CC BY
24Злой символ в стихотворной драматургии (на основе творчества Иоганна Вольфганга Гёте и Гусейна Джавида)
Мехдиев Хикмет Мехди оглы,
доктор философии по филологии, доцент, Нахчыванский государственный университет E-mail: [email protected]
Предметом научного исследования является история формирования и современного состояния типологического сравнения художественных методов злого символа в литературно-философском мышлении образа Сатаны в трагедии «Сатана» романтика нового периода Гусейна Джавида с художественными методами демонического героя Мефистофеля в трагедии «Фауст» великого немецкого поэта, драматурга, философа, востоковеда Иоганна Вольфганга Гёте. Впервые ведётся ком-паративистический анализ двух схожих образов Сатаны и Мефистофеля и определяются их функциональные особенности в мировом художественно-философском мышлении. Изыскание, результаты которого отражены в данной статье, проводилось с применением таких исследовательских методов, как сравнительно-аналитический и историко-типологический. Основными выводами проведённого исследования являются типологические квалификации особенностей схожих образов Сатаны Г. Джавида и Мефистофеля И. Гёте. В статье впервые в азербайджанском литературоведении подробно раскрываются теоретические подосновы образа Сатаны в трагедии Джавида в типологическом сравнении со своим предшественником Мефистофелем, он становится более серьёзным, общественным и, как поэтическое средство, отражает в себе отличительные черты, направленные на решение глобальных проблем. А также можно расценивать выявленное направление как новизну исследования, имеющее явное положительное влияние на формирование и развитие мирового литературного демонизма.
Ключевые слова: Иоганн Гёте, Гусейн Джавид, Фауст, Сатана, Мефистофель, демонизм.
Ни для кого не секрет, что одной из ведущих тем литературы является беспрерывная, непримиримая борьба глобального Добра с глобальным Злом. Исследование этой темы, характеризующейся в литературоведении и философии как мотив демонизма, остаётся актуальным также для нашего современного литературоведения и социально-философского мнения.
Как можно классифицировать источники Злых образов в фольклоре и литературе? Это идёт от мифологии или рождается из антропоморфических природных сил, создающих дискомфорт для человека и естественных объектов? Если сравним фольклор и мифологию различных народов, то увидим, что невозможно ответить на этот вопрос однозначно.
В дастане Гильгамеш, в шумерской мифологии, Хумбаба - чудовищный гигант, оставленный богом Эллилем стражем кедровых лесов в горах Ливана, показан как злая сила, представленная с первого взгляда как добрая сила, но не лишённая злых качеств, проявляющих себя в определённых человеческих слабостях. Гильгамеш, призывает своего друга Энкидуна убить Хумбабу и этим якобы стереть с лица Земли корни зла.
«Гильгамеш уста открыл, вещает Энкиду: Друг мой, далеко есть горы Ливана, Кедровым те горы покрыты лесом, Живёт в том лесу свирепый Хумбаба, -Давай его вместе убьем мы с тобою, И всё, что есть злого, изгоним из мира! Нарублю я кедра, - поросли им горы, -Вечное имя себе создам я!» [8]
Но интересно, Гильгамеш в определённом смысле не был идеальным героем в отношении к людям как правитель, несмотря на то, что считался полубогом. Именно поэтому, с целью нейтрализовать зло правителя, жители города Урук, обращаясь к богу Уруру, просят у него создать равное ему существо. Бог в ответ на их мольбу создаёт Энкидуна.
Из обращения Гильгамеша к Энкидуну также видно, что его основной целью является не только слава и честь, но также желание стереть семена зла с лица Земли. Именно с этой целью они добиваются убийства Хумбабы, созданного как непобедимая сила. Но, естественно, богам это не понравилось, они решили отомстить за смерть своего отрицательного героя, и смертельный жребий падает на Энкидуна [7, с. 25-29].
Из этого следует, что ещё в древних Шумерских текстах первые мнения о бессмертии Зла находят своё отражение.
сз о со "О
1=1 А
—I
о
сз т; о m О от
З
ы о со
И в древней Египетской мифологии главный Бог Амон думал о том, как удалить Зло мира от людей и действовал в этом направлении.
«Жречество вообще умело и разнообразно пользуется мифами в целях своей пропаганды. Широко известные древние легенды неизменно повторяются в религиозных гимнах, и посреди строф, то восхваляющих Амона-Ра как творца богов, людей, животных и растений, то воспевающих его постоянную борьбу и неизменную победу над извечным его врагом - чудовищным змеем, находим мы строфы, полные пламенной проповеди культа Амона и пропаганды его знаменитой святыни - Карнакского храма:
«Отражающий зло, отгоняющий болезни... Отверзающий очи, отвращающий беды... Спасающий любимого, даже если он в преисподней.
