CC BY
113
УДК 42/48
ББК Ш 147.11
Л.В. Разумова
г. Чита
Язык, языковая политика, культура
Статья посвящена уточнению взаимоотношений, складывающихся в настоящее время между вариантными формами французского языка за пределами Франции и стандартной формой французского языка, разработанной во Франции.
Ключевые слова: мультикультурализм, динамическая модель, социальный статус языка, языковая норма, национальный язык, регио-лект, социолект, антропоцентризм.
L.V. Razumova
Chita
Language, language politics, culture
The paper is devoted to the analysis of the regional variants of the French language and Standard French in terms of their modern interaction.
Key words: multiculturalism, dynamic model, social status, language norm, national language, regiolect, sociolect, anthropocentrism.
Известно, что язык является одним из основных средств человеческой коммуникации. Однако коммуникативный подход в оценке языка не исчерпывает другие его многочисленные функции. Язык выступает неотъемлемым компонентом в определении понятий народности, народа, нации. В последние годы появился ряд работ, авторы которых рассматривают нацию скорее в качестве идеологического конструкта, основанного на консенсусе совместного существования. [см.: 1]. Тем самым, умаляется, или вовсе отрицается роль таких факторов как общее историческое прошлое, общая религия, общий язык, участвующие в процессе становления нации. Интегрированная в идеологию любого государства, нация не является абстрактным идеологическим конструктом. Вопросы национальной политики конкретизируются в документах государства и находят ежедневное воплощение в идеологии, культуре, религии, образовании, СМИ, языке (языках), используемом (-ых) на территории данного государства. Национальная политика государства неразрывно связана с социальной интеграцией каждого гражданина. Язык выступает в процессе социальной интеграции человека как неотъемлемый
элемент социальной интеграции и как первое средство социализации человека.
Историческая реконструкция языковых состояний, складывающихся в разных странах в различные периоды, способно раскрыть содержание связей, обнаруживаемых между языком, историей общества и политикой.
Обратимся к примеру Квебека, в истории которого, с точки зрения реконструкции языковых ситуаций и состояний, можно условно выявить следующие периоды: 1) французский период (начало XVII в. — 1760), 2) английский период (1760 — середина XX в.), 3) «Тихая революция» — современность.
Постоянное французское присутствие в Северной Америке восходит к началу XVII века с основанием городов Пор-Рояль (в 1605 г., ныне город Анаполис), Квебека (в 1608 г.), Труа-Ривьер (в 1632 г.) и Монреаля (в 1642 г.). Французские колонизаторы и первые поселенцы импортируют на североамериканский континент свои диалектные формы речи, вывезенные из Франции, которые быстро распространяются в бассейне реки Святого-Лаврентия [см.6 2]. Немногочисленные путешественники из Франции, спустя столетие, отмечали, что французский язык Квебека великолепного качества и нигде более так хорошо не говорят по-французски [см.: 3]. Отметим, что одним из объяснений этому можно считать более раннюю, нежели во Франции унификацию диалектных форм речи и создание общего койне на основе говоров региона Иль-де-Франс.
Приход в середине XVIII века англичан способствовал политическому, экономическому и языковому разрыву Квебека с Францией. С приходом англичан основным языком, используемом во всех сферах жизнедеятельности, становится английский. Он начинает выступать как язык социального преуспевания говорящих на нем. Вместе с тем английский язык становится и своеобразным средством социальнополитической, экономической и языковой дискриминации франкофонов. Несмотря на то, что франкофоны составляют большинство населения Квебека, в этот период высшие административные должности во всех секторах экономики занимаются англофонами. Незнание английского языка приводит к маргинализации и люмпенизации франкофонов. Проблемы языка определяют и социальные стратегии, используемые франкофонами для своей интеграции в обществе: желающие остаться работать в городах вынуждены изучать английский язык. В конце XVIII — начале XIX вв. англоамериканский капитал проводит активную политику модернизации экономики, и знание
английского языка становится неотъемлемым условием для работы в городе. Франкофоны, не желающие приспосабливаться к этим новым социально-экономическим условиям, вынуждены искать работу в деревне. В этот период во французский язык Квебека проникает большое количество английских заимствований.
Дискриминация франкофонов прослеживается и в образовании: несмотря на преимущественно франкофонный состав населения в Квебеке в XIX веке, французские начальные и средние школы немногочисленны, а первый университет с преподаванием на французском языке, университет Лаваля, открывается лишь в 1852 г.
