CC BY
930
Старовойтова К.В.
защита прав детей в практике европейского суда по правам человека
цель: Исследовать применение положений Конвенции о защите прав человека и основных свобод к детям.
Методология: Использовались формально-юридический и сравнительно-правовой методы.
Результаты: В статье проанализированы прецеденты Европейского суда по правам человека по рассмотрению вопросов, непосредственно связанных с защитой прав детей, изучено влияние деятельности Европейского суда на национальное законодательство и судебную практику стран (включая Россию) относительно защиты прав детей, проанализированы проблемы, с которыми могут сталкиваться дети при защите своих прав.
Новизна/оригинальность/ценность: Новизна статьи состоит в том, что в ней анализируются важные для современной юридической науки и практики проблемы применения Конвенции о защите прав человека и основных свобод в практике Европейского суда по правам человека.
Ключевые слова: Европейский суд по правам человека, Конвенция о защите прав человека и основных свобод, практика ЕСПЧ, права детей, защита прав детей, интересы ребенка, несовершеннолетние.
Starovoitova K.V.
PROTECTION OF CHILDREN'S RIGHTS IN THE EuROPEAN COuRT OF HuMAN RIGHTS' PRACTICE
Purpose: To investigate application of provisions of the Convention on protection of human rights and fundamental freedoms to children.
Methodology: Formal legal and comparative legal methods were used.
Results: In article precedents of the European Court of Human Rights on consideration of the questions which are directly connected with protection of the rights of children are analyzed influence of activity of the European Court of Justice on the national legislation and jurisprudence of the countries is studied (including Russia) concerning protection of the rights of children, problems which children at protection of the rights can face are analyzed.
Novelty/originality/value: The novelty of article consists that in her are analyzed important for modern jurisprudence and practice of a problem of application of the Convention on protection of human rights and fundamental freedoms in practice of the European Court of Human Rights.
Keywords: European Court of Human Rights, Convention for the Protection of Human Rights and Fundamental Freedoms, European Court of Human Rights' Practice, children's rights, protection of children's rights, interests of a child, minors.
Введение. Одним из приоритетных направлений социальной политики государств и международных организаций является защита прав детей. Хотя на сегодняшний день в России действует целая система административных и судебных органов, в задачи которых входит защита прав ребенка, зачастую бывает затруднительно добиться защиты и восстановления нарушенных прав. В соответствии с ч. 4 ст. 15 Конституции РФ международные договоры являются частью правовой системы РФ. Согласно ч. 3 ст. 46 Конституции РФ «каждый вправе в соответствии с международными договорами Российской Федерации обращаться в межгосударственные органы по защите прав и свобод человека, если исчерпаны все имеющиеся внутригосударственные средства правовой защиты». Таким образом, кроме защиты прав ребенка в судебном порядке на национальном уровне Конституцией предусматривается возможность их защиты при помощи международных механизмов.
На сегодняшний день основным и наиболее действенным международным органом, осуществляющим защиту прав граждан, является Европейский суд по правам человека (далее - суд, Европейский суд, ЕСПЧ), учрежденный Конвенцией о защите прав человека и основных свобод (далее - Конвенция) и начавший свою деятельность в 1959 г. Рассмотрение дел Европейским судом способствует обеспечению соблюдения обязательств, принятых на себя странами - участницами Конвенции, и Протоколов к ней, а также привлечению внимания государств к фактам нарушения прав человека. Практика Европейского суда по правам человека демонстрирует наиболее уязвимые положения национального законодательства и нарушения в правоприменительной практике, обнаруживая тем самым необходимость приведения действующего законодательства и правоприменительных процедур в соответствие с международными нормами [33, с. 64]. Хотя конкретные решения Европейского суда
обязательны для исполнения только государствами-ответчиками (например, необходимость положить конец нарушению, устранить его последствия и, по возможности, восстановить ситуацию, предшествовавшую нарушению, - «restitution in integrum» [26, c. 237], а также принять действенные меры для предотвращения новых подобных нарушений Конвенции), другие государства могут также руководствоваться ими для приведения к соответствию своего законодательства положениям Конвенции о защите прав человека и основных свобод. Вместе с этим необходимо отметить, что ЕСПЧ не является апелляционным судом по отношению к национальным судам государств. Если Европейским судом установлено нарушение положений Конвенции, он, тем не менее, не может приказать суду государства отменить вынесенное решение. В соответствии с п. 2 ст. 46 Конвенции окончательное постановление Европейского суда по делу направляется Комитету Министров Совета Европы, осуществляющему надзор за его исполнением.
Россия ратифицировала Конвенцию о защите прав человека и основных свобод 30 марта 1998 г., тем самым согласившись признавать решения Европейского суда обязательными к исполнению. Компетенция Европейского суда по вопросам толкования и применения Конвенции и Протоколов к ней признается Россией обязательной, таким образом, необходимо отталкиваться от уже принятого ЕСПЧ решения в отношении другого физического или юридического лица по делу с аналогичными обстоятельствами [30]. С 5 мая на Россию была распространена юрисдикция Европейского суда по правам человека. Хотя в Конвенции о защите прав человека и основных свобод практически не содержится статей (кроме ст. 5, 6 Конвенции и ст. 5 Протокола № 7 к ней), напрямую регулирующих или защищающих права детей, ее положения применимы также и к ребенку наравне с другими участниками международных правоотношений.
Европейский суд по правам человека защищает права, закрепленные в Конвенции о защите прав человека и основных свобод. Таким образом, Конвенцией и Протоколами к ней определяются границы защиты семейных прав в ЕСПЧ. Вместе с этим с течением времени нормы, закрепленные в Конвенции, развиваются и расширяют свои границы в решениях ЕСПЧ.
