CC BY
122
УДК 811
Omelchenko L.N., Cand. of Sciences (Philology), senior lecturer, Buryat State University (Ulan-Ude, Russia),
E-mail: pokrovskaya41@mail.ru
PHENOMENA OF FUNCTIONAL HOMONYMY IN THE CONTEMPORARY RUSSIAN SPEECH. The article raises a problem of functional homonymy, which is studied on the basis of structural and semantic direction of Russian Studies. The article states that new groups of functional homonyms are formed in the contemporary Russian speech, they include adjective, adverb, the name of states in -o. The names of states are the emotional resources of Russian language, which allow expressing a subjective perception of reality. The author concludes that the new names of state appear in contemporary Russian speech, they are related with words that do not have the semantic component of «state» in the original meaning. The article analyzes the materials of Russian National Corpus.
Key words: functional homonyms, semantics of a state, syncretism, Russian speech, Russian National Corpus.
Л.Н. Омельченко, канд. филол. наук, доц. ФГБОУ ВО «Бурятский государственный университет», г. Улан-Удэ,
E-mail: pokrovskaya41@mail.ru
ЯВЛЕНИЯ ФУНКЦИОНАЛЬНОЙ ОМОНИМИИ В СОВРЕМЕННОЙ РУССКОЙ РЕЧИ
Статья посвящена проблеме функциональной омонимии, которая изучается на основе принципов структурно-семантического направления русистики. В статье утверждается, что в современной русской речи формируются новые группы функциональных омонимов, в состав которых входят имя прилагательное среднего рода в краткой форме, наречие, имя состояния на -о. Имена состояния относятся к числу эмоциональных средств русского языка, позволяющих выразить субъективное восприятие действительности. Автор приходит к выводу, что в современной русской речи появляются новые имена состояния, которые соотносятся со словами, не имеющими в исходном значении семантического компонента «состояние». К анализу привлекались материалы Национального корпуса русского языка.
Ключевые слова: функциональные омонимы, семантика состояния, синкретизм, русская речь, Национальный корпус русского языка.
Понятие «функциональные омонимы» было введено О.С. Ахмановой. В настоящее время вопрос о функциональных омонимах активно исследуется в русле структурно-семантического направления русистики, которое сформировалось к середине 70-х годов XX в. и развивает идеи традиционного (классического) языкознания [1]; основными постулатами считаются принцип системности, многоаспектное описание языка, внимание к явлениям синхронной переходности.
В качестве методологической базы исследования в настоящей работе используется концепция В.В. Бабайцевой, которая утверждает: «В группах функциональных омонимов за одним и тем же звуковым комплексом скрывается несколько слов, относящихся к разным частям речи. Принадлежность к разным частям речи - самый отличительный признак функциональных омонимов» [2, с. 203]. Критериями разграничения функциональных омонимов являются синтаксическая функция в предложении, сочетание с другими словами и семантика. Классификация частей речи по принципу «синтаксическая функция», как известно, составляет характерную черту отечественной лингвистики.
Можно утверждать, что в современной русской речи формируются новые группы функциональных омонимов. Особый интерес представляют такие группы, в состав которых входят, наряду с другими частями речи (обычно это имя прилагательное, наречие, в некоторых случаях - модальное слово), имена состояния на -о. Имена состояния относятся к числу эмоциональных средств русского языка, позволяющих выразить субъективное восприятие действительности. Это их свойство потенциально предопределяет не только их активное использование в речи (о чем писал еще В.В. Виноградов), но и расширение состава за счет новообразований.
В русском языке, как правило, в состав имён состояния на -о переходят краткие прилагательные, в лексическом значении которых имеется сема состояния (весело, грустно, холодно и т. п.). Современные тексты свидетельствуют о том, что в русской речи появляются имена состояния, которые соотносятся со словами, не имеющими в исходном значении семантического компонента 'состояние'. Рассмотрим это положение, в частности, на примере слова фиолетово, которое расширило свои лексические значения. Какие же части речи входят в группу функциональных омонимов, связанных со словом фиолетово? Как изменяется лексическое значение слова в зависимости от его частеречного статуса и синтаксической функции? Понятно, что вне речевого контекста невозможно ответить на поставленные вопросы.
В настоящее время лингвист, помимо собственной картотеки примеров, имеет возможность обратиться к электронному корпусу текстов, который «становится важным инструментом лингвистического исследования, источником данных об исследу-
емом языке - наряду с такими традиционными источниками, как языковая интроспекция исследователя, грамматики и словари» [3, с. 318]. В нашей работе были использованы материалы Национального корпуса русского языка (НКРЯ) [4], который насчитывает более 600 млн. слов и включает тексты с начала XVIII в. по начало XXI в. Корпус позволяет ускорить исследования языка, усилить достоверность и верифицируемость результатов. Как известно, НКРЯ включает ряд корпусов, в данной статье представлены результаты работы по материалам основного корпуса.
