CC BY
21
типологии рассматриваются с позиций всеобщности, системного и оценочного анализа проблемы системообразования, понятия времени и развития.
В третьей части книги представлена апоретическая история философии, преобразовавшая умозрительное рассмотрение в открытую систему и ослабившая понятие прогресса. Ее предыстория — неокантианство, ныне она освоена в постмодернизме.
Четвертая часть содержит очерк процессуальной истории философии, представленной Э.Кассирером, А.Н.Уайтхедом и Ж.Делёзом, радикализировавшей концептуальное рассмотрение, устранившей носителей идей и понимавшей создание систем как второстепенное выражение процесса создания мыслительных сетей, значение которых выявляется посредством структурного анализа, не допускающего конкретного исторического описания.
Заключая, автор подчеркивает, что при осмыслении связи как теоретической, так и эмпирической истории философии с предметом философии требуется учитывать их неразрывность с историческим временем, а также основные линии развития, ценностную значимость и соотношение между собой типологически определившихся дисциплин.
И.С.Андреева
2003.04.040. ФИЛОСОФСКИЙ ФАКУЛЬТЕТ МОСКОВСКОГО УНИВЕРСИТЕТА им. М.В.ЛОМОНОСОВА: ОЧЕРКИ ИСТОРИИ. - М.,2002. - 175 с.
Первая часть книги посвящена возникновению МГУ (1755) и начальному этапу преподавания философии сначала на немецком, а с 1767 г. — на русском языке.
С 1860 г. были введены курсы по истории философии, логике, психологии и др. (читались П.Д.Юркевичем, В.С.Соловьёвым, М.М.Троицким, Н.Я.Гротом, Л.М.Лопатиным, С.Н.Трубецким и др.). Кафедра философии, которую в начале XX в. возглавлял С.Н.Трубецкой, превратилась в центр философской мысли Москвы. При его участии было создано историко-филологическое общество, читались публичные лекции. После кончины Трубецкого в 1905 г. кафедру возглавил Г.И.Челпанов, автор учебника «Введение в философию», который послужил студентам и в советское время. В 1906 г. началась подготовка спецалистов-философов по истории филосо-
фии, психологии, систематической философии. Была составлена программа обучения, включавшая просеминары, специальные и основные, а также вспомогательные курсы, занятия по греческому, латинскому, немецкому, английскому, французскому языкам. К 1917 г. на кафедре работали около двух десятков преподавателей (в том числе В.Ф.Эрн, Г.Г.Шпет, Н.С.Булгаков, П.И.Новгородцев, Е.Н.Трубецкой и др.).
После 1917 г. в течение ряда лет в МГУ имели место непрерывные переименования факультетов и кафедр, чехарда в преподавательском составе и кардинальные изменения в содержании преподавания. В то время в российские вузы могли поступать все желающие (начиная с 18 лет) без экзаменов и аттестатов средней школы. В МГУ был ликвидирован юридический факультет, создан факультет общественных наук (ФОН), а затем и рабочий факультет (рабфак существовал до 1937 г.), задачей которого была подготовка к поступлению в университет рабочих и крестьян, не получивших среднего образования. В 1922 г., после изгнания из страны большой группы преподавателей, для чтения лекций были направлены марксистские теоретики, а основным предметом стал исторический материализм, в котором собственно философии было ничтожно мало. Положительное отношение к философии утвердилось лишь к середине 20-х годов. В 1931 г. все гуманитарные факультеты были выведены из МГУ во вновь организованный Московский институт философии, литературы и истории (МИФЛИ), и преподавание в университете обрело характер просветительской деятельности на физико-математическом отделении. В 1938 г. преподавание курса диалектического и исторического материализма было заменено изучением основ марксизмаленинизма, т.е. § 2 главы IV «Краткого курса истории ВКП(б)». В 1941 г. философский факультет был возвращен в Московский университет, но содержание преподавания философии долгие годы копировало структуру IV главы «Краткого курса...».
