CC BY
25
10. Kotov, V.G., Rumyantsev, M.M. K voprosu o kul 'turnoy situatsii v ural 'skom regione v epokhu verkh-nego paleolita [To the Issue of the Cultural Situation in the Urals Region during the Upper Palaeolithic]. In: UralAltai: cherez veka v budushcheye [The Urals-Altai: Through Centuries to the Future]. Ufa: Institute of History, Language and Literature, Ufa Scientific Center, the Russian Academy of Sciences Press, 2012. P. 189-192 (in Russ.).
11. Kuzmina, E.E., Smirnov, K.F. Proiskhozhdenie indoirantsev v svete noveyshikh arkheologicheskikh ot-krytiy [The Origin of Indo-Iranians in the Light of the Latest Archaeological Findings]. Moscow: Nauka Press, 1977. 83 p. (in Russ.).
12. Matyushin, G.N. Mezolit Yuzhnogo Urala [The Mesolithic of the South Urals]. Moscow: Nauka Press, 1976. 368 p. (in Russ.).
13. Napolskih, VV Ural'sko-ariyskie vzaimootnoshe-niya: nauchnaya traditsiya i novye voprosy [The Urals-Aryan Relationships: The Scientific Tradition and New Issues]. In: XVIII Ural 'skoe arkheologicheskoe soveshchanie [The 18th Urals Archaeological Meeting]. Ufa: Bashkir State Pedagogical University Press, 2010. P. 30-39 (in Russ.).
14. Naumov, I.N. Faktory slozheniyapredmariupol'-skoy kul'turno-khozyaystvennoy obshchnosti v Povolzh-
sko-Donskikh stepyakh [Factors of Establishment of the Premariupol Cultural and Economic Community in the Volga Region and the Don Steppes]. In: Arkheologicheskie za-piski. Vyp. 3. Kamennyy vek [Archaeological Notes. Issue 3. Stone Age]. Rostov-on-the Don, 2003. P. 83-89 (in Russ.).
15. Petrin, V.T., Smirnov, N.G. Paleoliticheskiy pam-yatnik v Shikaevke na pravoberezhye Tobola [A Paleolithic Monument in Shikayevka on the Right Bank of the Tobol]. In: Voprosy arkheologi Urala [Issues of Archaeology of the Urals]. Sverdlovsk, 1975. P. 75-85 (in Russ.).
16. Tairov, A. D. Izmeneniya klimata stepey i lesoste-pey Tsentral'noy Evrazii vo II-I tys. do n.e.: Materialy k istoricheskim rekonstruktsiyam [Climate Changes of Steppes and Forest-steppes in Central Eurasia in II-I millennium B.C.: Materials for Historical Reconstruction]. Chelyabinsk: Rifey Press, 2003. 68 p. (in Russ.).
17. Trever, K.V. Senmurv-Paskudzh, sobaka-ptitsa [Senmurw-Paskudzh, a Bird-Dog]. In: Iz istorii dokapi-talisticheskikh formatsiy [From the History of pre-Capi-talistic Formations]. Moscow; Leningrad, 1933. P. 293328 (in Russ.).
18. Khalikova, E.A. Bolshe-Tiganskiy mogil'nik [The Bolshe-Tigansky Burial Ground]. Sovetskaya arkheolo-giya - Soviet archaeology. 1976. No. 2. P. 158-178 (in Russ.).
Р.Р. Баязитова УДК 39. 392+394. 21
ЗАПРЕТЫ И ПРЕДПИСАНИЯ В ТРАДИЦИОННОМ ЭТИКЕТЕ БАШКИР САМАРСКОЙ И САРАТОВСКОЙ ОБЛАСТЕЙ*
Аннотация
Целью исследования является анализ запретов и предписаний, записанных у башкир Самарской и Саратовской областей Российской Федерации. Актуальность исследования обусловлена проблемой пересмотра взглядов на общечеловеческие и национальные ценностные ориентиры в современном обществе.
Автором был использован комплексный подход, предполагающий анализ философских, этнографических работ. Исследование проведено с использованием полевых материалов, полученных в ходе глубинного интервью. Кроме того, в работе использовались сравнительно-исторический и типологический, описательный методы исследования.