Каким образом реагирует язык на свое маргинальное положение в обществе? Изъятие французского языка из ранее многочисленных функционально-стилистических контекстов его употребления (административный, деловой, юридический и др.) привело к использованию французского языка преимущественно в устной форме и лишь в ситуациях неформального общения (в семье, в кругу друзей). В свою очередь, это привело к дистанцированию письменной и устной форм в квебекском варианте французского языка: письменная форма остается ориентированной исключительно на языковую норму французского языка Франции, а устная речь характеризуется многочисленными отклонениями от языкового стандарта Франции и созданием некой собственной квебекской языковой нормы для устной речи. Разрыв с языковой традицией Франции, развитие преимущественно устной формы речи и стагнация развития письменной, развитие языка в отрыве от системы образования привело, используя метафору Ж.-К. Корбейя, к «анемии квебекского варианта французского языка» [см.: 4]. Отмеченные выше чисто языковые критерии оценки состояния языка не раз были использованы англофонами в политических дискуссиях и дебатах против французского языка. Так, с конца XIX века, в борьбе франкофонов Квебека за признание французского языка в качестве равноправного, все чаще стали выдвигаться, так называемые, «языковые» причины, не позволяющие легитимизировать права французского языка в Квебеке. Среди таких «причин» выступали, например, следующие: французский язык Квебека вовсе не язык, а диалект и, как любой диалект, он характеризуется функциональностилистической узостью; квебекский вариант это — некачественный французский, это — своеобразная смесь (пиджин) английского с французским, которая не может обслуживать высококультурную нацию. Использование та-
кого рода «аргументов» обнаруживает признаки манипуляции общественным сознанием. Как следствие, и в самой среде франкофонов постепенно начинает рождаться чувство языковой неполноценности, получившее в социолингвистике название комплекса языковой неуверенности, с которой франкофоны Квебека пытаются справиться до сих пор.
Психолингвистические эксперименты, проведенные группой квебекских ученых в 60-е гг. [см.: 5], показали, что социально-экономическая интеграция говорящих на том или ином языке влияет не только на оценку эстетических качеств языка, но рождает и социальную оценку этого языка. Востребованность на рынке труда, социально-экономическое благополучие говорящих на этом языке становятся ведущими критериями социальной оценки языка. Такое отношение к языку современный французский философ П. Бурдьё назвал, «рыночным» [см.: 3].
Приход к власти в 1976 г. Квебекской партии Рене Левека способствовал кардинальному пересмотру социально-политической стратегии развития Квебека и имел большие последствия, как в области языка, так и в области государственной политики в целом. Принятая в 1977 году при поддержке Квебекской партии Хартия французского языка стала программным документом, определившем стратегии развития Квебека до настоящего времени. Согласно Хартии, основными ценностями квебекского общества признаются следующие: равных прав в социально-политической и экономической сферах; обеспечение франкофонам широкого доступа ко всем уровням образования; ввиду мажоритарного присутствия на территории Квебека франкофонов необходимо разработать меры по укреплению статуса французского языка как ведущего языка межэтнического общения всех жителей Квебека.
Отметим, что Хартия французского языка явилась политической реакцией французского большинства населения Квебека на сложившуюся к тому времени социально-экономическую и языковую ситуацию франкофонов в квебекском обществе. Она способствовала осмыслению неотъемлемой связи, существующей между вопросами языка, социально-политическими и экономическими проблемами в обществе.
Возрождение в 90-е гг. двадцатого столетия интереса к региональным формам французского языка, как в самой Франции, так и за ее пределами: Бельгии, Швейцарии, Квебеке, Африке и других франкофонных странах — остро ставит вопрос взаимоотношения языка и языковой политики как системы эксплицитных или импли-
цитных языковых и социально-политических мероприятий, направленных на регулирование жизни конкретного языка. В этом случае центральным вопросом рассмотрения языка через призму понятия языковой политики становится вопрос о языковой норме.
Констатируя сложившееся к настоящему времени положение в области нормализации региональных форм французского языка, бельгийская исследовательница М.-Л. Моро [см.: 8] отмечает, что в ряде франкофонных стран уже существуют собственные языковые нормы французского языка. В настоящее время речь идет, таким образом, не о разработке этих норм, а скорее о признании факта их существования, даже если до этого они не были эксплицитно описаны и легитимизированы. Отмечая это же положение дел в области нормализации вариантных форм французского языка, некоторые лингвисты называют эти нормы имплицитными [см.: 12], подчеркивая отсутствие в большинстве случаев нормативных документов, поясняющих языковой статус этих региональных форм.
В каком отношении к языковому стандарту французского языка Франции находятся эти недавно ставшие осознавать себя как отдельные национально-территориальные нормы французского языка?
Как отмечает ряд исследователей [см.: 2; 4; 7; 12] экспликация этих национальных норм сложна как в методологическом, так и в научном, а также идеологическом планах. Она предполагает, с одной стороны, большую исследовательскую работу по определению параметров конкретной нормы, выявлению и классификации различий между вариантной и стандартной формами и многое другое. Вместе с тем, необходимо помнить, что вопросы определения языковой нормы связаны с этическим и политическим выбором, а также с ответственностью за сделанный выбор, которую несут как исследователи, так и государственные институты, вовлеченные в процесс разработки и (или) выбора языковой нормы.
