CC BY
9С. В. Алексеева
Женский образ в сатирической графике журналов Москвы и Петербурга 1860-х гг.
В статье рассматривается ряд сатирических еженедельников Москвы и Петербурга 1860-х гг. и проблема отражения женского образа в сатирической графике этих журналов. Одной из основных задач исследования является обращение к жизненному содержанию карикатур, анализ их основных тематических циклов и изобразительных приемов. Это будет способствовать выявлению характерных женских типов и ситуаций, изображаемых в карикатурах, и в целом - широкому охвату социальных аспектов неустройства общества 2-й половины XIX столетия. Ключевые слова: карикатура; журнал; графика; гравюра на дереве; пословица.
S. V. Alekseeva
Female Image in Cartoons of Moscow's and Petersburg's Magazines of 1860th
A number of Moscow and Petersburg's satirical magazines of 1860th and a problem of reflexion of a female image in the satirical graphic arts of these are considering in the article. One of the main problems of research is the reference to the vital content of caricatures, the analysis of their basic thematic cycles and graphic methods. It will promote revealing of characteristic female types and the situations represented in caricatures, and as a whole - to wide coverage of social aspects of the disorder of a society of 2nd half of XIXth centurie. Key words: cartoon; magazine; graphic arts; woodcut; proverb.
Мы уселись на лавочку, видели все и ничего не заметили. Пред нами мелькали очаровательные головки, стройные талии, маленькие ножки... Мы дали волю глазам и залюбовались до дурноты -у нас закружилась голова.
Выставка растений
(выписка из фельетонной статьи о выставке, где говорится обо всем, кроме самой выставки) [6.1859.№22.С.210].
Образ женщины в искусстве любого времени, страны и народа всегда был одним из значимых, являясь объектом поклонения, выражением отношения к миру, отражением характерных черт эпохи. Женский образ в русской сатирической журнальной графике 2-й половины XIX столетия представляет в этом плане значительный интерес.
Журнальная публицистика, ставшая характерным культурным феноменом в этот период, отражала типичные черты общественного сознания эпохи. Сатира журналов была направлена против любых аномалий общества. Наряду с серьезными общественно-политическими вопросами1, она обращалась к жизни как высших сословий, так и бедного люда. Русские карикатуристы, подобно виднейшим французским рисовальщикам 30-40-х гг. XIX столетия2, откликались на все значительные и относительно мелкие, но интересные факты и явления. Так они представляли читателю сатирическую летопись русской жизни. Образ женщины стал одной из важных ее составляющих. Балы, маскарады, званые обеды, выставки, балет, моды, быт мещанства, обман жены, прагматичность молоденькой особы, власть денег, беспросветная нужда одних и алчное стремление к роскоши других - все это стало предметом обличения в рисунках художников-публицистов.
Столь разнообразная картина общественной жизни страны была представлена на страницах периодических изданий Москвы и Петербурга3, главных центров «производства» журнальной «продукции».
Женский образ, как и любое явление, воспроизводился в рисунках этих журналов в сатирическом, шаржированном виде.
Карикатура как особый жанр искусства стала здесь основной формой изобразительной сатиры. Подобно кривому зеркалу, она являлась отражением калейдоскопа жизненных сцен, событий, характеров, таким образом представляя собой авторское отношение художника-публициста к действительности. По этому поводу еще в 40-е гг. XIX в. П. А. Федотов отмечал, что «ум комика, как косое и пузырявое зеркало: в нем все, и самая красота, отражаются карикатурою, с кривым носом, с бородавками и с косыми глазами» [7; с. 113].
Образ женщины в сатирических еженедельниках можно увидеть в той или иной жизненной ситуации, остро подмеченной художником и намеренно преувеличенной, заостренной для достижения комического эффекта. Бытовая сцена, типическая зарисовка, набросок нравов людей различных социальных слоев (так называемые «физиологии»4) стали основной формой графики художников-публицистов.
