CC BY
51
Лобова Светлана Александровна
соискатель кафедры теории и истории государства и права Краснодарского университета МВД России (тел.: 89184833729)
Законодательные инициативы Кубанского краевого правительства по созданию региональной Конвойной стражи в период Гражданской войны 1918-1920 гг.
Аннотация
В статье рассматриваются проблемы учреждения Кубанской краевой конвойной стражи и нормативноправовой регламентации ее деятельности в период Гражданской войны на Кубани.
Annotation
In article are considered problems of the institution Kuban marginal escort guards and normative-legal regulation to its activity at period of the Civil war on Kuban.
Ключевые слова: Кубанская краевая конвойная стража, Кубанская краевая тюремная инспекция, Кубанское краевое правительство, Кубанская Рада, места заключения, пенитенциарная система, сопровождение арестантов, тюремная стража, тюрьмы, Член Правительства по ведомству юстиции.
Keywords: Kuban marginal escort guard, Kuban marginal prison inspection, Kuban marginal government, Kuban pleased, place of the conclusion, penitential system, accompaniment prisoner, prison guard, prisons, member government on department of the justices.
Революционные события на Кубани после февраля 1917 г. имели свою отличительную специфику. Если применительно к России в целом правомерно говорить о двоевластии (Временное правительство - Советы), то в Кубанской области, как и на всем казачьем юго-востоке, возникло более сложное соотношение сил. Помимо упомянутого общероссийского тандема, на Кубани была и третья сила - сословные казачьи органы в лице Кубанской войсковой Рады, атамана и правительства, которые и доминировали [1]. Как писал Н.Г. Спиридонов, "на Дону и Кубани..., как и в других казачьих областях, существовали войсковые правительства, созданные после Февральской революции 1917 г. и занимавшие автономную позицию в отношении к Временному правительству и резко враждебную к Советам" [2]. В условиях троевластия, Кубанская Рада в апреле 1917 г. провозгласила себя и казачье правительство высшим органом управления
Кубанского края, а 4 июля 1917 г., когда Рада объявила Кубанский областной Совет распущенным, комиссар Временного правительство К.Л. Бардиж передал 9 июля всю полноту власти Войсковому Правительству [3]. Летом-осенью 1917 г. были сформированы ведомства Кубанского краевого правительства.
Датой учреждения краевого ведомства, отвечающего в числе прочего и за состояние пенитенциарной системы, следует считать 14 ноября 1917 г., когда в составе Правительства был утвержден Член Правительства по судебным делам Пашабек Султанов [4]. Ведомство по судебным делам, помимо руководства судебной системой края, также курировало места заключения Кубани [5].
В начале января 1918 г. Ведомство по судебным делам Кубанского краевого правительства было преобразовано в Ведомство юстиции, а Пашабек Султанов с 11 января по должности стал Членом Правительства по делам юстиции [6]. Именно в этот день при Кубанском краевом правительстве была создана Временная
______________________________________64
ОБЩЕСТВО И ПРАВО • 2011 • № 4 (36)
комиссия для выработки положения и организации работы Ведомства по делам юстиции [7]. 24 января Законодательная Рада утвердила новый состав Краевого Правительства [8], в том числе и Члена Правительства по делам юстиции Пашабек Султанова. В соответствии с "Положением об управлении Ведомством юстиции Кубанского краевого правительства", Член Правительства по Ведомству юстиции осуществлял высший надзор за всеми местами заключения, арестантской пересыльной частью и воспитательно-исправительными заведениями для несовершеннолетних. Он обладал правами главного начальника для всех чинов, служащих в местах заключения, а также тюремной стражи. Ему предоставлялось право определять число надзирателей в тюрьмы Кубани и размер их содержания [9].
Одной из острых проблем, стоящих перед Ведомством юстиции на первоначальном этапе становления, явилось осуществление внешней караульной и конвойной службы в местах заключения Кубани. Дело в том, что в дореволюционный период эти функции осуществлялись казаками Кубанского казачьего войска. Зачисленные в полевой разряд для комплектования строевых частей, казаки в течение 5-ти лет несли службу в действующем полку, а оставшиеся 10 лет состояли на льготе и призывались на службу в случае войны. Льготные казаки назначались для конвоирования арестантов, а также для сопровождения и охраны почт и чиновников с денежными суммами. По выслуге 15 лет в полевом разряде, казаки перечислялись в разряд внутреннеслужащих на 7 лет. Их служба заключалась в карауле и обслуживании войсковых учреждений в конвойно-охранительной сфере [10].
