CC BY
63
ГУМАНИТАРНЫЕ НАУКИ
«НАУКА. ИННОВАЦИИ. ТЕХНОЛОГИИ», № 2,2013
УДК 947(470)
А. Н. Птицын [А. N. Ptitsyn]
южнославянские учителя
в россии
в последней трети xix века
South Slavic teachers in the last third of XIX century in Russia
В статье рассматривается переселение словенских, хорватских и сербских учителей из Австро-Венгрии в нашу страну в 1860-80-е гг. Показаны основные направления их деятельности и вклад в развитие российского образования.
Ключевые слова: словенцы, хорваты, сербы, учителя, переселение, Россия, гимназия.
The article considers the resettlement of Slovene, Croatian and Serbs teachers from Austria-Hungary of the 1860's-1880's. The article researches the main directions of their activity and the contribution to development of the Russian education.
Key words: The Slovenes, the Croats, the Serbs, teachers, emigration, Russia, grammar school.
В последней трети XIX в. в России по образцу западно европейских стран внедрялась классическая система гимназического образования. Она предполагала подробное изучение в мужских гимназиях двух древних языков — латинского и греческого. В то время квалифицированных преподавателей-филологов в нашей стране не хватало, поэтому было принято решение пригласить специалистов по древним языкам из-за границы, а конкретно — из Австро-Венгерской империи. Там существовала передовая по тем временам система классического образования, а среди жителей страны было много славян, которым было проще, чем другим иностранцам, освоить русский язык и преподавать на нём.
Инициатором приглашения австро-венгерских учителей стал Михаил Фёдорович Раевский, священник русской посольской церкви в Вене,
который в 1840-1870-е гг. являлся главным посредником во всех неофициальных контактах австро-венгерских славян с российскими властями и общественностью. В конце 1865 г., находясь в Петербурге, он встретился с министром народного просвещения А. В. Головниным и сообщил, что к нему обратилось несколько филологов — выпускников австрийских университетов, желавших найти работу в России. Министр, обеспокоенный острым дефицитом учителей, сразу же ухватился за это предложение и подготовил соответствующий доклад Александру II, «высочайше одобренный» 22 декабря 1865 г. Император разрешил «допустить австрийских славян и чехов, имеющих удостоверенные в Австрии дипломы учителей древних языков, в гимназии и прогимназии к преподаванию сих языков в наших средних учебных заведениях» [12, с. 267]. Позднее было решено приглашать на русскую службу не только учителей, но и студентов старших курсов, которые завершали свое образование уже в России и затем распределялись по гимназиям.
В Австро-Венгрии была организована широкая кампания по привлечению и отбору кандидатов на учительские должности, которую координировал М. Ф. Раевский. Он обратился к своим многочисленным знакомым из числа славянских учёных, преподавателей и общественных деятелей, с просьбой подыскивать молодых учителей, согласных отправиться в Россию. В частности, в словенских землях этой работой занимался Янез Блейвейс, в хорватских — Вальтазар Богишич. [5; 11].
Данная кампания продолжалась до начала 1880-х годов и имела большой успех. Молодые специалисты из Австро-Венгрии охотно ехали в Российскую империю, где учительский труд пользовался уважением в обществе и хорошо оплачивался. Примечательно, что в 1870-х гг. заработок гимназического учителя в России был в полтора-два раза выше, чем в Австрии. Кроме того, российские педагоги относились к категории государственных служащих, получали классные чины и ордена. Прослужив 15 лет, они могли получать половинную, а после 25 лет службы — и полную пенсию.
