CC BY
23
С.Г. Проскурин
Новосибирский государственный университет
Язык и сетевой принцип*
Аннотация: В данной работе рассматривается подход к проблеме индоевропейского консонантизма на основе сетевого принципа, предложенного Н.С. Трубецким. Исследование развития консонантизма в прагерманском позволяет объяснить избирательность действия закона Вернера относительно спирантов.
The current article deals with an approach to the problem of Indo-European consonants on the basis of the net principle which was offered by N.S.Trubetskoy. The scrutiny of consonantal developments in Proto-Germanic allows the author to explain the selectivity of the Verner Law regarding fricative consonants.
Ключевые слова: сетевой принцип, цепевидные связи, кирпичевидные связи, закон Вернера.
Net principle, chain connections, bricklike connections, Verner law.
УДК: 811.1’0.
Контактная информация: Новосибирск, ул. Пирогова, 2. НГУ, кафедра истории и типологии языков и культур. Тел. (383) 3634242. E-mail:
s.proskurin@mail.ru.
Сетевой принцип - знаковая проблема связи элементов в некоторое целое особым образом. Сетевой принцип в языке имеет воплощение, хотя бы в типах связей в языках родственных, принадлежащих одной семье. Так происхождение индоевропейских языков из вероятно существовавшего праязыка согласно одной из версий генезиса индоевропейской семьи (так называемая концепция родословного дерева) сохраняет в исторической перспективе тип связей с центральным элементом - индоевропейским праязыком, - трансформирующимся в результате дивергентных циклов развития в исторические индоевропейские языки, которые иногда рассматриваются с позиций «волновой теории» Иоганнеса Шмидта.
На исторической плоскости конкретных периодов развития языков присутствует два типа связей: цепевидные и кирпичевидные, открытые Н. С. Трубецким. Оставляя в стороне гипотезу единого индоевропейского праязыка, обратимся к пионерскому утверждению Н.С. Трубецкого о типах связей в индоевропейской семье. «...Языковое семейство может быть продуктом чисто дивергентного, или чисто конвергентного развития, или, наконец, продуктом сочетания обоих типов развития в разных пропорциях. Критериев, вполне объективно указывающих на то, какому именно типу развития обязана своим происхождением данная группа языков, по-видимому, нет или почти нет. Для семейств, состоящих из языков настолько близких, что почти все словарные и грамматические элементы каждого из этих языков находятся (с закономерными звуковыми изменениями) во всех или в большинстве других языков того же семейства, - для таких семейств чисто ди-
* Исследование выполнено при финансовой поддержки АВЦП «Развитие научного потенциала высшей школы (2009-2010), подпрограмма 2.1.3./4541.
вергентное развитие, конечно, более вероятно, чем чисто конвергентное. Быть может, некоторые указания можно почерпнуть и из внутреннего членения данного языкового семейства. Существуют языковые семейства с сетевидным (или цепевидным ) членением. Таковы, например, славянские языки. Здесь почти каждый язык является как бы связующим звеном между двумя другими, и связь между соседними языками осуществляется переходными говорами, причем нити связи тянутся и поверх границ, между группами... <.. .> Однако при сопоставлении славянских языков с прочими индоевропейскими это цепевидное членение прекращается. Не подлежит сомнению, что из всех других индоевропейских языков ближе всего к славянским стоят языки балтийские (литовский, латышский и вымерший древнепрусский). Вместо цепевидного членения здесь имеется иной тип членения, который можно было бы назвать кирпичевидным. И, возможно, что эти разные типы членения групп “родственных” языков связаны с разными типами возникновения этих групп, то есть, что цепевидное членение развивается при преобладании дивергенции, а кирпичевидное - при преобладании конвергенции» [Трубецкой, 1987, с. 48]. В результате такого предположения у исследователя должен остаться шанс множественного выбора принципа устройства языковой семьи. Постулируемый нами, вслед за идеями Н.С. Трубецкого, сетевой принцип как некоторое целое с характерными для индоевропейской системы членениями цепевидного и кирпичевидного типа предполагает однозначный отход от ригидности трактовки центральности. Индоевропейская семья вполне может претендовать на полицефальность в своей структуре, т.е. предположительно допускается существование нескольких центров развития. Так, романские языки являются ярким примером дивергентного развития из одного языка основы - латинского языка. Однако, наряду с ними имеется ареальный центр, лишь отчасти содержащий романские элементы, так называемый в терминологии Н. С. Трубецкого полуро-манский албанский язык.
