CC BY
14
ГУМАНИТАРНЫЕ И ЮРИДИЧЕСКИЕ ИССЛЕДОВАНИЯ
14. Jerenburg I. G. Ljudi, gody, zhizn' (People, years, life). Book VII. URL: www.litmir.co/br/?b=153308&p (Accessed: 15.12.2016). (In Russian).
15. Jerenburg I. G. Sobranie sochinenij (Collected Works)', in 9 vols. T. 8. Moscow: Hudozhestvennaja literatura, 19621967. (In Russian).
УДК 81-11
Г. Э. Маркосян, Е. В. Савелло
ВЗАИМОДЕЙСТВИЕ КОГНИТИВНЫХ И ЭМОТИВНЫХ ОБЕРТОНОВ СМЫСЛА В РЕЛЯТИВНЫХ КОНСТРУКЦИЯХ
В данной статье исследуется проблема взаимодействия компонентов RATIO и AFFECTIO в мышлении при использовании релятивных конструкций сложной семантики, эксплицирующих эмотивно-аксиологический генерализованный смыл. Авторы выявляют общую когнитивную базу эмотивных обертонов смыла в рамках конкретной ситуации семиозиса и предлагают основные
принципы типизации релятивных конструкции с эмотивно-аксиологическими доминантными гранями смысла в различных речевых актах.
Ключевые слова: релятивные конструкции, ситуативно-психологический контекст, когнитивные факторы, эмотивная ситуация, рефлексия, смыслообразование.
в. Е. МагкоБуап, Е. V. БауеНо
INTERRELATIONS OF COGNITIVE AND EMOTIVE SENSE COMPONENTS
IN RELATIVE CONSTRUCTIONS
The article studies the problem of interrelations of RATIO and AFFECTIO components in thinking process within complex semantic relative construction reliance explicating the generalized emotive-axiological sense. Authors discover the general cognitive basis of sense emotive components within the frames of concrete semiosis situations and
give the main principles of relative constructions with emotive-axiological dominant sense planes typification in different speech acts.
Key words: relative constructions, situational-psychological context, cognitive factors, emotive situation, reflection, sense derivation.
В настоящее время во многих когнитивист-ских исследованиях эмотивно-аксиологическая доминанта в структуре значения связывается с экспликацией индивидуально-эмоционального отношения субъекта речи к феноменам, предметам и явлениям объективной реальности, то есть неким сонмом психоэмоциональных реакций, вызываемых у рецептора объектом оценки и речи. Однако, мы полагаем, что подобная делимитация эмотивных компонентов значения без их связи с некоторыми объективными трудностями когниции как рефлексивной деятельности не вполне оправдана. В таком подходе абсолютно нивелируется валерная составляющая эмотивного смысла и возводится в абсолют их когнитивное начало, личностные и лингвокультурные обертона практически исчезают в генерализованном содержании, хотя в речи проявляются именно они.
Большинство эмотивных ситуаций реализуемых в речевой деятельности не аксиологичны (гнев, удивление и т.п.), они лишь эксплицируют внутреннее состояние безотносительно преломления в концептуально-валерной системе продуцента речи. Кроме того, не решенным остается вопрос о примате RATIO или AFFECTIO в природе релятивных конструкций сложной семантики. Множество как лингвистических, так и психологических исследований предполагают первичность аксиологического аспекта в формировании эмотивного компонента [3, с. 99; 7, с. 454-455]. Однако невозможно исключить и мнение о дифференциальном положении этих двух ипостасей когнитивной деятельности в процессе номинирования эмотивной ситуации, когда RATIO и AFFECTIO действуют параллельно [6, с. 376-
ФИЛОЛОГИЧЕСКИЕ НАУКИ
411]. Мы считаем, что примарность выявления того или иного компонента в рефлексивной деятельности можно проследить только в рамках функционально-прагматического анализа дискурсивного употребления релятивной конструкции, отождествление эмотивной ситуации, даже в номинантах генерализованного содержания с эмоциональными концептами конкретной лингвокультуры неправомерно, но в процессе их порождения и интерпретации корреляций с таковыми избежать невозможно, ведь обертона смысловых конструкций этих концептов реализуются в уже в структуре значения эмотива.