Жалоба в ЕСПЧ может быть подана государством, любым физическим лицом, любой группой лиц или любой неправительственной организацией (ст. 33, 34 Конвенции). Таким об-
разом, обратиться в суд может любой человек независимо от его дееспособности (в том числе душевнобольные и несовершеннолетние) и гражданства. Жалоба не может быть подана против не участвующего в Конвенции и Протоколах к ней государства. Европейский суд может установить факт нарушения Конвенции, а также присудить заявителю соответствующую компенсацию и возмещение расходов.
Принимая во внимание то, что ребенок самостоятельно не может «исчерпать внутригосударственные средства защиты», а законные представители ребенка иногда являются и нарушителями его прав, вопрос защиты прав детей в практике Европейского суда по правам человека представляется особенно актуальным.
Применение положений Конвенции о защите прав человека и основных свобод к детям. В делах о защите детей в ЕСПЧ наиболее часто фигурируют следующие статьи Европейской Конвенции:
a) «Статья 3. Запрещение пыток и бесчеловечного унижающего достоинство обращения или наказания (в частности, в случаях применения к детям телесных наказаний в школе, родителями или по решению суда);
b) Статья 6. Право на справедливый суд (устанавливает специальные процессуальные правила для суда над несовершеннолетними, обвиняемыми в совершении преступления);
c) Статья 8. Право на уважение семейной жизни (в рамках которого суд трактует понятие семьи; статус незаконнорожденных детей; определяет концепцию действий в интересах ребенка (выбор религии, имени и др.); передачу государству права на опеку над ребенком; случаи разлучения родителей и детей по причине депортации родителей);
d) Статья 10 (ч. 2). Ограничение свободы выражения своего мнения, получения и распространения информации в целях охраны здоровья и нравственности;
e) Статья 14. Защита от дискриминации;
^ Статья 2 Протокола 1. Право на образование (например, образование в частных школах; уважение к философским убеждениям родителей)» [23, с. 188].
На основании данных статей суд разработал определенные правовые стандарты, регламентирующие правовое положение детей в международном праве. Кроме того, при обосновании нарушения права ребенка допустимы и даже поощряются ссылки на другие международно-правовые акты, закрепляющие права ребенка, в частности, на Конвенцию ООН о правах ребенка 1989 г. [28].
Практика Европейского суда по правам человека по рассмотрению вопросов о защите прав детей. Кратко рассмотрим некоторые прецеденты ЕСПЧ по обозначенным нормам Конвенции.
Исходя из практики Европейского суда по правам человека, при защите прав детей одним из часто применимых положений Конвенции является ст. 3, запрещающая пытки или бесчеловечное и унижающее достоинство обращение или наказание. Европейским судом отмечается, что нарушением ст. 3 является плохое обращение с ребенком, достигшее минимального уровня жестокости, оценка которого, в свою очередь, зависит от ряда определенных факторов конкретного дела (длительность, пол, возраст, состояние здоровья ребенка, воздействие на психологическое или физическое состояние). Жестокость обращения разграничивает три элемента: пытки, бесчеловечное обращение или наказание и унизительное обращение или наказание.
В качестве прецедента рассмотрения ЕСПЧ дела об унижающем достоинство ребенка наказании можно рассмотреть дело «Тайрер против Соединенного Королевства». За «незаконное нападение, повлекшее за собой телесные повреждения старшему ученику своей школы» [21], 15-летнего учащегося школы на о. Мэн в соответствии с местным законодательством приговорили к трем ударам розгой. В полицейском участке ребенка заставили приспустить брюки и трусы, пригнули к столу и нанесли удары в присутствии отца мальчика и врача: один полицейский производил наказание и еще двое держали мальчика. Из обстоятельств дела следует, что у Энтони Тайрера не возникло серьезных физических повреждений. Несмотря на это, ЕСПЧ установил, что, учитывая возраст ребенка, он оказался унижен при исполнении наказания и в своих глазах, и в глазах других присутствующих там людей. Хотя наказание имело легальное закрепление на момент рассмотрения дела, ЕСПЧ определил, что оно явилось посягательством на честь, достоинство и физическую неприкосновенность ребенка. Также суд отметил, что исполнение наказания совершенно незнакомыми ребенку людьми могло привести к негативным психическим последствиям. Таким образом, по совокупности обстоятельств судом был сделан вывод о том, что данное наказание ребенка можно расценить как наказание, при котором унижение достигло уровня, подразумевающегося понятием «унижающее достоинство наказание» [21], и признал нарушение ст. 3 Конвенции. ЕСПЧ отметил ответственность государства и английской правовой системы, в частности, за унижающее досто-
инство обращение, впоследствии в соответствии с решением ЕСПЧ было изменено законодательство о. Мэн.
В рамках 3 статьи в практике ЕСПЧ есть ряд прецедентных решений по делам о предоставлении убежища детям и их родителям. В деле «Мус-хаджиева и другие против Бельгии» [15] заявительница-чеченка и четверо ее детей, бежавшие из Грозного, прибыли в Бельгию и попросили там убежище. Однако в связи с тем, что страной въезда в Европейский Союз была Польша, им было предписано покинуть Бельгию. До выполнения предписания семья содержалась в течение месяца под стражей в Бельгии. Европейский суд особо отметил важность совместного пребывания детей с матерью в течение этого месяца. В ранее вынесенных решениях Европейский суд подчеркивал, что прежде всего должна учитываться особая уязвимость детей, а затем уже незаконность пребывания иностранца на территории чужой страны (дело «Мубиланзила Майека и Каники Митунга против Бельгии» [13], в котором суд установил нарушение ст. 3 Конвенции, поскольку ребенок и его родители содержались отдельно в центре для иностранцев, ожидающих выдворения). В связи с тем, что дети заявительницы в течение месяца находились в закрытом центре, не адаптированном к приему детей, а также что врачи обнаружили у детей симптомы психологической травмы, и учитывая их возраст, продолжительность содержания под стражей и состояние здоровья, суд признал нарушение ст. 3 Конвенции и присудил заявителям компенсацию в 17 тысяч евро.
