CC BY
96
тейшей"» с соответствующими темами статей и обнажёнными телесами на изображениях», другие - самой «нежелтой» в России [8].
Таким образом, мы выделили три типа печатных СМИ, на материале которых может быть проведено лингвокультурное моделирование концептосферы «духовность», стратифицируемое несколькими уровнями.
Список литературы
1. Ботвинова, А. В. Духовность и гуманизм в открытом обществе (социально-философский анализ) : дис. ... д-ра филос. наук / А. В. Ботвинова. - М., 2004.
2. Григорьева, Ю. С. Концептосфера воинственность как фрагмент англосаксонской картины мира : когнитивный подход (на материале древнеанглийской героической поэзии) : дис. ... канд. филол. наук / Ю. С. Григорьева. -Владивосток, 2003.
3. Журнал «Русский репортер» [Электронный ресурс]. - URL: www.karta-smi.ru/5001.
4. Журналистика в 2005 году : трансформация моделей СМИ в постсоветском информационном пространстве. Сб. мат-лов научно-практич. конф. - М., 2006.
5. Зинькович, Г. «На наш рынок в основном выводят франшизные издания» [Электронный ресурс] / Г. Зинькович. - URL : www.advertology. ru/article50838.htm.
6. Иванова, С. В. Политический медиа-дискурс в фокусе лингвокультурологии /
С. В. Иванова // Политическая лингвистика. -Вып. 1(24). - Екатеринбург, 2008. - С. 29-33.
7. Канапацкий, А. Я. Онтологическая истинность духовности : автореф. дис. ... д-ра филос. наук / А. Я. Канапацкий. - Уфа, 2004.
8. Комсомольская правда [Электронный ресурс]. - URL : www.kuraev.ru/index. php?option=com_smf&Itemid=63&topic=89351. msg877380/
9. Корносенков, С. В. Концепт «Интеллигенция» в современном языковом сознании : автореф. дис. ... канд. филол. наук / С. В. Корносенков. - Челябинск, 2008.
10. Кошарная, С. А. Миф и язык : Опыт лингвокультурологической реконструкции мифологической картины мира / С. А. Кошарная. - Белгород, 2002.
11. Лейбин, В. О журнале «Русский репортер» [Электронный ресурс]. - URL : www. mediaguide.ru/?p=media_kit&id=9408.
12. Маслова, В. А. Лингвокультурология : учеб. пособие для студ. высш. учеб. заведений / В. А. Маслова. - М., 2001.
13. Никитина, К. В. Технологии речевой манипуляции в политическом дискурсе СМИ (на материале газет США) : автореферат дис. ... канд. филол. наук / К. В. Никитина. - Уфа, 2006.
14. Слышкин, Г. Г. Лингвокультурные концепты и метаконцепты : дис. ... д-ра филол. наук / Г. Г. Слышкин. - Волгоград, 2004.
п. А. горпиняк
журналистская деятельность и. а. бродского
Статья посвящена рассмотрению особенностей журналистской практики И. А. Бродского, ее причин и результатов, а также специфике взаимодействия публициста с российскими и зарубежными СМИ.
Ключевые слова: публицистика, эссе, эссеистика, журналы.
На протяжении всего творческого пути поэтом было создано около 60 произведений публицистического типа. Писались они как на русском, так и (преимущественно) на английском языке и регулярно появлялись на страницах периодических изданий в течение всего эмигрантского периода творчества поэта, начиная с 1972 год вплоть до 1995 года. Всего опубликовано в газетах и журналах 44 работы
Бродского, выполненных в различных жанрах: от заметки до литературно-критической статьи и эссе. Эссеистический стиль преобладает в его публицистическом наследии и окрашивает иные жанры особыми лирическими интонациями. Ряд зарубежных исследователей, например Вопату Dobree, определяют эссе как «очень разнообразный жанр», который «может быть описательным, нравственно-поучительным,
причудливым, убеждающим, исповедатель-ным, критическим или историческим; эссе может быть таким, каким вы захотите. Но все эссе нацелены на массового, «обычного читателя» <.. .> они могут быть адресованы читателю, заинтересованному в каком-либо определенном предмете. Вследствие этого, эссе имеет тенденцию быть легким по стилю <...> Каждый может найти что-либо по своему интересу в богатом разнообразии английских эссе, что-нибудь, чтобы убить минутку, или наоборот, провести за ним несколько часов» [1].
