CC BY
63
Зеленина O.A. Законодательная регламентация процессуального статуса участников уголовного судопроизводства..
УДК 343.12 О.А. Зеленина *
Законодательная регламентация процессуального статуса участников уголовного судопроизводства в Киевской Руси1
В статье анализируется законодательная регламентация процессуального статуса участников уголовного судопроизводства в Киевской Руси IX-XIV вв. Автор рассматривает круг лиц, вовлеченных в уголовно-процессуальную деятельность, и основные черты законодательной регламентации их уголовно-процессуального статуса.
Ключевые слова: Русская Правда, участник уголовного судопроизводства, князь, стороны, иск, истец, история уголовного судопроизводства, церковные уставы.
OA. Zelenina*. Legislative Regulation of the Procedural Status of the Participants of the Criminal Proceedings in the Kievan Rus. The article analyzes the legal regulation of the procedural status of the participants of the criminal proceedings in the Kievan Rus in the IX-XIV centuries. The author examines the persons engaged in the criminal proceedings and the main features of the legislative regulation of their criminal and procedural status.
Keywords: Russkaya Pravda, participant of the criminal proceedings, prince, parties, claim, claimant, history of the criminal proceedings, canons.
Любая отрасль права представляет собой совокупность норм, регулирующих общественные отношения в какой-либо определенной сфере путем реализации правовых механизмов и правил. Эти правовые установления и закономерности были сформированы в течение длительного эволюционного периода. Поэтому, исследуя сущность и природу всякого правового института, неизбежно следует обращаться к его истокам и историческим этапам развития, поскольку объективная оценка современного результата правового института возможна лишь при условии анализа его эволюционного развития.
Вышесказанное относится и к такой отрасли права как уголовный процесс, который имеет собственную длительную историю, обусловленную развитием российского государства. Общественные и политические процессы, происходившие в России на протяжении всего ее существования, определяют ее правовую систему, в т.ч. уголовное судопроизводство, поскольку эволюция любого правового явления всегда обусловлена историей развития общественных отношений в государстве.
Имеющийся российский исторический опыт по вопросу регламентации процессуального статуса участника уголовного судопроизводства является в своем роде уникальным, поскольку лишь путем его анализа возможно выявление позитивных и негативных аспектов формирования и развития правового положения участника уголовного процесса, условий, факторов и особенностей становления и последующего развития данного правового института.
Первый значимый источник русского права относится к IX-XV вв. и представлен в виде трех редакций Русской Правды: Краткой2, Пространной3 и Сокращенной4. Древнейшей редакцией является Краткая Правда (не позднее 1054 г.), Пространная редакция возникла не ранее 1113 г. и связывается с именем Владимира Мономаха. Она разделяется на Суд Ярослава (ст. 1-52) и Устав Владимира Мономаха (ст. 53-121). Сокращенная редакция появилась в середине XV в. из переработанной Пространной редакции.
Невзирая на огромный период времени, разделяющий современное уголовно-процессуальное законодательство и законодательство Киевской Руси, следует признать, что Русская Правда содержит в себе основные правила и процессуальные механизмы, отдельные из которых продолжают существовать и в настоящее время. Как справедливо заметил М.А. Чельцов-Бебутов, «право Русской Правды уже значительно ушло вперед от примитивных обычаев доклассового общества и представляло собою развитую правовую систему, в которой можно говорить о суде, о процессе, о судебных доказательствах»5.
В то время законодатель не разделял уголовное и гражданское судопроизводство, соответственно, нормы, регулирующие наказание и возмещение вреда лицу, изложены в едином правовом источнике — Русской Правде.
В Русской Правде всякое дело обозначается термином «тяжба» или «тяжа». Спор происходил между сторонами, которые были представлены частными лицами, поскольку понятия юридического лица закон того времени не знал. «Каждый «иск» являлся, в сущности, «обвинением»: всякое притязание носило деликтный характер»6.
Спор по поводу причиненной лицу обиды разрешался судьей единолично либо коллегиальным составом суда. О коллегиальном судебном составе идет речь в ст. 14 КП: «Если кто будет взыскивать с
* Зеленина, Ольга Александровна, докторант кафедры уголовного процесса Санкт-Петербургского университета МВД России, кандидат юридических наук, доцент, подполковник милиции. Адрес: Россия, 198205, г. Санкт-Петербург, ул. Летчика Пилютова д. 1. Тел. 8 (965) 047-82-77. E-mail: alizela@yandex.ru.
