CC BY
109
ДРЕВНИЙ МИР
2001.03.003. КНЯЗЬКИЙ И.О. ИМПЕРАТОР ДИОКЛЕТИАН И КОНЕЦ АНТИЧНОГО МИРА: (ГОСУДАРСТВЕННЫЕ И ПРАВОВЫЕ РЕФОРМЫ НАЧАЛА ДОМИНАТА) / Моск. обществ. науч. фонд, Коломен. гос. пед. ин-т. - М., 1999.- 221 с.- Библиогр.: с.212-214.
Время правления императора Гая Аврелия Валерия Диоклетиана (284-305 гг. н.э.) является переломным периодом в истории Римской империи. С именем этого крупного государственного деятеля связаны глубокие преобразования в различных сферах жизни римского общества, позволившие преодолеть великий кризис III в. и временно консолидировать начавшую разваливаться империю. Реферируемая монография посвящена анализу реформ Диоклетиана в сфере государственного управления и военной области, а также его социальноэкономической и религиозной политике.
Кризис III в. носил всеобъемлющий, системный характер. Глубинной и наиболее общей его причиной было исчерпание возможностей экстенсивного развития, которое в предшествующие столетия обеспечивалось за счет присоединения новых территорий, притока рабов и материальных ценностей, без чего основанная на рабстве экономика не могла успешно функционировать. Прекращение в силу ряда причин во II в. завоевательных войн и переход Рима к стратегической обороне по всем направлениям означало и прекращение поступления ресурсов извне. В то же время интенсивность военных усилий Рима не уменьшилась, а скорее возросла в связи с ростом давления на границы империи варварских народов. Соответственно, все большая доля внутреннего богатства общества отвлекалась на военные нужды. Отсюда неблагополучие в экономике, рост социальной напряженности и развитие сепаратистских тенденций в отдельных регионах римской державы (с.4-5).
Стабильность была достигнута исключительно военноадминистративными методами, за счет беспрецедентного усиления бюрократического аппарата и личной власти императора. Тем самым Диоклетиан заложил основы нового государственного строя, получившего в литературе название домината. И дело не только в том, что реально существовавшая со времени принципата Августа единоличная военная диктатура, облеченная в республиканские формы
(res publica restituía - «восстановленная республика»), окончательно отбросила их при Диоклетиане, открыто став абсолютной, даже формально ничем не ограниченной монархией. Представление, согласно которому принцепс стоит выше всяких законов (super leges), возводится в степень правовой аксиомы почти за два столетия до Диоклетиана. Тем не менее его правление справедливо считается завершающим этапом эволюции императорской власти. Со времени Диоклетиана император уже не «первый среди равных», не первый сенатор (princeps senatus), но «господин и бог» (Dominus et Deus) по отношению ко всему населению империи. То, что было психической аномалией отдельных его предшественников (Калигула, Домициан), становится юридическим статусом новых «августов» (с.57). Новое положение монархов
подчеркивается и соответствующими аксессуарами и церемониями в духе персидских царских традиций. Тем самым воздвигается непреодолимая грань между императором и его подданными, которому те были обязаны поклоняться как земному божеству, что и определяло сущность новой политической организации империи, превратившейся в своего рода теократическую монархию (с.60).
Однако именно всеобъемлющий характер римской императорской власти делал ее недостаточно эффективной в условиях громадного по территории государства. Видимо, осознавая это, Диоклетиан учредил так называемую тетрархию. Соправителем себе он взял Максимиана в качестве второго августа, и оба они избрали себе в помощники двух цезарей - Галерия и Констанция Хлора, которым августы со временем должны были передать власть, а те, в свою очередь, избрать себе новых цезарей в качестве преемников. Так вводилась система легитимной передачи императорской власти, до сих пор отсутствовавшая, что порождало перевороты и мятежы (с.65-68).
