CC BY
27УДК 800.86/87; 801.1
ЖИЗНЕННЫЙ ПУТЬ АМУРСКОГО СТАРОЖИЛА В ЯЗЫКОВОМ ВОПЛОЩЕНИИ (НА МАТЕРИАЛЕ АВТОБИОГРАФИЧЕСКИХ РАССКАЗОВ)
Лагу та Нина Владимировна канд. филол. н.,
доцент кафедры русского языка Амурского государственного университета,
г.Благовегценск E-mail: [email protected]
КЛЮЧЕВЫЕ СЛОВА: амурские говоры, диалектная коммуникация, автобиографический рассказ, традиционная речевая культура, языковая личность
АННОТАЦИЯ: В статье на материале русских говоров Приамурья рассматривается структурное и содержательное наполнение РЖ автобиографического рассказа, выявляется специфика его функционирования в диалектной коммуникации.
Анализ функционирования речевых жанров (далее - РЖ), под которыми понимаются относительно устойчивые тематические, композиционные, стилистические типы текстов, выступающие в качестве продукта речевой деятельности, является одним из актуальных аспектов исследования диалектной речи, поскольку позволяет рассмотреть «живое» общение во всем его разнообразии.
Основанием выделения РЖ автобиографического рассказа в данном исследовании является относительно устойчивый набор высказываний, повторяющийся у разных информантов, который характеризуется общностью тематической и композиционной организации текстов. Для номинации исследуемых источников представляется целесообразным использовать термины «автобиографический рассказ» и «автобиография» как синонимы, поскольку жанр автобиографии понимается в работе достаточно широко, и мы сознательно отходим от жестких требований официально-делового стиля, термин же «автобиографический рассказ» акцентирует устную природу жизнеописаний, которые представляют информанты. Таким образом, автобиографический рассказ - это устное словесное изложение событий, происходивших в собственной жизни.
Ограниченность рассказа во времени способствует актуализации наиболее важных жизненных событий и достижений человека, поэтому РЖ автобиографического рассказа выполняет функцию самоидентификации человека, закрепления себя в обществе и мире и является ориентированным на собеседника [см. 1]. Несмотря на то, что исследуемые автобиографические рассказы спровоцированы и появляются в особых условиях (при общении собеседников разных речевых культур), сам рассказ включается в живое общение и начинает развиваться по законам естественной коммуникации. На этом основании данный РЖ относим к первичным речевым жанрам, под которыми, вслед за М.М. Бахтиным, понимаются устные жанры, сложившиеся в условиях непосредственного речевого общения» [2].
Исследуемые диалектные тексты имеют свою специфику: с одной стороны, это тексты монологического характера, поскольку диалектоноситель рассказывает автобиографию, и ему не требуется в этот момент диалог с собеседником. С другой стороны, рассказы ориентированы на собеседника и, соответственно, являются диалогическими. В текстах встречаются обращения
к диалектологу, риторические вопросы, различные вопросительные конструкции и другие языковые и неязыковые средства: У-ёй-ёй! Нас ехало /знаешь / сколько / вот сколько состав / пассажирских вауопоу / и нас полный / етые / все ехали // Токо мы ехали / знаешь / не пассажирской дороуой /а товарной /товарняком //(Шменделъ М.Я., 1917 г.р.) [3 ].
В настоящее время существует несколько способов описания жанров речи, базовыми для которых являются описательные модели РЖ, созданные А. Вежбицкой и Т.В.Шмелевой.
Рассматривая данный жанр в рамках семантической теории элементарных смысловых единиц А. Вежбицкой [4], можно определить основные мотивы и интенции, моделирующие автобиографический рассказ: -
- говорю о тех вещах, которые произошли в моей жизни;
- говорю это, потому что хочу, чтобы люди знали о моей жизни и могли представить ее
себе;
- думаю, что люди хотели бы знать о моей жизни и иметь возможность представить ее
себе.
Данные интенции позволяют определить коммуникативную цель исследуемого РЖ -предъявление информации о жизни с момента рождения до момента общения.
Далее, в соответствии со схемой описания РЖ, предложенной Т.В. Шмелевой [5] охарактеризуем РЖ автобиографического рассказа по следующим параметрам: диктумное содержание, построение (схема), темпоральная организация; образ автора; средства языкового воплощения.
Диктумное содержание высказываний данного типа в нашем материале представляет собой описание событий, произошедших в жизни говорящего. В речи носителей диалекта в рамках данного РЖ получают отражение такие факты, как рождение, место жительства (переезды), состав и уклад семьи, учеба, женитьба (замужество), наличие детей, этапы работы и другие важные жизненные события.
Расположение пропозиций имеет определенную последовательность: при описании времени и места рождения, состава семьи, хозяйства семьи используются бытийные пропозиции; сообщение о переезде осуществляется в пропозициях движения, при описании личной жизни говорящий обращается к пропозиции существования. Анализ диктумного содержания через описание пропозиций позволяет отметить преобладание бытийных пропозиций и пропозиций характеризации.
В текстах, относящихся к РЖ автобиографического рассказа, содержится изложение диалектоносителем информации о себе и собственной жизни в хронологической последовательности по следующей схеме: вначале следует сообщение о годе и месте рождения, затем сообщается о семье, в которой родился говорящий, родителях, о хозяйстве семьи. Потом говорящий представляет информацию о переезде, перемене места жительства, объясняет, как оказался в той или иной местности. Затем следует сообщение о событиях в личной жизни, о сферах деятельности. Далее повествуется о детях и их судьбе, о своей жизни в настоящее время.
По указанной схеме строится типичный автобиографический рассказ. Повествование начинается с рассказа о событиях, происходивших в прошлом, и заканчивается описанием настоящего периода жизни. Однако устная форма коммуникации, а также спонтанность, неподготовленность порождения текста и стремление информанта рассказать вначале о наиболее важных для него событиях и жизненных периодах, обусловливает вариативность построения автобиографических рассказов: в них может быть нарушена хронологическая последовательность при рассказе о событиях, происходивших в жизни, повествование может
начинаться с рассказа о современном периоде жизни или подведения итогов, в текстах могут отсутствовать какие-либо элементы схемы.
Схематическое представление информации исследуемого РЖ позволяет выявить важную особенность автобиографического рассказа - наличие в нем двух временных пластов: рассказ о жизни в прошлом и отражение настоящей, современной жизни. Таким образом, в РЖ автобиографического рассказа выделяются две основные смысловые части - прошлое и настоящее: Изямли сколько хочешь тут /а там двадцать пять соток/а у мяни семь дятей и самих два //Девять человек / двадцать пять соток /ху-ути лопни! //А сейша (сейчас) от так / заступил куды /плати налох//(Шмендель М.Я., J9J7г.р.) [3 ].
Само построение автобиографических текстов можно рассматривать как соотношение субъективного и объективного начал в РЖ автобиографического рассказа. С одной стороны, существует регламентированный порядок, объективная композиционная структура и смысловое наполнение жанра автобиографии, а с другой стороны, индивидуальная неповторимая жизнь человека, рассказ о которой принимает субъективную форму и содержание.
Отражение субъективного фактора в автобиографических рассказах можно проследить и на примере модусных смыслов в исследуемых текстах. В автобиографических рассказах реализуются метакатегории, авторизационные, квалификативные и социальные категории.
При рассмотрении временной организации текстов на примере представления схемы РЖ и ее вариантов выявлена характерная особенность РЖ автобиографического рассказа: совмещение субъекта повествования и объекта. Говорящий рассказывает о себе и периодах своей жизни, то есть сам же является объектом своего повествования.
Основными языковыми средствами, участвующими в образовании жанра, как правило, являются единицы всех уровней. Так, на лексическом уровне в РЖ автобиографического рассказа отмечается наличие лексических единиц, обозначающих:
- факт рождения и существования человека:
В.Е.: Да я и так уже /мнеуже семьсятуж будет //
- Да вы что! Это вы в каком годуродились?
В.Е.: Считай/сколько...
- Тридцать шестом?
В.Е.: Нет/на год... /седьмом//
- Тридцать седьмом. А вы в каком году в это село приехали?
В.Е: Да я/родилась туть //(Лощенко В.Е., J937г.р.) [3].
Самая старшая я//Девяностый уод пошёл // (Корнева П. Т., 1922 г.р.) [3 ].
- наименования родства, собственные имена существительных (топонимов и антропонимов):
М.Е.: Здесь /здесь родителиродилися //
- А родители откуда/переселились /наверное /да?
М.Е.: Нет / наверно так /здесь были // Тока не на етой деревне а-а / через Зею /там у Натальино были // Отец-то здесь рожденный //А отцова мать /тогда когда это /Катерина что ли /рас... выселяла с Забайкала /Вот они суды на паро-омах плыли /здесь стро-оилися / тут тайга была // Строились здесь /и тут обосновались //А мама/это /в Натальине/ну наверно /тоже также они... они /говорит /суды на Амур плыли /на паромах на всяк /и вот / облюбовали /где место такое /расселялись и строились (ПетроваМ.Е., J930 г.р.) [3].
