CC BY
38
Таким образом, единство морали и права состоит в органичном формировании ценностной основы общественного сознания, что находит отражение в единстве их общей цели - формировании уважения к закону, повышении нравственной культуры общества, глубоком осознании личностью ценностей свободы, справедливости и гуманизма.
Примечания:
1. Алексеев С.С. Самое святое, что есть у Бога на Земле: Иммануил Кант и проблемы права в современную эпоху/ С.С. Алексеев. - М.: Статут, 1998.
- 495 с.
2. Головкин Р.Б. Право в системе нормативного регулирования современного общества / Р.Б. Головкин. - Владимир : Владимир.гос.пед.ун-т, 1999.
- 124 с.
3. Графский В.Г. Право и мораль в истории: проблемы ценностного подхода // Государство и право. - 1998. - № 8. - С.114-119.
4. Гусев А.Н. Требование общечеловеческой морали - необходимый компонент любой правовой системы // Органы внутренних дел на пути к правовому государству. - СПб., - 1993.- Вып. 1. -С. 22-25.
5. Истон Д., Денис Дж. Теория "политической поддержки" / Р.Т. Мухаев Политология. - М. : Проспект, 2010.-640 с.
6. Костин Ю.В. Проблема соотношения государства, права, и нравственности в юридической науке [Электронный ресурс]. - Режим доступа: www. sovremennoepravo.ru.
7. Кравцов Р.В. Правовые и нравственные ценности в воспитании личности // Вестник ЮУрГУ. -2006,-№5.-с. 47-55.
8. Лукашева Е.А. Право. Мораль. Личность / Е.А. Лу-кашева. - М.: Наука, 1989. - 264 с.
9. Петражицкий Л.И. Теория права и государства в связи с теорией нравственности / Л.И. Петражицкий. - СПб.: Слово, 1910. - Т. 2. - 656 с.
10. Стручков H.A. Нужна новая концепция исполнения наказания // Правовые и организационные основы исполнения уголовных наказаний: Труды Академии МВД СССР. - М„ 1991. - С. 13-24.
11. Тарановский Ф.В. Учебник энциклопедии права / Ф.В. Тарановский - Юрьев : Типография К. Мат-тисена, 1917.-534 с.
12. Тугаринов В.П. Природа, цивилизация, человек /В.П. Тугаринов. - Л.: ЛГУ, 1978. - 128 с.
13. Чичерин Б.Н. Философия права / Б.Н. Чичерин. -М.: Мысль, 1990. -334 с.
KNOWLEDGE AS A CONDITION OF EXTERNAL AND INTERNAL HUMAN FREEDOM
Bikmetov Evgeniy Yurevich, DSc of Sociology, Professor, Ufa State Aviation Technical University, Ufa
Lukyanov Arkadiy Viktorovich, DSc of Philosophy, Professor, Department of Philosophy and Political science
Pushkareva Marina Alekseevna, DSc of Philosophy, Professor, Department of Ethics, Cultural studies and Public
Relations
Bashkir State University, Ufa
The article studies knowledge as a condition of external and internal freedom of a person. On the historical-philosophical and historical-cultural material the idea is substantiated that heuristic potential of knowledge is enhanced on the basis of in-depth analysis of its philosophical foundations. The authors analyze knowledge in different philosophical traditions come to the active concept of knowledge, which includes freedom as a prerequisite for external and internal human activity. The knowledge does not coincide with the absolute dimension of freedom and at the same time it does not coincide with the factual nature of phenomenal existence. The knowledge realizes itself at the point of unity of these considerations. The authors analyze the sensory, empirical and theoretical dimension of knowledge and conclude that knowledge, its structure should be considered in a broad methodological key, including the dialectics of knowledge and lack of knowledge.
Keywords: knowledge; human freedom; absolute and phenomenal existence; dimension of knowledge; knowledge and lack of knowledge; heuristic potential of knowledge.
ЗНАНИЕ КАК УСЛОВИЕ ВНЕШНЕЙ И ВНУТРЕННЕЙ СВОБОДЫ ЧЕЛОВЕКА
В статье исследуется знание как условие внешней и внутренней свободы человека. На историко-философском и историко-культурном материале обоснована мысль, согласно которой эвристический потенциал знания усиливается на базе углубленного анализа его философских оснований. Авторы в процессе анализа знания в различных философских традициях приходят к деятельной концепции знания, которая включает в себя свободу как предпосылку внешней и внутренней активности человека. Знание не совпадает с абсолютным измерением свободы и в то же время с фактичностью феноменального бытия. Оно реализует себя в точке единства этих рассмотрений. Анализируя чувственное, эмпирическое и теоретическое измерение знания, авторы делают вывод о том, что знание, его структура должны быть рассмотрены в широком методологическом ключе, включая диалектику знания и незнания.
