CC BY
111
УДК 316.4: 32.019.5: 321
ВЗАИМОДЕЙСТВИЕ ОРГАНОВ МЕСТНОГО САМОУПРАВЛЕНИЯ С МЕСТНЫМИ СООБЩЕСТВАМИ. ПРОБЛЕМЫ, ИТОГИ
© 2016
Левкина Лилия Ивановна, кандидат педагогических наук, докторант, доцент кафедры общественных связей и медиаполитики факультета журналистики Института государственной службы и управления Российская академия народного хозяйства и государственной службы при Президенте РФ (119571, Москва, пр. Вернадского, 84. E-mail: [email protected])
Аннотация. В статье рассматриваются особенности взаимодействия местных сообществ и властных структур. Отмечается, что в современных условиях различные формы самоорганизации граждан могут стать эффективным инструментом реализации задач местного самоуправления. Максимизация поддержки активности граждан позволит активизировать политические и социальные процессы развития территорий. В качестве положительного примера рассматриваются общественные объединения г. Белгорода, которые поддерживаются местной властью. Актуальность. Современные тенденции задают прогрессивный вектор развития взаимоотношений местных сообществ и муниципальной власти. Важная роль в этом процессе принадлежит сообществам разного вида, движимым единой целью объединения индивидов с целью участия в социально-политических процессах. Научная новизна. Самодеятельная инициатива сообществ, организующихся снизу, рассматривается как потенциал роста местной демократии. Практическая значимость. В настоящее время оторванность органов управления от населения крайне высока. Редки «точки роста» местной демократии. Описанный в работе опыт взаимодействия территориального общественного самоуправления с органами власти г. Белгорода может стать одним из направлений формирования гражданского общества и демократических начал на периферийной территории. Создание сообществ как социальных групп, обладающих потенциалом влияния на органы управления, является признаком обеспокоенности граждан, находящихся в поиске идентификационных структур для выражения своего волеизъявления. Данный процесс требует научного осмысления и практического применения.
Ключевые слова: коммуникативное взаимодействие, открытость, сообщества, местное самоуправление, территориальное общественное самоуправление, целевые ориентиры.
COMMUNICATIVE INTERACTION OF THE REGIONAL AGENCIES AND LOCAL AUTHORITIES WITH LOCAL AND REGIONAL COMMUNITIES. RESULTS AND PROBLEMS
© 2016
Levkina Liliya Ivanovna, Candidate of Pedagogical Sciences, Doctorant, Associate Professor of the Public Relations and Media Policy Department of the Faculty of Journalism, the Institute of State Service and Administration Russian Presidential Academy of National Economy and Public Administration (119571, Moscow, prospect Vernadskogo, 84. E-mail: [email protected]. Тел.: +79037851633)
Abstract. In article features of interaction of local communities and power structures. It is noted that in modern conditions it is the different forms of self-organization of citizens can become an effective instrument of implementation of the tasks of local government. The important point is the problem of interaction between local communities and power structures. To maximize support for activities of citizens will allow to intensify political and social processes of territorial development. As a positive example we consider public enterprises G. Belgorod, which is actively supported by the local authority. Relevance. Current trends set the progressive vector of development of relations between local communities and municipal authorities. An important role in this process belongs to communities of different species, driven by a single purpose of uniting individuals to participate in socio-political processes. Scientific novelty. Amateur community, organizing itself from the bottom is regarded as the growth potential of municipal democracy. Practical significance. Currently, isolation of controls from the population is extremely high. Rare "points of growth" of local democracy. Described in the work experience of interaction of territorial public self-administration authorities with authorities of the city of Belgorod can become one of directions of formation of civil society and democratic governance in the peripheral areas. The creation of communities as social groups with a potential influence on governments, is a sign of concern to citizens in the identification of structures for the expression of his will. This process requires a scientific understanding and practical application.
Keywords: communicative interaction, openness, community, local government, territorial public self-government, targets.
Формирование местных сообществ является естественным процессом и отражает уровень развития общества в целом. В своем Послании президент В.В. Путин указывает на то, что «местная власть должна быть устроена так - а ведь это самая близкая власть к людям, - чтобы любой гражданин, образно говоря, мог дотянуться до неё рукой» [1]. Не стоит забывать, что в Конституции именно народ провозглашен носителем власти в нашем государстве [2, ст. 3]. Органы власти являются ответственными за реализацию общественных интересов граждан.