Авторы рисунков в карикатурной форме стремятся придать жизненному факту значительное обобщение, запечатлеть основную идею. Это, в свою очередь, приводит к выработке определенной трактовки сюжетов. Здесь уже нет того спокойного и тщательно выписанного карандашом рисунка, того подробного рассказа, направленного на выявление мысли художника, который можно было увидеть еще в 1850-е гг., например, в журнале «Знакомые». Художники не пытаются наделять свои карикатуры изысканной, тонкой иронией, как это делал, например, В. Ф. Тимм. Они обращаются к новой форме решения сатирического рисунка, предназначенного для воспроизведения в гравюре на дереве. Литографический карандаш художник заменяет тонкой кистью, пером. Рисунок таким образом приобретает заостренность, что способствует доведению формы до высшей ясности и остроты, где ни одна линия в своем ритмическом направлении, соприкасаясь с другими, не расшатывает тектонику рисунка. Основоположником такого метода стал один из редакторов петербургского еженедельника «Искра» Н. А. Степанов. Выполняя карикатуры для журнала, связанный сроками выпуска очередного номера, Степанов рационализировал про-
цесс художественного творчества, достигнув подлинной экспрессии в рисунке.
Характерным примером такого подхода является лист в № 22 журнала «Искра» за 1859 г. с карикатурами, посвященными одному из событий Петербурга, Выставке растений. Художник в сатирической форме иллюстрирует «выписку из фельетонной статьи, в которой говорится обо всем, кроме самой выставки». На карикатуре - группы гуляющих; музыканты, появляющиеся из-за растений; очаровательные женские головки, вместо бутонов, на тоненьких стеблях цветов. Все это, по словам сатирика, переносит вас в фантастический мир, от которого кружится голова, но в особенности - от женщин.
Рисунки представляют один из приемов компоновки сюжетов: карикатуры как бы сотканы из отдельных фрагментов, построенных на одной общей плоскости. Последовательные «кадры», в которых запечатлены вызвавшие интерес сатирика события, подчиняются принципу графического рассказа. Степанов упрощает рисунок и отказывается от детальной проработки, минимальными средствами передавая действие, создавая выразительные характеристики своих персонажей. Четко очерченные силуэты фигур, динамика движений обостряют комичность образов в представленных ситуациях.
Говоря о композиционной структуре карикатур, следует заметить, что чаще всего рисунок включает в себя двухфигурную сцену-диалог, обязательно сопровождаемую текстом. Степанов помещает своих персонажей на «авансцене». Героини изображаются порой так близко к краю, что создается впечатление, будто действие разворачивается в реальном пространстве, а зритель находится чуть в стороне от них и является наблюдателем происходящего. Художник располагает фигуры одна против другой, усиливая противопоставление и выявляя обличаемый порок. Этот прием в дальнейшем будет часто использоваться сотрудниками других журналов, представляя одну из общих тенденций в развитии сатирической журнальной графики.
Изобразительные средства Степанова направлены на создание острых, выразительных в своей трактовке образов. Порой одной точной, четкой линией он дает характеристику всей
человеческой фигуры, подмечает черты лица, виртуозно передает движение, свойственное тому или иному типу. Характеризуя пластическую форму, художник прокладывает тени широкими пятнами либо толстыми, несколько растертыми штрихами. На свету объемы фигур, складки на одеждах трактуются отрывистыми, ложащимися по форме линиями.
Композиционный лаконизм распространяется и на антураж. При выразительной передаче образов, карикатурист не заостряет внимание на окружении и отказывается от подробной разработки деталей. Разбросанные, как бы бегущие одна за другой линии заполняют фон, говоря о поспешности автора и его стремлении отобразить «гримасы жизни» на страницах журнала. В этом Степанов и ряд художников, взявших за основу его манеру рисунка, близки рисунку французских графиков и, в частности, Гавар-ни. Л. Р. Варшавский также отмечает, что игра штрихов в степа-новских рисунках отсылает к сатирической графике Гойи, с той только разницей, что кажущаяся небрежность в рисунке Степанова менее значительна [2; с. 131].
Прежде чем остановится на конкретных примерах карикатурных зарисовок женщин, важно обратиться к еще одной существенной особенности сатирических изданий. Рисунки здесь неразрывно связаны с подписью. В карикатуре подпись как словесная форма сатиры живет и действует вместе с образом и носит синтетический характер. Только при наличии сатирического рисунка она получает свое полное выражение и значение. В карикатуре сюжет предстает в виде воспроизведения средствами графики своеобразной жизненной ситуации, а языковой материал оказывается как бы помещенным в обстановку естественного употребления речи, в условия неязыкового контекста. Единство изображения и текста создает иллюзию эпизода, непосредственно увиденного и услышанного.
Однако тесная связь художника с писателем в периодических изданиях приводила к тому, что зачастую художник исполнял иллюстрацию к сатирическому тексту, то есть был в полной зависимости от последнего. Карикатура лишь иллюстрировала текст -диалог двух лиц, который не потерял бы своей
остроты и при отсутствии картинки. Таковы, в частности, многочисленные рисунки с изображением мужчины и женщины, ведущих разговор. Подобным зарисовкам могут соответствовать различные подписи, в сатирической форме раскрывающие отношения пары:
Она. Мужчины не умеют читать в сердце женщины.