Другим часто применимым положением Конвенции является ст. 6, закрепляющая право на справедливое публичное разбирательство дела в разумный срок независимым и беспристрастным судом, созданным на основании закона. Данное право имеет особую важность применительно к защите прав детей. Примером рассмотрения в ЕСПЧ дела в рамках данной статьи служат дела Т. и V. против Соединенного Королевства» [5]. В 1993 году суд осудил двоих 11-летних подростков по обвинению в убийстве двухлетнего мальчика. В жалобе, поданной ими в ЕСПЧ, шла речь об отказе им в праве на справедливый суд в связи с их неспособностью принимать эффективное участие в разбирательстве своего дела. Европейский суд отметил важность учета возраста, уровня зрелости, интеллектуальных и эмоциональных особенностей ребенка, которому предъявлено обвинение. По мнению суда, при обращении с детьми необходимо принятие мер, содействующих тому, чтобы они могли разбираться и участвовать в
судебном процессе. Также очень важно не допустить или максимально снизить риск появления у них ощущения запугивания или подавленности при проведении судебного разбирательства. Как отметил ЕСПЧ, ввиду недостаточной зрелости детей формальные процедуры судебного заседания могли быть для них малопонятными и пугающими, дети не могли чувствовать себя достаточно свободно в зале суда и под внимательным взором публики. Принимая во внимание совокупность обстоятельств, суд пришел к выводу, что обвиняемые подростки не могли полноценно участвовать в судебном разбирательстве выдвинутого против них обвинения и были лишены права на справедливый суд, закрепленного в п. 1 статьи 6 Конвенции [24, с. 329].
В Европейский суд по правам человека подается большое количество жалоб на нарушении статьи 8 Конвенции о защите прав человека и основных свобод. В данной статье закрепляется право на уважение семейной жизни, в рамках которого Европейским судом трактуется понятие семьи, статус незаконнорожденных детей, определяется концепция действий в интересах ребенка (выбор религии, имени, определение места жительства и др.), вопрос о передаче государству права на опеку над ребенком [26, с. 238]. Как отмечает Европейский суд, согласно ст. 8 в понятие «семейной жизни» также входят, как минимум, связи между бабушками, дедушками и внуками, в силу того, что такие отношения могут играть существенную роль в семейной жизни. В связи с этим «уважение» к семейной жизни накладывает на государство обязательство способствовать нормальному развитию таких связей.
Решение вопросов о передаче государству права на опеку над ребенком занимает важное место в практике ЕСПЧ. Вся практика Европейского суда подвержена принципу сохранения семейных отношений между ребенком и его родными родителями. Как отмечено в п. 95 Постановления ЕСПЧ от 8 апреля 2004 г. по делу «Хазе и другие против Германии» [22], не может служить оправданием принудительных мер по отобранию ребенка у родителей сам по себе факт наличия возможности его помещения в более благоприятную для воспитания среду. При ограничении доступа родителя к ребенку возникает серьезная опасность ослабления их семейных отношений. Власти уполномочены прекратить семейные отношения только при наличии очень веских причин. Суд полагает, что такое серьезное вмешательство государства в дела семьи, как ее разделение и помещение ребенка под государ-
ственную опеку, всегда должно быть оправдано интересами ребенка и должно быть, как правило, временной мерой, нацеленной (за редким исключением) на повторное объединение родителей и ребенка. Предоставление права опеки одному из родителей не служит автоматически основанием для отказа в праве доступа к ребенку для другого. Родителя могут лишить права доступа к ребенку только в особых, очень серьезных обстоятельствах. Например, если его поведение создает угрозу для нравственности или здоровья ребенка, включая его психическое состояние; если это необходимо для предотвращения преступления. Хотя ст. 8 прямо не предусмотрены процедурные гарантии при государственном вмешательстве в семейную или частную жизнь граждан, судом отмечается, что решения о дальнейшей судьбе детей должны приниматься без неоправданных задержек и с соблюдением гарантий, предусмотренных ч. 1 ст. 6 Конвенции [31, с. 104].
В деле «Никишина против России» [11] заявительницей была гражданка РФ, получившая при расставании с отцом ребенка опеку над их рожденным вне брака мальчиком при условии совместного времяпрепровождения ребенка и его отца по выходным. В дальнейшем, став членом секты «Свидетели Иеговы», мать стала привлекать и сына к ее религиозной деятельности. Отец ребенка, православного вероисповедания, не одобрял таких действий, обратился в районный орган опеки и попечительства с требованием передать ему опеку над ребенком и отказался вернуть ребенка матери, которая, в свою очередь, подала заявление в милицию и в районный суд. Районный суд передал ребенка отцу, посчитав членство матери в секте вредным для здоровья и развития ребенка. Данное решение было оставлено без изменения судом кассационной инстанции. Коллегия по гражданским делам Верховного Суда РФ отправила дело на новое рассмотрение, отменив решение районного и областного судов. Гражданка Никишина обратилась с жалобой в Европейский суд, ссылаясь на нарушение гарантированного Конвенцией права на уважение частной и семейной жизни, свободу мысли, совести и религии. Была заявлена жалоба на нарушение статей 6, 8, 9, 14 Конвенции, а также ст. 2 Протокола № 1 к ней, гарантирующей общее право на образование лиц, заинтересованных в его получении. В соответствии с положениями ст. 2 Протокола № 1 к Конвенции национальные власти не вправе внушать принципы, которые можно расценить как неуважение религиозных и философских убеждений родителей, которые, выполняя
свои обязанности перед детьми, несут основную ответственность за их обучение и образование и могут потребовать уважения собственных религиозных и философских убеждений. Таким образом, дети должны иметь возможность осуществить свое право на образование, а государство - участник Конвенции должно это контролировать. Вместе с этим родители имеют право на уважение их религиозных и философских убеждений, заслуживающих уважение в демократическом обществе, совместимых с достоинством личности и не противоречащих праву ребенка на образование. Несмотря на то, что поданная заявительницей жалоба была признана неприемлемой в связи с разрешением дела на внутреннем уровне после подачи жалобы в Страсбург, представляется, что именно позиция Европейского суда способствовала пересмотру решения по делу гражданки Никишиной. На момент обращения заявительницы в Европейский суд дело было прекращено в национальном суде: между матерью и отцом было заключено мировое соглашение, по которому ребенок оставался с отцом, но мать имела право забирать его к себе на каникулах и встречаться по вечерам в выходные дни [32, с. 85]. Также в мировом соглашении оговаривалась невозможность вовлечения ребенка в религиозные организации против его воли и согласия родителей.
