CC BY
45
сообразным можно считать включение в их число постановлений высших судебных органов, т. к. при разрешении дел суды используют подобные положения в силу их обязательности и авторитетности, содержащихся в них предписаний, как образец правильного толкования правовой нормы.
Конкретизация в процессе правоприменительной деятельности выступает в качестве результата толкования и применения права. В этом случае, отмечает Н.Б. Зейдер, «спорящие стороны могут предлагать любое толкование норм... но свою предельную определенность норма получает в состоявшемся судебном решении» [9].
Таким образом, изменения, происходящие в российском обществе, находят отражение в отечественной правовой науке. Новые подходы к проблемам правопонимания характеризуются переосмыслением стереотипов о роли суда как государственного органа, применяющего право, отходом от нормативного понимания права. Соответственно проблемы судебного правоприменения, правильного толкования действующего права имеют в настоящее время фундаментальное значение. Для достижения эффективной реализации права государственными органами, в частности судом, необходимы определенные организационно-правовые усилия со стороны государства, которые должны быть направлены, прежде всего, на формирование научно-правового сознания субъектов право-
применительной деятельности. Данная цель обусловлена определенными объективными, и прежде всего субъективными, факторами, такими, как судебное усмотрение, влияющими на процессы реализации права, имеющими место в ходе судебного правоприменения.
1. Аверин А.В. Судебное правоприменение и формирование научно-правового сознания судей (проблемы теории и практики): авто-реф. дис. ... канд. юрид. наук. Саратов, 2004. С. 28.
2. Бараташвили Д.Т. Принципы официального юридического толкования: автореф. дис. . канд. юрид. наук. Н. Новгород, 2005. С. 14.
3. Черданцев А.Ф. Вопросы толкования советского права. М., 1976. С. 324.
4. Общая теория государства и права. Академический курс: в 2 т. / под ред. М.Н. Марченко. М., 1998. Т. 2. С. 105.
5. Черданцев А. Ф. // Советское государство и право. 1972. № 11. С. 76.
6. Вопленко Н.Н. Реализация права. Волгоград, 2001. С. 39.
7. Гук П.А. Судебный прецедент как источник права: автореф. дис. ... канд. юрид. наук. Саратов, 2002. С. 92.
8. Вопленко Н.Н. Источник и формы права. Волгоград, 2004. С. 14.
9. Зейдер Н.Б. Судебное решение по гражданскому делу. М., 1966. С. 46.
Поступила в редакцию 17.03.2006 г.
ЮРИДИЧЕСКОЕ СВОЕОБРАЗИЕ ОТНОШЕНИЙ, ВЫРАЖАЮЩИХ ДОСТОИНСТВО ЧЕЛОВЕКА
М.Н. Реутова
Reutova M.N. Juridical specifics of relations concerning the dignity of a person. The article investigates in the legal aspect the category of dignity of a person. The category is appreciated as a recognition of the comprehensive value of a person (i.e. human dignity, personal dignity, professional dignity) in different types of social relations. Civil legislation, implementing the method of general veto, provides the regulation and the safety of relations concerning the idea of dignity. These relations are characterized in this aspect as personal non-property relations originating on the ground of inherent non-material weal (dignity).
Человечество с древних времен ищет оптимальные решения вопроса о происхождении человека. Независимо от того, как ответят на этот риторический вопрос - результат
естественного отбора, или от Бога, необходимо признать за каждым человеком абсолютную ценность, или как писал И. Кант, «статус самоценности», т. е. признание чело-
века - единственной ценности первичного порядка, относительно которой определяются все вторичные ценности [1].
Сама гуманная идея о высочайшей ценности человека не могла образоваться «на пустом месте», она вытекает из сформировавшихся в течение многих веков представлений о достоинстве человека. В правовом измерении категория достоинства воспринимается как признание ценности человека во всех регулируемых правом сферах общественных отношений: политических, экономических, культурных, личных, где в каждой личности, субъекте права признается и тем самым дифференцируется ценность человека вообще (человеческое достоинство); ценность каждой индивидуальной личности как совокупность неповторимых черт отдельной личности (личное достоинство); ценность представителя определенной общности людей (достоинство женщины, ученого, рабочего); сознание и чувство собственного достоинства. Данный основополагающий тезис, но в более обобщенном виде закреплен в ст. 2 Конституции РФ, где «человек, его права и свободы являются высшей ценностью». Установив такое главенствующее положение человека как носителя различных граней достоинства, государство в лице законодателя обязано определить правовое положение личности в различных отношениях. При этом не только раскрыв индивидуальные черты, лежащие в основе отношений, выражающих достоинство человека как многогранного, правообразующего фактора, но и воплотив их в соответствующие субъективные права, обозначив индивиду рамки реального пользования благами.