Свое обращение к жанру эссе сам поэт объясняет в ряде интервью так: «Я вижу, как мои американское коллеги пишут стихи, кладут их в конверт, отправляют в журнал и через неделю видят свои творения напечатанными. Начинаешь им завидовать, просыпается желание написать что-нибудь на языке, понятном всем, и не ждать пять - десять лет, пока тебя переведут. Это непреодолимое искушение, которое может стать навязчивым. Чтобы избежать невроза, я уступаю искушению. С эссе дело обстоит иначе. Я пишу по-английски, потому что стремлюсь к рациональности, которой не достигает русская проза, в том числе и русская критика» [7. С. 286]. Итак, с одной стороны, обращение к публицистике продиктовано скоростью коммуникации, заложенной в жанре эссе, по сравнению с поэтическим словом. С другой стороны, англоязычная публицистика способ самопреодоления: писать по-английски публицистические тексты - значит не зависеть от способностей и возможностей переводчика, значит быть самостоятельным и самодостаточным автором, вступающим в англоязычную среду на равных правах с остальными пищущими. Бродский создает тексты эссе, поскольку жанр этот оказывается для него привлекательным по ряду причин. Первая причина - заказы на тексты: «.я никогда не любил писать прозу и начал писать эссе по-английски по необходимости. Меня просили написать критические очерки, предисловия и послесловия для разных книг, и все эти эссе выросли именно из таких текстов» [7. С.435]. Вторая причина обращения к эссе - та, что жанр этот предоставляет максимум творческой свободы: «Эссе - во многих отношениях очень привлекательный жанр; замечательно то, что тема задана и в то же время развязаны руки» [7. С. 435].
Обращение к публицистическому слову активизировалось после вручения Бродскому Нобелевской премии в 1987 году, которая при-
дала его деятельности особую общественно значимую нагрузку. Хотя сам поэт заметил, что лично для него Нобелевская премия огромный шаг, но для человечества совершенно несущественный, ответственное отношение к той сфере, которую он представлял, ощутимо в его публицистических статьях, в предисловиях к книгам, в публично произнесенных речах. Бродский, несомненно, не «закрывался» в своем поэтическом мире, и не был безразличен к тому, насколько он читаем и понимаем людьми, среди которых оказался. Выпуск книг эссе, аккумулирующих его идеи и мысли, - прямое доказательство этого небезразличия.
В то же время следует отметить, что Бродский оказался в сложной ситуации зарубежной журналистики, что позволяет понять стратегии публикаций его статей в разнонаправленных изданиях 1970-1990-х годов.
Первый публицистический текст («Заметка о Соловьеве») был создан еще до эмиграции в 1971 году и опубликован в издании, адресованном русской эмиграции «Russian Literature Tri-quarterly» год спустя.
В этом же году Бродский приглашен к работе в «The New York Times» и публикует свое эссе «Писатель - одинокий путешественник...» в воскресном приложении к газете. Авторы издания представили Бродского американским читателям как поэта «Ex of the Soviet Union». Надо заметить, что различные издания New Times Corporation становятся для Бродского постоянной площадкой диалога с аудиторией. Именно в этих изданиях («The New York Times» с приложениями «The New York Review», «The New York Review of Books», «The New York Times Magazine» и специальными изданиями корпорации такими, как «The International Herald Tribune») опубликована почти половина публицистических текстов Бродского (21 произведение). «The New York Times» -третья по тиражу газета в США, выходившая в годы сотрудничества с Бродским тиражом 1 млн. 150 экземпляров [9. С. 30; 184]. Ее сравнительно невысокая стоимость (около доллара за издание, при средней стоимости подобных изданий от 50 центов до 1,5 долларов) также обеспечивала широкий охват аудитории. В основном, писателю заказывали отзывы на книги, связанные с именами поэтов и писателей, так или иначе испытавших на себе репрессии существующего в СССР режима (Мандельштам, Довлатов, Платонов), друзей Бродского, помогавших ему адаптироваться на чужбине и под-
держивавших в трудные годы (Оден, Спендер), а также литературных классиков (Вергилий, Гораций), которых Бродский считал «вечными спутниками» человечества.