- наименования, входящие в лексико-семантические поля «возраст», «обучение», «работа». Так, например, в лексико-семантическое поле «возраст» входят лексические единицы,
обозначающие периоды детства, молодости, старости. В речи информантов указание на определенные жизненные периоды может быть оформлено числительными, но такое четкое отграничение может и отсутствовать. Не всегда человек представляет свою жизнь по указанным периодам, а может делить ее на довоенную и послевоенную, до замужества/женитьбы и после, самостоятельную жизнь и жизнь с родителями:
Война началась /одиннадцать лет было /пошли-и... школу побросали, пошли в колхоз работать /отца в армию забрали (ПетроваМ.Е., J930 г.р.) [3 ].
М.Я.: А жили /я вот такая была уже / вот як это /я ни в школу не ходила... не пустили меня//
- А почему не ходили, нянчились?
М.Я.: Да не нянчиться /работать надо! Я уже пряла / вот такая вот / пряла уже / и-и уже и вышивала всяк/всяки вы... (Шмендель М.Я., J9J7г.р.) [3].
Н.М.: Яработала?/ Ну я то(г)да на железной дороге то(г)даработала /наверно /много // (сестре) Ты не дома жила у нас /В Архаре жила //А мы-то / это самое... ну /я когда работала в колхозе /сперва ко(г)да замуж вышла // А потом уже ко(г)да колхозы разогнали / то я уже в заготконторе много работала / на посту в метерслужбе (нрзбр.) так я и ушла на пенсию... //И начальником была за участком /много лет наработе //
Сестра: И завмауом была...
Н.М.: И продавцом была / и здесь вот в конторе / приехала сюда я / кассиром была / бууалтер уаража была / семь классов кончила и нигде не училася //А гцас вы семь классов кончите / чё с вас толку? (БорисоваН.М., J93J г.р.) [3 ].
Последний пример демонстрирует достаточно большое количество лексических единиц, входящих в лексико-семантическое поле «работа», например, номинации занимаемой должности и места работы (железная дорога, колхоз, заготконтора, метеослужба, начальник участка, завмаг, продавец, контора, кассир, бухгалтер, гараж/).
На морфологическом уровне отмечается употребление количественных, порядковых, собирательных числительных для обозначения года, дня рождения, возраста, количества человек в семье, даты, определяющей важные события в жизни говорящего, периода времени, в течение которого совершалось какое-либо действие, происходило то или иное событие:
И мы с мамой остались /мы-то работали/ а ети/ брат с сорок трет(ь)его года чё он маленький был // Сестра тоже маленька была / их надо было это / а я была / сестра ещё в Благовещенске /вот она /та двадцать восьмого года //Вот мы ра... пошли работать в колхоз (ПетроваМ.Е., /930 г.р.) [3].
Используется в исследуемом РЖ много местоимений. Это личные местоимения первого лица единственного и множественного числа я, мы, притяжательные местоимения мой, свой, наш, определительное местоимение сам (-а,-и), глаголы в форме первого лица единственного числа, что является показателем яркого личностного начала как одной из характерных черт жанра автобиографии.
Ф.Г.: Я четыре класса кончила/и опять началось //
- Не /не нравилось?
Ф.Г.: Не нравилось /просто нам некогда было уроки делать //Яприхожу со школы и еду за палочками //Были так трудно /стопкой (Ерофеева Ф.Г., J925г.р.) [3].
Глаголы в форме настоящего времени свидетельствуют о перенесении событий из прошлого в современное время, в момент говорения, о ярком переживании того, что произошло.
В жанре автобиографии отражается влияние объективных факторов и самого человека на свою судьбу. Авторы автобиографических рассказов постоянно очерчивают два круга отношений с окружающим их миром: отношения, которые формирует сам человек, и отношения, возникающие под влиянием событий социального характера. Отражение действительности, обстоятельств, не зависящих от человека, влияние тех или иных событий на судьбу человека, на жизнь, неспособность человека повлиять на события отражаются в высказываниях с помощью использования глаголов в безличной форме. В той же функции используются неопределённоличные, обобщённо-личные конструкции: Ну вот/это в пиисятых годах уже стало маленько вольно /а то же ни хлеба / ничё / жили в колхозе /так и ничё ни / и это самое / колхоз такой бедный был / это уже когда уже с колхоза убежали /муж дак стал работать /и тогда уже стали деньги (БорисоваН.М., J93J г.р.) [3].
Таким образом, отметим, что в образовании РЖ автобиографического рассказа участвуют языковые единицы лексического, морфологического, синтаксического уровней. Схематическое представление РЖ автобиографического рассказа позволяет охарактеризовать языковое воплощение жанра и соотношение субъективного и объективного факторов в этом жанре.
Диалектоносители строят свои автобиографические рассказы по законам естественной коммуникации, что обусловливает появление и включение в рассматриваемый РЖ элементов других жанров, в первую очередь, РЖ «воспоминание» и РЖ «объяснение». Поскольку апелляция к памяти является важнейшей особенностью автобиографического повествования, большинство фрагментов в РЖ автобиографического рассказа осуществляется в рамках жанра воспоминания: Ну я не знаю /да тута наверно(е) иродилися //Ну я это / помню / это самое / мать /свёкор и мать /хорошо знаю /она здесь была /я хо-хоронила /ко(г)да молодая была // (БорисоваН.М., J93Jг.р.)\3].
Сообщая информацию о жизни в какой-либо период, описывая атмосферу той или иной эпохи, объясняя, почему так жили, или давая объяснения по ходу повествования, авторы автобиографических рассказов с целью быть понятыми используют РЖ объяснения. Ой /вроде бы как они (родители) забайкальские /ну так /примерно они говорили //Но я то их /не знаю / стариков-то /знаю / бабка / все тут жили / где щас почта/ старики там жили //Я дедушки вобще не помню /а - а эта / бабку так чуть - чуть / Ай мы-то чё / были-то вот такие всё /ну и всё -ё/тама//А так /здешнии //Прожили тут //(Лощенко В.Е., J937г.р.) [3 ].
Таким образом, РЖ автобиографического рассказа в диалектной коммуникации является устным спонтанным неофициальным рассказом, который создается в течение непродолжительного времени, характеризуется нарушением хронологической последовательности событий, наличием отступлений от главного повествования и совмещением ситуации текущего общения с ситуацией того события, о котором идет речь. Основной коммуникативной целью РЖ автобиографического рассказа является предъявление информации о жизни с момента рождения до момента общения.
ЛИТЕРАТУРА
1. Волошина С.В. Речевой жанр автобиографического рассказа в диалектной коммуникации: Автореф. дис... канд. филол. наук. Томск, 2008.
2. Бахтин М.М. Эстетика словесного творчества / Сост. С.Г. Бочаров. 2-е изд. М.: Искусство, 1986.
3. Фоноархив лаборатории региональной лингвистики АмГУ.
4. Вежбицкая А. Речевые жанры // Жанры речи. Саратов: Изд-во ГосУНЦ «Колледж», 1997. Вып. 1. С. 99-112.
5. Шмелева Т.В. Модель речевого жанра // Жанры речи. Саратов: Изд-во ГосУНЦ «Колледж», 1997. Вып. 1. С. 88-99.
АВТОБИОГРАФИЧЕСКИЙ РАССКАЗ
«Ты запиши! Через два солнца тебе принесу!»
Савосъко Иван Евсеевич, J92б г.р.
Савосъко Полина Александровна, 192(7) г.р. с. Куропатино Тамбовского р-на Амурской обл.
Записали Архипова И. Г., ГалимоваД.Н, И. 2005 г.
Обработали Ковалева А., Оглезнева Е.А., 2007г.
И.Е.: Как стал я уже подрастать, так стал помнить чё. Дак токо там на берегу была мельница, осталась. Мельница и китайские фанзы. Китайцы жили. Кирпичный завод свой был, всё. А так деревня «Партизан», отсюда дома возили. Они ж людей повыслали, дома пустые.
- А китайцев помните? Они здесь жили?
И.Е.: Ну как не помнить?! Вот даже кода колхоз был, вот в тридцать восьмом году раскулачивали этих, когда война началась на Хасане. Дак это у нас был заместитель председателя колхоза китаец, председатель сельсовета был китаец.
- Чистый китаец?
И.Е.: Да, заместитель председателя был Люсьон, а председатель сельсовета Лысынко был, фамилия, родственники его взяли. А этот повар был Санри.
- А как они по-русски-то говорили?
И.Е.: Так вот как вы разговариваете. Они же с русскими жили, ну маленько акцент может
быть.
П.А.Хорошие люди.
И.Е.Хорошие люди
П. А.Вот и в «Партизане» жила, у нас китайцы тоже были. Хорошие люди.