Только по окончании войны философское образование получило более полное развитие. А в конце 50 — начале 60-х годов заявило о себе «вольнодумство» среди вернувшихся с войны и молодой поросли студентов. В 60-е годы факультет развивался весьма интенсивно, выделялись новые отрасли философского знания, множилось количество кафедр, студентов и аспирантов (в иные годы количество аспирантов приближалось к 30—40% от количества студентов). Воз-
никла докторантура, на факультете стажировалось большое количество преподавателей из всех областей и союзных республик. В стенах университета, начиная с 1942 г., трудилось около 300 ученых.
Во вторую часть книги включены около 20 очерков о наиболее значительных достижениях ученых факультета, начиная с послевоенного времени. Развитие философского знания претерпевало трудности из-за агрессивной позиции блюстителей «чистоты» марксизма, не гнушавшихся запрещать целые научные направления и ломать жизненные судьбы ученых. Но руководители факультета, заведующие кафедрами и многие работающие на нем ученые подчас успешно преодолевали препоны.
A.Ф.Зотов напоминает о роли методологических семинаров в системе естественнонаучных институтов Академии наук (семинары П.Н.Капицы, А.Н.Колмогорова, Г.Нариманова и др.), влиявших на развитие гуманитарного знания. Не меньшее значение имели методологические семинары в гуманитарных институтах, формально принадлежавших системе партийного просвещения (обсуждавшей биографии и труды вождей и решения партийных съездов), на самом деле служивших местом обсуждения общих проблем конкретных областей знания. Они были не только хранителями культурной среды, но и ареной обсуждения актуальных — больных, поставленных временем или памятью вечных и не очень, но важных для науки вопросов.
Известно, что логика после 1917 г. была изъята из программ преподавания. В 20-е годы попытки создания пролетарской логики провалились. Только в 1946 г. специальным постановлением ЦК ВКП(б) было восстановлено преподавание логики в его традиционной форме. Тогда же на механико-математическом факультете была создана кафедра математической логики, с которой сотрудничали философы, а студенты посещали ее семинары. Уже в 1947 г. появился учебник по логике В.Ф.Асмуса. Однако классическая логика (не говоря о математической) долго оставалась под подозрением. В 1950— 1951 гг. в полемике на страницах «Вопросов философии» заключение гласило: высшей ступенью мышления является диалектическая логика, низшей — формальная.
B.А.Бочаров, вспоминая о путях восстановления содержания курса логики, отмечает, что в рамках кафедры логики присутствовала и логика диалектическая. М.Н.Алексеев читал спецкурс по диалектической логике, а в 1965 г. из этой кафедры выделилась кафедра диа-
лектической логики под руководством академика М.Б.Митина, но в течение года сотрудники так и не смогли договориться о том, каков предмет диалектической логики, и кафедра приказала долго жить. Но все 50-е и 60-е годы прошли в острой полемике «диалектиков» с приверженцами формальной логики. Заслугами С.А.Яновской и Асмуса, позже П.В.Таванца, Е.К.Войшвилло и др., прикрывавшихся марксистской фразеологией, а также Д.П.Горского, И.С.Нарского и др., пытавшихся придать диалектической логике разумный смысл, классическая логика устояла.
А.И.Демидова вспоминает, как Е.П.Ситковский (1900—1989), просветитель и лектор, издатель и автор предисловий к сочинениям Ж.-Б.Робине, Э.Кондильяка, П.Гассенди, И.Канта, Г.В.Ф.Гегеля, Л.Фейербаха, был арестован в 1942 г. прямо на фронте при личном участии П.Н.Федосеева по обвинению в «шпионаже для целого ряда иностранных разведок» (реабилитирован в 1958 г.). В поздние советские годы академик и вице-президент АН СССР П.Н.Федосеев продолжал весьма интенсивно распоряжаться гуманитарными науками и вершить судьбы гуманитариев. О нем в философском народе ходила частушка: «Федоссев, Федосеев, / Фарисей из фарисеев, / Догматизма ржавый крюк, / Гроб общественных наук» (с.89).