* Zelenina, Olga Alexandrovna, doctoral student of the Criminal Proceedings Department, Saint Petersburg University of the Ministry of Internal Affairs of Russia, candidate of legal sciences, assistant professor, police lieutenant-colonel. Address: Russia, 198206, Saint Petersburg, Letchik Pilyutov Street, Bldg. 1. Tel.: 8 (965) 047-82-77. Email: alizela@yandex.ru.
Статья поступила в редакцию 16.04.2010 г.
История права и государства
другого деньги, а тот станет отказываться, то идти ему на суд 12 человек. И если он, обманывая, не отдавал, то истцу можно (взять) свои деньги, а за обиду 3 гривны».
Единолично судебную функцию отправлял князь как высший представитель власти, он судил бояр и разрешал жалобы на местных судей. На местах судебные функции осуществляли посадники, наместники и волостели, назначаемые князем и наделенные им же судебной властью. В качестве судей могли выступать и княжеские дворцовые тиуны (домовый управитель при князьях и боярах): огнищный (высший из всех тиунов), имевший в управлении и подсудности еще независимых людей — огнищан, и конюший, ведавший княжеским двором и его слугами. Позднее, в XIV в., значение тиунов, выступавших уже в качестве должностных лиц, облеченных судебной властью, значительно возросло7.
В числе судебных чиновников, т.е. лиц, выполняющих вспомогательные судебные функции, Русская Правда упоминает мечника, (лицо, для которого главной судебной обязанностью являлось присутствие вместе с детским при испытании железом и заведование орудием для испытаний и поединков), вирника (лица, взыскивавшего виру — плату, денежный штраф), метельника (лица, собиравшего судебные пошлины), ябедника (того, кто занимается ябедами — жалобами).
В.И. Сергеевич отмечает, что авторитет суда был еще очень слаб. «На первом плане не деятельность суда, а деятельность сторон. Истец сам привлекает к суду ответчика. Перед судом стороны непосредственно имеют дело одна с другою. Формальный приговор суда не всегда был нужен. Исполнение приговора наступало не столько в силу решения судьи, сколько в силу особого соглашения сторон»8.
Следует, однако, заметить, что Русская Правда является не единственным источником, регламентирующим тяжбы в Киевской Руси. Наряду со светскими княжескими судами, по настоянию духовенства при Владимире и Ярославе были приняты церковные уставы, определяющие юрисдикцию церковных (духовных) судов. «Церковь способствовала укреплению власти князей-земледельцев. Естественно, что князья всячески старались укрепить церковь и охранять как ее материальную базу — земельную собственность, так и вводимые христианскими епископами основы новой религии и морали»9.
Подсудность преступлений, в отношении которых юрисдикционными полномочиями обладал церковный суд, иногда имела смешанный характер. Так, выделялись дела, подлежавшие исключительно церковному суду (например, противоестественный разврат). Одновременно с этим имела место категория дел, подсудность которых составляла совместное ведение епископа и князя (например, похищение женщины или изнасилование), причем виновный подвергался наказанию и со стороны княжеского суда, и со стороны суда епископа.
По самому своему происхождению и назначению Русская Правда, как отмечает В.О. Ключевский, не могла захватывать всей области современного ей русского права. Она держалась в пределах церковной юрисдикции по нецерковным делам, простиравшейся на духовенство и церковных мирян. Потому, с одной стороны, Правда не касалась политических дел, не входивших в церковную компетенцию, а с другой — дел духовно-нравственного характера, которые судились по особым церковным законам. В остальных делах она воспроизводила практику княжеского суда с теми отступлениями, какие допускал церковный суд в силу данных ему на то полномочий .
Законодатель уже в то время активно использовал понятие «стороны», которые представлены вполне конкретными участниками. Последние участвовали в отправлении правосудия, фактически обладая для этого равными правами. Судопроизводство Киевской Руси имело ярко выраженный состязательный характер, который реализовался в активной деятельности сторон и отличался устностью и гласностью.
Состязательная (обвинительная) форма борьбы сторон естественно выросла из тех методов разрешения конфликтов, которые существовали еще в эпоху родоплеменных отношений. «Суперники» (или «сутяжники») некогда силой разрешали свой спор, причем сторонами были целые родовые группы. Естественным видоизменением этой формы разрешения конфликтов — уже при участии органов общественной власти — стала активная помощь родичей «сутяжников» и их «суседей», «мира», поскольку родовые общины превращались в соседские общины, верви11.
