CC BY
63
УДК 82-4:81
Г. Г. Багаутдинова, Е. Ю. Жукова G. G. Bagautdinova, E. Yu. Zhukova
Марийский государственный университет, Йошкар-Ола Mari State University, Yoshkar-Ola
Языковые средства создания комического в «очерке» И. А. Гончарова «Пепиньерка»
Linguistic Means Serving to Create the Comic Effect in I. A. Goncharov’s “Sketch” “Pepiniere”
Общепризнанным в гончароведении является утверждение об особой роли комического в художественной системе писателя. Научные исследования, предпринятые в данной области поэтики, затрагивают романы И. А. Гончарова. В данной статье выявляются некоторые языковые средства создания комического в «малой прозе» писателя.
In Goncharov studies the statement about a special role of the comic effect in the writer’s artistic system is universally recognized. The research in this field of poetics deals with I. A. Goncharov’s novels. Some linguistic means serving to create the comic effect in the writer’s “small prose” are revealed in the article.
Ключевые слова: «малая проза», комическое, языковые средства.
Key words: “small prose”, comic effect, linguistic means.
Бесспорно важной в гончароведении является мысль об особой роли комического в художественном мире писателя. Предприняты научные изыскания в изучении романной поэтики Гончарова [2; 6; 9]. «Малая проза» писателя, за редкими исключениями, обойдена вниманием исследователей [1; 5; 7]. Цель статьи — обозначить языковые средства создания комического в «очерке» И. А. Гончарова «Пепиньерка» (1842).
Под «комическим» в современном отечественном литературоведении понимается (в широком смысле) — «вызывающее смех» [8, стб. 384]. Способы создания комического разнообразны, но так или иначе они служат созданию явлений, отклоняющихся от общепринятой нормы и тем самым порождающих комическое. Исследование языковых средств в создании комического в произведениях Гончарова может быть достаточно эффективным, так как языковая игра — это некоторая языковая неправильность, осознаваемая субъектом высказывания (автором) и намеренно им допускаемая [11]. Словесная форма комического позволяет говорить о неслучайном, целенаправленном, закономерном, а следовательно, об объективном проявлении комического в творчестве писателя.
В «Пепиньерке» можно выделить следующие языковые способы создания комического:
1. Повтор как стилистическая фигура усиливает выразительность художественного произведения. Большими возможностями обладают повторы и в создании комического эффекта. Это становится возможным в тех случаях, когда повтор слова, словосочетания, предложения используется неожиданно. Уже в самом начале произведения Гончаров использует данный прием, нарочито часто употребляя одни и те же слова, стремясь подчеркнуть их важность: «Итак, пепиньерка
есть девица — и не может быть недевицей, так точно и недевица не может быть пепиньеркой. Это неопровержимая истина. По крайней мере, если б по какому-нибудь случаю между пепиньерками вкралась неде-вица, то это была бы такая контрабанда, на которую нет ни в одном таможенном уставе довольно строгого постановления» [4, с. 514]. В данном фрагменте текста повтор опирается на антитезу и гиперболу, взаимопроникновение этих приемов вызывают улыбку у читателя.
В «Пепиньерке» повтор создается различными языковыми средствами:
а) синтаксический повтор: у светской девушки «вся чернильница с наперсток и в ней капля чернил... У пепиньерки, напротив, чернил вволю: казенные — капай сколько хочешь. [4, с. 515];
б) тематический повтор. «Тайна?» — спрашивает одна. «Тайна! — отвечает та, — только, ради Бога, никому на свете... это такая, такая тайна... ах, какая тайна!» [4, с. 528]. Спустя некоторое время: «Между тем тайна пепиньерки отправляется далее. Подруга ее, через час после того, встречается с своею избранною подругою и шепчет: «Лиза, Лиза!» или «Annette, Annette!» — и делает известный знак. «Тайна?» — «Тайна! Только, ради Бога, никому на свете, никому, никому... » Тут опять следует известная формула клятвы, а потом и тайна» [4, с. 529]. Автор не дает прямой оценки, но мы чувствуем скрытую иронию, потому что тайна в данном контексте не является «тайной» в прямом смысле слова, то есть явлением, который хочется спрятать, скрыть, утаить от окружающих: возникает противоречие между истинным определением предмета и его воплощением в действительной ситуации, что и создает комическое.
