CC BY
108
© 2007 г. А.Г. Беспалова
ВЗГЛЯДЫ В.Г. КОРОЛЕНКО НА ОСНОВНЫЕ ПРИНЦИПЫ ЖУРНАЛИСТСКОЙ ПРОФЕССИИ
В последние десятилетия XIX в., когда В.Г. Короленко пришел в журналистику, эта профессия не считалась престижной. Хотя важнейшая социальная роль прессы была уже общепризнанна, властителями умов образованной публики по-прежнему являлись писатели, поэты, а не газетчики. В обществе были распространены представления, что профессиональной журналистской деятельностью занимаются те, у кого нет или недостаточно таланта для «настоящей» литературы. Практически все великие русские писатели - и предшественники, и современники Короленко, выступая в роли публицистов, считали это важным, но временным отступлением от своего основного - художественного творчества. Он был первым большим писателем, который сказал про труд журналиста: «Для меня это не второстепенный придаток, а половина моей работы и моей литературной личности» [1].
С наступлением периода капитализации страны, когда система русской печати начала бурно развиваться и в количественном, и в качественном отношении, когда «армия работников пера» увеличилась многократно, конфликт между высоким призванием журналиста, с одной стороны, и требованиями «улицы», законами коммерческого успеха, с другой, резко обострился. Значимость журналистского труда, специфические законы и особенности работы в прессе по-настоящему только начали осмысливаться. Вопросы о допустимых методах, средствах достижения цели и само понятие успеха в журналистике - все это стало чрезвычайно актуальным в связи с распространением так называемой народной, бульварной прессы. Кумирами широкой публики на рубеже Х1Х-ХХ вв. все чаще оказываются публицисты, не обремененные принципами, но умеющие писать ярко и остро.
Яркий пример тому - В.М. Дорошевич. Признанный «король фельетона», чья знаменитая короткая строчка вызвала волну подражателей и устойчивую моду на парцелляцию, безусловно, был одним из самых талантливых журналистов и редакторов своей эпохи. Но, считая себя настоящим газетчиком, Дорошевич не признавал никаких профессиональных этических правил, с пренебрежением относился к убеждениям и принципам. По свидетельству современников, он даже бравировал своим цинизмом. Так, на слова Н.К. Михайловского о «неуловимости» авторской позиции Дорошевича, об отсутствии у него устойчивых убеждений фельетонист ответил: «Напротив, Николай Константинович, я нахожу, что у меня их слишком много: каждый день новое» [2]. В частности, Дорошевич не видел этической проблемы в постоянном «переходе на личности», а его оценки различных изданий и журналистов кардинально менялись в течение очень короткого срока. По характеристике И.Н. Ежова, «Дорошевич был беспринципен до последней степени. В „Новостях дня" он ругал Пастухова, а потом, перейдя в „Московский листок", поносил Липекерова
и его „газету Иудину", как он выражался. Затем он снова вернулся под кущу „Новостей дня" и писал о Пастухове, что тот во времена своего пьянства и бродяжничества нанимался в балаган, под Новинским, и ел живых голубей» [31 Очевидно, что и руководители этих бульварных газет не считали такое поведение предосудительным для журналиста: они не просто продолжали сотрудничать с Дорошевичем, но всеми силами стремились удержать его в редакции. Главное, что имя знаменитого фельетониста привлекало читателей, давало рост тиражей, приносило коммерческий успех изданиям. А самому Дорошевичу популярность у широкой публики позволила стать наиболее высокооплачиваемым журналистом своего времени.
В условиях, когда журналистика и журналисты все чаще стали руководствоваться законами продаж, а не высокими идеалами, публицистическая деятельность Короленко, его профессиональные императивы приобрели особое значение. Он не был героем массы, но пользовался огромным авторитетом у настоящей русской интеллигенции. И объясняется это тем, что не существовало даже малейших расхождений между воззрениями и реальной практикой публициста, его конкретными поступками.
