CC BY
637
Социолингвистика
2008.01.012. ЛЕОНТОВИЧ О А. ВВЕДЕНИЕ В МЕЖКУЛЬТУРНУЮ КОММУНИКАЦИЮ. - М.: Гнозис, 2007. -368 с.
Ольга Аркадьевна Леонтович - доктор филологических наук, профессор, заведующий кафедрой межкультурной коммуникации Волгоградского государственного педагогического университетата, специалист в области межкультурной комуникации1.
Книга состоит из введения, в котором обосновывается необходимость преподавания межкультурной коммуникации в высших учебных заведениях, трех частей, заключения и глоссария наиболее употребительных терминов.
Часть первая - «Межкультурная коммуникация как особый тип общения», открывается очерком история развития теории межкультурной коммуникации. В качестве основных вех формирования теории межкультурной коммуникации, основателем которой считается антрополог Эдвард Т. Холл, здесь рассматриваются труды В.фон Гумбольдта, гипотеза лингвистической относительности Э. Сепира и Б. Уорфа, идеи неогумбольдтианцев, работы М. Мид, Г.У. Олпорта, Ф. Клакхон и Ф.Л. Стродбека. Анализируя состояние коммуникативистики в России, автор отмечает, что данное направление, в том числе и теория межкультурной коммуникации, находится в процессе становления. В отечественной науке интерес с позиций межкультурной коммуникации представляют области исследований, основанные на идее взаимосвязи языка и культуры: лингвострановедение, этнолингвистика и лин-гвокультурология.
Далее автор, рассмотрев механизмы межкультурной коммуникации и ее составляющие, обращается к одному из ключевых для теории коммуникации понятий - понятию кода. «Кодирование представляет собой конвертирование одной сигнальной системы в
1 Леонтович О.А. Жизнь и культура США: Англо-русский лингво-страновед. словарь / Сост. Леонтович О.А., Шейгал Е.И. - Волгоград, 1998. -416 с.; Леонтович О.А. Русские и американцы: Парадоксы межкультур. общения. -Волгоград, 2002. - 434 с.
другую с помощью внутреннего кода ("языка мысли") или внешнего (существующего в вербальной и невербальной формах)» (с. 38). В качестве внешних кодов могут выступать вербальные знаки и паралингвистические средства, жестикуляция, мимика, язык тела, физическая и социальная дистанция, одежда, такесика (прикосновения). Предпосылкой успешной коммуникации становится использование отправителем и получателем информации одного и того же кода, в противном случае каналы коммуникации полностью или частично блокируются. Таким образом, овладение культурно-языковым кодом изучаемого языка становится неотъемлемым условием компетентного участия в межкультурной коммуникации.
Умения и навыки, необходимые для успешного участия в межкультурной коммуникации, часто обозначаются термином «межкультурная компетенция». Межкультурная компетенция представляет собой единство трех составляющих: языковой, коммуникативной и культурной компетенции. При этом совокупный уровень перечисленных составляющих, способный обеспечить «возможность адекватного общения в конкретной социальной группе (включая профессиональный, возрастной и статусный параметры)», определяется автором учебного пособия как «достаточный уровень межкультурной компетенции» (с. 50).
Характеризуя взаимодействие лингвокультур как основу межкультурной коммуникации, О. А. Леонтович приходит к выводу, что определяющее влияние на характер межкультурной коммуникации между русскими и американцами оказывают «уникальность географического положения, сопоставимость по размерам, мировое влияние, многонациональный состав и многокультурие, наличие доминирующей культуры и языка, роль ведущего языка как консолидирующего и системообразующего фактора нации» (с. 82).
Во второй части («Языковая личность в межкультурной коммуникации») рассматриваются такие важные понятия, как «менталитет», «национальный дух», «национальный характер», «концеп-тосфера» и др. Сопоставление русской и американской концептосфер свидетельствует о том, что у русских концептов, относящихся к духовной и эмоциональной стороне жизни (например, «душа», «судьба», «тоска»), отсутствуют американские аналоги, а непереводимые на русский язык американские концепты
(например, «challenge», «privacy», «efficiency») в большинстве своем отражают прагматический и активистский характер американской культуры. Вследствие расхождения концептов в межкультурной коммуникации попытка осмыслить чужую культуру через собственную концептосферу приводит к непониманию и возникновению заблуждений относительно представителей другой лингво-культуры. Для состыковки несовпадающих концептов из разных лингвокультур могут использоваться наиболее близкие межъязыковые эквиваленты; еще одним способом становится восполнение недостающих семантических признаков с помощью контекста.
