CC BY
94
УДК 94(470.3)
майоров Анатолий Александрович
кандидат исторических наук Орловский государственный институт культуры, г. Орёл
aamajorov@rambler.ru
зарождение структур церковного администрирования
НА ТЕРРИТОРИИ БАССЕЙНА ВЕРХНЕЙ ОКИ В X - ПЕРВОЙ ПОЛОВИНЕ XIII В.
Активное распространение христианства и начало становления церковных управленческих структур на территории бассейна Верхней Оки началось значительно позже крещения Руси и относится, по всей видимости, к первой половине XII в. Заинтересованность администрации Черниговского княжества в крещении вятичей и организации условий для роста православных структур была, вероятно, не очень высока и активизировалась лишь как следствие княжеских усобиц. Каменные храмы строились лишь в важных административных центрах, а религиозные потребности христиан, принадлежащих к правящим слоям, удовлетворялись в небольших домовых церквях. Окончательная христианизация и создание управленческих структур православной церкви на территории бассейна Верхней Оки связана с переселением жителей Черниговского княжества в северные волости после монгольского нашествия.
Ключевые слова: распространение христианства, вятичи, Черниговская епархия, княжеская администрация, Верхняя Ока.
Д
яторию, 'а
ревнерусское государство, дата возникновения которого традиционно отно-.сится к IX в., занимало обширную территорию, "административное управление которой формировалось в течение длительного времени. Управленческий процесс (если рассматривать в некотором упрощении) в значительной степени был представлен контролем великокняжеской администрации (военной и гражданской), осуществляемым вначале напрямую из Киева, затем - из центров удельных княжеств. До конца Х в. такого рода контроль был, по всей видимости, единственным проявлением государственной власти на местах.
Принятие христианства на Руси повлекло за собой появление еще одного политико-идеологического института, распространившего свое влияние на всю территорию, контролируемую династией Рюриковичей. Этим институтом стала Русская православная церковь, создавшая собственную систему администрирования в границах своего распространения.
Проникновение православного вероучения на земли восточнославянских племенных союзов происходило различными темпами. Пожалуй, самые медленные темпы распространения христианства можно наблюдать на восточных окраинах Руси -в земле вятичей. В масштабах страны эта зона очерчена рубежами Верховской историко-геогра-фической провинции. Названный регион представляет собой территории, ограниченные на севере широтным течением реки Оки, на западе - бассейном реки Десны, на востоке - верховьями реки Дон, на юге - водоразделом реки Сейм. Эти границы определялись целым рядом политических, экономических, военных и этнических факторов, обусловивших весьма длительное существование вышеназванной отдельной историко-географиче-ской части Руси [4].
История Верховских земель неоднократно освещалась как автором данной статьи, так и другими отечественными исследователями. Однако до
настоящего времени вопросы администрирования церковной деятельности, осуществлявшейся на территории Верховской историко-географической провинции, практически не попадали в сферу внимания историков. В качестве причин такой ситуации можно указать несколько обстоятельств как объективного, так и субъективного свойства.
Первым, по всей видимости, стала широко известная уничижительная характеристика, данная летописцем духовной и культурно-бытовой жизни вятичей, которая заставила многих исследователей полагать членов племенного союза вятичей особой разновидностью восточно-европейских дикарей, не отягощенных культурными достижениями [11, с. 6]. Вторым оказалось утвердившееся представление об абсолютном варварском характере язычества вятичского населения, его упрямстве и нежелании воспринимать достижения преимущественно христианской, в своей основе, культуры. Подобные оценки подпитывались полулегендарными сведениями о мученической смерти православного монаха-проповедника Кукши и о позднем «крещении мчан», произошедшем после похода на них московского войска в 1415 г. Даже позднейшие исследования зачастую не учитывали тот факт, что названные повествования носили скорее всё же пропагандистский, нежели объективный характер. Третьим обстоятельством стало особое положение административно-территориальных образований, возникших на территории Верховии в XIII в. - так называемых Верховских княжеств. Они занимали позицию «между Русью и Литвой», одновременно сохраняя вассалитет в отношении Золотой Орды. Верховские княжества казались историкам прошлого не только зоной соприкосновения двух стран, но и зоной контакта двух разных ветвей христианства (православия и католицизма), что не способствовало профессиональному интересу в вопросе изучения их церковной истории.
