CC BY
83
ИСТОРИКО-ФИЛОЛОГИЧЕСКИЕ НАУКИ
УДК 745.51:75.058(470.1)
ВЗАИМОДЕЙСТВИЕ СЛАВЯНСКОЙ И ФИННО-УГОРСКОЙ КУЛЬТУР В СЕВЕРНЫХ РОСПИСЯХ ПО ДЕРЕВУ
Л.В. ГУРЛЕНОВА, И.В. ЗЕМЦОВА
Сыктывкарский государственный университет, г. Сыктывкар zemtsova56@mail.ru
Исследование обращено к культуре Северо-Востока европейской части России, на которой длительное время проживают коми, русские и ненцы, совместно осваивавшие северные земли. Выдвигается как методологически необходимый принцип географического детерминизма. Рассматривается развитие двух уникальных северных графических росписей - мезенской и пижемской. Ставится вопрос о характере отношений староверов с коми и ненцами. Делается вывод о наличии богатого разнообразия форм, ряд которых является мульти-национальным.
Ключевые слова: славянская, финно-угорская культуры; северная роспись по дереву, староверы, народные ремесла
L.V. GYRLENOVA, I.V. ZEMTSOVA. INTERACTION OF SLAVIC AND FINNO-UGRRIC CULTURES IN NORTHEN PAINTING ON WOOD
The study is addressed to culture of the northeast of the European part of Russia (territory of the present Republic of Komi and the areas of the Arkhangelsk and Vologda Regions adjoining it) where the Komi and the Russians live for a long time and jointly develop the northern lands. The severe geographical-climatic conditions in which it was difficult for a man to survive, promoted development of a particular type of character which is expressed in calmness, goodwill, tolerance to each other and understanding of necessity to find contact with representatives of other nationalities. Throughout long time the two people established, supported and developed cultural relations. An example was the annual Epitaphy Fair held in the village of Vazhgort on the boundary between the present Arkhangelsk region and the Republic of Komi which even more strengthened the intercultural contacts. In the course of trade the exchange of goods and handicraft techniques took place. The researchers assume that chests, saltcellars and boxes were brought to the fair from the Northern Dvina, while the famous spinning wheels and boxes with Mezen-style paining - from Pa-lashchele village, Arhengelsk province, produced there. The artistic tradition that emerged in the village of Palashchele, Arkhangelsk Region, was adopted by the Komi population and developed further in imitative form, differing from traditional one by more free interpretation of composite construction, another treatment of motives and colour gamma. The unique northern woodpaining existing in villages along the Mezen river course, was further developed in territories of the present Udora and Ust-Kulom areas of the Republic of Komi that indicates of fruitful interaction between Slavic and Finno-Ugric cultures. Another not less unique style of woodpaining - the Pizhma one emerged among the Russian Old Believers population living compactly since XVIII century together with the Komi and Nenets in the Pechora territory (territory of modern Ust-Tsilma region of the Republic of Komi). Religious isolation did not prevent the establishment of inter-national and ethnocultural contacts. The Nenets, Komi-Izhma, Russians who settled in these lands in XVI century, and the Russian Old Believers adopted each other experience of survival in severe natural conditions. For a long time the Pechora craftsmen developed the richest traditions of wood processing and manufacturing of various items of work and life which were decorated with sculptural and three-edged-notched carving. Later on the masters-Old Believers began to decorate their woodwork with painting. Thus, one more unique northern wood painting - the Pizhma style - appeared. The principle of geographical determinism as methodologically necessary is put forward in the paper: development of two unique northern graphic painting -
the Mezen and Pizhma ones - is considered, the problem on the character of relations between various northern peoples is raised. The conclusion on rich variety of forms in northern wood painting, some of them being multinational, is made.
