CC BY
60
УДК 347.23
Искендерова Яна Юрьевна
соискатель кафедры социологии и
психологии Южно-Российского
государственного политехнического
университета
(НПИ) им. М.И.Платова
milena.555@mail .ru
Yana Yu. Iskenderova
competitor of the department of sociology
and psychology Platov south-Russian
state polytechnic university (NPI)
milena.555@mail .ru
Взаимодействие социальных институтов власти и собственности в России в контексте исторических эпох
Institute of power and property in Russia: historical aspects
Аннотация. В статье анализируется процесс формирования института власти-собственности в России. Автор обращает внимание на то, что отличительными чертами отношений собственности, исторически сложившимися в России, являются: доминирование политической сферы над экономической, преобладание в экономике государственной собственности, размытость прав собственности на землю, тесная взаимосвязь власти и собственности. Автор приходит к выводу, что именно специфика российской государственности оказала существенное влияние на традиции правосознания в обществе и на долгие годы предопределила функционирование института власти-собственности в стране.
Ключевые слова: институт власти-собственности, частная собственность, раздаточная экономика, российская государственность, вотчинная форма собственности, право земельной собственности, институт крепостничества.
Annotation. The paper analyzes the process offorming institute of power and property in Russia. The author draws attention to the fact that the distinctive features of property relations, historically, in Russia are: the dominance of the political over the economic sphere, the predominance of state ownership in the economy, blurring the ownership of land, a close relationship of power and property. The author concludes that it is the specificity of the Russian state had a significant impact on the traditions of justice in society, and for many years determined the functioning of a power and property in the country.
Keywords: institute of power and property, private property, transfer the
economy, the Russian state, patrimonial ownership, the right to land ownership, the institution of serfdom.
Институт собственности как основа институциональной организации экономической системы является результатом многовекового развития общества. Эволюция хозяйственной жизни человечества позволяет выделить три основных типа института собственности, которые, в свою очередь, имеют разнообразные формы: 1) институт абсолютной частной (индивидуализированной) собственности; 2) институт государственной собственности; 3) институт власти-собственности.
Важнейшей характеристикой российского хозяйственного порядка является наличие в нем института власти-собственности. В отечественном социальном знании специфика института власти-собственности исследуется в работах И.В. Бережного, О.Э.Бессоновой, В.В.Вольчика, Ю.Л.Латова, Р.М.Нуреева, Н.М.Плискевич, В.В. Радаева, А.Б.Рунова, О.И.Шкаратан [1]. Сравнивая институты власти-собственности и частной
(индивидуализированной) собственности, авторы отмечают, что различия этих институтов заключаются в доминировании различных форм и субъектов собственности. Так, если в системе власти-собственности доминирует общественно-служебная собственность и основными субъектами прав собственности являются чиновники, то в системе частной господствует индивидуальная форма собственности, основными субъектами которой выступают владельцы факторов производства [2]. Поэтому, как отмечает О.Бессонова, если в первой форме собственности преобладают механизмы редистрибуции и реципрокности (т. е. отношения «сдачи-раздачи»), то во второй — контрактные отношения, базирующиеся на основе добровольности и взаимовыгодности [2, с.85].
Таким образом, институт «власть-собственность» возникает в результате « ... монополизации должностных функций в общественном разделении труда, когда власть и господство основываются не на владении собственностью как таковой, а на высоком положении в традиционной иерархии» [3].
Считается, что формирование института власти-собственности в России было обусловлено объективными факторами становления российской государственности. Исторические аспекты института власти-собственности в контексте становления российской государственности затрагиваются в работах А.Бурганова, Ю.В. Латова, А.В.Лубского, С.А.Нефедова, А.В. Новикова и
др. [4].
По мнению исследователей, в истории российского общества можно найти пример одновременного существования различных институциональных систем собственности, которые воплотились в двух моделях организации собственности на землю — московской и новгородской [5].
Для московской модели было свойственно вотчинное устройство землевладения. Новгородская модель носила более либеральный характер, проявляющийся в фактическом существовании множества субъектов земельной
собственности и в юридическом закреплении их прав. Собственниками земли в новгородской модели выступали представители различных социальных сословий, в том числе и крестьяне. Необходимо обратить внимание на то, что последние в качестве собственников практически отсутствовали в московской модели землевладения. А в период княжеской Руси сословия крестьян-собственников уже не существует как такового: крестьяне работают либо на государственных, либо на частных землях.