В 1944 г. по сигналу бдительного З.Я.Белецкого (зав. кафедрой диамата-истмата и секретарь парткома Института философии) был осужден третий том «Истории философии» за «неправильное» освещение истории немецкой классической философии. Пострадали его авторы Б.С.Чернышев, Б.Э.Быховский и др. По словам В.В.Соколова, «одобренный высшими партийными инстанциями и заведовавший высшей профилирующей кафедрой... икапист (скороспелый выпускник Ин-та красной профессуры. — Реф.) Белецкий приобрел на факультете решающее влияние» (с.161). В 1947 г. по его доносу был отстранен от преподавания логики за неправильную трактовку А.Ф.Лосев, а Яновской запретили читать курс математической логики. Однако сохранились ее семинары, позже был восстановлен курс, ее студенты стали видными логиками и философами науки советского времени (Е.К.Войшвилло, Б.В.Бирюков, Н.И.Стяжкин и многие другие). В 1953 г. Э.В.Ильенков с товарищем были изгнаны по «ужасному» обвинению в «гегельянстве». Правда, в те годы случалось, что З.Я.Белецкому не удавалось отличиться перед идеологическими инстанциями. В.В.Соколов, будучи аспирантом философского фа-
культета, дерзко защищал перед З.Я.Белецким историю философии, которую тот игнорировал. На защите Соколовым кандидатской диссертации, в которой он доказывал, что К.Маркс и Ф.Энгельс, разрабатывая научное учение о необходимости и свободе, опирались на идеи Спинозы, Гегеля и других философов, Белецкий и его сторонники пытались сорвать защиту, предъявив идеологические обвинения. Они обвиняли Соколова в уходе от актуальных проблем диалектического и исторического материализма и в недооценке гениальности марксистско-ленинского учения. Соколов, по его словам, защищался отважно, но неумело, однако Белецкий так надоел своими доносами и разоблачительными письмами, адресованными лично товарищу Сталину, что аспиранту Соколову присудили ученую степень кандидата наук.
Репутация Белецкого как борца за невинность марксизма была серьезно подорвана на знаменитом партийном собрании в марте 1949 г., посвященном борьбе с космополитизмом, которое продолжалось 15 календарных дней (выступили 78 человек и 52 приложили свои выступления в письменном виде). А.М.Ковалев, в то время партийный секретарь факультета, рассказывает («Несколько слов о прошедшем»), что Белецкому были предъявлены серьезные обвинения. Его письма Сталину и последующие «проработки» так всех допекли, что собрание, пойдя по его же пути, обвинило его в создании антипартийной группы. (Такие тогда были средства защиты. — Реф.) Инстанции всполошились, и видный уже в то время партийный функционер Г.М.Маленков поручил отменить решение собрания: «Удар по Белецкому может привести к усилению объективизма, чего нельзя допустить» (с. 111). (Объективизм в то время был страшным врагом страшного принципа партийности, пронизывавшего все уровни жизни страны. — Реф.) Под сильным давлением районного комитета партии бедный Ковалев, которому грозили весьма серьезные взыскания, сумел отменить в решении пункт об антипартийной группе; с Белецкого «сняли» взыскания, но все же сохранили всю критику по его адресу.
Много позже, в 1960 г., когда, казалось бы, можно было забыть о Белецком и др., Асмуса жестко «проработали» на заседании президиума Ученого совета за «политически неправильуную речь» на похоронах Б.Пастернака, так что он даже собирался покинуть факультет, не дожидаясь более суровых санкций. Но «верхи» не поддержали ре-
тивость совета, и Асмус приобрел еще более весомый авторитет в гуманитарных кругах. И позже бывали аналогичные случаи, так что бдительность за все годы советской власти никогда не была лишней.
Как после войны развивались отдельные области философского знания, сообщают бывшие студенты, ныне заслуженные люди
— профессора философского факультета. Бочаров отмечает большую роль П.С.Попова в восстановлении преподавания классической логики. Будучи специалистом во всех отраслях философского знания, он читал содержательный курс по ее истории. Недолго заведуя кафедрой логики, он содействовал изданиям (в то время крайне редким) зарубежных работ (в 1959 г. весьма оперативно он стал издателем и автором предисловия к работе Я.Лукасевича «Силлогистика Аристотеля с точки зрения современной формальной логики»). Яновская проделала «титаническую» работу, оперативно издав ряд зарубежных трудов по математической логике (в 1947 г. была опубликована работа Д.Гильберта и В.Аккермана «Основы теоретической логики», в 1948 г.