Главным стимулом для учителей-эмигрантов было материальное вознаграждение. По отзывам современников, словенских учителей «влёк в Россию желудок, а не сердце» [4, с. 37]. Так, например, Доменик Пасколо, студент Грацкого университета, в апреле 1876 г. написал М. Ф. Раевскому о том, что из-за бедности родителей испытывает недостаток в средствах и не в состоянии поэтому продолжать учёбу [11, с. 352]. Вскоре после этого
Д. Пасколо был принят в Русский филологический институт (семинарию) в Лейпциге (это было специальное высшее учебное заведение, открытое в 1873 г. при Лейпцигском университете для подготовки учителей-филологов), а после его окончания отправился в Россию. В то же время, не только материальные стимулы привлекали эмигрантов в Россию, значительную роль также играли традиционные симпатии к крупнейшей славянской державе, идеи славянской солидарности, широко распространённые в то время, а также недовольство своим неравноправным положением в Габсбургской империи [4, с. 38].
Приглашённых в Россию учителей и студентов стали называть «славянскими стипендиатами». Это было связано с тем, что после переезда они в течение одного или двух учебных лет проходили переподготовку и изучали русский язык, получая при этом стипендию (вначале — 450 руб., а затем — 600 руб. в год). В 1866 г. специально для них в Петербурге был учреждён Учительский институт славянских стипендиатов, просуществовавший до 1882 г. После обучения в нём стипендиаты сдавали экзамен на звание учителя гимназии и получали назначение в то или иное учебное заведение [15, с. 160].
Всего в 1860-1880-е гг. на русскую службу было принято примерно 210 австро-венгерских учителей древних языков. Среди них доминировали чехи (их было примерно 110 человек), на втором месте шли русины (примерно 65 человек); словаков было 12; выходцев из южнославянских земель Австро-Венгрии насчитывалось 22 человека, в том числе 17 словенцев, 3 хорвата и 2 серба. Широкое представительство словенцев объяснялось, во-первых, тем, что в словенских землях функционировали хорошие классические гимназии, выпускники которых шли затем на филологические факультеты; во-вторых, с пророссийскими симпатиями словенской молодёжи.
Большая часть южнославянских учителей-эмигрантов получила образование в Венском университете, некоторые из них учились также в университетах Граца, Загреба и Праги. По приезде в Россию они прошли переподготовку в Институте славянских стипендиатов. Пятеро южнославянских студентов (2 словенца, 2 хорвата и 1 серб) получили высшее образование в Русском филологическом институте в Лейпциге.
Большинство приглашённых учителей прослужили в России долгие годы. По данным Первой Всероссийской переписи 1897 г., среди проживавших в нашей стране «сербов, хорватов и словенцев» учебной и воспи-
тательной деятельностью было занято 26 человек (в том числе 4 женщины) [7, с. 327].
Почти все южнославянские педагоги успешно адаптировались в России. Только один из них (Ф. Целестин), прослужив лишь 4 года, вернулся на родину, остальные же надолго или навсегда связали свою судьбу с нашей страной. Приезжая в Россию, молодые учителя, как правило, были холостыми. Они женились на россиянках, что существенно облегчало им процесс адаптации. Большинство учителей со временем приняли российское подданство и православие, что ярко свидетельствовало об их успешной адаптации. Двое словенцев смогли сделать карьеру, став директорами гимназий в Кронштадте и Красноярске.
В то же время, в процессе приспособления к российским условиям возникали свои трудности, главной из которых было овладение очень сложным для иностранцев русским языком. По отзывам современников, многие из приглашённых учителей, даже прожив в России несколько лет, продолжали говорить с акцентом. Это, безусловно, серьёзно снижало качество преподавания. Один из московских гимназистов 1870-х гг., будущий историк и политик П. Н. Милюков, в своих мемуарах так описывал первые шаги своего зарубежного учителя-иностранца Ивана Млинарича: «По-русски он только от нас начал учиться, и класс не мог не смеяться, когда тот на ломаном русском языке делал какое-либо «филологическое объяснение» [6, с. 52]. Здесь следует заметить, что сам П. Н. Милюков ошибочно считал И. Млинарича чехом, в то время как тот был хорватом.