Для адекватной межкультурной коммуникации необходимо соответствие картин мира коммуникантов. Важную роль при этом играют такие культурно обусловленные категории, как время и пространство. Относительность восприятия времени в разных культурах обусловлена их принадлежностью к системам моно-хронного или полихронного времени, хотя в действительности «в разных культурах присутствуют элементы как монохронного, так и полихронного времени, различаясь по удельному весу того и другого типа» (с. 128). На языковом уровне различия в восприятии времени в английском и русском языках проявляются в видовре-менных системах (перфектные и продолженные времена в английском, совершенный и несовершенный вид в русском) или в отсутствии определенных лексических единиц в одном из языков. Например, русское слово «сутки» на английский язык может быть переведено словосочетаниями «twenty four hours» (двадцать четыре часа) или «day and night» (день и ночь). Различия в восприятии пространства также присущи обеим культурам. Так, например, нарушение личного пространства (в общественном транспорте, в очереди в магазине или во время общения) представляет собой довольно сильное культурное потрясение для американцев в России, поскольку одним из ключевых понятий американской культуры является «privacy»1.
Рассматривая затем понятие национальной идентичности, О.А. Леонтович отмечает, что идентичность жителей России «вы-
1 Понятие privacy «обозначает личное пространство радиусом не менее полуметра, в которое не должен вторгаться никто посторонний» (с. 317). - Прим. реф.
ражается в их государственной принадлежности и в национальности» (с. 150); американцы же идентифицируют себя как «американцы, затем с точки зрения расовой принадлежности: Caucasian (White), Black, Asian, Hispanic, Native American, и только когда речь заходит об исторических корнях, - с точки зрения этнической принадлежности» (с. 150).
Русская ментальность представляет собой довольно сложный объект для исследования. Отмечается парадоксальность русской личности, совмещающей в своем характере многочисленные противоречия. Список таких противоречий, отмеченных в работах разных авторов, приводится на с. 160 и включает более 20 характеристик: от жестокости и доброты (по Н.А. Бердяеву) до недоброжелательства (по А.С. Пушкину). Автор монографии подчеркивает присущие русской языковой личности самоуничижение и самокритицизм, а также указывает на типичные для носителя русской культуры общительность и эмоциональную вовлеченность в процесс коммуникации. О прямоте, искренности и правдивости русского коммуниканта свидетельствуют, например, такие фразеологизмы, как говорить без обиняков или изливать душу. Основой формирования американского национального характера стали англосаксонские корни. При этом в новых условиях и под влиянием нового окружения претерпели определенные изменения как усвоенная система европейских ценностей, так и английский язык переселенцев. Сопоставление психологической идентичности русских и американцев на основе таких характеристик, как индивидуализм/коллективизм, агентивность/ неагентивность, рационализм/ эмоциональность, дух сотрудничества/соревновательность, оптимизм/ пессимизм, терпимость/терпение и степень открытости, убедительно свидетельствует о том, что различия в психологической идентичности ведут к межкультурным сбоям. Так, для американской культуры одной из ведущих характеристик является индивидуализм, имеющий как положительные (свобода, самореализация и самоопределение личности), так и отрицательные (например, взаимное безразличие) черты. В русской культуре, традиционно считающейся коллективистской, соборной, «американская самодостаточность и привычка надеяться только на себя воспринимаются как безразличие, эгоизм и отчуждение» (с. 180).
Представленный автором анализ социальной идентичности основывается на следующих параметрах: тендере; возрасте; расовой и этнической принадлежности; географической, классовой, имущественной принадлежности; статусе. Так, в рамках межкультурной коммуникации между мужчинами и женщинами необходимо учитывать «социальную ситуацию и тендерную политику в определенной культуре; проявление понятий "политическая корректность", "сексизм" и "сексуальное домогательство" в контексте данной культуры; нормы выбора психологической, социальной и коммуникативной дистанции; уместность определенных типов коммуникативного поведения, как вербального, так и невербального» (с. 201). Возрастная идентичность - еще одна причина возникновения сложностей в межкультурной коммуникации. Вследствие отличного от американского восприятия возрастной идентичности русские, например, обычно не готовы к американской фамильярности при общении людей с большой разницей в возрасте. Обращаясь к проблеме географической идентичности, которая может рассматриваться на разных уровнях, О.А. Леонтович останавливается на региональной окрашенности речи индивида как на одном из проявлений географической идентичности. Особенности реализации отдельных звуков в речи, различные просодические характеристики речи, использование определенной лексики становятся для носителя языка не только источниками информации о происхождении и местожительстве говорящего, но и вызывают определенные культурные ассоциации. Для представителя другой лингвокульту-ры сведения такого рода чаще всего остаются «за кадром». При рассмотрении классовой идентичности автор уделяет внимание одному из ключевых для понимания русской культуры концептов «интеллигенция» (идеологический и нравственный концепт, часто ошибочно переводимый как intellectuals) и специфическому, не имеющему аналога в русском языке социальному американскому концепту «professional»1.