Для журналов группы Times Со. установка американских крупных изданий всегда была на среднего читателя. Это ощущается и в стиле переводов, и в аннотациях статей Бродского, когда политические мотивы заостряются и выносятся на первый план. Например, первая же «таймовская» публикация Бродского предварена следующими словами: «Say Poet Brodsky, Ex of the Soviet Union: "A Writer is a Lonely Traveller, and No One is His Helper"». Здесь значимо, что Бродский выслан из СССР, что сразу придает последующему слову Бродского соответствующую окраску, формирует читательскую установку, задает стратегию.
Группа Times, с другой стороны, оказалась самой «подходящей» для размещения публицистики бывшего советского поэта. Специализированные издания (например, «The New York Review of Books») постоянно размещали статьи Бродского - о Константиносе Кавафисе, Данте Алигьери, Исайе Берлине, знаменитое эссе «Меньше единицы», текст Нобелевской речи, публичных лекций, посвященных судьбе чтения и в целом образованности, начитанности в конце ХХ века.
Следует отметить, что основатель New York Times Со., Генри Люс, заложил основы информационной стратегии всей группы. «Всю жизнь создатель Time провозглашал принципы холодной и объективной новостной журналистики и сам же с завидным постоянством нарушал их в повседневной практике. Видимо, сказались отцовские гены - лидер-харизматик от природы, Генри Люс всю жизнь оставался скорее идеологом и миссионером, чем хладнокровным информатором. Он не скрывал, что видит в собственном детище прежде всего "средство морального и политического воспитания, точку соприкосновения мира высоких идей и сознания средних американцев, жадных до информации". Поэтому, несмотря на заявленные высокие цели объективизма, его "Время" в полном соответствии с теорией Эйнштейна всегда оставалось относительным», - отмечает Владимир Гаков [6]. Тем не менее, как бы аналитики ни оценивали эту группу изданий, сам факт широкого привлечения И. Бродского показателен. В масштабах Нью-Йорка он оказался фигурой чрезвычайно значимой, и по количеству публикаций мог бы рассматриваться
как «контрибьютор» журналов группы Times. Важно, что при изложении истории журнала на сайтах и в «Википедии» американские и европейские авторы статей считают обязательным перечислять наиболее значимые фигуры писателей и поэтов, разместивших на страницах издания свои произведения. Но Бродский в эти перечни все же не попал. Не стал он и «человеком года». А это значит, что для широкой общественности он оставался «одним из многих», даже несмотря на получение всемирного признания (Нобелевской премии) в 1987 году. И сам поэт не мог выстроить эту стратегию «вписывания» в читательский горизонт Америки и Европы.
Характерно, что в «эбстрактах» его статей даже после вручения премии он подается просто как «писатель», «из СССР», «45 лет» и т. п. Здесь автор (Бродский) - фигура второстепенная, в отличие от героя его текста, и автор эбстракта даже не сообщает о том, что автор - поэт-лауреат Библиотеки Конгресса и Нобелевский лауреат. Разумеется, здесь может воплощаться вполне логичная журналистская логика: читатель должен получить информацию о тексте, а текст посвящен Спендеру. Но все же анализ этих фактов позволяет заключить, что при большом количестве публикаций в американской прессе Бродский оставался неизвестной фигурой в Америке, и общественные знаки признания, приглашения в колледжи и университеты не способствовали его широкой известности. Но парадокс заключается в том, что Бродский как американский поэт-лауреат и эссеист до сих пор актуален в медиапростран-стве. Об этом свидетельствует выход в сентябре 2000 года памятного номера «The New York Review of Books», приложения к «The New York Times», посвященного поэту, с теплым дружеским рисунком-шаржем на обложке [13].
Помимо журналов группы NY Times Со., Бродский публикуется в других нью-йоркских печатных изданиях, в том числе и тех, что имеют давние традиции эссеистики, как, например, «The New Yoker», на страницах которого в колонке редактора печатались эссе Уайта, бывшие по большей части тщательно отшлифованными сатирическими картинками жизни большого города [14].
Частично работы Бродского «по случаю» (актовые речи на различных торжественных мероприятиях колледжей и университетов) печатались в местных изданиях («Dartmouth Alumni Magazine», «Michigan Today»).
Иллюстрированный журнал «Parnassus» [2], основанный в Нью-Йорке в 1976 году, имел литературно-критическую направленность: ключевыми темами издания стали проблемы мультикультуролизма, поэзии и литературного слова в целом, искусства и кинематографии. Публикации Бродского в «Parnassus» более «ожидаемы»: это известнейший в Америке журнал о поэзии.