И.Е. Вот кода на Хасане началась война. Японию же тут. Орудийные выстрелы, все слыхать. Вот тогда только забрали этих китайцев и на север выслали. В Амурскую область, токо на север туда.
- Они же, наверное, здесь женились?
И.Е.: Женились.
А жен куда?
И.Е.: И жен туда.
П.А.Женились они на русских. <...>.
- А дома у них какие были?
И.Е.: Ну китайские фанзы, как сказать... Они не похожи на наши. Я вот скока в Харбине служил, до самого апреля сорок шестого, у их потолков не было... Балки, там наброшено всё. Заходишь... посреди фанзы такой круглый {нрзбр)... А над стенкой, вдоль северной стенки идёт нары сплошные. Прям на всю стену. Там в углу топка, там топют, а труба аж вон там, на улице. Или бревно, или кирпичная. Кто как живет. И вот они на нарах спят на этих, а там под циновкой зерно сохнет. Отапливается. Вот такие. Бедно жили.
П.А.: Там Китай, а здесь?
И.Е.: А здесь на берегу их... Такие же фанзы были. Такие ж самые фанзы. .
П. А.: Ну не знаю... У нас они жили просто в таких же домах
И.Е.: Это уже знаешь шо? Так и тут побогаче маленько. Кирпичный завод же был, вот они в этой фанзе...
- А он просто кирпичный или глина там? Вот настоящие китайские фанзы... Стены из чего сделаны?
И.Е.: Деревянные и турлучные, из глины прямо это. Сама месют глину с опилками там. Ну опилок не было... с мякиной или соломой и заливают стены, а потом высыхают. И вот такие фанзы были.
- А турлучная... Это что такое?
И.Е.: Толстую талу заплетают, глиной обмазывают с обоих сторон.
- Как мазанки на Украине?
П. А.: Да, такие.
И.Е. Да! Примерно вот взять... Мы вот были кода в этом, на Кавказе, там в этой, за Астрахань туда, так там с камыша делают. Камыш, а потом обмазвают. Вот и китайцы.
-А что ели они?
И.Е.: <...>. Ещё знаешь чё...Ещё снег почти лежит на полях, он уже ходит торгует, лук продает. Они такие, шо день и ночь выращивают. Ели всё. Взять квасоль, токо у них мелкая квасоль, обязательно продает.<.. .>.
(о захоронении)
И.Е.: Вот раскапывали китайца, кожаный мешочек и палочки сохранились, это в гробу все. <...>. Хлеб они не ели, а пампушки.
- Ну а как делали их, не видели?
И.Е.: Вот такие вот пампушечки на пару. Тоже вкусные. Мы воровать ходили. Уйдут на кирпичный завод, а мы залазием. То домино украдём, то пампушки. Пацаны есть пацаны.
- А дети, жены их по домам, наверное?
И.Е.: Вот этого я не видел.
- А от русских они чем отличались? По характеру чем отличались?
И.Е.: От русских... Как человеки они ничем не отличаются. Такие доброжелательные. Вот в Харбине я служил. Приду раз в магазин. Возьмёшь там десять рублей, там гоби называются наши. Не хватает. «Ты запиши! Через два сонца тебе принесу!» Через два со(л)нца - через два дня. Хоть полмагазина бери в долг, вот такие доверчивые люди. Ну не все, не все.
- Ну ониработящие, да?
И.Е.: Работящие.
- А наши вот враждовали с китайцами или мирно жили? Вот здесь когда они жили?
И.Е.: Мирно. Вот тут один... Это мне дед рассказывал, когда он со ссылки приезжал. Вот такие были китайцы, они ходили (нрзбр.). Вот нанялись одному старику дом делать, хорошие, как и русские хорошие, так и они. Делали, дело дошло до конца. А он взял их и выгнал. Вы плохо делаете, да и всё. А у него там на поле зерно было из скирды (?). Поехали туда тушить, там скирды загорелись. (Нрзбр.) не заплатил ничё, работали. Работали, взял да и выгнал. Ну и тут один такой Супрун был такой, вот... Этот Кирилл был, Серёжи Супруна папаша, а того я не знаю, как было звать. Вот он с этим вот Супруном с Кириллом, с Серёжиным отцом поехали по сено. Оттуда с возами уже ехали, китайцы остановили и того Супруна убили. А этот успел, где-то там за сугроб спрятался.
-А за что убили?
И.Е.: Их коней забрали. Надо было, коней забирают, на ту сторону продали. Вот жили. Да этих китайцев... Боже мой! Сколько их там! Я вот было ездили по хунхузам... Одного коня куют, а их там человек сорок, пятьдесят сидят, делать нечего.
- А хунхузы, это кто?
И.Е.: Ну как по-нашему? Вот щас в Чечне говорят банда, а у нас в войну назывались партизаны. Так вот эти хунхузы. Ездили мы всю зиму с этими хунхузами.
- А если китаецрусскую в жены брал, он как свадьбу играл - по-русски или по-китайски?
И.Е.: Это уже ихнее дело. <...>. Тут даже Кантон Коммуна выше Благовещенска,
километров семь наверное. Вот я кода дослуживал в Моховой, а там Кантон Коммуна выше Благовещенска, там целая деревня, китайцы жили. Жены у их русские. Ну она со мной говорит по-русски, а с мужиком по-китайски. Они называют русских ламоза. Муж и жена находили общий язык.
- А детей от смешанных браков не дразнили? Что он не совсемрусский и не китаец?
И.Е.: У нас был вот этот вот Лысынко, который я говорю председатель сельвовета... У его
было наверно человек пять (нрзбр.), все на китайца похожи. Видать гены такие.
- А имена у нихрусские?
П.А.: Ну они-то по-своему говорят
И.Е.: Русские имена, я говорю. Вот этот Лысынко Андреем звали... А вот? А вот Люсьена не знаю как звали.
П.А.: У нас вот Ваней. В основном они Ваней называли.
И.Е.: Да, Иван, Андрей, Петро, так присваивают русское имя. А уж по-китайски....
- А их дети на каком языке разговаривали?
И.Е.: По-русски. Даже это вот... С Петром нашим служил, не Лысынкин, а наверно какой-то Санрин или Люсьено сын. Уже в армии, он двадцать восьмого года, уже служил. Из северных районов брали в армию, вот он служил. <...>. Вот Петя Маслов тоже. Маленечко глаза раскосые, а так русский да и русский, чё.
- А корейцев тут не было?
И.Е.: Были. Корейцы их где-то туда брали или в Казахстан, где-то туда. А китайцы были до тридцать восьмого года. Даже вот где Гильчин, до Тамбовки, там речка, площадь такая большая. Они рис иам сеяли. Когда убрали их, дак с деревни, я ж ешо пацаном был, а вот взрослых таких рис убирать посылали. Тоже кода-то давно-давно, ну вот считай сто лет, как китайцы тут жили, вот они рис, видать, сеяли.
- А потом, когда китайцев выселили, после них русские уже рис этот не обрабатывали?
И.Е.: Да тут земли хватало русским.<.. .>.
П.А.: И то они народ такой, что и вправду работящие.
И.Е.: Там надо в воде. Это же китайский труд такой. Вот рассаду выращивают, этот рис, а потом по колено в воде скоко идти надо, каждую это посадить в воду. Заливают воду, выпускают воду. Щеки такие.
Щеки - это что?
И.Е.: Ну щеки, огород. Вот специально скоко там, там паховский труд. Надо запускать воду, выпускать эту воду. Контролировать.
- А гиляки были здесь?
И.Е.: Ну это там за Хабаровском. Там эти и нанайцы, гольды там всякие. И щас они там живут. Рыбачут. Кету поймал, живой голову отрезает и ест. Видел я. Такие же люди, разговарвают по русски, всё.
ВОСПОМИНАНИЯ О ВОЙНЕ
«Не дай бог такой войны и такого голоду!»
Юдина Пелагея Григорьевна, J930 г.р. с. Великокнязевка Белогорского р-на Амурской обл.
Беседовали Бибик Е., Демченко И, 2006г.
Обработали Демченко И., Лагута Н.В., 20J 0 г.