* Статья выполнена при финансовой поддержке гранта РФФИ «Урал: история, экономика, культура» в рамках научно-исследовательского проекта «Этнофольклорная экспедиция по исследованию духовной и традиционной культуры иргизо-камеликских башкир», №17-14-02605
Баязитова Розалия Рафкатовна, кандидат исторических наук, доцент кафедры башкирской литературы и культуры Башкирского государственного педагогического университета им. М. Акмуллы (Уфа), e-mail: rosali8 @mail. ru
Rozaliia R. Baiazitova, Cand.Sc. (History), Associate Professor of Bashkir Literature and Culture, Bashkir State Pedagogical University Named after M. Akmullah (Ufa), e-mail: rosali8@mail.ru
© Баязитова Р.Р., 2018
Выявлена степень сохранности, бытования отдельных запретов и предписаний башкир указанных областей; установлены типологические сходства с такими же правилами поведения башкир, проживающих на территории Республики Башкортостан.
Изучение запретов и предписаний, зафиксированных в ходе полевых исследований, позволило сделать вывод о том, что они играли важную роль в регламентации нравственной жизни, регулировании взаимоотношений в традиционном обществе и, несмотря на длительное проживание башкир в инокультурной среде, сохранились по сегодняшний день. В них просматриваются отголоски древних верований, нормы ислама, способы приспособления к окружающей среде и смягчения ее негативного влияния на человека.
Ключевые слова: запреты и предписания, традиционный этикет, правила поведения
Rozaliia R. Baiazitova
PROHIBITIONS AND INSTRUCTIONS IN THE TRADITIONAL ETIQUETTE OF BASHKIRS FROM THE SAMARA AND SARATOV REGIONS
Abstract
The research objective is the analysis of prohibitions and instructions which have been recorded among Bashkirs of the Samara and Saratov regions, the Russian Federation. The relevance of research is explained by the problem of revision of views on universal and national values in modern society.
For realization of this purpose the integrated approach assuming the analysis of philosophical, ethnographic works has been used. The research is conducted with the use of field data received during an in-depth interview. Besides, comparative-historical and typological, descriptive methods of research were used in the paper.
The article reveals the degree of preservation and existence of separate prohibitions and instructions recorded among the Bashkirs of the Samara and Saratov regions; it establishes typological similarities with the same rules of conduct of Bashkirs living in the territory of the Republic of Bashkortostan.
Studying the prohibitions and instructions recorded during the field research has allowed to draw a conclusion that they played an important role both in the regulation of moral life and in relationships in traditional society and, despite the long acculturation of Bashkirs in foreign cultural environment, they have remained until today. In them echoes of ancient beliefs, norms of Islam, ways of adaptation to the environment and mitigation of its negative impact on the person are noticeable.
Key words: prohibitions and instructions, traditional etiquette, rules of conduct
Запреты и предписания играли важную роль в регламентации нравственной жизни, регулировании взаимоотношений в традиционном обществе, некоторые из них сохранились по сегодняшний день. В них просматриваются отголоски древних верований, нормы ислама, способы приспособления к окружающей среде и смягчения ее негативного влияния на человека. В данной статье рассмотрены некоторые запреты и предписания, принятые у башкир Самарской, Саратовской областей. Источником послужили полевые материалы, собранные в ходе экспедиции в июне 2017 г., а также опубликованные тексты [8, с. 284].
В традиционной культуре формирование личности, обучение этикету происходило в семье. Существовали специальные методы обучения правилам поведения. С.А. Мухамедьянов отмечает, что в процессе воспитания народ опирался на разнообразные и богатые по смыслу методы и средства: показ, приучение, упражнение, пове-
рье, благопожелание, моленье, заклинание, бла-гословление, просьба, совет, одобрение, упрек, укор, насмешка, юмор, ирония, сравнение, противопоставление, уговор, запрет, принуждение и др. [9, с. 72-73]. Запреты и предписания по сегодняшний день сохранились в семейном воспитании башкир. К.Ш. Ахияров отмечает, что дети от трех до девяти лет часто слышат постулаты-назидания. Постулат состоит из двух ядер, между которыми есть формальная причинно-следственная связь, а по существу никакой содержательной связи нет. Первое ядро имеет культурное, трудовое, гигиеническое, нравственное содержание и выступает в качестве следствия-угрозы, если не будет выполнено условие. Например, «Эй урта^1нда суп-сар тсалдырма, ирец ша^ра битле булыр» («Не оставляй сор посреди избы, не то муж будет рябым»), «Ир кешене аша атлап сытсма, бала тапканда ба-лац артсыры торор» («Не перешагивай мужчину, родить не сможешь - ребенок поперек станет»)
и т.д. Благодаря этим постулатам в сознании человека с младенчества закладывается понимание судьбоносности каждого дела, формируется чувство ответственности за поступки [1, с. 65].
