CC BY
122
В.И.Гаврилова
Залоговая характеристика возвратных глаголов с характеризующе-качественным значением
В статье исследуется вопрос о частном видовом значении и залоговой характеристике возвратного глагола - сказуемого медиальных конструкций «Машина хорошо заводится», с валентностью на не выраженный морфологически агенс. Демонстрируется, что сказуемые медиальных конструкций должны трактоваться как формы страдательного залога, поскольку признание их формами действительного залога делает грамматическое описание внутренне противоречивым.
Ключевые слова: семантика вида, семантика залога, страдательный залог, медиальная конструкция, потенциальная модальность, возвратный неаккузативный глагол.
Verbal predicates of Russian middle constructions like "Машина хорошо заводится" are intransitive only grammatically (there is no grammatical direct object), but not semantically (there are both: a semantic subject and a semantic object in their meaning). It is shown that in order to create adequate grammatical description of predicates in question they should be treated as passive voice forms because their active voice treatment will raise a number of inner contradictions in linguistic description.
Key words: aspect semantics, voice semantics, passive voice, middle construction, potential modality, reflexive non-accusative verb.
1. Уточнение терминологии и постановка задачи
На смену признанию грамматического характера тернарного противопоставления «действительный залог - страдательный залог - возвратно-средний залог» [АГ, 1952] пришло представление о залоговой системе русского глагола как о бинарной оппозиции «действительный залог -страдательный залог» [АГ, 1970], [АГ, 1980]. Иными словами, в настоящее время считается, что возвратный и производящий переходный глаголы связаны грамматическими залоговыми отношениями лишь в том случае, когда возвратный глагол имеет страдательное значение. При этом все глаголы на -ся (-сь), оппозиции которых с производящим переходным глаголом наполнены другим содержанием, рассматриваются как формы действительного залога.
В рамках общепризнанной бинарной залоговой оппозиции переход от одного залогового значения к другому представляет собой изменение ин-
терпретации внутри одной и той же ситуации, и залоговая оппозиция оказывается противопоставленной такому грамматическому явлению как актантная деривация, осуществление которой ведет к переходу от одной ситуации к другой [Плунгян, 2000: 184].
В современной русистике взгляд на залог русского глагола как на бинарную оппозицию «действительный (активный) залог - страдательный (пассивный) залог»1 стал общепринятой концепцией [Шелякин, 1991: 312]. В частности, такая концепция принята в академических грамматиках [АГ, 1970], [АГ, 1980] и в «Грамматическом словаре русского языка» А. А. Зализняка, где термин «личная форма на -ся (-сь) со страдательным значением» противопоставлен термину «возвратный глагол». При этом личные и родовые предикативные формы2 на -ся (-сь) со страдательным значением рассматриваются как члены парадигмы производящего переходного глагола, а личные формы на -ся (-сь) не страдательного, а любого другого значения рассматриваются в рамках парадигмы возвратного глагола, существующей параллельно с парадигмой переходного производящего глагола. [Зализняк, 1977: 6-7, 85].
Мы также будем исходить из бинарного характера грамматической залоговой оппозиции русского глагола, т.е. будем считать, что личные формы глаголов на -ся (-сь), имеющие парные производящие переходные глаголы, могут принадлежать к одному из двух следующих типов:
• личные формы на -ся (-сь) со страдательным значением, которые входят в состав парадигмы производящего переходного глагола в качестве форм страдательного залога;
• личные формы на -ся (-сь) с любым отличным от страдательного значением, признаваемые формами действительного залога и формирующие свою собственную парадигму; у таких возвратных глаголов лексическая обособленность от производящих глаголов сочетается с наличием семантической связи с ними.
В составе конструкций (1)-(10) возвратные глаголы-сказуемые выступают в сопровождении неодушевленных подлежащих, обозначающих претерпевающую изменение неодушевленную субстанцию.
1 Термины, содержащие, во-первых, прилагательные страдательный и пассивный и, во-вторых, прилагательные действительный и активный, в современной русистике принято употреблять в качестве свободных вариантов.
2 Для удобства изложения далее в тексте термин «личные формы глагола» будет использоваться в качестве сокращенного варианта терминов «личные и родовые предикативные формы глагола» и «лично-родовые предикативные формы глагола».
(1) При нагревании тела расширяются.
(2) Синтетический материал не мнется.
(3) Нитки плохие, рвутся.
