CC BY
1431
ЮРИДИЧЕСКАЯ ПСИХОЛОГИЯ
женское насилие в отношении мужчин:
анализ зарубежных и отечественных исследований
Осипян Н.Б.
В статье проведен анализ основных зарубежных и отечественных исследований женского насилия, осуществляемого в отношении мужчин, подчеркивается актуальность проблемы, рассматриваются основные походы к изучению женского насилия, приведены ситуационные и поведенческие факторы совершения женщинами преступлений в семейной сфере.
Ключевые слова: насилие в семье, женское насилие, женская преступность, виктимность мужчин, физическое насилие, жертвы семейного насилия, внутрисемейная агрессия.
По данным многочисленных исследователей, семейное насилие вовсе не является уделом только маргинальных слоев населения. Доказано, что насилие чаще встречается в семьях наркоманов или лиц, злоупотребляющих алкоголем. Но даже в самых благополучных слоях общества не обходится без бытового насилия. Если речь идет о том, что мужчина ударил женщину, то мужчину однозначно порицают. Стоит только сказать о насилии со стороны женщины, то реакция прямо противоположная. В итоге получается ситуация с двумя взаимоисключающими выводами. В мужском насилии виноват мужчина. В женском насилии, по мнению большинства людей, тоже виноват мужчина!
Необходимо отметить, что женщины не только являются жертвами межличностного насилия и убийств, но и сами активно совершают межличностное насилие. В настоящее время криминологи и психиатры отмечают тенденцию к росту преступной активности женщин. Более 200 исследований в разных странах свидетельствуют о гендерной симметрии в совершении насилия мужчинами и женщинами в межличностных отношениях [4].
А. Бирюков приводит данные, согласно которым доля женского насилия над мужчинами, в общей статистике бытового насилия, вовсе не столь мала. В частности, по данным Департамента Юстиции США (U.S. Department of Justice, 2000) в США на 15 женщин, избитых мужьями, приходится 8 мужчин, избитых женами. Женщины в 2,5 раза чаще используют нож в качестве инструмента насилия и в 2 раза чаще наносят мужчинам ранения ножом и тяжёлыми предметами в ходе бытовых ссор, чем мужчины. В России, где гендерное поведение смешалось в меньшей степени, насилию со стороны жен подвергается
6-10 % мужей. Для женщин этот показатель равен 30 %, поэтому соотношение несколько ниже, чем в США - от 1/5 до 1/3.
Как справедливо отмечает А.В. Лысова: «одной из наименее изученных и наиболее тяжелых форм межличностного насилия является насилие между членами одной семьи или людьми, состоящими в иных интимных отношениях, например, в отношениях свиданий или сожительства. Эта проблема уже в течение нескольких десятилетий интенсивно изучается западными социологами, криминологами, психологами, врачами и учеными из других областей знания. Однако отечественные ученые взялись за детальное исследование проблемы насилия в семье только около 10-15 лет назад» [3].
Как уже отмечалось, в разное время за рубежом проводились немногочисленные исследования (С. Стайнметц, Б. Лукал, М. Страус, М. Фиберт, Б. Крахе, К. Соммерс, П. Пирсон и др.) на тему насилия внутри семьи, а именно - насилия, совершаемого женщинами против своих мужей или сожителей. В большинстве своем, эти исследования проводились в США и результаты этих исследований, как правило, совпадали и, в известной степени, подтверждали друг друга.
С начала исследований домашнего насилия в США и странах Западной Европы (60-е гг. XX в.), посвященных, в основном, проблеме избиваемых жен, укрепилось мнение, что женщины выступают только в роли жертв семейного насилия. Однако вскоре появились данные, опровергающие данную точку зрения.
Так, по данным исследования, проведенного М. Страус и Р. Геллес (Murray Straus, Richard J. Gelles, 1975), от 23 до 83 % избиваемых жен, как минимум однажды, в целях самообороны или нападения, сами совершали физическое насилие в отношении
своих партнеров. Более того, в 70-е гг. прошлого века С. Стайнметц ввела новый термин «синдром избиваемого мужа», чтобы подчеркнуть важность проблемы физического насилия в отношении мужчин в семье [10].
Американский исследователь К. Шекелфорд указывает на то, что женщины гораздо чаще убивают своих сожителей/партнеров, с которыми живут в фактическом браке, а не мужей [4].