Вопрос взаимоотношений, складывающихся между стандартизированной формой французского языка, разработанной во Франции, и его вариантными формами целесообразно начать с рассмотрения генезиса вариантных форм французского языка. Как отмечает французский исследователь Клод Пуарье, затрагивая вопрос генезиса вариантных региональных форм французского языка, следует учесть ряд моментов [см.: 8].
Так, необходимо помнить, что в основе кодифицированной формы французского языка лежит парижская языковая норма, которая,
как в прошлом, так и ныне, является образцом для подражания для большинства франкоговорящих. Она признана в качестве языкового стандарта во всех франкофонных странах и зафиксирована в нормативных грамматиках, академических словарях, издаваемых во Франции.
Во-вторых, процесс распространения французского языка охватывает длительный отрезок времени: с XI-XII вв. и до первой мировой войны. Как во Франции, так и за ее пределами парижская языковая норма накладывалась на местные формы речи, постепенно их вытесняя. Тем не менее, эти местные формы речи сохранились практически везде, и в основном, — в своей устной форме.
В-третьих, необходимо учитывать, что французский язык проникал на другие территории в различных формах. Так, если в Бельгию и Швейцарию французский язык проник первоначально в своей письменной форме в виде законодательных актов и документов, то в Канаду он проникает первоначально преимущественно в своей устной, разговорной форме [см.: 5].
Таким образом, очевидно, что и время распространения французского языка на конкретной территории, и его форма распространения, имеют большое значение в усвоении местным населением парижской нормы. Эти же факторы влияют и на отношение местных жителей к этой норме. Бельгийцы и швейцарцы легче приспособились к парижской языковой норме, нежели северо-американские франкофоны [см.: 8]. Одним из признаков такого приспособления является количество регионализмов (региональных лексических единиц), сохранившихся в стандартной форме французского языка на конкретной территории. Так, если бельгицизмов и гельветизмов во французском языке Бельгии и Швейцарии сохранилось немного (к настоящему времени словарями зафиксировано лишь несколько сотен), то количество зарегистрированных в словарях квебекизмов, акадианизмов и луизианизмов намного выше и составляет около 10 тысяч [см.: 1].
Отметим также, что в основе региональных вариантов французского языка Бельгии, Швейцарии, стран Северной Африки и Магриба лежит парижская языковая норма. В основе же региональных вариантов французского языка Северной Америки лежат региональные разговорные формы (диалекты) провинций Пуату и Сэнтонж. Лишь в середине XX вв., в условиях расширившихся контактов между странами, региональные варианты французского языка Северной Америки оказались в условиях тесного контактирования с парижской нормой. Распространяемая (а, порой, и насаждаемая) образова-
тельными учреждениями Северной Америки, парижская норма стала конкурировать с устоявшимися местными вариантами французского языка. Увеличивая чувство языкового дискомфорта, языковой незащищенности (insecurité linguistique) местных франкофонов, парижская норма стала ими ощущаться как чуждая. Конфликтная ситуация диглоссии, в которой оказались в семидесятые годы двадцатого века две нормы — парижская и квебекская — завершилась в девяностые годы закреплением de facto квебекской вариантной нормы французского языка во всех коммуникативных ситуациях.
В непростой ситуации оказалась стандартная норма французского языка и в Африке, например, в странах Магриба (Марокко, Алжир, Тунис, Ливия, Мавритания).
В Марокко французский язык распространяется после 1830 г. Языковая ситуация Марокко уникальна и одновременно сложна для описания. С самого начала своего распространения на территории Марокко французский язык функционирует наряду с другими языками — местными и импортированными (берберским, испанским, арабским, а в настоящее время — и английским).
Можно выделить три функциональные разновидности французского языка на территории Марокко: стандартную форму французского языка, региональную (местную) и элементарную формы [см.: 3; 6].
Стандартной форме французского языка (français de référence) обучают в немногочисленных случаях детей в обеспеченных семьях с рождения. Для них французский язык становится родным (langue maternelle, langue nativée). В школьном образовании французский язык в своей стандартной форме изучается как иностранный язык, и значит уровень владения им, в целом, невысокий.
Региональный вариант французского языка (français mésolectal, français adapté) представляет собой приспособление стандартной формы французского языка к социокультурной действительности Марокко. В нем присутствуют небольшие отклонения от стандартной языковой нормы на всех языковых уровнях: в лексике, фонетике, синтаксисе. Региональный вариант французского языка используется подавляющим большинством марокканских франкофонов: журналистами, писателями, дипломированными специалистами. Это единственный язык Марокко, используемый как в письменной, так и в устной форме во всех сферах деятельности: в средствах массовой коммуникации, системе образования, политике, управлении, повседневной коммуникации.