Тяжело.. .да.. .а тут война-то как началась! Было страсти скоко!.. Боже мой! Как узнали мы, шо йета...война...слышим: уу - уу! Это ж Киев бомбили! И нам слышно было. Слышим: бухкает, бухкает - самолёты летять...ой! А мы сидим и смотрим, куда ж он полетел? И так это... Потом нас вакуировалы (эвакуировали), когда вакуировалы, минировалы: выехали мы за деревню, километров двадцать, и глядим: я даже не знаю, самолётов пять или шесть летять...вот...как (нрзбр.) нам...ой! а мы туди чё?! побросали всё! Мы на лошадях, правда, нас везли, и в эту, в пшеницу! Мама мене схватила за руку, и побежали. Я-то одна, а у в это...у соседки их пятеро-шестеро было. Они, как цыплята, бедненькие, беуут, орут. Они, правда, нас пролетели так, как щас помню, и надлетели там, там деревня, оттудиви (оттуда). И как они щё не в болото? Так от началі, один за одним, и так, и кидают, и кидают, в болото. Они в болоте, яка разобьётся, яка - нет, бомба. А мы все в поле... туда поскакивали, бывало, (нрзбр.) и сидим, пока пролетели, мы опять поехали. Так мы от-той днём до него, до той деревушки постоять, а ночью ехать. Ночью-то ничё. Страшно было, да...Орут! Детишки орут...ой! Страшно было, ой! Так... А чё, одни - мужиков нету, одни бабы да дети, мужиков-то нету...Страшно было... Страшно... Ой, такая жизнь была у меня... в общем, тяжело было...Вот хлеба нам, я ж урю, выдавали по сто писят урамм хлеба. На день...Ну, а чё там сто писят урамм? Я щас двести-триста урамм съем, а туди чё? А потом, и то правда... ну это было... то хоть мы в училище я училась. Так там как-то ничё было. А потом с уод после войны, правда, тяжеловато было, тяжело было. Мы ели траву, унилую картошку, мы ели. Вот кленки, дубовые кленки вот.. .бывало, рвали, сушили, и это там, яка там эта.. .отрубя есть или шо, мама лепила лепёшки. Вот мы ели. Щас чушка и то бы не ела! А мы ели...Ну с уод мы побыли, правда, тяжело после войны, а потом, правда... Нас вот с училища выпустили, и мы как уехали в эту, в Кашировку, и жили в Кашире под Москвой. Вот. И там мы значить это, карточки нам дали, нам, помню, карточки такие... такие синеватые. И там написано: жиры, сахар, вот это всё... ну... кормиться, шоб эти талончики, так отрываешь. Вот идёшь у столовую, скоко там тебе надо? Там жиров, хлеба, и отрываешь. Ну а мы-то - не понимали! Таково... ничё... И сходим, дня три - четыре, у нас нету карточки. И мы ходим уолодные. А потом мастер, мы... вообще, уже сил не было ходить на работу. Мастер пришёл: «Чё вы лежите?». А мы плачем: есть-то нечево! Силы нету! А мы сказали: вот так - вот так... O-о-ой!... Так он туди чё нам? Стали нам давать такие опять карточки, и там, знаете, талончики. Талончики, и в этом талончике увсё было написано: и жиры, и масло, и всё. И туди поняли: вот этот талончик оторвём один и даём в столовую. И всё. И мы пообедали - и хорошо, и вечер, и три... три раза в день. И тово... И мы туди пошли, нам лучше стало. А потом уже, правда, отменили. Сталин туди был, отменил эти карточки все. И стали хлеб нам давать уже побольше, по полкилоурамма на день. Ну мы его, конечно, не ели -отдавали, охота ж купить... то на платьишко, то туфельки. Ну, всё равно, а потом уже отменили и эти. Стали, кто скоко хочет брать.. .о-о-о! туди у нас жись (жизнь) пошла, и веселей туди же мы и денежки получали, туди нам уже шо надо: хочим - купим...вот...и так это...уже лучше нам стало... (нрзбр.) и такое мы брали... а так пережили - ой-ой-ой! Голодные были скоко раз, ой (нрзбр.) бывало, идёшь, и голова кружится.. .неча было исть.. .думаешь: уосподи! И собаку б сьела бы!.. А чё в Ленураде (Ленинграде) он, когда мы были, там же уосподи! Крысы, собаки!
Всё ж там ели! И вот...когда я поехала в Ленинурад, и у нас там тётечка была, правда, забыла как её звали. Дак она уоворить: «Я сама съела собачку». И если б не йета собачка, уоврит, я б умерла. И мать умерла. А им там тоже давали по сто пятьдесят урамм хлеба, крупы там скоко, а я, урит, эту собачку поймала, сама её зарезала, обделала, урит, порубала на кусочки, уоврит, и ет...и вот, бульон варила с собак...сварю, уоврит, маме дам, уоврит, кусочек мяса и бульон, а сама, уоврит, этот бульончик поем. И всё. Мать спасала. Ну ничё, спасла хоть мамку, уоврит, этой собачкой: «Кабы не эта собачка, я б умерла». Утку поймала, там уток мноуо в (нрзбр.). Поймала утку: «Вот, думаю, я её завтра утром зажарю», и взяла под таз положила, уоврит, ну там накрыла чем-то. «А утром встаю: ни утки нету, и таз мой перевёрнутый. Она убежала». Убежала утка эта. Во. А уток там мноуо! Лес и то...но они дикие, их тяжело поймать было. Там мноуо, и так... Пережили всё.. Всё пережили. Но помёрло мноуо. Ой, уосподи, особенно в уолод, уолодовка была. Это ж до войны уолодовка была, а после войны ещё хуже. После войны всё ж побили, всё позабрали немцы...вот...У нас скоко было хлеба - они всё вычистили у нас...вычистили. Мы только спасли это...ящик...сала. Поуреб, а в поуребе ещё ямы вырыли, туда поставили, зарыли, ну, и там кадушки, шо было сверху поставили, и всё, вот спасли мы ящик этот сала. А мы ж туды взяли это...и никто не взял, не лазили туда. А немцы вообще боятся поуребов...они туда боялись заулядывать даж. Там русские, Русь сидит, уоврит! И вот они боялись... Aya девки, жизнь была наша тяжёлая, не то шо щас: и ходить есть в чём, и кушать есть чем, и учиться условия есть. Учись! А они не хочут...вот так... Все есть. Токо учись, токо это.. .ну.. .тяжело... Хорошеуо ничё я не бачила, ничё, вот так.. .Было очень тяжко... тяжко было. Ну так... При... при наших так как-то посвободнее, а когда мы (у) немцев были три уода...так вообще было тяжело. Никаких придоставок не было: ни спичек у нас не было, ни соли, ни ЭТОВО...ВОТ, ничё! Так мы спички...камень такой чёрный, у нас уоры там большие, каменные, чёрные уоры...белые или эта ... Вот камень берёшь, один так, а друуоё... а этим крэсишь. И-и ватку подложишь, это ж искры летят - и на ватку. Это как искра упадёт, и то дуешь, дуешь, дуешь, и она разуорается, вот, и это...оуонь...а так, когда печку топить, мама встане, выйде, улядь, у коуо там дымится уже, беуит там с чем-нибудь. Жар возьмёт, приносе и дома растапливает. Свету ж не было. У нас были...то лампы были, то уальчики такие...вот, ну...как кауанчики...ну эти... пузырёк там или чё... И в школе так учились, при этих кауанчиках. Бывало, тёмно, аж это, слепота напада(ет). И вот эти, кауанчиками этими светили мы.
- А как вы ими светили?
