CC BY
75
Чирков Александр Александрович - аспирант Института российской истории РАН. Тел.: +79688912520, e-mail: alexci2010@yandex.ru
А. А. Чирков
ВЗАИМООТНОШЕНИЯ ВОЕННОЙ КОМИССИИ ГОСУДАРСТВЕННОЙ ДУМЫ И ИСПОЛНИТЕЛЬНОЙ ВЛАСТИ В ГОДЫ ПЕРВОЙ МИРОВОЙ ВОЙНЫ
Революционные события 1905 г. породили новую политическую систему. Эта система находилась в процессе формирования - принимались и корректировались основополагающие законы, образовывались новые представительные государственные учреждения, но при этом сохранялись традиции и принципы деятельности старого строя. Важнейшим системным методом решения проблем в государстве являлся законотворческий процесс, который необходимо было стабилизировать, но в новых сложившихся условиях, это зависело от взаимоотношений исполнительной власти и представительных учреждений.
Советские историки А.Я. Аврех [3], Е.Д. Черменский [19] и др. в своих работах в основном уделяли внимание противостоянию Государственной думы и правительства, и упускали их совместную деятельность. Современные исследования В.В. Шелохаева [20], Ф.А. Гайды [5] и др. [7, 8, 16] раскрывают идеологические противоречия политических партий и отдельных деятелей, что непосредственно влияло на их отношение с исполнительной властью. К.А. Соловьев [17] изучил совместную деятельность представительных учреждений и правительства до начала Первой мировой войны.
Сотрудничество Думы и правительства ярко выражено в вопросах государственной обороны. Решение проблем вооруженных сил было выгодно для большинства участников законотворческого процесса. Если в Думе III созыва, ряд депутатов, как А.И. Гучков, использовали вопросы обороны для политических целей, то в годы Первой мировой все изменилось. Военная комиссия избиралась большинством Думы и в связи со спецификой ее деятельности, членами комиссии становились лидеры ведущих политических сил. Анализ деятельности
комиссии по военным и морским делам (Далее - КВМД) позволит понять позицию ведущих сил Государственной думы по отношению к вопросам обороны страны, и изучить в данном контексте взаимоотношения парламентариев и исполнительной власти в процессе становления новой политической системы.
В IV Государственной думе вопросы, связанные с деятельностью Военного и Морского министерствами, рассматривала КВМД, которую до войны возглавлял лидер националистов П.Н. Балашев. В июне 1914 г. Дума завершила вторую сессию. Еще до начала войны П.Н. Балашев считал необходимым созвать заседание Думы и 14 июля 1914 г. отправил зашифрованную телеграмму председателю Совета министров И.Л. Горемыкину. Балашев просил созвать Думу хотя бы на один день, чтобы продемонстрировать стране и миру единение народа и императора [2, Ф.1276.0п.10. Д. 7. л.1.]. Эта идея встретила сочувствие в правительстве уже после начала войны, и было решено созвать Думу на однодневное заседание 26 июля 1914 г. [2, Ф.1276.0п.10. Д. 7. л.6.]. КВМД во время исторического заседания Думы не собиралась, не было заседаний и в третью сессию, которая проходила с 27 по 29 января 1915 г.
После начала войны многие члены комиссии занимались благотворительностью и помощью раненым и пострадавшим1. 18 статья Учреждения Государственной думы предусматривала, что в случае поступления депутата на действительную военную службу он должен быть исключен из состава Думы. Парламентарии, которые решили отправиться на фронт, писали заявления об отказе от звания члена Государственной Думы. Николай II узнав об этом, указал военному министру В.А. Сухомлинову, что депутаты, поступившие в ряды армии, могут не слагать своих полномочий [2, Ф.1276. 0п.10. Д.7. л. 9.]. Члены комиссии
л
М.П.Дмитриев, А.Д. Зарин, М.А. Караулов, С.Т. Неежмаков, Б.А. Энгельгардт [1, Ф.218. К.306. Д.2. л. 62-63.] ушли добровольно в действующую армию. На фронт отправились служить и другие депутаты, что впоследствии повлияло на их
-5
избранию в военную комиссию . Военные действия и ошибки исполнительной власти повлияли на политические взгляды депутатов. А.Д. Зарин ушел добровольцем в пехотный Волынский полк, по утверждению В.В. Шульгина, он очень многое перенес там и впоследствии этого озлился [21, с.266.]. Депутат
1 К примеру, П.Н. Балашев, В.М. Пуришкевич и др.
