CC BY
89
А. Зданович ЗАПИСКИ ПЕВЦА
Александр Павлович Зданович (1902-1982) в 1928-1936 гг. учился в Ленинградской консерватории по классу вокала профессора И. С. Томарса, затем - профессора Л. М. Образцова (сценический псевдоним, настоящая фамилия - Шапфирин). Серьезное влияние на творческое становление певца оказали также педагог по классу камерного пения профессор М. А. Бих-тер и И. В. Ершов, который руководил в те годы созданной им Оперной студией Ленинградской консерватории и с которым молодой артист готовил свои первые оперные партии.
Солист Ленинградского театра Музыкальной комедии (1936-1940, 1946-1947), Куйбышевского оперного (1940-1946), Музыкальной комедии в Киеве (1947-1950). Исполнял партии Онегина, Фигаро (Россини), Валентина, Грязного, Мизгиря, Томского, Каленика («Майская ночь»), Эскамильо, Жермона, Тонио, роли в спектаклях оперетты.
С 1950 года на педагогической работе: 1950-1958 - Саратовская консерватория, 1958-1967 - Новосибирская, 19671982 - Ростовский государственный музыкально-педагогический институт (с 1992 Ростовская гос. консерватория им. С. В. Рахманинова). Организовал кафедру сольного пения и руководил ею с 1967 по 1977. В 1953 защитил кандидатскую диссертацию «Вопросы воспитания певца и его голоса». С 1977 профессор.
Автор книги «Вопросы вокальной методики» (М., 1965), ряда статей, возникших на стыке методики преподавания вокала с психологией и физиологией. Разработал оригинальный способ классификации певческих голосов.
Среди воспитанников Здановича - народный артист СССР В. Егудин, народные артисты России Б. Мазун, А. Ненадовский, народная артистка Украины С. Добронравова, заслуженные артисты России Н. Афанасьева, Н. Майборода, В. Мостицкий, А. Озеров, заслуженный артист Украины А. Басалаев, заслуженный артист Молдавии В. Васильев, солисты оперных театров и концертных организаций, педагоги училищ и вузов.
В уцелевшей части его личного архива хранится неоконченная рукопись «Записки певца» - исписанные от руки, шариковой ручкой, синей и черной пастой, шестнадцать из восемнадцати листов школьной тетради в клетку. Этот автобиографический текст, охватывающий только период детства и юности, создавался в 1977 году. В настоящей публикации опущено Предисловие, в котором рассказывается о праздновании 75-летнего юбилея А. Здановича, послужившем толчком к началу работы над воспоминаниями. Юбилейный вечер состоялся 19 октября. В концерте участвовали ученики юбиляра (многие из перечисленных выше и другие), его друг со студенческих лет народный артист СССР, трижды лауреат Государственных премий, солист Большого театра Алексей Иванов. В этом Предисловии, в частности, цитируется оглашенное на вечере поздравительное письмо известного оперного режиссера, заслуженного деятеля искусств РСФСР, народного артиста БССР С. Штейна:
«Я был молод и неистово влюблен в оперный театр. Влюбленность эта определялась окружением, конкретными людьми, среди которых одной из самых ярких и талантливых фигур был Александр Павлович Зданович — ведущий драматический баритон Куйбышевской оперы.
Перед моими глазами до сих пор — высокий, стройный артист, всегда подтянутый, с гордо победоносной осанкой, сверкающий особой мужественной красотой, которую подчеркивали волны изумительно белых волос; артист яркого темперамента, с летящим свободно над любой плотностью оркестра голосом, энергия и сила которого пронзительно попадала в эмоциональное восприятие слушателя. Мизгирь в «Снегурочке», Эскамильо в «Кармен», Риголетто, ряд ролей в спектаклях оперетты, концертные программы — во всем был самобытный, праздничный, почти ликующий талант.
Тогда мне, начинающему режиссеру, один из актеров, подарив свое фото, написал как напутствие: «Бойся бездарного окружения». Вспоминая эту фразу, думаю об Александре Павловиче, ибо его неугомонная, широкая, талантливая натура подчеркивала мудрейшее предостережение актера.