Журнал «The New Republic» разместил три статьи Бродского последовательно в 1991-1993 годах. Антикоммунистическая направленность «The New Republic» была очевидна и созвучна Бродскому. Его материалы начинают появляться в журнале с момента прихода к руководству Эндрю Салливана (Andrew Sullivan) [4], представителя британской интеллигенции. Двадцативосьмилетний оксфордский выпускник, Салливан одновременно пытался удержать традиции «The New Republic», связанные с оппозиционностью по отношению к правительству, и привнести в издание британский консервативный шарм. Бродский, возможно, оказался здесь символом гонимой интеллигентности: неслучайно «The New Republic» опубликовал две его публичные лекции («Нескромное предложение», или «An Immodest Proposal» -переработанный текст лекции, прочитанной в Библиотеке Конгресса; «Профиль Клио», или «Profile of Clio» - текст лекции, прочитанной в университете Лейдена) и большую, обстоятельную статью «Коллекционный экземпляр» («Collector's Item»).
Последовательно Бродский сотрудничал с «Vogue» и «Vanity Fair» - журналами, ориентированными на моду, стиль жизни. Тем не менее, сам факт включения публицистических работ Бродского в контент журналов лайф-стайл, имеющих многомиллионную аудиторию, показателен. Это говорит как о стремлении редакций держать высоко интеллектуальную планку своих изданий, так и о качестве публицистического слова Бродского, обращенного к читателям разного уровня, хотя всегда основанного на фундаментальной интеллектуальной базе. И журнал «Vogue», и «Vanity Fair» представляли собой европейские проекты журналов мод нового поколения, когда мода перестала быть прерогативой женщин и распространяться только на одежду. В этом смысле Бродский оказывался среди «брэндов» - это была мода на его имя и на его судьбу. Не случайно номер журнала «Vogue» 1980 года, посвященный личности поэта, вышел с большой портретной
фотографией Бродского в зимней шапке [12] «а ля рус» - так воплотился образ, навеянный ореолом изгнанника и политзаключенного, образ, тщательно поддерживаемый зарубежными СМИ и закрепившийся в сознании западной аудитории. Актуальность фигуры поэта как носителя русской культуры демонстрируется до сих пор, теперь в русской версии журнала «Vogue». Уже в наши дни журналист Глеб Мо-рев в беседе с редактором последнего Алёной Долецкой комментирует этот факт следующим образом: «Вообще в истории русской литературы Vogue уже отмечен: в примечаниях к текстам Иосифа Бродского - его интервью 1973 года и эссе о Ленинграде 1979 года, которые впервые появились на английском языке в американском Vogue. В той модели бытия, которая конструируется русским Vogue, культура также, несомненно, присутствует» [10].
Отдельные статьи публиковались в «Yale Review», «Artes», «Partisan Review», «The Boston Review» и «Unesco Courier».
Выходом из пространства американской журналистики стали публикации в европейских и эмигрантских периодических изданиях.
Английский журнал «Stand» [3] с момента его основания в 1952 году был ориентирован на высоко интеллектуальную аудиторию, активно включал в свои материалы художественные тексты, в том числе вел настоящую культурте-герскую работу по переводам, по публикации и популяризации, например, русскоязычных авторов. Журнал во многом учитывал конъюнктуру в культурной сфере. Героями публикаций становились писатели, имеющие репутацию. А репутация у русского поэта сложилась во многом при участии зарубежных СМИ, которые с радостью поддержали гонимого поэта, высланного из страны несвободы, коммунизма и тоталитаризма.
Для итальянской организации Бродский пишет эссе «Набережная неисцелимых». «В Венеции существует организация, которая называется «Консоцио Венеция Нуово». Она занимается предохранением Венеции от наводнений. Лет шесть-семь назад люди из этой организации попросили меня написать для них эссе о Венеции. Никаких ограничений, ни в смысле содержания, ни в смысле объема, мне поставлено не было. Единственное ограничение, которое существовало, - сроки: мне было отпущено два месяца» [7. С. 671-672], - говорит поэт в одном из своих интервью. Хотя эссе вышло в виде отдельного издания, но отрывки
из него по-английски печатались под названием «In the Light of Venice» в «The New York Review of Books» (1992. -Vol. 49. - №. 11. - P. 30-32).