Шаги по порождению и интерпретации эмо-тивных смыслов в релятивной конструкции должны представлять некую иерархическую последовательность, обеспечивающую полное раскрытие эмотивных и когнитивных сторон генерализованного конструкта, а «невнимание к субъективному в когнитивном, что собственно и представляет из себя один из краеугольных камней понимания механизмов смыслопо-рождения и смыслодекодирования, влечёт за собой невозможность» [2, с. 374] адекватной рецепции всего речевого произведения. Шаги по рефлексии над смысловой конструкцией будут представлять следующую иерархию:
1) абстракция первого уровня над эмоциями в их онтологическом (наличествующем в рефлексивной, ментальной реальности) плане,
2) рефлексия над аксиологическими аспектами мотивации эмотивного компонента в структуре значения (что обеспечит адекватное восприятие всеми членами лингвокультурного сообщества), 3) учет ассоциативно-интерпретирующего потенциала этих аксиологических начал в экспликации отдельных обертонов смысла в речевой деятельности, 4) корреляцию этих аксиологических аспектов с концептуально-ва-лерной системой продуцента/реципиента, а также определение их места в структуре личностных эмотивных концептов.
В рамках первого шага можно условно разграничить психоэмоциональное состояние коммуниканта при порождении/рецепции феноменов объективной действительности и его отношение к данному феномену. Сенсорность первого не вызывает сомнения как рефлексия неосознанная, рефлекторная, внутренне обусловленная психоэмоциолнальным состоянием [5, с. 392]. Второй же аспект гораздо более субъективен и аксиологичен в его соотнесении с личностными ценностями продуцента/реципиента. «Ситуативность есть лишь наличие
некой сущности, внутри которой некоим образом структурированы связи, и именно восстановление этих связей и есть рождение смысла, вне зависимости от направления движения. Ситуативность в тексте даётся в виде образа, реконструкция смысла же есть рефлективно переживаемый образ, субъективно переживаемая форма» [2, с. 374].
В обоих аспектах имеются весьма существенные отличия, которые и определяют особенности актуализации в речевом акте тех или иных компонентов генерализованного значения. Экспликация эмоциональности в отражении явлений объективной реальности есть интуитивно переживаемый образ, он представляет собой не непосредственный номинант эмотивной ситуации, а аксиологическую интерпретацию психоэмоционального состояния. Лексическое оформление этого переживаемого образа базируется на экспириенциальной семантике, указании на чувство, которое сопровождает восприятие объективной реальности.
Эмотивно-аксиологический аспект связывается с прямым выражением этих эмоций и носит ситуативный характер, не имея, однако в своем компонентном составе непосредственного анализа отношения к самой номинации, что влечет за собой определенные трудности в типологизации этого отношения RATIO и AFFECTIO в структуре значения. Это значит, что лексикографическое описание и закрепление в качестве ядерного компонента генерализованного значения в релятивной единице затруднено. Речевая же экспликация этих отношений весьма разнообразна и представляет достаточно широкие возможности на фонетическом, морфологическом, лексическом и текстовом уровнях, при этом вовлечение паравер-бальных средств также играет немаловажную роль (просодика, ассоциативное описание мимики и кинесики). В рамках речевого произведения об эмотивном аспекте можно говорить лишь при наличии в иерархической структуре аксиологической интерпретации, качественной оценки события, квалификации его в рамках одобрительного или неодобрительного к нему отношения (приятия/неприятия). При этом мы переходим ко второму шагу в порождении и рецепции эмотивного смысла, ведь факт самого признания одобрительности или неодобрительности собственного отношения несет маркированность RATIO.
Одобрение или неодобрение в рамках этого когнитивного процесса оценивания происходит также по двум аспектам: 1) на втором этапе по
ГУМАНИТАРНЫЕ И ЮРИДИЧЕСКИЕ ИССЛЕДОВАНИЯ
соотнесению с общей ценностной системой лингвокультурного сообщества, 2) на четвертом этапе в рамках соотнесения с собственной концептуально валерной системой. Первый аспект - это признание феномена реальной действительности допустимым, правильным или благим [4, с. 447].