(4) Машина хорошо заводится.
(5) Фарфор легко бьется.
(6) Кофе плохо растворяется .
(7) Проволока гнется.
(8) Прут сгибается.
(9) Эта чашка не бьется.
(10) Нитки рвутся3.
Конструкции (3)-(6) в § 1469 раздела «Возвратные глаголы действительного залога» [АГ, 1980: 617-618] приводятся как примеры предикативного употребления возвратных глаголов действительного залога, формирующих лексико-грамматическую группу соотносимых с производящими переходными глаголами возвратных глаголов характеризу-юще-качественного значения.
Конструкции (7)-(10) в [АГ, 1952: 421] приводятся как примеры предикативного употребления возвратных глаголов возвратно-среднего залога с пассивно-качественным значением, причем говорится, что это значение передает способность предмета подвергаться какому-либо действию и особенно ярко проявляются в формах настоящего времени.
В § 1447 раздела «Употребление видов» [АГ, 1980: 609-610] у глаголов НСВ в настоящем времени не выделяется ни пассивно-качественного, ни характеризующе-качественного значения. Однако в этом разделе выделяется иллюстрируемое с помощью конструкций (1) и (2) потенциально-качественное значение. Это значение включено в общую номенклатуру частных видовременных значений русского глагола, где оно определяется как неограниченно-кратное значение форм НСВ, осложненное дополнительным модальным оттенком потенциальности. При этом оговаривается, что в случае конструкций с неодушевленным подлежащим значение потенциальности, т. е. возможности проявления действия (всегда или в определенных условиях), воспринимается как свойство этого неодушев-
3 Примеры (3) и (5), иллюстрирующие медиальное «характеризующе-каче-ственное значение» в [АГ, 1980], являются слегка модифицированной редакцией примеров (9) и (10), иллюстрирующих медиальное «пассивно-качественное значение» в [АГ, 1952]. Конструкция (10) кроме пассивно-качественного снятого с оси времени значения имеет еще и конкретно-временное пассивное прочтение. И именно для того, чтобы избежать двойного прочтения при переносе, в [АГ, 1980] этот пример был трансформирован в пример (3) Нитки плохие,рвутся.
ленного подлежащего. Потенциально качественное значение включено в общую номенклатуру частных видовременных значений русского глагола.
Как группа конструкций: (3)-(6) с характеризующе-качественным значением, так и группа конструкций и (3)-(10) с пассивно-качественным значением удовлетворяют приведенному выше определению потенциально-качественного значения. Поэтому термин «возвратные глаголы с потенциально качественным значением» будет употребляться в качестве общего названия значения возвратных глаголов-сказуемых групп конструкций (3)-(6) и (3)-(10), по-разному называемых в [АГ, 1980] и [АГ, 1952].
Возвратным глаголам-сказуемым НСВ, характеризуемым с помощью двух описанных выше вариантов-синонимов термина «потенциально качественное значение», приписываются разные залоговые характеристики, а именно:
• в [АГ, 1980: 617-618], где термину «потенциально-качественное значение» соответствует термин «характеризующе-качественное значение», возвратные глаголы-сказуемые с таким значением объявляются формами действительного залога;
• в [АГ, 1952: 421], где термину «потенциально-качественное значение» соответствует термин «пассивно-качественное значение», возвратные глаголы-сказуемые с таким значением объявляются формами возвратно-среднего залога.
Задачей настоящего исследования является уточнение залогового статуса личных форм возвратных глаголов с потенциально-качественным значением.
2. Английские и русские медиальные конструкции
Английские конструкции (11анг) и (12анг), сопоставимые с русскими потенциально-качественными конструкциями (11рус) и (12рус), в [ Levin, 1993] получают название middle constructions.B качестве русского перевода этого термина мы будем использовать термин медиальные конструкции (сокращенно МК).
(imm) This dress washes well (прус) Это платье хорошо стирается
(I2анг) Such books read easily (12рус) Такие книги легко читаются
В [Levin, 1993: 25-30] говорится, что английские медиальные конструкции обладают следующим набором свойств:
• отсутствие конкретной временной референции предиката;
• существование валентности на эксплицитно не выраженный агенс;
• вхождение (за редким исключением) в состав конструкций обстоятельств и/или модальных модификаторов.