Следует заметить амбивалетность ситуации, сложившейся в судьбе газетной публицистики поэта. Очевидно, с одной стороны, что публицистика Бродского, во многом необходимая ему как способ установления контакта с аудиторией и поддержания духовных отношений с отторгнувшей его родной культурой, оказалась чрезвычайно распылена в информационном пространстве. При всей интенсивности публикаций он оставался неизвестным «писателем 1940 года рождения». Впрочем, следует заметить, что мы не включали в наше рассмотрение интенсивность поэтических публикаций Бродского. Достаточно сказать, что «The New Yorker», например, с 1974 по 1996 год опубликовал более 30 стихотворений Бродского, статей же было опубликовано, как уже указывалось, три. Впрочем, по самой динамике заказов на статьи можно судить о том, что эта сторона творчества поэта оказывалась невостребованной - как в мире читателей и издателей, так и в его собственной писательской судьбе. С другой стороны, поэт стал одиозной фигурой, популярной в медийном пространстве благодаря судьбе великого русского поэта-изгнанника, лауреата Нобелевской премии, фактически оказавшегося в изоляции от русской словесности, высшие достижения которой он демонстрировал в пространстве мировой литературы. Многочисленные интервью [11], опубликованные в европейских печатных СМИ в 1963-1995 годах, сделали Бродского чрезвычайно популярным и узнаваемым как в кругах интеллектуальной элиты, так и в среде массовой аудитории. Поэтому интерес к публицистике поэта очевиден.
Еще более интересна судьба публицистики Бродского в России. Для большинства читающей российской аудитории поэтическое наследие автора в известной мере было «закрыто» вплоть до конца 1980-х годов, когда перестройка и гласность открыли многих ранее запрещенных авторов, ходивших в среде интеллигенции в самиздатовских списках. Казалось бы, перестройка должна была сделать Бродского одним из наиболее печатаемых авторов, однако в отечественных журналах и газетах «бума Бродского» не было (несмотря на растущий в мире интерес творческой интеллигенции, возникновение даже культа Бродского).
Некоторые его эссе публиковались по-русски в эмигрантской прессе («После путеше-
ствия, или Посвящается позвоночнику», или «After a Journey, or Homage to Vertebrae» было опубликовано в журнале «Континент» (Париж, 1990. - № 63. - С. 233-244); «Поэзия как форма сопротивления реальности», написанная в качестве предисловия (Przedmowa) к сборнику стихотворений Томаса Венцловы «Rozmowa w zimie» (Paris, 1989) в переводах на польский Станислава Баранчака, по-русски опубликовано в парижской газете «Русская мысль» (1990. - № 3829, 25 мая. - С. I-XII: Специальное приложение: «Иосиф Бродский и его современники. К пятидесятилетию поэта».), перепечатано в журнале «Вильнюс» (1991. - № 4. - С. 79-86) [5]. В большей степени такие публикации были обращены к европейско-ориентированной аудитории русской эмиграции.
Журнальная публикация в «Знамени» в 1991 году не давала публицистике Бродского такой широкой аудитории, как «Известия» 1989 года, поскольку в это время тиражи толстых литературно-художественных журналов упали в десятки раз. Остается отметить эссе «О Сереже Довлатове», написанное непосредственно после смерти Сергея Довлатова 24 августа 1990 года. Опубликовано в мемориальном выпуске журнала «Слово/Word» (Нью-Йорк, 1990. - № 9. - С. 8-14) с параллельным английским переводом Брайана Баера (Brian Baer) «About Sergej Dovlatov» и в «Независимой газете» (1991. - 24 сент. - С. 7). Перепечатано в журнале «Звезда» (1992. - № 2. - С. 4-6), в мемориальном выпуске альманаха «Петрополь» (1994. - Вып. V. - С. 167172). Наконец, «Примечание к комментарию» -доклад был прочитан на конференции 1992 года, посвященной 100-летию Цветаевой, в Амхерсте (штат Массачусетс). Опубликован в сборнике «Столетие Цветаевой: Материалы симпозиума»; перепечатан под названием «Вершины великого треугольника» в «Независимой газете» (1995. -10 февраля. - С. 3) и журнале «Звезда» (1996. -№ 1. - С. 225-233); под названием «Примечание к комментарию» в книге «Бродский о Цветаевой» (М., 1997. - С. 156-204).