Для Короленко нравственность никогда не являлась абстрактным понятием. Более того, он считал, что совесть может служить значимым фактором эволюции общества. Так, в статье «К десятилетию смерти Л.Н. Толстого» публицист характеризует К. Маркса как великого мыслителя, давшего «очень много для понимания экономических феноменов». Но взгляды немецкого философа-материалиста, по оценке Короленко, все-таки односторонние и узкие, потому что «в расчет принимаются только интересы и силы для их поддержания» и ни во что «ставятся такие, например, двигатели, как совесть». Короленко убежден, что развитие духа, способность личности к моральному совершенствованию и самоконтролю важны не меньше, чем прогресс в материальной жизни общества. По его мнению, «достаточно, однако, сколько-нибудь внимательно вглядеться в историю, чтобы убедиться, что работа совести в человеческих душах часто сама становится значительной движущей силой» [4]. Нельзя не отметить, что эти слова были написаны публицистом в ноябре 1920 г., уже после того, как на его глазах происходили кровавые события Гражданской войны. Эти искренние и глубокие убеждения Короленко стали причиной того, что современники нередко называли его великим идеалистом, подразумевая непоколебимую веру в силу идеалов, в рациональное и нравственное начало мира.
С представлениями писателя об особой роли «цивилизующей мысли» в историческом процессе тесно связано и его отношение к слову как «орудию живого, движущегося, совершенствующегося духа» [5]. Здесь же находятся истоки его взглядов на место журнали-
стики в обществе, роль, функции и задачи прессы, основные принципы и правила деятельности журналиста. Печать, по определению Короленко, - это «форма прямого обращения к обществу», она должна будить мысль, «шевелить общественное сознание и совесть», осуществлять политическое, правовое, нравственное воспитание людей. Внедряя в сознание масс ценности демократии, журналистика побуждает их к активному участию в социальной жизни и таким образом стимулирует прогресс, ускоряет общественное развитие. Пресса всегда находится в эпицентре социальных процессов, исторически максимально локализована, непосредственно погружена в злобу дня. У корреспондента в отличие от литератора обязательно должен быть ярко выраженный темперамент гражданина и борца, в его творчестве проявляется обостренная реакция на события текущей жизни, звучит «непосредственная боль, которая не даёт покоя и требует исхода», отражается «настоящая история времени». Для человека, связавшего свою судьбу с журналистикой, интересы человечества, страны, современников являются его личными интересами.
Одним из основных критериев оценки деятельности журналистов и редакций Короленко считал последовательность и принципиальность позиций. Только сохраняя верность убеждениям и идеалам, можно завоевать уважение публики и сохранить профессиональное достоинство. Не просто осуждение, но откровенная брезгливость звучит в словах Короленко, когда он комментирует поступки бесхребетных людей и литераторов-флюгеров. В письме М. Горькому от 29 июля 1921 г. по поводу писателя Ясинского, который примкнул к большевикам, он замечает: «Нет подлее типа, чем эти откровенные рептилии, которые сначала подлаживаются к одному правительству, потом к другому» [4, с. 340].
Категорию победы или поражения, удачи или неудачи в деятельности отдельного журналиста и издания в целом Короленко рассматривает в первую очередь с этических позиций. «Мне кажется, главное -успех нравственный... Другой успех непременно приложится», - пишет он В.А. Гольцеву по поводу возможного падения подписки на журнал «Русская мысль» [6]. Им неоднократно ставится вопрос о персональной и общей профессиональной совести тех, кто отражает и формирует общественное мнение. Его отношение к журналистам зависит главным образом от того, каковы их представления о добре и зле, от той идеи, которую они несут своим читателям.
Правдивость в творчестве он трактовал многопла-ново, но в первую очередь говорил об искренности самого литератора, публициста, которая проявляется в уровне нравственности и объективности создаваемых произведений. Любому публичному человеку должно быть присуще самое добросовестное стремление поступать справедливо, мудро и честно. «Чутко прислушиваться к голосу, хотя бы самому тихому, самому робкому голосу сомнения, не заглушать его в темных углах души, а вызвать из этой глубины на свет сознания, прислушаться к нему, <...> и не успокоиться, не примириться с собой до тех пор, пока в уме останется хоть тень неуверенности, пока она не смолкнет, побежденная, или не даст новой истины на место старой -
вот что такое искренность мыслителя и писателя» [5, с. 134], - подчеркивает Короленко в статье «Памяти Белинского». Сами понятия «правда», «истина» используются им не в гносеологическом значении (объективное знание), а в этическом, как категории нравственные.