Основной корпус - это тексты, представляющие русский литературный язык. Основной корпус, который на момент обращения включал 265401717 слов, выдает примеры употребления фиолетово, начиная с конца XIX по 2013 г. Для сравнения отметим, что прилагательное в полной форме фиолетовый встречается и в текстах XVIII в. По запросу словоформы фиолетово в основном корпусе найдено 116 документов, 128 вхождений. Анализ слов проводился нами по следующим взаимосвязанным параметрам: морфологический статус слова, синтаксическая функция в тексте, лексическое значение (денотативное значение, коннотации), стилистическая характеристика. В соответствии с категориальным значением выделено три функциональных омонима: имя прилагательное, наречие, имя состояния; кроме того имеются явления, совмещающие признаки прилагательного и имени состояния.
Особо отметим, что основной корпус не содержит тексты, в которых фиолетово можно было бы квалифицировать как краткую форму прилагательного ср. р. (небо фиолетово), вместе с тем имеются единичные примеры с формами муж. р. (фиолетов) и жен. р. (фиолетова), а также мн. ч. (фиолетовы), реализующими литературное значение, которое отмечено в толковых словарях: 'то же, что лиловый. Фиолетовые чернила' [5]. Кроме того, словарь содержит такую словарную статью: «ФИО-ЛЕТОВО-Первая часть сложных слов со знач. с фиолетовым оттенком, напр. фиолетово-голубой» [5]. Денотативной семой указанных лексических значений является сема 'цвет', которая однозначно реализуется при использовании фиолетово в функции определения, например: «Точно фиолетово-красные озера стоят в долинах среди гор» (И. Бунин. Иудея. 1908 г.). В корпусе обнаружено 104 примера, в которых фиолетово является частью сложных прилагательных с семантикой цвета. Таким образом, наиболее частотным является использование сложных прилагательных.
В современной городской речи приходится нередко слышать такие контексты, в которых анализируемое слово употребляется в совершенно ином значении: «Я так устала /мне уже фиолетово / пусть что хочет то и делает» (из разговора в автобусе). Очевидно, что в таких контекстах речь идет не о цвете,
а слово фиолетово приобретает иное, не отмеченное в толковых словарях русского языка значение. Словари русского жаргона зафиксировали появление у слова фиолетово нового лексического значения, имеющего несомненно жаргонный характер: 'абсолютно безразлично, неинтересно, все равно' [6]. Интересно проследить, в каких синтаксических функциях и грамматических категориях реализуется это значение.
В основном корпусе зафиксировано 11 словоупотреблений, в которых данное слово квалифицируется нами как имя состояния, поскольку оно входит в конструкцию безличного предложения в роли сказуемого, например: «От того, что будет про меня говорить типичный москвич, мне абсолютно «фиолетово»...» (Е. Семенова. Олигарх без галстука // Аргументы и факты. 2003.01.29). В этом тексте, функционирующем в публицистической сфере, у слова фиолетово развивается семантика психологического состояния лица, активизированная валентностью на дательный падеж со значением субъекта (мне). Знаменательно, что пишущий осознает нелитературный характер слова фиолетово в значении 'безразлично' и выделяет его с помощью кавычек, выполняющих в данном случае метаязыковую функцию: «кавычки выступают как способ оценки употребляемых языковых средств, обозначения чуждости средства... лексикону пишущего» [7, с. 375]. Следует отметить, что в текстах, извлеченных из электронной коммуникации и газет, фиолетово используется только в жаргонном значении, в грамматическом плане это имена состояния. В художественных произведениях жаргонное фиолетово используется только в текстах последних лет, описывающих Россию в постсоветский период.
Говорящие обычно используют слово фиолетово в сочетании со словами-интенсификаторами (абсолютно, вообще, по большому счету, сугубо, глубоко) для усиления воздействия на адресата. Та же прагматическая цель реализуется и сочетанием синонимов: «Она говорит, что ей все «параллельно» и «(фиолетово» - главное, чтобы было зажигающее» (А. Елин. Цвет папоротника // Известия. 2002.06.30). Жаргонное значение слова параллельно отмечено в словаре: 'наплевать, все равно, безразлично' [6].
Библиографический список
Нами выделено 3 словоупотребления, в которых фиолетово, на наш взгляд, представляет собой синкретичное явление, совмещающее категориальные признаки имени прилагательного и имени состояния, например: «(Иногда мне плевать на рост. В квартире, конечно, мне это фиолетово, а в обществе такое чувство, что все на нас пялятся» (Женщина + мужчина: Психология любви (форум). 2004 г.). В.В. Бабайцева отмечает, что «в предикативном сочетании местоимений это и всё с прилагательными в формах на -о» обнаруживается «отвлечение признака от его носителя», «появляются свойства имен состояния» [2, с. 159]. В подобных контекстах у сказуемого фиолетово наблюдается актуализация семантики психологического состояния лица.