- Ну вот светили, вот и уорели, бывало, или масло, вот масло постное наливаешь в эту тарелку и ватку ложишь, и зажиуали тоже, нечем было, это, не было света и всё, а это... Мыла не было - улиной белой стирали. Бела улина, и вот, бывало, берёшь и натираешь, полотняны это такие. Ну тоже было, натрут-натрут, туди как начнут еуо этим молотить, и становится йета...ничё...стирали так. Не было мыла, туди когда уже наши как-то пришли...вот...так у нас стоял штаб...там...ну да, правда, нам туди мыла дали, соли дали...вот. Так мы так привыкли, что соль стоит, а мы без соли едим! Мы так привыкли. Уже соль всё, нам не нужно. Да. Вот у соседки, помню, шесть человек было. Она наварит, как посолит: «Мамка! Зачем ты посолила? Оно невкусное!». Вот без соли... Вот нас токо солдаты выручали. Штаб у нас стоял. Тушёнки принёс, я помню, старшина. Старшина, или лейтенант, или кто? Ну, в общем, начальник какой-то. Тушёнки нам принёс ящик, соли принёс, мыла. Вот. Ой, мы тоуда знаешь, как боуаты были -страх! Мама тади перестирала всё мылом. Как начала мылом этим тереть, а сама, видно, што нюха(ет). Мы ж еуо не видали три уода.. .вот так эта.. .Страшно было, девки, не дай Бох! Не дай Бох такой войны и такого уолоду! Шоб наши дети, внуки, правнуки, шоб не бачили... Нехай
учатся, растуть, а мы отбили! Хоть я не так-то большая была, но всё равно, на окопы нас брали. Ну я как-то мала была, дак забирали нас на окопы: окопы рыть, при немцах. Вот. Ну, мене как-то забрали на окопы, яка там была я? Десять лет или одиннадцать?! Лом дали, а лом выше мене! Чё я с ним сделаю?! Но у мене и правда были (нрзбр.) А вот невестка моя была на окопах, рыли немцам окопы, вот. Ну, они задумали убегать: дождик как раз был. Немец их застал, и они еуо... этим, прикладом прям по спине как ударил! И она рачке, рачке (?) на карачках своих, и убежала в кусты как-то, но убежала. Он ей как-то ударил, да она хоть, уосподи, скоко ходила, как бабка старая. И мама, попала по позвоночнику. Вот рыли, заставлялы рыть, особенно вот этих, старших, <вот видишь, муравьи лазят> Старшие, это, забирали их. У Yep манию увозили девок, тоже мноуо увозили девок, молодых, по двадцать второй уод - двадцать четвёртый. Увозили в Уерманию. Кто вернулся, а кто нет, с Уермании. А есть, там пооставались. Вот. Их там забирали, вот привезут, уоврить, их целый эшалон, а потом эти жители, ну, немцы эти, приходють и выбирають себе работников. И берут домой. Есть хозяева, правда, ничево, а есть...а эти издевались...Такое дело. Издевались очень тяжело...вот и немцы...И немцы, конечно, не все плохие были, и русские тоже. Есть русские, хуже немцев. Оурабили, урабили наших. Вот таких, побоуаче. Запихали, бывало, забирали. Наши русские.. .Вот.. .Убивали, забирали. Вот так. Хуже, хуже немцев были...Вон, моя тётка, помню, болела, а утром у братишки, этот солдат дал ботинки такие американские, здоро-овые. Ну а он ходе босиком! Зимой и босиком ходе! Он ему дал ботинки эти. И чё ты, наши партизаны пришли и одеяла, вот такие шерстяные, чёрные, военные... Вот. А тётка лежала моя: мор такой. И они пришли, её вытряхнули с этой одеяла...Это...братишку этоуо разули, ботинки забрали. На-аши! Так они были эти, как? Считались партизаны! Какие они партизаны, если они урабили наших? Во!... улавное, знакомые, знали...И это тётка осталася, на уолой сетке лежала. Забрали и всё. А этот остался босиком опять. С ботинками... такие здоровые туди были ботинки, американские, помню, подошвы такие высокие были, голяшка так высокие...были...вот так...Всё было, всё...страшно! Ну, страшней нету, как войны, уолод и то ладно, {нрзбр) как война. И сидишь, слухаешь, слышишь - летать! Ой, и души не мае! улядим это...Она как (нрзбр.) у нас вот так получалось, вот туть, они оттуда, улядишь - летя-ять: «Yy-yy-yy-yy - везу-везу!». А мы это.. .начнём: «Кому? Кому?». Он как начнёть кидать: «Вам, вам!» Мы же это...Да ещё знаешь, летять ещё и низко, хоть бы там высоко есть. А это летять, как по своей России, не боятся... не боятся ничё. Прям вот так прилетають, хоть бы шо, де бросють бомбу, де, это, пролетать.
- Различали свои самолёты и немецкие?
- Ну и как же! У их уул совсем не такой! <.. .> Наши летять так: «Yyyy!», как эти летять, с такой этой, уулкостью. А этот летать: «Yy-yy-yy!» Вот такие у их уолоса, как-то не так... Различали, а как же?! Ещё и как! Привыкли. У нас был, и староста был, и ещё там, как там это звали? Немецкий... Да не на немцев! Просто русские, они немцам поддались и всё. Они русские были, какие там немцы, уосподи?
- Много людей поддалось немцам?
- Немцам? А Бох её знаить! Сдавались ну вот эти, солдаты. Сдавалися мноуо. А куда деваться? Если он уонит, сразу беуи. Куда деваться? И сдавались.. .Очень мноуо сдавались...Даже мы и сами видали, как сдавались, прямо уруппами...и сдавались. Мноуо еда.. .каждому охота жить, а там Бох и знаить? Убивали их, или чё? Увозили, а куда их увозили? Я не знаю...конечно...не знаю, куда их девали. Этих солдат... А, как уоворят, никоуда не забыта эта война. Как у Библии было написано: будь уореть земля, вода, и будеть... Как? Железные птички летать?! Это было в латынской книуе, вот эти книуи были, латынские. Я понимала по-латынски, ну щас забыла. А то читала по-латынски! Так это... всё бывало... Книуа там у
дедушки у одноуо была такая. И вот мы, я, бывало, ирибеуу, вот: «Деда, давай почитаем!». И вот садимся, скоко нас там, и вот он нам читает. А потом начнёт: «Ну, давайте, расскажите!». И вот он нам читал: будет земля уореть, будет вода уореть, будут люди уореть, метаться, не знать будут места. Оно такое и есть, оно щас такое, вот. И будет без войны, а люди умирать будут. Вот, поуибать. Оно и правда, и щас, без войны, а скоко людей уже поуибло.. .По-латынски такое было, оно такое уже и везде. А птички железные - это самолёты, туди не было их, этих самолётов. Вот, а это самолёты. А мы уоврим: «А как же железная птичка буде лететь?» - «А вот узнаете, если доживёте - узнаете!». А потом узнали. Первый летел аэроплан двухкрылый. Кукурузник мы его звали. Aya, говрим: «Вот летать уже кукурузник!»
- Почему кукурузник?
- А так прозвали что-то, кукурузник и всё. «О! Кукурузник опять летить!» Это низко, и начинает перед нами вот так (нрзбр.) по деревне, это я помню: первый кукурузник был. А потом уже пошли шо этот, то истребители, то (нрзбр.) бомбюрки какие-то там, называли их...вот это шо, вот это птички. А земля и вода уорела ж, война када была. И на воде уорело всё: и пароходы, и люди - всё уорело. И так же и земля уорела, кровью заливалася вся земля. Вот так нам... и всё было писано! Буде уореть, будете по крови ходить! Кровь была: земля будет залита кровью. И вы будете ходить по ей.. .ну это.. .У нас как-то, как-то у нас, не так, как у друуих, в деревне. Вот карательные отряды проходылы, да нас как-то миновали они, нашу деревню. А уде проходыл карательный отряд, там вообще... Не щадили ничё, ничё не щадили: ни стариков, ни детей, ни скотину, ничё! Сжиуали, топили, травили...Ну а у нас... И у нас тоже было: бомбили у нас, у нашей деревне, война была, бомбили. Катюши вот эти стояли у нас, восемь катюш. Стояло у нас спротиву (напротив)... вот так.. Вот так, девки...
«Да живо-ой я пришёл, мама, я живой!»
Хлыстов Михаил Власович, J923 г.р. с. Черновка Свободненскогор-на Амурской обл.
Беседовали ОглезневаЕ.А., Архипова Н.Г., 200J г.
Обработала Лагута Н.В., 20J 0 г.
М.В.: А я (в) конный отряд попал, вот в связи, конные отряды были в связи. Ну, на конях работали. Ну, в конюшне дневалил, отдежурил своё время, пришёл, меня сменил друуой, я иду в каза-арму, то кук... на втором этаже там жили, двухэтажный дом там, такой деревянный. На лестницу подыматься, сзади кричит, с артилле(ри)йского полка понёс парень: «Слушай, говорит, красноармеец, скажи там: «К Хлыстову!», пускай выйдет, тут какой-то парень его спрашивает». Я г(ово)рю: «Да я Хлыстов, кто ж меня там спрашивает, интересно?». Я спускаюсь обратно за казарму, «Он уде?» - уовору. - «Да вон там, за казармой». Захожу - Мишка мой, дружок, стоит, конюх. «Ты откуда взялся-то? Пон... Где ты?» - «А нас вот сюда, в сопку, завели, вот там вот-вот, как неделю уоняли, значит, вот теперь вот сказали, что пойдут в Хабаровск. Пойдём в Хабаровск целиком». Понял?! Полк, маршевый полк целиком в Хабаровск! И вот и всё, и вот (нрзбр.) до Хабаровска маршем пёхом ушли.
Н.Г.: А там сколько идти?
М.В.: А там километров коло тысячи!
Н.Г.: Пешком? И сколько они шли?
М.В.: Ну хто их знает, как они там шли. Я знаю за себя, что вот ... И вот так, я вот, до октября месяца пробыл тут. На вечерней поверке: «Такой, такой, такой, выйти из строя, фамилия! Выйти со строя! Выйти со строя! Выйти со строя! Выйти со строя!». Семнадцать
человек в сроке. Всё. А рядом была у нас комната для чистков ... ну, такая вот примерно комната, для чистки обуви, умывальники там. Нас в эту комнату - всё! Ждите команду. Где-то часа полтора мы там пробыли, знач(и)т. Никуда не расходиться. Вызывают по шесть. На склады пришли - нам обмундирование. Мы же в летнем ешо! Щас мне б то обмундирование надеть, вы поглядели бы своими молодыми глазами, да вы сказали: «Откуда такие вз ялись!?» Такие, ну, семьдесят заплаток на каждой куфайке, на брюках, на ватных, всё это стираное, старое.
Н.Г.: А почему? Откуда?