По нашему мнению, вопросы церковного окормления населения Верховской историко-гео-
Вестник КГУ № 4. 2017
© Майоров А.А., 2017
14
графической провинции являются значимой исследовательской задачей для историка, обратившегося к рассмотрению процесса развития территорий бассейна Верхней Оки и тех событий, которые происходили здесь в ходе интеграции и ассимиляции этих земель Древнерусским государством в разных его проявлениях.
Первыми следами существования христианских религиозных воззрений в зоне распространения роменской археологической культуры, к носителям которой традиционно относят северов, вятичей и радимичей, являются захоронения умерших в ямах с западной ориентацией. Наиболее ранние из подобных захоронений, сопровождаемых роменским же инвентарем, датируются последней четвертью X - началом XI в. [1, с. 69]. В качестве вероятных источников проникновения христианства на Верховские земли можно указать влияние торговых партнеров по проходившему здесь торговому пути «из хазар в немцы» - жителей христианизированной Великой Моравии либо хорошо известных из хроник хазар-христиан [8, с. 40-41]. В то же время существование некой христианской структуры на территории Верхней Оки до момента её формального подчинения Чернигову документально ничем не подтверждается. Можно утверждать, что весьма вероятное знакомство вятичского населения с христианством как идеологической системой не привело к его самостоятельному распространению на рассматриваемой территории.
В исторической литературе неоднократно отмечалось, что вятичи (как в период существования своего собственного племенного союза, так и во время нахождения в составе Черниговского княжества) принимали христианские ценности достаточно медленно и не очень охотно. Это было связано с рядом внутренних причин, бывших одинаковыми для большинства восточнославянских этносов. Во-первых, распространению православия мешало несоответствие структур вятичской племенной демократии (либо автономного княжеского управления) и жесткой церковной централизации, созданной по образу и подобию государственных структур Ромейской (Византийской) империи. Во-вторых, негативное отношение вятичей к церкви определялось тем, что в ней они видели соратника «русской» власти, последовательно разрушавшей ранее существовавшие порядки. В-третьих, на землях вятичей вряд ли могло находиться сколько-нибудь заметное число славянского (весьма малочисленного) духовенства, чьи проповеди могли быть понятыми жителям верховьев Оки. В-четвертых, вятичи упорно стремились сохранить высокую степень автономии своей территории от центральных властей, что определяло слабую зависимость их региональной жизни от стремления князей к активному использованию христианской религии.
В то же время после крещения Руси распространение христианской веры среди вятичей стало неотъемлемой часть процесса освоения этой территории светской властью русских князей. Как свидетельствуют летописные источники и данные археологии, вятичи дольше остальных восточнославянских народностей сохраняли свои древние языческие обычаи и ритуалы. Начало реальной христианизации на территории Верховской историко-географической провинции можно отнести к Х1-Х11 вв., что прослеживается в изменении ритуалов погребения усопших и появлении непосредственно христианских атрибутов.
На протяжении практически всего христианского периода своей истории земли Верховской историко-географической провинции входили в сферу ведения Черниговской епархии Константинопольского патриархата. В связи с этим характеристика особенностей возникновения и функционирования этой епархии представляется актуальной и необходимой.
Так, Никоновская летопись применительно к 992 г. сообщает о появлении епископов на Руси, называя Неофита первым черниговским епископом [12, с. 65]. Есть основания усомниться в степени историчности этого сообщения по причине упоминания в документах конца XI в. еще одного Неофита на той же должности и учитывая хронологическую удаленность упомянутого летописного свода (XVI в.) от описываемых времен. Существует некоторая вероятность того, что перед исследователем - пример не вполне достоверного повествования. Строго говоря, период отечественной истории непосредственно перед крещением Руси и в продолжении последующих ста лет выглядит скорее легендарным, поскольку сообщения русских летописей зачастую противоречат повествованиям западных хронистов, которые, в свою очередь, не совпадают с дошедшей до нашего времени информацией из византийских источников.
В то же время черниговский епископ был, безусловно, одним из самых ранних православных иерархов на Руси. Существует гипотеза, что именно город Чернигов скрывается под именем Мав-рокастрон в византийском списке православных епархий второй половины XI в. [13, с. 102]. Более ранних прямых и достоверных упоминаний о существовании епархии не встречается. Косвенным свидетельством религиозной значимости Чернигова является начало строительства в городе кафедрального собора Святого Спаса при князе Мстиславе Владимировиче в 1030-х гг. Названный факт наводит на мысль о претензиях Чернигова на большую религиозно-административную значимость.