Определяя дефиницию «сообщество», мы констатируем основные его признаки: географическое единообразие (в контексте данной статьи), общие цели и экономические связи. Демократические сдвиги, которые в последние годы происходят в России, обусловили тенденцию восстановления активности, саморегуляции и развития муниципальных негосударственных образований, укрепление их экономической самостоятельности и стремления активно участвовать в местной жизнедеятельности. Местные сообщества репрезентируют важный и эффективный потенциал развития муниципального образования. Этот потенциал должен обогатить
деятельность органов местного самоуправления (далее МСУ) ради общего блага. Процессы, протекающие внутри сообщества, должны осуществляться в т.ч. на уровне внешнего взаимодействия для достижения общественно-полезной цели.
Важно отметить, что существуют различные подходы к определению значимости местного сообщества в системе общественного взаимодействия. В ориентации на местное сообщество успешно реализуется одна из базовых потребностей человека, удачно названная А. Маслоу потребностью в принадлежности к той или иной общности, причастности и привязанности (belongingness and affection) [3]. Индивид принадлежит одновременно к разным общностям, включая человечество в целом, но наиболее полно - к общности или сообществу местного масштаба. В терминологии Р. Ольденбурга местное сообщество предстает в виде «третьего места» (наряду с «первым» - домом и «вторым» - работой) - нейтрального публичного пространства, где люди могут встретиться, неформально пообщаться, неспешно обсудить волнующие их вопросы [4]. Такие формы «третьего места», как главные улицы, библиотеки, театры, книжные магазины, кафе, пабы, парикмахерские, почтовые отделе-
ния, клубы, дома, жилые кварталы и т.д., автор называет «сердцем социальной жизни (vitality) сообщества, исходно-базовым уровнем (grassroots) democracy».
Проблема местного сообщества существенно контек-стуализируется многочисленными дисбалансами современного мира. Пожалуй, самая яркая из них — несовместимость, как полагает А. Этциони, «чрезмерной [индивидуальной] свободы» (Запад, Соединенные Штаты) и «чрезмерного [социального] порядка» (Азия, Ближний Восток), противоречие, прежде всего на уровне отдельных обществ, «между универсальным характером прав человека и общим благом». Будучи «серединной» реальностью, местное сообщество призвано опосредствовать и смягчать указанные крайности [5].
В большинстве исследований представлены два способа организации общественной жизни или два типа общества: коммуналистский и ассоцианистский. Следуя терминологии Ф. Тённиса, первый тип можно назвать Gemeinschaft, а второй — Gesellshaft. В русской социально-гуманитарной мысли коммуналистский уклад жизни лучше всего объясняется термином «община», ассоцианистский - собственно термином «общество». Община и общество не просто разные, а альтернативные понятия - традиционный и современный уклады жизни. Исторически накопившееся напряжение между ними снимается именно сообществом (акцент на совместность, целостность, «связность»). Учитывая «предметную» продвинутость Запада в данном вопросе, а также ориентируясь на доминирующую ныне терминологическую номенклатуру, мы с помощью комьюнити-сообще-ства успешно обходим методологическую трудность, связанную с необходимостью называть прежним именем (общиной) то, что сегодня наполнено иным содержанием.
В США и странах Европы роль и значение местных сообществ давно является главенствующим, механизмы взаимодействия отработаны и успешно функционируют. Следует активно изучать и использовать данный опыт, учитывая российскую специфику.
В нашей стране механизмы взаимодействия местной власти и территориальных сообществ не могут быть однородными из-за специфики и дифференцированности территориального развития. Такое понятие, как легитимность (в данном контексте акцент на справедливость), также восходит к традиции общины. Общинная легитимность основывается на уважении к «далекому прошлому», его обычаям, культуре, верованиям. Категории «Восток» и «Запад» оказываются достаточно условны, и, тем не менее, фиксируют некоторые различия и границы даже в масштабах страны (например, «до Урала» и «за Уралом»). С одной стороны, их употребление продиктовано сложившейся традицией исследования и типологии культур, противопоставления цивилизаций Западной Европы и Северной Америки цивилизациям Ближнего и Дальнего Востока, Индии, Африки и т.д. с точки зрения их основных системообразующих принципов: индивидуализирующего — коммунократическому, технократического — духовному и т.п. В то же время понятия Востока и Запада в значительной мере теряют свою географическую определенность; культуры, их составляющие, все более детализируются, раскрывается их самобытность и самостоятельность. Однако органы МСУ совместно с негосударственными общественными формированиями должны учитывать все характерные грани местного сообщества при разработке программ развития, что поможет решать возникающие проблемы более продуктивно с учетом истории, традиций и обычаев конкретных территорий.