Он. Однако в твоем я недурно читаю.
Она. Что ж ты там нашел?
Он. Ничего особенного. Десятка два мужских имен [6; 1860. № 5. С. 51].
Следует отметить, что в таких случаях карикатурист, брав за основу определенную схему изображения, наделял рисунок эмоциональным содержанием, что придавало ему большую жизненность. В рисунке «Искры» молодой человек, уверенно закинув нога на ногу, обращается к собеседнице: «Ты мне дороже жизни. ты мое все!..». Девушка, внимая таким речам, в умилении склоняется к мужчине с вопросом: «А когда выйду за тебя замуж, тогда чем буду?» «Тогда, разумеется, будешь только половиной»,- решительно заявляет суженый [6: 1859. № 34. С. 335]. Художник акцентирует внимание зрителя на движениях, позах, мимике героев, без чего достигаемый эффект был бы не так ярок.
На страницах сатирических еженедельников встречаются карикатуры глубокой социальной направленности. Так на одном из рисунков художника Э. Т. Комара5 представлено два сюжета [6; 1859. № 38. С. 377]. На первой зарисовке бедняк в истлевшей одежде тянет сани с бочкой воды. Его тяжелая поступь, склоненная голова, прикрытый взгляд словно говорят о смирении и принятии участи - он готов тянуть эту лямку даже за гроши. «Труд и бедность» - говорится в тексте.
На второй зарисовке - нищенка с младенцем на руках и сыном-инвалидом у ног. Чтобы не работать, она готова воспользоваться своими убогими детьми как своеобразной приманкой, способной вызвать жалость у прохожих. Она гордо смотрит перед собой в ожидании милостыни. Выразительный динамичный силуэт фигур подчеркивает монолитность всей группы, контрастируя при этом с ее
статичностью и незыблемостью. Комар создает тип «праздности и бедности», или иначе - физиологию, порожденную социальной средой. В образе женщины художник обличает порок, представляя некое социальное обобщение, выявляя то типичное, что характерно для общества. Единая пространственная среда в рисунках в еще большей степени усиливает контраст между двумя типажами.
На страницах еженедельника «Искра» художник Комар предстает довольно разносторонним наблюдателем жизни. Характерным для его творческой деятельности станет изображение типажей (сам художник называет образы в карикатурах «типами») и жанровых типажных сцен с обращением к «физиологической» традиции 40-х гг. XIX в.
В N° 43 за 1859 г. представлено два женских типажа: «финансовая аристократка, изучающая реверанс большого света», и «чиновница по особым поручениям» [6; 1859. № 43. С. 428].
На отдельном листе крупным планом художник дает «портретное» изображение персонажей. Большое внимание он уделяет характерному костюму своих героинь, атрибутам их внешности. Но главным здесь является не подробная «детализация», а определенное эмоциональное состояние, и именно это прежде всего выражает характеристику женских типов. «Финансовая аристократка», старая иссохшая с торчащим зубом процентщица в упоении склоняется в реверансе, видя себя представительницей высшего света. Прикрыв глаза, она низко опускает голову и тощими костлявыми руками манерно придерживает подол платья. Художник вновь очень внимателен к жесту, позе изображаемого персонажа. «Чиновница», которая в курсе всех новостей, спешит исполнить очередное поручение. Изворотливая, хитрая и скрытная особа злобно смотрит на зрителя, представляя один из редких, но очень точно схваченных художником типов.
Женские образы, при всем внимании к деталям костюма, характерным атрибутам, находятся на белом фоне, практически без предметно-пространственной среды, что лишний раз обращает внимание зрителя на «портретность» и «эмоциональное начало». С другой стороны, этот прием может иметь и иносказательный
смысл, подчеркивая «вычлененность» типа из общей социальной среды, «монографичность» описания.
На страницах московского журнала «Зритель» также можно увидеть ряд характерных типажей. Белинский в очерке «Петербург и Москва» точно заметил, что «в Петербурге на Невском проспекте гуляют в два часа люди, как будто сошедшие с журнальных модных картинок, выставляемых в окнах; даже старухи с такими узенькими талиями, что делается смешно; на гуляньях в Москве всегда попадется в самой середине модной толпы какая-нибудь матушка с платком на голове и уже совершенно без всякой талии» [ 1; с. 93]. Одна из таких представительниц прекрасного пола не осталась без внимания карикатуриста. На журнальном рисунке круглолицая пышнотелая особа, потратившая часы на свой туалет, в недовольстве возвращается с прогулки: «Эти мущины нынче! Не обращают никакого внимания на прекрасный пол!» - произносит она [5; 1862. № 33. С. 184].