Основной корпус содержит 10 словоупотреблений, в которых функциональный омоним фиолетово - наречие; причем 9 словоупотреблений имеют семантику цвета, сочетаясь с глаголом либо с глагольными формами (причастием, деепричастием), а также с прилагательным, например: «(За окном фиолетово полыхнула молния, ливень когтисто застучал по стеклам» (М. Елизаров. Госпиталь. 2009 г.). Однако обнаружен 1 случай жаргонного употребления наречия фиолетово в современном художественном тексте: «Машина, дорога, станция «Fm, 89.10» со своим освежающим блюзом и привычные мысли о том, что жизнь одинаковая, что ко мне она фиолетово безразлична и что мне это, в общем, до фени» (К. Сурикова. Толю из Жуков-ки знаешь? 2003 г.). Жаргонный характер анализируемого слова поддерживается в этом контексте сочетанием с жаргонным фразеологизмом до фени, который имеет денотативное значение 'безразлично' [8, с. 45] и, следовательно, вступает в синонимические отношения с фиолетово. В плеонастическом сочетании с прилагательным у наречия возникает коннотация интенсивности: она (жизнь) фиолетово безразлична.
Итак, в современной русской речи происходит процесс формирования новых групп функциональных омонимов, в состав которых входят имена состояния (фиолетово, параллельно, коричнево, молодо и др.). Этот класс слов расширяется за счет трансформации лексем с качественным значением (в том числе с семантикой цвета) в статальные.
1. Омельченко Л.Н. Логико-синтаксическая классификация семантики предложения в свете идей традиционного языкознания. Мир науки, культуры, образования: международный журнал. 2013; 3 (40): 252 - 255.
2. Бабайцева В.В. Явления переходности в грамматике русского языка. Москва: Дрофа, 2000.
3. Перцов Н.В. О роли корпусов в лингвистических исследованиях. Труды международной конференции «Корпусная лингвистика -2006». Санкт-Петербург: СПбГУ, 2006: 318-331.
4. Национальный корпус русского языка. Available at: http://www.ruscorpora.ru
5. Ожегов С.И., Шведова Н.Ю. Толковый словарь русского языка. Москва: Азбуковник, 1999.
6. Мокиенко В.М., Никитина Т.Г. Большой словарь русского жаргона. Санкт-Петербург: Норинт, 2000.
7. Шварцкопф Б.С. «Я поставил кавычки потому, что...». Облик слова. Москва: Институт русского языка РАН, 1997: 374 - 381.
8. Ермакова О.П., Земская Е.А., Розина Р.И. Слова, с которыми мы все встречались: Толковый словарь русского общего жаргона. Москва: Азбуковник, 1999.
References
1. Omel'chenko L.N. Logiko-sintaksicheskaya klassifikaciya semantiki predlozheniya v svete idej tradicionnogo yazykoznaniya. Mir nauki, kul'tury, obrazovaniya: mezhdunarodnyj zhurnal. 2013; 3 (40): 252 - 255.
2. Babajceva V.V. Yavleniya perehodnosti vgrammatike russkogo yazyka. Moskva: Drofa, 2000.
3. Percov N.V. O roli korpusov v lingvisticheskih issledovaniyah. Trudy mezhdunarodnoj konferencii «Korpusnaya lingvistika - 2006». Sankt-Peterburg: SPbGU, 2006: 318-331.
4. Nacional'nyj korpus russkogo yazyka. Available at: http://www.ruscorpora.ru
5. Ozhegov S.I., Shvedova N.Yu. Tolkovyjslovar'russkogo yazyka. Moskva: Azbukovnik, 1999.
6. Mokienko V.M., Nikitina T.G. Bol'shojslovar'russkogo zhargona. Sankt-Peterburg: Norint, 2000.
7. Shvarckopf B.S. «Ya postavil kavychki potomu, chto...». Oblikslova. Moskva: Institut russkogo yazyka RAN, 1997: 374 - 381.
8. Ermakova O.P., Zemskaya E.A., Rozina R.I. Slova, s kotorymi my vse vstrechalis': Tolkovyj slovar' russkogo obschego zhargona. Moskva: Azbukovnik, 1999.
Статья поступила в редакцию 23.05.16
УДК 81.38
Uarova O.V., Cand. of Sciences (Philology), senior lecturer, Department of English Philology, Institute of Modern Languages and International Studies, North-Eastern Federal University n.a. M. K. Ammosov (Yakutsk, Russia), E-mail: uarovaolya@mail.ru Korkina O.V., manager, Customer Support Department, MyTona (Yakutsk, Russia), E-mail: olyaorkin@gmail.com
CREATIVE POTENTIAL OF ADDRESS FORMS (IN REGARD TO MODERN AMERICAN TV SERIES). The article deals with mechanisms of address forms used in colloquial everyday speech of young people in modern American TV series (New Girl, 2 Broke Girls, Glee and The Big Bang Theory). Those mechanisms are represented in the form of the language game through allusion, metonymy, antonomasia, rhyme and nonce words. The material proves that the potential of address forms allows native speakers to create expressive language structures based on a conscious violation of the norms of speech. It also allows identifying the age of the speaker, social background, as well as cultural dominants of the historical period.
