CC BY
18Взывая к правовой активности субъектов правоотношений, Иеринг уделял непосредственное внимание национальному правосознанию, полагая, что именно в нем кроется сила и мощь государства. Право само по себе есть воплощение разумно понятой политики государства.
К.Ф. Загоруйко
2010.02.008. МОТИКА К. ЛЕОН ПЕТРАЖИЦКИЙ: ВЫЗОВ ПРАВОВОЙ ОРТОДОКСИИ.
MOTYKA K. Leon Petrazycki: Challenge to legal orthodoxy / 23rd IVR World congr., 2007. 1-6 aug. Cracow. Poland law a. legal cultures in the 21st century: Diversity a. unity. - Lublin: T-wo nauk. Katolickego uniw. lubelskiego Jana Pawla II, 2007. - 55 p.
Леон Петражицкий, отмечает автор, является самым выдающимся польским юристом, принадлежащим в то же время русской и немецкой научным традициям. Вклад Петражицкого оригинален и значителен в области не только правовой философии, но и логики, общей методологии наук, психологии и социологии.
Работа состоит из трех частей. В первой подробно излагается жизненный и творческий путь Петражицкого, во второй исследуются его методология и научные концепции, в третьей определяются место и значение вклада Петражицкого в современную науку.
Обращаясь к рассмотрению концепции права Петражицкого, автор большое внимание уделяет методологическим основаниям его подхода. Например, рассматривается идея Петражицкого об адекватной теории и классе концепций. Истина, считал теоретик, не является достаточным условием для научных суждений и теорий. Последние могут считаться адекватными, если «то, что утверждается ... является истинным по отношению к классу объектов, по поводу которых это утверждалось». То есть, чтобы быть научной, теория должна быть адекватной, а не только истинной.
Теория права Петражицкого базируется не только на его собственной методологии, но и на новом психологическом основании, которое он называл эмоциональной психологией, поскольку концепция эмоций играла в ней ведущую роль. Разделение психического опыта на познание, чувства и волю Петражицкий дополняет четвертой категорией - эмоциями, или импульсами, которые являются двойственными - пассивно-активными. Голод-аппетит, на-
пример, является такой эмоцией. Двойственность эмоций, по мнению Петражицкого, соответствовала внешне-внутренней анатомической структуре нервной системы и ее моторно-стимулирующей функции. Эта структура обеспечивает ведущую роль эмоций в жизни людей и животных как главного и непосредственного фактора адаптации к условиям жизни.
Петражицкий считал, что ни одна правовая концепция не может быть научной, пока не создана научная концепция права. Его собственной концепции права присущи психологизм, корреляция прав и обязанностей, антиэтатизм и правовой плюрализм.
Психологизм является главной чертой теории права Петра-жицкого, и в частности его концепции права. По его мнению, право реально существует только в человеческой психике, где оно обретает форму правового опыта, в то время как нормы, права и обязанности являются «эмоциональными фантазмами» или «проекциями». Они проистекают из склонности человека, в том числе и юриста-ученого, объективировать содержание своего психического опыта.
Правом, которое вместе с моралью составляет класс этических опытов, Петражицкий называл все опыты, содержащие эмоции или импульсы, независимо от того, обращены ли они к нормативному факту, и независимо от их содержания. В этом смысле данную теорию следовало бы назвать теорией правовых феноменов, а не теорией права. Определение права/правового феномена основывается им на различии между моральными и правовыми импульсами и соответствующими им обязательствами. Петражицкий описывал правовой опыт и правовую норму как двустороннюю, императивно-аттрибутивную, подчеркивая корреляцию между правом и долгом. В отношении морального опыта чувство долга не сопровождается верой в то, что кто-либо обязан его исполнить, поэтому она обозначена как односторонне обязывающая, чисто императивная.
Хотя тезис о двусторонности правовой нормы и коррелятивности имеет своим истоком древнее понимание справедливости как воздаяния каждому должного, Петражицкий был первым, отмечает автор, кто использовал это как отличительное свойство права и правовых феноменов в сравнении с моральными феноменами (с. 32).
Петражицкий отрицал естественно-правовые теории, хотя считал их лучше обоснованными, чем теории правового позитивизма. Он утверждал, что современная ему концепция права, отражающая привычки профессионального юриста, не отражала соответствующий класс феноменов, на основе которых может быть построена адекватная теория, поскольку она охватывала эклектичную и гетерогенную группу, состоящую как из внутригосударственного, так и международного права. Особой критике подвергались также государственные и связанные с принуждением концепции права. Принятие государственной теории права ведет к существенному ограничению области правовых исследований, считал Петражицкий. Государственное право занимает очень ограниченное, хотя и очень важное пространство в правовой области. То, что юристы-позитивисты называли правом и сравнивали с правовым универсумом, он называл «официальным правом» (которое применяется и поддерживается представителями государственной власти в соответствии с их обязанностью служить обществу), отличая от него «неофициальное право», которое не обладает такой значимостью в государстве. С теоретической точки зрения, по мнению Петражицкого, нет существенной разницы между государственным правом царской империи, нормативными системами русских «воров в законе» и системой правил, регулирующих жизнь семьи.
Петражицкий также различал позитивное право, представленное правовыми опытами, которые включают понятие нормативных фактов, и интуитивное право, где правовой опыт не включает такого понятия. Нормы интуитивного права, не ограниченные нормативным фактом, воспринимаются как исходящие от самой природы, естественные, справедливые и универсально обоснованные. Так что в случае конфликта с позитивным правом интуитивное право в конечном счете выигрывает. Объясняя феномен революции, теоретик указывал, что центральную роль в нем играет конфликт между этими двумя частями права.
Автор отмечает еще одну сферу интересов Петражицкого, которую сегодня называют полуавтономными социальными сферами, или микро-правовыми системами, а именно семью, «широкий и особый правовой мир, ждущий своего исследования; правовой мир с бесчисленными правовыми нормами, обязательствами,
правами, не зависящими от того, что написано в законах, и решающими тысячи вопросов, в них не предусмотренных» (цит.по: с. 41).
Оппозиция Петражицкого к современной ему парадигме правовой науки выражалась в его стремлении фокусироваться не на текстуальных и нормативных утверждениях, а на функциях и действии права, что является предметом социолога. Он предостерегал от понимания права как функционирующего только для защиты интересов той или иной категории субъектов либо для решения конфликтов. Такое видение он называл «взглядом со скамьи», обусловленным догматическими мнениями профессиональных юристов. Основная и существенная функция права состоит не в разрешении конфликта, а в направлении человеческого поведения, массового и индивидуального (с. 43).
Рассматривая право как психический фактор общественной жизни, Петражицкий отмечал, что его действие носит мотивацион-ный и педагогический характер. Мотивационное действие права состоит в стимулировании определенных мотиваций в человеческой психике, склоняя людей к данному поведению, а также в долгосрочных последствиях этого. Культурно-воспитательную или педагогическую роль права Петражицкий считал даже более важной, чем мотивационную.
Научный вклад Петражицкого в целом, особенно в области социального действия права и его эволюции, явился основой новой правовой дисциплины телеологического характера - правовой политики. Эта наука представлялась как своего рода социальное конструирование посредством права. Она была связана с его видением социальной эволюции и ее высшей цели: «Всецело социализированный характер, тотальное господство деятельной любви среди людей» (цит. по: с. 49).
К.Ф. Загоруйко