2 За заслуги в 1916 г. был награжден георгиевским оружием лично Николаем II.
К примеру, В.В. Шульгин. В.В. Бобринский был награжден и повышен в звании за боевые заслуги, впоследствии его снова избрали в КВМД, а потом и товарищем председателя Думы.
Д.Н. Корф 26 июля 1914 г. был зачислен в 1-й драгунский полк, впоследствии выступил в качестве артиллерийского офицера в эскадру воздушных кораблей и участвовал в бомбардировке на одном из самолетов типа «Илья Муромец». Он был возмущен развитием военного воздушного флота в России и консультировал по этому вопросу членов военной комиссии [2, Ф.1278. Оп.5.Д.46. л. 30 об.]. 2 ноября 1915 г. на фронте погиб бывший член военной комиссии старший адъютант штаба армии подполковник А.И. А.И. Звегинцов [2, Ф. 1278. Оп.9. Д. 289. л. 23.], в том же году погиб сын лидера кадетов П.Н. Милюкова - С.П. Милюков. В.В. Шульгин вспоминал, что между ним и П.Н. Милюковым лежала многолетняя политическая вражда, но заседание Думы 26 июля 1914 г. все стерло, <...> «все для войны» [22, с.58.]. Кадет В.А. Маклаков заметил, что «война заставила переменить мнение о Пуришкевиче. Она открыла в нем черты, которых до тех пор в нем не подозревали»4. На фоне общей трагедии происходило сближение умеренных думских политических сил, многие депутаты и их родственники продемонстрировали свои личные качества, что привело к росту их популярности.
Руководство комиссии играло важную роль во взаимоотношениях парламентариев и исполнительной власти. В военной комиссии III Думы председатель комиссии А.И. Гучков, его товарищ Н.В. Савич и секретарь А.И. Звегинцов фактически были связующим звеном между правительством и комиссией. П.Н. Ба-лашев многих не устраивал как председатель [4, с.631./ 1, Ф.218. К.305. Д.3. л. 329], поэтому возникло предложение сместить его. КВМД начала планомерную работу летом 1915 г. Война привела к политическим изменениям в Думе, первое значительное проявление сближения политических противников произошло в КВМД в 1915 г.. В июле 1915 г. была созвана Государственная дума на четвертую сессию, тогда Общее собрание решило увеличить число членов КВМД с 44 до 67 депутатов [12, стб. 196.]. В комиссии увеличилось количество представителей кадетской партии5, также впервые в комиссию вошли представители социал-демократов и трудовиков. Членами комиссии стали многие лидеры фракций, а саму комиссию возглавил кадет А.И. Шингарев. Изначально председателем комиссии был избран националист В.В. Шульгин6, но он заявил, что не считает себя достаточно осведомленным для руководства комиссией в переживае-
4 Цит. по: Иванов А.А. Правые в русском парламенте: от кризиса к краху 1914-1917 гг. М. -СПб.: Альянс-Архео, 2013. С. 130.
5 Если перед войной в комиссии был всего один кадет, то в июле 1915 г. их стало 8
6 38 голосов за, 19 против, 4 воздержались
мое время, и в связи с этим отказался от предлагаемой ему должности. Только с третьей попытки был избран А.И. Шингарев, за его кандидатуру проголосовали всего 33 члена комиссии, 30 голосов были против. Избрание А.И. Шингарев председателем комиссии, до создания Прогрессивного блока, стало определенным показателем объединения различных политических сил в Думе [1, Ф.218. К.306. Д.2. л. 34. ] . Правительство, которое еще в III Думе выступало против участия кадетов в военной комиссии, в июле 1915 г. не возражало, чтобы председателем этой комиссии был представитель кадетской партии. Новый председатель комиссии не имел никакого отношения к военному и морскому министерствам [14, с.163.], он даже не интересовался деятельностью комиссии по обороне в III Думе [10, с. 34] и его избрание имело сугубо политическое значение. Должность товарища председателя сохранил Н.В. Савич. Вторым товарищем предсе-
о
дателя КВМД был избран националист В.В. Шульгин. Секретарями были избраны Э.П. Беннигсен, И.Т. Евсеев и А.А. Потоцкий [2, Ф.1278. Оп.5. Д.447. л. 1-1об.]. Большинство членов комиссии, избранных в 1915 г., входили в нее еще до войны, тем самым рабочий костяк был сохранен.
