CC BY
22
УДК 81'42
Е. Ф. Косиченко
доктор филологических наук, доцент;
заведующий кафедрой общего и сравнительного языкознания МГЛУ; e-maiL: [email protected]
«ЗАКРЫВАЮЩАЯ» РОЛЬ ИМЕНИ СОБСТВЕННОГО В ДЕТЕКТИВНОМ РОМАНЕ
В книге «Роль читателя: исследования по семиотике текста» итальянский писатель, филолог и семиотик У. Эко последовательно развивает идею о существовании так называемых открытых и закрытых текстов, отмечая, что читатель «открытого» текста нуждается в особой подготовке, которая заключается в читательском опыте, в то время как воспринять «закрытый» текст, например, комиксы о Супермене или детективный роман, может практически любой человек, который научился читать на этом языке. При этом У. Эко особо подчеркивает, что важным условием привлекательности «закрытых» текстов и их исключительной популярности являются содержащиеся в них повторяющиеся моменты.
В данной статье предпринимается попытка определить те элементы художественного текста, которые непосредственно участвуют в организации классического детективного романа. С этой целью осуществляется лингвосемиоти-ческий и статистический анализ двух произведений американского писателя Р. Стаута, а именно «Homicide Trinity» («Убийственная троица») и «Even in the Best FamiLies» («И в лучших домах»). Проведенный анализ позволяет определить частотность использования слова «имя» в текстах и установить процент употребления имен собственных как средств идентификации персонажей. Полученные результаты дают основания полагать, что роль имени собственного как важного жанрообразующего элемента детективного романа определяется его способностью выполнять функцию идентификации (в нашем случае данная функция связана с выявлением / обнаружением преступника), и таким образом «закрывать» текст, т. е. делать его законченным и до конца понятным. Кроме того, анализ показывает, что эффективность имени собственного как средства жан-рообразования обеспечивается присутствием в детективных романах набора вспомогательных, но вместе с тем обязательных элементов. К данным элементам в статье относятся: наличие в тексте романа супергероя - человека неординарного, обладающего какой-нибудь характерной привычкой; присутствие ритуала, т. е. некоторой последовательности действий или событий, которые повторяются в разных главах или в целой серии романов; наличие загадки, составляющей основу любого детективного сюжета; сцена возвышения супергероя, которая, как правило, является заключительной сценой всего литературного произведения и связана с публичным разоблачением преступника. В статье отмечается, что данные элементы классического детективного романа не только выполняют важную структурообразующую роль, но, отчасти апеллирую к мифологическому мышлению читателя, который начинает воспринимать детективный роман как
источник наслаждения, и таким образом способствуют популяризации литературных произведений данного жанра.
Ключевые слова: закрытый текст; детективный роман; имя собственное; архетип; мифологема; структурообразование.
E. F. Kosichenko
Doctor of Linguistics, Associate professor;
Head of Department of General, and Comparative Linguistics
of Moscow State Linguistic University; e-mail,: [email protected]
THE "CLOSING" FUNCTION OF PROPER NAMES IN DETECTIVE NOVELS
In his book "RoLe of the Reader: ExpLorations in the Semiotics of Texts" the ItaLian writer, phiLoLogist and semiotician U. Eco graduaLLy deveLops the idea of - what he caLLs - open texts and closed texts paying speciaL attention to the fact that open texts require a speciaL reader, the one who has read a great buLk of texts, whereas closed texts, Like comic strips about Superman or cLassicaL detective writings target much Larger audiences. The factor that contributes to the great popuLarity of this kind of Literature is repetition of certain, most attractive, parts of the text.