Многие запреты напрямую связаны с санитарно-гигиеническими нормами. Например, по представлениям башкир, в ногтях и волосах таится жизненная сила, поэтому их нельзя разбрасывать, а если они попадут в пищу, то человек будет страдать вздутием живота. По материалам Самарской области отстриженные ногти и волосы нужно сжигать, приговаривая: Бисмилла рахман рахим, Э§лэй килhэм, бирерhец, Ьорай килhэм, эйтерhец [8, с. 163]. Бисмилла рахман рахим, Если приду искать, отдашь, Если спрошу, скажешь1. В некоторых районах Республики Башкортостан, а также в Саратовской области сохранилось высказывание: «Эхирэттэ гел бул, донъялытста кел бул!» [8, с. 185; 10] («На этом свете будьте золой, на том - цветком»). Подобное отношение к ногтям и волосам объясняется поверьем, что после смерти душа человека отправляется в поиски выпавших волос, отстриженных ногтей. Считалось, что если волос подберет какая-нибудь птица, то у человека будет болеть голова, поэтому после расчесывания их обязательно нужно собирать или сжигать.
Л.Г. Бараг и А.М. Сулейманов приводят примеры по разным народам, в которых прослеживается связь волос с жизненной силой, а образ Таза в башкирской, киргизской и казахской сказках ассоциируется с таким социально-бытовым явлением, как манкуртство. Манкурт считался тазом-плешивцем, лишенным ума [3, с. 32-34]. Следовательно, если волосы были вместилищем магической силы и показателем ума, то высказывание «Сэсе о^он, атсылы тсыдтса» («Волосы длинные, ум короток»), по мнению информантов относящийся чаще всего к женщинам, можно трактовать по-разному: 1) как констатацию факта - «волосы длинные, а ум короток»; 2) как несоответствие -«несмотря на то, что волосы длинные, ума мало»; 3) как веру в сверхъестественную силу, т.к. если волосы длинные, то человек обладает магической силой и полагается на нее.
Боязнь непокрытых волос чужеродки бытовала у многих народов. У кавказских народов был
1 Подстрочный перевод автора.
распространен обычай, согласно которому замужняя женщина, сбросив головной платок, притронувшись к нему или же только пригрозив сделать это, могла прекратить мужское злословие, ссору или даже кровопролитие [13, с. 55]. Из-за запрета показывать волосы и босые ноги родителям мужа и остальным членам семьи башкирки спали в платках и носках [11], такое же наблюдалось и у финно-угорских народов. По данным этнографа К.И. Козловой, женщинам Поволжья по обычаю запрещалось ходить с непокрытой головой, даже ночью они спали в головных уборах [7, с. 81]. У марийцев Башкортостана посаженная мать завязывала молодой снохе платок, давала наставления, чтобы она соблюдала обряд избегания, а в случае нарушения запрета впереди ее ждали тяжелые роды [2, с. 27]. «Волосы считались неприкосновенными «из-за того, что в них находится душа» или же потому, что «они уязвимы, доступны дурному глазу», - отмечает исследователь обрядового фольклора башкир Р.А. Султангареева [14, с. 83]. «Башыц ауырьЛа - яулытс адтында бул-^ш, тсулыц hызлаhа - ец адтында бу^ын» («Если голова болит - прикрывай платком, руки болят -спрячь под рукава»), - наставляют пожилые.
