CC BY
31ТРУДЫ КАФЕДРЫ БОГОСЛОВИЯ
Научный журнал Санкт-Петербургской Духовной Академии Русской Православной Церкви
№ 3 (7) 2020
А.В. Маркидонов
«Я, как читатель, растерян...»
Отзыв на статью: Легеев М., свящ. Экклезиология сегодня: две модели устройства Церкви и их исторические
предпосылки // Труды кафедры богословия Санкт-Петербургской Духовной Академии. 2020. № 2 (6). С. 17-42.
DOI 10.47132/2541-9587_2020_3_134
Аннотация: Статья представляет собой отзыв на работу священника Михаила Легеева «Экклезиология сегодня: две модели устройства Церкви и их исторические предпосылки». Относительно тезиса указанной работы о двух моделях устройства Церкви высказываются критические замечания, главным образом, по адресу методической стороны в разработке данной темы. Делается вывод, что присущая автору — священнику Михаилу Легееву масштабность, сопровождаемая схематизмом в концептуальном освоении материала, порой не оставляет места для бережного выявления конкретного своеобразия обсуждаемых реалий.
Ключевые слова: экклезиология, масштабность, систематичность, схематизм, прот. Н. Афанасьев, митр. Иоанн (Зизиулас), прот. А. Шмеман, декларативность.
Об авторе: Александр Васильевич Маркидонов
Кандидат богословия, доцент кафедры богословия Санкт-Петербургской духовной академии.
E-mail: obventus@gmail.com
ORCID: https://orcid.org/0000-0001-5727-7076
Ссылка на статью: МаркидоновА.В. «Я, как читатель, растерян...». Отзыв на статью: Легеев М, свящ. Экклезиология сегодня: две модели устройства Церкви и их исторические предпосылки // Труды кафедры богословия Санкт-Петербургской Духовной Академии. 2020. № 2 (6). С. 17-42 // Труды кафедры богословия Санкт-Петербургской Духовной Академии. 2020. № 3 (7). С. 134-139.
PROCEEDINGS OF THE DEPARTMENT OF THEOLOGY
Scientific Journal Saint Petersburg Theological Academy Russian Orthodox Church
No. 3 (7) 2020
A. V. Markidonov
"I, as a reader, am confused..."
Review of the Article: Legeev M., Priest. Ecclesiology Today: Two Models of the Structure of the Churches and their Historical Background. Proceedings of the Department of Theology of the Saint Petersburg Theological Academy, 2020,
no. 2 (6), pp. 17-42.
DOI 10.47132/2541-9587_2020_3_134
Abstract: The article is a review of the work of Priest Mikhail Legeev "Ekkleziologiia segodnia: dve modeli ustroistva Tserkvi i ikh istoricheskie predposylki' ("Ecclesiology Today: Two Models of the Structure of the Churches and their Historical Background'). Regarding the thesis of this work on two models of the structure of the Church, critical remarks are made, mainly on the methodological side in the development of this topic. It is concluded that the scale inherent for the author — Priest Mikhail Legeev — accompanied by schematism in the conceptual assimilation of the material, sometimes leaves no room for careful identification of the specific originality of the discussed realities.
Keywords: ecclesiology, scale, systematicity, schematism, ArchpriestN. Afanasyev, Metropolitan John (Zizioulas), Protopresbyter A. Schmemann, declarativeness.
About the author: Alexander Vasilievich Markidonov
Candidate of Theology, Associate Professor of the Department of Theology, St. Petersburg Theological Academy.
E-mail: obventus@gmail.com
ORCID: https://orcid.org/0000-0001-5727-7076
Article link: Markidonov A. V. "I, as a reader, am confused...". Review of the Article: Legeev M., Priest. Ecclesiology Today: Two Models of the Structure of the Churches and their Historical Background. Proceedings of the Department of Theology of the Saint Petersburg Theological Academy, 2020, no. 2 (6), pp. 17-42. Proceedings of the Department of Theology of the Saint Petersburg Theological Academy, 2020, no. 3 (7), pp. 134-139.
