CC BY
18
10 октября 2012 г. на VI заседании семинара молодых исследователей с докладом на тему: «Священник или пастырь? Католическое пастырское служение в Германии после II Ватиканского собора» выступил преподаватель кафедры практического богословия А. И. Черный. Его доклад был посвящен рассмотрению соотношения иерархического священства и всеобщего священства верных в современном немецком католичестве. С точки зрения докладчика, анализ новой экклезиологии II Ватиканского собора, утвердившей новый статус мирян в Католической Церкви, позволяет говорить также и о пересмотре положения католического священства. Понятия «пастырство», «апостольство» и «диакония» теперь осмысляются в католицизме как ключевые составляющие христианской экзистенции. Каждый христианин уже в силу крещения и конфирмации становится носителем пастырства Христа. Это учение явилось основанием для передачи ряда пастырских функций мирянам, что, в свою очередь, нашло выражение в учреждении в Германии, столкнувшейся с острой нехваткой священников, таких должностей, как пастырский референт, пастырский ассистент и референт общины. Миряне получили возможность заменять священником во всем, кроме совершения Евхаристии. Тем не менее католическое церковное право сохранило различие между «сига animarum» (попечение о душах) и «plena cura animarum» (полное попечение о душах): на должности, предполагающие полное душепо-печение, могут назначаться только священники. Миряне же назначаются в помощь священнослужителям для реализации христианского пастырства в какой-либо узкой сфере.
VII заседание семинара молодых исследователей состоялось 24 октября 2012 года. С докладом на тему: «Учение Фомы Аквинского о душе: старые проблемы, новые решения» выступил преподаватель кафедры систематического богословия и патрологии иерей Е. Шилов.
В докладе были рассмотрены два основных подхода к учению о душе: Платона и Аристотеля. Каждый из этих подходов имел свое развитие и свою интерпретацию. Наиболее важной для эпохи Средневековья представляется научная парадигма Платона, которая через неоплатонизм была воспринята блж. Августином и стала достоянием последующей западной христианской письменности, вплоть до рецепции ее францисканским орденом (Роджер Бэкон и Бона-
вентура). Эта парадигма не решала многих проблем, связанных с антропологией и учением о душе и многие вопросы оставляла открытыми. Главный акцент в данной традиции делается на субстанциальности (сущностной независимости) души и ее бессмертии. Главный вопрос, который остается нерешенным в рамках данной концепции, — каким образом душа — совершенная и завершенная субстанция — способна соединяться с тленным и материальным телом.
В конце XII в., в связи с ростом университетов, выявляется и принимается новая богословско-философская «парадигма» — учение Аристотеля, которое через арабских толкователей становится достоянием Запада. Наиболее важными здесь представляются два толкователя — Авиценна и Аверроэс. И та, и другая традиции интерпретации оказались тупиковыми и также не смогли решить поставленных перед ними проблем. В свою очередь, Авиценна оказывает решающее влияние (в рамках данной проблемы) на доминиканский орден, в частности на учителя Фомы Аквинского — Альберта Великого, который, с одной стороны, совмещая антропологию неоплатонизма с метафизикой Аристотеля, а с другой, критикуя ложные, по его мнению, концепции души, создает новую теорию души, которая также оказывается несостоятельной.
Фома Аквинский смог распутать этот гордиев узел учения о душе и создать новое понимание человека, используя при этом и психологию Платона, и метафизику Аристотеля. По его мнению, человек является уникальным творением Божиим, занимая пограничную область между бестелесными интеллигенциями и тварными существами. По мнению Фомы, в учении о душе возможно примирить два противоположных подхода, поскольку платоновское учение о душе (субсистенция и бессмертие души) и аристотелевское учение о душе (душа как форма тела) — это не два противоположных ответа на различные вопросы, но скорее две части единственного ответа на одну проблему. Душа, находясь на границе двух миров, дает возможность Фоме сказать платоникам: действительно, человеческая душа есть субсистентная, разумная субстанция, но она является самой низшей из подобных субстанций. Аристотеликам он может сказать: при условии, что душа есть форма естественного, органического тела, при условии что она есть материальная форма, тем не менее она есть высшая из всех подобных форм.