Через много лет, будучи уже профессиональным режиссером, я вновь встретился с Александром Павловичем, и мне показалось, что он нисколько не изменился, и я опять вспомнил: «Бойся бездарного окружения». Смертельную для творчества опасность на этот раз опровергали его ученики, и прежде всего — Нина Афанасьева и Валерий Егудин. В них обоих что-то «Здановическое» — яркий, широкий, размашистый талант. <...>
Сегодня Вам, дорогой Александр Павлович, 75 лет. Завидую тем, кто сейчас общается с Вами. Я от всей души желаю Вам, дорогой профессор, здоровья, красоты, энергии, мудрости и неиссякаемой молодости.
Всегда Ваш Семен Штейн».
Крупный методист и исследователь, А. Зданович не ограничивается своим жизнеописанием, размышляет о тайне появления у человека певческого голоса - тайне, о которой невольно задумываются все певцы и любители вокала.
Текст подвергнут незначительной редакторской правке, правописание везде приведено в соответствие с современными нормами.
Глава I
Родился я на Дальнем Востоке на маленькой железнодорожной станции Уссурийской железной дороги в семье машиниста водокачки.
Как известно, в начале XX века в стране не было радиовещания, не было телевидения, и я в свои детские годы не имел понятия, что такое пение, не считая того, что мать моя иногда за хозяйственными делами напевала что-то на украинском языке. От своего отца я никогда не слышал ни одного певческого тона. Если к этому добавить, что концертная жизнь на Дальнем Востоке в то время не существовала, и я не мог слушать пение или игру на каком-либо музыкальном инструменте, то можно себе представить мальчика, то есть меня, лишенного представления о музыке вообще и пении в частности.
Природа Уссурийского края была необычайно богатой. Дремучие леса, полные рыбы реки, начиная от форели и кончая кетой, не говоря уж о карасях, сазанах и прочих породах. Поляны, густо усеянные шампиньонами и белыми грибами, дикий виноград в лесу, тучи фазанов и диких уток над озерами. Словом, детство мое протекало на лоне дикой, но богатой фауны и флоры. Такое окружение воспитало у меня чувство любви к природе и одухотворенное познание действительности. Предоставленная отцом и матерью свобода общения с природой сказалась на формировании моего характера, свободолюбивого и до некоторой степени наивного. А отсутствие стрессовых состояний, семейных драм и т. п. воспитало характер спокойный, мягкий, всегда охваченный лиризмом и поэтическим настроением.
Как произошло то, что родился я не где-нибудь, а на Дальнем Востоке? Каким образом родители мои оказались в Приморском крае, в самой восточной части необъятной России?
Отец мой, Павел Иванович Зданович бы мобилизован в армию в г. Харькове, где он работал токарем на паровозостроительном заводе. В конце XIX века было принято мобилизованным в европейской части России отбывать воинскую повинность в Сибири или на Дальнем Востоке и наоборот. Отслужив положенный срок в железнодорожном батальоне, отец поступил на работу машинистом водокачки на станции Вяземская Уссурийской железной дороги и познакомился в соседнем селе с
молодой крестьянкой Пелагеей Сидоровной Савчук.
Пелагея Сидоровна, ставшая моей матерью, приехала со своей семьей из деревни под городом Белая Церковь на Украине. Семья моей матери перебралась на Дальний восток по существующему в то время положению, направленному на заселение Сибири и Дальнего Востока. В таких случаях семьям давали довольно значительные подъемные и землю для поселения и обработки. Перевозились семьи морем - от Одессы до Владивостока. На пароходах такого дальнего рейса ехало много туристов, купцов и лиц других сословий - то ли по делам, то ли из любви к путешествию1.