Статья свящ. Михаила Легеева «Экклезиология сегодня: две модели устройства Церкви и их исторические предпосылки»1, безусловно, отвечает реальной актуализации экклезиологической проблематики и предлагает свою версию систематизации экклезиологической мысли, главным образом ХХ-го и начала ХХ1-го столетия.
Сосредоточиваясь на ХХ-м веке, о. Михаил старается видеть итоговые (на сегодняшний день) подходы к решению проблем устройства Церкви в глубокой масштабной ретроспективе, по существу, всей христианской истории. Масштабность и систематичность — может быть, наиболее общие и устойчивые характеристики предлагаемого исследования. Эти характеристики естественно сопровождают основную задачу нашего автора — типологизировать экклези-ологическую мысль, как она являет себя в православном богословии, главным образом ХХ-го и начала ХХ1-го века, и вскрыть две ее «модели». «Охарактеризовав в общих чертах» (с. 31) — очень симптоматичный авторский оборот речи.
Однако, надо заметить, что две эти характеристики — масштабность и систематичность — друг другу естественно сопротивляются: первая предполагает сложность и многообразие исследуемого материала, вторая — стремится к схематизму (единообразию) и простоте. В историческом исследовании удержать равновесие между двумя этими разнонаправленными векторами мысли очень трудно.
С самого начала смущает и вызывает сомнения намерение о. Михаила Ле-геева дать некий экстракт огромного церковно-исторического и собственно эк-клезиологического материала, причем пользуясь терминологией и методикой, которая предварительно не определена и не описана. Характерно, что вопрос о «точном применении понятийного аппарата» кратко на полстраницы обозначен лишь в самом конце статьи (с. 39). Да, автор временами отсылает нас к своей книге, но было бы слишком трудоемко изучать книгу для того, чтобы прочитать статью. Требовать этого от читателя было бы, по меньшей мере, не великодушно.
Кроме того, остаются не вполне ясными исходные принципы классификации авторов по «школам», особенно если считаться с канонической принадлежностью, например, прот. И. Мейендорфа и прот. А. Шмемана к Православной Церкви в Америке, автокефалия которой Константинополем не признана, что должно было как-то отозваться на экклезиологии названных богословов. Говорить о представителях «евлогианской» церковной линии без прот. С. Булгакова с его, по крайней мере, «Очерками учения о Церкви»2, тоже как-то неосновательно.
А. С. Хомяков, В. С. Соловьев, да и многие представители Русской Церкви послереволюционного периода специально высказывались на экклезиоло-гические темы, но их взгляды в статье не учтены. А если уж заявлена тема и попытка систематизации «школ», то необходимо учитывать все, даже мало-мальски значимое. Или, отказавшись от тотальной систематизации,
1 Легеев М., свящ. Экклезиология сегодня: две модели устройства Церкви и их исторические предпосылки // Труды кафедры богословия Санкт-Петербургской Духовной Академии. 2020. № 2 (6). С. 17-42.
2 См. Булгаков С., прот. Очерки учения о церкви // Путь. № 1. С. 53-78.
говорить о персоналиях, лишь постепенно выходя к обобщениям. Может быть, автор и проделал подобную работу, но в статье она не отражена, а схемы, оторванные от полноты материала, не убеждают.
Раздел об исторических предпосылках экклезиологии двух «школ» даже трудно как-то оценить, потому что здесь, в жанре «декларации», лишь обозначены, затронуты самые разные грани и мотивы церковной истории и церковного (в самом широком смысле) сознания, причем никакой аргументации как будто и не предполагается: хочешь верь, хочешь не верь. И когда хоть сколько-нибудь знаком с обсуждаемыми реалиями, скорее не веришь. Ну, например, сближению — по отношению к (уже предельно обобщенному) представлению «государства как Церкви» — феномена «Святой Руси» с концепцией архиеп. Феофана (Прокоповича) (с. 22).