В целом очевидно, что Бродский-публицист не был актуален для России конца 1980-х - начала 1990-х годов. Его авторская стратегия шла в глубь культурных пластов, а не в сторону политической конъюнктуры. Хотя в публицистическом наследии поэта есть достаточное количество эссе общественно-политической направленности [15], содержащих размышления поэта о проблемах и перспективах развития не только российской, но и мировой политической
системы, тем не менее более всего Бродского волновали проблемы Слова, Искусства, Поэзии, и, судя по содержанию его публицистики, основные надежды он возлагал на внутренний культурный потенциал каждого человека, который нужно развивать, реализовывать.
Собственно русский читатель обрел в Бродском собеседника только в тот момент, когда поэт дал разрешение на перепечатку (в варианте авторизованных переводов) текстов эссе в российских «толстых» журналах, таких как «Иностранная литература», «Знамя», «Звезда», активно начавших освоение эссеистического наследия поэта после его смерти (примерно с 1996 года) [8]. Однако ситуация и здесь складывается довольно противоречивая.
Характерна, например, история публикации и перепечатки эссе о Платонове «Послесловие к «Котловану» А. Платонова», написанное для двуязычного издания: Platonov, A. The Foundation Pit / Котлован (Ann Arbor, 1973.
- P. IX-XII, 163-165) и опубликовнное одновременно по-русски и в английском переводе Карла Проффера под названием «Preface», to Platonov's, «The Foundation Pit». Английская версия перепечатывалась в «Collected Works of Andrei Platonov» (Ann Arbor, 1975. - P. IX-XX), под названием «Пик, с которого шагнуть некуда» было опубликовано в газете «Известия» (1989. - 1 сент.), тем самым этот текст стал достоянием огромной в 1989 году советской аудитории газеты. Эссе «Трагический элегик» было написано в качестве предисловия к книге Евгения Рейна «Против часовой стрелки» (Tenafly, 1991) перепечатано в журнале «Знамя» (1991.
- № 7. - С. 180-184) и в книге: Рейн, Е. Избранное (М. ; Париж ; Нью-Йорк, 1993. - С. 5-13).
О высокой значимости публицистики поэта для русского читателя свидетельствует появление в конце 1990-х - начале 2000-х годов текстов эссе на страницах такого авторитетнейшего литературно-художественного журнала, как журнал «Иностранная литература». Очевидно, что редколлегия издания была заинтересована в формировании у российской аудитории адекватного представления о деятельности И. А. Бродского в годы вынужденной эмиграции, о формировании целостного взгляда на творчество автора, прославленного поэтическими опытами. Здесь, несомненно, сказалась общая направленность издания, относящегося к «толстым журналам». Эссеистика, публикуемая на страницах «Иностранной литературы» при отсутствии самого поэта на родине и от-
сутствии его «официальной» биографии стала формой исповеди автора, «живым», действительным голосом истины в потоке мемуарной и псевдомемуарной литературы о нем, ставшей особенно бурно развиваться после смерти Бродского.
И. А. Бродский, как мы рассматривали выше, активно сотрудничал с журналами и газетами, не только как интервьюруемый, но и как эссеист. Его эссе сначала появлялись на страницах печатных СМИ, а затем перерабатывались для сборников эссе. А те публицистические тексты, которые не были оформлены в печать, будучи публичными выступлениями по случаю, в дальнейшем специально перерабатывались для сборников эссе. Тем самым автор обеспечивал максимальную полноту и сохранность представляемого вниманию аудитории материала.
Список литературы
1. Dobree, B. English Essayists / B. Dobree. -L., MCMXLVI. - Р. 8-9.
2. Parnassus Literary Journal [Electronic resource]. - URL : http://www.nypl.org/research/ chss/spe/rbk/faids/parn.html.
3. Short History of Stand Magazine [Electronic resource]. - URL : www.people.vcu.edu/~dlatane/ stand-maga/history.html.
4. The New Republic [Electronic resource]. -URL : http://en.wikipedia.org/wiki/The_New_Re-public.
5. Английский перевод эссе, выполненный Александром Сумеркиным и Джеми Гэмбрелл (Jamey Gambrell), см.: «PMLA» (1992. - Vol. 107. - No.2. - P. 220-225); «Poetry as a Form of Resistanse to Peality».
6. Гаков, В. Однавойнанадважурнала [Электронный ресурс] / В. Гаков. - URL : http://www. kommersant.ru/doc-rss.aspx?DocsID=368922.