На первом заседании комиссии, после длительного перерыва, 21 июля 1915 г. выступил член комиссии, председатель Государственной думы М.В. Род-зянко. Он заявил, что необходимо срочно закончить рассмотрение законопроекта об Особом совещании [2, Ф.1278. Оп.5. Д.447. л. 1об ]. Стоит отметить, что инициатором создания подобного совещания был сам Родзянко, который весной 1915 г. в Ставке предложил эту идею главнокомандующему великому князю Николай Николаевичу [11, с.92. / 9, с.154.], поэтому становятся более понятными мотивы избрания М.В. Родзянко в КВМД и его активное участия в судьбе этого законопроекта. Проект рассматривался на соединенном заседании КВМД и бюджетной комиссии. Докладчиком по этому вопросу был избран Н.В. Савич. Комиссия обсуждала этот законопроект с 24 по 30 июля 1915 г. Весь законопроект об Особых совещаниях имел компромиссный характер между самими депутатами и правительством, что сделало Совещания наиболее удобным для большинства политических сил [6, с.91./ 18, с.105.]. Парламентарии основательно изучали правительственный проект положения, вносили в него поправки в зави-
К примеру, В.М. Пуришкевич проголосовал за кандидатуру А.И. Шингарева, хотя еще 1908 г. считал его политическим врагом.
8 После раскола фракции националистов относился к думской группе националистов -прогрессистов.
симости от мнения большинства, тем самым сохраняя высокий профессиональный уровень деятельности комиссии. В единственном вопросе об участии рабочих от ЦВПК в деятельности Совещания не удалось достичь компромисса, что привело к избранию содокладчика от комиссии на Общем собрании, которым стал кадет В.А. Степанов [2, Ф.1278. Оп.5. Д.447. л. 192об.].
В итоге, законопроект был принят, а в состав Особого совещания при Военном министерстве вошли 10 членов Думы9, 10 членов Государственного совета, 2 представителя Всероссийских союзов Земств и Городов, 4 члена ЦВПК, от Военного и других ведомств было 11 представителей. Выбор представителей Думы в Особое совещание был обусловлен простым критерием, представленные депутаты были лидерами своих фракций. Точно так же до создания Особого совещания лидеры фракций стремились попасть в состав военной комиссии Думы. Исключением была кандидатура Б.А. Энгельгардта, который входил в группу центра. Лидер группы центра П.Н. Крупенский сам стремился стать членом Особого совещания. М.В. Родзянко считал присутствие Энгельгардта в Совещании полезным, т.к. тот имел высшее военное образование и участвовал в боевых действиях в 1914-1915 гг.. Родзянко предложил Б.А. Энгельгардту избрать его в Совещание от фракции земцев-октябристов, что и произошло, а Энгельгардт после этого решил вступить во фракцию земцев-октябристов [1, Ф.218.К.306.Д.2. л.110-112].
Работа Особых совещаний была более стабильной, чем Государственной думы, деятельность которой император мог приостановить в любой момент, что позволяло депутатам сохранять свое влияние даже в случае роспуска Думы. На заседании 8 декабря 1916 г. большинство членов комиссии считало возможным неминуемый перерыв в сессии Государственной думы, еще раз подтвердило полномочия своих представителей в Особых совещаниях в случае роспуска Думы [2, Ф.1278. Оп.5. Д.446. л.493.]. Поддержка и принятие положения об Особом совещании демонстрировало желание большинства комиссии найти компромисс внутри Думы и с правительством. КВМД ради нормализации снабжения армии, поддержав этот проект, пожертвовала частью своих полномочий. Так, многие вопросы по финансированию вооруженных сил перешли в ведение Совещания и с учетом широкого использования правительством 87 статьи Основных законов,
9Почти все представители Государственной думы в свое время входили в состав КВМД. Единственный представитель Думы в Особом совещании, который не входил в состав думских военных комиссий, был Н.Н. Опочинин.