Второе из перечисленных выше свойств указывает на то, что запрет, наложенный на морфологическое выражение агенса в синтаксической структуре МК, интерпретируется не как аннулирование валентности на агенс, а как вывод агенса за кадр, уход его на периферию. При этом производимые агенсом действия говорящим и слушающим осознаются как необходимый фон для изменения пациенса.
Русским потенциально-качественным конструкциям типа (3)-(10) и (11рус)-(12рус) присущи приведенные выше три свойства. По нашему мнению, споры может вызвать только вопрос о сохранении в русских потенциально-качественных конструкциях валентности на морфологически не выраженный агенс. В пользу необходимости положительного решения этого вопроса свидетельствует вывод, сделанный в [Пупынин, 1996 : 152], где говорится, что в значении конструкции (13) присутствует компонент «все кто захочет совершить данное действие». Это указывает на существование у глагола-сказуемого медиальной конструкции валентности на морфологически не выраженный агенс.
(13) Эти конфеты с трудом раскусываются
Таким образом, мы вправе признать, что свойства медиальных конструкций типа (11анг)-(12анг), сформулированные в англистике, в полной мере присущи и исследуемым русским потенциально-качественным конструкциям типа (1)-(10), (11рус)-(12рус) и (13). Это позволяет для именования исследуемых конструкций типа (1)-(10) кроме термина потенциально-качественные конструкции использовать еще и термин-синоним медиальные конструкции (сокращенно МК); а значение, присущее глаголам-сказуемым этих конструкций, предлагается характеризовать как медиальное значение.
В качестве подлежащего МК выступает существительное, обозначающее пациенса изменения, обусловленного внешним воздействием со стороны морфологически не выраженного агенса. Благодаря этому подлежащее медиальных конструкций совмещает свойства:
• агенса процесса характеризации неодушевленного подлежащего;
• пациенса процесса, происходящего во время осуществления оставшимся за кадром агенсом внешнего воздействия на пациенс, обозначенный неодушевленным подлежащим медиальной конструкции.
Использование термина «медиальная конструкция» в качестве термина-синонима для описания исследуемых нами русских возвратных потенциально-качественных конструкций эвристически полезно, поскольку внутренняя форма этого термина-синонима подчеркивает промежуточное положение этих конструкций между действительными и страдательными конструкциями. Ведь подлежащие изучаемых нами возвратных конструкций, получающих это второе название, совмещают свойства агенса (как это бывает в действительных конструкциях) и пациенса (как это бывает в страдательных конструкциях).
3. Русский возвратный глагол медиального значения как неаккузативный возвратный глагол
Применение гипотезы об неаккузативности (Unaccusative Hypothesis) к материалу различных языков является предметом многочисленных исследований в отечественном и зарубежном языкознании, в частности, фундаментальное исследование системы английского глагола с точки зрения этой гипотезы содержится в [Levin, 1993].
В рамках неаккузативной гипотезы провозглашается существование двух типов непереходных глаголов: неаккузативных глаголов и неэрга-тивных глаголов. Неэргативные глаголы определяются как непереходные глаголы, имеющие внешний аргумент и не имеющие внутреннего прямого аргумента. Неаккузативные глаголы определяются как непереходные глаголы, имеющие внутренний прямой аргумент и не имеющие внешнего аргумента [Levin, Rappaport, 1995: 3-4].4
В [Янко-Триницкая 1962: 79-80] на множестве русских возвратных глаголов, сопоставимых с переходными глаголами, предлагается выделять два основных типа:
1. Отобъектные значения, которые возникают тогда, когда субъектом действия возвратного глагола становится объект действия глагола невозвратного, например: читает книгу - книга читается, пишет картину - картина пишется. Или, используя терминологию порождающих грамматик, можно говорить о таком пациентивном значении возвратного глагола, которое имеет место, если в качестве подлежащего при возвратном глаголе выступает внутренний объект (пациенс).
2. Отсубъектные значения, которые возникают тогда, когда субъектом действия возвратного глагола остается субъект действия глагола не-
4 Этот вопрос обсуждается в [Гаврилова, 2012: 59-64].
возвратного, например: причесывает (волосы) - причесывается, обнимают (друг друга) - обнимаются. Или, используя терминологию порождающих грамматик, можно говорить о таком агентивном значении возвратного глагола, которое имеет место, когда в качестве подлежащего при возвратном глаголе выступает внешний объект (агенс). Итак, мы видим, что при выделении классов возвратных глаголов с отобъектным и отсубъектным значением применяется тот же критерий, что и при выделении неаккузативных и неэргативных глаголов в рамках неаккузативной гипотезы. Поэтому русские возвратные глаголы с отсубъ-ектным значением предлагается интерпретировать как неэргативные возвратные глаголы, а русские возвратные глаголы с отобъектным значением - как возвратные неаккузативные глаголы.