Не могу обойти молчанием случай, который в семье Савчук сыграл большую роль, а мне в зрелом возрасте объяснил появление у меня незаурядного певческого голоса. Как-то в каюты четвертого класса пришел помощник капитана с целью выяснить, кто из девушек так хорошо поет. В этом «повинна» была моя будущая мама, которая часто на палубе распевала украинские песни. Помощник капитана объяснил, что пассажиры первого класса очень просят девушку, так хорошо поющую, подняться к ним в музыкальный салон и спеть несколько песен. Поля, как тогда звали мою мать, поднялась в салон вместе со своим братом, хорошо играющим на баяне. По рассказу матери, ее импровизированное выступление, сначала робкое, а потом уверенное, привело присутствующих в восторг. Один из слушателей произнес небольшую речь, смысл которой приводил к тому, что за доставленное удовольствие нужно девушку отблагодарить. Узнав, что она из семьи переселенцев, он взял соломенную шляпу (дело было под Сингапуром) и предложил собравшейся в салоне публике отблагодарить девушку деньгами. Как она рассказывала, денег ей собрали столько, что, приехав на место, семья купила на них корову, двух лошадей и
1 Заселение безлюдного Дальнего Востока было актом российской правительственной политики, направленной на сохранение за собой огромной территории. Стихийное заселение началось в середине XIX века, еще до того как эти земли официально отошли к России (1860), но массовый и планомерный характер приобрело в 1880-1890-е годы (родители А. П. Здано-вича поселились там не позднее1900-1901), продолжаясь и далее, в годы столыпинских реформ. По предложению генерал-губернатора Восточной Сибири Д. Г. Анучина правительство организовало переброску крестьян морем за казенный счет. В 1882 году был принят закон «О казеннокоштном переселении в Южно-Уссурийский край», согласно которому из европейской России ежегодно должны были переселяться морем за счет казны 250 семей крестьян. Всего в Южно-Уссурийский край морем было перевезено более 55 тыс. человек (см. [1, 97; 2, 66]).
некоторый сельскохозяйственный инвентарь. О том, что из моей матери можно было воспитать профессиональную певицу, никто в ее семье не помышлял. Все члены семьи были неграмотны и не придавали никакого значения природному дарованию семнадцатилетней девушки.
Когда же один из присутствующих на импровизированном вечере сказал девушке, что ей нужно учиться, она ответила: «Тю, де ж там? Коли б мы мали гроши, щоб поихать у Киев, та вчитыся там, а тут бачите, куды мы идимо. Та ще надо було думать, выйде з менэ шо-нэбудь. Та у нас, биля Билои Церкви так гарно спивають, ще лучше мене, и ни-хто о цим и не балакае».
Теперь, когда я стал певцом, а потом и педагогом, когда пришлось размышлять об условиях, формирующих певцов, и сталкиваться с различными точками зрения на появление, так сказать, феноменов, выделяющихся богатыми голосовыми данными, для меня стало совершенно очевидным, что певческий голос передается по наследству. Безусловно, есть и другие причины этому явлению. Так, например, в Италии, на Украине мягкий климат, и это якобы способствует тому, что там рождалось значительно больше певцов, чем в Сибири. Общеизвестно, что в Якутской автономной республике, несмотря на громадную территорию, не было зафиксировано ни одного человека хотя бы с посредственным певческим голосом. Видимо, суровый климат в Сибири этому не способствует.
Другие утверждают, что дело вовсе не в климатических условиях. В доказательство ссылаются на народы Испании, Греции и другие, живущие в благоприятных климатических условиях, но не дающие сколько-нибудь заметных певцов. Правда, на южных широтах выдающиеся певцы иногда появляются, как, например гречанка Каллас, или испанцы Гайяре, Кабалье, но это носит исключительный характер и не может служить правилом.
Некоторые говорят, что разговорный язык может способствовать появлению в народе хороших певцов. Сторонники такой точки зрения указывают на итальянцев, украинцев, иногда болгар. Однако это также не решает вопроса целиком, если даже принять во внимание особенности национальных темпераментов. Кроме того, можно сказать, что испанский язык не менее певуч, нежели итальянский или украинский.
Конечно, фонетику языка, благоприятные климатические условия нельзя сбрасывать со счетов.
