CC BY
217
Калинина Елена Александровна, канд. ист. наук, докторант Института российской истории РАН, ст. науч. сотрудник Краеведческого муниципального центра (Петрозаводск) kalinka46@yandex.ru
Закон Божий в русской школе первой половины XIX В.
Е. А. Калинина
В статье исследуются проблемы преподавания Закона Божьего в Российской империи в первой половине XIX в. Этот учебный предмет являлся обязательным во всех учебных программах общеобразовательной школы. Однако, несмотря на значительную государственную поддержку, в деле школьного религиозного обучения проявлялись определенные проблемы.
На основе документальных материалов четырех архивов (Российский государственный исторический архив, Центральный государственный исторический архив Санкт-Петербурга, Национальный архив республики Карелия, Государственный архив Архангельской области) рассматриваются вопросы преподавания Закона. К исследованию привлечены также воспоминания учащихся, помещенные в центральной и региональной периодической печати и мемуаристике второй половины XIX — начала ХХ в. В отечественной историографии вопрос о религиозном образовании и воспитании в дореформенной школе все еще остается малоизученной страницей истории народного просвещения. Исследователей больше интересовала деятельность Духовного ведомства и Министерства народного просвещения по организации и становлению сети учебных заведений. В настоящее время предметом особого внимания становится преподавание в российских школах «Основ православной культуры». В связи с этим обращение к истокам введения в программы обучения обязательного предмета Закона Божьего, а также участие духовенства в учебно-воспитательной работе в образовательных учреждениях в первой половине XIX в. требует пристального изучения. Предлагаемая работа позволяет по-новому взглянуть на изученность проблемы и наметить новые направления для исследования.
Первые государственные школы в Российской империи появились в правление Екатерины II. В губернских и уездных городах страны открылись Главные и Малые народные училища. В школьной программе конца ХУШ в. Закон Божий был одним из основных учебных предметов, во время изучения которого ученики знакомились с церковными молитвами, Катехизисом и особенностями церковного богослужения, изучали Священную историю и историю христианской Церкви.
В Главных и Малых народных училищах фактически в качестве учебника в период с 1786 по 1821 г. использовались «Краткая Священная история» (СПб.,
1784) Ф. И. Янковича де Мириева и «Краткий Катехизис для обучения малых детей православному христианскому законоучению» (СПб., 1786) московского митрополита Платона. В целом в преподавании Закона Божия в XVIII в. нравоучение явно преобладало над учением догматическим: догматы веры изучались лишь настолько, насколько это считалось нужным для нравоучительных выводов; изложение фактов Священной истории приурочивалось к указанию на образцы нравственности1.
Начало царствования Александра I ознаменовалось реформой просвещения. В 1804 г. в программы образовательных учреждений вошли учебные курсы по изучению Закона Божьего и Священной истории в приходских и уездных училищах. Так, в уездных училищах при двухгодичном обучении предусматривалось чтение пространного Катехизиса и изъяснение Евангелий. В приходских училищах в течение одного года три часа в неделю отводилось на главные начала Закона Божия и чтение книги «О должностях человека и гражданина», которая дополняла знания основ христианской нравственности. Стоит заметить, что гимназический план обучения не предусматривал преподавание Закона Божьего, поскольку в гимназию принимались дети, окончившие курс уездных училищ, где основы грамотности и начальные сведения Православного учения изучались в полной мере. Впрочем, в целях повторения ранее изученного материала в гимназиях должны были читаться и переводиться сочинения, «подающие чистое понятие о Законе Божьем»2.
Примечательно, что расширение программы преподавания Закона Божия, «заключающего главную и существенную цель образования», во всех учебных заведениях страны произошло с ноября 1811 г. С этого времени Закон Божий вводился как обязательный и основной: «...отныне навсегда постановлено было коренным и неизменяемым правилом во всех учебных заведениях военного и гражданского ведомства. обучать юношество Закону Божьему»3. Его значимость подчеркивалась и тем, что все переводные и выпускные экзамены обязаны были начинаться с экзамена по этому предмету.
21 октября 1817 г. Министерство народного просвещения преобразовали в Министерство духовных дел и народного просвещения, которое просуществовало до 1824 г. Руководителем нового министерства был назначен бывший обер-прокурор Святейшего Синода князь А. Н. Голицын, заявивший о необходимости постоянного согласия «между христианским благочестием, просвещением умов и существованием гражданским»4.