Юридическая наука России не так давно обрела формулировку «муниципальное образование». В действующем законодательстве и в научных исследованиях данная дефиниция характеризуется различными подходами и квалифицирующими признаками. Детерминации «муниципальное образование» нет и в Конституции РФ.
В Федеральном Законе от 06.10.2003г. № 131-Ф3 «Об общих принципах организации местного самоуправления в Российской Федерации» [6] содержится несколько односторонняя формулировка: муниципальное образование представлено как внутригородская территория города федерального подчинения, городской округ с внутригородским делением, внутригородской район, городской округ, а также городское или сельское поселение, муниципальный район. Т.о., правовая регламентация рассматриваемой дефиниции основана лишь на территориально-поселенческом критерии без учёта специфических особенностей подобной организации населения. Рассмотрим и другие аспекты этого вопроса.
Коммуникационное взаимодействие во все времена было целевой установкой, определяющей ответственность власти перед своим народом. Статья 32 Конституции РФ определяет права граждан участвовать в управлении делами государства, требуя при этом конкретизации процедуры и формы сольватации власти и институтов гражданского общества [2]. Законы, принятые на федеральном и региональном уровнях, служат обеспечению эффективности взаимодействия власти с населением [6-11]. В соответствии с требованиями федерального законодательства специальные законы принимают субъекты Российской Федерации, которые затрагивают вопросы «традиционных» форм сольватации власти и институтов гражданского общества: выборов органов власти; о референдумах; об общественных палатах и др. Реализация законодательства предполагает в т.ч. просветительскую работу, направленную на повышение степени информированности населения о возможностях участия в общественном контроле и управлении. Результативность функционирования органов МСУ в значительной мере зависят от участия в них граждан муниципалитета, от формирования местных сообществ, основой объединения которых являются общие цели и интересы и желание/возможность решать вопросы местной жизни более эффективно, чем органы власти. Территориальные органы МСУ могут способствовать или препятствовать формированию в муниципальных формированиях местных сообществ в их субстанциальном предназначении. Однако на практике сегодня наблюдается массовое и непродуманное укрупнение муниципальных поселений и, в итоге, сокращение их общего количества. Это приводит к разрушению сформировавшихся местных сообществ, потере эффекта самоорганизации граждан, порой, их исторической идентичности. Масштабы изменения количества и структуры муниципальных образований представлены в таблице.
Таблица 1 - Динамика процесса изменений количества муниципальных образований
Типы муниципальных образований 2008 2015
Городские округа 529 529
Муниципальные районы 1818 1800
Городские поселения 1734 1624
Сельские поселения 20119 18313
Внутригородские муниципальные образования 236 264
Всего 24436 22541
К показателям на 01.01.2008 г. в таблице добавлены муниципальные образования Чеченской республики и Республики Ингушетия (282 муниципальных образования), которые на тот период уже реально существовали, но еще не были отражены в статистической отчетности. Не учтены муниципальные образования республики Крым и г. Севастополя (289 муниципальных образований).
Социально-политический механизм муниципальной демократии реализуется посредством различных форм социально-политической активности локальных местных сообществ, включенных в структуры муниципальной власти или являющихся следствием стихийных форм самоорганизации, преимущественно в условиях
наличия угрозы для привычной среды обитания граждан.