УДК 165.12 ВАК РФ 09.00.11
© Бикметов Е.Ю., 2018 © Лукьянов A.B., 2018 © Пушкарева М.А., 2018
Ключевые слова: знание; свобода человека; абсолютное и феноменальное бытие; измерение знания; знание и незнание; эвристический потенциал знания.
Актуальность исследования знания как важнейшего условия и предпосылки внешней и внутренней свободы человека связана с рассмотрением информации, имеющей социальное значение, т. е. когда речь идет об осознании социальных последствий принимаемых человеком решений в сложном современном мире. Но знание все же не сводится к информации. Человек может знать, обладать полной информацией о последствиях своих действий, но в то же время совершать дисфункциональные поступки, различного рода девиации. Поэтому знание мы намереваемся рассмотреть в контексте мудрости, которая есть одно из ценных благ. Но в то же время она бывает мнимой и истинной. Когда человек знает многое понаслышке и кажется многознающим, то он становится мнимомудрым. Подлинная мудрость связана с памятью человека, а не "припоминанием". Мудрость, говорит Сократ в диалоге "Теэтет", не совпадает с понятием "знания" [7, 196]. А потому вопрос о том, что такое знание, остается открытым.
Целью настоящего исследования выступает анализ знания как условия внешней и внутренней свободы человека. Это необходимо осуществить по той причине, что мы познаем мир и место человека в нем, "во-первых, благодаря знанию, во-вторых, душой" [1, 398]. А душа человека - предпосылка его духовности, свободы. Прежде чем исследовать знание как условие свободы человека, а в конечном счете как предпосылку формирования общественной свободы, необходимо высветить существующие подходы к определению сущности знания, отчертить его от научного знания, свойственной ему системности, стремления выработать некий универсальный научный метод, о котором можно сказать, что мы не можем определить из всех существующих систем знания наиболее верную. И тем не менее философия как способ индивидуальной работы человека все же остается существовать. Платон рассматривал знание "как припоминание", как припоминание "того, что было до рождения человека" [6,26]. "Душа" человека как бы обволакивается телом, и человек забывает то, что знал раньше, в другой жизни. Это - интересная в методологическом плане позиция, но она все же, на наш взгляд, создает ориентацию на созерцательность, а не на деятельность.
Согласно идее И.Г. Фихте, который разрабатывал деятельност-ный подход к определению сознания человека и общества, "знание в своей внутренней форме и сущности есть бытие свободы" [7,400]. Знание не принадлежность того, кто знает. Человек не может обладать знанием. Ведь обладать знанием - все равно, что "цепляться за него, а значит - превращать в догму" [5,124]. Итак, человек не может обладать знанием, просто его потреблять. В этом плане не человек владеет знанием; он просто цепляется за него. Он утрачивает независимость и свободу, поскольку из его пространства существования исчезает критический разум, способность критически мыслить и понимать мир. Однако фундаментальная характеристика знания направлена на осмысление природы человека - быть социально и духовно активным, но не в смысле внешней суетности, а в том смысле, что сам человек обладает внутренней, творческой продуктивностью. В духовно-практическом плане данная способность человека означает потенцию, возможность постоянного обновления, возрастания его духовных, творческих сил, стремления преодолевать изо-
БИКМЕТОВ Евгений Юрьевич, доктор социологических наук, профессор,
Уфимский государственный авиационный технический университет, Уфа
ЛУКЬЯНОВ Аркадий Викторович, доктор философских наук, профессор, кафедра Философии и политологии
ПУШКАРЁВА Марина Алексеевна, доктор философских наук, профессор, кафедра Этики, культурологии и связей с общественностью
Башкирский государственный университет, Уфа
ляцию собственного "Я", в котором взаимодействуют многие "Я", от мира и самого себя.