Новые учебные программы (1819 г.) включали в себя преподавание религиозных дисциплин в школах различного типа: в приходских училищах — сокращенного Катехизиса, Священной истории и чтений из Священного Писания; в уездных — пространного Катехизиса, изъяснений из Евангелий, чтений
1 Тихомирова Е. Е. Преподавание Закона Божьего в гимназии глазами современников (вторая половина XIX — начало XX века). Время обращения: www.gf.nsu.ru/rizhsky 01. 12. 2013.
2 Предварительные правила об устройстве училищ (ПСЗ—I Т. XXVII. № 20597).
3 Об обучении во всех учебных заведениях Закона Божьего и о прислании почетного Духовенства на экзамены (ПСЗ-I. Т. XXXI. № 24874).
4 Алешинцев И. А. История гимназического образования в России (в XVIII и XIX веке). СПб., 1912. С. 12.
из Священного Писания; в гимназиях — чтение Евангелия от Матфея с дополнениями из других евангелистов и христианскую нравственность. В университетах учреждались богословские кафедры. Циркуляр Министерства народного просвещения «О чтении Нового Завета в гимназиях, уездных и приходских училищах» (1819 г.) обязывал «каждое утро, перед началом учения во всех учебных заведениях империи собираться учащимся за 30 минут и читать по одной главе из Нового Завета»5. За отсутствие на молитве учеников подвергали наказанию. Кроме того, по воскресным и праздничным дням для проведения богослужений воспитанников собирали в училище или в церкви дабы «положить твердейшее и надежнейшее основания» в учебном и нравственном образовании юношества. В целом, анализируя историю преподавания Закона Божьего в русской школе первой четверти XIX в., можно отметить, что Закон Божий занимал прочное место в образовании юношества.
Значительное место роли православия и Церкви в школьном обучении отводилось и во второй четверти XIX в. Полагали, что особенность развития России заключается в тесном союзе государственной и духовной власти6. В учебных заведениях страны сохранялась обязательность Закона Божьего как главного предмета обучения. Учебный день начинался и заканчивался общей молитвой учащихся. Сведения по преподаванию религиозного учения занимали первое место во всех годовых отчетах губернских дирекций училищ о состоянии школьного дела на местах. В аттестатах об окончании гимназии подпись законоучителя ставилась выше других преподавателей.
Что касается программы обучения, то в них были внесены некоторые изменения. Например, в приходских училищах сохранялось изучение краткого Катехизиса, чтение Священной истории и познание молитв, в уездных — учащиеся I класса изучали Священную историю Ветхого Завета, ученики II класса знакомились с Новым Заветом, уроки III класса посвящались изучению событий истории Церкви. В I—IV классах гимназий шло повторение учебного курса уездных училищ (Ветхий и Новый Завет), а в V—VII — подробно изучали Священную и Церковную историю. Помимо уроков по Закону Божьему в это время широкое применение получили «христианские беседы», где изучались жития святых, проповеди особо почитаемых служителей Церкви. Как отметил протоирей Д. П. Соколов, во второй четверти XIX в. нравственно-философское направление в преподавании Закона Божьего сменилось на религиозно-нравственное7.
Однако, несмотря на значительную государственную поддержку, установку на первенство среди учебных предметов преподавание Закона Божьего в первой половине XIX в. было сопряжено с определенными проблемами.
Важнейшим вопросом в деле преподавания предмета был кадровый голод. В конце XVIII — начале XIX в. в штатном расписании гимназий и уездных учи-
5 О чтении Нового Завета в гимназиях, уездных и приходских училищах // Журнал Министерства народного просвещения. 1821. Ч. III. С. 315.
6 Вишленкова Е. А. Заботясь о душах подданных: религиозная политика в первой четверти XIX века. Саратов, 2002. С. 123.
7 Соколов Д. П. Исторический очерк преподавания Закона Божьего в светских учебных заведениях // Собрание педагогических статей о преподавании Закона Божия, отпечатанных (1861—1888 гг.) в различных повременных изданиях. СПб, 1900. С. 147.
лищ должность законоучителя не предусматривалась. Статьи школьных Уставов 1786 и 1804 гг. не оговаривали принадлежность педагога Закона Божьего к духовному сословию. Статья 136 Устава 1804 г. требовала, чтобы учитель не состоял в духовном звании8. В результате с началом XIX в. клирики юридически были устранены из школы, преподавание молитв, Катехизиса, Священной истории поручалось гражданским учителям.