На другой зарисовке художник изобразил джентльмена с его неприглядной женой. Текст к рисунку поясняет: «Джентльмен, которому тесть дал хороший кусок хлеба и в придачу скверный кусок мяса» [5; 1862. № 33. С. 189].
Все физиологические детали подчинены стремлению графиков создать обобщенные социальные типы, выявить потайные причины ситуаций и показать типаж, который художник увидел в карикатурном свете.
Женский образ оказывается в центре внимания и на карикатурах, высмеивающих чиновничество в России. Например, в серии рисунков «Искры» под названием «Медовый месяц начальника» художник К. Д. Данилов показывает, как молодая жена начальника постепенно «завоевывает позиции», в итоге уже сама управляя делами мужа [6; 1859. № 1. С. 4, 5].
Московские и петербургские журналы рассказывают в карикатурах и о нравах мещан. Глубоко социален рисунок под заголовком «Благотворительность в провинции». Посетив семью бедняков, чинная барыня в богатом наряде надменно смотрит на их быт. Увидев в горшке картофель, она недоумевает: «Как!
картофель? - мы также едим картофель, а мы побогаче вас - какие же вы бедные? Надо прекратить выдачу назначенных вам по 2 рубля в месяц» [6; 1860. № 48. С. 540].
Карикатуристы обнажают сущность мещанского быта, создавая сатиры на любые проявления бесчеловечности и беспечности. В одном из политипажей русская барыня, еще недавно столь увлеченно занимавшаяся благотворительностью, на просьбу своей горничной дать денег на новые башмаки, отвечает: «Э, матушка! здесь не провинция; сама достанешь» [6; 1861. № 26. С. 377].
Ряд карикатур, высмеивающих быт мещанской семьи, носят рассчитанный на вкусы обывателя развлекательный характер. Этой форме соответствуют некоторые сатирические зарисовки художника А. Н. Протасова. Они имеют повествовательную направленность, чему соответствует и манера рисунка. Здесь нет быстрых разбросанных по поверхности листа штрихов, как это можно было видеть на карикатурах Степанова. Рисунок Протасова спокойный, мягкий, детальный, линии - плавно подчеркивающие выразительные формы.
Примером подобного подхода служит карикатура А. Н. Протасова с изображением барина в годах, который в присутствии барыни кричит вслед уходящей служанке: «Ах ты, скверная девчонка!.. Да я тебе голову сверну, если ты еще раз посмеешь пикнуть пред Марьей Ивановной!» На следующем рисунке под заголовком «Барин в отсутствии барыни» хозяин дома в своей комнате успокаивает обиженную молоденькую служанку, усадив ее к себе на колени: «Ну, Машенька, не сердись! Я покричал на тебя, - нельзя же... у нашей барыни держи ухо востро: я вот для тебя нарочно захворал сегодня, а ты не чувствуешь этаго» [6; 1859. № 5. С. 45]. Художник акцентирует внимание зрителя на жестах, мимике персонажей, что способствует передаче эмоционального состояния героев в высмеиваемой ситуации. В карикатуре А. М. Волкова на ту же тему подпись к рисунку гласит:
- Ведь у вас уже снежок на голове показался, а туда же.
- По первому снежку, милочка, и охотятся. [6; 1861. № 33. С. 469].
В зарисовке талантливого карикатуриста С. А. Любовникова6 служанка на обвинения хозяйки остроумно отвечает, что на всех не угодишь: «На ваши глаза я становлюсь хуже, а барин говорит, что я с каждым днем хорошею» [6; 1860. № 3. С. 28].
Расчетливость молоденькой жены высмеивает Протасов. На первой зарисовке муж собирается за покупками:
Он. Прощай, милочка, еду в магазин.
Она. Противный старикашка!.. отстаньте!.. я заплачу.
Он. Ну, ну, не сердись. ты у меня душка.
На втором рисунке художник представляет сцену, когда барин вернулся из магазина с сюрпризом. Молодая жена уже сама ластится к мужу, а тот в ответ треплет ее за ушком:
Он. Что?.. старикашка?.. противный?.. а вот не покажу, не дам.