Процесс в Древней Руси начинался по воле и желанию частного лица, заявившего о причиненной ему обиде. Интересным является тот факт, что термин «истец» законодатель употребляет как по отношению к обвинителю, так и по отношению к ответчику. В частности, ст. 17 ПП именно ответчика именует истцом: «Искавше ли послуха, не налезуть, а истьця начнеть головою клепати (головой клепати — обвинять в убийстве), то имъ (а) правду железо..». По этому поводу В.И. Сергеевич заметил, что в настоящее время мы различаем особым наименованием истца и ответчика: истец — это то лицо, которое что-либо ищет, которое начинает дело; ответчик — против которого иск направлен, у которого что-нибудь ищут; в древнейших памятниках и то, и другое лицо безразлично называлось истцом; при чтении Русской Правды иногда даже трудно понять, о коме говорится, об истце или ответчике12.
Любой вред понимался как обида не столько в моральном плане, сколько в смысле причинения вреда. За нанесение обиды полагалось не только наказание, но и в ряде случае обязанность возмещения причиненного лицу вреда. Законодателем уже в то время вред дифференцировался на физический и имущественный. В.О. Ключевский отмечает, что главное содержание Русской Правды составляет юридическое определение деяний, коими одно лицо причиняет другому материальный вред, физический или хозяйственный13.
Так, вред физический выражался либо в убийстве человека («Убьет муж мужа, то мстит брат за брата, или сын за отца, или сын брата, или сын сестры; если не будет никто мстить, то 40 гривен за убитого» — ст. 1 КП), либо в причинении лицу побоев («Если кто будет избит до крови или до синяков, то ему не надо искать свидетеля, если же не будет на нем никаких следов (побоев), то пусть приведет свидетеля, а если он не может (привести свидетеля), то делу конец»—ст. 2 КП).
Зеленина O.A. Законодательная регламентация процессуального статуса участников уголовного судопроизводства...
Наказание за причинение имущественного вреда предусматривалось, в частности, за совершение кражи: «Если кто опознает у кого-либо (свою пропавшую вещь), то ее не берет, не говори ему — это мое, но скажи ему так: пойди на свод, где ты ее взял» (ст. 13 КП), либо повреждение имущества: «A если кто сломает копье, щит или испортит одежду, и испортивший захочет удержать у себя, то взять с него деньгами; а если тот, кто испортил, начнет настаивать (на возвращении испорченной вещи), платить деньгами, сколько стоит вещь» (ст. 17 КП).
Истцу предлагаются различные варианты возмещения причиненного вреда. Так, вред может быть возмещен либо в деньгах — гривнах (ст. 1, 2, 3 КП и др.), путем возвращения похищенного имущества или соответствующей компенсации причиненного вреда. В частности, владелец вещи имел право самостоятельно или при помощи родственников и членов общины вернуть вещь себе в случае, если было известно, что он лишился этой вещи помимо своей воли или с нарушением существовавших обычаев: «Если кто возьмет чужого коня, оружие или одежду, а владелец опознает пропавшего в своей общине, то ему взять свое, а 3 гривны за обиду»» (ст. 12 КП).
Русская Правда отличала личное оскорбление, обиду, нанесённую действием лицу, от ущерба, причинённого его имуществу; но и личная обида, т.е. вред физический, рассматривалась законом преимущественно с точки зрения ущерба хозяйственного14.
В ст. 1 КП фактически регламентируется применение кровной мести, но при наличии соответствующих ограничений: возможность мстить за причиненную «обиду» предоставляется лишь детям потерпевшего в том случае, когда последний либо убит, либо имеет телесные повреждения, мешающие ему осуществить возмездие: «Если же ударит по руке, и отпадет рука, или отсохнет, то 40 гривен, а если (ударит по ноге), а нога останется цела, но начнет хромать, тогда мстят дети (потерпевшего)» (ст. 5 КП). Кроме детей, такое право было предоставлено и иным близким родственникам: братьям и племянникам пострадавшего (ст. 1 КП). Женщины этим правом не обладали.
Возможные ответные действия, которые могли последовать со стороны пострадавшего лица, также регламентированы в тексте закона. Они могли быть выражены в виде ответных побоев: «Если холоп ударит свободного мужа и убежит в хоромы своего господина и тот начнет его не выдавать, то холопа взять и господин платит за него 12 гривен, а затем, где холопа застанет тот ударенный человек, пусть бьет его»» (ст. 16 КП). В некоторых случаях законодательство того времени прямо предусматривает и возможность ответного убийства: «Если убьют огнищанина у клети, у коня, или у стада, или во время крахи коровы, то убить его, как пса; тот же закон и для тиуна»» (ст. 20 КП).