Такой своеобразный панэтизм публициста тесно связан с демократической и гуманистической константами его мировоззрения. Уважение чести и достоинства каждого человека, признание общественной ценности каждой личности означает особые отношения с читателем - на равных. Журналист работает на читателя, на свою аудиторию, он ей служит, но при этом, по убеждению Короленко, никогда не должен прислуживать. Сам характер профессиональной деятельности предполагает возможность ситуации, когда по определенным вопросам журналист противостоит своей аудитории. Но не потому, что обладает истиной в последней инстанции, а потому, что уважает своих читателей и заботится об их благе.
Показателен в этом плане эпизод, описанный Ко -роленко во вступлении к книге «В голодный год». Речь здесь идет о поездке в 1917 г. в большое село, жители которого пригласили публициста, чтобы узнать его мнение о последних событиях и, в частности, обсудить вопрос о земле. Большинство этих людей ждали, что он, человек, «доказавший свое благорасположение к простому народу», поддержит их представления о «справедливом» решении вопроса, еще раз повторит то, «что они уже много раз слышали за это время, - земля вся теперь принадлежит им; стоит только захватить ее, чтобы всех поравнять» [7]. Но Короленко не верил в возможность такого «равнения», не считал этот путь правильным. И поэтому, вопреки желаниям и ожиданиям слушателей, наперекор сложившимся стереотипам, он высказывает «неприятные», отнюдь не популярные идеи. В сложной ситуации нравственного выбора: подтвердить и укрепить свою репутацию как народного заступника или потерять симпатии крестьян, но поступить честно и ответственно, Короленко выбирает последнее.
«Уже в начале этой части моей речи я видел, что настроение толпы меняется. Большинству ее мои мысли казались нежелательными и ненужными». Попытки объяснить в понятных формах «всю серьезность и трудность задачи» оказались безуспешными: участники схода не приняли его позиции. «Лесть любят не одни монархи, но и „самодержавный народ"» [7], - горько замечает публицист. Потерпев поражение в продвижении своих идей, он одержал очень важную моральную победу. Для Короленко человеческое и профессиональное достоинство, принципиальность и последовательность позиций гораздо важнее, чем сиюминутная популярность у аудитории. Игра в «народность» ему всегда претила. Потакания, заигрывания неприемлемы не только по отношению к сильным мира сего, но и по отношению к угнетаемым, слабым - таков нравственный урок этого эпизода.
Короленко считал, что истинный, глубокий демократизм и подлинная народность проявляются не только в проповедовании этих ценностей, но и в практических действиях в интересах народа. Публицист должен быть честным и принципиальным до конца и
иметь в мужество пойти против большинства, отстаивать свою точку зрения, даже если в данный момент для значительной части аудитории она не совсем удобна и «не надобна». Несмотря на прямые угрозы, в частности, реплику солдата, что на фронте после такого выступления оратор живым бы из толпы не вышел, Короленко ответил, что все равно «ничего другого сказать бы не мог» [7, с. 36]. Такая сила духа возможна только в том случае, если есть глубокая убежденность в правильности позиции, ясное представление об идеале, осознание высокой степени индивидуальной ответственности публициста за свое слово.