Она. Папаша, душечка, покажи.
Он. То-то же! За ушко тебя. знаю, что любишь, а царапаешься. кошечка! [6; 1864. № 39. С. 505].
График-сатирик П. Ф. Марков, развивая эту тему, под заголовком «Встреча Камелии с простым цветком» представляет разговор двух женщин:
- Как ты разбогатела Амалия!
- Много на свете старых глупцов, душа моя! Я богатею - они разоряются. а у тебя есть кто?
- Есть один молодой, да и тот меня обирает [6; 1859. № 3. С. 28].
Н. А. Степанов предложил карикатуру с несколько иным подтекстом, где прагматичная мать наставляет честную, самостоятельную девушку: «Помилуй, какой благовоспитанный человек женится на тебе: стриженая, нечесаная, старших не уважаешь, благодеяний не чувствуешь. Только и слышишь от этой неблагодарной: хочу сама хлеб зарабатывать, экая фря, подумаешь.» [6; 1863. № 47. С. 697]. Сатирик высмеивает укоренившиеся нравы общества, которому претит мысль о том, чтобы женщина сама устраивала свою жизнь и самостоятельно зарабатывала на хлеб.
Вместе с тем сатирические еженедельники высмеивают и мужчин, ищущих выгоду в браке с состоятельными особами.
В «Зрителе» 1862 г. представлен политипаж. Надпись к рисункам гласит: «Страсти нашего времени». На одном изображен мужчина, вставший на колени перед пожилой дамой. «Вы, верно, хотели сделать декларацию моей внучке?» - вопрошает она. «О, нет, помилуйте! Нынче за молодыми гоняются только глупые старики, да еще с деньгами. Мы умнее и греемся около старушек!» [5; 1862. № 7. С. 236].
В стихотворении «Пылкая старуха» Дяди Пахома говорится на эту тему:
Не смотрите на эти морщины, Не считайте, пожалуйста, лет, И увидите если седин, Уверяйте, что вовсе их нет! Молодой человек! Не стыдитесь Говорить с ней тайком про любовь, Что ж, что вы в сыновья ей годитесь И что нет у ней много зубов? О поверьте, сочувствием встретят Ваш сверкающий юностью взгляд И уж если не страстью ответят, Так рублями за то одарят [4; с. 611].
На следующем парном рисунке уже старый барин на коленях перед девочкой:
- Мой ангел, я предлагаю вам руку, сердце, состояние, имя.
- А куклу купите, дедушка, которая раздевается?
Часто художники обращаются к вопросу женского целомудрия. Например, на одной карикатуре девушку заставляют вынести из комнаты чижика и кота, потому что, по мнению матери, неприлично самцам присутствовать при одевании юной особы [6; 1861. № 18. С. 262]. На другом рисунке в подписи говорится о частном заведении, где целомудрие возведено до идеала: одну девицу наказали за то, что она вечером, лежа в постели, осмелилась произнести имя мужчины [6; 1861. № 20. С. 295]. На рисунке Рейнгардта пожилая особа отворачивается от картины с изображением обнаженной натурщицы, так как «неприлично смотреть на такие нескромные кар-
тины, мама узнает - будет сердиться» [6; 1860. № 27. С. 292]. На карикатуре Степанова мать на выставке растений заставляет девушку опустить глаза, так как и на камелии смотреть тоже неприлично. По ее мнению, это цветы дурного поведения [6; 1860. № 19. С. 199]. Карикатуристы высмеивают чрезмерное стремление дам XIX столетия к сознательному самозапрету, их непомерную добродетель и строгость в вопросах нравственности. Сатирики доводят смысл изображаемых ситуаций до абсурда, выявляя характерные особенности общества.
В обличении пороков художники обращаются также к форме пословицы. Сжатое, образное, грамматически и логически законченное изречение с поучительным смыслом как нельзя лучше соответствует карикатурному изображению. Перефразированные пословицы и поговорки встречаются на страницах «Зрителя». На одном рисунке художник изобразил мужчину, катающегося в карете с дамой, на втором - он уже со своей избранницей за спиной переносит ее через лужу. Надпись гласит: «Любишь кататься, люби и самочку носить» [5; 1862. № 34. С. 216, 217]. В «Искре» художник К. А. Тру-товский в сатирической форме представил цикл рисунков «Наши пословицы, изображенные и исправленные». Следуя выработанной Степановым манере рисунка, он в лаконичной форме создает яркие образы, акцентируя внимание на главном. Иллюстрируя шуточную пословицу: в гостях хорошо, а дома хуже - сатирик изображает сварливую женщину, которая бросается с кулаками на поздно вернувшегося домой мужа. В пословице - своя ноша очень тянет - женщина в окружении плачущих маленьких детей. Держа одного на руках, она прогибается от своей ноши [6; 1865. № 18. С. 261]. В подписи к рисунку с изображением молодой особы в дорогом наряде художник едко подмечает: «По одежке не протянешь ножки» [6; 1865. № 16. С. 228], а к карикатуре на даму, окруженную молодыми поклонниками, среди которых оказался и старичок, подпись объясняет: «Старый друг хуже новых двух» [6; 1865. № 15. С. 216].