Применение кровной мести и других разрешенных органами власти обычаев восстановления справедливости было возможно без проведения предварительного разбирательства, когда виновность была очевидной и не оспаривалась. В противном же случае совершалась процедура проверки представленных сторонами доказательств в форме совершения определенных регламентированных действий — «свод» и «гонение следа».
Кровная месть действовала некоторое время по Пространной Правде, но была отменена Ярославовичами. Так, в ст. 2 ПП имеется предписание «отложиша оубиение за голову, но кунами ся выкупати», свидетельствующее о замене кровной мести в случае убийства денежным вознаграждением. Аналогичная возможность предусмотрена и в ст. 2 КП: «Если «потерпевший» не может отомстить за себя, то пусть возьмет с виновного за обиду 3 гривны, и плату лекарю»».
Русская Правда дает представление и об иных участниках, вовлекаемых в процессуальные отношения по поводу причиненного вреда. Так, ст. 13 КП предусматривает участие в судопроизводстве поручителя, хотя содержание действий последнего при этом не раскрывает: «Если кто опознает у кого-либо (свою пропавшую вещь), то ее не берет, не говори ему - это мое, но скажи ему так: пойди на свод, где ты ее взял. Если тот не пойдет, то пусть (представит) поручителя в течение 5 дней».
Института представительства Русская Правда не знает, хотя стороны, как правило, окружались толпой родственников и соседей, которые являлись пособниками в деле.
Значительное внимание со стороны законодателя уделяется такому участнику процесса, как свидетель, что подтверждается наличием отдельного раздела в Пространной Правде «О послушьстве». Ст. 59 ПП указанного раздела устанавливает, что послухами были только свободные люди (ст. 81). Зависимый человек, подобный закупу, свидетельствовал только в крайнем случае и по мелким делам. Боярский тиун как зависимый человек в качестве свидетеля привлекался также только в крайних случаях: «A послушьства на холопа не складають, но оже не будеть свободнаго, но по нужи сложити на боярьска тивуна, а на инехъ не складывати. A в мале тяже по нужи възложити на закупа».
О свободных свидетелях говорится и в ст. 82 ПП: «..Аже иметь на железо по свободныхъ людии речи, либо ли запа на нь будеть, любо прохожение нощное, или кимь любо образомь аже не ожьжеться, то про муки не платити ему, но одино железное, кто и будетьялъ». Холоп не может выходить на суд, но истец может ссылаться на показания холопа и, взяв на себя ответственность, требовать обвиняемого на испытание железом. В случае доказанности обвинения он получает свое, в противном случае платит обвиняемому гривну за муку.
Свидетели разделяются на свидетелей—«послухов» и свидетелей—«видоков». В отличие от послуха, который только слышал что-то о событии, видок являлся непосредственным очевидцем явления/ факта, ставшего предметом судебного разбирательства. Так, ст. 2 КП указывает на необходимость установления свидетеля-видока в случае разбирательства по факту избиения: «Если кто будет избит до крови или до синяков, то ему не надо искать видока, если же не будет на нем никаких следов (побоев), то пусть приведет видока, а если он не может (привести свидетеля-очевидца), то делу конец».
В.И. Сергеевич отмечает, что вызова судом свидетелей вовсе не было нужно. «Их приводили стороны, а иногда, может быть, они и сами приходили, без всякого приглашения. Послухи сами
История права и государства
сходятся, сами бросают жребий и, наконец, выигравший дело сам берет свою правду, т.е. сам исполняет, причем, по всей вероятности, дело обходится без произнесения судьей формального приговора... Послухов, следовательно, надо отличать от видоков. То, что Русская Правда смешивает эти названия, еще не решает дела и объясняется нетвердостью терминологии того времени»15.
Разделение свидетелей на «послухов» и «видоков» исчезло к моменту выхода Судебника 1497 г. С этого момента все свидетели назывались «послухами». Более того, уже во времена раздробленности Русского государства в тексте судебных грамот (Новгородская судная грамота, Псковская судная грамота и др.) законодатель определял свидетеля термином «послух».