Слышащий вопли взывающего к нему,
Мгновенно приходящий издалека к зовущему его,
Он удлиняет жизнь и сокращает ее...
Амон - это водяное заклятье, когда имя его на воде:
Бессилен крокодил, когда звучит его имя...
Лучше он, чем миллионы тому, кто положил его
в сердце своем,
И сильнее один именем его, чем сотни тысяч...» [9]
И в древней Греческой мифологии мы не всегда видим разделение богов на добрые и злы силы, они, как и люди, в зависимости от условий способны меняться на добрые и злые лица. Например, главный бог Зевс, его жена Афина и их потомки -другие боги, скучают, будто как люди, и ищут различные развлекательные игры. И, в это время, сами того не желая, становятся причиной то добра, то зла.
Выявление мотивов демонизма в азербайджанской литературе, являющихся самым богатым направлением литературно-философского мышления человечества, было ещё в древние времена. Дуально космический мотив, являющийся ведущим в письменном памятнике Зардушта «Авеста», создание одним из мест которого считается Азербайджан, завершение последней редакции предполагаемого в VI столетии до н.э., на самом деле, напоминает мировую модель, созданную в результате равносильной борьбы на чередующейся победе и поражении бога добра Ахуры Мазды с богом зла Ангры Майнью, чем суверенная борьба Бога с Сатаной [10].
В произведениях великих представителей азербайджанской литературы средневековья -в поэмах Низами Гянджеви (1141-1209) «Семь красавиц» и «Лейли и Меджнун» Мухаммеда Фи-зули (1494-1556), также в общих мифологических текстах, азербайджанском фольклоре, как злая сила, посредством различных образов, можно 5 встретить оттенки смысла и проявления демониз-= ма, не получившего однозначную похвалу в фило-сэ софском мышлении, литературе и искусстве.
Отражение противоречащих конкретных черт ]| образа Сатаны и Бога, в современном понимании,
связано со священной книгой христиан «Евангелие».
Английский учёный Келли Генри Ансгар пишет:
«Самым значимым изменением в истории образа Сатаны стал его радикальный пересмотр в Новом Завете, когда он был отождествлён с различными сатанинскими фигурами Ветхого Завета и определён как мятежник, восставший против Бога. Эта интерпретация, как никакая другая, изменила историю Сатаны, превратив малоприятного чиновника Божественного Правительства в олицетворение Зла - его персонификацию, реально существующую как личность» [6, с. 5].
Характеристика восточно-исламского Демона - Сатаны тоже не очень отличается от этого и здесь особенно отмечается то, что со стороны Аллаха ему было дано время до судного дня.
В своём исследовании под названием «Сила, хватающая на заблудших» Васиф Садыглы пишет об этом: «В нашей религии показано начало античеловеческой деятельности Сатаны - время создания Всевышним первого человека Адама. До этого как и другие, Сатана тоже служил Аллаху, не занимался деструктивной деятельностью. В суре «Хиджр» говориться что, Аллах создал человека из чёрной земли, после того как дал ему дыхание, повелел ангелам чтобы они поклонились Адаму. Только Сатана не выполнил приказа, отказался поклониться Адаму: - «Я не стану поклоняться человеку, которого Ты создал из сухой глины, чёрной земли». («Хиджр», 33 аят). И после этого Аллах изгнал его от Себя и лишил своей милости. Аллах сказал: «Тогда Я лишаю тебя своей милости, ты изгнан и проклят до дня Судного» («Хиджр», 34-35 аяты) [12].
Монументально художественный образ Сатаны в Востоке впервые нашёл своё художественно-философское отражение в трагедии выдающегося азербайджанского романтического поэта и драматурга Гусейна Джавида (1882-1941) «Сатана» (1918).
Мы постараемся рассмотреть образ Сатаны в типологическом сравнении с демоническим героем Мефистофелем трагедии «Фауст» (1774-1831) с помощью художественных методов великого немецкого поэта, драматурга и философа, востоковеда Иоганна Вольфганга Гёте (1749-1832). Он начал писать эту трагедию ещё молодым - в двадцать пять лет и почти всю жизнь работал над этим произведением - пятьдесят семь лет, чуть ни длиной всей жизни Гусейна Джавида.
Нужно отметить что разработка демонического образа, идейно-эстетическая цель, поставленная во время работы над этим образом в обоих произведениях, отличается от других написанных на основе мотивов демонизма произведений тем, что на самом деле они не положительные герои с некрасивым видом, а аморфно поэтические герои с отрицательными характерами. Они могут меняться в любой момент, их внешность не имеет никакого значения в развитии основного сюжета.