С точки зрения бинарной оппозиции «неаккузативный возвратный глагол - неэргативный возвратный глагол» возвратные глаголы медиального значения являются неаккузативными возвратными глаголами.
Глаголы-сказуемые медиальных английских конструкций принято характеризовать как непереходные неаккузативные варианты лабильных английских глаголов. Лабильными эти глаголы-сказуемые считаются потому, что в альтернациях (14) и (15), сказуемые переходных конструкций по своей морфологической форме полностью совпадают со сказуемым обсуждаемых медиальных конструкций. Медиальным конструкциям присваивается статус неаккузативных конструкций по той причине, что подлежащие медиальных конструкций кореферентны прямому дополнению параллельных переходных конструкций.
Параллельные переходная конструкция и медиальная конструкция с непереходной неаккузативной ипостасью лабильного глагола формируют транзитивные медиальные альтернации (14) и (15):
(14) X washes this dress This dress washes well
(15) Xreads such books Such books read easily
Поскольку мы приняли решение интерпретировать русские возвратные конструкции как медиальные конструкции, то следует говорить о транзитивных медиальных альтернациях, формируемых русскими переходными конструкциями и медиальными возвратными конструкциями с неаккузативными возвратными глаголами сказуемыми (16) и (17):
(16) X стирает это платье
Это платье хорошо стирается
(17) X читает такие книги
Такие книги легко читаются
3. Почему термин «пассивно-качественное значение» уступил место термину «характеризующе-качественное значение»? В [АГ, 1952] сказуемые медиальных возвратных конструкций, о которых говорится, что они имеют «пассивно-качественное значение», объявляются формами возвратно-среднего залога, а в [АГ, 1980] - формами действительного залога. При этом в [АГ, 1980] термин «пассивно-качественное значение» отвергается из [АГ, 1952], поскольку наличие основы прилагательного «пассивный» в названии значения формы действительного залога представляет собой оксюморон. Именно поэтому на смену термину «пассивно-качественное значение» приходит термин «характе-ризующе-качественное значение».
Примерами медиальных возвратных конструкций в [АГ, 1952] служат сказуемые медиальных возвратных конструкций (7)-(10), а примерами медиальных возвратных конструкций в [АГ, 1980] - сказуемые медиальных возвратных конструкций (3)-(6). При этом иллюстративные примеры (3) и (5) из [АГ, 1980], являются слегка модифицированной редакцией примеров (9) и (10) из [АГ, 1952], что служит свидетельством того, что термины «пассивно-качественное значение» и «характеризующе-качест-венное значение употребляются для описания сказуемых синтаксических конструкций одного и того типа.
Итак, замена термина «пассивно-качественное значение» на термин «характеризующе-качественное значение» обусловлена тем, что возвратные сказуемые русских медиальных конструкций в [АГ, 1980] получили статус форм действительного залога. Однако встает вопрос о правомерности присвоения статуса действительного залога таким возвратным глаголам-сказуемым возвратных конструкций, которые обладают средним (потенциально-качественным) значением.
Как мы уже говорили, в рамках общепринятой концепции бинарной залоговой оппозиции русского глагола считается, что производящий переходный и производный глаголы на -ся (-сь) связаны между собой грамматическими залоговыми отношениями лишь тогда, когда возвратный глагол имеет страдательное значение. При этом в [АГ 1980: 617-618] отличными от страдательного значения признаются значения возвратных глаголов семи следующих типов:
Глаголы собственно-возвратного значения: мыться, умываться и т.п.
Глаголы взаимно-возвратного значения: целоваться, обниматься и т. п.
Глаголы косвенно-возвратного значения: прибираться, строиться и т.п.
Глаголы активно-безобъектного значения: крапива жжется, корова бодается и т. п.
Глаголы характеризующе-качественного значения, нитки плохие - рвутся; машина хорошо заводится; фарфор легко бьется; кофе плохо растворяется.
Глаголы общевозвратного значения: сердиться, тревожиться и т. п.
Побочно-возвратные глаголы: держаться за перила, взяться за ручку двери и т. п.