М.В.: Откуда? А, видимо, тут пока вот это было, Халхин-Гол, да это вот, смотрите вон, Сахасан (Хасан?), видимо, вот этих всех, раненые, да это, перестира-али-перечини-или-перелата-али, и оно где-то лежало на презент. Ну и вот, и нас в это нарядили. Наряди-или...
Н.Г.: А подбирали по росту?
М.В.: Ну, подбирали, да. Вот по... всё, укомплектованные по ним. А там уже сами меж собой разбиралися. Всё-o, три дня вот в этой одёже, на нас все глядят, смотрят: да что это такое за чудеса? откуда вы такие взялись? Не заключённые, и не солдаты! Понял! На шапках, значит, звёздочки, а по одёже, хуже заключённых, надетые. Ну, ла-адно. Три дня, знач(и)т, заня-атие, заня-атия это уже пошли, по своёй части специально, по связи, проходили. Потом - раз! Вечером - построить! Ну, лен... тогда не «красная» была - «ленинская» комната. Вот в ленкомнате построиться, построили нас. Я ж запомнил хорошо: полковник Некрасов пришёл вот, со штаба округа. Они сказали, шо эт(о)... Полковник Некрасов, что пришё-ол, мы так стоим, прошё-ол, по первой - по второй, туда-сюда, шаг вперед, между, сзади поулядел нас (смеётся). Ну, в общем, прошёлся, посмотрел на нас: «Нет, Му ...», а-а ... фамилию позабыл, там старший лейтенант, эт(о) его, знач(и)т, ну, назначили как сопровождающим сборной роты. Значит, в четыре, где-то отвели опять нас в эту комнату спать. Тут положилися по полу, как эти, поросята, кто как.
Н.Г.: На полу, что ли?
М.В.: Ну, на полу, на голом, ничё же, никаких. Aya. Наутро поднялись, ночью привезли там сено, такой, пырей, дли-инный, вот, вязать стали с него матрасы. Маты. Вот сорок сантйметров шириной, ну, и на себя вот длиной.
Н.Г.: А чё такие узкие?
М.В.: А чтобы поперёк вагона-то, надо десять человек надо лечь. Вот представь себе: на два сорок - десять человек, по сколько (э)то станет? Ну?! По двадцать четыре сантиметра! Вот так, боком вот улеглися: первого у олова примерзает, понял?! а у последнего спина к стенке примерзает! И вот в этих вот, в товарных вагонах.
Н.Г.: А почему так?
М.В.: А потому так. Потому что состава-то не было. Ну эти маты навяза-али мы, значит, всё. Уже тут - короли! Принесли в казармы ...
Н.Г.: А как их вязали? Там же трава, её крепить надо?
М.В.: Ну вот кучками так берёшь, вот, и связываешь в трех местах нитку, узлом завязал, опять кусок поклал, опять узлом понавязал.
Н.Г.: А нитку какую?
М.В.: Ну-у, шпагат вот, обыкновенный, как вот, может, видела щас вот, сено вяжут вот, в колхозах вот. Такая вот, таким шпагатом. Обвязали её, ну, всё, знач(и)т. С вечера, как короли, поразлеглись. Нас уже отдельно в столовую водили ...
Н.Г.: Лучше кормили?
М.В.: Ну уже совсем другое стало, поня... aya. И ето. Всё. Чтобы мы, нас туды ник ... не касался днева-альный, особый стоит, чтоб нас в общую казарму не пускали - никаких! Ночью поднимаюсь... Ну, тут уже это, ротный, значит, старший сержант наш был, как командиром взво-ода назначенный, два ефрейтора, понимаешь, один младший сержант командирами отделе-ений, ну, всё так - так. Вот разбудили меня по тревоге, встряхнули - понял: возьми три человека, пошли. Сколько у тебя? Я говорю: «Де-евять в отделении». - «Бери три человека, пошли!» Спускай ... выходим с казармы: стоят четыре машины. Накры-ыты брез-ентом, всё-o. Ско(ль)ко? Де-евять. Тюка-ами. Так вот прямо упаковано, всё, в тюках. Там, начиная, две пары портя-анок, ва-аленки... понял?! Тёплое бельё-о, это такое бельё, значит, там ну, гимнастёрки, руба-ашки, значит, ишо, шубы, так вот: «Иди, переодевайся! Это своё сюда тащи, к шофёру». Ну вот, по одному, я уру, значит, давай так, разобрй-алися, там бирки висят, какой размер, всё. Ночью поулядим - друг друуа не узнаём! Откуда-т полярники появилися?!
Н.Г.: А какой месяц был?
М.В.: Воктя-аберь. Воктя-аберь был, да-а. Восемнадцатое октября. Эт(о) вот нас по новой, это... А тогда в октябре было, в сорок втором уоду, знаете, какие холода?! До восемна... до двадцати урадусов морозы \уже были! Ну вот. Переоделися, это стар... старьё связали комкамы, притащили в машины, никто и не принимал, никто не считал: «кида-ай в машину», так там, который выдавал. Покида-али. Наутро нас подняли в пять часоу на завтрак в столовую, чтоб по эти, не мешать. Со столовой позавтракали, ид-дём. Что ты, пол-ля-арники! Рукавички, знаешь, вот тут меховые, а потом, шо как вот надо, вот казарки называть, вот раньше показывали шоферо-оу, так это всё закрытое, всё, понял, да? Вот эти рукави-ички нам, значит.
Н.Г.: А палец там был для стрельбы или просто как обыкновенные?
М.В.: Ну, один палец, вот этот вот, этот.
Е.А.: А как они называются, эти рукавички?
М.В.: Ну как они, ну вот палец один. Для стрельбы.
Е.А.: Не дыровйтки назывались?
М.В.: Не-ет.
Е.А.: А дыроватки, это какиерукавицы?
М.В.: А это про-осто. Это уже сами себе вы сделали.
Е.А.: A-а, просто пальцы обрезают?
М.В.: Да. А это вот только с этим па-альцем, те четыре вместе, этот один и два отдельно, это чтобы дл... для стрельбы, чтобы не снимать рукавички, вот. Этих, значит, подня... значит, остальной батальо-он-то идёт на ... останови-илися, откуда-ка?!
Н.Г.: Красавцы, да?
М.В.: Ну, откуда? Ну ж, я выдёргиваю пол-ля, такие всё новенькое! Всё с иголки! Шуба и так, понял! А потом как пришли со столовой, да как глянули друу на друуа - не узнаём! Азиаты какие-то стоят, а не мы!
Н.Г.: Почему азиаты?
М.В.: А кра-ашеные воротники-то были!
Н.Г.: Каким цветом?
М.В.: Ну-у, чёрные там, какие - серые, всякие, понял? От краской этой, понял?
Н.Г.: Вымазались ?
М.В.: Ну да-а! От воротников краской этой, понимаешь? Ну одеёшь шубы, туды - сюды вот этой краской. Ну, я говорю, негров взвод идёт, понял? Откуда? Атак, откуда?! Оттуда всё! В одиннадцать часов команда «Стро-оиться!». Вывели, значит, прове-ерили, пересчитали там, да
вокза... до станции, до Череиовцов, шесть километров, подались. Вот и пригодились эти... Вот и значит, самое шо, ну, этой ... дед такой добрый попался, значит. До Ушумуна доехали, а там это, ну, штабеля досок. Сосновых, чё, вот такие до-оски, большие. Я посмотрел, за доску, понял, и поволок в вауон. Дед этот сторож: «Да куда ж ты тащишь?». Я урю: «Де-ед! Мне, говор(ю), или на полу в вагоне спать, или на доске!»
Н.Г.: А пол какой был?Металлический?
М.В.: Не-ет, вагоны, ну, деревянные, вот были (е)шо, как, знаете ж, двухостные называли его. Восемнадцать тонн всего грузоподъёмность он был. Такой вагон. Вот в етим, вот восемнадцатитонным, вот, нас ехало сорок четыре человека! А у больших, вот как это, «пульманы» звать, вот, в больших, товарные вагоны, да? В этих - по девяносто человек ехало! Вот в два яруса нары, так. С одной стороны, с друуой стороны. И так вот, одне вот двери закрытые тоже, два яруса нар.
Н.Г.: Проветривали хоть как-то?
М.В.: Да кто там проветри... там просквіживало насквозь, знаешь как! Ну, вагон де... (нрзбр.) Пе-ечки, посредине вагона печка, вот. Ну вот я вот, доску приволок, смерил, отрубил, на одну сторону, как раз на две половинки, на другу(ю) сторону, к нарам. Днём (о)на, как ступенька, на верхние нары лезть, а ночью (нрзбр.) вам, чтоб не наступали на меня, я отодви-ину от нар. Или вот, эт самое, вот мне на русскую не похоже дур... Цимитский Миша, тоже (нрзбр.) Вот мы с ём, ноги вот так, крест-накрёст, он - туды, голова - туды. Вот на этой доске качались. Восемнадцать суток везли до Москвы.
