2005.04.004. САВИЦКИЙ В.М., КУЛАЕВА О.А. КОНЦЕПЦИЯ ЛИНГВИСТИЧЕСКОГО КОНТИНУУМА / Самар. гос. пед. ун-т. - Самара, 2004. - 177 с. - Библиогр.: с. 166-175.
В работе на основе современных данных дается развернутый анализ проблемы соотношения языка и речи, устойчивости языковых единиц, границ и переходов между единицами языка и речи. При этом понятие лингвистического континуума выдвигается в качестве альтернативы классической дихотомии «язык - речь».
Работа состоит из введения, трех глав (I. ««Понятие устойчивости лингвистической единицы в его отношении к дихотомии "язык - речь"; П. «Факторы и критерии устойчивости номинативных лингвистических единиц»; III. ««Факторы и критерии устойчивости коммуникативных лингвистических единиц») и заключения.
В первой главе дается теоретическое обоснование концепции лингвистического континуума. Кратко рассмотрен дососсюровский недифференцированный подход к явлениям языка и речи, освещена сущность соссюровского строгого разграничения этих аспектов речевой деятельности и его влияние на лингвистические теории XX в., показана определенная условность жесткого противопоставления пространства языка и пространства речи, отмечена размытость границ и взаимопроникновение (пересечение) этих пространств, наличие многочисленных переходных (речеязыковых) форм.
Показана роль устойчивости вербальных образований в решении вопроса о соотношении языка и речи в словесном общении. В общих чертах продемонстрирована сложность и неоднородность этого феномена, определены его категориальные признаки, критерии, факторы, степени и типы. Выдвинут тезис о том, что у единиц разных структурных уровней устойчивость обусловлена комбинациями разных факторов и выявляется с помощью разных критериев, составляющих отдельные комплексы для каждого вида лингвисти-ческих единиц.
В качестве категориальных признаков, составляющих понятие «устойчивость вербального образования», в работе фигурируют признаки «массовость употребления» и «воспроизводимость в готовом виде». Лишь наличие обоих признаков позволяет, по мнению автора, говорить об устойчивости лингвистической единицы.
К числу опосредованных критериев устойчивости языковых единиц отнесены конвенциональность значения, десигнация константных единиц смысла, структурное и функциональное совершенство, долговечность, наличие семиотической субординации частей, мнемическая сцепленность частей, нетрансформи-руемость, непроницаемость, безальтернативность/ предпочтительность в качест-
ве наименований. К непосредственным критериям устойчивости относятся данные статистических подсчетов, опроса информантов, сопоставительного анализа, тестирования, работы со словарями.
В качестве факторов, обусловливающих появление устойчивости у вербальных образований, автор рассматривает частичную или полную конвенцио-нализацию значения (которая, в свою очередь, проистекает из его частичной или полной демотивации), стабилизацию в плане содержания (определяемую закреплением знаний о мире в общественном сознании), усовершенствование формы (как результат коллективной обработки продуктов индивидуального речетвор-чества), формирование традиции употребления вербальных образований.
Степень устойчивости лингвистических единиц определяется как произведение трех показателей: степени массовости употребления, степени инвариантности и степени долговечности. Все они поддаются числовому выражению, так что в случае необходимости можно подсчитывать коэффициент устойчивости вербальных образований.
Выделяются три типа устойчивости (системно-языковая, нормативно-речевая, культурологическая) по совокупности таких показателей, как уровень лингвистической иерархии, степень устойчивости, авторская принадлежность/ анонимность. Это именно типы, а не виды или классы, поскольку они пересекаются по объему: имеется большое количество единиц смешанного типа.
Здесь же рассмотрен вопрос об этнолингвистической специфике английских устойчивых вербальных образований, показана ее зависимость от самобытности национальной культуры, с одной стороны, и особенностей структуры языка, с другой. Отмечено, что активное использование идиоэтнически своеобразных устойчивых словесных оборотов в соответствии с нормой их речевого употребления (вместо калек и импровизаций) приближает параметры неаутентичной английской речи к параметрам подлинной речи носителей английского языка, таким образом углубляя и облегчая взаимопонимание и в целом повышая эффективность межкультурной коммуникации.
