CC BY
27
метическая направленность» куртуазной словесности, когда она вступает в диалог с юридическим дискурсом? Исследования двух корпусов текстов (связанных, соответственно, с темами судебного поединка и любви / брака) в этом плане привели к противоположным результатам. Судебный поединок изображается в куртуазной поэзии правдоподобно, а порой и документально точно (так что историки права нередко используют поэтические тексты в качестве исторических документов), однако функция его меняется. Что касается любви и брака, то здесь ситуация обратная. Поэзия либо локализует любовные (супружеские) отношения в неком фиктивном мире, либо придает самим этим отношениям откровенно утопические, фиктивные черты: ведь «своей концепцией добровольности куртуазный дискурс удаляется от того "реального" мира, где право и закон устанавливают нормативные рамки для межчеловеческих отношений» (с. 41).
А.Е. Махов
ЛИТЕРАТУРА XVII-XVIII вв.
2013.01.017. ПЕРАЛЬДО Э. ИСТОРИЯ ПИРАТОВ И ПИРАТ(Ы) ИСТОРИИ В НЕКОТОРЫХ СОЧИНЕНИЯХ ДАНИЭЛЯ ДЕФО. PERALDO E. Histoire des pirates et pirate(s) de l'Histoire dans quelques écrits de Daniel Defoe // Etudes epistémè. - P., 2011. - N 20. -Mode of access: http://revue.etudes-episteme.org/?histoire-des-pirates-et-pirate-s
Эмманюэль Перальдо - преподаватель английской литературы XVIII в. в университете Жана Монне (Сент-Этьен), автор нескольких трудов о Д. Дефо. Обращаясь к проблеме взаимоотношения пиратства и большой истории, исследовательница отмечает маргинальность положения пиратов в историческом пространстве и времени. Жизнь пиратов подчинена хаотическому ритму преступных авантюр на море и заботам о сохранении своей свободы, поэтому они исключены из описаний историографов XVII-XVIII вв. Авторы таких трудов фиксируют знаменитые сражения и жизнь великих исторических личностей. Дефо же в своих сочинениях описывает и большую Историю (в той мере, в какой его интересуют исторические события), и малые истории (поскольку он манипулирует этими событиями, изыскивая в них романические анекдоты).
Для английского романиста-просветителя история - не «большие повествования» о знаменитостях, королях, полководцах, но «малые» рассказы о «маленьких людях». Именно это свойство «исторического нарратива» у Дефо и превратило его из литератора-пирата (или компилятора) в большого художника. Материал, которым пользовался писатель, был своего рода ловушкой: ведь то, что известно о пиратах, в течение многих лет деформировалось, обрастало мифами, легендами, поэтому писатели, рассказывающие о пиратах, воспринимались не как авторы историографических сочинений, а скорее как сказочники, выдумщики. Самый предмет описания - пираты - считался недостойным серьезного историка.
Сюжет о пиратстве существует на скрещении «большой» и «малой» истории: это рассказ о жизни людей, ведущих преступную жизнь, исключенных из общества. Но Дефо находит среди них своего рода знаменитостей, королей пиратства - Эйвери или Кидда, что позволяет прочесть его истории как некие пародийные версии исторических сочинений, как другую Историю, где пиратство выступает в роли бунта против установленного порядка. Антиконформист Дефо был заворожен историями о пиратах и тем самым смог изменить историографический жанр, обратить внимание на парий, маргиналов, которыми до него не интересовались.
Автора статьи интересуют, однако, не только исторические тексты, но и романы Дефо, поскольку самый объект изображения (пираты) располагается между референциальностью и вымышлен-ностью, документальным и художественным. Поэтому она анализирует как пиратский роман «Жизнь и пиратские приключения знаменитого капитана Синглтона» (1720), так и «Всеобщую историю пиратства» (1728), как «Робинзона Крузо» (1719) и «Моль Флендерс» (1722), так и книгу о капитане Эйвери «Король пиратов» (1719).
Персонажи этих сочинений Дефо часто выступают в качестве антигероев, что является отзвуком пикарескной традиции. Деклассированные, нищие, они скитаются по неопределенному маршруту -везде и нигде, это превращает их пиратство в подобие утопии. И само письмо Дефо - тоже своеобразное «пиратство», рассказчик часто выглядит обманщиком, мошенником, выдумщиком. Корабль обрисован как миниатюрная модель общества, тем более что XVIII в. -эпоха расцвета торговли, и, как следствие, бурного развития торго-
вого флота и морских перевозок. Но по сути пиратство - это контробщество, действующее на максимальном отдалении от нормального социума, оно представляет собой чистый лист «большой» истории, или антиисторию, создаваемую антигероями.