Как уже отмечалось, Черниговская епархия в последней трети XI в. возглавлялась митрополитом Неофитом. Присутствие митрополита на черниговской епископской кафедре было обусловлено
особым значением княжества, чей правитель Святослав Ярославович входил в так называемый триумвират Ярославичей, фактически доминировавших на Руси после смерти своего отца [13, с. 102]. По всей видимости, высокий религиозный статус Черниговского княжества был обусловлен его экономическим, политическим и административным весом, в чем немалое значение имело политическое наследство Мстислава Удалого, сделавшего Чернигов на некоторое время, по сути, второй самостоятельной столицей Руси.
Как уже отмечалось исследователями, несмотря на высокий статус Черниговской епархии, ее успехи в деле распространения христианства на территории Верховской историко-географической провинции были невелики. Изученное археологами последовательное изменение бытовых характеристик поселений разных ветвей роменской археологической культуры демонстрирует явное появление и усиление нетрадиционных для вятичей бытовых и культурных черт. Отмеченные новшества явно свидетельствуют о проникновении на Верховские земли христианских идеологических ценностей, но отнюдь не демонстрируют взрывного роста признаков распространения христианства на протяжении X-XI вв. [2]. Археологические находки скорее подтверждают гипотезу о том, что в массе местное вятичское население воспринимало христианскую церковь и княжескую власть как единое целое, а потому, при достаточно долгом сохранении фактической автономии, оно относилось к православным миссионерам как к духовным агентам государства киевских князей.
Довольно интересную информацию о степени христианизации верхнеокского региона дает анализ широко известного предания о миссионерской деятельности проповедника Кукши, зафиксированного киевско-печерским патериком. История «убиения Кукши» несет в себе все черты классического христианского рассказа о гибели святого миссионера-проповедника от рук воинствующих язычников и выглядит весьма схематично и чрезвычайно традиционно.
Анализу странностей и явных несоответствий широко известной легенды автор посвятил достаточно объемное рассмотрение в других своих работах [5, с. 107-110]. В данной статье представляется целесообразным сконцентрировать внимание на других обстоятельствах, имеющих отношение к легендарному свидетельству. Несмотря на примерную датировку излагаемых событий вторым десятилетием XII в., то есть временем уже долго существующей верховной власти над вятичами черниговских князей, смерть Кукши явно осталась незамеченной гражданской и военной администрацией рассматриваемой территории, так как информации о каких-либо мерах карательного плана в отношении убийц в документальных источниках
не имеется. Более того, Кукша указывается автором сообщения в качестве «крестителя вятичей»: «бесов прогнал, и вятичей крестил, и дождь с неба свел, и озеро иссушил, и много других чудес сотворил. После многих мучений был убит вместе со своим учеником» [3, с. 128-129] Таким образом, без большого риска ошибиться, можно утверждать, что применительно к первым десятилетиям XII в. вятичи в массе своей всё ещё оставались язычниками и вполне комфортно ощущали себя внутри номинально полностью православного Черниговского княжества.
За исключением туманной легенды о деятельности Кукши, по сию пору нет достоверной информации о конкретных организационных и политических шагах по христианизации рассматриваемых территорий в XII - первой половине XIII в. Косвенные данные, извлекаемые из рассказа о ходе усобиц XII в., позволяют говорить, с одной стороны, об относительной слабости христианства, с другой - о постепенном распространении христианских обычаев и обрядов среди местного населения. Христианизация земли вятичей последовательно продолжалась, о чем свидетельствуют факты появления нательных крестиков в числе традиционных языческих оберегов и изменение порядка захоронения умерших, перешедшего от трупосожжения на погребальных кострах к трупоположению в могилах [9, с. 49].
По всей видимости, прокатившиеся в XII в. по обширной территории северо-восточных вя-тичских волостей Черниговского княжества княжеские усобицы заметно повлияли на темпы их христианизации. Упорное политическое противоборство князей рода Давыдовичей с Ольговичами стало одним из важных факторов вовлечения Вер-ховских земель в общерусский поток внутренних и внешних реформ и преобразований. Летописи зафиксировали факт личного приезда князя в вя-тичский Дедославль с просьбой о помощи и поддержке. Дедославль был, по всей видимости, одним из важных политических центров вятичских земель, явно не связанных ни с черниговской (нов-город-северской) княжеской администрацией, ни с христианской иерархией [6, с. 21-24]. Обращение черниговских князей за помощью к язычникам явно свидетельствует о слабой степени их влияния на вятичей того времени. Причем нет каких-либо свидетельств об использования этой ситуации для расширения масштабов влияния на местное население со стороны православного духовенства.