Демонические образы в обоих произведениях привлекают внимание своим символическим значением. В своей исследовательской работе под названием «Гёте на перекрёстке двух веков», русский поэт-символист и философ В.И. Иванов (1866-1949), исследовавший творчество Гёте с этой точки зрения, пишет: «После долгого вещания и заблуждений, мы заново понимаем принципы символизма, которые когда-то подтвердил Гёте в области поэзии, в том смысле, котором он дал и вообще его поэтика идентифицируется с нашей поэтикой последних годов» [13].
Имеются определённые историко-политические, также общественно-культурные причины разработки мотивов, и с этой точки зрения можно провести определённые параллели между условиями создания трагедий «Фауст» и «Сатана». Так как у нас не имеется возможности сравнить характеристику времён, в которые жили и творили оба писателя, нам достаточно того аргумента, что обращения к Демону, непосредственное затруднение в обращении к Богу или же не доходящие до Бога голоса людей, происходят в одних и тех же условиях.
Когда человек находится в таком социально критическом положении, когда насилие человека над человеком доходит до предела, тогда последняя надежда остаётся на Бога. Если религиозные деятели своими молитвами удлинят философию терпения и упования между Богом и человеком до бесконечности, то безнадёжный человек тогда будет искать себе альтернативную опору и он вспомнит единственного проклятого Аллахом ангела - Сатану... Мы сможем понять поэтическую аргументацию обращения и немецкого гуманиста Иоганна Гёте и азербайджанского гуманиста Гу-сейна Джавида к мотивам демонизма, если поставить вопрос в таком социально-условном направлении.
Но одинаково основательное обращение обоих писателей, не означает, что определение художественной цели у них тоже одинаково. В подходе к проблеме мы видим коренные различия между немецким и азербайджанским писателями.
Если автора «Фауста» больше беспокоит слабость личности перед демоническими силами на основе человеческих трагедий, он ставит перед собой цель ненавидеть Демона-Мефистофеля. Несомненно, в произведении «Сатана», которое было написано спустя сто лет, проблема, беспокоящая автора - ускорение процесса глобализации, связанная с развитием мировой науки и техники в конце XIX начале ХХ веков. Именно этот период способствовал развитию романтической драматургии в русле нового мирового философского мышления. И причиной всему этому являлась не только вина конкретных личностей, а наоборот, попадание под влияние демонических сил всего человечества. И это могло и может иметь трагические результаты.
Демонические, пугливые, прозорливые высказывания образа Сатаны Гусейна Джавида иногда
создают впечатление, что человечество скатилось в пучину безвылазного болота. Например, следующий монолог характерен с этой точки зрения:
«Дьявол (входит с усмешкой):
Но это уважение и любовь
Однажды зародит кровавую вражду.
Иди, известен характер человека;
Конец вашей дружбы - страх
Ваша любовь, в конце - ненависть,
Ваша милость - проклятый конец!...» [1, с. 329]
(Подстрочный перевод)
Может это исходит из различий, которые мы отметили выше, как художественный образ в произведении Гёте, Мефистофель в определённой степени имеет черты гротеска и даже в какой-то степени украшен комическими штрихами. Например, когда впервые он встречается с Фаустом, мы видим его в виде чёрной, уличной собаки; его начальное войско составляют вызывающие у людей чувство отвращения: насекомые, лягушки, мыши и крысы. Мефистофель обращается к змее, называя её «тётя»; он на каждом шагу встречается с оскорблениями Фауста, он даже сам о себе не очень высокого мнения, не старается скрыть свои лошадиные ноги и свою хромоту. Характеристика Мефистофеля в начале произведения вызывает интерес с этой точки зрения:
«Я дух, голос зла, Вечно отрицающий всё, Если умрёт каждый рождённый, Счастлив тот кто, Не родился вообще,
То, что вы называете грехом, склокой и злостью, Это мой любимый мир» [2, с. 61]. (Подстрочный перевод)
Иногда в своих определённых философских мнениях Сатана в произведении Джавида выдвигает мысли, что некоторые люди хуже, чем Сатана, он является более серьёзной, гордой, оценивающей себя символической личностью. В отличие от Мефистофеля, который с легкостью терпит оскорбления Фауста, Сатана Джавида решается высказать философскую триаду перед Арифом:
«Гении, благородные пророки даже
Никогда со мною не связывались,
А ты, всегда унижая меня развлекаешься...
Всегда ворчишь, ворчишь, ворчишь...
Придёт однажды день, конечно, хитрым путём и ты
Окажешься в руках старого Сатаны.