Элементарной формой французского языка пользуются две социальные группы населения Марокко: малограмотные или безграмотные марокканцы, работающие в сфере обслуживания, и некоторые арабофоны, вынужденные в силу обстоятельств изредка пользоваться французским языком. Этой функциональной форме французского языка свойственны ограниченный словарь и упрощенный синтаксис.
Приведенные примеры с настоятельностью поднимают следующий вопрос: являются ли такие многочисленные ситуации конфликтной диглоссии, в которых оказался в конце двадцатого столетия французский язык Франции, свидетельством своеобразного поражения его стандартизированной формы? Представляется, что на этот вопрос необходимо дать отрицательный ответ. Как полагают многие лингвисты [см.: 4-8; 12], в современных условиях глобализирующегося мира и активных контактов между странами необходим некий другой единый французский язык, отличный от имеющейся стандартной формы, основанной на парижской норме. Стандартная форма этого нового единого французского языка (в ряде работ французских лингвистов для его обозначения встречается термин «français international») должна учитывать уже сложившиеся региональные стандарты французского языка и легализовать устоявшиеся элементы, свойственные региональным вариантам французского языка.
Разработкой такой стандартной формы единого французского языка в начале восьмидесятых годов стали заниматься отдельные ученые [см.: 11; 9]. В девяностые годы такая работа стала активно проводится в рамках целых исследовательских коллективов под руководством международной научной организации «Изучение французского языка в рамках франкофонного мира» (Etude du français en francophonie). Особую значимость приобретают в настоящее время дескриптивные исследования. Их целью становиться описание состояния конкретного варианта французского языка как в диахронии, так и в синхронном срезе. Не менее значимой является лексикологическая работа и лексикографическая практика. Она должна быть основана на создании единой базы данных всех региональных форм французского языка, использовании единых критериев анализа, единых способов фиксации и описания региональной лексики. Ценность такого рода работ очень высока, так как до сегодняшнего времени не существует системных исследований в области лексики. Разграничивая собственно лингвистический и социолингвистический подходы в анализе языковых элементов, известный француз-
ский лексикограф А. Рэй отмечает: «Я думаю <...>, что если синтаксис находится в центре исследований «языка в себе», то лексика находит-
ся в центре исследований, рассматривающих язык как социальное явление» [10 — перевод наш — Л.Р.].
Библиографический список
1. Клоков В.Т. Французский язык в Бельгии Саратов: Издательство Саратовского университета, 2007.184 с.
2. Bal W. Unité et diversité de la langue française //Rebouillet, André et Tetu, Michel. Guide culturel: civilisations et littératures d'expression française. P.: Hachette. 1977. P. 5-28.
3. Bourdieu P. Ce que parler veut dire. P.: PUF, 1982. 451 p.
4. Benzakour F. Le français en usage au Maroc: pluralité linguistique, français de référence et problemes de norme // Actes du Colloque «Diversité culturelle et linguistique: Quelle normes pour le français?». Kaslik: Université Saint-Esprit, 2001. P. 97-103.
5. Klinkenberg, J.-M. La crise des langues en Belgique. URL : http://www.cslf.gouv.qc.ca/ publications/ PubF102/F102ch4.html, 2008. (дата обращения: 18.04.2008).
6. Knecht P. Langue standard // Sociolinguistique. Les concepts de base.-Zoé, 1997. P. 249-258.
7. Lafage S. De la particularité lexicale à la variante géographique? Une notion évolutive en contexte exolingue // Inventaire des usages de
la francophonie : nomenclature et méthodologie. 1995. P. 89-99.
8. Moreau M.-L. Le bon français de Belgique. D'un divorce entre norme et discours sur la norme // Blampain, D. et al. Le français en Belgique. Une langue, une communauté. Louvain-la-Neuve: Duculot. 1997. P. 391-399.
9. Poirier C. Vers une nouvelle pratique de la lexicographie du français // Actes du Colloque «Diversité culturelle et linguistique: Quelle normes pour le français?». — Kaslik: Université Saint-Esprit, 2001. P. 20 — 42.
10. Quémada B. Trésor informatisé des vocabulaires francophones. P., 1990. P. 45-68.
11. Rey A. Décrire les variétés du français: prolégomenes. P., 1993.
12. Valdman A. Normes locales et francophonie // La norme linguistique. Québec-Paris : Gouvernement de Québec et le Robert. 1983. P. 221—257.
13. Vezina, R. La norme du français québécois: l'affirmation d'un libre arbitre normatif // Ploudre, M. et al. Le français au Québec: 400 ans d'histoire et de vie. Québec: Les éditions Fides et les publications de Québec. 2000 P. 395 — 411.