В подобных изобразительных пословицах единство слова и образа, помещение их в сатирический иносказательный контекст способствуют достижению яркого комического эффекта.
Часто «Искра» помещала на своих страницах раздел под названием «Моды», где в сатирической форме говорилось о последних веяниях в этой области. В одном из номеров редакторы представили следующую заметку: «Передав нашим читательницам горестное известие о кончине кринолина, мы спешим передать другое - истинно утешительное. Вот что напечатано об этом во 2-м № Северного Цветка: взамен кринолина предвидится распространение шлейфа неимоверной величины» [6; 1859. № 5. С. 52]. Здесь же представлен рисунок: прогуливающаяся молодая дама изображена на переднем плане на фоне уходящей вдаль перспективы города. Шлейф от ее платья настолько велик, что тянется во всю длину улицы. На нем сумели расположиться «малютки Додо и Биби, любимая собачка Амиш-ка, резвая кошка Зюлейка и кое-какая провизия, которою дама запаслась на время прогулки». К карикатуре прилагается текст, объясняющий изображение, который своим объемом ничуть не уступает бесконечно тянущемуся за фигурой женщины шлейфу.
В № 11 «Искры» того же года можно найти рисунок, иллюстрирующий факт вошедших в моду кисейных юбок, туго накрахмаленных, с воланами, на которые требовалось бесчисленное множество материи. На авансцене изображены муж с женой, встречающие вереницу повозок, на каждой из которых - тюки с тканью. «Что это за обоз к нам приехал?»- недоумевает муж. «Из голландской лавки. Я забыла сказать, что взяла там кисеи на три юпки» [6; 1859. № 11. С. 112].
Следует отметить, что мода 50-60-х гг. XIX в. носила особенно экстравагантный характер. Модный женский костюм имел вычурные формы, несовместимые с обычным образом жизни, и действительно требовал больших затрат. Тон в модах задавал Париж. Здесь создавались новые модели одежды, признаваемые «высшими» классами общества. Французские выкройки старались добыть дамы всех стран Европы, а также России.
В журнале «Зритель» 1862 г. под заголовком «Всемирные моды, усовершенствованные Россиянами и Россиянками» карикатурист изобразил прогуливавшуюся пару, которая поспешила отдать дань последним модным тенденциям. Так, прическа дамы в ри-
сунке приобрела свою пышность за счет воткнутых в волосы овощей (!). Она настолько тяжела, что покрывающий голову чепец едва удерживает ее при помощи крупного банта. Напряженность позы свидетельствует о неудобствах, вызванных столь сложной конструкцией. Завершает наряд накидка с бахромой из лука и моркови (!). Все это ничуть не смущает собеседника, костюм которого также снабжен модными аксессуарами. Нижняя часть приталенного жакета украшена большой подковой, возможно, заменившей короткую часовую цепь с брелоками. Галстук джентльмена пронизывает огромная булава [5; 1862. № 20. С. 653].
Таким образом, сатирик представил зрителю пародию, шарж на причудливость характера современного костюма, в гротескной форме изобразив чрезмерное стремление высших слоев общества Москвы и Петербурга следовать западным веяниям.
Еще одним модным новшеством XIX столетия стала фотография. На страницах периодических изданий графики-публицисты будут часто обращаться к этому факту. «Знаете ли вы, например, кроме чумы, войны и пожара, еще что-нибудь страшнее современного портретобесия, этой горячки воспроизводить себя посредством фотографии, - обращались корреспонденты журнала к своим читателям. - Это болезнь - общая болезнь, и мудрено даже приблизительно предвидеть, до каких размеров она еще может дойти» [5; 1862. № 15. С. 494].
