CC BY
23измирских студентов родители разведены, среди студентов из Мэдисона таких 15%, из Гиссена - 17%. Кроме того, в турецких семьях распространено классическое разделение ролей: почти в 60% работает только отец, мать занимается домашним хозяйством. Среди гиссенских студентов подобных семей 34%, мэдисонских - 23%. В отличие от турецких семей, в западных семьях родители прямо не контролируют своих детей, стараясь быть для них «лучшими друзьями», а не устанавливать обязанности и иерархии. Как в турецких, так и в немецких семьях за поведением девочек присматривают строже, чем за поведением мальчиков. 86% гиссенских студентов признали, что хотя бы один раз прогуливали школу, измирских - 71%.
На основании полученных данных Ш. Кемме делает вывод, что взросление измирских первокурсников прошло в более четких институциональных рамках, чем взросление их западных сверстников. Сравнивая результаты опроса измирских первокурсников с результатами опросов молодых турецких мигрантов в Германии, исследовательница отмечает, что, несмотря на то что опрошенные измирские студенты не принадлежат к социально незащищенным слоям населения, они, так же как их турецкие сверстники-мигранты, более склонны к насилию, чем западные студенты. Этот факт она объясняет наличием в турецкой культуре ценностей коллективизма и дистанцированностью власти от индивида.
В.Н. Гиряева
2011.04.009. ПРИСТЕР К. РОЛЬ ЖЕНЩИН В ПРАВОМ ЭКСТРЕМИЗМЕ НЕДООЦЕНЕНА: КАНДИДАТКИ ОТ ПРАВОЭКС-ТРЕМИСТСКИХ ПАРТИЙ И БЛОКОВ.
PRIESTER K. Die unterschätzte Rolle der Frauen im Rechtsextremismus. Wahlbewerberinnen für rechtsextreme Parteien und Wahlbündnisse // Leviathan - Berliner Zeitschrift für Sozialwissenschaft. - B., 2009. - N 1. -S. 77-94.
Внимание прессы и общественности обращается к правому экстремизму в случаях проявления насилия по отношению к иностранцам, при этом германские средства массовой информации представляют правый экстремизм как стереотип - это движение агрессивных неонацистов и скинхедов. Внимание общественности сфокусировано на случаях проявления насилия, в которых женщи-
ны не участвуют, что создает впечатление, что в правоэкстремист-ском движении мало женщин и они не играют существенной роли.
Профессор социологии Карин Пристер из университета г. Мюнстера в своем исследовании опровергает этот стереотип, доказывая, что на нижнем и среднем управленческом уровнях право-экстремистских организаций женщины играют важную роль. Для этого исследовательница проанализировала социальные биографические данные 500 кандидаток, которые с 1998 по 2008 г. баллотировались от трех правоэкстремистких партий: Немецкого народного союза - ННС (Deutsche Volksunion - DVU), Национал-демократической партии Германии - НПГ (Nationaldemokratische Partei Deutschlands - NPD) и Республиканской партии (Republikaner). Домохозяйки и пенсионерки, которые не предоставляли информацию о своей профессии, из анализа исключались. К. Пристер использовала официальные данные списков кандидатов и газет, издаваемых органами местного самоуправления. Несмотря на то что к этим источникам не часто прибегают в исследованиях правого экстремизма, они могут сказать о социальной реальности намного больше, чем анализ программ или дискуссий. В трех названных правоэкстремистских партиях на уровне местного самоуправления или земель много женщин на руководящих постах.
Ситуация выглядит следующим образом: 1) количество женщин-кандидаток увеличивается, причем увеличивается и количество молодых женщин, баллотирующихся от правоэкстремистких партий; 2) женщины из определенного социоэкономического слоя не отличаются в своих политических предпочтениях от мужчин из того же слоя, хотя и менее склонны к насилию; 3) сейчас, как и раньше, правоэкстремистские взгляды распространены среди представителей среднего класса, занятых в своем собственном малом бизнесе. Правый экстремизм привлекает также людей, занятых низкооплачиваемыми видами деятельности. Если еще до конца 90-х годов XX в. большинство из баллотирующихся женщин приходили в политику вслед за своими мужьями, то сейчас многие женщины сначала баллотируются сами, а затем приводят в политику своих мужей и детей. Из 500 кандидаток, биографии и социальный статус которых исследовались, 129 были из новых земель, 371 из старых (Берлин причислен к старым землям). 243 женщины баллотировались от республиканцев, 170 - от НПГ, 46 - от ННС, 41 - от иных
правоэкстремистских партий и блоков. В последние годы изменилась роль НПГ, которая в 1995 г. после запрещения самой большой неонацистской организации Германии - Свободной немецкой рабочей партии (Freiheitliche Deutsche Arbeitspartei - FAP) открыла свои двери для ее сторонников. В связи с притоком неонацистов НПГ сейчас считается самой крупной правой партией.