Следовательно, допустимо предположить существование независимого гипотетического центра со своим кластером связей. Как указывает Н.С. Трубекцкой, «но если бы в распоряжении ученых находилось только несколько «полуроман-ских» языков вроде албанского, то, применяя к эти языкам сравнительный метод, выработанный индоевропейским языковедением, пришлось бы восстанавливать «праязык», причем нероманские элементы этих языков пришлось бы либо оставлять необъясненными, либо объяснять их при помощи сложных и искусственных комбинаций, которые непременно отразились бы на восстановленном «праязыке» [Там же, с. 47].
Таким образом, сетевой принцип индоевропейского языкознания в большей степени учитывает в настоящее время вероятную полицефальность системы. Центральный элемент сети (а их может быть несколько) может остановиться в своем развитии, как бы застыть, и допускать совсем иной тип эволюции, чем дивергентное движение от центральной оси. Албанский язык в примере Н.С. Трубецкого -лишь один из вероятных претендентов. Конвергентные связи не менее значимы в определении источников развития других индоевропейских языков, например древнегерманских. Наличие нескольких центров развития предполагает сближения между ними кирпичевидного типа.
Такое положение вещей интуитивно ощущается индоевропеистами при обсуждении проблемы индоевропейского консонантизма. Так, в реконструкциях фонетических систем согласных индоевропейского праязыка действует несколько фонетических ресурсов реконструкции - традиционная «санскритизированная» реконструкция XIX века и обновленная переосмысленная ретроспектива Гамкре-лидзе-Иванова-Хоппера. Восстановление консонантизма индоевропейского языка в обеих системах исходит из наличия единого центра, ресурса, который позволяет объяснить поливариантность звуковых соответствий. Переход от традиционной системы к реинтерпретированной системе позволяет по-новому осмыслить
гипотетическую фонетическую систему индоевропейского праязыка. Нисколько не сомневаясь в действенности обеих реконструкций, поскольку каждая обладает объяснительной силой, однако, заметим, что в области научной реконструкции вообще должна допускаться возможная полицефальность, т.е. допущение нескольких центров. От традиционной системы, реконструируемой на базе санскрита, индоевропеистика приходит к реинтерпретированной системе с новыми центрами силы. В сознании исследователя обе системы реконструкции как бы совмещаются в виде интенсиональных полей, и старые дивергентные законы традиционной системы требуют как бы новой интерпретации на базе предполагаемых ныне конвергентных и дивергентных движений системы от предполагаемого центра (центров). Реинтерпретированная система надстраивается над традиционной «санскритской» и по новому объясняет движение фонем.
Сетевой принцип, опираясь на концептуальную значимость центральности действует в обеих интерпретациях. Проблема центральности (centrality) в сети -это проблема предполагающая существование единого сетевого образования. Такая сеть формируют кластеры, осложненные связями: цепевидными или кирпичевидными.
Так в классической системе реконструкции закон Гримма о так называемом передвижении согласных в индоевропейских языках опирается на цепевидную связь консонантных звуков в индоевропейских языках. В реинтерпретированной системе переосмысленный закон Гримма наоборот свидетельствует о кирпичевидной, ступенчатой связи консонантизма германских языков с остальными индоевропейскими языками, поскольку, в новом кластере центр германского консонантизма максимально приближен к ядру системы, но независим от последнего. Таким образом, последними исследованиями отрицается наличие передвижения, т.е. наличие связи цепевидного характера во всей системе в целом. Какая же из стратегий принимается нами за ту, которая отражает реальность?
По своим характеристикам связи могут быть сильные и слабые.
Классическая система реконструкции строилась на восстановлении индоевропейского консонантизма на сильных связях (наподобие связей родства в пределах одной семьи). Реинтерпретированная система учитывает слабые связи индоевропейской семьи с другими семьями (межсемейные связи). Например, картвельской. Как известно, именно, слабые связи в сети могут оказаться наиболее активными в исторической перспективе.