Рассматривая дело «Олссон против Швеции», Европейский суд отметил особый характер взаимоотношений не только между детьми и родителями, но и между самими детьми в рамках семейной жизни. По мнению суда, родные братья и сестры имеют право на семейную жизнь с точки зрения отношений между собой, без привязки к отношениям между детьми и родителями. Так, в факте разлучения трех родных братьев, взятых под государственную опеку, суд констатировал нарушение шведским законодательством статьи 8 Конвенции [17].
С развитием науки практика Европейского суда по делам о защите прав ребенка стала обогащаться кардинально новыми делами. Так, в решении ЕСПЧ по делу «Калачева против России» [8] заявительницей был обжалован отказ российских судов установить отцовство ее внебрачного ребенка на основании экспертизы ДНК. Европейский суд отметил, что на современном этапе данная экспертиза является единственным научным методом установления отцовства конкретного ребенка и признал нарушение ст. 8 Конвенции. Необходимо отметить, что при разрешении дел об установлении отцовства Европейский суд в
первую очередь стремится учесть интересы самого ребенка, а затем его биологического родителя.
В свете развития науки также необходимо отметить внимание ЕСПЧ к вопросам биоэтики. Европейский суд подготовил в 2012 году отчет, в котором «биоэтика» определена как защита человеческой личности, ее прав и человеческого достоинства ввиду развития биомедицинских наук. На сегодняшний день Европейский суд имеет прецеденты рассмотрения дел о пренатальной диагностике, в которых затрагивается защита прав и родителей, и детей одновременно. Примерами таких дел являются «Драгон против Франции» [7], «P.P. против Польши» [20]. В практике ЕСПЧ также имеются дела и по вопросам искусственного оплодотворения. В связи с тем, что на данный момент и в национальных, и в международном законодательстве отсутствует единая и окончательно сформировавшаяся позиция насчет искусственного оплодотворения (ЭКО), а также поскольку его применение в условиях динамично развивающейся медицины и науки совмещено с рядом моральных и этических вопросов, Европейский суд признает за государствами-ответчиками широкую свободу усмотрения по данному вопросу.
Как правило, жалоба в Европейский суд подается родителями ребенка. Однако ребенок также имеет право на адвоката (ст. 6 Европейской конвенции) или помощь общественной организации в соответствии с национальным законодательством, если законное представительство невозможно в силу, например, конфликта интересов ребенка и его родителей или опекунов. Европейский суд в одном из своих решений специально указывает, что несовершеннолетний имеет право самостоятельно обращаться с заявлением в
суд [12].
В деле «Нильсен против Дании» (Nielsen v. Denmark, 1988 г.) заявителю Джону Нильсену на момент подачи заявления в Комиссию по правам человека (1984 г.) было всего 13 лет. Согласно датскому законодательству в связи с отсутствием заключенного между родителями брака родительские права на ребенка принадлежали только матери. Спустя некоторое время после расставания с матерью отец получил официальное право на посещение ребенка, который впоследствии привязался к отцу и отказался жить с матерью. С согласия обеих сторон ребенок был помещен в специальное детское учреждение, откуда сбежал и пришел к отцу. Отец подал иск о передаче ему права опеки над ребенком, после чего скрылся с ребенком, однако вскоре был арестован. На следующий день после ареста отца ребенок был по-
мещен в отделение детской психиатрии окружного госпиталя, однако позднее снова сбежал. В результате продолжительных судебных разбирательств отцу было отказано в передаче права опеки, а ребенок был окончательно помещен в госпиталь. Таким образом, было нарушено право Джона Нильсена на уважение семейной жизни. С помощью отца ребенок подал иск в Европейский суд по правам человека. Однако из-за широкой огласки дела отец все-таки получил право на опеку над ребенком. Так, ввиду новых обстоятельств, суд не установил нарушения, однако Европейский суд косвенно повлиял на разрешение дела Нильсена внутренним судом Дании [32, с. 86].
Также в деле «Оккали против Турции» [19] 12-летний ребенок самостоятельно подал жалобу на жестокое обращение с ним полиции (мальчик был избит сотрудниками полиции, заставлявшими его признаться в краже денег у работодателя). В дальнейшем обвинение в краже было снято, однако позже исполнение приговора об осуждении виновных полицейских было отложено, а затем они и вовсе получили повышение по службе. Рассмотрев жалобу мальчика, Европейский суд установил нарушение ст. 3 Конвенции (запрет жестокого обращения) в связи с безнаказанностью сотрудников полиции и отсутствием специальных средств защиты несовершеннолетних и присудил ребенку возмещение неимущественного вреда и судебных расходов.