Фома смог избежать двух крайностей: с одной стороны — «антропологического сепаратизма» или спиритуализма (платонизм, неоплатонизм, аверроизм, отделявших душу или интеллект от человека), с другой стороны — «психического материализма» (аристотелизм, который привязывает душу к телу настолько прочно, что она уже не способна существовать без него). Тем самым, примиряя две эти позиции, Фома находит средний путь, который позволяет признать человека целостным, сущностным единством, соединяющим в себе бессмертную и божественную душу и тленное, составное тело. Доклад ставит перед собой задачу выявить сложности, стоявшие перед Фомой, и объяснить, как Фома смог решить стоявшую перед ним проблему, не решенную на протяжении многих веков — проблему согласования и примирения Платона и Аристотеля1.
1 Опубликованный текст выступления см.: Вестник ПСТГУI. 2012. Вып. 6 (44). С. 81—102.
154
5 декабря 2012 г. на VIII заседании семинара с докладом на тему «Книга, запечатанная семью печатями (Откр 5. 1): три ярких святоотеческих толкования» выступила В. А. Андросова, преподаватель кафедры библеистики Богословского факультета ПСТГУ. В докладе был рассмотрен один из наиболее ярких и запоминающихся образов Откровения Иоанна Богослова (Апокалипсиса) — книга, «написанная внутри и отвне, запечатанная семью печатями».
Данный образ возникает в 5-й главе Апокалипсиса, в контексте первого небесного видения Тайнозрителя — видения престола Божия (Откр 4—5). В деснице «Сидящего на престоле» находится книга, раскрыть которую не достоин никто во всей вселенной. Только Христос, появляющийся в образе закланного Агнца, достоин сделать это; Сидящий на престоле передает запечатанную книгу Христу, и Ему воссылаются торжественные гимны. В 6-й главе показано, как Христос снимает с книги печати.
Образ таинственной книги привлекал к себе внимание многочисленных богословов и комментаторов разных эпох. Сложность толкования книги состоит в том, что ее внешние характеристики обозначены очень подробно, однако какие-либо указания на ее содержание в тексте отсутствуют. Данный факт послужил причиной появления самых разнообразных интерпретаций этого образа. Доклад посвящен анализу трех наиболее значимых толкований запечатанной книги, восходящих к древней святоотеческой традиции: запечатанная книга как Писание Ветхого Завета, как записанные у Бога судьбы мира и как завещание Божие. Все данные толкования оказали несомненное влияние на последующую экзегетическую традицию.
В докладе было продемонстрировано богословское своеобразие каждого из толкований. Первое толкование засвидетельствовано у многих отцов Церкви: запечатанная книга символизирует Священное Писание Ветхого Завета, которое раскрывает Христос, исполнивший все ветхозаветные пророчества и обетования. Тем самым Писание становится понятным только через Христа (см.: 2 Кор 3. 14—16; Лк 24. 32). Такое понимание книги наглядно выражает святоотеческий принцип толкования ветхозаветного Писания.
Согласно второму рассматриваемому толкованию, присутствующему у ряда отцов, книга Откр 5. 1 обозначает судьбы мира, пребывающие в деснице Бога Вседержителя. Книга передается Христу как истинному Владыке и Исполнителю замысла Божия о человечестве. В рамках этого толкования книгу также можно определить как эсхатологический спасительный замысел Божий, реализуемый в мировой истории. Таким образом, «написание внутри и отвне» символизирует всеохватывающий характер замысла Божия, а «запечатанность» — его нерушимость и неизменность.
Третье рассматриваемое толкование предложено св. Викторином Петавий-ским: основываясь на понимании книги как Ветхого Завета (УеШв Теягатепшт), он говорит, что книга символизирует завещание (1е81атепШт) — обетование об избавлении человечества от власти смерти. Агнец Христос является Завещателем и Исполнителем условий завещания — мессианских пророчеств Ветхого Завета. Воскресший Христос есть также Наследник завещания; Он наследует «тленные человеческие тела», и этим избавляет человечество от смерти. Важной особен-
ностью этого толкования является его синтезирующий характер: в нем соединяется воедино образность Писания и завещания, и все это образует законченную цельную картину.