В связи с этим многие церковно- и священнослужители отказывались работать в школе, ссылаясь на значительную загруженность по приходу и бездоходность этого вида деятельности. Однако были и другие примеры. Сохранившиеся архивные документы иллюстрируют активную безвозмездную деятельность священников по организации обучения Закона Божьего во многих учебных заведениях. Например, в 1804 г. в Петрозаводском Главном народном училище законоучителем работал священник Петрозаводского Зарецкого Троицкого прихода И. Ярославлев, в Архангельском — священник К. Молчанов, в Олонецком Малом училище — П. Беляев9. Священнослужители отправляли заявления в адрес Духовной консистории о разрешении заниматься преподавательской деятельностью. Так, священник Архангелогородской церкви Козьма Молчанов 17 августа 1805 г. в письме Архангельскому епископу Евлампию сообщил о просьбе директора училищ В. Л. Сильвестрова преподавать Закон Божий в одном из училищ по воскресным дням, и просил «дать мне от консистории вашей свидетельство и в свободное от священнослужения время преподавать катехизис». Уже на следующий день, 18 августа, консистория приняла решение: «.дозволить в сход-ственности из Священного Синода о сем»10.
Интересно, что труды протоиерея И. Ярославлева, «обучавшего в тамошнем Главном училище Закону Божьему без всякого от казны жалованья», в 1808 г. были отмечены Александром I, который «указать соизволил» наградить из установленных для белого духовенства знаков отличия камилавкою11.
Проблема поиска подходящего учителя для преподавания вновь остро возникла после введения в гимназиях в 1811 г. преподавания Закона Божьего, что требовало увеличения количества учителей для решения этого вопроса. Для преподавания обычно привлекали старших учителей гимназии, как правило выпускников университетов. Так, в Олонецкой гимназии с 1811 г. старший учитель гимназии М. И. Троицкий, выпускник Санкт-Петербургского университета, «до определения особенного законоучителя из священников, в продолжение трех лет по поручению начальства занимался в гимназии преподаванием Закона Божьего без жалованья»12. Только в 1815 г. здесь был назначен особый законоучитель, священник местной церкви И. Богословский.
С 1828 г. порядок назначения на должность преподавателя Закона Божьего изменился: законоучителями могли быть только духовные лица, окончившие
8 Устав учебных заведений, подведомых университетам (ПСЗ—1. 1. Т. XXXVIII. № 21501).
9 Центральный государственный исторический архив СПб (далее — ЦГИА СПб). Ф. 139. Оп. 1. Д. 114, 214, 376.
10 Государственный архив Архангельской области (далее — ГААО). Ф. 29. Оп. 1. Д. 1636. Л. 1-2.
11 Национальный архив республики Карелия (далее — НА РК). Ф. 126. Оп. 2. Д. 1/14. Л. 51.
12 Там же. Ф. 17. Оп. 5. Д. 3/6. Л. 699-701 об.
духовные школы не ниже семинарии. Преподаванием в приходских училищах могли заниматься и церковнослужители. Должность законоучителя была введена в штатное расписание учебных заведений. С течением времени изменился и их правовой статус. Законоучителя гимназий и уездных училищ были уравнены в правах с другими учителями таких же типов школ, являлись членами педагогических советов, участвовали в обсуждении финансовых, организационных, методических и других школьных проблем. В феврале 1834 г. им были установлены пенсии и единовременные пособия13.
Деятельность законоучителя в гимназиях и уездных училищах в первой половине XIX в. была разноплановой. Кроме преподавания Закона Божия, он руководил домашней, школьной и церковной молитвой учеников, внеклассным чтением ими Священного Писания и религиозных книг, наблюдал за соблюдением церковных правил и благочестивых христианских обычаев, регулярно исповедовал и причащал учащихся.
Особое место в приобщении детей к Православной вере занимали приходские священники, на которых была возложена главная тяжесть заботы об учреждении приходских училищ в сельской местности. В марте 1804 г. на заседании Святейшего Синода было принято решение об участии священно- и церковнослужителей в открытии и устройстве таких школ, но при условии: «училищ в домах священно- и церковнослужителей не учреждать, а отводить для сего особые дома от светского правительства... для покупки книг, то и для прочих расходов нужного к преподаванию учения никаких расходов от себя не иметь»14. Серьезным препятствием на пути реализации этой идеи стала большая загруженность церковных лиц. Всем было известно, что сельские священники, помимо исполнения своих прямых обязанностей, вынуждены были заниматься и земледельческим трудом. Обучение детей для них становилось дополнительной, причем бесплатной, работой. Для снижения загруженности церковнослужителей Синод разрешил привлекать к преподаванию, помимо священников, диаконов и причетников. Соответствующее узаконение гласило: «.если учительская должность окажется тягостною. позволять священникам и церковнослужителям чередовать в оной погодно или как они сами за благо и полезно для себя рассудят»15.