Очень ответственные вещи, требующие наглядной проработки и развернутой аргументации, о. Михаилом авторитарно декларируются. «"Православие, самодержавие, народность" в каком-то смысле (каком? — А. М.) выступает си-мулякром вертикальной структуры Церкви: "Христос, царь, человек" — слепок с "Христос, иерархия, человек". Важно, что эта структура, как бы ее не интерпретировать (как? — А.М.) представляет собой вертикальный иерархический срез той реальности, которая и существует в истории» (с. 22) Может быть. Вероятно, автору виднее. Но в науке убеждает не субъективная уверенность автора, а, по возможности, текстуально широко представленное и аргументированно изъясненное — то или иное — положение мыслей и вещей.
Экклезиология прот. Николая Афанасьева, стоящего, по мнению свящ. Михаила Легеева, у истоков «Евхаристическо-эсхатологической модели» церковного устройства, характеризуется на полутора страничках. В частности, декларируется, что «акцентуация эсхатологического доходит у него до прямого неприятия Церкви как исторической силы» (с. 24). «Эти идеи (неприятия. — А. М.) представлены в его докладе "Проблема истории в христианстве". Для о. Н. Афанасьева историческим идеалом Церкви является ее максимальная изоляция от социума, мира...» (с. 24). Но вот что пишет сам прот. Н. Афанасьев, в частности, в указанном нам докладе: «Церковь никогда не равнодушна к истории. Она связана с миром и имеет творческие задачи. Преображение мира через преображение эмпирических тканей — вот задача истории. Церковь является в мире как смысл истории. Церковь — совесть мира . Церковь не безучастна и к каждому текущему моменту, она должна восставать и словом, и делом за правду и справедливость.»3. Да, о. Н. Афанасьев подвергает критике «теократию», практически чреватую в христианской истории «цезарепапизмом»; он отвергает участие Церкви в истории «на началах мира» — политических и каких угодно еще, — но это вовсе не означает «изоляционизма» или манихейского «мироотвержения».
Об о. А. Шмемане в статье сказано полстранички. Разумеется, декларативно. По существу, свящ. Михаил Легеев не дает и собственной внятной оценки декларативно излагаемой им той или иной концепции. Можно догадываться,
3 Афанасьев Н., протопресв. Проблема истории в христианстве // Его же. Церковь Божия во Христе. М., 2015. С. 107.
что негативной оценке в «евхаристическо-эсхатологической модели» подлежит, например, ее «эсхатологизм». Так, отмечает о. Михаил, согласно митр. Иоанну (Зизиуласу), «действительная полнота Церкви пребывает вне и за пределами истории. Тем не менее, в истории она обнаруживает свое присутствие в евхаристической жизни общин...» (с. 27). В дальнейшем, однако, автор статьи предпочитает замалчивать вторую часть этой характеристики эсхатологизма — обнаружение присутствия полноты в истории, — видимо для того, чтобы «зарезервировать» историческое для «иерархически-исторической модели». Пример замалчивания. «Сам Христос выступает Ипостасью Церкви, обретая свои полномочия от эсхатологической, — т. е. не существующей в истории (а как же евхаристическое присутствие? — А.М.) "... кафолической полноты" Церкви» (с. 29). И далее, «митр. Иоанн (Зизиулас) рассматривает отношения равновесия в кафолической полноте Церкви, понимаемой им эсхатологически и вне истории.» (с. 30).
Уместно, имея ввиду, своего рода, непротивопоставленность «эсхатологизма» и «историзма», привести сквозное и магистральное, в частности у о. А. Шмемана, понимание «эсхатологичности»: «Евхаристия, Трапеза Господня и есть актуализация нового эона в старом, пребывание и явление Царства будущего века в веке сем. (...) Эсхатологизм Евхаристии не в "миро-отвержении", не в устремлении из времени, а, прежде всего, в утверждении реальности, действительности, присутствия Царства Христа, которое в Церкви "внутрь есть", то есть уже здесь, но которое только в конце "мира сего" будет явлено всем во славе. Это преодоление времени, но не в смысле его опустошения или обесценения, а в смысле возможности, живя в "мире сем", быть причастниками или участниками "эона будущего".»4.
Что касается митр. Иоанна (Зизиуласа), то фактически на основании двух неполных цитат нам предлагается убедиться в некоей законченной и сформированной концепции (с. 31). Вот эти цитаты: 1) «Учение о Троице (...) указывает на понятие иерархии, которая свободна от (...) пирамидальных церковных структур»; и 2) «Термин «иерархия» (взятый в его традиционном значении) (каком именно?! — А.М.) вызывает отрицательные ассоциации и считается неприемлемым в экклезиологии» (с. 31).