The present articLe contains an anaLysis of two noveLs by the 20th-century American writer R. Staut, nameLy Homicide Trinity and Even in the Best Families, which serves to reveaL the eLements of the text that determine the whoLe structure of a detective noveL. The anaLysis reLies on the procedure of estabLishing the frequency of the word name in the text and caLcuLating the percentage of its usage in the function of identification. The resuLts give a reason to suggest that the roLe of the proper name as a genre eLement reLies on its abiLity to perform the function of identification (that is Linked to the discovery of the criminaL) and in this way cLose' the text, making it finished and compLete. The anaLysis aLso shows that the cruciaL roLe of proper names in structuring the text and conveying its message is supported by a number of other invariabLe eLements, Like a superhero who is usuaLLy known for a certain conspicuous habit; a rituaL, which is a sequence of actions or events; a mystery that creates the basis of the pLot; a cLosing scene of the superhero's triumph, which is the resuLt of reaLization who the actuaL criminaL is. It is essentiaL that aLL these eLements do not onLy constitute the text and determine its genre but aLso appeaL to the reader's mythoLogicaL thinking and act as a source of pLeasure, thus increasing the popuLarity of detective noveLs.
Key words: cLosed text; detective noveL; proper name; archetype; mythoLogeme; text structure.
Введение
Развивая концепцию «открытых» и «закрытых» текстов, итальянский писатель и семиотик У. Эко пишет о том, что «открытый» текст требует идеального читателя, не выбирающего один «маршрут»
чтения, а способного воспринять всю лабиринтообразную структуру текста, способствуя тому, чтобы каждая отдельная интерпретация откликалась во всех прочих [Эко 2007, с. 21]. Чтобы «открытый» текст состоялся, от его читателя требуется, по мнению У. Эко, солидный опыт восприятия предшествующих текстов, обладающих сложной и неоднозначной лексической и синтаксической организацией.
В то время как читатель «открытого» текста нуждается в особой подготовке, воспринять «закрытый» текст может любой человек. К так называемым закрытым текстам У. Эко относит тексты, предполагающие среднестатистического читателя, который, как правило, прочитывает этот текст определенным, отчасти заданным образом. В отдельных случаях читатель закрытого текста выбирает свой «маршрут», в связи с чем, например, комикс о Супермене трактуется как пособие по семиотике или приключенческий роман, а детективные истории о Ниро Вульфе - как вариация мифа об Эдипе [Эко 2007, с. 20-22]. В обоих случаях сами тексты нисколько не пострадают, в том смысле, что рассказы о супермене останутся, по сути, историями о жизни среди обычных людей человека, наделенного космическими способностями; повести о Ниро Вульфе останутся забавными детективными историями.
Подробно разбирая феномен притягательности и высокой популярности закрытых текстов на примере комиксов о Супермене, У. Эко отмечает два дополняющих друг друга фактора. С одной стороны, «Супермен - это миф» [Эко 2007, с. 177], в центре которого стоит герой, чьи силы превосходят обычные человеческие возможности, с другой стороны, создателям удалось увековечить данный персонаж прежде всего тем, что на его примере они показали, что в каждом обывателе живет суперчеловек, способный бороться со злом и несправедливостью [Эко 2007, с. 181].
Следует добавить, что, на наш взгляд, всемирная популярность Супермена, «универсальность» данного персонажа, обусловлена тем, что идея о Сверхчеловеке уходит конями в самые глубины человеческого сознания, где хранятся описанные К. Г. Юнгом архетипы мать, отец, ребенок, герой, враг [Юнг 2009]. Архетип по К. Г. Юнгу «это некий вид готовности репрезентировать всегда и снова те же самые мифологические представления <...> это суть многократно повторенные отпечатки субъективных реакций» [Юнг 2009, с. 194]. Такое
определение позволяет сделать вывод о том, что архетипы характеризуются тремя важными свойствами: 1) это статичные базовые категории сознания; 2) они регулярно воспроизводятся; 3) они определяют мышление, потребности и поведение человека, также взаимоотношения между людьми.
Элементы детективного романа
Важной категорией мифологического сознания являются мифологемы - сущности, которые, в соответствии с концепцией К. Г. Юнга, можно понимать как средства объективизации архетипов и которые соотносятся с архетипами по признаку статичность - динамичность. Существование мифологем доказывается фактом «повторяемости на всей земле и в идентичной форме известных сказаний и мотивов» [Юнг 2009, с. 18]. Это означает, что мифологема может пониматься как повторяющаяся тема, реализуемая в повествовательных мотивах и составляющая основу не только мифа, но и других типов повествования.