— А.Тарского «Введение в логику...»). В 1959 г. Е.К.Войшвилло перевел работу Р.Карнапа «Значение и необходимость». Ряд лет он был единственным носителем математической логики, вдохновителем реформирования системы логического образования.
Долгое время осуществлялась «штучная» подготовка специалистов по современной логике главным образом путем ее самостоятельного освоения. Среди них были В.А.Смирнов, Е.Д.Смирнова, Ю.Н.Солодухин и др. С 1963 г. началось систематическое освоение математической логики. Пионером был А.А.Зиновьев, который быстро стал харизматическим учителем не только логики, но и жизни для студентов, учившихся у него с 1963 по 1968 г. На его лекциях в живом общении студенты разбирали работу А.Чёрча «Введение в математическую логику», доброе общение имело место и вне аудиторий, благодарные ученики свято хранят в памяти это время. Подготовка студентов даже по современным меркам была неплохой. Возникло сознание собственной элитарности (решались задачи, перед которыми гуманитарии «цепенели как кролики перед удавом»), сложилась общность, которая, несмотря на внутренние «разборки», существует и ныне. Крупнейшим логиком страны является В.А.Смирнов (1931—1996), работы которого получили международное признание. Его ученики, группирующиеся вокруг его супруги, известного логика Е.Д.Смирновой, до сего времени почитают своего учителя на между-
народных конференциях. Бочаров, начавший работать на факультете в 1966 г., одним из первых соединил традиционную и математическую логику в едином курсе как логику по предмету и математику по методу. С 1982 г. это стало правилом.
С.А.Анисимов — участник создания (1968) и руководитель (до 1980 г.) первой и единственной в стране кафедры этики - в курсах лекций по этике доказывал, что мораль — не только «форма отражения» в сознании материальной действительности. Она — фундаментальное свойство жизнедеятельности, защитная функция человеческого существования. Уникальность морали — плод эволюции космической и социальной реальности. Он — создатель первого в России пособия для студентов по аксиологии. В своих воспоминаниях Ани-симов воздает благодарную память Попову, вступившему на философское поприще до революции, родственнику Л.Н.Толстого, другу и конфиденту М.А.Булгакова. В 40-е годы Попов стал одним из первых преподавателей классической логики, пользовался уважением студентов, духовно и материально поддерживая своих учеников (в том числе и автора, вернувшегося к учебе после немецкого плена).
Авторы данного сборника часто вспоминают об Асмусе как преподавателе логики и истории философии и как учителе, дававшем наглядные уроки будущим гуманитариям. Например, И.А.Козиков («Нельзя забыть») называет Асмуса великим в методике преподавания. Рассматривая проблему, он вводил слушателя в конкретноисто-рические условия ее рождения; на зачетах, экзаменах и в работе с аспирантами он не был либеральным, как о нем говорили. В процессе беседы на экзамене ли, зачете он учил искать истину, не подавляя, а возвышая студента, раскрывая ему то, чего он не знает и что ему предстоит узнать: великая мудрость педагога — взывать к самокритике и побуждать к дальнейшим поискам знания.
По мнению Соколова, кафедра истории зарубежной философии играла существенную роль в деле подготовки кадров, обеспечения учебного процесса и повышения научного и культурного уровня специалистов страны в сфере гуманитарного знания.
Наибольшим признанием пользовался Асмус, который до сих пор остается непререкаемым авторитетом. Имена других преподавателей кафедры у многих на слуху. Соколов отмечает преподавателей в первом поколении — профессоров «старой» генерации, получивших образование до революции, — О.В.Трахтенберга, М.А.Дынника,
М.П.Баскина, В.Ф.Асмуса, Б.С.Чернышева и др. Ю.К.Мельвиль, И.С.Нарский и Соколов составили второе поколение. Т.И.Ойзерман после войны играл большую роль в руководстве кафедрой, успешно читал курс по философским вопросам в учениях Маркса и Энгельса. В конце 50 — начале 60-х годов кафедру в качестве «третьей волны» пополнили недавние ее аспиранты А.Н.Чанышев, А.С.Богомолов, П.П.Гайденко. К концу 60-х годов к ним присоединились А.Ф.Зотов, А.М.Каримов, Г.Я.Стрельцова, Г.Г.Майоров, а несколько позже — А.Ф.Грязнов, М.А.Гарнцев.
