CC BY
11
ЭКОНОМИКА
2010.01.012. МИНОЙИ К., РЕДДИ С. ПОМОЩЬ РАЗВИТИЮ И ЭКОНОМИЧЕСКИЙ РОСТ: ПОЛОЖИТЕЛЬНЫЕ ДОЛГОСРОЧНЫЕ ОТНОШЕНИЯ.
MINOIU C., REDDY S. Developing aid and economic growth; a positive long-run relations. - Wash.: IMF, 2009. - 33 p.
К. Минойи и С. Редди (Колумбийский университет, Нью-Йорк, США) заявляют, что их подход к изучению официальной помощи развивающимся странам (РС) отличается от подходов предшествующих исследователей двумя чертами: 1) они выделяют развивающую помощь (РП) и неразвивающую помощь (НРП); 2) в свою математическую модель они вводят спецификации, которые позволяют определять отдаленные (на годы и даже десятилетия) воздействия помощи на экономический рост.
Исследования об эффективности помощи обычно исходят из двух основных посылок: 1) помощь оказывает единовременное воздействие на рост; 2) разные виды помощи одинаково влияют на рост. Авторы меняют подход, поставив вопрос, куда и для какой цели идут средства: помощь для бюджетной поддержки авторитарного режима или на военные цели не будет иметь такое же влияние на рост, как помощь, израсходованная на ирригационные проекты, сельские дороги, мосты и порты, на иммунизацию населения, на больницы и школы. Если помощь разных видов в действительности имеет разное воздействие на рост, тогда ясно, что разные компоненты помощи могут иметь положительное, нулевое или отрицательное воздействие. Тогда использование только общей переменной помощи для объяснения ее влияния на рост может вести к ошибочному выводу - что помощь неэффективна.
Те виды помощи, которые продвигают развитие через экономический рост или другими средствами, авторы относят к РП. Помощь всех других видов - это НРП. Введение понятия РП дает возможность установить категорию и объем расходов помощи, реально направленных в те сферы, которые продвигают развитие, т.е. идентифицировать развивающие и неразвивающие расходы.
Нехватка данных за обозреваемый период (1960-2000) не позволила авторам идентифицировать объем РП на практике, так как неполны данные о поотраслевой помощи, о расходах ее на социальную инфраструктуру и услуги, на здравоохранение и образование, занятость и жилье и т.п. Поэтому авторы в своих расчетах использовали оценочные данные, руководствуясь допущением, что РП, по-видимому, диктуется развивающими мотивациями. Авторы использовали принятое ранжирование доноров по объему помощи, чтобы идентифицировать страны-доноры, способствующие развитию. Показатель РП в этом случае строился путем объединения помощи, предоставленной этими странами. Многосторонняя помощь рассматривалась как отдельный компонент помощи, по природе, возможно, тоже развивающей. Она похожа на развивающую. Определение, данное ей Комитетом помощи развитию ОЭСР, подчеркивает именно эту идею: «Многосторонние трансакции осуществляются получающим институтом, который использует все или часть этих активов для развития» (Development а88181ап8 committee, 2006) (с. 8). Разные авторы дают многосторонней помощи самые противоположные оценки: одни считают, что она подчиняется интересам отдельных доноров, другие - что она меньше определяется стратегическими факторами, чем помощь одного донора. Авторы считают, что она имеет независимое влияние на рост.
Ряд авторов считают, что большинство доноров главным образом руководствуется стратегическими и политическими соображениями. Такие мотивы могут скорее объяснить размещение помощи в 1970-1994 гг., чем бедность, типы режимов (наличие демократии) или экономическая политика РС-получателя. В частности, помощь США находилась под влиянием их интересов на Ближнем Востоке, когда 1/3 ее в этот период была предоставлена Египту и Израилю. А крупные доноры, такие как Великобритания и Франция, направляли наибольшую часть своей помощи в свои бывшие колонии. Тогда недемократические бывшие колонии получили в два раза больше помощи, чем демократические страны, не бывшие колониями. Помощь Франции и Японии имеет самую низкую эластичность к доходу получателей, обе страны направляли очень большие суммы Египту.
Напротив, помощь северных стран абсолютно свободна от влияния их собственных интересов и действительно больше ориен-
тируется на провозглашенные цели - ликвидацию бедности, продвижение демократии и права человека. Малые страны показывают наивысшую эластичность к доходу страны-реципиента, некоторые из них (Нидерланды) предоставляют мало помощи своим бывшим колониям или мало заинтересованы в глобальных стратегических отношениях из-за своего малого колониального прошлого. Северные страны стараются поощрять повышение дохода, создание хороших институтов, повышение степени открытости стран-реципиентов, а также достижения в области демократии и прав человека. Они имеют программы помощи, которые в наибольшей степени способствуют задачам развития (особенно созданию экономической инфраструктуры и сферы услуг, ликвидации бедности), и тогда помощь способствует ускорению роста.
Авторы подразделяют все страны-доноры на группы в зависимости от РП: группа 1 - Дания, Финляндия, Нидерланды, Норвегия и Швеция; группа 2 - страны группы 1 плюс Австрия, Канада, Ирландия, Люксембург, Швейцария. Авторы также пользуются ранжированием стран-доноров согласно Commitment to development index. Индекс ранжирует страны по ряду показателей, в том числе выделяет страны-доноры, которые предлагают скорее связанную, чем несвязанную помощь, чаще займы, чем гранты, и излишнее множество малоперспективных проектов. Согласно индексу, четыре из стран группы 1 (Дания, Норвегия, Швеция и Нидерланды ) были самыми высокоранжированными донорами.