В марте 1805 г. Синод своим особым указом предписал епархиальным архиереям «озаботиться доставлением в сельские училища достойных учителей из священников и церковнослужителей, окончивших курс семинарского образования»16. Большинство педагогов сельских приходских училищ первоначально являлись выпускниками духовных семинарий и духовных училищ. Они были хорошо образованны, однако им не хватало навыков практической педагогики и методики обучения грамоте, образовательный уровень дьяконов и пономарей, не имевших среднего духовного образования, оставлял желать лучшего.
13 Об установлении пенсии и единовременных пособий учителям и их семьям (ПСЗ—П. Т. IX. Ч. I. № 6825).
14 ЦГИА СПб. Ф. 139. Оп. 1. Д. 101. Л. 4 об.
15 Там же. Л. 4.
16 Чуков Н. К. Исторический очерк развития церковных школ в Олонецкой губернии. Петрозаводск, 1910. С. 5.
Таким образом, многие сельские училища того времени действительно были открыты и содержались духовенством. Учителями во всех приходских училищах были священники, иногда причетники. В некоторых приходах обучение детей становилось семейным делом. В отсутствие церковнослужителей занятия проводили жены или их родственники. Например, в Кондушском приходе Вытегор-ского уезда священнику В. Смирнову помогали заниматься обучением детей его дочь Евдокия и зять, пономарь местной церкви И. Зотиков17. Женщины — родственницы или супруги священнослужителей — обычно занимались с девочками и отличались мягкостью, внимательностью и отзывчивостью к своим ученицам.
Как правило, большинство церковнослужителей были самоотверженные труженики, отдававшие свое время и силы просвещению народа без расчета на специальное вознаграждение. Обучение детей воспринималось ими как продолжение пастырского служения и духовного воспитания прихожан. В отчетах смотрителей училищ обычно отмечалось, что учителя приходских школ «относятся с истинным самоотвержением и вседушным усердием к делу народного образования, на собственные крайние скудные средства самого духовенства»18. Так, наставник Ундозерского прихода Олонецкой губернии «днем, в зимнее время исправляет домашние работы, а по вечерам занимается с мальчиками при свете сосновой лучины: и дымно, и грязно, и все нипочем. И так не один год, не два и не три, а целых 30 лет»19.
В отчетах смотрителей, директоров училищ, столичных визитаторов, которые обращали особое внимание на добросовестность и трудолюбие священников, есть положительные оценки ведения этого предмета: «Учитель-священник к делу своему весьма способен и усерден. имеет достаточные педагогические способности. священник имеет все достоинства умного и благонравного наставника»20, а «учителя всемерно стараются внушить мальчикам страх Божий, повиновение к власти, имеют бдительный надзор за нравственностью их и наблюдение»21, — отмечалось в отчетах ревизоров.
Интересны воспоминания бывших учеников приходских училищ о своих педагогах. Некоторые из них с большим уважением вспоминают тех учителей, которые добросовестно относились к своему делу. Такие преподаватели давали крестьянским детям прочные знания, и тогда «грамотность быстро распространялась в селе. Почти каждое семейство имело в среде своей. учащегося»22.
Корреспонденты губернских ведомостей в своих статистических и этнографических описаниях сел и деревень обычно замечали успехи деятельности сельских школ: «Теперь. у каждого, даже неграмотного крестьянина можно найти в доме одну или несколько книг, большей частью духовного содержания, в домах
17 Мегорский П. О народных училищах в былое время в Кондушском приходе Вытегорско-го уезда // Олонецкие губернские ведомости. 1875. № 9.
18 НА РК. Ф. 42. Оп. 1. Д. 1/17. Л. 171.
19 Там же. Л. 208.
20 Там же. Ф. 17. Оп. 5. Д. 8/17. Л. 84.
21 Российский государственный исторический архив (далее — РГИА). Ф. 383. Оп. 6. Д. 5105. Л. 3об.
22 Л. Два учителя одной сельской школы // Воспитание. 1861. № 1. С. 48.
же более достаточных, и при том в тех, где есть грамотный, — псалтирь, часов-ник и святцы считается необходимой потребностью»23.
Вместе с тем у мемуаристов наряду с положительными характеристиками деятельности церковнослужителей часто встречаются и негативные. Так, учителя-священники остались в памяти учащихся как малограмотные педагоги: «Но какой Федосеевич был учитель, когда он и сам куда-небойко разбирал церковные книжки. Если же Федосеевичу приходилось прочесть. книги из гражданской печати, то тут он постоянно запинался и путался»24.