Нам думается, что при определении природы знания необходимо отказаться от понимания последнего как "созерцания", "ви??де-ния", как"для-себя-бытия" (Г. Гегель), "духовного света" и т. д. К определению знания необходимо присоединить и свободу как предпосылку внешней и внутренней активности человека. Однако И.Г. Фихте свободу рассматривает как "несвязанность ничем внешним" [3,207]. Но эта позиция приводит к значительным трудностям. Фихте исходит из свободы, "из для-себя-бытия", но в то же время он убежден в необходимости уничтожения свободы. Фихте исходит из знания, но в то же время он не признает за знанием "высшей реальности". Знание, рассмотренное само по себе, еще не может совпадать с "Абсолютом", который трансцендентен знанию. Стоящий на точке зрения трансцендентального идеализма, или на позиции "нау-коучения", находится ни в "Абсолюте", ни в фактичности феноменального бытия, а в точке зрения единства обоих [10,325].
Ясно, что абсолютная свобода есть идеал, который невозможно реализовать в нашей общественной и политической жизни. Но к нему следует стремиться, никогда не пытаясь в то же время достичь его полностью. Такова трансцендентальная постановка проблемы достижения свободы и знания как бытия свободы. Укажем в этом контексте две цели.
Блага, выступающие в целях поддержания жизни, здоровья людей, должны производиться с наименьшей затратой трудовых усилий. Социальное знание призвано работать в указанном направлении. В противном случае в обществе будет возникать опасное напряжение, снижающее социальный иммунитет.
Удовлетворение витальных потребностей, хотя и выступает необходимой предпосылкой удовлетворительного существования, но само по себе оно недостаточно. Поэтому человеку необходимо иметь возможность развивать свои интеллектуальные потенции в соответствии со своими способностями [2, 235].
Первая из указанных целей диктует необходимость дальнейшего развития знания о законах природы и общественных процессов, а научное знание есть некое естественное целое, части которого взаимно поддерживают друг друга. Развивая свое знание о мире и человеке, нам необходимо подумать о том, что человек, помимо науки, живет в мире нравственных представлений, религиозных переживаний, правовых норм и построений, поли-
тических идей. Этот тезис имеет огромное практическое значение, так как он предполагает нетолько идею соорганизации различных человеческих сообществ, но и глубоко гуманный дух. Это необходимо учитывать особенно сегодня, когда все человеческие способности оказались поставленными на острие техники, готовое разрезать бытие культуры. Государству, общественным структурам необходимо создавать условия, возможности для духовного, интеллектуального развития. Для этого нужна внешняя свобода другого плана. "Человек не должен столько работать для удовлетворения своих жизненных потребностей, чтобы у него не оставалось ни времени, ни сил для интересующей его деятельности" [9, 240]. Без такой внешней свободы свобода "высказываний" (Л. Витгенштейн) является бесполезной.
Не следует подпадать под власть знания как единой духовной жизни. Знание человека в этом плане является безусловным и обладает статусом самостоятельного существования. Человек не должен теряться, становиться простым придатком любого знания, его непосредственной принадлежностью. Другими словами, мы не должны из человеческого знания извлекать человека "знания", а тем самым предопределять смысл существования человека. Строго говоря, знание обладает структурой. Можно говорить о личностном знании, которое присутствует в научном знании. Последнее есть обладание опытом и пониманием, на основе которых можно построить выводы, кажущиеся достаточно надежными для того, чтобы рассматриваться как знание.
По мнению М. Шелера, знание есть некое участие человека в конкретном бытии сущего. Знание служит развертыванию творческих сил личности. Научное же знание концентрирует цели духовно-практического освоения мира и цели его преобразования для человеческого бытия. Речь идет о знании "позитивных" наук, знании "господства и действия" [8; 11 ]. При этом чувственное и эмпирическое познание, знание есть не одно и то же. Чувственное знание - это знание в виде ощущений вещей, непосредственно данных органам чувств. Эмпирическое знание отражает данное не непосредственно, а опосредованно. Это знание предполагает наблюдение, использование документов. Речь, как видим, идет о более высоком уровне познания, чем просто о чувственном знании. Но теоретический уровень знания связан с мышлением, целенаправленным, опосредованным и обобщенным отраже-
нием человеком отношении вещей, пытливостью человека как существенным признаком мышления. При этом переход от ощущения к мысли имеет свое объективное основание, которое заключено в раздвоении объекта познания на внутреннее и внешнее, отдельное и общее.