военная комиссия Думы потеряла львиную долю своих полномочий. Именно создание Особых совещаний по обороне с широкими правами привело к смещению центра обсуждения военных вопросов из Думы в Совещания. Левые партии отрицательно относились к созданию Совещаний и отказались от участия в их деятельности. Прогрессисты, когда возникали противоречия с правительством, предлагали всем партиям выйти из состава Особых совещаний, но эта идея не получила поддержки большинства[13, с. 299-301.], т.к. депутаты не хотели вмешивать политику в дела обороны. Члены комиссии участвующие в деятельности Совещания совместно работали с представителями правительства. Увеличивалась информированность депутатов, частью полученной информации они делились со своими коллегами, в том числе и представителям левых партий [2, Ф.1278. Оп.5. Д.446. л.125.].
Члены комиссии многие данные, связанные со снабжением армии, узнавали из Особого совещания по обороне, докладов представителей ведомств, неофициальных сообщений военных и из своих поездок на фронт. После обсуждения и объяснений представителей ведомств, комиссия по этим проблемам могла высказать только свои пожелания. К примеру, в вопросе о внедрении противогазов, члены комиссии знали, что противогазы Горного института представляют опасность для здоровья военнослужащих. КВМД высказала пожелания, чтобы они не попали на фронт, а все производство противогазов было изъято из ведения Управления верховного начальника санитарной и эвакуационной части принца А.П. Ольденбургского. Принц Ольденбургский и его Управление всеми способами пытались внедрить противогаз Горного института, при этом всячески мешали внедрению противогаза профессора Н.Д. Зелинского, который показал себя с наилучшей стороны на испытаниях. В итоге, пожелания комиссии не были исполнены, а ситуация была исправлена только после того, как пострадали военнослужащие, о чем КВМД сообщил А.И. Шингарев [2, Ф.1278. Оп.5. Д.446. л.409.]. До войны подобные нарушения вызывали множество возмущенных возгласов в прессе и в Думе, но в военное время комиссия решила оставить обсуждение этого вопроса в деловом русле.
С ростом социальной напряженности в стране у КВМД появлялось все больше тем для обсуждения. Представителей левых партий в комиссии пытались втянуть ее в обсуждение рабочего вопроса, но большинство членов избегали эту тему. 23 февраля 1916 г. депутат от трудовой группы В.И. Дзюбинский сообщил
комиссии о точке зрения рабочих, которые устроили забастовку на Путиловском заводе. Представители Военного ведомства отрицали многие доводы Дзюбин-ского. В итоге большинство членов КВМД осудили отдельных представителей власти, а именно главного начальника Петроградского военного округа генерала Н.Е. Туманова, который выдвинул ультиматум, который не смог реализовать10. По мнению депутатов, это обострило конфликт. В остальном комиссия не нашла ничего предосудительного в действиях властей, только рекомендовала более осторожно прибегать к арестам. Большинство КВМД поддерживало правительственную политику в рабочем вопросе, но в то же время признавало уместными доводы умеренных левых, что необходимо улучшить материальное положение рабочих.
Предложения КВМД не всегда носили конструктивный характер. Например, изначально члены комиссии выступили с предложением призвать инородцев в армию [2, Ф.1278. Оп.5. Д.446. л. 454]. Генерал М.А. Беляев был против, т.к. с этим было связано множество проблем, т.к. многие инородцы не знали русского языка. Но военный министр А.А. Поливанов считал это предложение полезным и пообещал комиссии заняться этим вопросом. Когда попытки призвать инородцев привели к беспорядкам, КВМД всю вину возложила на исполнительную власть, т.к. она не дала возможности законодателям утвердить это решение. Депутаты наивно полагали, что если бы подобный закон приняла Дума, то беспорядков могло бы и не быть [2, Ф.1278. Оп.5. Д.446. л. 453об./ 10, с.34. ].