Смотрим полные цитаты в контексте: 1) «Учение о Троице, — пишет митр. Иоанн, — как я пояснил выше (вот это-то пояснение и надо было принять во внимание и исследовать. — А.М.), указывает на понятие иерархии, которая свободна от монистических и легалистических (нет в цитате о. Михаила, выделено мною. — А.М.) или пирамидальных структур»5. То есть можно предположить, что митр. Иоанн против таких «вертикальных структур», которые сводятся (или возводятся), по выражению самого о. Михаила, к немудреному «начальствующий сказал, подчиненный принял к исполнению» (с. 26, сноска 13). «Мы уже неоднократно подчеркивали, — поясняет митр. Иоанн, — что тринитарная модель включает в себя таксис, иерархию, которая порождает "иных", обладающих полнотой онтологической целостности,
4 Шмеман А., протопресв. Введение в литургическое богословие. М., 1996. С. 85-86.
5 Иоанн (Зизиулас), митр. Общение и инаковость. М., 2012. С. 190.
а поэтому равносущих, равнодостойных и т. д. Это приводит нас к мысли об экклезиологии, в которой единая церковь слагается из множества местных церквей, обладающих полной "кафолической" церковной целостностью,
ни одна из которых не подчинена другой как "часть" другого или целого,
" " 6 но каждая из которых является целым целого » .
Что касается второй цитаты, то контекст ее таков: «Судебные и правовые понятия становятся частью экклезиологии и, как отмечает К. Гантон, вследствие этого церковь, подобно любому законному (имеется ввиду правовому. — А. М.) учреждению, "пользуется силой принуждения в целях поддержания единства". Поэтому (! — А.М.) не удивительно, что термин "иерархия" вызывает отрица-
7
тельные ассоциации и считается неприемлемым в экклезиологии» .
Можно, конечно, оспаривать или, по меньшей мере, корректировать эккле-зиологию митр. Иоанна (Зизиуласа) в названном отношении. Но недопустимо ее упрощать, схематизировать в ущерб той смысловой многомерности, которая ей присуща.
Дополнительным примером такого крайнего упрощения в статье о. Михаила Легеева представляется применение использованного митр. Иоанном (Зизиуласом) в характеристике внутритроичных отношений термина «кон-ституирование» (впрочем, надо еще иметь ввиду язык оригинала. — А.М.) к способу устроения Церкви, причем с подменой его философского значения политико-юридическим «конституционность»: «по очевидной (кому? — А.М.) аналогии с принципом конституционной обусловленности, подразумеваемом в конституционно-монархическом способе управления бытия социумов» (с. 28).
Получается, что с помощью тех именно (легалистических, политических) элементов в толковании «иерархии», с которыми митр. Иоанн (Зизиу-лас) последовательно полемизирует, о. Михаил теперь и характеризует его экклезиологию.
Все это, по меньшей мере, нуждается в объяснении. Я, как читатель, растерян и рискую утратить презумпцию доверия к автору статьи.
Источники и литература
1. Афанасьев Н., протопресв. Проблема истории в христианстве // Его же. Церковь Божия во Христе: сб. статей / Сост.: А. А. Платонов, В. В. Александров. М.: Изд-во ПСТГУ, 2015. С. 104-112.
2. Булгаков С., прот. Очерки учения о церкви // Путь. №1. С. 53-78.
3. Иоанн (Зизиулас), митр. Общение и инаковость. М.: Изд-во ББИ, 2012. 408 с.
4. Легеев М., свящ. Экклезиология сегодня: две модели устройства Церкви и их исторические предпосылки // Труды кафедры богословия Санкт-Петербургской Духовной Академии. 2020. № 2 (6). С. 17-42.
5. Шмеман А., протопресв. Введение в литургическое богословие. М.: Крутицкое Патриаршее Подворье, 1996. 248 с.
6 Там же. С. 188-189.
7 Там же. С. 187.