История пиратов всегда полна приключениями. Но Дефо, как и Филдинг, вдохновлялся историями не только морских искателей приключений. Во времена Дефо существовало множество «нью-гейтских романов» о ворах, пользовавшихся большим успехом. Герои этих романов также имели черты персонажей испанских пика-ресок и влияли на создание образов Дефо. Моль Флендерс, капитан Синглтон, как и герои «Всеобщей истории пиратов» одинаково трудно уживаются в чуждом и враждебном им пространстве. Исключенные из общества, они пытаются найти иное, свое место, овладеть символическим пространством. Пиратский социум существовал подобно «миру наизнанку», у него были свои правила и своя культура, близкие утопии. Так, в течение XVIII в. на Мадагаскаре пираты постоянно пытались создать свободное, эгалитарное сообщество, и Дефо во «Всеобщей истории пиратов» описал эту восхитившую его утопию.
Э. Перальдо пытается понять причины этого восхищения преступниками, ворами, проститутками и пиратами. Она полагает, что персонажи Дефо чаще всего выступают игрушками Провидения, при этом возникают неожиданные параллели между пиратством и протестантизмом. Так, протестантское предопределение представлено в судьбе капитана Синглтона. А деятельная энергия пирата Эйвери или того же Синглтона сближается с протестантской трудовой этикой. К тому же во всех произведениях Дефо качества личности, ее ценность зависят лишь от божественной милости, а не от социального статуса или личностных заслуг. Например, у Моль Флендерс, несмотря на ее преступления, сохраняется возможность раскаяться и закончить свою жизнь достойным образом. Но не всегда раскаяние может дать такой шанс, его не дает даже королевское помилование того или иного преступника, все зависит от того, дарована ли тому или иному герою божественная благодать.
Персонажи Дефо могут быть истолкованы как «пираты Истории», поскольку они «подрывают» официальную историографию. Сам же Дефо, использующий фигуры пиратов для описания исторического периода, надевающий маску пирата для свободного
манипулирования письмом, может быть назван «литературным пиратом». Он заимствует факты, описания, сюжеты в других сочинениях - например, в «Британии» (1586) У. Кэмдена, у него можно найти аллюзии на тексты Дж. Лиланда, У. Дагдейла, Р. Плота, Кла-рендона, Гоббса, компиляции из различных ранее опубликованных сочинений. Кроме того, он стирает границы между подлинным и сочиненным, смешивает рассказы о реальных пиратах с придуманными историями. Иными словами, у Дефо пират - одновременно и объект, и субъект письма. Цель автора пиратских романов и жизнеописаний, утверждает Э. Перальдо, - сделать историю доступной, открытой широкой публике. Это обусловливает смешение в подобных текстах исторического и вымышленного, публичного и приватного, образов «мелких» пиратов и пиратов-знаменитостей, взаимодействие разных уровней истории. Независимо от избранного жанра, романного или «хроникального», Дефо использует литературные приемы, акцентирует литературность своих произведений. Тем самым даже в «документальном» сочинении (например, во «Всеобщей истории пиратства») писателю удается превратить историю в легенды и мифы. Дефо, обращаясь к теме пиратства, пишет историю народа, судьбы его пиратов не существуют вне большой Истории, но, участвуя в историческом пространстве, эти герои отстаивают свою маргинальность. Такая точка зрения на Историю была непривычна читателю XVIII в., но именно в этом и состояло новаторство сочинений английского писателя.
Н.Т. Пахсарьян
2013.01.018. СЛОЖЕНИКИНА Ю.В., РАСТЯГАЕВ А.В. «ЖИТИЕ КАНЦЛЕРА ФРАНЦИСКА БАКОНА»: БИОГРАФИЯ Ф. БЭКОНА В УНИКАЛЬНОМ ПЕРЕВОДЕ ВАСИЛИЯ ТРЕДИАКОВСКОГО (1760); В.К. ТРЕДИАКОВСКИЙ КАК МЫСЛИТЕЛЬ И ПЕРЕВОДЧИК. - М.: Книжный дом ЛИБРОКОМ, 2012. - 232 с.
Авторы монографии - доктор филологических наук, профессор Самарского государственного технического университета Ю.В. Сложеникина и доктор филологических наук, заведующий кафедрой массовых коммуникаций Самарского филиала Московского городского педагогического университета А.В. Растягаев.
Обращение к жизни и творчеству первого русского светского поэта, первого отечественного профессора и первого русского фи-