В исследуемых нами областях хорошо помнят запреты, касающиеся взаимоотношений мужчин и женщин, родственников и свойственников. Например, по сообщениям информанта из д. Ир-гизлы Самарской области К.Б. Сайфутдиновой, у них сохранился запрет на произнесение мужских имен, при обращении к супругу некоторые употребляют местоимение «Лин» (ты) [12]. Как известно, в прошлом этот запрет у башкир соблюдался повсеместно. Женщины чаще пользовались словами «беззеке» (наш), «ата^1» (отец), «хужам» (мой хозяин), «бабай» (старик), а также использовали словосочетания как: «Димдец ата^1» - имя старшего сына + слово «отец», «^эйзулланыц ага-Ьы» - имя младшего брата мужа + слово «брат», «тсара эле» (смотри) или обращение «эй!» (эй!). Для мужчин запретов по этому поводу не было [5, с. 38].
Известный тюрколог Н.А. Баскаков отмечает следующие принципы замены имени мужа другими словами-эвфемизмами [4, с. 6]:
1) представляющими собой соответствующее родственное наименование мужа по отношению к тому лицу, к которому обращается жена;
2) представляющими собой обращение по какому-либо признаку;
3) встречаются эмоционально окрашенные эвфемизмы, обозначающие ласку.
В Самарской области в прошлом бытовал обычай избегания. По рассказам К.Б. Сайфутди-новой [12], ее отец не разговаривал, не участвовал в совместной трапезе со снохой. Невестка имела право общаться с младшими родственниками супруга. По повести «Айбикэ» («Айбика») Х. Дав-летшиной, уроженки Большечерниговского района Самарской области, мы можем представить себе критерии оценки снохи и требования, предъявляемые к ней в доме мужа: «Ундагы кешелэр эллэ тсалайзарзыр, Айбикэ баргас, уны барьЛы ла ^шарзар, heйлэрзэр, келерзэр, кYрергэ килерзэр, тикшерерзэр инде. Эшкэ егэрлеме; атлаганда тса-лай бада; тиз йерейме; аягын heйрэп бадмаймы; hыуFа барганда кeйэнтэhен ике яурынлап ^тэр-мэйме; ^1улы силэктэрзе ерзэн кYтэргэндэ CYкэ-йеп кYтэрэме, эллэ белэгенэ алып кYтэрэме; ял-танлап тсарамаймы; ирзэр алдынан артсыры сытсмаймы; тсайнагаларынан тартына белэме, — быларзыц барыhын да тикшереп торасактар. Хэ-Зер инде, тсыз вакыттагы ялан баш йeрeY урынына яулыгынды сея тарткан кейе яцылыш тсына ишек алдына сы^ац, бетэ ауылга таралыр. Шуныц есен хэзер hэр азымынды белеп ба^ырга, hэр hYЗенде уйлап heйлэргэ, мемкин тиклем ■кыскырып кел-мэдкэ тырышырга кэрэк» [6, с. 16] («Будут они, конечно, наблюдать и испытывать ее и все подмечать: как ступает, быстро ли ходит, не волочит ли ноги; расторопная ли в работе; на оба ли плеча кладет коромысло, когда ходит по воду; умеет ли держать себя скромно перед мужчинами; как ведет себя перед родителями мужа. Придут знакомиться и будут обо всем дознаваться, посудачат, может, посмеются над нею. Теперь уж ей не ходить простоволосой, как было в девичестве, а если ненароком покажется на дворе в неправильно повязанном платке, то по всей деревне об этом заговорят. Поэтому отныне с умом надо делать каждый шаг, продумать каждое слово, прежде чем произнести, разговаривать тихо, громко не смеяться» [6, с. 20-21]).
Основная функция данного обычая сводилась к упорядочению отношений между полами, укреплению социальной роли старших по возрасту и статусу, закреплению таких качеств, как скромность, стыдливость, сдержанность. Более глубокий смысл обычая избегания кроется, с одной стороны, в стремлении сохранить устойчивость и стабильность функционирования семейного коллектива, оградить его от неожиданностей, свя-
занных с появлением представителя чужого рода, с другой - предоставить новому члену семейства некоторый отрезок времени для адаптации и интеграции в новый круг родственников [5, с. 63].
Представляют интерес запреты и предписания, связанные с небесными светилами. Как известно, солнце служило временным критерием поведения человека в течение светового дня. Зарождение дня (кен тыуыуы) наиболее благоприятное время, особенно для совершения магико-ритуальных действий, произненесения благопо-желаний. Пожилые люди говорят, если к восходу солнца приберешь дом, то Аллах пошлет счастье [12]. «Тац атканды йотслап Yткэргэн, бэхетенэн дэ йотслап талган» («Проспавший рассвет, проспал свое счастье»), - гласит народная мудрость. По положению солнца определяли время совершения определенных действий, видов деятельности.