■ Городские округа
■ Муниципальные районы
9 Городские поселения
■ Сельские поселения
■ Внутригородские муниципальные образования
Рисунок 1 - Графическое отображение динамики муниципальных образований
В настоящее время одной из ключевых форм самоорганизации граждан по месту жительства оказывается территориальное общественное самоуправление (далее ТОС), которое в условиях крупного города становится эффективным механизмом объединения граждан. В качестве примера реализации механизма функционирования местных сообществ можно привести городской округ - г. Белгород, характеризующийся замкнутостью политического процесса, патриархальностью политической элиты и определенной степенью локальной идентичности в среде городского сообщества. Следует отметить устойчивую политическую активность инициативных групп граждан в рамках Комитетов ТОС (далее КТОС), поддержанную политической волей местной власти [12]. Устойчивость проявлений политической активности КТОС заключается в использовании двух организационно-правовых форм самоорганизации граждан - Комитетов и Собраний, а также в динамике численности КТОС, число которых составляет в настоящее время 217 [13]. В городе Белгороде территориальные объединения начали возникать еще в 2006 году. Для наиболее эффективного управления, а также участия в гражданско-правовых отношениях ТОС могут приобретать статус юридических лиц. Сольватация ТОС и органов МСУ строятся на основе Устава города, нормативных решений Совета депутатов, договоров. Самоуправление граждан организовано не только по территориальному принципу, но и по месту учебы и профессиональной деятельности. Результатом целевой программы «Развитие общественного самоуправления в г. Белгороде на 20082011 гг.», утвержденной решением Совета депутатов г. Белгорода от 25.12.2007г. № 603 на территории города были созданы 27 советов территорий. С целью реализации функций выделенных территорий были сформированы также 27 органов общественного самоуправления - Советы территорий, которые способствовали изменениям взаимоотношений власти и горожан, способствовали координации интересов жителей и планов администрации. Сегодня совет ТОС представляет собой центр общественного самоуправления определенного городского сегмента, и, как правило, соответствует всем характеристикам сообщества, основываясь на единой цели, действии, стремлении к улучшению жизни населения. Положительный опыт взаимодействия населения с органами МСУ нашел свое отражение в пролонгации данной деятельности и документах локального уровня: Постановление Правительства Белгородской области «Об утверждении Стратегии «Формирование регионального солидарного общества» на 2011-2025 годы от 24.11. 2011г № 435-пп. и Подпрограмме «Развитие общественного самоуправления на территории города Белгорода на 2015 - 2020 годы».
Советы территорий, как правило, возглавляют депутаты Совета депутатов города. В их работе принимают участие руководители структурных подразделений администрации города, что обеспечивает широкую информированность граждан, компетентное обсуждение
вопросов и их оперативное решение. Тем самым обеспечивается обратная связь с населением и повышение значимости общественного обсуждения тех или иных проблем локальной территории и города в целом. Следующим шагом в развитии общественного самоуправления является создание более мелких структур по управлению территориями, порядок организации и функции которых также определены Уставом г. Белгорода, местными правовыми актами. Содержание ТОС как формы самоорганизации по месту жительства заключается в использовании как вертикальных, так и горизонтальных каналов коммуникации для привлечения местного сообщества к решению проблем развития локальной территории. Только при соблюдении этого условия можно вести речь об использовании такого социально-политического механизма для установления «муниципальной демократии», как «точки роста местного сообщества» [14]. В условиях крупного города практически невозможно добиться высокого уровня локальной идентичности населения за исключением наличия отдельных непосредственных интересов, объединяющих членов местного сообщества. Общее снижение уровня жизни, социально-экономические катаклизмы, связанные с перестройкой модели организации МСУ, привели к формированию потребности публичной власти базироваться на уже ставших традиционными формах политической активности. В то же время последующие процессы сохранения и некоторого роста численности КТОС и, с другой стороны, укрепление механизмов их централизации в форме Фондов объединения развития КТОС свидетельствовали о неготовности местных органов к симметричному диалогу с представителями инициативных групп населения, входящих в состав комитетов, на первых этапах развития взаимоотношений. Отметим, что с позиции процессов самоорганизации любые проявления социально-политической нестабильности при определенных условиях должны привести к усилению солидарности местного сообщества с инициативами представителей органов МСУ и авторитетных политических сообществ. Динамика численности КТОС в Белгороде свидетельствует о наличии высокого потенциала форм политической активности городского сообщества, поддержанного главой местной администрации на этапе формирования МСУ. Относительная устойчивость форм ТОС в городском округе связана с осознанием отдельными активистами его потенциала как источника получения политической и