Статья 14 Конвенции, запрещающая любую форму дискриминации, также имеет отношение к защите прав детей в ЕСПЧ. Европейский суд отмечает, что, как правило, данная статья дополняет другие положения Европейской конвенции и Протоколов к ней, поскольку она защищает частных лиц от любых дискриминаций при осуществлении гарантированных другими статьями прав [14]. Как отмечают Е.П. Бурдо и Г.И. Гаранина, хотя статья 14, как правило, действует в связке с иными нормами, она может играть важную автономную роль, дополняя и уточняя иные нормы и предоставляя лицам гарантии от дискриминации при осуществлении ими своих прав и свобод [23]. Например, судом подчеркивается равенство в сфере прав гражданского характера между детьми, рожденными в браке и вне его. Анализируя практику Европейского суда в данной области, можно сделать вывод, что в ряде дел предметом рассмотрения было положение детей, рожденных вне брака, в контексте их права на семейную жизнь. В известном деле «Маркс против Бельгии» [25] в связи с тем, что национальным законодательством Бельгии предусматривался усложненный
порядок признания материнства в случае, если ребенок был рожден вне брака, сложилась ситуация, что «юридически» в течение определенного времени у ребенка вообще не было матери. Заявительница направила жалобу в ЕСПЧ на нарушение бельгийским законодательством ее права на уважение семейной жизни и дискриминацию детей, рожденных вне брака. Помимо прочего, такое положение нарушало имущественные права дочери Паулы Маркс, поскольку она не могла выступать в качестве наследницы имущества матери до юридической фиксации их отношений. Судом было отмечено, что в соответствии со статьей 8 Конвенции правом на уважение семейной жизни предполагается наличие семьи и исключаются любые различия между семьями с «законными» и «незаконными» детьми, таким образом, предусмотренные данной статьей гарантии распространяются на членов традиционных и иных семей в одинаковом объеме. Иначе подобные различия не соответствовали бы слову «каждый» (ст. 8 Конвенции), это также подтверждается запретом (ст. 14 Конвенции) на дискриминацию по признаку рождения при использовании прав и свобод, предусмотренных Конвенцией. Европейский суд отметил, что отношения между матерью и дочерью, безусловно, являлись семейными, поскольку заявительница с момента рождения своей дочери постоянно о ней заботилась, чем подтвердила для судей наличие «реальной семейной жизни», в связи с этим их отношения должны оцениваться государством как семейные. По мнению суда, там, где существование семейных связей с ребенком очевидно, государство всячески должно способствовать развитию этих связей, а также создавать для этого законные гарантии. Согласно п. 1 ст. 8 право на уважение семейной жизни предполагает невмешательство государственных органов в осуществление этого права. Суд указал, что в соответствии со статьей 8 государством должно быть гарантировано обеспечение возможности интеграции ребенка в семьи с момента его рождения (п. 31). В контексте уважения семейной жизни государству необходимо способствовать нормальному развитию связей между близкими родственниками. (п. 45). Суд отметил, что при стремлении к поддержке и поощрению традиционной семьи в национальном законодательстве необходимо избегать причинения ущерба семьям с «незаконными» детьми. Таким образом, судом было установлено нарушение ст. 8 Конвенции, в результате чего бельгийское национальное законодательство о внебрачных детях было изменено: закон от 31 марта 1987 г. внес изменения в «разнообразные
правовые положения, связанные с усыновлением», и дополнил действующее законодательство, отменив всякую дискриминацию в отношении внебрачных детей [27].
Дело «Маркс против Бельгии» стало наглядным примером столкновения консервативного и либерального подходов к толкованию Конвенции, поскольку, как отметил суд, во время разработки Конвенции во многих европейских странах различия между «законными» и «незаконными» детьми считались нормальными, тем не менее, в современном мире положения Конвенции необходимо трактовать с точки зрения современных условий (п. 40-41) [31].
В деле «Мазурек против Франции» заявителем выступал внебрачный ребенок, который обжаловал различие между «законными» и «незаконными» детьми в сфере наследования, поскольку в соответствии с французским законодательством до 2001 г. внебрачный ребенок имел право на меньшую по сравнению с «законным» ребенком часть наследства своих родителей. Европейский суд признал наличие нарушения ст. 1 Протокола № 1 в совокупности со статьей 14 Конвенции, в результате чего в 2001 г. было изменено законодательство Франции, и внебрачным детям, и детям, рожденным в браке, были предоставлены равные права наследования [10].
«Общая концепция защиты права на уважение семейной жизни, выработанная в практике Европейского суда, исходит из равенства прав матери и отца» [32, с. 98]. Ст. 5 Протокола № 7 гарантирует супругам равные права в отношениях с детьми во время пребывания в браке и при его расторжении. Так, прекращение брака не должно приводить к прекращению семейных отношений между каждым из родителей и ребенком. Необходимо отметить, что вопросы признания прав отца по отношению к ребенку возникают чаще, чем необходимость защитить права матери.
Рассматривая конфликтные ситуации в семье, Европейский суд стремится найти баланс между максимальным учетом мнения детей и принципами «охраны здоровья и нравственности» и «права на семейную жизнь». По мнению некоторых авторов, «тенденция признания на международном и национальном уровнях самостоятельных прав детей, не зависящих от прав их родителей, может повлиять в будущем на позицию Европейского суда» [32, с. 124].
Согласно ч. 2 ст. 10 Конвенции, отмечает Европейский суд, защита нравственности в демократическом обществе является легитимной целью. Исходя из практики Европейского суда в
данной сфере (дела «Даджен против Соединенного Королевства» [4]; «Институт Отто-Премингер против Австрии» [16]; «Уингроу против Соединенного Королевства» [18]), признается, что государства могут принимать законы, направленные на ограничение распространения информации и идей. Кроме того, государства вправе «устанавливать контроль и классификацию информационной продукции, а при нарушении закона - применять штрафные меры, конфискацию и другие санкции, вплоть до уголовных, когда это необходимо в интересах защиты нравственности и благополучия конкретных лиц или групп лиц (таких как дети), нуждающихся в особой охране в связи с недостатком зрелости или состоянием зависимости» [17, с. 199]. «Непристойные публикации» определяются судом как публикации, стремящиеся «развратить и растлить».
Стоит заметить, что государства-ответчики при исполнении решений Европейского суда по делам о защите прав детей принимают самые разнообразные меры индивидуального и общего характера. Так, например, в Великобритании после дела «Кэмпбелл и Козенс против Великобритании» [9] в 1987 г. вступил в силу Закон об образовании, отменивший телесные наказания в государственных школах, а также в финансируемых государством школах. После дела «Джон-стон и другие против Ирландии» [6] в Ирландии в 1988 г. вступил в силу закон о Правовом Положении Детей, уравнявший в правах «законных» и внебрачных детей. После дела «Буамар против Бельгии» [3] в Бельгии в 1994 г. вступил в силу закон, запрещающий ювенальному суду помещать детей под стражу более чем один раз за одно судебное разбирательство, определивший максимальный срок содержания под стражей не более чем 15 дней. Также государством были созданы отдельные помещения для подростков в соответствующих учреждениях [27].
