CC BY
11
2011.03.049. ПОРТНОФФ А.-И. ВОЗВРАЩЕНИЕ К
ПРОМЫШЛЕННОСТИ.
PORTNOFF A.-Y. Le retour à l'industrie // Futuribles. - P., 2010. -N 364. - P. 5-23.
Член редакционного совета журнала «Futuribles» анализирует риски, связанные с практикой делокализации предприятий стран Запада, и условия возрождения промышленности.
В последние годы реальное производство не рассматривалось как двигатель прогресса или источник конкурентных преимуществ. Даже сегодня экстернализация (аутсорсинг), которая быстро перетекает в делокализацию, представляется как фактор конкурентоспособности, предоставляющий западным потребителям возможность приобретать товары по низкими ценами. Формула предприятия без завода остается модной (с. 7).
Однако американские эксперты полагают, что такая практика представляет угрозу для американского общества. То же самое относится и к Европе, где занятость в промышленности сокращается не только за счет передачи некоторых задач из промышленности в сферу услуг, но и в результате делокализации и потери конкурентоспособности по отношению к странам с формирующимся рынком или более развитым странам.
По оценкам, в 2005 г. делокализация и экстернализация поставили под угрозу занятость 14 млн. «белых воротничков» в США (с. 8). В результате сокращения рабочих мест в производственной сфере ослабли позиции профсоюзов и была сведена на нет связь между производительностью и заработной платой. Сокращение занятости среди людей, не состоящих в профсоюзах, может снизить уровень жизни еще большего числа американцев.
Эксперты утверждают, что положение могут спасти инновации. Данный тезис верен, но при определенных условиях. Сегодня, когда американская администрация хочет поднять экономику и увеличить занятость с помощью инвестиций в цифровые и «зеленые» технологии, необходимо понять, кому это выгодно или где в основном будут создаваться новые рабочие места. Такой же вопрос стоит перед Европой. Еще в 1991 г. Р. Рейх отмечал, что из 20 тыс. долл., которые американский потребитель платит компании «General Motors» за автомобиль марки «Понтиак ле Манс», большая часть уходит в Азию и Европу, и только 800 долл. остаются в США.
Согласно данным исследователей из Фонда А.П. Слоуна, в
2006 г. за счет производства iPod и его компонентов компания «Apple» создала 41 тыс. рабочих мест по всему миру, но только 14 тыс. из них в США. При этом американские рабочие получили 753 тыс. долл., тогда как рабочие других стран - 318 тыс. долл. (с. 8). Таким образом, компания «Apple» доказала, что от развития инновационного предложения на Западе выигрывает страна, инвестирующая в своих граждан.
Но так происходит далеко не всегда. Численность работников, производящих компьютеры и периферийное оборудование на американской территории, сократилась с 240 тыс. в 2000 г. до 180 тыс. в
2007 г. (с. 9). Более того, по мнению американских экспертов, во-первых, вывод производственного сектора за границу ослабляет инновационную способность страны и, во-вторых, передовая в технологическом отношении промышленность необходима для оплаты внешнего дефицита и поддержания жизненного стандарта населения. Между тем США производят все меньше продукции на национальной территории. И если в 1990 г. сектор передовых технологий обеспечивал 30 млрд. долл. положительного сальдо торгового баланса, то в 2000 г. его дефицит составил 53 млрд. долл. (с. 9).
Более того, проблема конкурентоспособности США 1980-х -начала 1990-х годов не исчезла, а лишь ушла в тень. Рекомендации экономических гуру, советовавших руководителям предприятий избавляться от видов деятельности с низкой добавленной стоимостью и направлять сэкономленные ресурсы на разработку инноваций, доказали свою несостоятельность. Сопоставление национального производства и НИОКР в США показывает, что в течение последних 20 лет американская промышленность изменила стратегию НИОКР: расходы на НИОКР за границей росли в три раза быстрее, чем в самих США, и были ориентированы на достижение краткосрочных целей. Последнее характерно и для основных европейских предприятий, инновационная способность которых падает.
Рассуждения о необходимости избавиться от производственной деятельности, чтобы сконцентрироваться на инновациях не возымели бы такого эффекта, если бы доминирующая по обе стороны Атлантики культура - близорукое картезианство - не подталкивала к сегментированию всех проблем и не мешала понимать сложность взаимодействий в больших процессах. Экономическая
«ткань» - это не груда автономных модулей, которые можно вынимать или перемещать, не нарушив целого. История свидетельствует о том, что промышленность развивалась в тех районах, где существовали не только взаимодействие между учеными и техническими специалистами, обмен знаниями высокого уровня, но и обмен навыками между рабочими, поскольку все функции предприятия взаимозависимы.
Сегодня множится число работ, показывающих, что инновации нуждаются в физической близости к производству. В них подчеркивается роль знаний, сотрудничества при создании стоимости, качества взаимодействия между людьми и организациями. Даже в эпоху Интернета обсуждение «лицом к лицу» в некоторых случаях незаменимо. Следовательно, делокализация имеет системные последствия для регионов: их покидают талантливые специалисты, поставщики, падает экономическая активность и уровень жизни. Именно это происходит в США и Европе.