Что же здесь можно считать решающим условием? Эмпирики исключают напрочь очень важный фактор - анатомо-физиологическое устройство голосового аппарата. Мне же думается, что гармоническое устройство звукообразующего органа является основным условием, способствующим появлению хороших певцов. Что такое устройство может передаваться по наследству, не может вызвать возражений. В этом, собственно, и заключается вопрос. Возьмем для примера Италию, где наибольшее число от природы поставленных голосов и вообще множество великолепных певцов и певиц. Разве не может служить иллюстрацией к этому тезису такие феномены как Маттиа Баттис-тини, Титта Руффо, не получившие систематического образования, но занимавшие первые места в плеяде выдающихся певцов конца XIX - начала XX века! Баттистини, обладавший непревзойденным вокальным мастерством, выдающийся представитель итальянского bel canto, взял несколько уроков у пианистки Джулии Пальмеджани, у которой он пел тенором, и занимался немного у Персикини, который перевел его из тенора в баритоны. В 21 год Баттистини оказался в числе ведущих певцов Римской королевской академической филармонии. <...>
Особо следует отметить легендарного певца Франческо Таманьо. «Его Отелло - чудо», - писал К. Станиславский. Выдающееся явление конца XIX - начала XX века - Аделина Патти, о которой Верди говорил, что она является «певицей необыкновенной, исключением в искусстве». Можно привести громадный список итальянских певцов, шаляпинского периода и нашего времени. Во всяком случае, ни в одной стране, не исключая и Советский Союз, не было и нет такого редкостного обилия блестящих певцов и певиц, как в Италии. Следует еще раз подчеркнуть, что исключения бывают. Таков, например, Шаляпин, не получивший систематического образования, если не считать полугодовых занятий у Д. А. Усатова. Такие феномены появляются раз в столетие благодаря редкому счастливому стечению обстоятельств - анатомо-физиологических данных, творческих достоинств.
Я не ставлю сейчас перед собой задачу проанализировать причины появления выдающихся певческих голосов и проследить пути их становления. Но нельзя не заметить, что наследственность - это природная закономерность. Упрощенным примером могут служить арабские скакуны, орловские
рысаки, холмогорские коровы... У такого высокоорганизованного вида как человек наследственность также явно просматривается. Однако следует оговориться, что наследственность необязательное явление, и далеко не во всех случаях она проявляется. Нельзя определенно сказать, что наследственность можно наблюдать у выдающихся писателей, поэтов, художников, физиков, химиков и т. п. Видимо, наследственность касается в основном ана-томо-физиологических особенностей и в крайне редких случаях распространяется на собственно творческие задатки, как например, в семье И. С. Баха.
Я затронул важный, не до конца выясненный вопрос. Мое личное мнение склоняется к тому, что певческий феномен является следствием гармонического соотношения анатомо-физиологических задатков, а потом уже той или иной вокальной школы. Под вокальной школой я подразумеваю совокупность вокально-технических приемов, направленных на формирование голосовой техники. О вокальной школе в широком смысле этого слова я скажу в дальнейшем, а сейчас вернусь к началу моей биографии.
Нужно сказать, что ничего интересного в моем детском периоде не произошло. Следует только отметить, что воспитательные функции моих родителей были крайне ограничены, и я не могу похвастать продуманным и систематическим вниманием к моей юной персоне. На втором году моего существования у меня появилась сестра, через пять лет - брат, а еще через пять - второй. По-видимому, в связи с ростом семьи, внимание моих родителей к детям распылялось, и от младших к старшим постепенно снижалось.
Весьма трудно вспомнить, что было семьдесят, семьдесят пять лет тому назад, поэтому я опускаю период детства, во время которого мы несколько раз меняли свое местожительство. Вспоминается станция Дормидонтовка, где я, будучи шестилетним пареньком, выудил из озера в течение часа двенадцать карасей таких больших, что не мог дотащить их домой и позвал на помощь отца. Богатая природа была тогда на Дальнем Востоке. В связи с этим не могу не вспомнить, как я с отцом ездили на реку Уссури ловить кету. Это было время, когда кета метала икру и шла по реке так густо, что переехать лодкой на противоположный берег было невозможно. Достаточно сказать, что рыбу накалывали на вилы, или цепляли специальными баграми. Тут же на берегу ее потрошили и укладывали
в бочки. Икру выбрасывали на землю, так что к концу «рыбной ловли» (если можно так назвать подобный способ добычи) образовывались горы красной икры, напоминающие песчаные дюны.