Исследовательница проверяла эмпирически следующий тезис: правый экстремизм - это феномен, распространенный в первую очередь среди представителей среднего класса, занятых в принадлежащих им небольших торговых предприятиях, предприятиях сферы обслуживания или мастерских («старый» средний класс)1. Тезис, который выдвигает Пристер, противоречит тезису Клауса Леггевие о том, что «старый» средний класс (мелкие предприниматели, в том числе и занятые в сельском хозяйстве и служащие низшего и среднего звена) был основой правого экстремизма2. Пристер считает, что за исключением лиц, занятых в сельском хозяйстве, которые сейчас не играют в правоэкстремистском движении значительной роли, мелкие предприниматели, содержащие мастерские, небольшие предприятия сферы обслуживания, занятые торговлей, сегодня, как и ранее, составляют среду, в которой распространен правый экстремизм. Конечно, в связи с экономическим кризисом и процессом модернизации правый экстремизм проникает в особо ослабленные сферы и нижние сегменты общества. Сегодняшний правый экстремизм стоит на двух «китах»: на мелких предпринимателях из среднего класса и на работниках, занятых на низкооплачиваемых работах.
Из 500 исследованных кандидаток 29,8% были малыми предпринимателями, занятыми продажами, 16,2% - средним персоналом в офисах, банках и государственных учреждениях, 7% - студентками или лицами с высшим образованием, что в совокупности составило 53,0%, приходящихся на первого «кита» - средний класс, к которому можно также отнести 9,6% женщин-мастеров. 43,8% приходилось на второго «кита» - женщин, занятых в сфере
1 К «новому» среднему классу относятся работники, занятые на предприятиях, не принадлежащих им.
Leggewie K. Neo-Kapitalismus und Neue Rechte. Sozialstrukturelle Voraussetzungen radikaler rechte Bewegungen // Paradigmen der Bewegungsforschung / Hrsg. Hellmann K.-U. - Opladen, 1998. - S. 215-231.
обслуживания. 2,6% составляли школьницы и девушки, получающие среднее специальное образование, 1,2% - безработные. Если рассматривать количество представительниц определенных профессий, то можно установить следующее: 1) продавщица - самая распространенная среди кандидаток профессия из сферы обслуживания; 2) больше всего кандидаток работали в области медицины (медицинские сестры) и ухода за больными (санитарки); 3) среди профессий, требующих среднего профессионального образования, наиболее часто встречались те, которым чаще грозит сокращение (швеи, повара, персонал кухонь). Помимо небольших зарплат роль играют непрестижность работы, высокие нагрузки, постоянно меняющиеся смены, страх потерять работу.
Следовательно, для того чтобы лучше понять социальную реальность правого экстремизма, необходимо обращать внимание на социальные структуры и на сектор занятости. Чем более высокого уровня были выборы, тем больше «идеальным типом» право-экстремистской кандидатки выступала предпринимательница или служащая в возрасте от 40 до 50 лет. В случае выборов в органы местного самоуправления «идеальный тип» кандидатки - женщина в возрасте от 50 до 60 лет, занятая на низкооплачиваемой работе (санитарка, работница кухни или курьер).
В политике бытует мнение, что правый экстремизм - это занятие для мужчин. Это предположение может быть как подтверждено, так и опровергнуто - в зависимости от того, какой из аспектов феномена «правый экстремизм» мы рассматриваем. С одной стороны, идеология партии основывается на мужском товариществе, иерархии и доминировании мужчин на выборах на уровне федерации и ЕС. С другой стороны, все больше женщин занимаются политикой на уровне местного самоуправления1.
На макроэкономическом уровне популярен тезис о том, что правый экстремизм является следствием социальных изменений и распространен в среде тех, кто «проиграл» в ходе модернизации. Тем не менее исторически истоки правого экстремизма (фашизма) находятся в среде мелкого предпринимательства. И сегодня правый экстремизм опирается на тот же электорат. Помимо экономических
1 Интересно, что много женщин-политиков еще в одной немецкой партии «Союз 90/Зеленые». «Зеленые» - это партия, ориентированная на электорат с высоким уровнем образования. В СПД и ХДС женщин-политиков мало.