Второй аспект отражает то, что можно назвать фигурой (в терминах когнитивной психологии), т.е. актуализируемый в речи субъективный критерий соответствия квалифицируемого вербализуемого объекта речи в ситуации се-миозиса и избираемый в соответствии с иллокутивной целью высказывания «корректное образование смыслов, как и сама возможность их наличия связано с использованию правильных техник интендирования, пониманием самого продуцента смысла и рефлексией его не только на первом уровне абстракции, в отношении денотатов, но и на последующих уровнях при феноменологической филологической рефлексии над выраженным в знаках» [2, с. 374].
Анализ речевых фактов употребления релятивных конструкций свидетельствует о параллельной работе рациональных и когнитивных аспектов вербализации в экспликации эмо-тивного. Рассмотрим подробнее релевантные примеры.
Lord, lord, the snobbery of the English! thought Peter Walsh, standing in the corner [8, c. 144].
В вышеозначенном примере релятив широкой генерализованной семантики Lord реализует эмоционально-аксиологические обертона в ядерной зоне, однако на первый план выходят аксиологические оттенки неодобрения и ироничного высмеивания нравов высшего общества Англии, что адекватно может быть интерпретаровано только в горизонатльном контексте с авторскими ремарками и в рамках вертикального контекста с учетом фоновых знаний об Англичанах как снобах и высокомерных индивидуумах, однако личностной аксиологической интерпретации недостаточно и потому в феноменологическую рефлексию вовлекается стереотипные представления об английских нравах. Кроме того, этот эффект усиливается с помощью анафорического повтора указанного релятива и употребления восклицательного знака.
It was impossible that he should ever suffer again as Clarissa had made him suffer. For hours at a time (pray God that one might say these things without being overheard!), for hours and days he never thought of Daisy [8, c. 65].
В данном ближайшем контексте реализуется апеллятивно-эмоциональная функция
релятива. Выделенную конструкцию можно ак-сиологически интерпретировать в качестве риторического восклицания, выражающее в контексте желание героя не быть услышанным, на что в таком случае будет указывать безличная форма предложения. Однако в английском языке предложения с местоимением one могут являться и обобщённо-личными, актуализируя в таком случае апеллятивную коннотацию выражения pray god (дай Бог).
Оценка, эксплицируемая периферийными коннотативными значениями эмотивных лексем данного типа, строится на экспрессивно-рациональной базе, эмотивность и психологичность текста в рамках употребления релятива только усиливает степень аксиоло-гичности формально-логичных компонентов в структуре генерализованного смысла, однако «функциональный приоритет доминантных ноэм и ноэм-культурных основ в ядерной зоне смысла заставляет как продуцента, так и реципиента при категоризации того или иного понятия, релевантного для понимания смысла всего текста или же для закрепления конструкта именно в конкретном значении, прибегать к феноменологической рефлексии над компонентами смысла» [1, с. 186]. Подобными способами усиливается и экспрессивность высказывания, реализуются потенциальные возможности приведения в соответствие иллокутивной цели и перлокутивного эффекта высказывания. Автор интенсифицирует и перевыражает аксиологические компоненты выдвигает их на передний план, чем добивается от реципиента следования по тому же пути в интерпретации смысла, что проделал автор, он дает читателю возможность усвоить верные тактики интендирования. Каждая аксиологическая интерпретация должна следовать определенному пути, «герменевтические витки вовне- и вовнутрь-идущих лучей феноменологической рефлексии должны завершаться именно актами интендирования (приращением субъективности, модальности, значимости)» [2, с. 374].
Эмотивно-аксиологические обертона смысловой конструкции в речи в процессе взаимодействия когнитивных и эмотивных факторов могут наслаиваться практически на любые предметно-логические значения, усиливая при этом перлокутивные эффекты RATIO в рамках повышения экспрессивности. Наслоение первичной аксиологической интерпретации происходит в процессе осмысления номинанта как экспликатора эмотивной ситуации в объективной реальности с лингвокультурными осно-
ФИЛОЛОГИЧЕСКИЕ НАУКИ
ваниями ценностных ориентаций, что являет собой ингерентную оценочность; вторичная аксиологическая интерпретация происходит уже в рамках сопоставления вербализатора с кон-
цептуально-валерной системой продуцента/ реципиента, что является уже оценочностью адгерентной.