Указанные функции реализовывались в пределах территории Кубанской области. Что касается этапирования и пересылки арестантов за пределы Кубани по железной дороге, то эти вопросы находились в ведении Ростовской конвойной команды Области войска Донского [11].
Гражданская война дестабилизировала годами устоявшуюся конвойно-охранительную сферу тюремной системы Кубани и заставила Краевое Правительство искать новые пути выхода из кризиса. 10 февраля 1918 г. на заседании Совета Кубанского краевого правительства с докладом о сложившейся ситуации выступил товарищ (заместитель) Члена Правительства по делам гражданским А.И. Кулабухов, заявивший "о необходимости замены караула от казачьих частей при Екатеринодарской областной тюрьме вольнонаемными казаками в составе 60 человек".
При этом он пояснил, что "в настоящее время воинские части очень неохотно несут караульную и конвойную службу". В ходе обсуждения выступили Д.Ф. Сверчков,
Ф.С. Леонтович, Пашабек Султанов и председательствующий Л.Л. Быч, причем последний внес предложение об учреждении команды Екатеринодарской тюремной стражи [12]. По результатом обсуждения члены правительства постановили: "Учредить команду Екатеринодарской тюремной стражи для обслуживания внешней охраны местной тюрьмы и для несения службы по сопровождению арестантов к разным лицам и учреждениям", в количестве 60 человек, "получающих оклад жалованья по 100 рублей в месяц и по 50 рублей на приварочное довольствие". Командир команды назначался приказом Члена Правительства по делам военным и пользовался "правами командира сотни", подчиняясь начальнику Екатеринодарского гарнизона. На содержание команды выделялись необходимые денежные средства, в том числе и на обмундирование, а также винтовки и револьверы с соответствующими боеприпасами. Пашабек Султанову и А.И. Кулабухову поручалось "в срочном порядке" разработать Положение о команде Екатеринодарской тюремной стражи [13].
О принятом решении 16 февраля было сообщено Кубанскому краевому тюремному инспектору Н.Д. Плетневу, непосредственно осуществлявшему руководство всеми местами лишения свободы на Кубани, который, произведя все необходимые расчеты, направил в Краевое Правительство представление. В нем он указывал на недостаточность финансирования команды, отсутствие помещения для ее дислокации, необходимость решения вопроса об отоплении и дополнительном форменном обмундировании. Помимо этого, Н.Д. Плетнев указал, что "в отличие от чинов тюремного надзора, формируемую стражу необходимо наименовать "Караульная команда при Областной тюрьме"" [14].
Кубанское краевое правительство в срочном порядке изыскивало материальные средства на содержание команды, несмотря на разруху Гражданской войны. На должность руководителя команды Екатеринодарской тюремной стражи успели даже назначить бывшего начальника Шелугинской конвойной команды капитана Огнева, однако 1 марта 1918 г. он был арестован захватившими Екатеринодар большевиками [15].
В этот день красные части под командованием И.Л. Сорокина заняли Екатеринодар. Накануне установления советской власти, председатель Кубанского краевого правительства и войсковой
65
ТЕОРИЯ И ИСТОРИЯ ПРАВА И ГОСУДАРСТВА атаман А.П. Филимонов был вынужден покинуть город со всей администрацией. Однако тюремный инспектор Н.Д. Плетнев со своим аппаратом в Екатеринодаре остался. После введения в действие 5 марта 1918 г. в городе и по всей Кубани Конституции РСФСР и образования Кубано-Черноморской области [16], Н.Д. Плетнев уже не поднимал перед новой властью в лице Кубчероблревкома вопрос об учреждении тюремной стражи.