Исследования С. Бен-Дэвида, проведенные в 1993 г., показывают, что преступления, совершаемые женщинами, как в публичной сфере, так и в семье, чаще всего эмоционально мотивированы, импульсивны. В момент совершения преступлений в семейной сфере женщины часто находятся в состоянии депрессии, отчаяния, тревоги, злости, ревности, напряжения или беспомощности. На примере собственной трехфакторной модели (стимулы - поведенческие факторы - ситуационные факторы) С. Бен-Дэвид объясняет доминирование преступлений, совершаемых женщинами именно в семейной, а не в общественной сфере, хотя мотивы могут быть одинаковыми или похожими. Что касается первого фактора - стимулов, то в силу особенностей социализации девочек через привязанность к семье и дому, внутрисемейные отношения и близость становятся для них особой ценностью, которую они хотят сохранить. Угроза же целостности семьи исходит в основном из самой семьи (отношения с мужем, детьми, родственниками), а не из общественной сферы. И хотя агрессивность и злость подавляются в процессе социализации девочек, они наблюдают и моделируют поведение своих родителей (как самозащиту, так и нападение), агрессивную манеру воспитания детей и воспроизводят это поведение позже в своей личной, прежде всего, семейной жизни, а не в общественной сфере. Так реализуется второе условие (поведенческие факторы) для совершения насилия женщинами преимущественно в семье [4].
В большинстве даже самых развитых западных обществ до сих пор присутствуют черты традиционного разделения ролей между мужчинами и женщинами, где женщины все еще идентифицируют себя с ролями жены и матери. Поэтому, когда под угрозой оказывается семья, то одновременно опасности подвергается «весь мир» женщины, ее идентичность и социальный статус. Естественно, что женщина склонна реагировать на это стрессом и тревогой. Возникшее напряжение требует разрядки, однако в общественной сфере такое снятие стресса чревато неприятными последствиями (например, есть вероятность подвергнуться насилию и пострадать от травм со стороны незнакомых или малознакомых мужчин, быть уволенной с работы, и т. д.). В семейной же обстановке женщины часто убеждены, что их дети
и муж не причинят им боли, поэтому напряжение и злость можно выплеснуть на близких.
Таким образом, все три условия, необходимые для совершения насилия женщинами, представлены именно в семье, а не в общественной сфере.
В современной западной социологии условно выделяются два лагеря исследователей. Первые (Р.П. Добаш, Р.Е. Добаш, Л. Уолкер, К. Йолло, А. Дворкин, Д. Рассел и др.) причисляют себя к феминистически ориентированному направлению («feminist perspective») и придерживаются идеи существования половой асимметрии в совершении насилия в семье, согласно которой мужчины - агрессоры, а женщины - жертвы домашнего насилия. Другие ученые (М. Страус, М. Фиберт, Б. Крахе, Л. Миллс, Д. Хайнц и др.) называют себя представителями направления семейного насилия («family violence perspective»), отстаивая идею половой симметрии, когда мужчины и женщины обладают примерно равным потенциалом в совершении насилия в семье над домочадцами (мужем/женой, детьми, престарелыми родителями). Сторонники обоих подходов строят свои исследования на разной методологической основе и базируются на разной концептуализации понятия «насилие». Некоторые ученые именно здесь видят различия в результатах и, как следствие, в мерах по предотвращению внутрисемейного насилия [4].
Теоретическим основанием для представителей этого направления, чаще всего, служит патриархальная теория, согласно которой большая власть и привилегии мужчин в социальной иерархии в буквальном смысле дают им право доминировать и контролировать поведение женщин и детей. Мотивы к продолжению отношений с мужем-агрессором, а также способы реагирования женщин на тяжелую ситуацию в семье вплоть до убийства объясняются, в основном, «синдромом избиваемой жены» и теорией выученной беспомощности, разработанной Л. Уолкер. Кратко картина семейного насилия у представителей данного направления такова: мужья или сожители нападают первыми, издеваются, унижают и оскорбляют женщин; женщины терпят подобное отношение, потому что им некуда идти (нет своего жилья), «чтобы не лишать детей отца», либо из-за страха мести; убивают жен часто в период, когда они готовы к разрыву. Женщины почти никогда не инициируют физическое насилие сами, а если и совершают его, то в основном в легкой форме (дают пощечину, швыряют предметы, толкают и т. д.); убивают женщины, лишь пытаясь защитить себя и/или детей [3].