Результатом завершения усобиц стал фактический пересмотр прежней системы взаимоотношений между черниговскими князьями и местными элитами. Противостояние черниговской администрации и вятичского населения завершилось в итоге победой княжеской власти, вследствие чего военно-политических препятствий для
распространения православия в пределах Верхов-ских земель уже не осталось.
По всей видимости, вятичей объединяли не столько этнические, сколько культурно-религиозные факторы, постепенно исчезавшие в процессе христианизации их земель. Укрепление авторитета христианской религии и усиление административных позиций православной церкви имели далеко идущие последствия. Последнее летописное упоминание этнонима «вятичи» относится к концу XII в. - то есть ко времени начала активной религиозной экспансии православия на ранее малоосвоенные в административном плане земли Верховской историко-географической провинции. Вероятно, это стало следствием постепенного размывания и даже исчезновения прежней вятичской идентичности.
Кроме того, представляется возможным провести параллель с процессами, происходившими в соседних регионах, контролируемых черниговскими князьями, где значительная доля христианского населения, по всей видимости, была переселенцами из других черниговских земель. Речь идет о расположенном в непосредственной близости и тесно связанном с Верхней Окой в административно-территориальном плане Подесенье [14].
Долгое время считалось, что главным и практически единственным центром распространения христианства на северных землях Черниговского княжества был город Вщиж на реке Десне, так как только там были обнаружены свидетельства существования большой каменной православной церкви. Впоследствии были получены археологические подтверждения письменным упоминаниям о существовании православных храмов в городах Трубчевске и Стародубе.
Современные археологические исследования дали новую информацию о ходе распространения христианства на прежних землях вятичей. Появились достоверные свидетельства того, что в городе Карачеве (административном центре волости Лесная земля) на месте существующего до сих пор собора Михаила Архангела находилось «не зафиксированное ранними письменными источниками церковное каменное сооружение домонгольского времени» [7, с. 214, 218]. Эта информация подтверждает вывод о том, что усилия по активизации пропаганды православной религии на вятичских территориях во второй половине XII в., в отличие от предшествующего периода, получили весьма ощутимую поддержку в виде строительства кирпичного храма в административном центре одной из двух вятичских волостей Черниговского княжества - Лесной земле. Более того, строительство собственного каменного храма автоматически повышало значение и роль административного центра волости - города Карачева, а также статус и политический авторитет карачевского наместника:
каменный храм в Древней Руси означал не просто некие претензии на значимость со стороны местного прихода, но являлся почти обязательным статусным признаком высокого положения местной управленческой структуры внутри обжекняжеской властной иерархии. Запредельная стоимость материалов и работ (в большинстве случаев с привлечением византийских импортов разного рода) являлась, по всей видимости, четким маркером, говорящим о высокой ступени на властной лестнице.
Для сравнения: весьма показательны сведения, полученные археологами во время раскопок поселения Слободка. Ни руин церкви, ни отдельной часовни, ни иных подтверждений распространенности христианства не было обнаружено. Однако есть основания полагать, что одно из помещений господской усадьбы было приспособлено для проведения христианских церемоний, что подтверждает первоначальное распространение православия именно среди представителей местной и приезжей знати [10, с. 60-61].
Распространению христианства и выстраиванию региональной церковной иерархии на территории Верховской историко-географической провинции в значительной степени косвенно содействовали последствия татаро-монгольского нашествия. После взятия монголами Чернигова и пленения епископа Порфирия в 1239 г. центр епархии и столица княжества переместились в северный Брянск. Это событие стало, по всей видимости, завершающим этапом окончательной христианизации вятичских земель в связи с переселением в эти места многих представителей православного духовенства и основанием нескольких новых монастырей.
Смещение административного и церковного центра в непосредственную близость к Вер-ховским землям, переселение на север большого количества жителей собственно черниговских и новгород-северских земель, спасавшихся из разрушенных татарами городов и сел, в значительной степени изменило ситуацию в бассейне Верхней Оки [14]. На данной территории помимо гражданского строительства началось активное строительство церквей и монастырей, которые были наиболее активны в ходе осуществления миссионерской деятельности в пределах волостей, бывших ранее частями земли вятичей.