Заход солнца вызывал страх и, следовательно, народом были выработаны правила, касающиеся этого периода времени. В ходе полевых исследований были зафиксированы следующие запреты: во время заката нельзя спать, после захода солнца нельзя начинать новое дело, убираться в доме, выливать воду, отдавать что-либо, например, молоко или, отдавая, нужно положить туда горящие угли, зажженную спичку. В народе считают, что после заката пробуждаются темные силы, которые могут спровоцировать болезни. По словам информантов, особенно опасен этот период для детей и женщин [12].
С наступлением темноты нельзя было ходить за водой, т.к. хозяйка воды «закрывает» поверхность водоема: «Кояш байыгас, Ьыу алырга яра-май, эйэhе шаршауын тсорор, ти» [8, с. 163] («После заката солнца нельзя набирать воду, так как хозяйка воды закрывает поверхность водоема»). Нужно объяснить хозяйке воды причину беспокойства - «Кояш байыгас: "Кунак хермэте есен", - тип бисмилланы утсып алырга кэрэк Ьыу-Зы» [8, с. 166] («После заката солнца перед тем как набирать воду, нужно произнести: «Бисмиллахир-рахманир-рахим, для уважаемого гостя»).
Таким образом, в данной статье рассмотрели некоторые запреты и предписания башкир, записанные в Самарской и Саратовской областях, связанные с гигиеническими правилами, взаимоотношениями между супругами, космогоническими представлениями. Полнокровное функционирование этноса, как и любой социальной общности, невозможно без правовых, моральных, эстетических норм и стереотипов, обязательное следова-
ние которым делает жизнедеятельность социума нормативно стабильной. Подобные системы предписаний и запретов разрабатываются веками и со временем приобретают отшлифованный характер. Они охватывают весь жизненный цикл человека, подвергая регламентации всю совокупную информацию о его социальном и природном окружении на пространственно-временном уровнях. Различна была строгость соблюдения запретов. Запреты, касающиеся детей, могли не распространяться на взрослых, различны они для мужчин и женщин. Наказания за нарушение запретов также имели свои особенности.
ЛИТЕРАТУРА
1. Ахияров К.Ш. Башкирская народная педагогика и воспитание подрастающего поколения. Уфа: Изд-во Башкир. гос. пед. ин-та, 1996. 241 с.
2. Бабенко В.Я., Гимаев Р.Н., Ковязин С.А. Семейные праздники и обряды марийцев Башкирской АССР. Уфа: БНЦ УрО АН СССР, 1990. 46 с.
3. БарагЛ.Г., СулеймановА.М. Повествовательные жанры башкирского фольклора. Уфа: Гилем, 2000. 248 с.
4. Баскаков Н. Пережитки табу и тотемизма в языках народов Алтая // Советская тюркология. 1975. № 2. С. 3-8.
5. Баязитова РР Традиционный семейный этикет башкир: монография. Уфа: Изд-во БГПУ, 2007. 176 с.
6. ДэYлэтшинаh. Айбикэ: Повесть 11эм хикэйэлэр. 9фе: Башкортостан китап нэшриэте, 1987. 184 бит. (Давлетшина Х. Айбика: Повесть / пер. с башкирского Р. Ахмедова. Уфа: Башкирское книжное издательство, 1984. 88 с.).
7. Козлова К.И. Этнография народов Поволжья: учебное пособие. М.: Издательство Моск. университета, 1964. 175 с.
8. Ьамар, Ьарытау елкэhе башторттарыньщ рухи хазина^1 / тез. Р.Э. Солтангэрэева, В.Й. Зуллина-Батырханова, Г.В. Юлдыбаева. 9фе: «Эш-лекле династия» ЯСЙ, 2008. 284 б. (Духовные сокровища башкир Саратовской и Самарской областей / сост. Р.А. Султангареева, В.Ю. Габидуллина-Батыр-ханова, Г.В. Юлдыбаева. Уфа: ООО «Деловая династия», 2008. 284 с.).
9. Мухамедьянов С.А. Этнопедагогические очерки. Уфа: Башк. гос. пед. ин-т., 1998. С. 72-73.