Пришло время начального обучения, и отец перевелся на станцию Евгеньевка, примыкающей к большому селу Спасское, ныне - Спасск-Дальний. Определили меня в первый класс начальной школы, где у меня сразу возник конфликт на почве религиозной. Дело в том, что отец мой был отъявленным атеистом, и в своей семье мы ничего не знали о Боге. Когда же я рассказал отцу, что перед началом уроков нас (учеников) заставляют петь «Достойно есть», отец вспылил и побежал в школу. Не знал я, чем кончилось его похождение, но в дальнейшем меня освободили от пения молитв и от уроков Закона Божьего, которые вел священник из ближайшей церкви. Только по окончании начальной школы я узнал секрет отчуждения от «веры православной». Секрет этот открыл мне отец, который с торжеством прочитал мне свидетельство об окончании школы, где в графе о вероисповедании черным по белому было написано - «римско-католического вероисповедания». «Здорово я их надул, - говорил, смеясь, отец, - а ты помалкивай, и никаких там богов». Таким образом, я очутился в стане атеистов и являюсь им до сих дней.
Время шло. В Спасске открылась смешанная восьмилетняя гимназия, в которую меня приняли вместе с сестрой Анной. Учение давалось очень легко. Особый интерес я проявлял к языкам, а их было изрядно много. Учили латынь, греческий, французский и английский. Я шагал буквально через класс и в 1919 году сдал [экзамены] экстерном за весь курс восьмиклассной гимназии. Но тут произошло событие, которое стало поворотным пунктом в моей жизни.
Получив удостоверение об окончании гимназии, я, естественно, стал думать о дальнейшей учебе. Ближайшее высшее учебное заведение находилось в Томске (технологический институт), но туда принимали заявления о допуске к экзаменам от лиц, преимущественно окончивших реальное училище. Шансов на поступление, как мне казалось, было мало. Мои колебания пресек мой сверстник Ваня Ляшенко, с которым я дружил с восьмилетнего возраста. Вместе мы ловили рыбу, вместе ходили по грибы и вместе мечтали быть летчиками. А как не мечтать, когда при Спасском гарнизоне находилась Авиашкола Дальнего Востока (так она
тогда называлась), и мы не могли равнодушно смотреть, как в воздухе носились самолеты, тогда еще, правда, примитивные, напоминающие раму или кузнечик.
Мальчишеское сердце екало от восторга, когда самолеты делали в небе замысловатые виражи, а голову сверлила мысль: «Вот бы мне так!» Но карьера летчика была для нас недоступна, так думалось. Фигура летчика представлялась нам окутанной таинственным ореолом. Мы довольствовались только тем, что ежедневно по утрам и перед заходом солнца лежали на краю летного поля и наблюдали, как поднимаются в небо учебные самолеты и восторгались их изящным приземлением.
«И откуда поступают в Авиашколу и учатся в ней эти героические ребята, - часто говаривал Ля-шенко, - кем нужно быть, чтобы удостоиться чести быть курсантом, а в дальнейшем и летчиком?»
«А что, если пойти к начальнику школы, - сказал я, - и попроситься, ну, хотя бы, курсантом в моторный класс!» Что такой существует, мы досконально знали и знали, что там обучаются будущие механики.
«А что же, - сказал Ваня, - чем черт не шутит, когда Бог спит. Пусть механики, там недалеко и до летчика-наблюдателя. Зарекомендуешь себя хорошим механиком, глядишь, и до штурвала допустят».
ЛИТЕРАТУРА
1. Скляров Л. Переселение и землеустройство в 2. Кабузан В. Дальневосточный край в XVII -Сибири в годы столыпинской аграрной ре- начале XX в. М., 1985.
формы. Л., 1962.
Публикация и примечания А. Селицкого