Изучение такого сложного, многогранного явления, как достоинство, характеризуется многообразием подходов. Связано это с тем, что юридически источник отношений, выражающих достоинство личности, разнороден и находится в пределах различных отраслей права. К тому же уважительное отношение к человеческой индивидуальности, его личному достоинству в каждой отрасли права обеспечивается свойственными ей способами и приемами правового воздействия на общественные отношения [2]. Взять, к примеру, гражданское право. Желание ученых-правоведов выявить специфику действия отраслевого, юридического инструментария,
обеспечивающего реализацию и охрану достоинства человека как особого субъективного права, личного неимущественного блага, привели к интенсивным, неоднозначным исследованиям в этой отрасли. Основа этих исследований была заложена
Н.А. Придворовым, М.Н. Малеиной,
А.В. Белявским, О.С. Иоффе.
Вопрос о субъективном праве гражданина на достоинство в юридической литературе является спорным на протяжении десятилетий. Интерес к этой проблеме усилился после введения в Основах гражданского законодательства Союза ССР и союзных республик в 1961 г. института гражданско-правовой охраны индивида от порочащих достоинство сведений (ст. 7). Определилось два диаметрально противоположных подхода к вопросу: одна группа исследователей отрицает существование самого права на достоинство; другая признает его существование. Известно, что субъективное право определяется как дозволенность совершения собственных действий управомоченным лицом, так и требование определенного поведения от других обязанных лиц [3, 4]. Значит, говорить о субъективном праве можно только тогда, когда в целях его удовлетворения совершаются активные действия либо обладателем субъективного права, либо другими лицами. В этом случае между ними складывается общественное отношение, при правовом регулировании выступающее в форме правоотношения, в рамках которого и существует субъективное право. По поводу достоинства на первый взгляд не возникает каких-либо самостоятельных общественных отношений, поскольку ни носитель достоинства, ни окружающие его лица не совершают активных действий, а требуется лишь только пассивное поведение окружающих - воздержание от посягательств на достоинство человека. Ввиду отсутствия отдельных общественных отношений по поводу достоинства, а следовательно, и правоотношений, невозможно наделить лицо субъективным правом на данное благо. Как утверждают некоторые правоведы, поскольку содержание права на достоинство нельзя охарактеризовать с активной стороны как возможность действовать, то оно и не может активно действовать [5, 6]. Вместе с тем, у лица имеется право требовать, чтобы любое третье лицо, во-первых,
уважало, т. е. признавало его достоинство; во-вторых, не порочило ценностное благо, что влечет охрану данного блага путем установления в нормативном порядке соответствующего запрета. «В данном случае, - пишет
В. А. Тархов, - можно говорить о праве гражданина или организации требовать определенного поведения от других лиц - воздержания от посягательств на достоинство активных субъектов» [6, с. 115]. Следовательно, в отношениях, выражающих достоинство, можно найти определенное активное поведение, заключающееся в том, что управомоченное лицо вправе требовать соблюдения установленного запрета обязанными лицами. Таким образом, нельзя отрицать существование самого субъективного права на достоинство, хотя его сущность исчерпывается возможностью определенных требований к другим лицам. Однако возможность такого требования появляется лишь в результате правового регулирования. Если же рассматривать отношения до правового регулирования, то в этом случае ни одна из сторон данного отношения не может требовать от другой стороны соблюдения запрета и, соответственно, это поведение не может являться содержательным элементом рассматриваемого субъективного права [7].
Право на достоинство является абсолютным субъективным ввиду того, что этому праву управомоченного лица противопоставляется обязанность неопределенного круга лиц. Суть этой всеобщей обязанности заключается в воздержании от посягательств на достоинство индивида. В ином случае может наступить гражданско-правовая ответственность как санкция за совершенное правонарушение. Отметим специфику этого права. Если в праве собственности, как и в большинстве абсолютных, субъективных прав, первоочередными выступают действия самого управомоченного, то для права на достоинство определяющее значение имеют не действия управомоченного лица (носителя достоинства), а воздержание от действий обязанных лиц.
Рассмотрение достоинства человека как особого субъективного права позволило обнаружить закономерность гражданского права воздействовать на различные уровни поведения людей, выражающуюся:
1) в возможности действия, защиты, пользования благом;
2) в дозволенности управомоченному лицу (обладателя достоинства) совершать собственные активные действия (требовать от третьих лиц уважения своего достоинства);
3) в управомоченности возложения на третьих лиц обязанности воздержаться от совершения действий, ущемляющих человеческое достоинство.
