CC BY
7
альной оппозиции по степени подъема /а - о - у/ > /а - у/. Объяснение получают и другие преобразования русского безударного вокализма. «Предлагаемая фонологическая интерпретация русского вокализма позволяет увидеть в современных нейтрализациях гласных не только процессы, которые являются строго позиционно обусловленными, но и явления, которые могут быть объяснены с помощью раскрытия внутреннего устройства фонологических единиц, участвующих в нейтрализации» (с. 272).
Присутствуют достаточное количество спорных моментов (что признается и самим автором), но думается, что предлагаемые идеи будут стимулировать размышления тех, кто интересуется проблемами фонологии.
И.Г. Добродомов
СОЦИОЛИНГВИСТИКА
2011.01.010. ЭЛИХ К. ВАРИАНТЫ МНОГОЯЗЫЧИЯ.
EHLICH K. Modalitäten der Mehrsprachigkeit // Ztschr. für angewandte
Linguistik. - Frankfurt a. M., 2009. - H. 50. - S. 7-31.
Элих Конрад - доктор филол. наук, почетный доктор ун-та Людвига Максимилиана (Мюнхен), профессор ин-та немецкой и нидерландской филологии Свободного Берлинского ун-та, специалист в области социолингвистики, прагмалингвистики, лингвистики текста, теории коммуникации1.
Многоязычие относится к исключительно востребованным сегодня понятиям. Тем не менее, отмечает автор, в реальных языковых ситуациях оно воспринимается далеко не так однозначно позитивно, как это следует из программ многочисленных фестивалей, проектов и съездов, посвященных этой проблеме. Анализируя противоречия, свойственные конкретным языковым ситуациям, К. Элих приходит к выводу о существовании следующих трех вариантов многоязычия: 1) запрета на многоязычие (Modalität des Nicht-Dürfens von Mehrsprachigkeit); 2) возможности многоязычия
1 Автор работ: Sprache und sprachliches Handeln. - B., 2007. - Bd 1: Pragmatik und Sprachtheorie. - VI, 429 S.; Bd 2: Prozeduren des sprachlichen Handelns. - VI, 397 S.; Bd 3: Diskurs, Narration, Text, Schrift. - VII, 799 S.; Transnationale Germanistik. - München, 2007. - 479 S.
(die Modalität der Möglichkeit von Mehrsprachigkeit); 3) необходимости многоязычия (Modalität der Notwendigkeit der Mehrsprachigkeit).
Поскольку перед Европейским Союзом остро стоит языковая проблема, то основное внимание в статье уделяется языковой ситуации в Европе, хотя, казалось бы, языковая ситуация во многих европейских странах может быть описана по единой формуле «родной язык + английский» (однако здесь возникает вопрос о качестве владения английским языком). Задача же, поставленная Брюссельской администрацией («каждый европеец должен владеть двумя европейскими языками, помимо родного»), до сих пор не решена. Более того, ее решение наталкивается на ожесточенное ментальное, политическое и экономическое сопротивление населения в соответствующих странах Европы. К. Элих объясняет это тем, что языковая способность человека (Sprachlichkeit des Menschen) понимается именно как одноязычие (Einsprachigkeit): «Язык как таковой - это именно мой родной язык» (с. 9). На основе этого убеждения, которое разделяют как рядовые носители языка, так и многие образованные люди, формируются моноязычные коллективы (monolilgualen Gruppen), самым могущественным из которых является государство, всячески укрепляющее в сознании своих граждан связь между понятиями «государство» и «язык»: «Язык - это язык государства» (с. 9). Существование многоязычных государств не опровергает этот тезис, так как территория таких государств делится на национальные области, где действует та же модель.
Идеолого-политической базой этой модели является «проект "нация"» (с. 10), который начал реализовываться еще в XVIII в. во Франции, где он завершился формированием французской нации как политической макропарадигмы. Индивидуум, принадлежавший к этой нации, осознавал себя как гражданин государства. При этом концепт «гражданин» реализовывался именно как «развитый в языковом отношении гражданин». Равенство в языке было основой для новых форм социализации. Таким образом, «язык был национализирован» (с. 10) и стал непременным условием для продолжения «проекта "нация"», «одним из главных его механизмов» (с. 12).
Глубокая сущностная связь «проекта "нация"» и одноязычия, прочно укоренившаяся в сознании носителей языка, привела к формированию трех вышеназванных вариантов многоязычия. В реальности, считает К. Элих, одноязычие нации, существующей
в рамках государства (Nation, die sich als Staat organisiert) (c. 14), -не более чем фикция, так как границы языков и наций не совпадают. Это неизбежно приводит к сосуществованию нескольких национальных языков в одном государстве. Государственное многоязычие (staatliche Mehrsprachigkeit) (с. 15), однако, не обязательно приводит к индивидуальному многоязычию (individuelle Mehrsprachigkeit) (c. 15) или стремится к нему. Последнее может формироваться: 1) на добровольной основе - в процессе обучения языку (в школе или дома); 2) под давлением внешних обстоятельств - в результате запрета родного языка, что заставляет людей принять язык государства. Классическим примером такой ситуации является ситуация, в которую попадают эмигранты, у которых формируется так называемое «практическое многоязычие» (praktische Mehrsprachigkeit) (c. 17).