С учетом градуального характера устойчивости и размытости ее критериев выдвигается гипотеза о существовании единого лингвистического пространства, в котором язык и речь предстают не как два его четко разграниченных участка, а как экстремальные области континуума, между которыми располагается обширная область постепенного взаимоперехода, содержащая лингвистические единицы с неопределенным, двойственным (речеязыковым) статусом. Такой подход не отменяет дихотомию «язык - речь», но усложняет и детализирует общую картину исследуемого объекта на следующем витке развития теории.
Во второй главе исследуется характер устойчивости номинативных вербальных образований. Показано, что уже на лексическом уровне наблюдается некоторое размывание границы между языком и речью. Оно проявляется в конструировании речевых слов, к числу которых относятся, во-первых, окказиональные слова «одноразового использования»; во-вторых, переменные слова, не воспроизводимые «в готовом виде» (как единицы языка), а производимые каждый раз заново в актах речи по словообразовательным моделям; в-третьих, свернутые лексикализованные словосочетания, целиком оформляемые, как слова, лексико-грамматическими аффиксами.
У фразеологизмов речевая ипостась проявляется в том, что они активно употребляются в речи не в канонической форме, а в виде окказиональных трансформ, и, таким образом, их устойчивость существует в рамках не только системно-языковой, но и речевой вариан-тности. Фразеологические трансформы имеют двойственный (речеязыковой) лингвистический статус. Кроме того, системно-языковая устойчивость фразеологических сочетаний и фразеоматических единиц вплотную смыкается и пересекается с нормативно-речевой устойчивостью словосочетаний, созданных по структурно-семанти-ческим моделям (фра-зеосхемам), так что характер их устойчивости (языковая/ речевая) не всегда определяется однозначно.
В сфере словосочетаний с прямым значением наблюдается длинный градуальный переход от несомненно устойчивых к безусловно неустойчивым, определяемый характером функций, выполняемых словосочетаниями в речи (идентифицирующая, классифицирующая, дефиниционная, характеризующая, описательная). В рамках знака-типа знаки-события, манифестирующие одно и то же словосочетание, могут обладать разными степенями устойчивости и, соответственно, либо языковым, либо речевым, либо пограничным (речеязыковым) статусом. В данной сфере размытость границы между языком и речью прослеживается особенно наглядно. Этому способствует тот факт, что у словосочетаний с прямым значением не имеется имманентных структурных показателей устойчивости/ неустойчивости, поэтому они различаются по указанному параметру на основе внешних (контекстуальных) показателей либо по конвенции (путем директивного включения некоторых из них в номенклатуру официальных наименований).
Автор предполагает, что в речевой стихии, в отличие от системы языка, в качестве основной номинативной единицы выступает не слово, а наименование фрагмента экстралингвистической реальности, которое может быть как моно-, так и полилексемным; в функциональном отношении моно- и полилексемные номинаторы эквивалентны. Внеязыковая предметная область «покрывается»
комплексом цельно- и раздельнооформленных наименований, обладающих системно-языковой либо нормативно-речевой устойчивостью и составляющих лингвистическое обеспечение данной предметной области. При его освоении в процессе изучения неродного языка отдельным словам не должно отдаваться предпочтение перед составными наименованиями, поскольку слова играют в составных наименованиях подчиненную роль, нередко тяготея к обретению морфемного статуса. Раздельнооформленные устойчивые номинаторы должны не конструироваться в речи из слов, а усваиваться целиком и воспроизводиться «в готовом виде», подобно словам.
В третьей главе подвергнут анализу характер устойчивости вербальных образований, относящихся к уровням высказываний и сверхфразовых единств. Устойчивость паремий, в целом высокая, все же не носит стопроцентно системно-языкового характера, так как они, подобно номинативным фразеологизмам, регулярно употребляются в виде окказиональных речеязыковых трансформ.