Приведение традиционно постулируемой системы консонантизма индоевропейского языка в соответствии с данными языковой типологии, как синхронной, так и диахронической, заставляет ее пересмотреть и реинтерпретировать как систему с тремя фонемными сериями, противопоставляемыми как: I глоттализован-ная, II звонкая, III глухая (придыхательная), со звонкими и глухими смычными фонемами, проявляющимися позиционно в форме аспирированных и соответствующих неаспирированных вариантов:
Традиционная система > Реинтерпретированная система
I II III I II III
[h] [h]
(b) bh P (P’) b P
[h] [h]
d dh t t’ d t
[h] [h]
g gh k k’ g k
«В такой интерпретации трех серий общеиндоевропейских смычных получает естественное функционально-фонологическоеобъесненение целый ряд фактов языковой структуры, непонятных и типологически необъяснимых с точки зрения традиционной модели общеиндоевропейского консонантизма (как, например, от-
сутствие лабиального Ь в фонологической системе в классической интерпретации, отсутствие глухих придыхательных при наличии звонких придыхательных; ограничения, накладываемые на структуру корня и др.)» [Гамкрелидзе, 2005, с. 12].
В результате реинтерпретации германский консанантизм по новому встраивается в схему эволюции индоевропейских языков. Траектория развития индоевропейских языков ставит германские языки ближе к ядру индоевропейских языков, а открытое Гриммом передвижение фиксируется как обратное отношение, объясняемое уже не как передвижение, а как некоторое застывшее состояние древнегерманской системы консонантизма по отношению к дивергентным цепевидным отношения других индоевропейских групп и языков. Таким образом, возможно, германские языки являются одним из независимых центров древнего индоевропейского мира, изначально ориентированными на конвергенцию с остальной системой.
В то же самое время базовое соотношение фонем в древнегерманских языках, очевидно, цепевидно. Неслучайно, что в качестве исходного пункта традиционной системы Э. Прокош принимает не звонкие придыхательные, а слабые глухие спиранты [Прокош, 1954]. Прокош стремится представить весь ряд последовательных фонетических изменений следующим образом [см.: Степанов, 2004, с. 194]:
I Догерманский: 0 (-dh) >б- греч. ©ира: герм. * 6ura (англ. Door ‘дверь’)
II Германский: До н. э.- t> t'> £>- лат. tres: гот. treis, англ. three ‘три’
III Германский: «закон Вернера» - ^> б- гр. пат^р: гот. fa6ar (пишется fadar)
IV Германский: d>t - лат. edo: гот. itan, англ. Eat ‘есть, кушать’
V Промежуточный б^-герм. * 6ura- гот. daur; гот. fa6ar; др.-англ. feder
VI Верхненемецкий: ^z-гот. itan: др.-в.-нем. ezzan
VII Верхненемецкий: d>t -гот. daur: др.-в.-нем. dor, tor
VIII «Немецкий»: t>p- гот. £>reis: др.-в. - нем. dhn (Исидор)
IX «Немецкий»: 6>d - др.-в. - нем. dhn> dn
Из таблицы Прокоша следует важное заключение о векторе развития древнегерманского консонантизма. Цепевидные связи системы древнегерманских диалектов - это несомненный результат фонетических процессов имевших место в историческое время древнегерманских языков. Однако необходимо поставить под сомнение постулат традиционной «санскритской» системы о переходе глухих в глухие предыхательные с последующим образованием в спиранты 1 /, /0/, /х/. Глухие спиранты представляют собой обособленную в эволюционном плане группу согласных, развившихся уже согласно реинтерпретированной системе непосредственно из глухих смычных придыхательных, т. е. третьей серии согласных реинтерпретированной системы. Об этом косвенно свидетельствует редкое присутствие звука р в исконных германских словах. Кроме того, нет вполне убедительных примеров передвижения группы глухих смычных в глухие спиранты минуя этап глухих придыхательных. Данное соответствие /р/, /1/, /к/ - /£/, /0/, /х/ целесообразно представлять как результат конвергентных процессов в системе, т.е. сближение по линии разрыва в системе глухие смычные: глухие фрикативные, поскольку вероятно древнегерманский диалект уже отделился к тому времени от
ядра индоевропейской системы, когда обозначилось такое соответствие. Группа глухих смычных /р/, Л/, /к/ для древнегерманских представляет проблему в связи отсутствием переходов, например, Л/ в / 0/ в следующих примерах:
И.е.
Лат. noctem 'ночь' Греч. nykta Лат. Octo 'восемь' Лат. Stare ‘стоять’ Греч. Histemi ‘ставлю’ Русск. Стоять
Герм.