К. Элих констатирует существование государственного «фактического многоязычия» (tatsächliche Mehrheitssprache) (c. 17) в странах, освободившихся от колониального гнета (например, в Южной Африке, Намибии, Бенине, Танзании). В них язык бывших колонизаторов продолжат сохранять свое значение, хотя расширяется и функционирование национальных языков. Эта ситуация сохранится, в основном, и в XXI в. Развитие такой формы государственного многоязычия обусловлено естественной способностью человека к овладению сразу двумя родными языками (doppelter Erstsprachenerwerb) (c. 18), что подтверждено данными нейролин-гвистических исследований: многоязычие возможно и в ментальном, и в социальном плане, если не существует обусловленного какими-либо специфическими причинами запрета на многоязычие.
К. Элих называет три параметра и, соответственно, три функции языка: 1) телеологическую (teleologische Funktion), определяемую целью речевой коммуникации; 2) гносеологическую (gnoseologische Fuktion), определяемую ролью языка в процессе познания; 3) «коммунитарную» (kommunitäre Funktion), «направленную на формирование групповых видов идентичности» (Herausbildung gruppenbezogener Identität)... Во всех трех параметрах реализуется один из центральных социокультурных признаков языка как дифференциально-интегрального феномена (Sprache ist ein Differenzintegral): Язык интегрирует социальные и индивидуальные различия его носителей и делает возможным существова-
ние коммуникативного сообщества (Gemeinsamkeit von Interaktan-ten)» (с. 19).
Раскрывая значение названных параметров и функций в плане многоязычия, К. Элих указывает, что: 1) в коммунитарной функции проявляется взаимодействие процессов концептообразо-вания и общественно- обусловленного становления языка; «национализированные языки (nationalisierte Sprachen) представляют собой специфическую форму коммунитарных структур» (с. 20); 2) гносеологическая функция особенно существенна для перспектив научной коммуникации, поскольку очевидно, что преобладание моноязычия в некоторых областях научного знания приводит к вытеснению целых национальных научных направлений из научного оборота; 3) телеологическая функция может быть успешно реализована лишь с учетом ее национально-культурной составляющей.
В современном мире «проект "нация"» еще очень далек от завершения. В неспокойных регионах Европы государственные, политические и социальные модели развития находятся под сильным воздействием этого проекта. «Язык - это арена идеологической борьбы почти во всех случаях его национализации» (с. 22). К. Элих называет два варианта такого воздействия: 1) попытку образования некоего «единого всемирного сообщества» (einheitliche Weltgesellschaft) (c. 23), якобы универсальная концепция которого закреплена в документах ООН; К. Элих, однако, не видит реальных перспектив для реализации такой модели развития общества, хотя попытки языкового ее обеспечения принимались в виде создания искусственных языков (эсперанто и воляпюк); 2) отрицание национальности (konkrete Negation von Nationalität) (c. 23), т.е. приятие концепции транснациональности; транснациональные модели не имеют исторических аналогов и реализуются «в процессе транснациональных изменений национального моноязычия» (с. 24). В качестве примера приводится языковая ситуация в Индии, где такие изменения протекают с 1947 г. и где реализуется трехкомпонентная модель, согласно которой каждый ребенок осваивает в школе три языка; родной, хинди (как надрегиональное средство общения) и английский как язык международного общения.
Языковое будущее Европы зависит от выбора ею одного из следующих вариантов обеспечения многоязычия: 1) введения единого (английского) языка для всего ЕС, что предполагает передачу
этому языку всех важнейших коммуникативных функций (преимущество этого варианта заключается в значительной финансовой экономии); 2) обеспечение реального равноправия всех национальных языков стран - членов ЕС, что связано со значительными финансовыми затратами на перевод документов ЕС; 3) обеспечение обязательного трехъязычия для всех граждан ЕС, что К. Элих считает желательным, но признает весьма далеким от реализации.
В заключение автор подчеркивает, что модель «английский язык + родной язык» является, по сути дела, «глобалистическим продолжением моноязычного варианта» (globalistische Verlängerung der monolingualen Option) (с. 28). Его реализация означала бы отказ многих людей от своих естественных коммуникативных возможностей. Однако возможность речевого общения воспринимается людьми как настолько естественная, что до сих пор не привлекла к себе должного внимания специалистов. В частности, она до сих пор не обсуждалась в контексте основных прав и свобод человека. В таких обсуждениях обязательно должны принимать участие лингвисты, для чего они должны разработать проблемы коммуникативной этики. Это означает, что язык должен рассматриваться не как средство формирования национальной идентичности, а прежде всего как средство общения, ориентированного на достижение взаимопонимания, основанного на признании и уважении «другого» и его языка, т.е на признании необходимости многоязычия (Modalität der Notwendigkeit der Mehrsprachigkeit) (c. 29).
Н.Н. Трошина
2011.01.011. САПРЫКИНА О.А. ЯЗЫК И СЛОВЕСНОЕ ТВОРЧЕСТВО СРЕДНЕВЕКОВОЙ ПОРТУГАЛИИ. - М.: КРАСАНД, 2010. - 288 с.
Главная тема настоящей работы - португальский язык и словесное творчество в эпоху Средневековья. В монографии представлен процесс формирования португальского языка в средневековый период, подробно охарактеризована эволюция языковой ситуации -от диглоссийной к двуязычию, выявлены особенности социально-политического и этнокультурного развития. Особое внимание уделено лингвокультурной парадигме в средневековой Португалии, а именно символу, аллегории и термину. Впервые в иберо-романистике разрабатываются проблемы языка и стиля галиский-