Важным мотивом народного фольклора, художественной литературы, кинематографа и других повествовательных форм является мотив героя, который, благодаря своей архетипичности, остается востребованным на протяжении тысячелетий. Мифологема «герой» (при неизменности ее ценностной сущности) может иметь самые разные реализации. Так, Дж. Кэмпбелл рассматривает целый ряд так называемых трансформаций героя - первобытный герой и человек, герой-воин, герой-любовник, герой как правитель и тиран, герой как спаситель земли, святой, гибель героя [Campbell 1973].
Как представляется, успешность комиксов о Супермене, их всеобщая универсальность и востребованность обеспечиваются тем, что в основе данной истории лежит мифологема «герой». Более того, поскольку основу некоторого мотива могут составить несколько мифологем, которые вступают между собой в различные отношения, истории о Супермене можно воспринимать и как воплощение идеи о супергерое, и одновременно как реализацию темы противостояния между добром и злом, что предполагает также включенность в данный миф мифологемы «враг».
Возвращаясь к концепции «закрытых» текстов У. Эко, напомним еще об одной особенности детективных романов, а именно их
способность «дать читателю ощущение отдыха и психологической разрядки», вызванные чувством особого удовольствия от того, что «сидя дома в кресле или в вагоне поезда, читатель постоянно узнает то, что он уже знает и что хочет узнавать вновь и вновь» [Эко 2007, с. 197].
Следует согласиться с тем, что именно удовольствие от того, что уже известно, наличие возможности найти убежище в том, что любимо и всё время повторяется, заставляет читателя обращаться к знакомым мотивам (И. А. Гусейнова пишет о роли бродячих сюжетов в создании структуры детективного романа [Гусейнова 2017]) . Действительно, на фоне того, что каждая книга о великом детективе (будь то Ниро Вульф, Мисс Марпл, Шерлок Холмс или Эраст Фандорин) имеет свои повороты, сами персонажи верны своим привычкам, что делает их узнаваемыми, и потому близкими читателю. Таким образом, залогом успеха детективной истории являются харизматичный герой и повторяемость связанных с героем ситуаций, которые вписаны в новый сюжет. Данные элементы - узнаваемый герой, знакомый мотив и новая фабула - выполняют в тексте структурообразующую роль и составляют основу любого закрытого текста, т. е. любого произведения художественной литературы, рассчитанного на массового потребителя.
В случае когда речь идет не о серии книг, посвященных одному герою, а об одной истории «закрытого» типа (или первой из серии историй), узнаваемость компенсируется оригинальностью и уникальностью главного героя, а также захватывающим сюжетом.
Будучи основной целью обращения читателя к закрытым текстам, удовольствие лишает читателя желания и возможности мыслить критически, рефлексировать по поводу безупречности главных героев. Стремление «проглотить» книгу и нежелание ставить под сомнение «правильность» героя обусловлены как стилистикой конкретного произведения, так и структурой «закрытого» текста; навязанное структурой восприятие героя как безупречного дает повод для его мифологизации и трансформации в символическую фигуру, т. е. в супергероя. Важно, что такой супергерой, как правило, является символом не только книжного мира, но и реальной действительности, в связи с чем способен оказывать ощутимое воздействие на мировосприятие большого числа людей. Развенчав вследствие прогресса мифы о греческих
богах, человечество стало воспринимать древние мифы как сказки, которые более уже не объясняют устройство мира, а лишь повествуют о том, как его понимали древние люди. Однако миф продолжает оставаться потребностью современного человека, поскольку предлагает культуре новых героев и одновременно в понятной упрощенной форме объясняет важные социокультурные явления.