В апреле-июне 1916 г. состоялась заграничная поездка российских парламентариев в союзные страны. 22 февраля 1916 г. М.В. Родзянко получил соответствующее приглашение [2, Ф.1278.Оп.5.Д.1153.л.1-2.], после чего началась подготовка к этой поездке. В поездке приняли участие шесть членов КВМД11. Правительство и сам председатель Совета министров Б.В. Штюрмер оказывали поддержку депутатам в подготовке к поездке [2, Ф.1278.Оп.5.Д.1153.Л.48]. Члены КВМД в выступали с речами перед иностранными чиновниками и СМИ, где говорили от лица русского народа и обещали довести войну до победы [1, Ф.218. К.306. Д.3. л.9-10.]. Б.А. Энгельгардт, П.Н. Милюков, А.И. Шингарев, В.Я. Демченко исследовали положение вооруженных сил союзных стран и даже
10 Туманов предупредил, что если рабочие не прекратят беспорядки в определенный срок, то он их отправит на фронт.
11 А.И. Шингарев (поехал как председатель КВМД), В.Я. Демченко, П.Н. Милюков, А.Д. Протопопов, Д.Н. Чихачев, Б.А. Энгельгардт.
сделали по этому поводу доклады в комиссии [2, Ф.1278. Оп.5. Д.446. л. 194-396 ]. До поездки большинство членов КВМД считали, что все проблемы с доставкой заграничных заказов связаны с невыполнением условий союзниками и с ошибками русских чиновников, но делегация, пообщавшись с министром вооружения Великобритании Д. Ллойд Джорджем и с другими высокопоставленными чиновниками убедилась, что виноваты немецкие агенты, которые устраивали диверсии и уничтожали груз, предназначенный для России [2, Ф.1278. Оп.5. Д.446. л. 231]. Все затруднениях в получении заграничных заказов КВМД после поездки в большинстве случаев объясняла проблемами с транспортировкой грузов [2, Ф.1278.Оп.5. Д.446. л.503.]. Депутаты также пытались договориться о займах. По свидетельству А.И. Шингарева, А.Д. Протопопов в Лондоне говорил с министром иностранных дел Великобритании Э. Грейем, который заявил, что «Россия и русский народ имеют безграничный кредит, кредита лишилось русское правительство» [10, с.36.]. Таким образом, члены КВМД, которые в нее входили, выступали как официальные представители Российской империи. Парламентарии столкнулись со всеми проблемами дипломатических взаимоотношений с иностранными чиновниками и пытались разрешить некоторые проблемы между российской исполнительной властью и их коллегами из союзных держав.
Не все члены КВМД были готовы к сотрудничеству и компромиссам с правительством. 8 ноября 1916 г. работа КВМД была парализована на несколько часов, причиной этого послужило приглашение выступить в комиссии министра путей сообщений А.Ф. Трепова. После критики правительства Общим собранием Думы 1 ноября 1916 г., Трепов не желал выступать в пленарном заседании и обратился к председателю КВМД А.И. Шингареву с предложением сделать доклад в комиссии, на что Шингарев дал свое согласие. Воспользовавшись ситуацией, представители левых партий требовали отменить выступление в комиссии А.Ф. Трепова, который уже приехал в Думу. Попытки председателя нормализовать работу комиссии, и даже упоминание прецедента, что представители правительства уже выступали на заседаниях бюджетной комиссии, ни к чему не привели. Члены КВМД так и не смогли найти решение этого вопроса. Шингарев был вынужден позвать председателя Думы М.В. Родзянко, который объяснил депутатам, что если председатель комиссии пригласил министра, то его нельзя выгнать[11, с.149.]. После дискуссии было решено провести голосование по этому вопросу, где большинство членов комиссии согласилось выслушать доклад
министра путей сообщений. В результате этого голосования А.И. Чхенкели (социал-демократ), В.И. Дзюбинский (трудовая группа) и А.И. Коновалов (прогрессист) демонстративно покинули заседание комиссии. М.А. Караулов (независимая группа) объявил протест в особом мнении, но при этом продолжил выполнять свои депутатские обязанности [2, Ф.1278. Оп.5. Д.446. л. 403-404.]. В итоге, после двухчасового ожидания, А.Ф. Трепов озвучил свой доклад. Этот пример демонстрирует, что большинство комиссии выступало за сохранение рабочих отношений с правительством. Трое членов КВМД, которые покинули заседание, после этого случая участвовали в работе комиссии, где присутствовали представители исполнительной власти.