В 1995 г. американский социолог М. Джонсон разработал концепцию о существовании двух типов насилия в семье: «обычного насилия» («common couple violence») и «патриархального терроризма» («patriarchal terrorism»). Автор предположил, что
представители феминистического направления говорят, прежде всего, о патриархальном терроризме, наиболее жестоких формах насилия в семье, где, как правило, жертвами оказываются женщины. Представители подхода семейного насилия исследуют «обычное насилие», характерное для большинства семей, где мужчины и женщины примерно в равной степени инициируют и совершают преимущественно легкие формы насилия в отношении друг друга [4].
Теоретическим основанием для исследователей школы семейного насилия, помимо патриархальных теорий, служат теории конфликта, социального обмена, структурных социальных факторов и др. Одной из первых работ, посвященных проблеме насилия в семье, совершаемого женщинами, стало исследование С. Стайнметц (Steinmetz, 1977-1978) «Синдром избиваемого мужа», в котором были подняты вопросы общественного высмеивания мужчин-жертв и проблемы латентной виктимизации мужчин в семье.
М. Страус и Р. Геллес провели исследования, показавшие, что уровень совершаемого женщинами физического насилия в семье примерно такой же, как у мужчин и даже выше. Привлекая внимание научного сообщества к вопросу женской преступности в семье, М. Страус пишет статью «Женское насилие в отношении мужчин как социальная проблема», в которой подчеркивает, что без признания существования данной проблемы эффективных мер профилактики и снижения уровня семейного насилия выработать не удастся [10].
Таким образом, западные исследователи приходят к выводу о том, что насилие в семье является результатом сложной динамики активных действий, как мужчин, так и женщин, и не является процессом односторонним. Изучение мотивации совершения женщинами в межличностных отношениях насилия и убийств собственных партнеров демонстрируют сложную картину. Мотивами и факторами риска служат опыт насилия, полученный женщиной в детстве; месть в момент благоприятной возможности (например, муж пьян); насилие как способ справиться со стрессом; депрессия; антисоциальные и пограничные черты личности; конфликтные отношения с партнером, неумение управлять своими чувствами; доминирование в случае совершения легкого физического насилия; ревность; социальная изоляция и пр.
В российской науке проблема насилия в межличностных отношениях, прежде всего в семье, относительно недавно стала предметом научного изучения криминологов (Ю.М. Антонян, А.Н. Ильяшенко, С.В. Максимов, В.П. Ревин, Д.В. Ривман, Д.А. Шестаков и др.) и социологов (И.А. Алексеева, Е.Н. Волкова, И.Д. Горшкова, Т.А. Гурко, С.В. Кочеткова, М. Малышева, П.В. Пучков, Н.М. Римашевская, М.В. Смагина,
Т.Я. Сафонова, В.В. Солодников, Е.И. Цымбал, И.И. Шурыгина и др.). В свою очередь в рамках отечественной психологии наблюдается фактически полное отсутствие исследований, посвященных выявлению факторов риска совершения женщинами насилия в отношении мужчин.
В настоящее время криминологи отмечают тенденцию роста преступной активности женщин, что приближает нашу страну к показателям преступной активности американок, где соотношение убийц-мужчин и убийц-женщин в семье - 1,3 к 1, т. е. на 100 мужей, убивших своих жен, приходится 75 жен, убивших своих мужей.
По результатам исследования А.Н. Ильяшенко, «наблюдается существенное повышение виктим-ности мужчин при совершении в семье наиболее тяжких насильственных преступлений. Более того, от убийств на почве семейно-бытовых отношений, чаще всего, страдают именно члены семьи мужского пола. Так, почти две трети (64,7 %) жертв семейных убийств были мужского пола» [2, с. 92].
По мнению А.В. Лысовой, проблема также заключается в несоответствии между высоким уровнем насилия в российских семьях и имеющимися данными о формировании норм и паттернов насилия в предшествующих браку интимных отношениях. В своих социологических исследованиях автор делает акцент на насилии в межличностных отношениях в добрачный период, считая их существенным фактором последующего межличностного насилия между супругами, родителями, детьми и другими родственниками [3, 4].