Дьявол, он - великая сила, он - огненная загадка
Однажды и тебя сделает своим рабом . но
Жаль, никто не поможет тебе в беде...» [1, с. 312]
И ещё нужно отметить то, что по свойственным ему характерным чертам, Сатана Джавида питается философией демонизма, формировавшейся именно на Востоке. Так, в ряде арабоязычных источниках, написанных ещё в средневековье, Сатана представлен как существо покровительствующее искусству и музыке, ничем не отстающее
сз о со "О
1=1 А
—I
о
сз т; о т О от
З
и о со
своей красотой и чистотой от других небесных ангелов [5].
Образ Сатаны в трагедии Джавида, как романтика нового периода, в типологическом сравнении со своим предшественником Мефистофелем становится более серьёзным, общественным и, как поэтическое средство, отражает в себе отличительные черты, направленные на решение глобальных проблем. И это можно оценить как новое направление в развитии мирового литературного демонизма.
Литература
1. Гусейн Джавид. Избранные произведения. Баку: «Чашыоглу». 2004.
2. Иоганн Вольф Гёте. Фауст. Баку: «Ондер». 2004.
3. Низами Гянджеви. Семь красавиц. Баку. «Лидер». 2004.
4. Мухаммед Физули. Избранные произведения. Баку. «Чашыоглу». 2004.
5. Аль-Исфахани, Абу-ль-Фарадж. Книга песен // Пер. с араб. А.Б. Халидова, Б.Я. Шидфар. Москва. «Наука». 1980.
6. Келли Генри Ансгар. Сатана: Биография. Москва: «Весь Мир». 2011.
7. Муравьева Т.В. 100 великих мифов и легенд. Москва: «Вече». 2009.
8. russianplanet.ru/filolog/epos/Gilgamesh/text.htm
9. librebook.me/mify_drevnego_egipta/vol1/1
10. www.avesta.org.ru/books/makovelsky/ makovelsky_content.htm
11. vesmirbooks.ru/fragments/1464/
12. reldem.net/iblaz.htm
13. http://ru.wikipedia.org/wiki
A SYMBOL OF EVIL IN DRAMATURGY IN VERSE (ON THE BASE OF JOHANN WOLFGANG GOETHE S AND HUSEYN JAVIDS CREATIVE ACTIVITY)
Mehdiyev H.M.
Nahchivan State University
The subject of scientific research is the history of the formation and the modern state of the typological comparison of the artistic methods of the evil symbol in the literary-philosophical thinking of the image of Devil in the tragedy of "Devil" the romance of the new period of Huseyn Javid, with the artistic methods of the demonic hero Mephistopheles in the tragedy "Faust" of the great German poet, playwright, philosopher, orientalist Johann Wolfgang Goethe. For the first time, a comparative analysis of two similar images of Devil and Mephistopheles is conducted, and their functional features in the world artistic-philosophical thinking are defined. The research, the results of which are reflected in this article, was carried out using such research methods as comparative-analytical and historical-typological.
The main findings of the study are the typological qualifications of similar images of Devil G. Javid and Mephistopheles I. Goethe. For the first time in Azerbaijani literature, the theoretical basis of Devil's image in Javid's tragedy in the typological comparison with his predecessor Mephistopheles is revealed in detail, it becomes more serious, public and as the poetic medium reflects the distinctive features of the solution to global problems. And it is also possible to regard the identified direction as a novelty of the study, which has a clear positive influence on the formation and development of world literary demonism.
Keywords: Johann Goethe, Huseyn Javid, Faust, Devil, Mephis-topheles, demonism.
References
1. Huseyn Javid. Selected works. Baku: Chashioglu, 2004.
2. Johann Wolfgang Goethe. Faust. Baku: Onder. 2004.
3. Nizami Ganjevi. Seven beauties. Baku. "Leader". 2004.
4. Mohammed Fizuli. Selected works. Baku. Chashioglu. 2004
5. Al-Isfahani, Abu-al-Faraj. Book of Songs / Per. With an Arab. A.B. Khalidova, B.J. Shidfar. Moscow, Science. 1980.
6. Kelly Henry Ansgar. Devil: Biography. Moscow: "The Whole World". 2011.
7. Muravyeva T.V. 100 great myths and legends. Moscow: Veche. 2009.
8. russianplanet.ru/filolog/epos/Gilgamesh/text.htm
9. librebook.me/mify_drevnego_egipta/vol1/1
10. www.avesta.org.ru/books/makovelsky/makovelsky_content. htm
11. vesmirbooks.ru/fragments/1464/
12. reldem.net/iblaz.htm
13. http://ru.wikipedia.org/wiki
о с
u