Ещё одной трудностью в адаптации для переселенцев-южан был тяжёлый российский климат. Так, некоторые словенские учителя, направленные на службу в уральские и северные губернии, впоследствии ходатайствовали о переводе их «по состоянию здоровья» на юг, хотя другие их земляки сумели проработать по 25-35 лет на Урале и в Сибири. Сложности, особенно на первых порах, вызывали непривычные бытовые условия, с которыми сталкивались заграничные учителя в российской провинции. Однако существовавшая там в рассматриваемый период «дешевизна жизни» и хорошее жалование мирили приезжих с этими условиями.
География распространения южнославянских учителей в России была очень широкой, они трудились в различных её уголках — от Петербурга до Тифлиса (Тбилиси) и от Кишинёва до Иркутска.
Так, в Петербурге и его пригородах работало двое словенцев. Иосиф Юрьевич Клеменчич отправился в Россию в 1871 г. сразу же после
окончания Венского университета. Пройдя годичную переподготовку в Институте славянских стипендиатов, он в ноябре 1872 г. был назначен учителем древних языков во 2-ю Петербургскую гимназию. Там педагог проработал 23 года, дослужившись до чина статского советника и создав ряд учебников и пособий по латинскому и греческому языкам. В 1881 г. И. Ю. Клеменчич принял российское подданство, а в 1886 г. — православие. В 1895 г. он был назначен инспектором Кронштадтской гимназии, а в 1897 г. стал её директором и прослужил на этом посту 10 лет. В 1902 г. педагог был произведен в действительные статские советники (чин 4 класса, приравненный к генеральскому, и дававший права на потомственное дворянство). И. Ю. Клеменчич был награждён орденами Св. Владимира 3 степени, Св. Анны 2 степени, Св. Станислава 1 степени и другими [13, 1905, с. 453; 14, с. 279-280].
В то же время, российская карьера другого учителя, словенца Стефана Мартыновича Широка, была недолгой. В 1878-1879 гг. он учился в Институте славянских стипендиатов, а с начала 1880 г. стал преподавать в Петергофской прогимназии. В 1885 г. С.М. Широк перевелся во 2-ю Петербургскую гимназию. Однако суровый петербургский климат вызвал болезнь, из-за которой педагог в 1890 г. умер [14, с. 314-315].
В 1-й Московской гимназии с 1876 г. учительствовал уже упомянутый выше хорват Иван Петрович Млинарич, выпускник Русского филологического института в Лейпциге. Он был автором учебного пособия «Греческий синтаксис», широко использовавшегосяся в российских гимназиях. В 1887 г. педагог был назначен инспектором Тульской гимназии, где прослужил последующие 20 лет. После выхода в отставку И. П. Млинарич проживал в Москве. Совместно с женой, происходившей из купеческой семьи, он владел гостиницей, доставшейся ей в наследство от родителей [2, с. 49; 10, л. 6-7].
Несколько словенских педагогов были направлены в школы Центральной России. Варфоломей Григорьевич Брезовар около 40 лет, начиная с 1870 г., преподавал в Курской гимназии. Мартин Мартынович Крамарич три десятка лет, с 1874 по 1904 г., прослужил в Смоленской гимназии. Мартин Степанович Боле на российскую службу поступил в 1871 г., несколько лет прожил в Туле, а с 1876 г. до 1903 г. служил учителем Калужской гимназии. В Калуге всю свою долгую учительскую карьеру провёл и Фёдор (Франц) Матвеевич Штифтар (с 1875 г. и до смерти в 1913 г.). Он также получил известность и как писатель, активно публиковавшийся
на родине, и как переводчик знаменитых российских писателей на словенский язык. Его сын Владимир также стал учителем и в начале ХХ в. преподавал в гимназии г. Евпатория [9, л. 7, 11, 19, 23; 11, с. 555-556, 587].
Словенец Фран Георгиевич Целестин, доктор философии Венского университета, приехал в Россию в 1869 г. После годичной переподготовки в Институте славянских стипендиатов он был назначен учителем древних языков в гимназию г. Владимира. Через год педагог перевёлся в Харьков, где служил во 2-й и 3-й гимназиях. Ф. Г. Целестин отличался весьма тяжёлым характером, что постоянно создавалю конфликтные ситуации с учениками. После трагического происшествия — самоубийства одного из учеников — в конце 1873 г. он был вынужден оставить службу и вернуться на родину. В 1875 г. Ф. Целестин опубликовал в Любляне на немецком языке книгу «Россия после отмены крепостного права», носившую ярко выраженный критический характер. Впрочем, в дальнейшем он делал попытки вновь поступить на российскую службу, которые, однако, не увенчались успехом [15, с. 163-164].