Долгосрочный ущерб от делокализации состоит в разрушении коллективного начала экономического и промышленного развития - способности к НИОКР и т.д., т.е. всего того, что называется нематериальными активами территории. Они не сводятся только к информации, знаниям, промышленной собственности, маркам, «индустрии знаний». С определенного момента нематериальные активы практически невозможно восстановить, поскольку при производстве новой продукции, например автомобиля с электрическим двигателем, европейские или американские компании зависят от производителей основных компонентов, находящихся в Азии. Тем не менее в прессе упоминается ряд случаев успешной делокализа-ции (например, это перевод из Китая и Индии в США производства автоматических распределителей билетов компанией «National Cash Register»; перевод из Китая в США производства батарей и приборов для гибридных автомобилей компанией «General Electric» и т.д.). Однако данный процесс носит очень ограниченный характер.
Профессор менеджмента МакГилльского университета в Монреале Г. Минцберг квалифицировал дело компании «Энрон» и подобные дела как «вершину черного айсберга», связанного с резкой переменой этических взглядов патроната, сосредоточившегося на максимизации прибыли для акционеров и игнорировавших ин-
тересы других заинтересованных сторон. В результате в 1990-е годы резко возросли размеры вознаграждений руководства предприятий. По мнению Г. Минцберга, наряду с фальсификацией счетов на предприятиях господствовала легальная коррупция: выплачивая компенсации руководителям, акционеры побуждали их к поведению, ориентированному на краткосрочные цели.
Г. Минцберга поддерживает Ф. Мер, обвиняя в кризисе прежде всего руководителей предприятий, большинство которых отказались от предпринимательства, стремясь в угоду собственникам к повышению стоимости акционерного капитала, а не предприятий. Таким образом, руководители предприятий подчинились приказам финансистов, которые «брали на себя риски», используя чужие деньги.
Лозунгами большинства крупных компаний, в том числе французских, стали сокращение расходов, увольнения и слияния. Однако такая политика не привела к долгосрочному улучшению финансовых результатов. Сокращение расходов сопровождалось экстернализацией секторов, считавшихся недостаточно рентабельными. Специалисты объясняют это низким качеством трудовых отношений, что в наибольшей степени тормозило развитие французской экономики. В результате в последние 20 лет требования наемных работников по отношению к предприятиям подавлялись «рационализациями» и волнами увольнений. Формирование культа свободного рынка при игнорировании свободы индивида привело к распространению парадигмы рынка-короля в мировых масштабах.
Сегодня мир болен из-за доминирования финансового и спекулятивного подхода к экономике и ценностям, в соответствии с которым предприятие является лишь объектом, позволяющим спекулировать, получать больше денег любой ценой, даже за счет «убийства» предприятия. Автор противопоставляет эту логику логике терпеливого капитализма, нацеленного на длительное развитие, уважение (в силу реалистичности или добропорядочности) частных интересов и достоинства акционеров, служащих, клиентов и других заинтересованных сторон (с. 20). Только терпеливый капитализм жизнеспособен в длительной перспективе. Однако большинство агентов продолжают играть по старым правилам, поэтому мир постоянно сталкивается с кризисами.
Отныне определяющими факторами являются не материальные и финансовые ресурсы эры промышленной революции, ни даже только знания. Создание стоимости зависит от способности мобилизовать творческие способности производителя и желание со стороны потребителей. В этих условиях принуждение в отношениях с персоналом, клиентами, поставщиками становится контрпродуктивным. Нематериальный капитал организаций и территорий создается или разрушается постоянно в результате взаимодействий между людьми, командами, предприятиями. Но его качество зависит от свободы взаимодействия, менталитета, желаний и страхов, ценностей, привычек, верований, чувств, смелости участников (с. 20).
Именно поэтому, подчеркивает автор, нематериальный капитал следует измерять с помощью качественных, а не количественных показателей, как это нередко делается. Качественный инновационный рост не сводится к финансовому богатству с усиливающимся неравенством и повторяющимися кризисами. Для обеспечения такого роста необходимо избавить мир от подхода к обществу и экономике, при котором игнорируются сами основы экономики и здравый смысл и которое опирается на гротескное упрощенное представление о вещах и людях.
Проблема состоит в том, чтобы заставить политиков и государственную администрацию перейти от заявлений к делу, упростить процедуры, защитить новые инновационные предприятия и обеспечить их рост для омоложения европейской экономики. Необходимо проводить политику поддержки мелких и средних предприятий, препятствовать натиску крупных групп, особенно во Франции, которые способны задушить инновационные предприятия с числом занятых менее 500 человек (с. 23).
Наиболее важными являются вопросы о том, какая стратегия, какой стиль управления будут доминировать в Европе. Автор убежден, что если инновации (причем не только технические) выйдут на передний план, т.е. если организации будут придавать большее значение нематериальным ресурсам, Европу можно будет реиндустриа-лизировать и производить конкурентоспособные товары и услуги на европейской территории. Возрождение Европы и других стран реально, поскольку оно зависит не от ограниченных финансовых ресурсов, а от более эффективного использования талантов, ценностей, воли.
И.Ю. Жилина