финансовой поддержки со стороны муниципальной власти, а также как средства разрешения насущных проблем развития территории. Факт наличия у инициативных групп граждан, образующих ядро КТОС, мотивации на получение поддержки своих инициатив со стороны Администрации города подтверждается проведенным городскими властями анализом динамики получения КТОС муниципальных грантов для некоммерческих организаций, ежегодно выделяемых Департаментом общественных отношений и социальной политики. Осуществление совместных действий становится возможным в связи с наличием не только общей проблемы (пространства совместных действий), но и доверия между авторами, наделенными взаимными ожиданиями и обязательствами, связанными с совместным проживанием на определенной территории [15]. Данный социально-политический механизм доверия в городском округе формируется и реализуется в рамках мероприятий, проводимых для жителей микрорайонов. Принимая во внимание то обстоятельство, что формирование доверия в местном сообществе основывается на устойчивых горизонтальных связях, не представляется эффективным использование для этого исключительно средств местного бюджета, включенных в вертикальные каналы коммуникации сообществ с администрацией города. Требуются и иные ресурсы. Несомненно, структуры соседских сообществ, получившие развитие в советский период, в городских округах не способны
выйти за рамки доверительных отношений внутри достаточно замкнутого коллектива соседей по подъезду, лестничной площадке, дому, приобрести устойчивость в рамках более крупного территориального пространства. Потенциал процессов самоорганизации местных сообществ в условиях крупного городского округа также не может быть равномерным по сравнению со значительно меньшим потенциалом сельских сообществ. Дифференциация местного сообщества городского округа по месту жительства, его автономность требуют участия в процессе самоорганизации отдельных политических и общественных лидеров, различных институтов, которые способны предлагать и инициировать формы и механизмы формирования практик самоорганизации. Именно их участие, преимущественно на этапе образования самоорганизующихся структур, может выполнить функцию социально-политического механизма формирования групповых ценностей и норм, а впоследствии самостоятельных социальных институтов, регулирующих поведенческие мотивы и деятельность сообществ.
Оценивая значение процесса самоорганизации граждан по месту жительства в городском округе, назовем некоторые причины снижения гражданского участия в решении вопросов жизнедеятельности конкретной территории. Это преобладание вертикальных каналов коммуникации и консервативных структур в ТОС, следствием которых оказывается снижение доли инициативных групп граждан, готовых принимать участие в деятельности Комитетов ТОС; слабость внутренних мотивационных импульсов и нерегулярность внешних в условиях неразвитости активистской политической культуры, приводящих к замораживанию потенциала самодеятельности ТОС и других локальных сообществ; имплицитность стратегий сотрудничества с органами МСУ, порождающая конформистские установки, лишенные стимула самоорганизации. Недооценка потенциала местного сообщества порождает его игнорирование представителями местной политической элиты, а подчас и органов МСУ.
Следует констатировать, что ТОС в условиях городского округа превращается в наиболее продуктивную форму гражданского участия в решении проблем локальной территории при условии складывания определенной инфраструктуры, обеспечивающей внешнюю поддержку, в том числе консультативную, для всех инициатив сообщества. Несмотря на наличие принципиального противоречия между процессами самоорганизации и внешними импульсами, в условиях значительной территории запустить или активизировать процессы возможно только при наличии умеренных внешних воздействий, скоординированных с учетом потребностей сообщества.
Повышение конфликтности взаимоотношений политических сил на региональном и местном уровне могут порождать политические процессы, вовлекающие активистов местного сообщества, в т.ч. КТОС, что приводит к падению доверия населения к работе ряда управленческих структур как «заведомо ангажированных» определенными политическими силами.
Консерватизм подходов сообщества политической элиты и сообщества властных структур к формам вовлечения граждан к участию в решении проблем развития территории не способствует привлекательности КТОС как механизму выражения воли сообщества в целом или эффективного способа решения проблем развития определенной локальной территории. Выход из положения видится в образовании других сообществ, самоорганизующихся снизу, не зависимых от консервативных формирований, а также в поиске новой ценностно-смысловой опоры для уже сформировавшихся объединений.
Так, одним из наиболее очевидных приоритетов деятельности ТОС в городе Белгород становится культивирование исторических и местных традиций, которые оказываются дополнительным побуждением для
сохранения сложившейся годами и оправдавшей себя организационной формы комитетов (собраний), в привлечении к работе новых и новых сил. Сотрудничество сообществ КТОС с другими сообществами, различными общественными организациями, НКО, СНКО, коммерческими предприятиями, предпринимателями требует использования горизонтальных каналов коммуникации, что будет способствовать активизации гражданского участия.