Рассмотрение вопроса о вероятной структуре христианской церковной организации на территории бассейна Верхней Оки в пределах территорий, занимаемых этно-политическим объединением вятичей, вошедших впоследствии в состав Черниговского княжества, позволяет сделать вывод об их появлении не ранее середины XII в. в виде приходов на западной окраине этих земель. Зачастую формальный административный контроль сопровождался фактической религиозной индифферент-
ностью и в определенной степени терпимостью в отношении старых языческих культов со стороны властей княжества. Небольшие христианские культовые сооружения на территории волостей Вятичи и Лесная земля носили характер, скорее, домовых церквей, не рассчитанных на появление многочисленных прихожан.
Серьезное влияние на процессы христианизации местного населения оказали прошедшие в XII в. на этой территории феодальные усобицы, которые вовлекли ранее обособленное местное население в общерусские политические процессы и ускорили христианизацию Верховских земель. По всей видимости, некоторое уменьшение масштабов власти центральной и потребность мобилизации доступных ресурсов привели к необходимости распространения влияния власти местной на ту часть населения, которая ранее мало интересовала власть предержащих. В такой ситуации резко возросла роль ранее менее востребованной идеологической христианской вертикали, что повлекло за собой рост, усиление и более чёткую структурную организацию уже существовавшей церковной иерархии.
Во второй половине XIII в. формирование первичной структуры церковного администрирования Верхнеокских (Верховских) земель в целом завершилось. Православная церковь быстро превращалась в главную общерусскую идеологическую и политическую структуру, сохранявшую память о былом единстве восточнославянских земель. В силу централизованного универсализующего характера своей организационной природы, православная церковь начала выполнять роль важного связующего элемента уже не существующего, но желанного русского государственного единства.
Библиографический список
1. Григорьев А.В. Некоторые тенденции в развитии погребального обряда северян VIII - начала XI в. // Проблемы археологии Сумщины: тезисы докладов областной науч.-практ. конф. - Сумы, 1989. - С. 68-69.
2. Григорьев А.В. Поселение у села Горбово // Средневековая археология Восточной Европы.-М.: Наука, 1983.- Вып. 175. - С. 67-73.
3. Древнерусские патерики. Киево-печерский патерик. Волоколамский патерик / изд. подготови-
ли Л.А. Ольшевская, С.Н. Травников. - М.: Наука, 1999. - 496 с.
4. Майоров А.А. «Верховская историко-гео-графическая провинция»: территориальная локализация и правомерность использования понятия // Вестник Тамбовского университета. Сер.: Гуманитарные науки. - Тамбов, 2016. - Т. 21, вып. 2 (154). - С. 67-75.
5. Майоров А.А. История орловская. Славянская история с древних времен до конца XVII века. -Орел: Картуш, 2013. - 376 с.
6. Майоров А.А. К вопросу локализации летописного Дедославля // Вестник Костромского государственного университета имени Н.А. Некрасова. - 2016. - Т. 22. - № 2. - С. 21-24.
7. Миненко В.В., Яганов А.В. Археологические исследования на территории Карачевской крепости XII-XVII вв. // Краткие сообщения Института археологии / Ин-т археологии РАН; гл. ред. Н.А. Макаров. - М.: Языки славянской культуры, 2014. - Вып. 232. - С. 213-219.
8. Назаренко А.В. Русь и Германия в IX-X вв. // Древнейшие государства Восточной Европы: Материалы и исследования. 1991 год. - М.: Наука, 1994. - С. 5-138.
9. Недошивина Н.Г. О религиозных представлениях вятичей XI-XIII вв. // Средневековая Русь: сб. статей памяти Н.Н. Ворониной. - М.: Наука, 1976. - С. 49-53.
10. Никольская Т.Н. Городище Слободка XII-XIII вв: К истории русского градостроительства в Земле вятичей. - М.: Наука, 1987. - 184 с.
11. Полное собрание русских летописей. Т. 1. Лаврентьевская и Троицкая летописи. - СПб.: Тип-я Э. Праца, 1846. - 285 с.
12. Полное собрание русских летописей. Т. 9. Летописный сборник, именуемый Патриаршею или Никоновскою летописью. - СПб.: Тип-я Э. Праца, 1862. - 278 с.
13. ПоппэА.В. Русские митрополии Константинопольской патриархии в XI столетии // Византийский Временник. Т. 28. - М.: Наука, 1968. - С. 85108.
14. Шинаков Е.А. Время и направление распространения христианства на севере черниговской епархии //1000 рошв Чершпвськш епархй: тези доповщей церковно-юторично! конференций -Чершпв, 1992. - С. 45-50.