Таким образом, высокоранжированные страны по качеству помощи больше обеспечивают РП. В группе 2 больше благоприятствуют развитию страны, которые занимают первые 10 мест в названном индексе. Есть еще и третий участник двусторонней помощи - группа 3: группа 1 плюс Бельгия, Франция, Ирландия, Швейцария и Великобритания. Сюда входят и страны-доноры, которые размещают помощь по геостратегическим мотивам, но она дает низкую эффективность.
В анализе авторы используют стандартную межстрановую модель помощи РС с данными за 1960-2000 гг. В переменную помощь включаются гранты и займы с элементом гранта выше 25%
(с. 11).
В 1960-е годы помощь отдельных доноров в общем объеме составляла почти 90%, а в следующее десятилетие ее доля упала до
2/3 (с.11). Только доноры группы 1 и группы 2 предоставляли 18% всей помощи. РП группы 1 составляла в 1960-2000 гг. немного больше 3% ВВП стран-получателей, а РП от стран группы 3 давала 5-9% ВВП стран-реципиентов (с. 11). Это показывает, заключают авторы, что «страны, обозначенные как доброжелательные к росту, оказываются относительно малыми донорами» (с. 11).
Чтобы оценить долговременный эффект помощи на рост и выявить длинные лаги, авторы учитывали средний рост ВВП на душу населения за обозначенный период как переменную зависимости. При рассмотрении длинных лагов оказывается, что при увеличении общего объема помощи на 1 процентный пункт в 60-90-е и в 70-90-е годы средний рост ВВП на душу населения был соответственно на 0,068 и 0,085 процентного пункта в 90-е годы (с. 12). При включении в анализ ряда спецификаций обнаруживается положительное и значительное воздействие на рост помощи доноров группы 1 и группы 2. В странах, получавших в течение трех десятилетий от доноров групп 1 и 2 дополнительную помощь в размерах 1 процентного пункта ВВП, рост был на 1,2-1,3 процентного пункта выше среднего за счет этой добавочной помощи. Результат помощи доноров группы 3 оказался слабее; увеличение помощи на 1 процентный пункт ВВП за 1960-1990 гг. дал последующую прибавку роста только на 0,14 процентного пункта. Этот урезанный результат объясняется присутствием в группе таких крупных геостратегических доноров, как Великобритания, Франция и Бельгия
(с. 12).
Авторы перепроверяли правильность выводов своей модели, используя панельные регрессии, сравнивая данные по пятилеткам, проверяя возможности изменения лагов в зависимости от полноты набора переменных. Они сформулировали несколько категорий лагов помощи, соответствующих 5,15 и 25 годам, и получили подтверждение того, что РП группы 1 и группы 2 оказывает положительное и значительное влияние на рост: увеличения помощи на 1 процентный пункт ВВП повышает в среднем рост на 0,2 процентного пункта спустя 5 лет и 0,7-1,1 процентного пункта спустя 25 лет (с. 14). Результат улучшается, когда реципиенты проводят здоровую макроэкономическую и экологическую политику.
Почему в одних случаях помощь эффективна, а в других -нет? Могут ли быть страны-доноры просто удачливы в выборе
«правильного» реципиента? Однако доноры не специализируются в какой-то заметной степени на помощи определенным странам и регионам. Многие авторы утверждают, что доноры, как правило, стремятся «водружать свой флаг» повсюду. Авторы нашли, что в их примере 90% реципиентов получали помощь в 1960-1990 гг. от доноров, благоприятствующую развитию. Могут ли несколько доноров выбрать реципиентов в предчувствии их высокого роста? Это возможно, но из 51 страны, которые росли в 60-е годы, 21 страна в последующие 40 лет испытала незначительный или отрицательный рост, и немногим странам, имевшим хорошее положение, можно было предсказать его сохранение.
Выводы авторов устойчиво коррелируют с распространенным мнением, что РП может поддержать инвестиции в физическую инфраструктуру, институционное развитие и человеческий капитал -сферы, где инвестиции дают плоды спустя долгое время. Сделаны и некоторые политические выводы. Во-первых, результаты анализа опровергают заявления о том, что помощь изначально неэффективна и ее нужно сократить. Напротив, ее увеличение и изменение ее состава в пользу РП способствуют повышению ее эффективности в долгосрочном плане. Ставится вопрос о селективности предоставления помощи в зависимости от характеристик стран-реципиентов (институциональное развитие, макроэкономическая политика и т.д.) Но гораздо важнее для эффективности помощи характеристики страны-донора, поскольку его мотивации оказывают решающее влияние на природу помощи и ее эффективность. Что делает помощь донора работающей? Например, возможно, хотя и нельзя доказать, что это - эффективная администрация страны-донора, низкие издержки и меньше бюрократизма, и в итоге больше вероятность того, что каждый доллар помощи достигнет реципиента. Некоторые доноры расходуют свои ресурсы лучше, хорошо выбирая приоритеты и развивая производственные отношения с партнерами в стране-реципиенте, которые, в свою очередь, чувствуют доверие к помощи. Лучше, если помощь свободна от стратегических и политических соображений, при которых разрушается механизм помощи, способствующей росту.
С.М. Макарова