Словенец Власий Иосифович Крайгер начал свою карьеру в 1881 г в Бобровской прогимназии в Воронежской губернии, а в 1884 г. перешёл в Александровскую русскую гимназию г. Гельсингфорса (ныне — Хельсинки) в Финляндии, где прослужил до середины 1900-х гг. Его земляк Николай Юрьевич Жагар с 1880 г. в течение 2 лет преподавал древние языки в гимназии г. Мариамполь в Сувалкской губернии (ныне Мариям-поль, Литва), затем следы его теряются [2, с. 27; 9, л. 34-35; 10, л. 27-28].
Несколько словенцев были учителями на Урале и в Сибири. Петр Михайлович Лешник с 1880 г. и до середины 1900-х гг. преподавал в гимназии г. Екатеринбурга. В те же годы в гимназии г. Троицка (Оренбургская губерния) проходила служба Матвея Матвеевича Вука, автора учебника «Греческая грамматика для употребления в гимназиях». Мартын Ульри-хович Мулей проработал в гимназии г. Уральска с 1880 г. до своей ранней смерти в 1889 г. [2, с. 68-69; 9, л. 32-36; 11, с. 556].
Словенец Андрей Яковлевич Логарь в 1880-1888 гг. был преподавателем древних языков в Иркутской гимназии. Затем его назначили инспектором Красноярской гимназии, а в июле 1896 г. он занял пост её директора, который сохранял на протяжении более 20 лет, вплоть до 1917 г. В 1892 г. А.Я. Логарь получил чин статского советника, а в 1907 г. стал действительным статским советником. Он принял российское подданство и православие, был награжден орденами Св. Станисла-
ва 1 степени, Св. Владимира 3 степени, Св. Анны 2 степени [9, л. 33-34; 13, 1917, с. 803].
Целый ряд учителей южнославянского происхождения занимались педагогической деятельностью на юге страны — в Одесском учебном округе. Лаврентий Матвеевич Лесковец был известным участником словенского национального движения, редактором и публицистом. Он приехал в Россию в числе первых австро-венгерских учителей, в конце 1860-х гг. Вначале Л. М. Лесковец несколько лет проработал в Ярославской гимназии, а с 1874 г. преподавал в гимназиях Кишинёва. На рубеже 70-80-х гг. он являлся инспектором Кишинёвской гимназии, а в 1883 г. был переведён на такую же должность в 3-ю Одесскую гимназию. После выхода в конце века в отставку Л. М. Лесковец продолжал выступать в качестве публициста на страницах российских и словенских газет [11, с. 603].
Словенский учитель Франц Яковлевич Ребец после окончания Института славянских стипендиатов в 1872 г. был распределен в Бердянскую гимназию. С 1875 г. он служил в Кишинёвской гимназии, а в 1883-1897 гг. — в Симферопольской гимназии. Упомянутый выше Доменик Матвеевич Пас-коло в 1879 г. получил назначение в Уфимскую гимназию, а в 1887 г. перешёл в Одесский учебный округ: сначала в прогимназию г. Бахмута, затем с 1890 г. — в Бердянскую гимназию, в дальнейшем (с 1892 г. по 1914 г.) преподавал в гимназии г. Павлограда (ныне — Кировоград).