Источники и литература
1. Бредихин С. Н. Элементы смысла и когниция на пути к значению // Вестник Северо-Кавказского федерального университета. 2014. №1 (40). С. 182-186.
2. Бредихин С. Н. Пинципы и условия наличия и формирования смысла (смыслопорождающие механизмы) // Современные проблемы науки и образования. 2013. №1. С. 374.
3. Мельчук И. А. Русский язык в модели «Смысл-Текст». М.-Вена: Школа «Языки русской культуры». Венский славистический альманах, 1995. XXVIII. 682 с.
4. Ожегов С. И., Шведова Н. Ю. Толковый словарь русского языка. М.: Азбуковник, 1997. 944 с.
5. Пиотровская Л. А. Когнитивный анализ эмоциональной и рациональной оценки в семантике эмотивных высказываний // Вторая международная конференция по когнитивной науке (9-13 июня 2006 г.): тезисы докладов: в 2-х т. Т. 2. СПб.: СПбГУ, 2006. С. 392-394.
6. Рябцева Н. К. Язык и естественный интеллект. М.: Academia, 2005. 639 с.
7. Трипольская Т. А. Когнитивные и языковые механизмы эмоциональной и оценочной интерпретации действительности // Вторая международная конференция по когнитивной науке (9-13 июня 2006 г.): тезисы докладов: в 2-х т. Т. 2. СПб.: СПбГУ, 2006. С. 454-456.
8. Woolf V. Mrs. Dalloway. Ware: Wordsworth Editions, 1996. 160 p.
References
1. Bredikhin S. N. Elementy smysla i kognitsiya na puti kznachenlyu (Sense constituent and cognition: on the way toward meaning) //Vestnik Severo-Kavkazskogo federal'nogo universiteta. 2014. No. 1 (40). P. 182-186. (In Russian).
2. Bredikhin S. N. Pintslpy I usloviya nalichiya iformirovaniya smysla (smysloporozhdayushchie mekhanizmy) (Pinciplesand conditions of sense existence and derivation (sense derivation mechanisms) // Sovremennye problemy nauki i obrazovaniya. 2013. No. 1. P. 374. (In Russian).
3. Mel'chuk I. A. Russkiy yazyk v modeli «Smysl-Tekst» (The Russian language in the model "Sense-Text'). Moscow-Vlen: Yazyki russkoy kul'tur, 1995. XXVIII. 682 p. (In Russian).
4. Ozhegov S. I., Shvedova N. Yu. Tolkovyy slovar' russkogo yazyka (Russian language Thesaurus). Moscow: Azbukovnlk, 1997. 944 p. (In Russian).
5. Piotrovskaya L. A. Kognitivnyy analiz emotsional'noy i ratsional'noy otsenki v semantike emotivnykh vyskazyvaniy (Cognitive analysis of emotionality and rationality in the emotive utterance semantics) II Vtoraya mezhdunarodnaya konferentsiya po kognitivnoy nauke (Second International Conference on Cognitive Science) (9-13 June 2006). In 2 Vols. Vol. 2. St. Petersburg: SPbSU publ., 2006. P. 392-394. (In Russian).
6. Ryabtseva N. K. Yazyk i estestvennyy intellect (Language and natural intelligence). Moscow: Academia, 2005. 639 p. (In Russian).
7. Tripol'skaya T. A. Kognltivnye i yazykovye mekhanizmy emotsional'noy i otsenochnoy interpretatsii deystvitel'nosti (Cognitive and languge mechanisms of emotional and estimative interpretation of reality) // Vtoraya mezhdunarodnaya konferentsiya po kognitivnoy nauke (Second International Conference on Cognitive Science) (9-13 June 2006). In 2 Vols. Vol. 2. St. Petersburg: SPbSU publ., 2006. P. 454-456. (In Russian).
8. Woo If V. Mrs. Dalloway. Ware: Wordsworth Editions, 1996. 160 p.