Н.Г.: А там хоть... ни матрасов, ничего?
М.В.: Ну а чё! Ну а чё больше там, вот эти маты-то вот постелили, куда мы их! Затащили его, ну, накладём эти маты, а сами где?
Н.Г.: Угу.
М.В.: То к печке пошли, то вытянулись по, это... Не-ет. Таким образом. Во-от. А потом к Москве подвезли. Вон, сёдня тут стояли, туды под... везут. Везли, везли, целую ночь, остановились, день стоим где-то в тупике, эшелон.
Н.Г.: Так а выпускали вас из вагона?
М.В.: Ну, ходи-или, коне-ечно, выходили, всё это. И вот. И потом уже, значить, видать, определили, куда пополнение всунуть. Игнас (?) ви(д)ите, попал он, (е)шо был то(г)да, центра-альный назывался, потом переименовали в Калининский фронт. За (нрзбр.) тока-тока завязались бои за Велйки Луки. Вот тут и крестился!
Н.Г.: Страшно?
М.В.: (Смеется) Конечно, страшно там. По первости. По первости я страшно, шибко страшно пулемётов боялся. По-честному скажу.
Н.Г.: Ну, а как же!
М.В.: Aya. А ми-ины летят, хлопают, ну и хлопайте, чёрт с вами! А потом, эге-е... Под пулемёт я упал, просвистели над тобой пули. А мина везде из земли выковыряет, достанет. Вот так. Соловья басней кормим, мне, наверно, надо вас чаем угостить! <.. .>
М.В.: «Багратион» - команда, это значит освобождения, от начала и до конца Белоруссии. Был разработан план. Я прошёл под этой командой через всю, через всю Белоруссию! Под этой командой протопал, понял?! Половина этой, Латвии, потом половина Литвы, Литвы большую часть прошёл. Вот под этой командой. Вот так. Ну, судите меня, рядите, как хотите. Ну я в этой вот, в этой самой-то «Багратино»-то, понял, два ранения схлопотал, в памяти. Ну, освободили, как же вот, вышли, вышли как раз на эту прусскую границу, к Кенигсбергу. А там ещё третье
рйн(е)ние, понятно вам?! И на пять месяцев опять в Литве же, такое там, знаете было чё... Дау... Двинск, был Двинск, а в это время был по-ихнему значит - Даугоупйлс. Вот там пять месяцев отсобачил, в госпитале. Значит, вот так за душу скребёт, вот так, к-кучу вот эти, ранения, да вот эти, бои, скребёт за душу так, аж ... <.. .>
М.В.: Вот моя вещь такая. Идёт, послевоенная, не во время войны. Я в сорок седьмом демобилизовался. Да?! В сорок седьмом. Пришёл домой на четырёх ногах. У меня палочки, и ето. У меня вот, эта нижняя часть, да, отказала. Aya. Пришёл. Пришёл домой, мать уо(в)орит... При виде меня, да, она, значит, мать, и ещё одна увидели меня. Мать говорит: «Кого привели?» - «Мишку!» - «Чё вы мне мозги ковбоите (?) Я, мне вчера принесли похоронку на Мишку! Мишки нету! А вы мне Мишку привезли!?» Хорошо, поклонился: «Мама! Не, выжил, я вот вышел» - «Иди отсюда, чтоб тебе не... пахом не пахло, вот я похоронку получила, я знаю!» Ма-ама, ма-ама моя, ма-ама! Да я не посто... го(во)рит с тобой, мама. Aya. Сестра её уо(в)орит: «Не-ет е(г)о, покойника». Она это, с восем(ьд)есят шестого уод а. Только тыща восемьсот восемь(де)сят шестого уода. Вот. Уоворит: «Мама, да мы Ми-ишку привели к тебе!» - «Да пошлите вы все!» Ч(т)о мне осталось?! На колени встал: «Милые вы мои! (плачет) Ма-ама, Мишка я!». Мама заплакала, поняла: «Да я ж только вчера, мне похор-онку принесли на тебя!» -«Да живо-ой я пришёл, мама, я живой!» Мама тут собрала своих кумовей, там всё, значит, старший брат, он, ну, на уод раньше, Емеля, приходит: «Что?! Значит, немцы не убили? Пришёл домой подыхать?» (нрзбр.) Вот так меня брат родной встретил. Милые мои! Я у(ово)рю: «Да!» Ну, так, уо(во)рю, получилось, ну, что, у(ово)рю, я ка... выкарабкался, щас на смерть пришёл.
«Ну, всё равно выжили!»
Галицкая Мария Степановна, J93J г.р. с. Черновка Свободненскогор-на Амурской обл.
Беседовала Назаренко О., 2001 г.
Обработали Нифонтова Е., Лагута Н.В., 20J0 г.
Я всю войну прожила. У весь эту всю войну видела, и-и немцеу видела, и-и ето, правды? нас растрелять не расстреляли, но собирались нас изжечь в лесу.
ОН :.Да вы что!
М.С.: Да! Вот у нас так было. Ночь - йдуть партизаны, урабять, а днём йдуть немцы, урабять. Вот, ну, сперва стали урабить добровольно. «Есть у вас яйцы? Дайте!» «Есть у вас шпик, это сало, дайте!» Если и не-е... ну, скажешь, мать... отца не было, а мы, и нас четверо было у матери, маленьких, мама уоворыть: «А киндриков чем я буду кормить? Шпик-то, у оворыть, вы заберёте, а яйку тожа, уоворыть, а чем я буду, уоворыть, кормить?» Ну-у, правды, один соскочил, у кубел залез, узял, узял четыре куска, вот таких во. Сала, вот такое. У нас как раз был, болыпоуо кабана, центера на два, зарезали. Aya, ну ладно. Забрали, пошли. Пошли, взяли мяшки, йдуть: «Матка, за шпиком!». Принесли нам куска четыре мыла хозяйственоуо, в войну ж мыла у нас не было, и-и ето, где-то шторки попосрывали, дык так метры по два. Три куска.... Ето принесли: «Матка, матка, мы пойдём шпик!» А матка уоворыт: «Нет!» «Никс!». Aya, а оны только ушли, а-а мать моя ж, уже тоже пожилая, да она везде по кускам, везде растолкала куда. По маленьким. Везде, не кучей у кубел, шо стоял, вот таки вот кубел... А то - у кадушку какую то, у куды, у зярно, то куда-то туда, и оны уже обеуали, беуали - нету! Никс! А это «нике» -«нету»! «Никс! Никс! Матка, нике!» Aya. Ой, бли-ин! И ето... А потом етих, немцы-ы ушли, уунали, стали наши идти - армию надо поддержать! Те тоже всё давай выуребать. Зайдуть у кладовку - всё подчистую! Вот было семя алляное, вот, лён сеяли, и то позабирали! Всё забрали.
Мы осталися так, уолодом, осталися, но кой-как перезимовали. Чуть, у нас же там тепло стало, чуть, стали таять, эти проталки, мы пошли по полю: картошку собирать у нилую. Вота пособираем, почистим это все, корочку, в печку у русскую насушим, потом у ступе потолкём, вот это лепёшки пекли. И кой-как дотянули до ищв(е)лю, до травы, а потом стали траву собирать, ищвель собирали, сушили, толкли и ляпёшки пекли. Придём, а смяют... а-а босые ходили уулять, а придём, смеёмся: один (о)коло одноуо, а зубы-то у нас зелёные! (смеётся)
О.Н.: От щавеля да?
М.С.: Ну! Ну, всё равно выжили! Уж какая ни-и была трудность, трудность сильна была. Вот сейчас уоворят: трудно! Ну, с(ей)час не трудно!
О.Н.: Так вам сколько лет было, когда война была?
М.С.: Это уже была я, ко(г)да война была, тринадцать, а уже сейчас уже-е, я уже... ко(г)да эта же война кончилася уже, уже мне было четырнадцать, наверное, ещё я с тридцать первого уода, война у нас кончилась в сорок пятом уоду.
«Завтра ли, може сёдня, карательный отряд приеде, шо нам буде?!»
Сакалис Мария Фёдоровна, J927г.р.
СапоноваАльбина Петрасовна, J955г.р. (дочь) с. Гуран Свободненскогор-на Амурской обл.
Беседовали Кугай Е., Сазонова Ю., 2009 г.
Обработали Кугай Е., Лагута Н.В., 20J 0 г
М.Ф.: Aya, вот эта, утро, когда уже,чуем... никто ж ниоткуль, ни сводки никакой: де шо воюется, как воюется?! Тольки встанешь утром, так от, ну, солнце... уудит все крууом. Думаешь, шо это такое? Де оно, орудия, бьют? А потом уже семнадцатый уод приблизились, и немцы отступают, едет - всё стреляет живое на ходу. Все отступили, бросили свои дома, ушли в оуороды, в лес, так никто... оставили деревню беспризорной.