Интересным является такой исторический факт, что в новгородской области право земельной собственности не было привилегией высшего служилого или правительственного класса; оно было доступно и другим классам свободного населения.
Исследователи отмечают, что новгородское право в отношении собственности на движимое и недвижимое имущество было самым передовым на Руси [6]. По новгородским документам прослеживается наличие трех видов «законного укрепления земли в частную собственность»: завладение никому не принадлежащим имуществом, завладение имуществом в связи с осуществлением государственных функций и переход права от первого приобретателя через последующие законные передачи [6, с. 301]. Право собственности, сложившееся в новгородской земле, предполагало возможность запрещения собственником земли всякой промысловой деятельности в своих владениях (сенокошение, рубку леса, охоту, рыбную ловлю, сбор ягод) и даже определения суммы штрафа за нарушение своих привилегий.
Безусловно, что такая модель земельной собственности была более предпочтительна и эффективна с точки зрения перспектив институционального развития хозяйственной сферы. Однако, вопреки экономической эффективности, приоритетное развитие получил московский вариант вотчинной собственности на землю, который привел к тому, что собственность на землю как ключевой хозяйственный ресурс того времени сконцентрировалась в руках крупных землевладельцев. По мнению Р. Пайпса, именно эволюция московского варианта собственности привела к созданию вотчинного государства, которое не только управляет, но и владеет страной [7].
В итоге, начиная с IX в. в России складывается «раздаточная» экономика, в которой главным субъектом было сильное централизованное государство, сконцентрировавшее в своих руках природные ресурсы, производства и материальные блага. Это вело к созданию институтов раздач, посредством которых обеспечивались условия для жизнеобеспечения населения страны [2]. Таким образом, складывались отношения зависимости экономики от политической сферы.
Считается, что в России, вплоть до реформ Александра II в 60-х гг. XIX в., государство носило исключительно вотчинный характер. В России монарх был не только правителем своей земли и ее обитателей, но и в буквальном смысле их собственником [8]. Князья, которые рассматривали свои вотчины как наследственное имущество, были одновременно и суверенными правителями и собственниками. Основные субъекты собственности, коими
выступали помещик, дворянин, князь с теми или иными оговорками считались собственниками не только материальных ценностей в пределах своих владений, но и людей, проживающих на «их» земле. Иными словами, право собственности на землю было неразрывно связано с правом собственности на крестьян.
Специфическим для этой формы собственности средством соединения рабочей силы со средствами производства выступало прикрепление производителей к земле. Таким образом, реализовывалось внеэкономическое принуждение крестьян к труду. Такого рода отношения собственности реализовывались через отношения господства и подчинения. Поскольку, если бы землевладелец не имел прямой власти над личностью крестьянина, то не мог бы заставить работать на себя человека, наделенного землей и ведущего свое индивидуальное хозяйство.
В условиях традиционного общества и вотчинной формы собственности земля выступала главным объектом собственности, позволяющим обеспечивающим жизнедеятельность человека. Именно это предоставляло субъектам собственности на землю осуществлять власть не только над вещами, но и над людьми в своих владениях. Тем самым собственник земли был одновременно носителем и экономической, и политической власти.
Наиболее законченное оформление этот факт получил в институте крепостничества. Понятие личных прав было полностью вытеснено понятием обязанностей перед монархом. Слияние верховной власти и собственности составило основу вотчинной власти, которая наделяла монарха всеми правами на землю и давала ему полномочия требовать службы от всех без исключения своих подданных. В результате институт частной собственности, который, по мнению ряда исследователей, начал складываться уже «в период Киевской Руси, был заменен в дальнейшем ... слиянием власти и собственности, что оказало существенное влияние на отношение к этому институту вообще.» [9]. Как уже говорилось выше, в условиях российской государственности наделение человека собственностью означало его «привязывание» к государству.
Считается, что институт власти-собственности, который еще часто называют институтом общественно-служебной собственности, должен был неминуемо сложиться в тех природно-климатических и геополитических условиях, которые определили становление российской цивилизации. Кроме того, сам процесс создания сильного государства, способного мобилизовать общество и противостоять частым угрозам извне, неизбежно сопровождался функционированием этого института власти-собственности.
Сложившаяся в России модель государственности подавляла всякое проявление экономической инициативы, стремясь контролировать все хозяйственные процессы в обществе. Такая форма отношений между экономикой и политикой принципиально отличалась от той модели отношений, которая эволюционно складывалась на Западе. Если в западной рыночной экономике собственность являлась условием независимости индивида от
государства, то в российской раздаточной экономике наделение собственностью человека означало его «привязывание» к государству. В национальной экономике преобладали не столько отношения собственности, сколько владения, поскольку все слои населения в той или иной форме были законодательно прикреплены к земле [2].