Устойчивость цитации («крылатых выражений» и афоризмов) относится к нормативно-речевому типу в силу их авторской принадлежности и индивидуальности (неполного соответствия системно-языковому канону), хотя некоторые из них анонимизируются и со временем переходят в разряд языковых единиц или занимают промежуточное положение на участке между языком и речью.
Штампы и клише слишком тесно ассоциированы с речевым жанром, типом дискурса, классом денотатных ситуаций и культурно-историческим моментом, чтобы считаться единицами общенародного (этноязыковго) масштаба, но некоторые из них, как и цитации, находятся на пути в систему языка или уже вошли в нее.
Устойчивые единицы сверхфразового уровня, будучи маркированы в общем речевом потоке с помощью специальных средств, представляют собой не фрагменты речи, а отдельные произведения, обладающие культурологической устойчивостью в качестве элементов лингвокультуры, рассматриваемой как семиотический феномен. Их устойчивость в рамках вариантности существует в плане содержания (на уровне гипертекста) и в плане выражения (на лексическом, синтаксическом, композиционном уровнях).
С учетом сказанного делается вывод о том, что и на коммуникативных уровнях речеязыковой иерархии (на уровне высказываний и на уровне сверхфразовых вербальных образований) наблюдается широкая градация степеней устойчивости, демонстрирующая размытость границ между языком и речью, с одной стороны, а также между индивидуальными вербальными произведениями и коллективным культурным достоянием - с другой. Лингвистическая компетенция носителей языка содержит в себе не только знание языковой системы, то
есть языковых единиц и правил их использования в целях порождения речи, она включает также значительное количество готовых единиц и фрагментов речи, порожденных предшественниками, закрепленных в коллективном языковом сознании в качестве лингвистического обеспечения соответствующих участков внеязыковой действительности и являющихся общим достоянием. Индивидуум строит речь не только из единиц языка, но и из готовых «осколков» речи, уже построенных до него и с успехом используемых им для выражения его собственной мысли, что в рутинном социальном взаимодействии облегчает и ускоряет порождение и восприятие речи и в целом повышает эффективность вербальной коммуникации, хотя в процессе творческого (научного, художественного и т.п.) речевого мышления может в той или иной мере препятствовать рождению новых, нетривиальных идей, направляя мысль субъекта по традиционной, «наезженной» колее прежнего коллективного опыта. Так, нормативно-устойчивые обороты heavy darkness (ср. рус. густая тьма), darkness crawls against (рус. тьма наползает), darkness disperses (рус. тьма рассеивается), darkness covers smth. (рус. тьма покрывает что-либо), darkness hung over smth. (рус. тьма нависла над чем-либо) и т.п. невольно побуждают мыслить тьму как вещество, обладающее определенной массой, объемом и плотностью, способное перемещаться в пространстве подобно газу или туману и не пропускающее свет, в то время как в действительности тьма - это не физический объект, а, напротив, отсутствие физического объекта (света) на участке пространства, в котором находится субъект. Требуется усилие мысли, чтобы преодолеть «гипноз» традиционной вербальной модели данного фрагмента реальности и создать новую модель (что и было сделано в свое время в рамках физики).
Обучение творческому мышлению на неродном языке не входит в число первоочередных задач преподавания данного языка (как правило, курс обучения не достигает этого этапа). Прежде чем приобрести умения и навыки нестандартного, творческого иноязычного мышления, учащиеся должны освоить обыденное речевое мышление на данном языке, то есть научиться думать и говорить на нем так, как думают и говорят его носители в повседневной жизни. Для этого необходимо наряду со средствами (единицами и правилами) нерод-ного языка обогащать их иноязыковую компетенцию нормативно-речевыми способами выражения стандартных мыслей, устоявшимися в практике вербального общения и манифестированными в клишированных номинативных и коммуникативных оборотах, а также специфических структурно-семантических моделях (фра-зеосхемах). Это даст возможность приблизить параметры неродной речи к параметрам подлинной речи носителей данного языка.
АМ. Кузнецов