2. Псевдовопросы. Текст «Пепиньерки» пронизан авторскими ремарками, выражающими его отношение к изображаемому. Это происходит благодаря своеобразным авторским вопросам или псевдовопросам: многие вопросы (недоуменные, риторические и т. д.) не являются вопросами как таковыми, потому что не содержат компонента «незнания» и поэтому не требуют ответа: «.дружба корпуса пепиньерок держится на взаимных тайнах, а что за тайны без любви? Неужели можно назвать тайною, когда побранят начальство, передразнят классную даму, не послушаются инспектрисы?» [4, с. 516]. Или: «Она только что дочитала до того места, где герой обманул героиню: как же уснуть, не узнавши, что из этого будет?» [4, с. 518]. Такие «псевдовопросы» рассчитаны на комический эффект, так как в повествовании они появляются неожиданно, образуя эффект обманутого ожидания: наблюдается контраст между ожиданиями субъекта (основанными на его жизненном опыте) и конечной реализацией. Явление, кажущееся естественным для автора, в сознании пепиньерки выглядит как абсурд или ошибка: «Вот-вот шаги... ах нет: это не торопливые шаги блаженного; это какая-то тяжелая, ровная походка. Может ли блаженный ходить тяжело и ровно?» [4, с. 524].
3. Вызывают интерес разнообразные речевые приемы комического, основанные на индивидуальном использовании словообразовательных возможностей языка: «Я знал блаженных, которые так проворно любили, что, перелюбив всех раза по два, возвращались по порядку к первым любвям в третий раз» [4, с. 529]. Созданию комического эффекта служит противопоставление общелитературного слова и индивидуального, создаваемое посредством обыгрывания отсутствия родительного падежа множественного числа в пара -дигме слова «любовь». Такое отступление от морфологических норм языка, безусловно, осознается автором и намеренно используется для создания комического эффекта.
4. Сравнения. Известно, что слова сами по себе, употребленные вне контекста, редко бывают смешными; фраза же, сочетания слов открывают широкие возможности для сравнения различных предметов, явлений, качеств, особенностей. Неожиданные сравнения придают тексту комическую окраску: «И так далее секрет переходит к третьей, перебывает, как ходячая монета, у всех в кармане, потом передается в сдачу, тоже при размене важной тайны, и блаженному. И вот через две недели ее знают все пепиньерки и блаженные» [4, с. 529].
5. Метонимия. Наряду с сравнением, Гончаров прибегает к метонимии, которая создает большие возможности для комического обыгрывания ситуаций: «Костюм пепиньерки прост: белая пелерина, белые рукава и платье серого цвета. Может быть, есть на свете пепиньерки и других цветов, но я их и знать не хочу» [4, с. 514]. Или: «Окна у инспектрисы уж освещены. Ухо пепиньерки постоянно дежурит у дверей комнаты, мимо которой проходят гости» [4, с. 524].
6. Контраст, создающий прием несоответствия, а комическое отражает противоречие действительности: «Как несносно кажется тогда дежурство пепиньерке! Как она сердится на девиц, щиплет, толкает их. Зато как ласкова к инспектрисе, у которой назначен вечер. «Душка! ангел! Ах, какой ангел!» — говорит она, встречая ее в коридоре и целуя у ней с неистовством руку» [4, с. 524].
7. Цитация1 [см.: 10]. Важным средством создания комического в произведениях Гончарова является цитата. Текст «Пепиньерки» наполнен пушкинскими цитатами и реминисценциями, как известно, Гончаров глубоко почитал и уважал А. С. Пушкина. Функция цитат может быть различна, применительно к «Пепиньерке» она нередко имеет комическую направленность. Взятые из определенного, широко известного контекста, в котором они являются свободными сочетаниями слов, цитаты, попадая в иной контекст, выступают как устойчивые, неделимые единицы, сохраняя при этом экспрессию того произведения, в котором первоначально использовались в качестве «своего», а не чужого слова, — все это создает двуплановость восприятия, соотнесенность данного текста и его литературного предшественника. Комизм создается контрастностью соотносимых текстов. Помещенные в несвойственное им словесное окружение, цитаты сами претерпевают изменение и влияют на весь контекст, сообщая ему комический характер: «Блаженный, которому подгажено, замечая перемену в предмете, часто не догадывается о причине. Тогда он принимает на себя вид отчаянного и так, ни с того ни с сего, при каждой встрече твердит пепиньерке:
Кто сердцу юной девы скажет:
Люби одно, не изменись? и т. п. ...» [4, с. 528-529].