Таким образом, государство, обладая правами распоряжаться земельной собственностью, закрепощало все население, прикрепляло его к определенному месту жительства и к определенной социальной группе с целью облегчения контроля за сбором налогов и выполнением повинностей.
Безусловное доминирование государственной собственности на землю в России сложилось к XV веку. В итоге это привело к сращению управленческих и экономических функций в государстве, что на многие века определило приоритет политической сферы над экономической.
Масштаб государственного вмешательства оказал существенное влияние на процесс институционализации отношений собственности в России, которые складывались в условиях государственного протекционизма, жесткого контроля и отсутствия гарантии прав частной собственности. По мнению исследователей, именно крупный государственный сектор в российской экономике создал «неустойчивость института частного предпринимательства, неартикулированность его интересов и ценностей, слабость самого института частной собственности всегда связывали именно с высокой экономической активностью государства. С влиянием государства связывают обычно и такие особенности деловой культуры, как бюрократизм, медлительность, негибкость, а в конечном итоге — чиновничье безразличие к эффективности работы» [10].
Таким образом, сложившаяся в России модель государственности способствовала формированию в обществе таких неформальных институтов, как этатизм, патернализм, власть-собственность, коррупция. Функционирование этих институтов проявлялось: в тотальном контроле государства хозяйственной сферы общества; в возможностях чиновников высокого ранга вкладывать свои личные капиталы в акции коммерческих предприятий и биржевые операции; в легализации участия чиновников в управлении коммерческими учреждениями; в возможностях перехода крупных чиновников с государственной службы на руководящие посты в предприятиях и банках.
Несмотря на неоднократные попытки узаконить частную собственность в стране, крупнейшим собственником оставалось государство. Более того, государственное регулирование способствовало накоплению и перераспределению капиталов в те отрасли, которые были, так или иначе, аффилированы с властными структурами [11].
Историки отмечают, что в результате доминирования государства в экономической сфере царская Россия имела неэффективную административную систему. Бюджет на содержание чиновничьего аппарата был очень ограничен. Поэтому такая «недофинансированность» бюрократии дополнялась произволом тех, кто был наделен административной властью. Это закономерно вело к тому, что «незначительное жалование чиновников в царской России
компенсировалось «кормлением» с занимаемой ими во властной иерархии должности» [5, с. 148].
В целом можно отметить, что отличительными чертами отношений собственности, исторически сложившихся в России, являются: доминирование политической сферы над экономической; преобладание в экономике государственной собственности; размытость прав собственности на землю и другие факторы производства; тесная взаимосвязь власти и собственности.
Исторически сложилось так, что экономика в нашей стране всегда находилась под контролем государства. В России отношения между собственностью и властью опирались на идею необходимости ограничения своекорыстных индивидуальных устремлений в интересах общества в целом. При таком положении не могло быть и речи о гарантированных государством неотчуждаемых правах и свободах личности, а также о свободе экономической деятельности, составляющих краеугольный камень современного правового государства.
Необходимо отметить, что специфика российской государственности оказала существенное влияние на традиции российского правосознания и предопределила на долгие годы функционирование в стране института власти-собственности, основными чертами которого являются: а) государство выступает единственным субъектом распределения собственности в обществе; б) государство обладает правом экспроприации частной собственности в своих интересах; в) государство или его представители получают ренту (в явном или неявном виде) от объектов, включенных в отношения власти-собственности.
Таким образом, в России институционализация отношений собственности приобрела на долгие годы устойчивую модель слияния власти и собственности.
Литература:
1. Латов Ю.В. Власть-собственность в средневековой России // Экономический вестник Ростовского государственного университета. 2004. Т. 2. № 4; Нуреев Р.М. Государство: исторические судьбы власти-собственности // Материалы интернет-конференции «Поиск эффективных институтов для России XXI века» [Электронный ресурс] URL:
http://www.ecsocman.edu.ru/db/msg/129880/_(дата обращения:
21.04.2014Плискевич Н.М. «Власть-собственность» в современной России: происхождение и перспективы мутации //Мир России. 2006. Т. XV. № 3; Радаев В.В., Шкаратан О.И. Власть и собственность. // Социологические исследования. 1991. №1.