По схожему сценарию развивалась и карьера словенца Викентия Игнатьевича Шуми. В 1880 г. он был распределён в гимназию г. Уральска, а через несколько лет переехал в Бессарабию. В конце 1880-х и 1890-е гг. педагог работал в Измаильской и Аккерманской прогимназиях, в 19011902 гг. — во 2-й Кишиневской гимназии, а затем вплоть до Первой мировой войны преподавал в мужской гимназии и реальном училище г. Бердянска. Примечательно, что две дочери В. И. Шуми, Зоя и Людмила, пошли по стопам отца и в начале ХХ в. Были преподавателями в Бердянской женской гимназии [1, с. 74, 405; 8, с. 99, 125, 185; 9, л. 13, 32; 10, л. 16-17].
Хорват Стефан Иванович Радошевич поступил на службу в 1877 г., недолго проработал в гимназиях Николаева и Симферополя, а с начала 1880 г. и до Первой мировой войны преподавал в Одессе — в 1-й Риши-льевской, а с 1905 г. — во 2-й гимназии. Примечательно, что уже в начале ХХ в. он имел в Одессе собственный дом [8, с. 84; 10, л. 4-5].
Также в Одесском учебном округе преподавали два серба-католика из Далмации, входившие в состав славянских стипендиатов. Иосиф Павло-
вич Сормилич с 1874 г. служил в Бердянской гимназии, а в 1882-1891 гг. — в Глуховской прогимназии (Черниговская губерния). Семён Маркович Чекердакович в 1880 г. был распределён в Мариампольскую гимназию, а через год переведён в гимназию г. Екатеринослава. С 1885 г. по 1907 г. он преподавал в гимназии г. Николаева, причём с 1900 г. занимал должность её инспектора. С 1907 г. и до своей смерти в 1913 г. С.М. Чекердакович был инспектором в 1-й Кишиневской гимназии [1, с. 399; 2, с. 87; 9, л. 13-14; 10, л. 24-25].
На Кавказе зарекомендовал себя как талантливый педагог хорват Адольф Фабианович Якшич, получивший образование в Загребском и Пражском университетах. В 1873-1874 гг. он прошёл переподготовку в Институте славянских стипендиатов, после чего был направлен в Елецкую гимназию, в через год переведён в гимназию г. Вязьмы (Смоленская губерния). Летом 1878 г. А.Ф. Якшич был перемещён в Кавказский учебный округ и назначен учителем древних языков в Ставропольскую гимназию, отдав ей 2 года, и перешёл в Тифлисскую (Тбилисскую) гимназию, где служил с 1880 г. по 1889 г. [3, д. 245, л. 47-51].
Кроме филологов-классиков, в Россию из Австро-Венгрии переезжали также учителя новых европейских языков — немецкого и французского. Среди них было несколько словенцев и хорватов. Самый известный из этих педагогов — словенец Мартин (Даворин) Матвеевич Хостник. Он приехал в Россию в 1879 г. в качестве домашнего учителя. Через год он сдал экзамен на учительское звание и поступил на службу в гимназию г. Борисоглебска. В 1882 г. М. М. Хостник перешёл во вновь открытую мужскую прогимназию г. Рыльска в Курской губернии, где преподавал немецкий и французский языки четыре десятка лет, вплоть до 1923 г. Параллельно с преподаванием он занимался научной работой, составив и опубликовав первые словенско-русский и русско-словенский словари, а также словенскую грамматику. Эти работы были высоко оценены как российскими, так и словенскими учёными. М. М. Хостник также активно публиковался в словенских газетах, пропагандируя идеи сближения австро-венгерских славян с русским народом. Педагог принял православие и российское подданство. Он был женат на дочери православного священника и имел пятерых детей. Его сын и дочь также стали учителями [16].
Словенец Андрей Яковлевич Юртела, приехав в 1887 г. в Россию, сдал учительский экзамен и был зачислен на должность учителя французского языка в Ставропольскую мужскую гимназию. В 1893 г. он принял
российское подданство. Прожив в Ставрополе до 1903 г. и дослужившись ло чина статского советника, А. Я. Юртела перебрался в Москву, где служил в частном реальном училище К.К. Мазинга и 1-й мужской гимназии [2, с. 55; 3, д. 571, л. 27-29; д. 1248, л. 2-3].