Военная комиссия Государственной Думы, являясь частью новой политической системы Российской империи, демонстрировала желание найти точки соприкосновения с исполнительной властью для решений проблем обороны страны. Даже значительные ошибки правительства КВМД стремилась не афишировать и старалась их исправить в рабочем порядке. В большинстве спорных вопросах народные избранники и правительственные чиновники находили компромисс и сотрудничали друг с другом, но в то же время многие дальновидные предложения членов комиссии были не востребованы правительством. Парламентарии шли на уступки, но отсутствие единства в Совете министров не позволяло скоординировать весь законодательный процесс, опираясь на объединенные позиции представительных учреждений и исполнительной власти в вопросах государственной обороны. В свое время П.А. Столыпин обратился к Государственной думе: «в деле защиты России мы все должны соединить, согласовать свои усилия, свои обязанности и свои права для поддержания одного исторического высшего права России - быть сильной» [15, с.64.]. В годы Первой мировой войны к этому выводу пришли и депутаты, но в исполнительной власти не нашлось ни одного человека уровня П.А. Столыпина, который смог бы ответить Думе взаимностью. Политическая система в 1907-1917 гг. так и не была окончательно сбалансирована и требовала постоянного регулирования. Даже общая трагедия мировой войны не смогла сплотить представительные учреждения и исполнительную власть.
***
1. Отдел рукописей Российской государственной библиотеки (ОР РГБ)
2. Российский государственный исторический архив (РГИА)
3. Аврех А. Я. Распад третьеиюньской системы. М.: Наука, 1985.260 с. и др.;
4. Гурко В.И. Черты и силуэты прошлого: Правительство и общественность в царствование Николая II в изображении современника. М.: Новое литературное обозрение, 2000. 808 с.
5. Гайда Ф.А. Либеральная оппозиция на путях к власти. 1914 - весна 1917 г. М.: РОССПЭН, 2003. 432 с..
6. Дякин В.С. Русская буржуазия и царизм в годы первой мировой войны. (19141917). Л.: Наука, 1967. 372 с.
7. КирьяновЮ.И. Правые партии в России. 1911-1917 гг. М.: РОССПЭН, 2001. 464 с;
8. Могилевски К. И. Государственная дума России как историографическая проблема // Вопросы истории. 2007. № 11. С.3-17.;
9. Поливанов А.А. Из дневников и воспоминаний по должности военного министра и его помощника 1907-1916 г. / Под ред. А.М. Зайончковского. Т.1. М.: Высший военный редакционный совет, 1924. 240 с.
10. Падение царского режима / Под ред. П.Е. Щеголева. Т. VII. М.-Л.: Государственное издательство, 1927. 477 с.
11. Родзянко М.В. Крушение империи // Архив русской революции. / Под ред. И.В. Гес-сена. T.XVII. Берлин: Слово, 1926. С. 19 - 169.
12. Стенографические отчеты. Государственная дума. Четвертый Созыв, Сессия Четвертая. Пг. : Государственная типография, 1915. 1399 стб.
13. Сомов С.А. Создание особых совещаний и «Прогрессивный блок» // Проблемы отечественной истории. М., 1973. С.283-304.
14. Савич Н.В. Воспоминания. СПб. - Дюссельдорф: Logos, 1993. 496 с.
15. Столыпин П.А. Мысли о России. М. : РОССПЭН, 2006. 127 с.
16. Соловьев К.А. Шингарев А. И. // Российский либерализм середины XVIII - начала XX вв.: Энциклопедия. М.: РОССПЭН, 2010. С. 1036 - 1038. и др.
17. Соловьев К.А. Законодательная и исполнительная власть в России: механизмы взаимодействия (1906-1914). М.: РОССПЭН, 2011. 511 с.
18. ФлоринскийМ.Ф. Кризис государственного управления в России в годы Первой мировой войны. Л.: Изд-во ЛГУ, 1988. 208 с.
19. Черменский Е.Д. IV Государственная дума и свержение царизма в России. М.: Мысль, 1976. 316 с. и др.;
20. Шелохаев В.В. Либеральная модель переустройства России. М.: РОССПЭН, 1996. -286 с.. и др.;
21. Шульгин В.В. Последний очевидец: Мемуары. Очерки. Сны. М.: ОЛМА-ПРЕСС Звездный мир, 2002. 588 с
22. Шульгин В.В. Дни. Л.: Прибой, 1926. 281 с.