2. Бессонова О.Э. Раздаток: институциональная теория хозяйственного развития России. Новосибирск: ИЭиОПП СО РАН, 1999. С 83-84.
3. Нуреев Р.М., Рунов А.Б. Россия: неизбежна ли деприватизация? (феномен власти-собственности в исторической перспективе) // Вопросы экономики. 2002. № 6. С. 12.
4. Бурганов А. Философия и социология собственности: российские реалии. М.: Дело, 2000; Латов Ю.В. Власть-собственность в средневековой
России // Экономический вестник Ростовского государственного университета. 2004. Т. 2. № 4; Лубский А. В. Государственность и нормативный тип личности в России // Гуманитарный ежегодник. 6. Ростов н/Д, М.: Изд-во Социально-гуманитарные знания. 2007; Нефедов С.А. Реформы Ивана III и Ивана IV: османское влияние // Вопросы истории. 2002. № 11; Нефедов С.А. Первые шаги на пути модернизации России: реформы середины XVII века // Вопросы истории. 2004. № 4; Новиков А. В. Об особенностях развития отношений собственности в России // Проблемы современной экономики. № 1 (21) 2007.
5. Бережной И.В., Вольчик В.В. Исследование экономической эволюции института власти-собственности. М.: ЮНИТИ-ДАНА, 2008
6. Мартышин О. В. Вольный Новгород: общественно-политический строй и право феодальной республики. М., 1992. С. 297.
7. Пайпс Р. Собственность и свобода. М. 2000.
8. Горичева Л. Экономические проблемы и национальное самосознание // Вопросы экономики. 1993. № 8. С. 37.
9. Зарубина Н.Н. Социально-культурные основы хозяйства и предпринимательства. М.: Магистр, 1998. С. 60.
10. Макаренко В.П. Русская власть (теоретико-социологические проблемы) Ростов н/Д: Изд-во СКНЦ ВШ,1998.
REFERENCES
1. LVL J.V. Power-property in medieval Russia // Economic Bulletin of the Rostov state University. 2004. So 2. No. 4; Nureyev R.M. State: the historical fate of the government-owned // proceedings of the Internet conference "the Search for effective institutions for Russia of the XXI century [Electronic resource] URL: http://www.ecsocman.edu.ru/db/msg/129880/ (date of access: 21.04.2014); Nureyev R.M., Runov A.B. Russia: inevitable if the de-privatization? (the phenomenon of power-property in historical perspective) // Questions of economy. 2002. No. 6; Pleskovic NM "Power-property" in modern Russia: the origins and prospects of mutation // World of Russia. 2006. I. XV. No. 3; Radaev CENTURIES, Shkaratan I. Power and property. // Sociological research. 1991. No. 1.
2. Bessonova O.E. Berlov of Rattatak: institutional theory of economic development of Russia. Novosibirsk: IIOP SB RAS, 1999. Р. 83-84.
3. Nureyev R.M., Runov A.B. Russia: inevitable if the de-privatization? (the phenomenon of power-property in historical perspective) // Questions of economy. 2002. ' No. 6. Р. ' 12.
4. Burganov A. Philosophy and sociology property: Russian realities. M.: Delo, 2000; LVL J.V. Power-property in medieval Russia // Economic Bulletin of the Rostov state University. 2004. So 2. No. 4; Lupski A. Century Statehood and normative personality type in Russia // Humanities Yearbook. 6. Rostov n/D, M: Publishing house of Social-humanitarian knowledge. 2007; Nefedov S.A. Reforms of Ivan III and Ivan IV: Ottoman influence // Questions of history. 2002. No. 11; Nefedov S.A. First steps towards modernization of Russia: reforms of the mid-seventeenth century // Questions of history. 2004. No. 4; Novikov, A. C. About the peculiarities of the
development of property relations in Russia // Problems of modern economy. № 1 (21) ' ' 2007.
5. Berezhnaya I.V., Wolchik CENTURIES the Study of economic evolution, Institute of government property. M: UNITY-DANA, 2008
6. Martishin O. C. Free Novgorod: the socio-political system and the right of the feudal Republic. M., 1992. Р. '297.
7.Pipes R. Property and freedom. M. 2000.
8. Goricheva L. Economic problems and national identity // Questions of economy. 1993. No. 8. R 37.
9. Zarubina N.N. Socio-cultural foundations of management and entrepreneurship. M: MA, 1998. S. 60.
10. Makarenko V.P. Russian power (theoretical and sociological problems) Rostov n/D: Izd-vo SCNC HS,1998.