Преподавание Закона Божьего в школах контролировалось. С 1811 г. для проверки знаний учащихся по Закону Божьему на переводные и выпускные экзамены приглашались представители духовенства. С 1841 г. епархиальным архиереям представляли полугодовые ведомости о пропущенных законоучителями уроках, а те в свою очередь обращали внимание на эти сведения при представлении их к наградам. В 1844 г. в Санкт-Петербурге консисторией был назначен особый наблюдатель, которому подчинялись все законоучителя столичных учебных заведений.
С 1850 г. наблюдение за преподаванием основ Православного учения вменялось в обязанность профессорам богословия университетов, которые должны были регулярно обозревать учебные заведения и присутствовать на годичных испытаниях по Закону Божьему25. Например, в феврале 1850 г. инспектирование преподавания Закона Божьего в Санкт-Петербургских гимназиях было поручено профессору богословия, преподавателю Санкт-Петербургского университета А. И. Райковскому, помощнику главного наблюдателя за законоучением в столице. В своем отчете Райковский заметил, что преподавание во всех гимназиях Санкт-Петербурга велось «в истинном духе православия, в вере его и твердости, чистоте и святой благотворительности»26.
Сельские приходские училища находились под контролем благочинного священника, который осуществлял надзорные функции не только за состоянием преподавания Закона Божьего, но и за общей нравственностью учащихся и педагогов. Несмотря на то что никаких специальных средств на оплату труда учителя и содержание школы из Синода не выделялось, Церковное ведомство жестко контролировало священников, выполняющих обязанности учителей. Священники каждый месяц должны были отправлять рапорты о количестве обучающихся, о возможности открытия школ в своих приходах с указанием причин трудностей организации школьного дела на местах. В своих донесениях они докладывали о проведенных беседах о пользе просвещения с прихожанами. Уклонение священников от обязанности по обучению детей не допускалось.
Остро стояли проблемы создания государственных программ обучения, учебников и методик преподавания предмета. Важно заметить, что в начале
23 Попов В. Описание Кокшеньги (Тотемского уезда) // Вологодские губернские ведомости. 1857. № 24.
24 Братцев В. Жертвы неразумного воспитания // Странник. 1879. Т. 3. № 2. С. 298.
25 Воронов А. С. Историко-статистическое обозрение учебных заведений С.-Петербургского учебного округа с 1829 по 1853 г. СПб., 1855. С. 203.
26 ГААО. Ф. 1955. Оп. 1. Д. 21. Л. 58.
XIX в. не существовало специальной литературы и особых методических пособий. Священнослужителям в качестве учебников предлагалось применять книги, «содержащие в себе церковные молитвы, Символ веры, десятословие и катехизис», которые «могли послужить к лучшему вразумлению и понятию о богопочитании и истинном познании святости Xристианской веры»27. Как правило, Духовное ведомство полагалось на разум и ответственность самих педагогов. Считалось, что учащиеся должны были читать книги церковной печати, знать наизусть молитву Господню «Отче наш», Символы веры, 10 заповедей с объяснениями, стих Богородице «Дево, Радуйся», церковные праздники, читать рассказы из Ветхозаветной и Евангельской истории. С 1851 г. от воспитанников требовались знания времени постов и главных праздников. В качестве поощрения лучшим ученикам в праздничные дни давали в церкви место на клиросе, приобщали их к церковному пению и чтению при проведении церковных богослужений.
Отсутствие учебно-методической литературы значительно усложняло постановку преподавания Закона Божьего в учебных заведениях России. Деятельность митрополита Филарета (Дроздова) по созданию руководств для преподавания Закона Божьего позволила укрепить методическую базу этого предмета. В 1821-1829 гг. Синодальная типография специально для учебных нужд издала «Исторические чтения из книг Ветхого Завета. Для употребления в училищах» (СПб., 1821), «Начатки христианского православного учения, или Краткая Священная история и краткий Катехизис» (СПб., 1828), «Пространный христианский Катехизис» (СПб., 1829). Важно заметить, что «Начатки христианского православного учения» до начала 1880-х гг. были самым доступным учебным пособием. Переиздание этого руководства продолжалось до 1917 г.28
В 1820-1830-х гг. появились новые руководства по христианскому нравоучению: «Руководство о Богопознании и Богопочитании» (автор — протоиерей Т. Ф. Никольский; СПб., 1822), «О христианском воспитании детей» (автор — протоиерей Н. П. Другов; М., 1827), «Начертания христианских обязанностей» (СПб., 1827), «Xристианское нравоучение в кратких размышлениях» (автор — протоиерей И. С. Кочетов; М., 1831), «Подарок детям на Святую Пасху 1832 г. Разговор в пользу воспитания» (СПб., 1832), «Училище благочестия, или Примеры христианской добродетели» (СПб., 1836-1837), «Об обязанностях христианина» (автор — законоучитель Г. И. Мансветов; СПб., 1839), «Нравоучительные повести для детей» (автор — законоучитель В. Б. Бажанов; СПб., б.г.).