Совокупность глаголов, обладающих любым значением из приведенного выше списка, формирует лексико-грамматический разряд, члены которого интерпретируются как самостоятельные лексемы возвратных глаголов действительного залога.
Возвратные глаголы из приведенного выше списка, принадлежащие ко всем разрядам, кроме пятого, являются неэргативными возвратными глаголами. Возвратные глаголы, принадлежащие к пятому разряду, обладают медиальным значением и являются неаккузативными возвратными глаголами. Случилось так, что разнообразные значения среднего залога, выделяемые в [АГ, 1952] в рамках тернарной залоговой оппозиции, при осуществлении перехода к бинарной залоговой оппозиции в [АГ, 1980: 617-618] были все вместе механически переупакованы в лексико-грамматические разряды возвратных глаголов действительного залога. При осуществлении такой «переупаковки» остался незамеченным тот факт, что возвратные глаголы пятого разряда с медиальным значением являются неаккузативными возвратными глаголами, а глаголы всех остальных разрядов - неэргативными возвратными глаголами. В результате чего неаккузативные глаголы пятого разряда были необоснованно помещены в один ряд с неэргативными возвратными глаголами и объявлены глаголами действительного залога
Как возвратные русские глаголы с потенциально-качественным (медиальным) значением, так и русские возвратные глаголы со страдательным значением являются отобъектными (по терминологии Н. А. Янко-Триницкой) или неаккузативными глаголами (с точки зрения неаккузативной гипотезы). Залоговые характеристики неаккузативных глаголов этих двух типов должны быть согласованы друг с другом. Однако помехой для такого согласования является присвоение одного и того же залогового статуса, с одной стороны, неаккузативным возвратным гла-
голам пятого разряда и, с другой стороны, неэргативным возвратным глаголам остальных шести выделенных разрядов.
Необходимо отметить, что конструкции с неэргативными возвратными глаголами-сказуемыми, принадлежащими ко всем разрядам, кроме пятого, противопоставляются друг другу по типу отклонения агентивно-го значения подлежащих при этих глаголах-сказуемых от прототипиче-ского агентивного значения. Подлежащие при принадлежащих к пятому разряду неаккузативных глаголах-сказуемых противопоставлены подлежащим страдательных конструкций, соответственно, как модальная модификация пациентивного значения и не осложненное модальностью па-циентивное значение.
Следует также обратить внимание на то, что наименования всех лек-сико-семантических разрядов, за исключением четвертого и пятого разряда, сопровождаются инфинитивами входящих в эти разряды возвратных глаголов. При этом отсутствует иллюстративный материал в форме конструкций, включающих глаголы вводимых возвратных глаголов в качестве сказуемых. В то время как наименование четвертого и пятого разрядов возвратных глаголов вводится с помощью иллюстративного материала, выступающего в форме синтаксических конструкций, в которых формирующие этот разряд возвратные глаголы выступают в форме настоящего времени НСВ.
Исследование особенностей четвертого разряда, который формируют неэргативные возвратные глаголы, не входит в задачи настоящего исследования. Поэтому мы ограничимся следующим комментарием: четвертый разряд по способу подачи иллюстративного материала объединен с пятым разрядом, возможно, потому, что значение глаголов четвертого разряда, так же как и значение глаголов пятого разряда, является значением, характеризующим качества подлежащего в иллюстративных примерах. Но если в четвертом разряде характеризуются качества аген-тивного подлежащего, то в пятом разряде - качества пациентивного подлежащего.
В лингвистический обиход возвратные неаккузативные глаголы пятого разряда с медиальным значением вводятся с помощью предъявления иллюстративного материала, а именно с помощью синтаксических конструкций, в которых формирующие этот разряд возвратные глаголы выступают в форме настоящего времени НСВ. Это сближает такие два значения возвратного глагола, как медиальное и страдательное. Ведь страдательное значение русского глагола также вводится в лингвистический
обиход путем апелляции к примерам конструкций определенного синтаксического устройства. Так, например, в [АГ, 1970: 351] страдательному залогу дается следующее определение: «Глаголы страдательного залога формируют пассивную конструкцию (дом строится, построен рабочими): глаголы действительного залога формируют активную конструкцию (рабочие строят, построят дом). В спрягаемой форме глагола залог выявляется в оппозиции актива/пассива. Формально он выражается сопоставлением постфикса -ся (-сь) и его отсутствием: дом строится рабочими - рабочие строят дом».