Спустя 5 месяцев, в ночь на 4 августа 1918 г. Екатеринодар был освобожден Добровольческой армией А.И. Деникина и Краевое Правительство возобновило свою деятельность [17]. Уже 6 августа оно постановило: ".всех чинов Кубанского областного правления, служивших при так называемой Советской власти, считать уволенными со службы с 1 марта 1918 г." [18], т.е. с момента занятия Екатеринодара красными частями. Кубанскому краевому тюремному инспектору Н.Д. Плетневу каких-либо обвинений в измене предъявлено не было, и 28 августа он направляет в Краевое Правительство проекты "Положения о Кубанской краевой конвойной страже" и "О штатах конвойных команд Кубанского края". В пояснительной записке (представлении) он ходатайствует об учреждении "в законодательном порядке" в городах Екатеринодаре, Армавире, Майкопе, Ейске, а также в станице Баталпашинской конвойных команд. При этом Н.Д. Плетнев поясняет, что "учреждение конвойной стражи в составе вышеупомянутых конвойных команд вызывается, с одной стороны, тем обстоятельством, что обслуживавшие ранее пересылку арестантов по этапам и сопровождение арестантов в судебные и другие учреждения, а также наружную охрану тюрем, местные команды (в большинстве казачьи), состоявшие из воинских чинов действительной службы, ныне не существуют, а с другой - учреждение конвойной стражи из вольнонаемных лиц является необходимым в целях освобождения войсковых частей от обслуживания пересылки арестантов и мест заключения вообще, что давно признавалось и военным ведомством весьма желательным и необходимым" [19].
Проект "Положения о Кубанской краевой конвойной страже" состоял из 18-ти параграфов, где детально регламентировались права и обязанности конвойных команд, а также конвоиров, их составляющих, иерархия соподчиненности команд в структуре тюремной системы Кубани: начальники конвойных команд инспектор по пересылке арестантов при Краевой тюремной инспекции Краевой тюремный
инспектор управляющий Отделом юстиции Правительства Кубанского края [20]. Что касается проекта "О штатах конвойных команд Кубанского края", то в нем были подробно расписаны должности, численность личного состава, годовое жалованье, а также средства на канцелярские принадлежности и продовольственные припасы по каждой из конвойных команд Кубанского края [21].
Несмотря на то, что указанные нормативные документы разрешали актуальные проблемы, возникшие в пенитенциарной системе региона, они почти год оставались не рассмотренными. На то были как объективные, так и субъективные причины. По словам В.Н. Ратушняка, "поддерживая Белое движение, кубанские казаки, и прежде всего потомки черноморцев, с трудом находили общий язык с командованием Добровольческой армии. Увлеченные идеей федерализма и сепаратизма, Кубанская рада и Кубанское казачье правительство пыталось проводить свою политику, которая часто шла вразрез с целями и задачами деникинской армии. Расхождения, влиявшие на моральный дух казачества, доходили до того, что Деникин прямо задавал вопрос лидерам казачества: "С Русью ли идем мы, представители казачества, или против Руси?". Когда же Деникин разогнал Раду, многие предпочли покинуть Добровольческую армию" [22]. Новый Член Правительства по делам юстиции А.А. Намитоков самостоятельно разрешить проблему в подведомственной ему тюремной системе края был не в состоянии. Между тем, на Кубани продолжалась братоубийственная Гражданская война и при таких условиях тюремные проблемы отошли на второй план. Однако, к лету 1919 г. положение в местах заключения, особенно в Армавире, настолько усугубилось, что Краевая тюремная инспекция обратилась в Канцелярию войскового атамана Кубанского казачьего войска с ходатайством об учреждении конвойных команд, "хотя бы по примеру Дона", обратив внимание, что еще 28 августа 1918 г. эта проблема поднималась, но "до сего времени вопрос этот не разрешен" [23].
Все лето и до глубокой осени 1919 г. велась переписка между Канцелярией войскового атамана, Краевым ведомством юстиции, Краевой тюремной инспекцией и Членом Правительства по военным делам на предмет учреждения Кубанской краевой конвойной стражи [24]. Во все инстанции тюремный инспектор Кубани направил новые, дополненные и переработанные, проекты "Положения о Кубанской краевой конвойной страже" и "О штате Кубанской краевой конвойной страже" вместе с "Объяснительной запиской к
______________________________________66
ОБЩЕСТВО И ПРАВО • 2011 • № 4 (36)
проекту штатов Кубанской краевой конвойной стражи и положении о названной страже", с приложением к ним "Положения о Донской конвойной страже", утвержденной 23 июня 1918 г. атаманом Войска Донского, генерал-майором П.Н. Красновым [25]. И только 22 ноября 1919 г. Войсковой штаб Кубанского казачьего войска уведомил Члена Правительства по ведомству юстиции, что "проект Положения о Кубанской краевой конвойной страже со стороны Войскового Штаба возражений не встречает". Вместе с тем, было предложено внести две поправки: во-первых, "в том смысле, что начальники команд назначаются и увольняются приказами Войскового Атамана по представлению Члена Правительства по Ведомству Юстиции с согласия Войскового Штаба"; во-вторых, "что от призыва по мобилизации освобождаются лишь те чины конвойной стражи, которые фактически состояли на службе в страже к моменту призыва по мобилизации их года присяги" [26]. Однако время было упущено. Проблемы тюремной системы Кубани вновь отошли на второй план, вернее сказать, перестали быть актуальными для властей края. Зимой 1919 г. Первая конная армия С.М. Буденного и другие части Южного фронта начали развивать наступление на юг. 1 марта 1920 г. А.И. Деникин заявил о необходимости сдачи Екатеринодара. На следующий день Краевое Правительство освободило из тюрьмы всех политзаключенных, в том числе 28 большевиков, давших обещание принять все меры к предотвращению "могущих быть самосудов и насилий", а 4 марта город был взят частями Красной Армии [27].