Хорват Эрнест Францович Яковчич всю свою долгую карьеру, с 1868 г. и до самого конца века, провёл в г. Бердянске, где преподавал французский язык в мужской и женской гимназиях. Его сын Вальдемар пошёл по стопам отца и в начале ХХ в. вёл уроки французского языка в Бердянском реальном училище [1, с. 94, 413; 8, с. 126].
Оценивая феномен южнославянской учительской эмиграции в Российскую империю, современный словенский историк Марьян Дрновшек отмечал: «Мы можем говорить о настоящей утечке мозгов, которая с русской точки зрения кажется лишь каплей в море, со словенской же — достаточно существенной эмиграцией интеллигентов» [4, с. 37].
Подводя итоги, можно отметить, что южнославянские педагоги смогли внести свой вклад в развитие системы гимназического образования в нашей стране — и как педагоги, и как руководители учебных заведений, и в качестве авторов учебников и учебных пособий. Они не порывали связи с родиной и выступали в качестве посредников в развитии российско-южнославянских культурных контактов, способствуя взаимному знакомству и сближению славянских народов.
В целом практика приглашения южнославянских учителей оказалась успешной. Они удачно адаптировались к новым условиям, став составной частью многонационального российского учительского сообщества, и способствовали развитию российского образования.
ЛИТЕРАТУРА 1. Бердянська чоловiча гiмназiя (остання третина XIX стол^тя) // Матерiали з юторп Бердянського державного педагопчного уывер-ситету. Т. I. Ки'в: Осв^а Укра'ши, 2006. 528 с.
2. Гельбке Ф. Ф. Календарь для учителей на 1904-1905 учебный год. Ч. 2. СПб.: Издание Отто Кирхнера, 1904. 264 с.
3. Государственный архив Ставропольского края. Ф. 73. Оп. 1.
4. Дрновшек М. Словенские миграции и Россия в XIX в. // SLOVENICA I: История и перспективы российско-словенских отношений. СПб.: Алетейя, 2011. С. 31-48.
5. Зарубежные славяне и Россия. Документы архива М. Ф. Раевского. 40-80-е гг. XIX в. М.: Наука, 1975. 576 с.
6. Милюков П. Н. Воспоминания. М.: Политиздат, 1991. 528 с.
7. Общий свод по империи результатов разработки данных Первой Всеобщей переписи населения, произведенной 29 января 1897 г Т. II. СПб.: Издание Центрального статистического комитета МВД, 1905. 418 с.
8. Памятная книжка Одесского учебного округа на 1913-1914 учебный год. Одесса: Типография общества «Русская речь», 1914.
9. Российский государственный исторический архив. Ф. 733. Оп. 169. Д. 230.
10. Российский государственный исторический архив. Ф. 733. Оп. 234.
Д. 12.
11. Русско-словенские отношения в документах (XII в. — 1914 г.). М.: Древлехранилище, 2010. 654 с.
12. Сборник постановлений по Министерству народного просвещения. Т. IV. СПб.: Типография Императорской Академии наук, 1871. 1038 с.
13. Список лиц, служащих по ведомству министерства народного просвещения. СПб.: Сенатская типография, 1905. 609 с.; 1917. 445 с.
14. Тихомиров П.К. Историческая записка Второй С.-Петербургской гимназии. Ч. 3. СПб.: Типография В.Д. Смирнова, 1905. 406 с.
15. Чуркина И. В. Протоиерей Михаил Фёдорович Раевский и югосла-вяне. М.: Институт славяноведения РАН, 2011. 208 с.
16. Чуркина И. В. Даворин Хостник — лингвист, публицист и педагог // Славяноведение. 2004. № 5. С. 29-48.
ОБ АВТОРЕ Птицын Андрей Николаевич, ФГАОУ ВПО «Северо-Кавказский
федеральный университет», кафедра археологии и всеобщей истории, доцент, кандидат исторических наук.
Ptitsyn Andrej Nikolajevich, PhD in History, associate professor of a Chair of Archeology and World History, North-Caucasus Federal University.