По-разному объясняется в литературе включение в предмет гражданского права личных неимущественных отношений, в частности, отношений, связанных с достоинством. Одни авторы полагают, что данный вид отношений попадает в орбиту гражданско-правового регулирования в силу их связанности с имущественными отношениями [8]. Обобщающим признаком, позволяющим определить имущественные и личные неимущественные отношения в предмете одной отрасли права является их взаимооценочный характер. В имущественных отношениях взаимная оценка проявляется в стоимостной форме (оценка участниками их отношений количества и качества труда, воплощенного в материальном благе), а в неимущественных -в виде нравственной и иной социальной оценки личных качеств человека, формирующей различные грани достоинства. Во избежание недоразумения следует отметить, что оценочный характер носят все общественные отношения. Однако взаимооценоч-ный признак характерен только для тех общественных отношений, которые входят в предмет гражданского права. Хотя связанность различных общественных отношений не означает их однородности и сама по себе не может служить основанием для включения этих отношений в предмет одной и той же отрасли права. Другие ученые полагают, что исследуемые многоаспектные отношения, будучи нетипичными для гражданского права, оказались втянутыми в сферу гражданско-правового регулирования, т. к. для них стало возможным использовать уже сложившийся метод юридического равенства сторон [9, 10]. При этом взаимная оценка участников общественных отношений может правильно формироваться только при условии равенства оценивающих сторон, означающем, что ни одна из сторон в гражданском правоотношении не может предопреде-
лять поведение другой стороны. В тоже время субъективное право на достоинство характеризуется как «. требование определенного поведения от обязанных лиц» [4, с. 38]. Поэтому надлежащие правовое регулирование отношений, выражающих достоинство человека, обеспечивается также использованием метода всеобщего запрета.
Таким образом, заметим, что, рассматривая предмет гражданского права как совокупность различного рода отношений, мы, тем самым, раскрыли социально-правовую сущность отношений, выражающих человеческое достоинство. Специфика их заключается в «умении» органического вплетения в разнообразные имущественные отношения и занятии определенного положения в данной плоскости, требующего применения подот-раслевого метода всеобщего запрета, основанного на общеотраслевом методе юридического равенства сторон, что и отличает его от аналогичного метода, используемого в уголовном праве.
Обоснованно ли применение данного метода к рассматриваемым отношениям, если учитывать, что гражданское право призвано только защищать нематериальные блага (в том числе и достоинство), но не регулировать их [11, 12].
К тому же ст. 2 ГК РФ закрепляет, что «неотчуждаемые права и свободы человека и другие нематериальные блага защищаются гражданским законодательством, если иное не вытекает из существа этих нематериальных благ». Но иначе и быть не может. Как обосновано пишет О.С. Иоффе, «честь и достоинство по своей объективной природе не способны выступать в качестве объектов какого-либо юридического нормирования (т. е. невозможно урегулировать юридически), и право вообще, в том числе и гражданское, призвано только к обеспечению их охраны» [5, с. 61]. Ряд ученых считают, что правовое регулирование и охрана прав не могут противопоставляться, поскольку регулирование означает охрану прав, а их охрана осуществляется путем регулирования соответствующих отношений [13, 14, 10]. Но дело не в том, что охрана есть регулирование, а регулирование - охрана (в широком смысле этих понятий). Е.А. Флейшиц, А. Л. Маковский верно заметили, что «нельзя установить санкцию, не установив прав, которые данная
санкция призвана охранять, и обязанностей, соблюдение которых санкция призвана обеспечивать», т. е., не урегулировав данные отношения в «специальном» смысле этого слова [15]. В частности, В.А. Рахмилович считает, что «расширение гражданско-правовой базы для защиты личных неимущественных благ и признание факта наличия у граждан субъективных прав по поводу этих благ принципиально исключают возможность отвергать применение гражданского законодательства для регулирования этих прав» [16]. Ведь без надлежащего регулирования общественных отношений невозможно обеспечить полное и реальное осуществление многоаспектной ценности личности, соответствующее развитию свойств и качеств, составляющих сущность человеческого достоинства в отраслевом контексте.
В настоящее время следует говорить о том, что российское гражданское законодательство содержит положения, которые направлены как на урегулирование, так и на защиту отношений, выражающих достоинство личности, характеризующееся в данной отрасли как личные неимущественные отношения, возникающие по поводу неотделимого от личности нематериального блага (достоинства).