Keywords: Slavic culture, Finno-Ugric culture, Northern wood painting, old believers, folk crafts
Введение
Север России представляет собой самобытное культурное пространство, в котором взаимодействовали, творчески взаимообогащались и развивались культуры разных этносов. Именно этот аспект нередко привлекает внимание ученых из стран Европы и США, различных направлений науки (история, этнография, фольклористика, лингвистика, искусствознание) и научных центров (Сыктывкар, Архангельск, Мурманск, Петрозаводск, Москва, Санкт-Петербург). «Европейский Север поликультурен по своей сути, - пишет А.Б.Пермиловская, - поскольку представляет собой контактную зону взаимодействия многих этносов, главным образом русских и финно-угров. Русский Север сохранял культурное единство, хотя внутренняя структура его культурного пространства представляет собой сложное сочетание локальных модификаций...» [1, с. 10].
Данное исследование обращено к Северо-Востоку европейской части России, территории Республики Коми, на которой длительное время проживают коми, русские и ненцы, совместно осваивавшие северные земли. Начиная с конца XIX в., коми и русские писатели (И.Куратов, К.Жаков, П.Сорокин, М.Пришвин, В.Журавлев-Печорский и др.) поставили проблему влияния суровых условий Севера на характер человека и выработку правил сосуществования с соседями. Например, К.Жаков («Этнологический очерк зырян», 1911) ставит вопрос о важности такого методологического подхода к оценке национального характера, как географический детерминизм, который предполагает учет воздействия на человека ландшафта и климата. Данный материал помогает лучше понять заявленную в настоящем исследовании тему; отметим наиболее для нее важное.
В XIX - начале XX в. русские писатели изображали преимущественно коми человека. Вероятно, это было связано с такой особенностью русской литературы и русских авторов, как любопытство к «чужой» жизни, оценка ее с точки зрения просветителя. Образ коми человека известен в русской литературе с XIX в. благодаря произведениям писателей, связанных с этим краем разными обстоятельствами, нередко ситуацией политической ссылки. О коми писали Н.И.Надеждин («Народная поэзия у зырян», 1839), С.В.Максимов («Год на Севере», 1859), П.В.Засодимский («Лесное царство», 1878), О.А.Ишимова («Зырянка», 1880), А.В.Круглов («Лесные люди», 1883) и другие.
Писатели отмечают прежде всего такие свойства северного человека, особенно коми, как умение открывать новые богатые природными дарами места, обживать их, т.е. талант первопроходца. Подчеркивается, что коми человеку не был характерен собственнический инстинкт в отношении к обжитым территориям, в связи с этим он никогда не относился к соседям как к конкурентам. Принцип отношения к соседям у коми человека, как он изображен, например, В.С.Журавлевым-Печорским в его многочисленных произведениях, можно назвать семейно-родовым: он делился с русским человеком своим знанием территории и ее возможностями.
С.В.Максимов в своем труде «Год на Севере» (1859) описывал зырянина как толкового, находчивого, честного человека, который не знает, что такое замки, заменяя их деревянными задвижками. А противопоставление «свои - чужие» трактует как имеющее не национальный, а социальный смысл: «свои» - это те, кто живет в природе (парме), и коми и русские, «чужие» - жители города.
Таким образом, прежде всего географо-кли-матические условия, в которых человеку было трудно выживать, способствовали выработке типа характера, который выражается в спокойствии, доброжелательности, терпимости друг к другу и пониманию человеком необходимости находить контакт с представителями других национальностей.
Показательна для русской литературы позиция В.Журавлева-Печорского. Изобразив коми человека и наблюдая за поведением русских людей, писатель приходит к выводу, что они различаются только языком, что общая для них среда жизни сформировала, по сути, одинаковые черты характера. Интересно, что его герои нередко говорят на нескольких языках: на русском, коми, ненецком и даже норвежском, признавая свою родственную близость к этим народам.
Независимо друг от друга, писатели указывают на музыкальность северян, оценивая это как важное проявление эстетического отношения северного человека к действительности. Северяне хорошо чувствуют и ритм и мелодию, которые пробуждает в них естественная среда. Последняя обладает ритмом, который образуют смена сезонов года, дня и ночи, света и темноты, космических циклов. Ритмом обладает в целом природная материя, в которую включен и человек. Ее ритмические циклы: рождение - смерть, молодость - старость. С этим связаны и особенности живописного отображения действительности в северном народном искусстве.