Как мы уже говорили, глаголы, включенные во все разряды, кроме четвертого и пятого, иллюстрируются с помощью инфинитивов возвратных глаголов НСВ. При этом, безусловно, предполагается, что в случае существования видовой пары в описываемый лексико-грамматический разряд наряду с возвратными глаголами НСВ входят также и парные глаголы СВ. Отсутствие комментариев о включении в состав разрядов также парных возвратных глаголов СВ, по нашему мнению, объясняется лишь недостаточной аккуратностью изложения материала.
Однако при замене русского глагола-сказуемого НСВ с медиальным значением на парный глагол СВ, медиальный характер значения уступает место актуальному характеру значения [Лунд, 2003: 65-67]. Так, например предикативные формы глаголов НСВ в (18нсв_мед)-(21нсв_мед) имеют медиальное значение, а предикативные формы парных глаголов СВ в (18св)-(21св) теряют потенциальный характер и приобретают значение актуального действия. Поэтому встает вопрос о том, к какому лексико-грамматическому разряду должны быть отнесены возвратные глаголы СВ, морфологически совпадающие с возвратными формами с медиальным значением с точностью до вида и имеющие с ними одинаковую ак-тантную рамку. Теряют потенциальный характер и приобретают значение актуального действия еще и личные формы возвратных глаголов НСВ в (18нсв_акт)-(21нсв_акт), и их залоговая принадлежность также подлежит обсуждению5.
(18нсв_мед) Нитки плохие - рвутся.
(18нсв_акт) Смотри, нитки все время рвутся, наверное, они плохие.
(18св) Плохие нитки разорвались.
5 Объединенные в пределах одной глагольной лексемы актуальные значения обсуждаемых возвратных глаголов в [Гаврилова, 2014] трактуются как квазипассивные значения.
(1днсв мед) Машина легко заводится. (1днсв акт) Смотри, машина легко заводится. (1дсв) Машина легко завелась.
(20нсв мед) Фарфор легко бьется. (20нсв акт) Смотри, как легко бьется фарфор. (20св) Изделие из фарфора легко разбилось.
(21нсв мед) Кофе плохо растворяется. (21нсв акт) Смотри, кофе плохо растворяется. (21св) Кофе плохо растворился.
Очевидно, что в обладающем достаточной объяснительной силой грамматическом описании грамматические характеристики, присваиваемые возвратным глаголам-сказуемым из трех столбцов приводимой выше таблицы, должны быть увязаны между собой.
Следует учитывать, что формы возвратных неаккузативных глаголов НСВ с медиальным значением и формы парных возвратных глаголов СВ связаны как конкретное описание некоторой ситуации и ее обобщение до уровня значения «класс»6; например, так связаны значения возвратных глаголов в репликах нижеследующих диалогов (22)-(24):
(22) - У меня эта книга легко прочиталась.
- Да, эта книга легко читается.
(23) - Это платье у меня хорошо выстиралось.
- Да, это платье хорошо стирается.
(24) - У меня сегодня машина хорошо завелась.
- Да, эта машина хорошо заводится.
И медиальные, и страдательные конструкции являются пациентив-ными конструкциями, поскольку подлежащее при возвратных глаголах и в медиальной конструкции, и в страдательной конструкции, корефе-рентно прямому дополнению в конструкции с парным переходным глаголом-сказуемым. Это позволяет выдвинуть гипотезу, согласно которой сказуемые русских медиальных конструкций должны быть интерпретированы как формы страдательного залога, осложненные дополнитель-
6 «Класс понимается как конструкт, обобщение. Он не тождественен не только отдельному члену класса, но и множеству его членов: он является абстракцией высшего уровня, которая соотносится с индивидуальными членами, но не является их обозначением. Из утверждения о том, что денотаты глаголов типа курить (вообще) - обобщения, классы, следует, что они не могут непосредственно лежать на оси времени: но в каждый конкретный момент времени могут протекать только индивидуальные действия» [Селиверстова, 1982: 91].
ным модальным значением. Такого мнения придерживается Ю. С. Пупы-нин, который, характеризуя русскую медиальную конструкцию (20), говорит о том, что в данном случае имеет место тяготеющая к пассиву реализация модального оттенка возможности [Пупынин, 1991: 231]: (25) Стеклянная химическая посуда легко моется. Альтернативное решение может состоять в признании тернарного характера залоговой оппозиции, в которой глаголами среднего залога будут считаться только неаккузативные возвратные глаголы, а неэргативные возвратные глаголы будут отнесены к глаголами действительного залога.