Определяя перспективы развития ТОС как формы самоорганизации граждан по месту их жительства и механизма гражданского участия, следует обратить внимание на две взаимосвязанные тенденции. Во-первых, несмотря на консерватизм сложившихся практик ТОС в городских округах, ограниченность инициативных групп граждан, принимающих участие в их деятельности, преобладание вертикальных каналов коммуникации, нельзя игнорировать сохранения внутреннего потенциала процесса самоорганизации, который в условиях политической нестабильности может привести к стихийным «выбросам» энергии отдельных групп интересов. Данная тенденция должна стать объектом пристального внимания представителей политической элиты и местной власти, должна иметь вектор на консенсус и баланс сил и интересов между властью и местным сообществом. На наш взгляд, необходимо проводить мониторирование происходящих процессов, в т.ч. посредством методов социологических исследований, что в нашей стране является редким явлением. Во- вторых, влияние ТОС на усиление активности гражданского участия на местном уровне становится возможным только при разнообразии форм самоорганизации граждан по месту жительства и вовлечении в данный процесс не только сложившихся структур, но и иных активных социальных групп населения и индивидов, обладающих лидерскими качествами.
Недооценка потенциала ТОС в развитии механизмов муниципальной демократии может привести к окончательной ликвидации всех проявлений гражданской активности, как организованных, так и спонтанных, а значит, уничтожить основы демократического уклада в российском обществе и государстве.
СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ:
1. Послание Президента Федеральному Собранию. 12 декабря 2013 года. URL: http://www.kremlin.ru/ transcripts/19825 (дата обращения: 28.08.2016)
2. Конституция Российской Федерации (принята всенародным голосованием 12.12.1993) (с учетом поправок, внесенных Законами РФ о поправках к Конституции РФ от 30.12.2008 N 6-ФКЗ, от 30.12.2008 N 7-ФКЗ, от 05.02.2014 N 2-ФКЗ, от 21.07.2014 N 11-ФКЗ)
3. Maslow A.H. Toward a Psychology of Being. N.Y., 1968
4. Oldenburg R. The Great Good Place: Cafes, Coffee Shops, Bookstores, Bars, Hair Salons, and о^г Hangouts at the Heart of a Community. N.Y.: Marlowe & Company, 3rd Edition, 1999.
5. Этциони А. Новое золотое правило. Сообщество и нравственность в демократическом обществе // Новая индустриальная волна на Западе. Антология / Под ред. В.Л. Иноземцева. М., 1999. С. 316, 317.
6. Федеральный закон "Об общих принципах организации местного самоуправления в Российской Федерации" от 06.10.2003 N 131-ФЗ (действующая редакция, 2016)
7. Федеральный закон "Об основных гарантиях избирательных прав и права на участие в референдуме граждан Российской Федерации" от 12.06.2002 N 67-ФЗ (действующая редакция, 2016)
8. Федеральный закон "О порядке рассмотрения обращений граждан Российской Федерации" от 02.05.2006 N 59-ФЗ (действующая редакция, 2016)
9. Указ Президента РФ от 04.03.2013 N 183 (ред. от 23.06.2014) "О рассмотрении общественных инициатив, направленных гражданами Российской Федерации
с использованием интернет-ресурса "Российская общественная инициатива" (вместе с "Правилами рассмотрения общественных инициатив, направленных гражданами Российской Федерации с использованием интернет-ресурса "Российская общественная инициатива")
10. Указ Президента РФ от 09.02.2011 N 167 "Об общественном обсуждении проектов федеральных конституционных законов и федеральных законов"
11. Федеральный закон «О собраниях, митингах, демонстрациях, шествиях и пикетированиях» от 19.06.2004 N 54-ФЗ (действующая редакция, 2016)
12. «Муниципальное управление и развитие солидарного общества на 2015-2020 годы»//Утверждена постановлением администрации города Белгорода от 10 ноября 2014 года № 226
13. Официальный сайт территориального общественного самоуправления//Ь1р://Ье^.т (Дата обращения 05.09.2016)
14. Мельник С.А. Местное сообщество как субъект муниципального управления // Вестник Костромского государственного технического университета. 2015. № 1. С. 20-22.
15. Габеркорн А.И. ТОС как институт привлечения населения к делам местных сообществ // Вестник Сургутского государственного университета. 2015. № 1. С. 79-82.