В процессе проведенного анализа отметим, что при всей незаурядности, много-слойности объекта исследования (отношений, выражающих достоинство личности) была сделана попытка отразить специфичные моменты в гражданском моделировании отношений неимущественного характера, в которых каждый из участников выступает не только носителем определенной ценности -достоинства, но и обладателем определенных правомочий, образующих под действием отраслевой направленности, сферу правовой самостоятельности. Через ее посредство носитель достоинства моделирует свое поведение в различных правоотношениях и добивается уважения, а следовательно, и признания своего ценностного блага.
1. История политических и правовых учений / под ред. В.С. Нерсесянца. М., 2003.
2. Придворов Н.А. Достоинство личности и социалистическое право. М., 1977.
3. Малеина М.Н. // Государство и право. 2000. № 2. С. 16-21.
4. Чечот Д.М. Субъективное право и формы его защиты. Л., 1968.
5. Иоффе О. С. // Советское государство и право. 1962. № 7. С. 59-71.
6. Тархов ВА. Развитие прав граждан СССР и усиление их охраны на современном этапе коммунистического строительства. Саратов, 1962.
7. Апранич М.Л. // Изв. ВУЗ. Правоведение. 2001. № 2. С. 124-132.
8. Гражданское право. Ч. 1 / под ред. А.П. Сергеева, Ю.П. Толстого. М., 1999.
9. Алеексеев С. С. Структура советского права. М., 1975.
10. Братусь С.Н. Предмет и система советского, гражданского права. М., 1963.
11. Гражданско-правовая охрана интересов личности / под ред. Б.Б. Черепахина. М., 1969.
12. Иоффе О.С. // Советское государство и право. 1966. № 7. С. 51-59.
13. Анисимов А.Л. Гражданско-правовая защита чести, достоинства, деловой репутации граждан. М., 2001.
14. Белявский А.В., Придворов Н.А. Охрана чести и достоинства личности в СССР. М., 1971.
15. Флейшиц Е.А., Маковский А.Л. // Советское государство и право. 1963. № 1. С. 90.
16. Рахмилович В.А. // Государство и право. 1996. № 4. С. 118.
Поступила в редакцию 16.04.2006 г.
СУБЪЕКТЫ ПРАВА НА НЕПРИКОСНОВЕННОСТЬ ЧАСТНОЙ ЖИЗНИ
И.А. Канина
Kanina I.A. Subjects of the right for inviolability of the private life. The article represents the symbolic gradation of the subjects of the right for inviolability of the private life. The author differentiates between the subjects-exponents and subjects-violators of this right. The problem is analyzed concerning the mentally disabled persons - if they should be classified as the subjects-exponents of this right. The article suggests the symbolic classification of the subjects-violators of the right for inviolability of the private life into the groups depending of the kinds of secrets.
В юридическом словаре понятие «субъект права» - это лицо (физическое и юридическое), обладающее по закону способностью иметь и осуществлять непосредственно или через представителя права и юридические обязанности (т. е. правосубъектностью) [1].
Мера участия субъектов в правовых отношениях определяется их правоспособностью и дееспособностью [2].
Каждое лицо рождается способным к правообладанию, может и должен иметь необходимые ему права, признанные мировым сообществом и юридическими системами национальных государств (право на жизнь, право на свободу, здоровье, честь, достоинство, безопасность и т. д.). Эта способность (возможность) никем и ни при каких обстоятельствах не может быть прекращена, «аннулирована». Она признается априори как безусловная и бесспорная аксиома - нечто само собой разумеющееся [3].
Правоспособность и дееспособность, взятые вместе, представляют собой правосубъектность, т. е. праводееспособность [3, с. 489].
Правосубъектность понимается как признаваемая законом способность быть участником конкретных правоотношений [4].
Получается, что она выступает своеобразным правовым средством включения субъектов в сферу правового регулирования.
Считаю, что субъекты права на неприкосновенность частной жизни можно условно разделить на две категории: субъекты-носители и субъекты-нарушители данного права. Возможно, выделять субъектов-нару-шителей права на неприкосновенность частной жизни не совсем корректно, поскольку нарушителем права может быть абсолютно любое лицо. Поэтому под субъектами-нару-шителями в данном случае нужно понимать правообязанную сторону.
Говоря о субъектах-носителях права на частную жизнь, отметим, что ими могут быть лишь физические лица (граждане, иностранные граждане и лица без гражданства). Право на неприкосновенность частной жизни юридическому лицу принадлежать не может. Хотя в доктрине и правоприменительной прак-