Например, в биографической книге об Артуре Конан Дойле Дж. Д. Карр и Х. Пирсон рассматривают имя Ш. Холмс как символ Англии, определивший мировосприятие целой нации на много десятков лет:
Мало кто из читателей видит в Холмсе спортсмена, но именно это место он занимает в народном воображении; он следопыт, охотник, сочетание ищейки, пойнтера и бульдога, который также гоняется за людьми, как гончая - за лисой; короче, он сыщик. <...> Для тех из нас, кто не жил в Лондоне восьмидесятых и девяностых, этот город - просто Лондон Холмса, и мы не можем пройти по Бейкер Стрит, не думая о нем и не пытаясь найти его дом [Карр, Пирсон 1989, с. 280-281].
Таким образом, персонажи детективных романов занимают особое место в культуре именно вследствие того, что они приходят из закрытых текстов, ориентированных на массовое восприятие и построенных так, чтобы отвечать вкусам и потребностям практически любого члена культуры. В этом смысле закрытые тексты гораздо более значимы и значительны, нежели открытые тексты, которые побуждают мысль, но при этом оказывают точечное воздействие, апеллируя не к мифологическому сознанию масс, а к интеллекту небольшого числа людей. Стимулом, побуждающим ценителей детективов возвращаться к полюбившимся персонажам, является наличие в тексте двух тенденций, определяющих собственно механизм воздействия - ожидание чего-то нового, с одной стороны, и возможность вновь переживать уже известное, с другой стороны.
Эффект новизны обеспечивается оригинальной фабулой и неожиданной развязкой (которая тем не менее укладывается в определенные каноны). На наш взгляд, элемент новизны апеллирует к чувству удовольствия в не меньшей степени, чем элемент повторяемости, и сродни переживанию, которое человек испытывает от ребусов, загадок, кроссвордов и т. д., но которое усиливается тем, что разгадка, как
правило, происходит в драматической обстановке, когда напряжение достигает своего пика.
Элемент повторяемости заключается в целом ряде моментов: 1) в наличии героя, чьи ум и наблюдательность выходят за рамки обычных человеческих способностей, определяя герою место в одном ряду с супергероями; 2) в привычках и пристрастиях героя, излюбленных фразах, повторяющихся ситуациях; 3) в наличии загадки, которая апеллирует к интеллекту читателя; 4) в финальной сцене, когда герой находится в лучах славы. Данные элементы - супергерой, ритуал, загадка, эффектная сцена победы / возвышения супергероя - составляют основу детективного романа, выполняя в тексте жанрообразующую роль.
Идентифицирующая функция имени собственного в детективном романе
Еще одним важным элементом детективного романа является имя собственное, чья роль в жанрообразовании обусловлена в первую очередь его природой как мифологизированного знака. Возможность понимания имени собственного как мифологизированной сущности определяется тем, что имена собственные - это наиболее древние и наиболее антропоцентричные языковые знаки, которые часто отожествляются со своим носителем. Восприятие имени не как средства указания на объект, но как самого объекта, типичное даже в условиях рационального познания, проявляется, например, в ситуациях, когда люди, называя имя человека, который вызывает страх или пиетет, часто оглядываются, понижают голос, заменяют имя местоимением или другим средством именования. С точки зрения мифологического мышления назвать имя означает материализовать объект и обнаружить его подлинную сущность (См. также [Томская 2011; Томская 2012]). В этом смысле показателен пример из культовых книг Дж. Ро-улинг «Гарри Поттер», где имя злого волшебника было под запретом и замещалось именованием Тот-кого-нельзя-называть.
Таким образом, мы полагаем, что, будучи использованным в произведении художественной литературы в функции идентификации, имя собственное реализует заложенный в нем исторически мифологический потенциал. В детективном романе употребление имени собственного в данной функции способствует нарастанию напряжения и ведет к обнаружению преступника.