В карикатуре «Зрителя» 1862 г. художник изобразил даму в салоне фотографа. «Можете ли вы меня сделать во весь рост. о на-тюрель, как говорится?» - восклицает она. Одетая по последней моде - в накрахмаленной юбке с множеством воланов, в кружевном чепце, с накидкой на плечах - она уже в предвкушении нового развлечения. «Можно-с. Это будет стоить сто рублей»,- отвечает фотограф. «О, это пустяки. Есть такие дураки, что дадут и двести» [5; 1862. № 42. С. 481]. Глупость мещанства раскрывается и в карикатуре художника, подписавшегося инициалами N. N. Придя в ателье фотографа, купчиха видит на стене фото, помещенное головою вниз перед объективом. «Скажите пожалуйста, вы всегда вешаете оригинал головою вниз, когда снимаете копию?» - удивляется она. На ответ
фотографа - всегда, дама произносит: «В таком случае, я приду к вам лучше в ясную погоду, потому что больше трех секунд я не могу так висеть» [6; 1861. № 14. С. 204].
Можно еще перечислять те области карикатуры на общественную жизнь XIX столетия, в которых женский образ в той или иной степени нашел отражение. Важно то, что он способствовал выявлению пороков, отрицательных сторон жизни, тех несовершенств, против которых так усиленно стремились бороться графики-сатирики этого столетия.
Сатирическая печатная графика 60-х гг. XIX в. представляла собой одну из характерных разновидностей русского изобразительного искусства. Основанная на пласте традиций, генетически и функционально она все же существовала внутри своей собственной историко-культурной системы. Журнальный сатирический рисунок представлял собой зеркало современной жизни. Его иронический тон и карикатурная обличительная форма являлись формой выражения внутренней неудовлетворенности существующей действительностью.
Тема женского образа в контексте изучения журнальной периодики представила достаточно специфическую область. На страницах журналов женский образ стал отражением нравов, пороков всех сословий. Карикатуристы, представляя женщин разных возрастов в быту, в семье, во взаимоотношениях с противоположным полом, в гостях, на выставках, в обществе; стремились высмеять недостатки не просто определенного женского персонажа, а выявить черты, характеризующие большинство представительниц того или иного сословия.
Обращение к физиологической традиции способствовало созданию характерных женских типов и ситуаций и в целом - широкому охвату социальных аспектов неустройства общества. Классификация типов как один из методов охватывала не только социальные «особи» в их замкнутой характерности. У сатириков возникало желание воспроизвести во всей целостности жизнь города, обращаясь к различным областям жизни. Суть состояла также в карикатурном, порой нарочито подчеркнутом представлении анома-
лий женского поведения и образа мыслей. Для этой цели служили также определенные изобразительные приемы, рассчитанные на быстрый и точный охват жизненных ситуаций.
Обращение к теме женского образа в сатирической графике журналов Москвы и Петербурга не включает задачу выявить различия в идейной направленности карикатур периодики двух столиц. Об этом можно говорить лишь при условии охвата всего спектра тем и циклов, публикуемых в журналах. В данном случае важно было на примерах определить круг жизненных вопросов, к которым обратились сатирики, и уровень их обличения.
ПРИМЕЧАНИЯ:
1 В период своего существования периодические издания, и «Искра» в особенности, направляют сатиру против крепостного права, эксплуатации трудового люда, произвола и взяточничества, преследования малейших проявлений свободной мысли, против полицейской слежки, темных дел промышленных и финансовых воротил, мира спекулянтов, аферистов, высмеивают лакейство, чинопочитание.
2 Исследователи давно отметили внимание русской журнальной графики к опыту виднейших французских рисовальщиков. В 30-40-х гг. XIX в. группа Ш. Филиппона, в которую входили Домье, Монье, Гаварни, Гранвиль, направила борьбу против реакционного правительства, мещанства, его морали, нравов, вкусов. Регулярно появлявшаяся карикатура комментировала всякую злобу дня. Филиппон, у которого мысли и сатирические сюжеты зарождались с невероятной быстротой, стал выпускать еженедельный журнал «La caricature», а затем и ежедневную газету «Charivari». Титульные виньетки, помещение карикатурных портретов в заголовок журналов, большое количество карикатур на их страницах, высмеивание нравов общества характеризовали эти издания. Сатирическая графика получила большое распространение во Франции и, несомненно, стала известна в России. Тип периодических изданий Филиппона стал образцом для создания сатирических журналов в Москве и Петербурге.