Выводы. Представляется, что факт поступления жалоб в Европейский суд является показателем неэффективной деятельности национальной судебной системы и неблагополучной ситуации с гарантиями соблюдения прав человека. Как отмечает министр юстиции РФ Александр Коновалов, важно даже не столько сокращение числа подаваемых против России жалоб в ЕСПЧ, а сокращение предпосылок для рассмотрения таких жалоб российскими судами [34]. В настоящий момент Россия находится на пятом месте среди всех стран Европы по абсолютному количеству жалоб. Начиная с 2012 года Россия лидирует по числу вынесенных ЕСПЧ в отношении нее постановлений.
На данный момент менее 8000 жалоб в отношении России ожидает рассмотрения в ЕСПЧ.
Необходимо заметить, что количество жалоб против Российской Федерации по вопросам нарушений прав ребенка в практике Европейского суда невелико. Представляется, что существует несколько причин редкого обращения российских детей за защитой своих прав в Европейский суд. В соответствии с российским законодательством ребенок приобретает право на самостоятельное обращение в суд для защиты своих прав в возрасте 14 лет. До этого у ребенка есть право на обращение за защитой своих прав в органы опеки и попечительства [1, ст. 56]. Тем не менее, само по себе самостоятельное обращение ребенка в местный и тем более в Европейский суд представляется затруднительным в связи с необходимостью знать конкретный судебный орган для подачи заявления или жалобы и правильного составления документов. Этот момент очень важен, поскольку повторно обратиться с этой жалобой в суд невозможно. Как правило, интересы детей в Европейском суде представляют их родители, однако если это невозможно, то в соответствии с внутренним законодательством страны заявителя существует возможность обращения к помощи адвоката или общественной организации, что, в свою очередь, подразумевает определенные трудности.
По справедливому мнению В.А. Цветкова, использование решений Европейского суда по правам человека в практике российских судов позволит обезопасить Россию от множества решений ЕСПЧ, принятых не в пользу страны [33, с. 67]. Важная роль и влияние практики ЕСПЧ на рассмотрение и разрешение дел российскими судами общей юрисдикции отмечены в постановлении Пленума Верховного Суда РФ № 5 от 10 октября 2003 г., которое указывает на необходимость соблюдения положений Конвенции при рассмотрении дел в судах России [1]. В более позднем постановлении Пленума Верховного Суда РФ от 27 июня 2013 г. отмечается: «С целью эффективной защиты прав и свобод человека судами учитываются правовые позиции Европейского суда, изложенные в ставших окончательными постановлениях, которые приняты в отношении других государств - участников Конвенции. При этом правовая позиция учитывается судом, если обстоятельства рассматриваемого им дела являются аналогичными обстоятельствам, ставшим предметом анализа и выводов Европейского суда» [2]. Таким образом, российская судебная практика обогащается накопленным опытом Европейского суда, что может способствовать обновленному
взгляду на нормы российского законодательства, расширению перечня прав детей, закрепленного в российском семейном законодательстве, созданию новых или реформированию существующих механизмов реализации прав детей и, как следствие, предотвращению новых нарушений их прав.
Необходимо отметить возрастающее влияние деятельности Европейского суда на национальное право государств - участников Конвенции. Это свидетельствует о позитивном влиянии поданных жалоб в Европейский суд. Решения, вынесенные Европейским судом, нередко имеют свое отражение в национальном законодательстве, а особенно в судебной практике стран. В связи с этим появляются определенные изменения и в отдельных делах, и в общих подходах судов к толкованию семейного права, в частности в вопросах защиты прав ребенка [33, с. 64].
ЕСПЧ неоднократно отмечал в своих решениях отсутствие необходимости подчинения своим ранее принятым решениям ввиду постоянного развития общественных отношений, поступления новых научных данных и иных факторов. Так, изменение социальных и культурных моделей семьи непосредственно влияет и на юридическую трактовку семейных взаимоотношений. На сегодняшний день практика Европейского суда тесно связана с вопросами научно-технического прогресса, с расширением правил толерантности, с миграционными процессами, с вопросами воссоединения семей. В сферу защиты прав ребенка попадают не только вопросы, касающиеся воспитания детей, но и проблемы биоэтики, вопросы усыновления детей однополыми супругами, приобретения статуса беженца и депортации. С течением времени наличие семейных связей было признано между родителями и детьми в рамках фактической семьи, в том числе когда дети жили вместе с одним из родителей; между единственным родителем и его внебрачным ребенком; между проживающим отдельно родителем и его ребенком независимо от того, был ли он рожден в браке или вне его, а также включая случаи, когда ребенок находится в приемной семье; между другими родственниками [29]. Как показывает практика Европейского суда, интересы ребенка являются основным критерием защиты его прав. Европейский суд также обращает внимание на религиозные убеждения и другие особенности родителей, признает дискриминационными возложенные на них национальными судами ограничения, однако при этом в первую очередь руководствуется приоритетом интересов ребенка, наилучшее обеспечение кото-
рых может противоречить убеждениям и иным особенностям родителей.
Учитывая сложившуюся практику Европейского суда по вопросам, касающимся защиты прав детей, можно сделать вывод, что международные механизмы защиты прав граждан зачастую способствуют их более эффективной защите. Ратификация Конвенции о защите прав человека и основных свобод 1950 г. поставила защиту прав и свобод человека (в том числе ребенка) на качественно новый уровень. По мнению Л.В. Тумановой и И.А. Владимировой, на сегодняшний день такие механизмы, как ЕСПЧ, являются необходимым условием эффективной защиты прав детей [32, с. 86]. Тем не менее, очевидно, что для эффективной реализации прав детей недостаточно их признания и регламентации международным и национальным законодательством. Представляется, что современным государствам, включая и Россию, в первую очередь необходимо эффективно использовать национальное законодательство, судебную систему и возможности иных отдельных национальных органов в целях обеспечения прав детей.