В ряде случаев законодатель, в зависимости от вида преступления, указывал на необходимое количество свидетелей для подтверждения/установления конкретного факта. Так, ст. 15 ПП указывает на необходимость в наличии семи свидетелей для установления виновности лица в совершении убийства: «Лще будетъ на кого поклепная вира, то же будешь послухов 7, то ти выведутъ виру; паки ли варягъ или кто инь, тогда (а)». Под поклепной вирой разумеется такое обвинение, которое свидетелями-очевидцами не подтверждается (никто не видел совершения преступления), и при совершении которого обвиняемый не был схвачен на месте преступления; обвинение основывается исключительно на одном подозрении. При таком обвинении можно было снять с себя виру, представивши семь послухов. Ясно, что эти послухи не свидетели факта, они могут быть только свидетелями доброй славы. Они удостоверяют, что обвиняемый не мог совершить взводимого на него преступления, и тем сводят с него поклепное обвинение16.
При разбирательстве дел о личных оскорблениях требовалось подтверждение двух свидетелей (ст. 31 ПП). Однако в некоторых случаях законодатель отмечал отсутствие необходимости в таких участниках при разбирательстве спора. В частности, ст. 28 КП устанавливает, что участие свидетеля не требуется если придет муж в крови или в синяках: «Л^е же приидетъ кровавь моужъ любо синь, то не искати ему послоуха».
Примечательно, что Русской Правдой оговариваются правила, применяемые по отношению к иностранцам — варягам и колбягам. Эти правила предполагают усложненные процессуальные механизмы производства процессуальных действий в отношении иностранных лиц. Так, ст. 9 КП определяет: «Если пихнет муж мужа от себя или к себе — 3 гривны, — если на суд приведет двух свидетелей. Л если это будет варяг или колбяг, то ведет к присяге». Аналогичные нормы имеют место и в иных редакциях русской Правды. В частности, ст. 25 ПП устанавливает, что при обвинении варяга и колбяга в причинении ими вреда требовалось вывести «полная видока», т.е. полное число свидетелей.
Анализируя законодательную регламентацию процессуального положения участников уголовного процесса по Русской Правде, необходимо выделить ее характерные черты.
1. Состязательная форма уголовного процесса того времени предполагает спор частных лиц по инициативе последних, обладающих равными возможностями по отстаиванию своих прав и интересов. Процесс осуществляется сторонами. Субъектом права является лицо физическое, понятия «юридическое лицо» законодатель не знает.
2. Русская Правда не дифференцирует уголовное и гражданское судопроизводство, соответственно, в законе имеет место и единая терминология — «истец», «стороны» и др. По отношению к лицу, пострадавшему от обиды, и к лицу, виновному в ее причинении, законодатель употребляет единое терминологическое определение — «истец».
3. В законе имеет место классификация участников: суд (княжеский и церковный), стороны, иные участники (свидетели).
3.1 Устанавливаются следующие составы суда: единоличный, коллегиальный. Помимо этого, существует судейский аппарат в виде чиновников, выполняющих вспомогательные, обеспечивающие функции при судье: мечник, детский, вирник, ябедник и др.
3.2 Потерпевший (пострадавший) — это лицо, которому причинена обида. Виды возможного вреда дифференцированы: имущественный, физический. Вред подлежит возмещению, и в этот процесс могут быть вовлечены ближайшие родственники, например, правом мстить за причиненный вред обладают дети пострадавшего, брат, племянники, т.е. лица, которым вред непосредственно причинен не был.
3.3 Институт представительства не существует, но возможно участие поручителя со стороны защиты.
3.4 Иные участники представлены свидетелями, которые разделены на свидетелей-послухов и свидетелей-видоков (очевидцев). Законодатель устанавливает требования, предъявляемые к этим участникам: послухами могут быть только свободные люди, зависимый человек может свидетельствовать только в крайнем случае и по мелким делам. В некоторых случаях требуется определенное количество свидетелей для подтверждения/ сообщения конкретного факта.
4. По отношению к иностранным гражданам (варяги, колбяги) установлены Особые правила производства, отличающиеся большей сложностью.
5. Законодатель оперирует некоторыми терминами, определяющими характер процессуальных действий либо отражающими процессуальное положение лица: обвинять, судить, поклепная вира (обвинение в убийстве) и др.
Список литературы
1. Челъцов-Бебутов, М. Л. Очерки по истории суда и уголовного процесса в рабовладельческих, феодальных и буржуазных государствах. — СПб., 1995.
2. Курс советского уголовного процесса / под ред. А.Д. Бойкова и И.И. Карпеца. — М.: Юридическая литература, 1989.
Макеева H.A. Контрольно-налоговая деятельность в дореволюционной России
3. Сергеевич, В. И. Лекции и исследования по древней истории русского права. С.-Петербург, типография М.М. Стасюлевича, 1910. — М.: Зерцало, 2004. — Серия «Русское юридическое наследие».