А.П.:А там конопля росла такая, выше роста.
М.Ф.: Коноплю сеяли для того, шоб верёвки вить, вот.
А.П.: Канаты, а из зёрен - масло.
М.Ф.: И вот, В конопле сидим, а окоп там большущий, залазили уси, ну, людей мноуо сидит, сделалось душно так, дыхать нет, думаю: сейчас задохнёмся уси, умрём. Сядим в этой окопе. Утро. Эта, открыли эта, ну, дыру, шоб хоть дышать было можно. А хтось беуает тут, и хоть ползёт, оно слышно над уоловой... Я заулядываю: хто там?! Глянь - солдат! Думала: немец, уси замерли в ууол. Он: «Выходи-ите! Мы же свои пришли, давайте руку, давайте!» А уси боятся, думают: о, руку подаёт солдат?! Вытягивает усех, уси вышли, уси уолосят, обнимаются! «Ой, знаете, дороуие хозяйки, може де хоть який сухарик, третий день не присядали, и ничеуо во рту не було!». Уимнастёрки мокрые, пыль слоем урязи на спинах, уолодные, «ой не знаем, мы ж думали...» посмотрим, де шо, мож хлеб, мясо пооставался, хлеб якись там позабирали, молоко кислое, они ядять с удовольствием, урызут сухари те, ой, вот так было!
Ю.: А немцы как вели себя?
М.Ф.: Немцы от нас жили через четыре-пять домо\у, жили немцы, выунали хозяе\у.
А.П.: Не ауресси\уно жили w дяре\уне.
М.Ф.: Двянадцать человек жило, wot як только развидняется, беуает: «Матка, я... яйки, там, молоко...», значит, спрашивают, забирают, идут, разо\у пять пабудуть у каждом доме за день, но ня троуали, ня били, ничауо ня делали.
А.П.: Ще wac заставляли картошку чистить...
М.Ф.: А эт к нам прийдуть, мне було скольки... четырнадцать лет тады. Ну шо, они шось объясняють, aya, не знаю, топнул, так шо, мы ж всё pawHO не поймём. «Ну так, собирайсь!». За рука\у... страшно, куда ведёть, ну, куда... на кухню, wot картошку даст, чисть картошку!
А.П.: Ще топор запустит...
М.Ф.: А! Топор там был, з\уали ...(?), такий высокий... хлеб у их был, wot не такий, як у нас, рыхлый, ну, прямо ножом не отрежешь, «брот» назывался по-ихнему, wot, намажем маслом, такой толшчины (толщины) хлеба съядим... «O-о, гуд, гуд, wcé, хватит, молодцы!». Wot, начистим картошки, а потом наши ж партизаны, из нашей дяpewни был эта, командир партизанскоуо, ну там якоуо отделения, ну wot, и это, сказали шо....немцам, не сдобровать wchm, и wot он думає, ну як? В бой нельзя!
А.П.: В селе шоб...
М.Ф.: Шоб у селе... а там у нас лес такий: солнце свети(т), туды зійдешь, и як ночь, wot они засели там, и wot як они подключились к телефонному столбу, wcякиe ребята были, молодые, по-немецки разуовари\уали, урамотны, партизаны подключились и вызвали w штаб. А штаб ихний был, в семь килóмeтpow через этот лес ехать w соседнюю дере\¥ню, wot, вызвали етих HeMuew наших, у центре ещё жили, наших двенадцать человек, которы(е) рядом жили, запряли коней, и поехали. Сколько же, не знаю, подводов ехало, мноуо, wot. .. они допустили до лесу, пропустили в лес несколько лошадей, а сами wжe приуотовились в окопе, выкопали коло дороуи, близко, де они подстерегали их, на сосны позалазили с awTOMaTaMn, и стрельцанули (?) по их. Один тольки живой остался с их. А люди тогда боялись, думают: ну, 3awTpa ли, може сёдня, карательный отряд приеде(т), шо нам буде(т)?! Wot, як где шо случится такое, карательный приезжае(т)...
Ю.: И что делает?
М.Ф.: Выискивае(т), кто виноватый.
А.П.: Расстреливают, и всё!
М.Ф.: Да, такая машина, с высоким фуруоном, чёрным и белым нарисована, такие страшные!
Ю.: Карательной машина называлась?
А.П.: Карательный отряд, приезжае(т) на машине.
Ю.: А как машина называлась?
А.П.: А хто их знае(т)...
М.Ф.: А, не знаем, як называлась, немецки, страшны...
А.П.: Ну, наверно, тогда военные были, немецкие, машины...
М.Ф.: И wot, у нас после войны, ну, як война началась, колхоз уже paccыпawcя, разделили землю.
А.П.: Не, а чё ты не досказала?! Правильно, потом про землю нічала. Ты б досказала до конца про карательный!
М.Ф.: Ну wot, за того карательный npnexaw, шо не подялили коней, землю-то обрабатывать нечем, wot, один там oбидewcя, шо кому-то лучше попали, а мне, ни на один дом, или например, и шо мы здесь делаем - ничеуо, и пошел жалиться немцам w район. Ну, так и так, обделили яуо, значит. Ну, день npoinéw, никто не знае(т), и приезжае(т) эта машина, и беуают по домам wen, посускакіли с машины... уонят, хто остановливается, прикладом отталкивает, и на центр, соунали wchx, ну и сказали, показали картинки, почитали людям, шо надо napTroaHOw не кормить и ничеуо им не давать, и wot, будете жить вот так...
А.П.: Будете процветать...
М.Ф.: Процветать бу(де)те... Фермерские дома показали, wot так бу(де)те жить вы тогда. Ну, и сказали... «Все по домам и бистра!». А первая бриуада, эт наша первая была, откуль ходили жаловаться: «Оставайтесь, мужчины!» Ой, уси так рады, шо отпустили! Бяуом побёули! А этих поставили под оураду, шо я рассказывала, де uepKOw была...
А.П.: И расстреляли всех!
М.Ф.: И cкoмaндowaл... «Оуонь!», мол. И не один стоял, штук четыре этих, awTOMaT4HKa! Одному, видно, плохо, шо стреляют, значит, «я убил», a wot, все вместе автоматом - тр-р-р! По этой очереди....
А.П.: По этим людям.
М.Ф.: Уси упали... сели и уехали , усё.
А.П.: А Степан упал живой...
М.Ф.: А сосед наш...то ли от страху ynaw, или як он ynaw?! Даже не раненый лeжaw, просто ynaw от страху, наверно.
А.П.: Он же молодой ещё был.
М.Ф.: А потом ета машина ушла, wee повыскакивали, як он подхватился, и никоуо не ууадывае(т), от страху побиг на луу зимой, и ночевал там у стоуу, у сене (смеется), як там не замерз, не знаю (смеется). Wot так было.
А.П.: А у соседней дяpewнe, семь километро\¥ от нас, у Кирило\¥ке, там чё-то случилось, и они woo согнали и зажули, wee зуорели.
М.Ф.: Там шо случилось: ехали немцы, полицаи, и партизаны встретились, у лесу. Ну, и началась перестрелка, и убили немца. Ну, убили да и убили. Тоже эта машина приезжае(т), дня через два. Приезжае(т), немцы также беуают по домам, как у нас, и всех, всех, всех... эти, большие сараи, ну, тама муку мололи и крупу делали, ну, тады заброшена была, никто ничё... туды wenx закрыли. Ой, двери заколотили, бензином обожули и запалили.
А.П.: А девочка одна была маленька, выжила, была де-то у тётки, или у друуой дяpewнe, пришла... а все дома пустые, дома никоуо нету, и wcë.
Е.: И что с ней случилось?
А.П.: Ну, одна выжила и потом...
М.Ф.: Родственники забрали, дорастили её. Wot так было. Боялись, ничеуо.
А.П.: Ой, боже мой.
М.Ф.: А у этот день не пускає же у дяpewню никоуо, никто не знае, шо там делается у соседней. И wot так было. Это 6biw уже март, когда KnpnjiowKy запалили, это.
А.П.: А наших у декабре постреляли.
М.Ф.: Март 6biw, снеу такий улубокий, некуда свярнуть с дороги, сырость така.
А.П.: Санная....
М.Ф.: Туман такий, стоишь вон так от, через три метра никоуо не видно, туман такий. Ну, а шо такое, тревожиться, уси скотины у хлявах рявут по-страшному, корови, думаю, ну, чё они рявут, а это туман, (е)щё дым \¥Д0ба\¥0к, зоуорелось там.
А.П.: Уорелым пахне(т).
М.Ф.: А корови чуят, шо мясо пахнет, они же тады рявут, кидаются... Так страшно было, як в преисподней, тёмно, туманно, уси рявут, куда бегать, зачем, wot так мы жили, и ни одной ночи спокойно не прошло, то партизаны стучат, то немцы, обуты спали, в лаптях, кто w чём... Попобеуали мы, уосподи!