Согласно словарю [Macmillan 2002] английское слово name имеет следующие значения:
1) a word or set of words by which a person or a thing is usually known (слово или словосочетание, указывающее на человека). В этом значении имя собственное является средством именования, референции и идентификации;
2) a word or words that someone calls another person in order to insult them (ругательство). В этом значении слово name используется в словосочетаниях to call someone names - рус. обзываться;
3) a reputation (репутация). В этом значении слово name употребляется в словосочетаниях a good / bad name - рус. хорошая / плохая репутация;
4) someone who is famous or well known (кто-то знаменитый, известный);
5) to give someone or something a name (называть кого-то, давать имя);
6) to know and say what the name of someone or something is (идентифицировать кого-то);
7) to decide on and state something such as a date, time, place, or price (конкретизировать что-то - дату, место, время, цену);
8) to choose someone for a particular job, position, or prize (назначить на должность, пост, номинировать).
Обратимся к роману Р. Стаута «Убийственная троица» (R. Stout «Homicide Trinity») с целью установить, в каких из перечисленных значений слово name преимущественно используется в тексте и каким именно образом актуализация данных значений способствует жанрообразованию. Подсчет общего числа употреблений слова name в данном романе показал, что оно используется пятьдесят (50) раз. Анализ соответствующих контекстов позволяет выявить значение слова name, которое близко к первому значению (имя как средство называния, референции и идентификации), однако имеет свою специфику, связанную со способностью имени полностью замещать человека. Это видно из следующего примера, где фраза «Я еще не успел упомянуть имя Сорелл» означает, по сути, что ее автор не говорил о конкретном человеке по имени Сорелл:
.. .but the gleam in his eye was not at the prospect of a big fee, because I
hadn't yet mentioned the name Sorell (R. Stout «Homicide Trinity», c. 6-7).
В целом, нужно подчеркнуть, что в сорока шести (46) случаях из пятидесяти слово name используется в романе «Убийственная троица» как средство идентификации своего носителя, например:
My name is Archie Goodwin. What's yours?
(R. Stout «Homicide Trinity», с. 3).
I'm not going to tell Wolfe his name until he agrees to take the case
(там же, с. 4).
Since you recognize her voice I don't need to name her (там же, с. 48).
His name was on letters in his pocket, so the wallet wasn't taken to delay identification (там же, с. 64).
Последний случай употребления слова имя в функции идентификации встречается в финальной сцене разоблачения преступника, когда Ниро Вульф разрешает одному из своих помощников сообщить присутствующим, что точку в деле позволяет поставить имя, которое было случайно упомянуто в разговоре двух других подозреваемых, и таким образом позволили идентифицировать преступника:
'You might add one detail', Wolfe told Saul. The name one of them mentioned<.. .> (R. Stout «Homicide Trinity», с. 154).
Подсчет случаев употребления слова name в тексте и анализ функций, выполняемых данным словом, показывает, что оно является одним из ключевых слов романа, поскольку позволяет идентифицировать действующих лиц и определить роль каждого. Данный прием расстановки «фигур» по местам особенно важен для произведения детективного жанра, когда задачей является вычислить преступника, т. е. установить его имя. Слово name создает в тексте детективного романа эффект игры, в процессе которой каждый участник спешит представиться, назвав свое имя и таким образом снять с себя подозрения; при этом все участники игры пытаются отгадать имя преступника. Как представляется, в данных контекстах, помимо первого (или шестого) из перечисленных выше значений, важным фактором является актуализация третьего значения слова name, а именно a reputation (репутация), поскольку открытое называние человеком самого себя способствует созданию впечатления, что ему нечего скрывать, что, образно выражаясь, его имя чисто перед законом.
Обращение к другому произведению Р. Стаута под названием «И в лучших семьях» (R. Stout «Even in the Best Families») показывает, что в целом использование имен в данном романе характеризуется большим разнообразием, поскольку в тексте актуализируются три значения, которые не представлены в романе «Убийственная троица». Одно из них - значение «ругательство» (второе в приведенных выше словарных статьях):
'Nuts. Who's insulted now?' I gestured. 'You call me a name, I call you a name. I take it, you take it. Let's start over (R. Stout «Even in the Best Families», c. 31).