Пристатейный библиографический список
1. Постановление Пленума Верховного Суда РФ № 5 от 10 октября 2003 г. «О применении судами общей юрисдикции общепризнанных принципов и норм международного права и международных договоров Российской Федерации» // Российская газета. 2003. № 3358.
2. Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 27.06.2013 № 21 «О применении судами общей юрисдикции Конвенции о защите прав человека и основных свобод от 4 ноября 1950 года и протоколов к ней» // Российская газета. 2013. 9 июля.
3. Буамар против Бельгии: Постановление Европейского суда по правам человека от 29 февраля 1988 года (жалоба № 9106/80).
4. Даджен против Соединенного Королевства. Решение Европейского суда по правам человека от 22 октября 1981 г.
5. Дело «Т. против Соединенного королевства» (Жалоба № 24724/94). Постановление (Страсбург, 16 декабря 1999 года); Дело «V. против Соединенного королевства» (Жалоба № 24888/94). Постановление (Страсбург, 16 декабря 1999 года).
6. Джонстон и другие против Ирландии: Постановление Европейского суда по правам человека от 18 декабря 1986 года (жалоба № 9697/82).
7. Драгон против Франции, Постановление Большой Палаты Европейского суда от 6 октября 2005 г., жалоба № 1513/03.
8. Калачева против Российской Федерации. Решение Европейского суда по правам человека от 7 мая 2009 г.
9. Кэмпбелл и Козенс против Великобритании: Постановление Европейского суда по правам человека
от 25 февраля 1982 года (жалобы № 7511/76, 7743/76).
10. Мазурек против Франции. Постановление ЕСПЧ от 01.02.2000 по жалобе № 16574/08.
11. Никишина Н.В. против Российской Федерации (жалоба № 45665/99): решение Европейского суда по правам человека от 12 сентября 2000 г.
12. Нильсен. Судебные прецеденты Европейского суда по правам человека / под ред. с ком. Р. Лоусона, Х.Г. Шермерса. Лейден, 1997. С. 270.
13. Постановление Европейского суда по правам человека от 12.10.2006. Дело Мубиланзила Майека и Каники Митунга против Бельгии (жалоба № 13178/03).
14. Постановление Европейского суда по правам человека от 13.12.2005. Дело «Тимишев против Российской Федерации» (жалобы № 55762/00 и 55974/00).
15. Постановление Европейского суда по правам человека от 19 января 2010 г. Дело «Мусхаджиева и другие против Бельгии» (жалоба № 41442/07)
16. Постановление Европейского суда по правам человека от 20.09.1994 по делу «Институт Отто-Премин-гер против Австрии».
17. Постановление Европейского суда по правам человека от 24.03.1988 по делу «Олссон против Швеции».
18. Постановление Европейского суда по правам человека от 25.11.1996 по делу «Уингроу против Соединенного Королевства».
19. Постановление от 17.10.2006 по делу «Оккали против Турции», жалоба № 52067/99.
20. Р.Р. против Польши. (Жалоба № 27617/04). Постановление ЕСПЧ от 26.05.2011.
21. Тайрер против Соединенного Королевства: Постановление Европейского суда по правам человека от 25 апреля 1978 года (жалоба № 5856/72).
22. Хазе и другие против Германии. Решение ЕСПЧ от 12.02.2008 по жалобе № 34499/04.
23. Бурдо Е.П., Гаранина И.Г. Защита прав детей в практике Европейского суда по правам человека // Марийский юридический вестник. 2013. Вып. 10. С. 186200.
24. Дженис М., Кэй Р., Бредли Э. Европейское право в области прав человека (Практика и комментарии): пер. с англ. М., 1997. С. 329.
25. Европейский суд по правам человека. Избранные решения. М.: Норма, 2000. Т. 1. С. 231-270.
26. Ивлева Т.В., Утяшев М.М. Конституционное право ребенка на защиту в Европейском суде по правам человека // Вестник Башкирского университета. 2011. Т. 16. № 1. С. 237-240.
27. Кравчук Н.В. Европейский суд по правам человека и защита прав детей // Право и политика. 2001. № 12. С. 109-114.
28. Кравчук Н.В. Защита прав ребенка в судебном порядке // Государство и право. 2004. № 6. С. 66-73.
29. Стандарты Совета Европы в области прав человека применительно к положениям Конституции Российской Федерации: Избранные права. М., 2002. С. 472.
30. Стецовский Ю.И. Европейский суд по правам человека и адвокатура // Адвокат. 2006. № 4. Доступ из справ.-правовой системы «КонсультантПлюс».
31. Туманов В.А. Европейский суд по правам человека. Очерк организации и деятельности. М., 2001. С. 41-42.
евразийская
> 1(32)2018 <
адвокатура
32. Туманова Л.В., Владимирова И.А. Защита семейных прав в Европейском суде по правам человека. М.: Городец, 2007.
33. Цветков В.А. Защита семейных прав в Европейском ссуде по правам человека // Вестник Омского юридического института. 2010. № 2 (13). С. 64-67.
34. http://www.interfax.ru/russia/584976.
References (transliterated)
1. Postanovlenie Plenuma Verhovnogo Suda RF № 5 ot 10 oktjabrja 2003 g. «O primenenii sudami obshhej ju-risdikdi obshhepriznannyh principov i norm mezhdun-arodnogo prava i mezhdunarodnyh dogovorov Rossijskoj Federacii» // Rossijskaja gazeta. 2003. № 3358.