Далее в тексте второй части раскрываются механизмы адаптации к новой культурно-языковой среде, называются причины и
1 «Принадлежность к данной группе предусматривает высшее образование и ученую степень не ниже бакалавра, высокое социальное положение, престиж и материальное благосостояние выше среднего» (с. 217). - Прим. реф.
симптомы культурного шока, характеризуются стадии межкультурной трансформации личности от маргинальности (этап вхождения в новую культуру) до формирования межкультурной личности. Кроме того, автор перечисляет отдельные черты национальных характеров, способные ускорить (склонность к самобичеванию, сверхкритическое отношение к себе у русских) или, напротив, затормозить (этноцентризм и уверенность в себе у американцев) процесс межкультурной трансформации языковой личности, и на основании этого высказывает предположение о разной предрасположенности представителей разных культур к межкультурной трансформации.
В третьей части («Коммуникативные помехи и пути их преодоления») рассматриваются факторы, снижающие качество коммуникации: асимметрия, стереотипные реакции, языковые ошибки и пр. Так, анализируя роль стереотипов, которые становятся результатом этноцентрической реакции, автор подчеркивает, что стереотипизация имеет и свои положительные стороны. Она способствует формированию обобщенных образов и понятий, делает незнакомое культурное пространство более предсказуемым и помогает в нем ориентироваться.
Далее основное внимание автора концентрируется на описании коммуникативных помех. Коммуникативные помехи могут быть вербальными и невербальными. К вербальным помехам относятся фонетико-фонологические, графические, морфологические, лексические, синтаксические и текстовые. Под текстовыми помехами в данном случае понимаются помехи в межкультурной коммуникации, вызванные незнанием связанных с прецедентными текстами «коннотаций и ассоциаций», важных для понимания таких национально маркированных единиц, как, например, рус. по щучьему велению или демьянова уха.
Рассматривая национально-специфические особенности невербальной коммуникации, автор приводит следующие статистические данные: удельный вес невербальных средств в коммуникации, по разным данным, составляет от 65 до 93%. С точки зрения межкультурной коммуникации особый интерес представляют национально-маркированные невербальные средства, которые подразделяются на: 1) паралингвистические (акустические элементы, сопровождающие, дополняющие или замещающие звуки речи); 2) «язык
тела»; 3) коммуникативные сигналы, продуцируемые контекстом. Например, национально-маркированное использование жестов иллюстрируется способом счета: американцы считают, разгибая пальцы, русские же, напротив, их загибают.
Вербальное и невербальное поведение участников коммуникации диктует нормы, отражающие ценности разных культур. В связи с этим трудности для неносителя лингвокультуры могут представлять, например, модальность речевого общения или выбор формы одежды, приемлемой для определенного события. Адекватное поведение в чужой культуре требует и знаний этикетных формул. Так, получив приглашение на обед, в конце которого будут стоять буквы Я.8.У.Р., следует заранее сообщить о своем согласии либо отказе прийти в гости.
Представители различных культур, вступая в коммуникацию, прибегают к разным коммуникативным стратегиям. Для американцев, например, характерна стратегия «ближе к делу», в то время как в русской культуре большое значение придается ритуальности, поэтому подход к основной теме осуществляется «окольными путями».
В заключении «Критерии успешности межкультурного общения и пути его оптимизации» автор обращает внимание на то, что успех коммуникации допускает двоякое толкование: «донесение адекватной информации от адресанта к адресату и... достижение взаимного удовлетворения со стороны всех участников» коммуникации (с. 340). Предупреждать возможные ошибки, ведущие к коммуникативным сбоям, автор предлагает с помощью высокой степени эксплицитности и избыточности высказывания, многоканальности и обратной связи. Так, например, высокая степень эксплицитности означает, что в процессе межкультурной коммуникации не следует «надеяться на подразумеваемую, но не высказанную вслух информацию» (с. 341), а избыточность указывает на необходимость объяснять незнакомые лексические единицы, избегать неполносоставных конструкции, не бояться повторов, давать разъяснения, метаязыко-вые, культурологические комментарии и пр. Под многоканально-стью понимается использование голоса, мимики, жестов, запахов, вкусовых ощущений. Обращение к механизму обратной связи, как подчеркивает автор, позволит адресанту «делать выводы о правиль-
ности интерпретации информации со стороны собеседника и корректировать результаты общения» (с. 342).
О. Л. Нуждина