4. Морфологическое оформление глаголов-сказуемых в английских и русских медиальных конструкциях Рассмотрим тройки русских и английских конструкций следующего состава <медиальная конструкция; действительная переходная конструкция: страдательная конструкция>, например тройки конструкций <(26а), (27а), (28а)>, <(29а), (30а), (31а)> и <(26р), (27р), (28р)>, <(29р), (30р), (31р)>:
Таблица №1
(2 6а) The new novel by Sheldon reads with great interest. (2бр) Новый роман Шелдона читается с большим интересом.
(2yа) They read the new novel by Sheldon nearly in all Moscow English schools. (2ур) Новый роман Шелдона читают почти во всех московских английских школах.
(28а) The new novel by Sheldon is read nearly in all Moscow English schools. (28р) Новый роман Шелдона читается почти во всех московских английских школах.
(2gа) This dress washes well. (29р) Это платье хорошо стирается.
(30а) They wash the dress every week. (30р) Это платье стирают каждую неделю.
(3Iа) The dress is washed every week. (31р) Это платье стирается каждую неделю.
Как в паре русских примеров <(26р), (28р)>, так и в паре русских примеров <(29р), (31р)>, сказуемые выражены одинаково - с помощью личных форм неаккузативных возвратных глаголов НСВ читается и стирается. В парах параллельных английских примеров сказуемые выражены по-разному - с помощью формы действительного залога неаккузативного
глагола и формы страдательного залога переходного глагола, т. е. reads и is read в паре <(26а), (28а)>, wash и is washed в паре <(29а), (31а)>.
В английском языке страдательность и медиальность имеют разную морфологическую оболочку: глагол со страдательным (пассивным) значением имеет специальное морфологическое оформление, а глагол с медиальным значением по своей морфологической форме полностью совпадает с формами действительного залога, и поэтому сказуемые МК трактуются как формы действительного (активного) залога.
Однако по синтаксическим свойствам неаккузативные глаголы подобны пассивным формам глаголов, так как и неаккузативные глаголы, и пассивные формы глаголов имеют внутренний прямой аргумент и не имеют внешнего аргумента. Как неаккузативные, так и пассивные глаголы описываются с помощью одних тех же синтаксических конфигураций глубинных структур [Levin, Rappaport 1995: 3].
В русском языке в НСВ медиальность и страдательность оформляются с помощью частицы -ся / -сь, и в НСВ морфологически неразличимыми оказываются глаголы-сказуемые со страдательным и медиальным значениями.
При этом русское языковое сознание даже в английских медиальных конструкциях усматривает страдательное (пассивное) значение. Так, в практической грамматике английского языка о глаголах-сказуемых reads и washes в медиальных конструкциях (26а) и (29а) говорится, что они «употребляются в форме активного залога, хотя и имеют пассивное значение» [Ионина, Саакян, 2004: 120].
5. Заключение
Необходимо отметить, что объявление глаголами действительного залога неэргативных возвратных глаголов собственно-возвратного, взаимно-возвратного, косвенно-возвратного, активно-безобъектного, общевозвратного и побочно-возвратного значений не приводит ни к каким системным противоречиям бинарной залоговой концепции, в то время как объявление формами действительного залога неаккузативных глаголов с медиальным значением из пятого лек-сико-грамматического разряда делает общепринятую бинарную залоговую концепцию внутренне противоречивой.
Например, признание одновидового глагола заводиться мед (о машине) самостоятельной лексемой ставит на повестку дня вопрос о взаимосвязи этого вновь появившегося глагола действительного залога и глагола действительного залога заводить (о машине). Эти две лексемы обладают
полностью совпадающим набором актантов, которые распределены по диатезам «объектный квазипассив» и «пассив» соответственно. Таким образом, различия, существующие между рассматриваемыми возвратным и мотивирующим переходным глаголом, являются различиями, обусловленными сменой диатез, т.е. имеют залоговый характер. Поэтому возвратному и переходному глаголам должны заводиться мед (о машине) и заводить (о машине) должны быть приписаны разные залоговые характеристики.