7. Иосиф Бродский : большая книга интервью / под ред. В. Полухиной. - М., 2000.
8. Используются данные составителей издания: Бродский, И. А. Собр. соч.: в 7 т. / И. А. Бродский. - СПб., 2001 - 2005.
9. Макеенко, М. И. Ежедневная печать : американский опыт конца ХХ столетия (1995 -2000) / М. И. Макеенко. - М., 2004.
10.Морев, Г. Главный редактор русского «Vogue» Алёна Долецкая о легендарном «brand name» и его поэтике [Электронный ресурс] / Г. Морев. - URL : http://magazines.russ.ru/ km/2004/4/dol3.html.
11.См. библиографию интервью поэта, составленную В. Полухиной, в кн.: Иосиф Брод-
ский : большая книга интервью / под ред. В. Полухиной. - М., 2000. - С. 686-701.
12.См. фото на вкладке в книге: Иосиф Бродский : большая книга интервью / под ред. В. Полухиной. - М., 2000.
13.См. фотографию обложки номера во вкладках в кн.: Лосев, Л. Иосиф Бродский : опыт литературной биографии / Л. Лосев. - М., 2006.
14.Эссе [Электронный ресурс] // Энциклопедия «Кругосвет». - URL : http://slovari.yandex. ru/dict/krugosvet/article/7/77/1006414.htm.
15.Эссе «О тирании», «Размышления об исчадии ада», «Взгляд с карусели», «Состояние, которое мы называем изгнанием», «Коллекционный экземпляр», «Письмо президенту» и другие.
д. Э. Коноплев
основополагающий принцип построения негативной идеологии в журналистском тексте как оппозиции официальной идеологической доктрине
государственных изданий
В современном политическом журналистском тексте отмечается проявление так называемой негативной идеологии, которая работает как фильтр для официальной информации, пересматриваемой в критическом ключе. В данной статье мы пытаемся найти основной принцип построения идеологических текстов такого рода и понять главное содержание идеологической государственной доктрины.
ключевые слова: негативная идеология, образ врага, официальная идеологическая доктрина.
«Корпоративная бюрократия, к настоящему моменту узурпировавшая практически весь властный ресурс, нуждается в подстегивании самой себя и в постоянной мобилизации общественного внимания к некой угрозе», - пишет Гейдар Джемаль в своей статье «Критерий перемен» [1. С. 72]. В сфере средств массовой информации культивирование внешней угрозы и насаждение образа врага, образуют крупный пласт идеологической системы, работающей с негативной информацией. Эту систему мы можем назвать негативной идеологией, и рассматривать ее применение как государственной так и негосударственной прессой. Что касается негативной государственной идеологии, то она строится по принципу, о котором говорит Джемаль. Исходная позиция негативной идеологии - формулирование так называемой внешней угрозы. Самые характерные примеры - нагнетание обстановки в связи с размещением американских радиолокационных станций в Польше и Чехии, а также чрезмерная обеспокоенность желанием некоторых республик бывшего СССР присоединиться к военному блоку НАТО. В журналистских текстах компоненты негативной идеологии проявляются главным образом как открытые обвинения в адрес иностранных государств и властей, доходя в отдель-
ных случаях до прямых оскорблений. В статье «Предложение по Габале», опубликованной в июне 2007 года в журнале «Профиль», автор пишет: «Обычно Джордж В. Буш говорит четко и ясно. Но в позапрошлый четверг после обеда в солнечном Хайлигендамме американский президент выглядел на удивление нерешительным. Он стоял рядом с Владимиром Путиным и пытался рассказать о результатах их совместной беседы. Да, он, как обычно, улыбался, но, похоже, был не в состоянии сказать ничего вразумительного».
Журналист пытается противопоставить обычные выступления президента США - четкие и ясные, и его невразумительное состояние после встречи с Путиным. Необходимо принять во внимание, что Джордж Буш не самый сильный оратор и больше известен своими крылатыми выражениями (так называемые «бушизмы»), а не четкими и ясными речами. То есть автор изначально описывает реальность с определенной долей условности. Цель подобных приближений - выстроить четкие оппозиции «мы - они», и указать на несостоятельность визави. В заключение статьи читаем: «Натовские военные по собственному горькому опыту знают, что игры в секретность могут очень затруднить сотрудничество с Россией.