гот. nahts нем. Nacht гот. ahtau готск. Standan англ. stand
Принято считать, что данные вариации имеют чисто позиционное объяснение придыхательный - непредыхательный в контактной позиции и неаспириро-ванный согласный после 8. Непредыхательные аллофоны предстают в германских языках как глухие спиранты, тогда как комбинаторно обусловленные непредыхательные аллофоны представлены в виде непредыхательных рефлексов (в позиции после 8 и после глухой смычной). Однако, приведенные варианты свидетельствуют о кирпичевидном характере взаимодействия индоевропейских глухих смычных и древнегерманских спирантов, т.е. о некоторой линии разрыва между ними, а не только о запрете наличия сочетания двух глухих спирантов подряд в одном германском слове. Более правдоподобно, что глухие смычные в индоевропейском в период формирования древнегерманского диалекта
И
имели позиционные варианты, например, 1 / 0 и неаспирированный 1 , часть из них на последующем этапе стала противопоставляться в результате слияния с первой серией глоттализованных /р’/, /1’/, /к’/. Линия разрыва в отношении /р/ - Л/ - /к/ и /£/, /0/, /х/ вызвана дифференциальным признаком изначально отсутствовавшим в системе и переходом аллофонов серии III в серию I. Этим и объясняется кирпичевидный характер связей лексем гот. fadar, др.-исл Іабіг и т.д. при др.-инд рйат-, др.-греч. латлр. Кстати, глоттализованный р’ в индоевропейском отсутствовал, чем и вызван ограниченный круг примеров с исконным прагерманским р.
Отсутствие глухих придыхательных в традиционной «санскритской» системе требовало объяснения как глухие смычные преобразовались в глухие спиранты. Реинтерпретированная система не требует подобного толкования, поскольку, вероятно, что индоевропейские глухие придыхательные изначально служили в качестве знака-легисигна, имевшего сразу три реплики-аллофона: аспирированного смычного, неаспирированного смычного и глухого спиранта (фонемы серии III не противопоставлялись особой серии фрикативных по признаку звонкости).
«В результате спирантизации фонем серии III в германском сформировалась особая фонемная серия глухих фрикативных фонем ЛУ, /0/, /х/, противостоящая глухим смычным (рефлексам фонем серии I) по признаку прерывности - непрерывности. С рефлексами серии I совпали также в германском непредыхательные варианты индоевропейских фонем серии III» [Гамкрелидзе, Иванов, 1984, с. 38]. Таким образом, в нашем исследовании объясняется действие закона Вернера только в отношении глухих фрикативных, а не глухих смычных. Согласно гипотезе это было следствием отмеченного разрыва в системе, уже имевшего место в ранний период индоевропейского. «Озвончение фонетически глухих придыхательных фонем в предударной позиции в раннегерманском по “закону Вернера” вызывает совпадение исконных (глухих) фрикативных ^ 0, х, х’ со спирантизо-ванными вариантами звонких фонем, которые совместно с Ь, d, g объединяются соответственно в единые фонемы Ь/р, d/б, g/y, g’/ у’» [Там же, с. 39]. В древнегерманских языках глоттализованные смычные никогда не трансформировались в спиранты, а имеющиеся в наличие глухие фрикативные были аллофонами глу-
хих смычных придыхательных. В результате закон Вернера действует избирательно, т.е. в отношении цепевидных ресурсов.
Отмеченный сетевой принцип распределения связей позволяет по-новому увидеть сложившиеся системы, выявить те отношения, которые имеют цепевидный характер и отделить их от кирпичевидных построений. Обнаружение разрыва в цепи в виде кирпичевидного соответствия р - 1 , 1 - 0, к - И, при наличии цепевидных последовательных переходов в остальных звеньях системы, свидетельствует в пользу правомерности использования сетевого принципа анализа в лингвистике. Аналогичные процессы, вероятно, имеют место в соотношении индоевропейского ядра с армянской и хеттской системами консонантизма.
Говоря словами А. Мейе, заметим, язык это система, где все держится одно за другое.
Литература
Гамкрелидзе Т. В. Новая парадигма в индоевропейском сравнительноисторическом языкознании: к реконструкции индоевропейского праязыка и индоевропейской прото-культуры // Труды Отделения историко-филологических наук. М., 2005.
Гамкрелидзе Т.В., Иванов Вяч.Вс. Индоевропейский язык и индоевропейцы. Реконструкция и историко-типологический анализ праязыка и протокультуры. Тбилиси, 1984. Т. 1.
Прокош Э. Сравнительная грамматика германских языков. М., 1954.
Степанов Ю.С. Протей. Очерки хаотической эволюции. М., 2004.
Трубецкой Н.С. Мысли об индоевропейской проблеме // Трубецкой Н.С. Избранные труды по филологии. М., 1987.