Признание существования двух глаголов действительного залога заводить (о машине) и заводиться мед (о машине), обладающих одинаковым составом семантических актантов, различающихся лишь своими синтаксическими характеристиками, делает грамматическое описание внутренне противоречивым. Принадлежность переходного глагола заводить (о машине) к действительному залогу не вызывает никаких сомнений. А в рамках бинарной оппозиции страдательная залоговая характеристика является единственной возможной альтернативой для действительной залоговой характеристики. Следовательно, возвратный глагол заводиться мед (о машине) должен быть признан глаголом страдательного залога.
Итак, выделение возвратных глаголов с медиальным значением в особый разряд возвратных глаголов действительного залога следует признать ошибочным, поскольку принятие такого решения:
1) создает непреодолимые трудности согласовании лексико-семанти-ческих толкований возвратной медиальной лексемы и лексемы производящего переходного глагола;
2) приводит к насильственному отрыву для согласования употребления лексемы из этого разряда с употреблениями грамматически омонимичной лексемы, лишенными модального компонента значения.
В фундаментальных исследованиях по семантике видов иногда говорится, что аспектуальное значение форм страдательного залога следует считать проблемой семантики залога, а не вида в силу того, что второй член оппозиции «действительный залог - страдательный залог» является не исходным, а производным [Падучева, 1996: 125]7. Особенности част-
7 По нашему мнению, то, что действительная залоговая форма трактуется как исходная, а страдательная - как производная, может претендовать лишь на роль удобного методического приема описания залоговой оппозиции, использование которого не может оказывать никакого влияния на исследование специфики видовых значений форм страдательного залога.
ных видовременных значений, свойственные формам страдательного залога, не становятся предметом специального изучения из-за того, что вопросы семантики вида и залога искусственно изолируются друг от друга. В результате становится возможным изгнание с территории страдательного залога форм возвратных глаголов, выступающих в качестве сказуемых в потенциально-качественных (медиальных) конструкциях. Эти личные формы ошибочно трактуются как формы действительного залога, что приводит к созданию противоречивой и не обладающей достаточной объяснительной силой концепции залога русского глагола.
Список литературы
АГ, 1952 = Грамматика русского языка. Т. 1. М., 1952. АГ, 1970 = Грамматика современного русского литературного языка. М., 1970.
АГ, 1980 = Русская грамматика. М., 1980.
Гаврилова В. И. Декаузативные (квазипассивные) конструкции в русском и английском языке и онтологическая основа существования конструкций этого типа // Слово. Грамматика. Речь: Сб. научно-методических статей по вопросам преподавания русского языка как иностранного. Вып. XIII. М., 2012. С. 59-77. Гаврилова В. И. К вопросу о залоговом статусе возвратных сказуемых квазипассивных конструкций // Научно-техническая информация. Сер. 2. 2014. № 7. Зализняк А. А. Грамматический словарь русского языка. М., 1977. Ионина А. А., Саакян А. С. Английская грамматика. Теория и практика. М., 2004.
Лунд К.-Х. О так называемом «пассивно-качественном» значении глаголов на -ся // Коммуникативно-смысловые параметры грамматики текста. М., 2003.
Падучева Е. В. Семантические исследования. Семантика времени и вида
в русском языке. Семантика нарратива. М., 1996. Плунгян В.А. Общая морфология: Введение в проблематику. М., 2000. Пупынин Ю. С. Активность / пассивность во взаимодействии с другими функционально-синтаксическими полями // Теория функциональной грамматики. Персональность. Залоговость. СПб., 1991. Пупынин Ю. С. Связи субъекта и объекта с грамматической семантикой предиката в русском языке // Межкатегориальные связи в грамматике. СПб., 1996.
Селиверстова О.Н. Второй вариант классификационной сетки и описание некоторых предикативных типов русского языка // Семантические типы предикатов. М., 1982. Шелякин М.А. Русские возвратные глаголы в общей системе отношений залоговости // Теория функциональных грамматик. Персональность. Залоговость. СПб., 1991. Янко-Триницкая Н.А. Возвратные глаголы в современном русском языке. М., 1962.
Levin B. English Verb Classes and Alterations: A Preliminary Investigation. Chicago, 1993.
Levin В., Rappaport H.М. Unaccusativity. At Syntax-Lexical Semantics Interface. Cambridge, 1995.
Сведения об авторе: Гаврилова Валентина Ивановна, кандидат филол. наук, старший научный сотрудник ВИНИТИ Российской академии наук. E-таН: v_ gavrilova@akado.ru