Тем не менее характерным явлением даже для второй четверти XIX в. стал недостаток книг по религиозному учению в библиотеках учебных заведений. Так, в описи книг отдела богословия библиотечного фонда Олонецкой гимназии в 1825 г. числилось по одному экземпляру неизвестных авторов «Сокращенного Катехизиса на олонецком языке» (СПб., 1804), «Чтений их четырех Евангелистов» (СПб., 1820) и три книги «Поучение как стоять в церкви во время боже-
27 ЦГИА СПб. Ф. 139. Оп. 1. Д. 101. Л. 4.
28 Интересно, что это пособие также было переведено на чувашский (Казань, 1832), алеутско-лисьевский (СПб., 1834), финский (СПб., 1836), черемисский (Казань, 1839) язы-
ственной литургии» (СПб., 1824)29. Подобное положение было и в других училищных библиотеках.
В результате священники самостоятельно составляли учебные программы, а преподавание уроков по основам Православия всецело зависело от личности законоучителя и его кругозора. Отчеты губернских училищных дирекций содержат сведения о том, как педагоги справлялись с этой задачей. Например, в Новгородской гимназии законоучитель занимался чтением Нового Завета для всех учеников, на уроках Закона Божьего проходил пространный Катехизис, Священную историю, изъяснение Евангелий и «прочее, относящееся к познанию Веры, священных обрядов и т.д.»30 В Псковской гимназии преподавание Закона Божьего в 1820 г. шло по программе: часть первая — о Богопознании естественном «Из Богословия Платона, митрополита Московского, с дополнением из Богословия Сильвестровой и Православного исповедания веры. часть вторая — о вере Евангельской. часть третья — о Законе Божьем вообще»31.
Что касается методики преподавания, то она, как правило, заключалась в том, что учитель спрашивал ученика механически выученные наизусть отрывки. Этот метод являлся простой, «обыкновенной» методой «буквального вытвержи-вания на память», как говорилось в «Правилах первоначального обучения детей поселянских, особенно раскольнических», составленных Святейшим Синодом в 1836 г.32
Сторонником такого способа обучения являлся Московский митрополит Филарет. Сравнивая постановку религиозного обучения детей в домашних школах духовенства и казенных училищах, митрополит выразил сомнение по поводу постановки дела в последних. «В училищах Министерства государственных имуществ начальство их ввело в них методу менее простую, нежели какая предписана в правилах Священного Синода 1836 г., и начало издавать по разным предметам для чтения крестьян особые книги, о которых трудно сказать будут их действие на умы народа оправданы благие намерения и надежды»33. Он, в частности, предложил: «С точностью держаться прямой цели обучения поселенских детей, чтобы доставлять им религиозно-нравственное образование. а в методике и пространстве обучения держаться соответствующей простоты»34.
И хотя многие руководства к преподаванию Закона Божьего были составлены по принципу вопрос-ответ, что предусматривало проведение совместной беседы между учащимися и педагогами, «обыкновенная» методика обучения была общепринята в учебных заведениях России. Чаще всего священнослужители использовали метод заучивания наизусть.
На протяжении всей первой половины XIX в. в российских школах активно внедрялась ланкастерская методика взаимного обучения. Особенность этого метода обучения заключалась в том, что он давал возможность одному педагогу в
29 НА РК. Ф. 17. Оп. 6. Д. 1/2. Л. 196.
30 Отто Н. К. Вологодская дирекция училищ до 1850 г. // Журнал Министерства народного просвещения. 1866. Т. 132. С. 44.
31 Алешинцев. Указ соч. С. 70-71.
32 НА РК. Ф. 33. Оп. 2. Д. 3/38. Л. 5-6 об.
33 Взгляд Филарета, митрополита Московского, на начальное образование. М., 1884. С. 4.
34 Там же. С. 11.
начальной школе с помощью особой организации обучать одновременно от 200 до 1000 учащихся чтению, письму, счету и другим предметам. Сама организация обучения сводилась к следующему: учитель основательно подготавливал небольшую группу наиболее способных учеников, а затем каждому из них поручал вести обучение небольших групп учащихся, на которые была разделена вся школа. Сам же преподаватель надзирал, наблюдал за порядком в классе и распределял награды и наказания для воспитанников. Методика передачи освоенных знаний и навыков была рассчитана на усвоение гражданской и церковной грамотности, применялась преимущественно в низших училищах.