Результаты исследований
Северный человек был восприимчив к новому, но принимал и развивал то, в чем выражались его личные представления о красоте и пользе. Как пример плодотворного взаимодействия славянской и финно-угорской культур может послужить развитие уникальной северной мезенской росписи, развитие которой связано с территорией нынешних Удорского и Княжпогостского районов Республики Коми. Удорский район граничит с Архангельской областью, что создало условия для активных этнокультурных отношений между русскими и коми. Результатом их стало проведение ежегодной Крещенской ярмарки в с. Важгорт, которая еще более укрепила межкультурные связи. В процессе торговли происходил обмен товарами и ремесленными технологиями, так как привозились на ярмарку, по данным Л.Н.Жеребцова, многочисленные изделия промыслов: «С Мезени и Вашки поступали различные орудия крестьянского ремесла (например, набоечные доски) и предметы домашнего обихода. Удорские крестьянки выносили на продажу тканые, вязаные и плетеные изделия своего труда. Через Крещенскую ярмарку получили распространение палащельские прялки мезенской росписи, деревянные ложки из Покшеньги, разрисованные сундуки, короба, солонки, ковши и другие подобные красочные предметы...» [2, с. 110].
Сундуки, солонки и короба привозились на ярмарку, по предположению исследователей, с Северной Двины, а знаменитые прялки и короба с мезенской росписью из с. Палащелье Архангельской губернии, где их и делали. «Единственным местом мезенской росписи являлось село Палащелье в среднем течении реки Мезени. Люди жили здесь трудно, северная природа не отличалась щедростью. Промысел по обработке дерева (изготовление прялок и коробов) являлся подспорьем к охоте и рыболовству и сельскому хозяйству» [3, с. 24].
В статье, посвященной этнокультурным связям коми с русскими соседями на Пинеге, Л.Н.Же-ребцов высказывает предположение о наличии двухстороннего воздействия на появление и формирование мезенской росписи — одновременного влияния культуры коми и русских: «Несомненно, что мезенская роспись возникла в результате синтеза культур обоих народов, но при превалирующем воздействии прикладного искусства коми.» [2, с. 112-113].
Эта идея была воспринята многими исследователями, которые верно воспринимали ситуацию как сплав культур различных народов. И при этом все же недостаточно внимания обращали на исследование вопроса о том, откуда были заимствованы те или иные элементы и формы. Они способствовали своими публикациями закреплению в массовом сознании предположения Л.Н.Жеребцо-ва: мезенская роспись возникла и развилась среди населения коми.
По мнению многих исследователей и авторов данной статьи, роспись появилась все-таки в среде русского населения, но была воспринята как близ-
кая и родственная культура коми населения (вероятно, общие географо-климатические условия создают близкие формы культурной рецепции) и породила различные центры подражательной мезенской росписи. Последняя отличается более вольной интерпретацией композиционного построения, иной трактовкой мотивов и цветовой гаммы, иногда менее совершенна в технологии ее исполнения. «Стиль мезенской росписи по-своему интерпретировался вашкинскими, печорскими и вымскими коми, поэтому его можно отнести к "подражательной" манере. Местные мастера сохраняли общую многочастную композицию орнамента на прялке, но значительно упрощали и увеличивали сюжетный фрагмент, выполняя его в графической манере, включая краску зеленого цвета.», - замечает И.М.Уткина [4, с. 7]. Заметим, что еще писатели рубежа Х1Х-ХХ вв. отмечали преобладание в цветовом восприятии коми графической формы над живописной, объясняя это скудостью цветовой гаммы природы Севера.
В фондах Национальной галереи Республики Коми имеется несколько прялок в коллекции, собранной во время этнографической экспедиции в Усть-Цилемском районе в 2001 г., где и ныне живут староверы. Исследование их авторами данной статьи привело к выводу о возможном существовании подражательной мезенской росписи и в этом регионе, но уже в среде староверческого русского населения. Дополнительной поддержкой этого заключения является то, что печорские мастера в совершенстве владели техникой перьевого письма, занимаясь перепиской старообрядческой литературы и декорируя предметы труда и быта пижемской росписью.