2. Postanovlenie Plenuma Verhovnogo Suda RF ot 27.06.2013 № 21 «O primenenii sudami obshhej jurisdikcii Konvencii o zashhite prav cheloveka i osnovnyh svobod ot 4 nojabrja 1950 goda i protokolov k nej» // Rossijskaja gazeta. 2013. 9 ijulja.
3. Buamar protiv Bel'gii: Postanovlenie Evropejskogo suda po pravam cheloveka ot 29 fevralja 1988 goda (zha-loba № 9106/80).
4. Dadzhen protiv Soedinennogo Korolevstva. Resh-enie Evropeískogo suda po pravam cheloveka ot 22 oktjabrja 1981 g.
5. Delo «T. protiv Soedinennogo korolevstva» (Zha-loba № 24724/94). Postanovlenie (Strasburg, 16 dekabrja 1999 goda); Delo «V. protiv Soedinennogo korolevstva» (Zhaloba № 24888/94). Postanovlenie (Strasburg, 16 dek-abrja 1999 goda).
6. Dzhonston i drugie protiv Irlandii: Postanovlenie Evropejskogo suda po pravam cheloveka ot 18 dekabrja 1986 goda (zhaloba № 9697/82).
7. Dragon protiv Francii, Postanovlenie Bol'shoj Pal-aty Evropejskogo suda ot 6 oktjabrja 2005 g., zhaloba № 1513/03.
8. Kalacheva protiv Rossijskoj Federacii. Reshenie Ev-ropejskogo suda po pravam cheloveka ot 7 maja 2009 g.
9. Kjempbell i Kozens protiv Velikobritanii: Postanov-lenie Evropejskogo suda po pravam cheloveka ot 25 fe-vralja 1982 goda (zhaloby № 7511/76, 7743/76).
10. Mazurek protiv Francii. Postanovlenie ESPCh ot 01.02.2000 po zhalobe № 16574/08.
11. Nikishina N.V. protiv Rossijskoj Federacii (zhaloba № 45665/99): reshenie Evropejskogo suda po pravam che-loveka ot 12 sentjabrja 2000 g.
12. Nil'sen. Sudebnye precedenty Evropeískogo suda po pravam cheloveka / pod red. s kom. R. Lousona, H.G. Shermersa. Leíden, 1997. S. 270.
13. Postanovlenie Evropejskogo suda po pravam che-loveka ot 12.10.2006. Delo Mubilanzila Majeka i Kaniki Mitunga protiv Bel'gii (zhaloba № 13178/03).
14. Postanovlenie Evropeískogo suda po pravam cheloveka ot 13.12.2005. Delo «Timishev protiv Rossiískoí Federacii» (zhaloby № 55762/00 i 55974/00).
15. Postanovlenie Evropejskogo suda po pravam cheloveka ot 19 janvarja 2010 g. Delo «Mushadzhieva i drugie protiv Bel'gii» (zhaloba № 41442/07)
16. Postanovlenie Evropeískogo suda po pravam cheloveka ot 20.09.1994 po delu «Institut Otto-Preminger protiv Avstrii».
17. Postanovlenie Evropeískogo suda po pravam cheloveka ot 24.03.1988 po delu «Olsson protiv Shvecii».
18. Postanovlenie Evropeískogo suda po pravam cheloveka ot 25.11.1996 po delu «Uingrou protiv Soedinennogo Korolevstva».
19. Postanovlenie ot 17.10.2006 po delu «Okkali protiv Turcii», zhaloba № 52067/99.
20. R.R. protiv Pol'shi. (Zhaloba № 27617/04). Postanovlenie ESPCh ot 26.05.2011.
21. Tajrer protiv Soedinennogo Korolevstva: Postanov-lenie Evropejskogo suda po pravam cheloveka ot 25 apre-lja 1978 goda (zhaloba № 5856/72).
22. Haze i drugie protiv Germanii. Reshenie ESPCh ot 12.02.2008 po zhalobe № 34499/04.
23. Burdo E.P., Garanina I.G. Zashhita prav detej v praktike Evropejskogo suda po pravam cheloveka // Mari-jskij juridicheskij vestnik. 2013. Vyp. 10. S. 186-200.
24. Dzhenis M., Kjej R., Bredli Je. Evropejskoe pravo v oblasti prav cheloveka (Praktika i kommentarii): per. s angl. M., 1997. S. 329.
25. Evropeískií sud po pravam cheloveka. Izbrannye reshenija. M.: Norma, 2000. T. 1. S. 231-270.
26. Ivleva T.V., Utjashev M.M. Konstitucionnoe pravo rebenka na zashhitu v Evropejskom sude po pravam che-loveka // Vestnik Bashkirskogo universiteta. 2011. T. 16. № 1. S. 237-240.
27. Kravchuk N.V. Evropejskij sud po pravam che-loveka i zashhita prav detej // Pravo i politika. 2001. № 12. C. 109-114.
28. Kravchuk N.V. Zashhita prav rebenka v sudebnom porjadke // Gosudarstvo i pravo. 2004. № 6. S. 66-73.
29. Standarty Soveta Evropy v oblasti prav cheloveka primenitel'no k polozhenijam Konstitucii Rossijskoj Fed-eracii: Izbrannye prava. M., 2002. S. 472.
30. Stecovskií Ju.I. Evropeískií sud po pravam chelove-ka i advokatura // Advokat. 2006. № 4. Dostup iz sprav.-pravovoj sistemy «Konsul'tantPljus».
31. Tumanov V.A. Evropejskij sud po pravam cheloveka. Ocherk organizacii i dejatel'nosti. M., 2001. S. 41-42.
32. Tumanova L.V., Vladimirova I.A. Zashhita seme-jnyh prav v Evropejskom sude po pravam cheloveka. M.: Gorodec, 2007.
33. Cvetkov V.A. Zashhita semejnyh prav v Evropejs-kom sude po pravam cheloveka // Vestnik Omskogo ju-ridicheskogo instituta. 2010. № 2 (13). S. 64-67.
34. http://www.interfax.ru/russia/584976.