Об отношениях «журналист - аудитория», об опасности заигрывания с читателем, с толпой Короленко подробно говорит и в статье «Несколько мыслей о национализме» (1901 г.), где он анализирует роль прессы в разгуле лжепатриотизма в стране. «В части <...> печати пробуждается сознание, что и она может стать силой, тотчас же, немедленно, завтра, - что ее успех может стать „блестящим" во всех отношениях. Стоит только <. > вместо борьбы с целыми залежами предрассудков толпы - перейти к союзу с ними, <. > использовать готовые шаблонные лозунги вульгарного якобы патриотизма <. >. И толпа довольна. Она успокоилась, она рукоплещет и. читает». Короленко задается вопросом, что движет подобными журналистами и издателями, что лежит в основе мотивации их деятельности? «Разумеется, было бы чересчур грубо и потому несправедливо объяснять все дело слишком уж примитивно - корыстными мотивами <...>. Нет, я думаю, что тот сатана <.> явился господину Суворину, как и Каткову, совсем не в виде прозаического и некрасивого денежного мешка.» [8]. Дело - в популярности, в поисках легкого пути завоевания внимания аудитории.
Очевидно, что ломать сложившиеся представления гораздо труднее, нежели следовать им. Но волна популярности, как подчеркивает Короленко, очень коварна, потому что, спекулируя на примитивных интересах и стереотипах сознания массового читателя, кораблю редакции «нестись приходится не туда, куда влекли вначале и мечты, и взгляды, и желания». За «немедленное «признание»», «поощрительные крики толпы, польщенной и потому тоже льстящей», за якобы «огромное влияние» приходится платить очень высокую цену - нравственным фиаско. Именно таким путем чаще всего рождается большая ложь.
По убеждению Короленко, нравственная культура человека вообще и журналиста особенно проявляется в единстве слова и дела. При этом он считает необходимым рассматривать не только поступки, но и наме-
Ростовский государственный университет
рения, которые напрямую зависят от уровня моральности личности. Замыслы, стремления человека сами по себе могут предопределять последствия его деяний. И в первую очередь именно за намерения каждый должен нести нравственную ответственность. «Спасение не в быстром достижении во что бы то ни стало, а в честном стремлении, согласном с человечностью и правдою, в высших заветах свободы, справедливости и братства. Дело не только в целях, но и в средствах», - подчеркнул Короленко в речи на юбилейном чествовании в Полтаве летом 1918 г. [9]. В силу объективных обстоятельств даже самые благие цели могут не реализоваться, а правильные действия проявиться в негативных аспектах. Но побуждения, намерения, выбор методов достижения целей, т.е. субъективное духовно-нравственное основание действий полностью определяется самим человеком и подлежит суду его совести.
Профессия, звание публициста для Короленко были синонимами гражданственности и нравственности. К традиционному вопросу русской интеллигенции «Что делать?» он неизменно присоединял вопрос «Как делать?», подчеркивая их неразрывную связь и взаимообусловленность. Глубокий гуманизм, безупречное с этической точки зрения журналистское поведение Короленко прошли проверку временем. Историк и литературовед Д.Н. Овсянико-Куликовский еще в 1912 г. написал, что Короленко «по праву причисляется к тем умственно и морально-творческим натурам, жизнь и деятельность которых получают нормативное значение для ряда поколений» [10]. Эти слова оказались пророческими.
Литература
1. Короленко В.Г. Избранные письма. М., 1932. Т. 2. С. 7.
2. Амфитеатров А.А. Жизнь человека, неудобного для себя и для многих. М., 2004. Т. 1. С. 301.
3. Ежов И.Н. Юмористы 80-х годов прошлого столетия // Лазурь. М., 1990. Вып. 2. С. 293.
4. Цит. по: В.Г. Короленко в годы революции и гражданской войны. 1917-1921. Биографическая хроника / Сост. П.И. Негретов. Вермонт, 1985. С. 291.
5. Короленко В.Г. Воспоминания. Статьи. Письма. М., 1988. С.196.
6. Короленко В.Г. Собр. соч.: В 10 т. Т. 10. М., 1956. С. 75.
7. Короленко В.Г. Земли! Земли! М., 1991. С. 34.
8. Короленко В.Г. Собр. соч.: В 5 т. Т. 3. Л., 1990. С. 236.
9. Короленко В.Г. История моего современника. М., 1965. С. 118.
10. Овсянико-Куликовский Д.Н. Собр. соч. СПб., 1912. Т.5. С. 74.
4 декабря 2006 г.