Несмотря на разногласия исследователей народного искусства по поводу национального аспекта возникновения мезенской росписи, следует отметить уникальность ситуации, когда в дружеском сотрудничестве сложился творческий контакт, взаимообмен между русскими и коми мастерами технологией производства и декорирования изделий (прялок, коробов) одним и тем же видом росписи.
Эта идея в последнее время получила распространение; она отразилась в книге И.М.Уткиной: «Существует достаточно сведений, что коми подобные прялки покупали у мастеров из с. Палаще-лье Архангельской губернии на Важгортской ярмарке. Но, тем не менее бытует мнение, что мезенская роспись оформилась в самостоятельное направление к середине XIX в. на основе взаимовлияния коми и северорусских традиций, бытовавших в традиционном изобразительном искусстве.» [4, с. 7].
Пижемская роспись заслуживает отдельного разговора, так как возникла она в среде старорусского староверческого населения, компактно проживающего с XVIII в. в окружении коми и ненцев в Печорском крае. «На протяжении всей своей истории устьцилемы тесно связаны с соседними народами - коми, коми-ижемцами, ненцами, культурное взаимодействие с которыми способствовало адаптации русских переселенцев на Печоре.», - пишет Т.И.Дронова [5, с. 12]. Как видно из приведенной цитаты, коренное население не восприняло
враждебно новых соседей — староверов, хотя многое в укладе жизни этих народов было различным, в их отношениях превалировали дружелюбие и взаимоподдержка. Автор приводит в связи с этим такой факт: «...иноязычные соседи уважительно относились к религиозным традициям устьцилемов. Так, в частности, когда у последних появилась единоверческая церковь, ижемские и ненецкие оленеводы жертвовали для нее оленей и другую промысловую продукцию, приезжая в дни проведения Никольских ярмарок.» [5, с. 62].
Религиозная обособленность не мешала этнокультурным контактам. Ненцы, коми-ижемцы, русские, обосновавшиеся на этих землях в XVI в., и русские староверы перенимали друг у друга опыт выживания в суровых природных условиях. Например, они обменивались технологией обработки традиционных материалов - учились производству изделий из кожи и меха (одежда, обувь) с тем, чтобы благополучно пережить суровые зимы. Русские несли культуру земледелия и грамотность, которая была высокой среди русского населения благодаря существованию в Печорском крае центров переписки книг. На одном из притоков р. Печора - Пижме - старообрядцы основали Великопо-женский скит, в котором существовала такая мастерская по переписке книг.
На Печоре имелись богатейшие традиции обработки древесины и изготовления различных предметов труда и быта, которые украшались скульптурной и трехгранно-выемчатой резьбой. Позднее на Пижме их начали декорировать росписью или сочетанием того и другого в одном изделии. По предложению Н.В.Тарановской, сотрудника Отдела народного искусства Государственного Русского музея, роспись получила название «пи-жемской». Роспись уникальна по своим художественно-стилистическим особенностям. Описывая деревянное ложе ружья с пижемской росписью, автор отмечает следующее: «.цевье и узкие грани. разделены цветными полосками на небольшие поля, и в каждом написано по растеньицу, похожему на стилизованную лилию. И каждая эта лилия - по-старинному называли этот цветок «крин цветущий» -растет из чешуйчатой горки, означающей землю.» [6, с. 55-57].
Особенную известность на Печоре получил ложкарный промысел, изделиями которого пользовались и русские, и коми. Роспись ложек описывает В.М.Василенко: «Чаще всего ложка внутри и снаружи украшена симметрически расположенными миниатюрными орнаментами. Мы видим небольшой квадрат, перекрещенный по диагонали, с легкими приписками в виде кружков, арочек, черточек. В росписи преобладает яркая киноварь, то заливающая внутренность орнамента, то тщательно обводящая его по черному контуру. Росписи графичны, узорны...» [7, с. 122]. Промысел просуществовал до 1980-х гг., когда умерли последние старые мастера.