В докладе было показано, что рассматриваемые толкования не исключают друг друга, но скорее взаимно дополняют. Докладчик предполагает, что в «недосказанности» и неоднозначности описания запечатанной книги Откр 5. 1 уже заложена возможность ее различных интерпретаций; вероятно, что образ запечатанной книги является многогранным согласно авторскому замыслу. Точкой соприкосновения всех трех толкований является акцентирование уникальной роли Христа — что, собственно, уже заложено в самой сцене Откр 5. Но в каждом из толкований эта мысль раскрывается с разных сторон, показывается с различных углов зрения, что позволяет сформировать объемное видение. Таким образом выявляются различные грани многопланового повествования Откровения Иоанна Богослова.
Доклад вызвал живую дискуссию, в ходе которой были обсуждены разнообразные темы, подчас выходящие за рамки самого доклада. К примеру, было подробно проанализировано большинство образов 5-й главы Апокалипсиса. Особое внимание аудитории привлек образ запечатанной книги. Докладчик показала, что три рассмотренных возможных толкования отнюдь не исчерпывают все грани данного образа. В частности, на основании толкований древних и современных экзегетов можно утверждать, что в сцене 5-й главы запечатанная книга символизирует владычество, дарованное Христу Отцом. Был также рассмотрен ряд существующих предположений относительно связи образа книги Откр 5.1с дальнейшим повествованием Апокалипсиса (т. е. видениями после снятия печатей — Откр 6—8) и возможное соотношение образов запечатанной книги и «книжки» 10-й главы (тождественность книги и книжки либо подобие). Несомненный интерес вызвала тема методов святоотеческой экзегезы Апокалипсиса. В заключение докладчик кратко охарактеризовала общие подходы к толкованию Откровения Иоанна Богослова и значение этой новозаветной книги2.
Девятое заседание семинара молодых исследователей Богословского факультета состоялось 26 декабря 2012 г. С докладом на тему: «Западный эзотеризм как сфера религиоведческих исследований» выступил П. Г. Носачев, канд. фи-лос. наук, ст. преподаватель кафедры философии религии и религиозных аспектов культуры Богословского факультета.
В докладе автором был предпринят краткий экскурс в историю исследования западного эзотеризма. В начале были определены основные понятия (эзотерика, эзотеризм), а затем изложена история научных сообществ, ученых-одиночек и кафедр, занимавшихся изучением эзотеризма в XX в. (круг Эра-нос, Ф. Йейтс, А. Февр, В. Ханеграафф и др.). Обобщая основные тенденции, П. Г. Носачев условно выделил три школы: американскую, староевропейскую и новоевропейскую, в рамках которых и развивалось изучение эзотерики. Затем от краткого обзора был сделан переход к общим проблемам и перспективам в исследованиях.
2 Текст выступления публикуется в текущем номере журнала: с. 71—87.
156
Среди основных особенностей развития рассматриваемого поля докладчик выделил следующие:
— привлекательность его для молодых ученых (поскольку само это поле появилось совсем недавно и отражает определенные модные тенденции в современной культуре);
— междисциплинарность (т. к. темы, относящиеся к западному эзотериз-му, в равной степени принадлежат как к религиоведению, так и к философии, культурологии, истории и другим не только гуманитарным, но и естественным наукам);
— для российского сообщества освоение рассматриваемого поля привлекательно также и потому, что западные коллеги сейчас открыты к сотрудничеству и в его рамках возможна успешная интеграция российских исследователей в западное религиоведческое сообщество.
Наряду с перспективами в докладе были также выделены основные проблемы, к которым, прежде всего, можно отнести неодобрительное отношение к ученым-исследователям, занимающимся изучением эзотеризма; недостаточную осведомленность российского сообщества о наработках западных исследователей в данной сфере; отсутствие на Западе единой общепринятой теории исследований эзотеризма. Касаясь отношений между теологическим образованием и исследованиями в сфере западного эзотеризма, докладчик отметил, что издревле в рамках теологии эти темы входили в сферу апологетических исследований, но с учетом новых научных данных язык дореволюционной апологетики должен пересматриваться3.
3 Текст доклада будет опубликован в одном из ближайших номеров «Вестника».