Министерство народного просвещения было заинтересовано в ускорении массового начального обучения и широко пропагандировало этот метод. В 1819 г. Главным правлением училищ были напечатаны специальные таблицы для уроков по ланкастерской методике. В том числе «Таблицы чтения из Священного Писания», составленные Филаретом. Однако учителя-священники российских начальных школ вовсе не интересовались «заграничной» системой. Их вполне устраивала «обыкновенная» методика. Священнослужители считали применение ланкастерского способа обучения «неудобоисполнительным и даже неприличным для их сана»35. Даже отдельные руководства, раскрывающие принципы взаимного обучения на примере преподавания «Закона Божьего», ситуацию не спасали36.
Некоторые священнослужители пытались разработать свои методики преподавания этого предмета. Например, протоиерей Г. П. Павский (законоучитель в Царскосельском Лицее, наставник цесаревича Александра Николаевича, член Комитета для учреждения училищ взаимного обучения при Главном Правлении училищ). Павский сам составил руководства по преподаванию предмета: «Из уроков по Закону Божьему наследнику цесаревичу Александру Николаевичу» (СПб., 1817), «Начертание христианского учения для изъяснения таблиц, составленных по лекциям Г. Павского» (СПб., б/г), «Начертание Церковной истории», «Христианское учение в краткой системе протоирея Г. П. Павского» (СПб., 1909).
По плану Павского, ученик должен был познакомиться с Библией, законами и обрядами Церкви: «.законоучитель должен довести учеников до того, чтобы они чувствовали достоинство Библии, умели приноровить к жизни спасительные учения, также, чтобы они знали цену Церковных учреждений и обрядов и уважали их»37. Впрочем, идеи Павского не были распространены, поскольку он встретил противодействие со стороны Филарета.
В целом «обыкновенная» методика заучивания учебного материала на уроках Закона Божьего господствовала в российских учебных заведениях. Это не могло не сказаться на качестве обучения. Так, в 1836 г. в отчете по обозрению школ Олонецкой губернии П. П. Максимовича, инспектора казенных училищ Санкт-Петербургского учебного округа, сообщалось, что в Петрозаводском уездном училище «священник Зверев преподает Закон Божий механически. В Вытегорском уездном училище из Закона Божия дети почти ничего не зна-
35 ЦГИА СПб. Ф. 139. Оп. 1. Д. 4737. Л. 5, 10.
36 Всенародное распространение грамотности в России. М., 1819. С. 25.
37Алешинцев. Указ. соч. С. 83.
ют. По Олонецкому уездному училищу: преподавание Закона Божия ограничивается строгим выучиванием наизусть Катехизиса. В Олонецком приходском училище. знание их в русском языке состояло единственно в чтении наизусть Молитвы Господней и Символа Веры»38. В отчете штатного смотрителя Петрозаводского и Повенецкого уездов А. Епифанова в 1843 г. отмечалось, что «в Шунг-ском погосте Повенецкого уезда. Закон Божий преподается совершенно механически: выучивая по книге на память, ученики не понимают нисколько из того, что выучивают»39. Также отмечалось, что метод обучения в то время был «слишком схоластичен и мало приспособлен. к развитию ребенка и вызывать к самостоятельности его душевные силы», «знали только кое-как читать да писать и больше ничего»40.
Подводя итоги, следует отметить, что благодаря самоотверженному, часто безвозмездному труду церковнослужителей — выпускников духовных семинарий и училищ — появилась возможность наладить более или менее регулярное обучение детей грамоте и распространение среди них Православного вероисповедания. Историки народного просвещения XIX в. высоко ценили вклад православного духовенства в дело обучения народа: «Духовенство когда-то одно на своих плечах выносило русское просвещение вообще; постепенно устраняемое правительством от высшего и среднего образования, сделавшегося светским, оно в XIX веке осталось все же единственным государственным элементом, хотя несколько серьезно заботившемся о школе для народных низов. Заслуги духовенства в этом отношении, несмотря ни на что, должны цениться историей очень высоко»41.