Так, А.В. Лысова анализировала данные, полученные в результате анкетирования 500 респондентов, которым на момент исследования исполнилось 18 лет и имевшим опыт свиданий с партнером не менее одного месяца. В анкете измерялась частота совершения насилия против партнера в предшествующие 12 месяцев, а именно: уровень физического насилия (например, толкал, избивал партнера), психологической агрессии (оскорблял, портил любимые вещи) и сексуального принуждения (настаивал на сексе без применения силы, угрожал, применял силу). Также измерялась степень травм, полученных в результате насилия со стороны партнера. На вопрос о том, совершал ли респондент хотя бы один акт физического насилия в отношении партнера, 38 % женщин по сравнению с 24 % мужчин ответили утвердительно. Гораздо больше женщин (68 %), чем мужчин (53 %) сообщили о совершении, как минимум, одного акта психологической агрессии. Что касается совершения сексуального принуждения в отношении партнера, то примерно одинаковое число мужчин и женщин признали, что делали это (25 % мужчин и 22 % женщин) [3].
ЮРИДИЧЕСКАЯ ПСИХОЛОГИЯ
При анализе исследований детерминации насилия, осуществляемого женщинами в отношении мужчин, в России немаловажным остается такой фактор, как злоупотребление алкоголем. Так, в России 72,2 % всех убийств совершается в состоянии алкогольного опьянения [3].
На фоне злоупотребления спиртными напитками или по этой причине возникают деформации образа жизни, обостряется конфликтность, искажается восприятие конкретных жизненных ситуаций. Учеными доказано, что изменение личности и поведения женщины (деградация) под влиянием алкоголя происходит за более короткий срок, нежели у мужчин. У женщин-алкоголиков динамика течения алкоголизма более злокачественна, с быстрым развитием морально-этической деградации, резким снижением круга интересов, огрублением и утратой черт женственности, угасанием родственных привязанностей, резким интеллектуальным спадом [1].
Д.В. Синьков, анализируя женскую насильственную преступность, в своих работах существенную роль отводит влиянию микросреды (непосредственное социальное окружение человека - семья, учебный и др. коллективы и группы) как фактора, способствующего появлению и укреплению таких криминологически значимых свойств человека, как агрессивность и корыстность, неприспособленность к повседневной жизни, тревожность, ощущение какой-либо неполноценности (например, закомплексованность) и т. д. Как отмечает автор, особенно сильное влияние микросреды испытывают женщины, т. к. в отличие от мужчин, им свойственно более эмоциональное восприятие негативных сторон окружающей микросреды [6, 7].
Как отмечает Л.Н. Тимощенко, «ничто не может сравниться по силе влияния в вопросах подготовки девушек к личной жизни с той огромной ролью, какую играет семья. Это богатство эмоционального мира, закладываемое семьей, становится фундаментом сферы социальных чувств личности девушек. Семья воспитывает их всем образом своей жизни, той духовно-нравственной атмосферой, которая господствует в ней, тем незаменимым богатством и теплотой, какие могут быть между очень близкими людьми» [8, с. 67].
Неблагополучная семья является источником формирования у детей негативных социальных установок. С криминологической точки зрения семейным неблагополучием признаются объективные факторы - материальная необеспеченность, неполнота семьи, болезнь или смерть родителей, их занятость на работе и т. п. [5]
Д.В. Синьков подчеркивает, что в воспитании девочки, также как и мальчика, велика ответственность обоих родителей. В повседневной жизни мать и отец,
воспитывая своих дочерей и сыновей и имея каждый свою индивидуальность, дополняют друг друга. Теряя же одного из родителей, девочка лишается целого мира нравственно-эмоциональных отношений. Так, мать вносит в воспитание девушки душевную мягкость, нежность. Отец же привносит в воспитание дух мужской твердости, требовательности, принципиальности, строгости, мужественности и четкой организованности. Поэтому воспитательный потенциал неполной семьи, в которой растет девочка, педагогически и морально-психологически ограничен. Это приводит к тому, что девочка в неполной семье не получает положительного примера создания благоприятных супружеских отношений, формирования нормальной психологической обстановки в семье [6].