факторов, толкающих людей к правому экстремизму, необходимо учитывать и социально-психологические: уровень абсолютной и относительной депривации (которая не обязательно приводит актора к правому экстремизму), а также очень важный фактор - самоидентификация (зачастую ложная) со средним классом.
Изучение социальных структур дает возможность говорить только о вероятностных корреляциях. Из большой группы дезинтегрированных и подверженных относительной депривации людей к правому экстремизму склоняются те, кто чувствует угрозу для себя и самоидентификации сразу с нескольких сторон (только экономической угрозы, например угрозы безработицы, недостаточно). Под угрозой должна находиться вся идентичность актора, его восприятие себя как части среднего класса. Таким образом, правый экстремизм предстает не как нечто «патологическое», а как весьма «рациональный» выбор человека: коллективное повышение статуса «маленького человека» путем возвышения определенного этноса в рамках национальной солидарности. Солидарная борьба направляется на выдавливание с рынка труда чужих, иностранцев, слабых.
Политика правоэкстремистских партий в отношении национальной идентичности акцентирует внимание электората на двух составляющих: 1) на провозглашении демографической или культурной «смерти» нации; 2) на ненависти к иностранцам, которые либо составляют конкуренцию на рынке труда, либо пользуются благами социальной системы Германии.
Особое значение, по мнению автора статьи, должно уделяться структуре личности и структуре ценностей приверженцев правого экстремизма. Что мы знаем о личностях и ценностях этих поварих, продавщиц или парикмахеров? Каждая политическая система постулирует определенный тип личности как «норму», по отношению к которой обозначаются отклонения от нормы (девиантность). Именно в обращении с девиантностью раскрываются различия демократического и недемократического строя. К инструментам диктатуры относится объявление «девиантной» оппозиции строю. В демократическом обществе нужно с осторожностью называть представителей правого экстремизма «патологическими» личностями. Следует исходить не из приписывания им психических отклонений, а, в соответствии с теорией Ханны Арендт о «банальности зла», из «нормальности» правого экстремизма, который воплоща-
ется в жизнь «совершенно обычными мужчинами» и женщинами (теория Кристофера Браунинга (Christopher R. Browning)). Считать правый экстремизм патологией - это значит деполитизировать его, считает К. Пристер. Основания для правого экстремизма могут быть намного банальнее, чем предполагают исследователи. Точно так же, как в случае с религией: «... актор - католик, потому что живет в области, в которой распространен католицизм». Поддержка правого экстремизма может быть связана также с социальным окружением.
В.Н. Гиряева
2011.04.010. МАХУРА Ш., КАММЕРТЁНС А. ПРАВО НА ШКОЛЬНЫХ УРОКАХ, ВЛИЯНИЕ СРЕДСТВ МАССОВОЙ ИНФОРМАЦИИ И ПРИВЛЕКАТЕЛЬНОСТЬ ЮРИДИЧЕСКИХ ПРОФЕССИЙ. MACHURA S., KAMMERTONS A. Recht im Schulunterricht, Medieneinflüsse und die Attraktivität von Rechtsberufen // Zeitschrift für Rechtssoziologie. - Stuttgart, 2009. - H. 2. - S. 235-259.
Авторы статьи задаются вопросом: что узнают школьники о праве на уроках и какую информацию они черпают из фильмов про адвокатов и «судебных шоу»? Важно установить, какая информация о праве, из каких источников хорошо усваивается школьниками и хотят ли они получать ее больше.
Исследователи выдвинули для проверки несколько гипотез. Во-первых, о том, что «адвокатские» сериалы, судебные шоу и иное «бытие» права на телевидении побуждают школьников выбирать связанные с правом профессии. Исходя из того, что праву в гимназиях и во многих профессиональных колледжах уделяется мало внимания, авторы не придавали значения влиянию, которое могут оказывать эти уроки на выбор профессии. Во-вторых, ученые предположили, что на выбор профессии могут влиять знакомство или родство с юристами и личный опыт «столкновения» с правовой системой. Кроме того, учитывались демографические факторы: пол, гражданство, происходит ли ребенок из немецкой семьи или семьи мигрантов1.
1 В предыдущем исследовании было установлено, что дети из семей мигрантов более скептически и с опаской относятся к правовой системе, и юридические профессии привлекают их в меньшей степени, чем детей из «немецких» семей. Machura S., Asimow M. Das Ansehen von Anwälten bei Jurastudenten // Zeitschrift für Rechtssoziologie. - Stuttgart, 2004. - H. 1. - S. 25.