4. Ключевский, В. О. Курс русской истории. Полное издание в одном томе. — М., Альфа-книга, 2009.
Literature
1. Cheltsov-Bebutov, M. Л. Essays on the history of the Court and criminal proceedings in the slavery, feudal and bourgeois states. — St.-Petersburg, 1995.
2. Course of the Soviet Criminal Proceedings / Ed. A.D. Boikov and I.I. Karpets. — Moscow, 1989.
3. Sergeevich, V. I. Lectures and Researches on the Ancient History of the Russian Law. — Saint-Petersburg, Printing House of M.M. Stasyulevich, 1910. - Moscow, 2004.
4. KJyuchevsky, V. O. Course of the Russian History. Complete publication in one volume. — Moscow, 2009.
1 Использованы тексты Русской Правды, рамещенные на сайтах: http://vur-05-1.narod.ru/istotgp/2-1.htm, http://vur-05-1 .narod.ru/istotgp / 2-2.htm, http://vur-05-1.narod.ru / istotgp/2-4.htm.
2 Далее — КП.
3 Далее — ПП.
4 Далее — СП.
5 Чельцов-Бебутов М.А. Очерки по истории суда и уголовного процесса в рабовладельческих, феодальных и буржуазных государствах. СПб. 1995. С. 641.
6 Там же. С. 642.
7 Курс советского уголовного процесса / Под ред. А.Д. Бойкова и И.И. Карпеца. М.: Юридическая литература. 1989. С. 373.
8 Сергеевич В.И. Лекции и исследования по древней истории русского права. [С.-Петербург, Типография М.М. Стасюлевича. 1910]. М.: Зерцало. 2004. Серия «Русское юридическое наследие». С. 182.
9 Чельцов-Бебутов М.А. Указ. соч. С. 645.
10 Ключевский В.О. Курс русской истории. М., Альфа-книга. 2009. С. 392.
11 Чельцов-Бебутов М.А. Указ. соч. С. 637.
12 Сергеевич В.И. Указ. соч. С. 183.
13 Ключевской В.О. Указ. соч. С. 394.
14 Там же. С. 341.
15 Сергеевич В.И. Указ. соч. С. 187.
16 Там же. С. 188.
УДК. 336.027.2 И. А. Макеева*
Контрольно-налоговая деятельность в дореволюционной России
Статья посвящена рассмотрению истории возникновения и развития налогового контроля в дореволюционной России, становлению специализированных государственных органов, обладающих административными правомочиями в сфере налогообложения.
Ключевые слова: налоговый контроль, органы, осуществляющие отдельные контрольные функции, взимание налогов, податный инспектор, ревизские сказки, писцовые книги, местные приказы, уставная грамота, круговая порука, система кормлений.
I.A. Makeeva*. The Control-tax activity in pre-revolutionary Russia
Article is devoted to consideration of history of occurrence and development of the tax control over pre-revolutionary Russia, becoming of the specialized state bodies possessing administrative competences in sphere of the taxation.
Keywords: the tax control, the bodies which are carrying out separate control functions, collection of taxes, assessor of taxes, auditing fairy tales, cadastres, local orders, the authorized letter, mutual responsibility, system of feedings.
На протяжении веков практикой выработаны различные формы и методы контроля за сбором налогов, соблюдением налогового законодательства. Трансформация этих форм происходила по мере развития экономических и правовых институтов. Первоначально многие правители лично осуществляли функцию сбора налогов. Так, в древнерусских княжествах пополнение казны происходило с помощью взимания дани, которая была по существу одним из первых прямых налогов. Дань обычно взималась «полюдьем» при объезде подвластных территорий князем или княжеской дружиной1. Вместе с тем, личное
* Макеева, Ирина Александровна, преподаватель кафедры административной деятельности органов внутренних дел, Санкт-Петербургский университет МВД России, соискатель ученой степени кандидата юридических наук, майор милиции. Россия, 198206, Санкт-Петербург, ул. Летчика Пилютова, 1. Телефон (812) 730-25-81, e-mail: makeeva-spb@bk.ru.
* Makeeva Irina Aleksandrovna, teacher of the Department of internal affairs bodies' administrative activities, St.-Petersburg University, Ministry of Internal Affairs of Russia, the applicant for the degree of Candidate of Legal Sciences , the major of militia. Phone (812) 730-25-81, e-mail: makeeva-spb@bk.ru.
Статья поступила в редакцию 7.05.2010 г.