Можно различать структуры явного, рационально оформленного и неявного, латентного знания. Это последнее локализуется в структурах социокультурного опыта человека и общества, а также в подсознании субъекта. Необходимо заметить, что традиционные представления о знании сегодня размываются социокультурными реалиями постиндустриального, информационного общества. Разрушается совесть как главный способ человеческого духа познавать этические ценности, способ, каким чувство духовной ценности становится значимым для человека.
Для И. Канта авторитетный судья совести -идеальная личность, которая обусловливает разум. Согласно Канту, не одно только стремление к счастью, часто направленное на реализацию внешних благ, не любовь или симпатия делают поведение моральным, а исключительно уважение к нравственному закону и следование моральному долгу. Поэтому в настоящее время возникает необходимость не только отказа от сведения знания к исключительно научному знанию, но и потребность рассмотрения знания в широком методологическом ключе. Предлагаемое направление исследования знания как условия внешней и внутренней активности, свободы человека связано с раскрытием социальных, духовных доминант, причем в конкретных исторических и культурных ситуациях. В данном отношении сегодня мы наблюдаем критику принципа предметной фрагментации, "клиповости" знания. Современная духовная ситуация характеризуется специализацией по достаточно узким предметным областям. Дробление знания приводит к утрате целостного ви?дения знания. Люди сталкиваются с ситуацией, когда трудно уловить глубинные, предельные основания познавательной активности. В конечном счете мышление человека оказывается как бы замкнутым на самого себя. При этом незнание отодвигается на периферию философских и научных изысканий. А между тем, именно "знание есть незнание" [4, 50]. Природу вещей и
процессов познать очень трудно. Всего, чего можно достичь, говорит Н. Кузанский, так это "знающего незнания" [4,51 ]. Если в классических подходах незнание интерпретируется как несовершенное знание, то в современной постклассической и неоклассической науке обнаружение незнания понимается как такое познавательное действие, которое направлено на установление границы возможной творческой работы с уже имеющимся знанием. Но как бы то ни было, незнание направлено на получение нового знания и таким образом описывается в терминах существующего знания. Возможность развития знания, а значит и возможность улучшения внешней и внутренней жизни личности возникает только при условии, если внешняя и внутренняя свобода не упускается из виду.
Из всего сказанного следует, что эвристический потенциал знания как условия внеш- : ней и внутренней свободы человека может усилиться на базе более углубленного анализа его философских оснований.
Литература:
1. Аристотель. Сочинения. В 4-х т.: T. 1 / ред. В.Ф. Асмус. - М. : Мысль, 1976. - 550 с.
2. Бикметов Е.Ю., Голиков В.Д., Лукьянов A.B. Введение в социологию научного знания. - Уфа : УГАТУ, БашГУ, 2010. - 239 с.
3. Гайденко П.П. Философия Фихте и современность. - М. : Мысль, 1979. - 288 с.
4. Кузанский Н. Сочинения в 2 т.: T. 1: пер. / общ. ред. и вступит, статья З.А. Тажуризиной. - М. : Мысль, 1979.-488 с.
5. Лукьянов A.B. Иоганн Готлиб Фихте: жизнь, сочинения и учение: монография. - Уфа : БашГУ, 2013.-288 с.
6. Платон. Собр. соч. в 4-х т.: Т. 2 / общ. ред. А.Ф. Лосева, В.Ф. Асмуса, A.A. Тахо-Годи ; Прим. А.Ф. Лосева и A.A. Тахо-Годи ; пер. с древнегреч. - М. : Мысль, 1993.-528 с.
7. Фихте И.Г. Факты сознания. Назначение человека. Наукоучение. - Минск : Харвест; М. : ACT, 2000. - 784 с.
8. Шелер М. Проблемы социологии знания // Парадигмы социологии знания : хрестоматия / под общ. ред. В .Л. Шульца. - М. : Наука, 2007. - С. 108125.
9. Эйнштейн А. Собрание научных трудов. В 4 т.: Т. IV.-М.: Наука, 1967.-600 с.
10. Girndt H. Das "Ich" des ersten Grundsatzes der Grundlage der gesamten Wissenschaftslehre in der Sicht der Wissenschaftslehre von 1804 // FichteStudien. Bd. 10. - Amsterdam-Atlanta, 1997. - S. 319334.
11. Scheler M. Versuche zu einer Soziologgie des Wissens. - Köln, 1924.
00 i-H
О eu
-О X
2
r-cu
eu
i
167