Само преподавание Закона Божьего как обязательного предмета в русской школе в конце XVIII — первой половине XIX в. имело важное значение. В обществе, где религия пронизывала все стороны общественной и частной жизни, религиозные принципы легли в основу образования и воспитания. На уроках Священной истории, Ветхого и Нового заветов учащиеся получали общее представление о великих державах древности. Постижение основ Православного вероучения за школьной скамьей, с одной стороны, имело функции мировоззренческой и этической дисциплины, наиболее понятной и приемлемой для широких масс, с другой — Закон Божий являлся одним из инструментов воспитательной работы в учебных заведениях страны, что рассматривалось как средство «сохранения юношества от заразы вольнодумства». Социально-нравственные установки в содержании этого предмета в духе преданности самодержавию и религии укрепляли моральные основы юношества, воспитывали в них любовь к Отечеству, добропорядочность, гуманность.
Ключевые слова: народное просвещение, Святейший Синод, Закон Божий, законоучитель, Священная история, священник, Православное законоучение.
38 НА РК. Ф. 17. Оп, 5. Д. 6/13. Л. 72-74 об.
39 Там же. Д. 8/17. Л. 7-7 об.
40 Братцев. Указ. соч. С. 302.
41 Князьков С. А., Сербов Н. И. Очерк истории народного образования в России до эпохи Александра II. М., 1910. С. 190.
The Law of God in Russian school
AT THE FIRST HALF OF THE XIXth CENTURY E. Kalinina
In the represented work the problems of the system ofteaching the Law of God in the Russian Empire at the end of the XVIIIth — first half of the XIXth century are examined. This subject was compulsory in all educational programs of secondary schools. However, despite considerable government support, certain problems of religious education were revealed in schools.
In this article the issues of teaching the Law of God in Russian schools at the end of the XVIIIth — first half of the XIXth century are considered on the basis of documentary materials from the four archives: Central state historical archive of St. Petersburg, the Russian state historical archives, the national archives of the Republic of Karelia, State archive of Archangelsk region. Memoirs of pupils published in the Central and regional periodicals and in the memoirs of the second half of the XIXth — beginning of the XXth century were used in the studying.
In Russian historiography the issue of religious education in the pre-reform school remains little- known chapter of national education history. Researchers were more interested in the activities of the Spiritual Department and the Ministry of national education on organization and formation of the network of educational institutions. Currently, issue of teaching "Bases of Orthodox culture" in Russian schools becomes a special subject. In this connection attention to the origin of putting a compulsory subject of the law of God into the school program, and the participation of the clergy in educational work in educational institutions in the first half of the XIXth century is vital today. The present work provides a new look at studying of the problem and gives new directions for research.
Keywords: national education, Saint Synod, God's Law, teacher of Law, Sacred history, the priest, the Orthodox law studying.
Список литературы
1. Алешинцев И. А. История гимназического образования в России (в XVIII и XIX веке). СПб., 1912.
2. Братцев В. Жертвы неразумного воспитания // Странник. 1879. Т. 3. № 2. С. 288—320.
3. Вишленкова Е. А. Заботясь о душах подданных: религиозная политика в первой четверти XIX века. Саратов, 2002.
4. Взгляд Филарета, митрополита Московского, на начальное образование. М., 1884.
5. Всенародное распространение грамотности в России. М., 1819.
6. Воронов А. С. Историко-статистическое обозрение учебных заведений С.-Петербургского учебного округа с 1829 по 1853 г. СПб., 1855.
7. Григорьев В. В. Исторический очерк русской школы. М., 1890.
8. Князьков С. А., Сербов Н. И. Очерк истории народного образования в России до эпохи Александра II. М., 1910.
9. Мегорский П. О народных училищах в былое время в Кондушском приходе Вытегор-ского уезда // Олонецкие губернские ведомости. 1875. № 9.
10. Отто Н. К. Вологодская дирекция училищ до 1850 г. // Журнал Министерства народного просвещения. 1866. Т. 132. С. 1—198.
11. О чтении Нового Завета в гимназиях, уездных и приходских училищах // Журнал Министерства народного просвещения. 1821. Ч. III.
12. Попов В. Описание Кокшеньги (Тотемского уезда) // Вологодские губернские ведомости. 1857. № 24.
13. Смолич И. К. История Русской Церкви (1700—1917) // Народное образование в трудах историков русской церкви. Владивосток, 2000. С. 153—190.
14. Соколов Д. П. Исторический очерк преподавания Закона Божьего в светских учебных заведениях // Собрание педагогических статей о преподавании Закона Божия, отпечатанных (1861—1888 гг.) в различных повременных изданиях. СПб, 1900. C. 145—178.
15. Тихомирова Е. Е. Преподавание Закона Божьего в гимназии глазами современников (вторая половина XIX — начало ХХ века. Время обращения: www.gf.nsu.ru/rizhsky 01. 12. 2013.