Таким образом, несмотря на острую необходимость учреждения на Кубани краевой конвойной стражи для разрешения насущных вопросов в сфере пенитенциарной политики Краевого Правительства и подготовку соответствующих нормативно-правовых актов, в годы Гражданской война закончить работу в этом направлении не представилось возможным. Между тем, в 1920-х гг., после установления советской власти на Кубани, соответствующие ведомства, в рамках реорганизации пенитенциарной системы региона, в достаточном объеме почерпнули наработки в области организационно-правового обустройства
тюремного дела, применительно к советской уголовно-исполнительной политике.
1.История Кубани ХХ век: Очерки /Под общ. ред. В.Е. Щетнева. - Краснодар, 1998. С. 12-13.
2. Спиридонов Н.Г В огне войны гражданской: Из истории борьбы большевиков Кубани за власть Советов (1917-1920 гг.). Краснодар, 1984. С. 6.
3. История Кубани ХХ век... С. 14.
4.Государственный архив Краснодарского края (ГАКК). - Ф. Р-6. - Оп. 1. - Д. 22. Л. 61.
5.ГАКК. - Ф. Р-6. - Оп. 1. - Д. 43. - Л. 6.
6.ГАКК. - Ф. Р-6. - Оп. 1. - Д. 42. - Л. 3, 5.
7. ГАКК. - Ф. Р-6. - Оп. 1. - Д. 42. - Л 4.
8. ГАКК. - Ф. Р-6. - Оп. 1. - Д. 55. - Л. 5.
9.ГАКК. - Ф. Р-5. - Оп. 1. - Д. 90. - Л. 11-18.
10.ПСЗ. - Собр. 2. - Т. 45. - № 48607.
11.ГАКК. - Ф. Р-8. - Оп. 1. - Д. 572. - Л. 22.
12.ГАКК. - Ф. Р-8. - Оп. 1. - Д. 572. - Л. 9.
13.ГАКК. - Ф. Р-8. - Оп. 1. - Д. 572. - Л. 9об.
14.ГАКК. - Ф. Р-8. - Оп. 1. - Д. 572. - Л. 8-10.
15.ГАКК. - Ф. 657. - Оп. 1. - Д. 1025. - Л. 12.
16. ГАКК. - Ф. Р-158. - Оп. 1. - Д. 20. - Л. 1.
17. ГАКК. - Ф. Р-411. - Оп. 2. - Д. 296. - Л. 125.
18. Скобцов Д.Е. Три года революции и гражданской войны на Кубани. - Париж, 1929. С. 138-139.
19.ГАКК. - Ф. Р-8. - Оп. 1. - Д. 572. - Л. 1.
20. ГАКК. - Ф. Р-8. - Оп. 1. - Д. 572. - Л. 3-4.
21. ГАКК. - Ф. Р-8. - Оп. 1. - Д. 572. - Л. 4об.
22.Ратушняк В.Н. Кубанские исторические хроники. Малоизвестное об известном: Очерки. - Краснодар, 2008. - С. 171.
23.ГАКК. - Ф. Р-8. - Оп. 1. - Д. 572. - Л. 15.
24. ГАКК. - Ф. Р-8. - Оп. 1. - Д. 572. - Л. 15об-16, 22-22об., 24-25об., 37.
25. ГАКК. - Ф. Р-8. - Оп. 1. - Д. 572. - Л. 38-41, 23-23об.
26.ГАКК. - Ф. Р-8. - Оп. 1. - Д. 572. - Л. 45-45об.
27.Екатеринодар -Краснодар: Два века города в датах, событиях, воспоминаниях. Материалы к летописи / Редактор-составитель И.Ю. Бондарь. Краснодар, 1993. С. 439-442.
67