3 Расстановка сил Москвы и Петербурга в области сатирической журнальной публицистики была неравнозначна. С 1712 по 1918 гг. Москва именовалась лишь второй столицей, и постоянная резиденция царя и верховной власти государства располагалась в Петербурге. Русская периодическая печать, возникнув в 1703 г. в Москве, после 1712 г. стала
отставать от журналистики Петербурга. В результате периодические издания Москвы занимали бесспорное второе место среди всех других регионов после петербургских. Факт дифференциации двух столиц в пределах единой российской историко-культурной общности отразился и на тематической направленности журнальной периодики. Наиболее демократические устремления сатирической графики реализовывались в еженедельниках Петербурга. В Москве также существовали серьезные общественно-политические и литературные издания. Но в середине XIX в., кроме них, большое распространение получили газеты и журналы, рассчитанные на городского обывателя самого разного общественного положения: купцов, приказчиков, мелких чиновников, отставных солдат, прислугу. Таких читателей, владеющих грамотой, становилось все больше, и для них уже выходили газеты, которые назывались современниками бульварными, несмотря на то, что они представляли собой массовые городские издания. Они не затрагивали проблем высокой политики, а вращались в кругу городских новостей и были примером легкого, занимательного и разнообразного чтения.
4 К подобному типу рисунка обращались художники, иллюстрировавшие в России издание литератора А. П. Башуцкого под названием «Наши, списанные с натуры русскими» (1841-1842), а также «Физиологию Петербурга», альманах Н. А. Некрасова 1845 г. Выявление наиболее характерного, типического в человеке определяло стремление художников-иллюстраторов. Вычленение, изъятие человеческой «особи» как «вида» из совокупности общественного организма с целью изучения и описания было одной из главных предпосылок в обращении к такому сатирическому рисунку. «Физиология» заключалась в скрупулезности анализа явлений, широте охвата жизни, в попытках подсмотреть внутренние тайны жизнедеятельности социального типа, общественного слоя, города, страны. Трезвое, внимательное изучение жизни улицы, людей петербургских углов, выверенные характеристики социального быта характеризовали стремления хдожников. Эта традиция получила продолжение в 60-е гг. XIX в.
5 Рисунки Э. Т. Комара довольно часто встречаются на страницах журнала. Исследователями отмечается, что это имя лишь однажды еще встречается в истории русской печатной графики (оно значится под одним из рисунков в журнале «Всемирная иллюстрация»). Фигура этого художника по сей день остается загадкой. Иногда его были склонны рассматривать как псевдоним неведомого рисовальщика. Однако это реальная личность. В. В. Стасов в статье о В. Г. Шварце указывает, что среди русских художников в Париже в 1863 г. был Эдмунд Т. Комар.
Это бывший воспитанник Академии, а впоследствии уланский офицер; «мастерский и ловкий рисовальщик и карикатурист» [3; с. 114].
6 Сергей Андреевич Любовников в течении более чем 20 лет выступает плодотворным деятелем сатирических журналов («Искра», «Развлечение», «Будильник», «Маляр», «Стрекоза», «Свет и тени», Русский сатирический листок). Им было создано в общей сложности около пяти тысяч карикатур. Помимо своей деятельности рисовальщика Любовников выступает как литератор. В тех же изданиях он печатает свои многочисленные очерки, фельетоны и рассказы. Написанные часто в виде небольших жанровых зарисовок, они во многом сродни карикатурам художника порой резко критическим отношением ко всякого рода общественным аномалиям. Острота сатирического дарования и целенаправленность критических позиций характерны творчеству художника. Сюжетной основой в подавляющем большинстве случаев является уже установившийся в карикатурах «Искры» разговор, разговор двух-трех лиц, с помощью которого Любовников стремится выявить болезненные проявления общества.
БИБЛИОГРАФИЯ
1. Белинский В. Г. Петербург и Москва // Физиология Петербурга, составленная из трудов русских литераторов / Под ред. Н. Некрасова. СПб., 1844-1845 гг. Ч. 1.
2. Варшавский Л. Р. Русская карикатура 40-50-х гг. XIX века. Л., 1937.
3. Вестник изящных искусств. СПб., 1884. Т. 2. Вып. 2.
4. Дядя Пахом. Пылкая старуха // Искра. 1861. № 42.
5. Зритель общественной жизни, литературы и спорта. М. 18611863 гг.
6. Искра : сатирический журнал с карикатурами. СПб., 1858-1873 гг.
7. Лещинский Я. Д. Павел Андреевич Федотов. Художник и поэт. Л. ; М., 1946.