До 1968 г. кафедру возглавил Ю.К.Мельвиль, с 1986 г. ею руководит А.Ф.Зотов. Многолетняя и многообразная методическая работа, разработка новых курсов и спецкурсов, умелый подбор в аспирантуру работящих и хорошо подготовленных студентов, наконец, создание Зотовым книги «Современная западная философия», задача которой состоит в том, чтобы понять логику и тенденции развития европейской культуры, превратили ее в ведущую кафедру страны, а ее выпускников в общность, похожую на орден.
М.Ф.Маслин (зав. кафедрой истории русской философии) вспоминает о ее деятельности с момента возникновения в 1943 г. под руководством М.Т.Иовчука, затем И.Я.Щипанова. Курс, читаемый в университете (создан для Высшей партийной школы), был посвящен истории русского материализма XVШ—XIX вв. — от М.В.Ломоносова до Г.В.Плеханова, славянофилы упоминались только как предшественники Герцена. В 1947 г. курс был расширен некоторыми именами XV—XVII вв. (славянофилов и западников, естественнонаучной проблематики Л.И.Мечникова и др.), Достоевского, Толстого и некоторых литературных критиков, а завершался рассмотрением русского марксизма и философских идей Ленина. Выборочно издавались также и некоторые из сочинений этих мыслителей. С 1955 г. кафедра именовалась историей философии народов СССР (философии Закавказья, Средней Азии, Украины, Молдавии, Белоруссии и др.) и превратилась в вузовский центр для подготовки специалистов для союзных и автономных республик.
Подготовка «национальных кадров» строилась по двойным стандартам. Представителей республик и автономий зачисляли без экзаменов в МГУ, в аспирантуру и докторантуру. Слабые аспиранты из закавказских и среднеазиатских республик поощрялись хорошими отметками без учета их реальных знаний. Большое внимание уделя-
лось подготовке кандидатских и докторских диссертаций по истории мысли народов СССР. Многие выпускники кафедры стали ведущими специалистами у себя на родине. Была предпринята попытка создания «интернациональной» истории философии народов СССР, которая для русской истории философии оказалась малопродуктивной, а национальные элиты получили возможность легитимизировать со многими натяжками в качестве философских религиозные, литературные, мифологические (в том числе бесписьменные) источники; их подтягивали к некоему общему уровню, определяя сопоставимость по догматическому клише — материализмидеализм, прогрессивный-реакционный, метафизический-диалектический и т.п. «Идеи русской философии привлекались для конструирования "лукаво интернациональной" философии народов СССР, что принесло для... этнократий в СНГ немало дивидендов» (с.129). Партийные идеологические инстанции сверхпристальное внимание уделяли не собственно философской ценности произведений русских мыслителей, а их классовой и принадлежности и идеологической ориентации. «Дворянские», «буржуазные», «либеральные», «реакционные» и пр. идеи и учения беспощадно испепелялись бранью и бранью же побеждались. Вопрос о национальном единстве русской мысли даже не ставился: установка, имеющая хождение и ныне, причем нынешние «прогрессисты» неустанно продолжают разоблачать «отсталую», «регрессивную» и по-прежнему «реакционную» отечественную мысль. Все же в 70-е годы на кафедре читались спецкурсы, посвященные В.С.Соловьёву, А.А.Козлову, Л.М.Лопатину, Н.О.Лосскому, С.Л.Франку и др. Тем не менее, курс русской философии был менее репрезентативным, чем программа истории зарубежной философии.
В 1989 г. кафедре было возвращено первоначальное название. В 90-е годы, наконец, стало возможным преподавание целостного курса по истории русской философии, публикации ранее недоступных текстов. Были изданы сочинения В.С.Соловьева в трех томах, «Pro et contra» К.Н.Леонтьева; издаются «Ежегодники по истории русской мысли», антологии (1990, 1992); выпущен словарь «Русская философия», 1995, 1999). В ноябре 2001 г. состоялся симпозиум «Русская философия: Многообразие в единстве». Индивидуальные особенности русской философии, ее единство в многообразии образуют интегральную историю отечественной
мысли. Ее живая традиция ныне на кафедре истории русской философии преподается и изучается во всей полноте.
И.С.Андреева