Тенденцию роста насильственной преступности женщин отмечают и российские психиатры (Н.Г. Шумский, Н.Б. Калюжная, И.В. Ювенский). Крайней формой внутрисемейной агрессии является убийство. Так, согласно данным актов судебно-психиатрической экспертизы женщин, обвинявшихся в убийстве своих мужей и близких родственников, можно выделить, как минимум, два крайне выраженных (полярных) психологических типа женщин-убийц. Всего было обследовано 96 женщин: 25 совершили убийства мужей/сожителей в состоянии аффекта, 27 женщин убивали мужей/сожителей, не будучи в состоянии аффекта, 6 женщин убили своих детей (4 женщины убили маленьких детей и 2 - взрослых), остальные обвинялись в убийстве близких родственников (матерей, отцов, братьев) или посторонних лиц. Главные черты личности женщин, признанных совершившими убийство своих мужей/сожителей в состоянии аффекта: терпение, покорность обстоятельствам, отсутствие склонности к агрессии и то, что психиатры квалифицируют как психический инфантилизм или незрелость личности, несмотря на возраст, образование, жизненный опыт, а именно - неспособность жить собственной жизнью, брать на себя ответственность. Аффект возникал в момент «потери терпения», сопровождаемый страхом. Убийства носили импульсивный характер и совершались первыми попавшимися под руку предметами. Убийство, несмотря на внешне тяжелый и агрессивный характер, обычно представляло для них первый «сброс» длительного эмоционального напряжения и было выражением скорее отчаяния и безнадежности, чем активной защиты. Орудиями убийства, чаще всего, были нож (в 16 случаях), топор, утюг, табуретка. В одном случае пьяного мужа застрелили из винтовки, в двух - пьяных мужей сбили с ног и затоптали, еще в одном случае - спящий муж был задушен, одного из мужей убил наемный убийца [9].
У всех 27 обследованных женщин, обвинявшихся в убийстве своих мужей или сожителей не в состоя-
нии аффекта, были сходные черты личности - раздражительность, возбудимость и агрессивность. По сравнению с первой группой обнаружена меньшая наследственная отягощенность алкоголизмом. Во всех случаях отмечалась асоциальная направленность личности, непосредственные формы проявления аффективных реакций - частые обоюдные ссоры и драки. Почти все убийства совершались этими женщинами в состоянии алкогольного опьянения [9].
Таким образом, бесспорным остается факт научно-практической потребности в более глубоком изучении и понимании детерминации женской насильственной преступности в России, значительная часть которой реализуется в сфере семейных отношений. В свою очередь, семейные отношения играют первостепенную роль в формировании как личности в целом, так и отклонений в ее развитии, в том числе обуславливающих опасное для окружающих поведение.
литература
1. Антонян Ю.М. Преступность среди женщин. -
М.: Академия МВД РФ, 1992.
2. Ильяшенко А.Н. Виктимологические проблемы насильственной преступности в семье //
Право и политика. - 2003. - № 1. - С. 92-95. Лысова А.В. Женская агрессия и насилие в семье // Общественные науки и современность. - 2008. -№ 3. - С. 167-176.
3. Лысова А.В. Насилие в добрачных отношениях: модель факторов риска и способы профилактики: автореф. дис. ... докт. соц. наук. - СПб., 2008.
4. Репецкая А.Л., Рыбальская В.Я. Криминология: Общая часть: учебн. пособие. - Иркутск, 1999.
5. Синьков Д.В. Роль микросреды в детерминации преступного поведения женщин // Сибирский Юридический Вестник. - 2002. - № 4. - С. 51-56.
6. Синьков Д.В. Характеристика потерпевших от женской преступности и роль жертв в детерминации преступного поведения женщин (по материалам Восточно-Сибирского региона) // Право: теория и практика. - М.: Тезарус, 2003. - № 3. - С. 56-60.
7. Тимощенко Л.Н. Воспитание старшеклассниц. -М., 1983.
8. Шумский Н.Г., Калюжная Н.Б., Ювенский И.В. Женщины-убийцы. Очерки судебной психиатрии. - СПб., 2004.
9. Gelles R.J., Straus M.A. Determinants of violence in the family: Toward a theoretical integration // Contemporary theories about the family. - New York: Free Press, 1979.