10. Полевые записи автора 2000-2017 гг.
11. Полевые записи автора 2001 г.
12. Полевые записи автора 2002-2017 гг.
13. Смирнова Я. Трудовые роли и статусы женщины в традиционных обществах народов Кавказа // Этнографическое обозрение. 1997. № 4. С. 48-60.
14. Султангареева Р.А. Семейно-бытовой обрядовый фольклор башкирского народа. Уфа: Гилем, 1998. 243 с.
REFERENCES
1. Akhijarov, K.Sh. Bashkirskaja narodnaja peda-gogika i vospitanie podrastajushchego pokolenija [Bashkir Folk Pedagogics and Upbringing the Younger Generation]. Ufa: Bashkir State Pedagogical University Press, 1996. 241 p. (in Russ.).
2. Babenko, V.Ja., Gimaev, R.N., Kovjazin, S.A. Se-mejnye prazdniki i obrjady marijtsev Bashkirskoj ASSR [Family Holidays and Rites of the Mari People of the Bashkir ASSR]. Ufa: BNTs UrO AN SSSR [Bashkir Research Centre, Urals Branch, Academy of Sciences of the USSR Press], 1990. 46 p. (in Russ.).
3. Barag, L.G., Sulejmanov, A.M. Povestvovatel'nye zhanry bashkirskogo fol'klora [Narrative Genres of Bashkir Folklore]. Ufa: Gilem Press, 2000. 248 p. (in Russ.).
4. Baskakov, N. Perezhitki tabu i totemizma v jazykah narodovAltaja [Vestiges of Taboo and Totemism in the Languages of Peoples from the Altai]. Sovetskaja tjurkologija -Soviet Turkology Journal. 1975. No. 2. P. 3-8 (in Russ.).
5. Baiazitova, R.R. Traditsionnyj semejnyj etiket bashkir: monografija [Bashkir Traditional Family Etiquette: Monograph]. Ufa: Bashkir State Pedagogical University Press, 2007. 176 p. (in Russ.).
6. Davletshina, Kh. Ajbika: Povest' ham khikajalar [Ajbika: A Long Story and Short Novels]. Ufa: Bashkortostan Publishing House, 1987. 184 p. (in Bashkir); Ajbika: Povest' [Ajbika: A Long Story]. Transl. from Bashkir by R. Akhmedov. Ufa: Bashkir Book Publishing House, 1984. 88 p. (in Russ.).
7. Kozlova, K.I. Etnografija narodov Povolzh'ja: uchebnoe posobie [Ethnography of the Peoples from the Volga Region: A Textbook]. Moscow: Moscow University Press, 1964. 175 p. (in Russ.).
8. hamar, harytau olkdhe bashkorttarynyy rukhi khazinahy [Spiritual Treasures of Bashkirs of the Saratov and Samara Regions]. Comp. by R.A. Sultangareeva, VJu. Gabidullina-Batyrkhanova, G.V Juldybaeva. Ufa: Delovaja dinastija Ltd. Press, 2008. 284 p. (in Bashkir).
9. Mukhamedjanov, S.A. Etnopedagogicheskie ocher-ki [Ethnopedagogical Sketches]. Ufa: Bashkir State Pedagogical University Press, 1998. P. 72-73 (in Russ.).
10. Polevye zapisi avtora 2000-2017 gg. [The Author's Field Notes of 2000-2017] (in Bashkir).
11. Polevye zapisi avtora 2001 g. [The Author's Field Notes of 2001]. (in Bashkir).
12. Polevye zapisi avtora 2002-2017 gg. [The Author's Field Notes of 2002-2017] (in Bashkir).
13. Smirnova, Ja. Trudovye roli i statusy zhenshchi-ny v traditsionnykh obshchestvakh narodov Kavkaza [The Woman's Labour Role and Status in Traditional Societies of the Caucasian Peoples]. Etnograficheskoe obozrenie -Ethnographical Review. 1997. No. 4. P. 48-60 (in Russ.).
14. Sultangareeva, R.A. Semejno-bytovoj obrjadovyj fol 'klor bashkirskogo naroda [Bashkir Family and Everyday Ritual Folklore]. Ufa: Gilem Press, 1998. 243 p. (in Russ.).