Таким образом, главный фактор снятия противоречий между этносами, населяющими Север, -географо-климатический, который обусловил формирование определенного типа человека: спокой-
ного, рассудительного, уживчивого, способного к взаимоподдержке. Взаимодействие различных этнических и религиозных групп населения отразилось и в сфере культуры: для нее характерно богатое разнообразие форм, ряд которых является мультинациональным. Культура еще более скрепляла дружественные отношения северных народов.
Литература
1. Пермиловская А.Б. Крестьянский дом в культуре Русского Севера (XIX-начало XX в.). Архангельск: Правда Севера, 2005. С.10.
2. Жеребцов Л.Н. Этнокультурные связи важ-ских коми с русскими соседями на Пинеге (до начала ХХ в.) // Этнография и фольклор коми: Сб. ст. ИЯЛИ Коми филиала АН СССР/ Отв. ред. Я.Н.Безносиков и А.К.Микушев. Сыктывкар: Коми кн. изд-во, 1972. Вып. № 13. С.112-113.
3. Арбат ЮА Русская народная роспись по дереву. М.: Изобразительное искусство, 1970. С.24.
4. Уткина И.М. Прялки коми (зырян): Из собрания Национального музея Республики Коми. Сыктывкар: Коми республиканская типография, 2009. С. 7.
5. Дронова Т.И. Русские староверы-беспоповцы Усть-Цильмы: Конфессиональные традиции в обрядах жизненного цикла (конец XIX-XX в.). Сыктывкар: Коми НЦ УрО РАН, 2002. С.12, 62.
6. Тарановская Н.В. Ружейко пижемского дела // Маленькие чудеса / Под ред. И.Я.Богуславской. М.: Детск. Лит., 1980. С.55-57.
7. Василенко В.М. Народное искусство: Избр. Труды. М.: Сов. Художник, 1974. С.122.
References
1. Permilovskaya A.B., Krestyansky dom v culture Russkogo Severa (XlX-nachalo XX v.) [The country house in culture of the Russian North]. Arkhangelsk: Pravda Severa, 2005. P.10.
2. Zherebtsov L.N. Etnokulturniye svyazi vazhs-kikh komi s russkimi sosedyami na Pinege (do nachala XX v.) [Ethnocultural contacts of Vazhsky Komi with Russian neighbours on Pinega (prior to the beginning of XX cen-tury)]//Etnografiya i folklor komi: Sb. St. IYALI Komi filiala AN SSSR [Komi ethnography and folklore. Collected papers, Inst.of Language, Literature and History, Komi Branch, USSR Acad.Sci.]// Eds. Ya.N.Bezno-sikov and A.K.Mikushev. Syktyvkar: Komi kn. Izd-vo [Komi book publishing house], 1972. Issue 13. P. 112-113.
3. Arbat YuA Russkaya narodnaya rospis' po der-evu [Russian national wood painting]. M.: Izo-brazitelnoye iskusstvo [Fine Arts], 1970. P. 24.
4. Utkina I.M. Pryalki komi (zyryan): Iz so-braniya Natsionalnogo muzeya Respubliki Komi [Distaffs of the Komi (Zyryans): From collection of the National museum of the Komi Republic]. Syktyvkar: Komi respublikanskaya
tipografiya [Komi Republican Printing House], 2009. P. 7.
5. Dronova TI. Russkie starovery-bespopovtsy Ust-Tsilmy: Konfessionalniye traditsii v obryadakh zhiznennogo tsikla (konets XIX-XX v.) [Russian Old-Beleivers of Ust-Tsilma: confessional traditions in life cycle ceremonies]. Syktyvkar: Komi Sci.Centre, Ural Branch, RAS, 2002. P. 12, 62.
6. Taranovskaya N.V. Ruzheiko pizhemskogo dela [A handgun of Pizhma]//Malenkiye chudesa [Small miracles]. Ed. I.Ya.Boguslavskaya. M.: Detsk. Lit. [Children's Literature], 1980. P. 55-57.
7. Vasilenko V.M. Narodnoye iskusstvo: Izbr. Trudy. [Folk art: Selected works]. M.: Sov. Khudozhnik [Soviet artist], 1974. P. 122.
Статья поступила в редакцию 25.05.2013.