Установление тетрархии не означало раздела империи или ослабления верховной власти самого Диоклетиана. Каждому правителю была лишь определена своя «зона ответственности» с учетом соображений стратегической и административной целесообразности. Тетрархия, таким образом, отмечает автор, явилась средством укрепления внутреннего единства империи и повышения ее обороноспособности (с.73). И хотя в полном своем объеме эта система не пережила своего создателя, разделение империи на Западную и Восточную в дальнейшем утвердилось окончательно, поскольку соответствовало сложившимся социально-экономическим и
геостратегическим реалиям эпохи поздней античности.
Новая система верховной власти была подкреплена коренной перестройкой центрального и местного государственного аппарата, а также новым административно-территориальным делением. Практически была создана совершенно новая система управления колоссальной империи. Многократно выросший бюрократический аппарат получил иерархически строгую организацию. При этом чрезвычайно важным новшеством явилось полное отделение гражданской власти от военной, что означало окончательный разрыв с республиканской традицией, унаследованной в значительной степени и ранней империей. Таким путем было сильно ограничено могущество наместников провинций и, следовательно, возможности их сепаратистских действий (с.77).
Со времени Диоклетиана берет начало также кодификационная работа, которая должна была привести в систему многочисленные императорские constituciones. В законотворчестве самого императора прослеживается явная тенденция расширить сферу влияния римского права, а также ограничить проникновение неримских и особенно греческих правовых концепций в право империи. В судопроизводстве при Диоклетиане окончательно совершается переход от формулярного процесса к экстраординационному (с.85-87).
Не менее ярко, отмечает автор, бюрократические тенденции политики Диоклетиана проявились в экономической и социальной сферах. Однако предпринятая им первая в мировой истории попытка административного регулирования денежного обращения и законодательной регламентации цен (знаменитый «Эдикт о ценах» 301 г., вводивший фиксированную стоимость всех товаров на всей территории империи) привела к исчезновению с рынка полновесной монеты и дальнейшей натурализации народного хозяйства, усилению инфляции, возникновению товарного дефицита и росту спекуляций. Стремление же обеспечить регулярное поступление сильно выросших налогов стало реализовываться путем прикрепления населения к месту жительства, к корпорации и роду деятельности, принадлежность к которым становилась наследственной, что явилось началом превращения свободных граждан в закрепощенных налогоплательщиков. Именно это явление, с точки зрения автора, как никакое другое знаменует собой конец античной эпохи и формирует социально-экономические предпосылки новой, средневековой, цивилизации (с .118).
Весьма консервативный характер носила религиозная политика Диоклетиана. Время его правления отмечено крупнейшим в истории прямым столкновением языческой античности с крепнущим христианством. Диоклетиан всеми мерами старался укрепить
традиционную римскую религию, сделать ее идеологической опорой своего режима. Единая официальная идеология должна была подкрепить политическое единство империи. Центральное место в религиозной системе, естественно, отводилось императорскому культу, который, однако, как раз и вызывал абсолютное неприятие христиан. Последние к концу III в. составляли уже очень значительную часть подданных империи, а христианская церковь превратилась в весьма сильную, хорошо организованную и разветвленную структуру. Разумеется, существование независимой, параллельной государству организации никак не укладывалось в рамки политической системы Диоклетиана. Однако его попытки искоренить христианство закончились полным провалом, поскольку шли против общего направления духовного развития греко-римского мира в сторону монотеизма, обусловленного упадком классических античных (полисных) структур, задавленных силой универсального государства (с. 136-157).
В целом, заключает автор, политика Диоклетиана выглядит весьма противоречивой. Он выступает одновременно и как новатор, и как консерватор, что, впрочем, естественно. Все его силы были направлены на восстановление могущества уже явно одряхлевшей империи. Но само это восстановление осуществлялось в значительной мере путем упразднения или трансформации социальных и политических институтов, составлявших основу классической античной цивилизации. Деятельность Диоклетиана как реформатора по своим масштабам и последствиям едва ли не уникальна. Она затронула практически все стороны жизни империи. Не все его преобразования оказались удачными. Однако созданная им структура государственной власти, административно-территориальное устройство, сформировавшаяся при нем и не без его участия система социальных отношений, а также налоговая система, без серьезных изменений продолжали существовать в течение всего периода поздней империи и в ранней Византии (с.176-178).
А.Е.Медовичев