Другое, ранее не выявленное значение - «носить чужое имя» -довольно часто актуализируется в детективных и шпионских романах:
....but anyway, there it was, fifty grand in the box rented by me under the name I had selected for the purpose (там же, c. 24).
Третье значение, которое не упоминалось ранее - «во имя кого-то» - связано с идей некоторого поступка, совершенного ради высокой цели. В романе данное значение актуализируется в ироническом контексте, для описания ситуации, в которой газетчики не спешили использовать известный им факт во имя установления справедливости:
None of the papers happened to feel like using it to start a crusade in the name of justice... (там же, c. 39).
В подавляющем числе случаев, а именно в пятидесяти семи (57) из семидесяти трех (73) в книге «И в лучших семьях» актуализируется значение «идентифицировать». Приведем два наиболее показательных примера, в первом из которых человек готов был заплатить тысячу долларов за то, чтобы узнать нужное ему имя, а во второй ситуации имя как средство идентификации ставится выше, чем внешность человека («Ты можешь их показать, только не называй имен»):
Soon he returned with a tall one, sat, took a couple of swallows, put the glass down, burped and spoke. 'A thousand dollars for the name (там же, c. 56).
You may show them to him, but no names (там же, c. 39).
Анализ случаев использования слова «имя» в двух романах Р. Стаута позволяет сделать вывод том, что именно благодаря этому
элементу создается эффект игры, когда читатель, как и все персонажи произведения, пытается узнать имя преступника. В детективном романе установление имени виновного является важнее, нежели его поимка, свидетельством чему многие детективные сюжеты, которые попросту обрываются на разоблачении преступника, т. е. на установлении его имени.
Заключение
Проведенный лингвосемиотический анализ двух классических детективных романов позволяет сделать вывод о том, что наряду с такими основополагающими элементами детективного романа, как супергерой, ритуал, загадка, эффектная сцена возвышения супергероя (разгадка загадки), особо выделяется элемент имя. Данный элемент связывает другие ключевые элементы текста, поскольку именует супергероя, составляет суть загадки, используется как часть ритуала, в процессе которого персонажи один за другим называют свои имена, чтобы снять с себя подозрения, и наконец, самым тесным образом связано с разгадкой - установлением имени виновного. Обязательность перечисленных элементов и исключительно высокое число использований слова имя как средства идентификации создают эффект оправданных ожиданий читателя, способствуя тем самым созданию закрытого текста.
СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ
Гусейнова И. А. Фольклор как средство воссоздания ретро (на материале русскоязычных современных ретродетективов) // Wokol Ва]кП Dziecinstwa. Ольштын (Польша) : Варминско-мазурский университет, 2017. С. 50-56. Карр Дж. Д., Пирсон Х. Артур Крнан Дойл. М. : Книга, 1989. 320 с. Томская М. В. Имя собственное в аспекте языкового творчества // Языковое творчество в динамике семиотических взаимодействий. М. : ИПК МГЛУ «Рема», 2011. С. 75-90. Томская М. В. Антропонимы как результат гибридизации // Вестник Московского государственного лингвистического университета. 2012. Вып. 19 (652). Ч. 1. Семиотическая гетерогенность языковой коммуникации: теория и практика. С. 269-276. (Языкознание). Эко У. Роль читателя. Исследования по семиотике текста / пер. с англ. и итал.
С. Д. Серебряного. СПб. : Симпозиум, 2007. 502 с. Юнг К. Г. Структура психики и архетипы. М. : Академический проект, 2009. 303 с.
Campbell J. The Hero with a Thousand Faces. New Jersey : Princeton University Press, 1973. 416 p.
Macmillan English Dictionary for Advanced Learners. International Edition. Eb-
poKHura, Macmillan Publishers, 2002. 1690 c. Stout R. Homicide Trinity. New Edition. Sphere, 156 p. Stout R. Even in the Best Families. Sphere, 1992. 84 p.