Данная фраза является цитатой из поэмы «Цыгане» А. С. Пушкина и представлена в комическом освещении: лирико-романтический пафос отрывка, в отличие от поэмы Пушкина, снижается, так как он не передает настоящего переживания «блаженного».
Кроме того, в «Пепиньерке» дается отсылка к древнегреческому философу-кинику Диогену Синопскому (ум. ок. 323 до н. э.) [3, с. 817] в эпизоде ужина институток: «Как привлекательна их простая трапеза! Она напоминает мне вечернюю трапезу студенческих годов: так же нет излишних и обременительных украшений, например скатертей, салфеток, отчасти вилок и ножей. Да на что скатерть, салфетка, когда казна дает коленкоровый рукав? Зачем вилки и ножи, когда природа снабдила прекрасными, маленькими и тоненькими пальчиками, очень удобно заменяющими эти орудия? Не так ли думал Диоген? а ведь он был мудрец» [4, с. 517]. По мнению составителей примечаний к академическому изданию сочинений Гончарова, отсылку к Диогену может объяснить следующее свидетельство: «Увидев однажды, как мальчик пил
1 Цитация понимается широко: включая в себя понятия «аллюзии», «реминисценции» и пр.
воду из горсти, он (Диоген. — Г. Б.) выбросил из сумы свою чашку, промолвив: «Мальчик превзошел меня простотой жизни». Он выбросил и миску, когда увидел мальчика, который, разбив свою плошку, ел чечевичную похлебку из куска выеденного хлеба» [4, с. 817]. В «очерке» Гончарова, в отличие от первоисточника, создается комическая ситуация, для возникновения которой используется прием несоответствия: столовые принадлежности названы «обременительными предметами», тогда как в действительности они должны способствовать облегчению приема пищи. Но, возможно, автор иронизирует в данной ситуации, так как в мемуарах отмечена непритязательность еды воспитанниц института [3].
Таким образом, в «очерке» И. А. Гончарова «Пепиньерка» используются различные языковые способы создания комического: изобразительно-выразительные средства, псевдовопросы, контраст, цитата и пр. Какова их функция, еще предстоит выяснить, но специфика комического у Гончарова такова, что зачастую трудно провести грань между тем или иным видом комического: будь то юмор, ирония или сатира. Благодаря комическому, автору удается создать, несмотря на незамысловатое описание, усложненную художественную картину мира.
ЛИТЕРАТУРА
1. Багаутдинова Г. Г. Комическое как средство выражения авторской позиции в «Слугах старого века» И. А. Г ончарова // Материалы Международной научной конф., посвященной 195-летию со дня рождения И. А. Гончарова. — Ульяновск, 2008. — С. 253260.
2. Балакшина Ю. В. Комическое в романе И. А. Гончарова «Обыкновенная история» (Юмор как эстетическая доминанта художественного целого): автореф. дис. ... канд. филол. наук. — СПб., 1999. — 18 с.
3. Белоусов А. Ф. Институтка в русской литературе // Тыняновский сборник: Четвертые тыняновские чтения. — Рига, 1990. — С. 77-96.
4. Гончаров И. А. ПСС и писем: в 20 т. — СПб., 1997. — Т. I.
5. Гродецкая А. Г. Автоирония у Гончарова // Sub specie tolerantiae. Памяти Туниманова. — СПб., 2008. — С. 532-544.
6. Гуськов С. Н. Невидимый миру смех // Материалы Международной научной конференции, посвященной 195-летию со дня рождения И. А. Гончарова. — Ульяновск, 2008. — С. 261-266.
7. Ермолаева Н. Л. Эпическое мышление И. А. Гончарова: монография. — Иваново, 2011. — 324 с.
8. Кормилов С. И. Комическое // Литературная энциклопедия терминов и понятий. — М., 2001. — 1600 стб.
9. ОтрадинМ. В. «Трудная работа объективирования» (Юмор в романе И. А. Гончарова «Обломов») // От Пушкина до Белого: сб. науч. статей. — СПб.: СПбГУ, 1992. — С. 80-100.
10. Походня С. И. Языковые виды и средства реализации иронии. — Киев, 1980. — 264 с.
11. Санников В. З. Русский язык в зеркале языковой игры. — М., 1999. — 544 с.
