CC BY
361
«здесь-и-теперь». Этот термин открывает сущность познавательной ситуации и необратимо вводит в гносеологию человека, а не абстрактный познающий субъект, который, по выражению Фейербаха, лишен сущности, красок. Так теория познания отвечает на вызов философской антропологии в наше время, а истоки данного философско-антропологического поворота в гносеологии мы усматриваем, в частности, в философии сознания Франца Брентано.
Литература
1. Фатенков А.Н. Субъект, объект и вещь-сама-по-себе // Вестник Нижегородского ун-та им. Н.И. Лобачевского. Сер. Социальные науки. - 2011. - №3(23). -С. 105-111.
2. Фатенков А.Н. Субъект: парадигма возвращения // Человек. - 2011. - №5.
3. Фатенков А.Н. Невозвращенец: фигура субъекта в негативной диалектике // Вопросы философии. - 2013. -№6.
4. Тайсина Э.А. Теория познания. Интродукция и рондо каприччиозо. - СПб.: Алетейя, 2013. - 608 с.
5. Брентано Ф: избранные работы. - М.: Дом интеллектуальной книги, 2003. - 176 с.
6. Секундант С.Г. Критические основания учения Ф. Брентано об истине // Эпистемология и философия науки. - Т. XXXIV, №4. - М.: Альфа-М, 2012. - С. 151-164.
7. XXII World Congress of Philosophy, Seoul, July 2008. [Электронный ресурс]. - URL: http://tajsina.dialog21.ru.
Тайсина Эмилия Анваровна, доктор философских наук, профессор, заведующий кафедрой философии Казанского государственного энергетического университета, г. Казань, e-mail: Emily_Tajsin@inbox.ru. Халитов Тимур Ниазович, кандидат философских наук, доцент кафедры философской антропологии, Казанский (Приволжский) федеральный университет, г. Казань, e-mail: Emily_Tajsin@inbox.ru.
Taisina Emiliya Anvarovna, doctor of philosophical sciences, professor, head of the department of philosophy, Kazan State Energy University, Kazan, e-mail: Emily_Taj sin@inbox. ru.
Knalitov Timur Niazovich, candidate of philosophical sciences, associate professor, department of philosophical anthropology, Kazan (Privolzhsky) Federal University, Kazan, e-mail: Emily_Tajsin@inbox.ru.
УДК 130.122 © А.Н. Задворнов
ВЗАИМОДЕЙСТВИЕ ФОРМ ОБЩЕСТВЕННОГО СОЗНАНИЯ КАК ФАКТОР ДУХОВНОЙ ЦЕЛОСТНОСТИ ЧЕЛОВЕКА
В статье раскрывается процесс дифференциации и поляризации форм общественного сознания. Показано негативное влияние этого процесса на сохранение духовной целостности человека. Постулируется равноценность всех форм духа и необходимость их сбалансированного взаимодействия и взаимной интеграции.
Ключевые слова: общественное сознание, взаимодействие форм духа, духовная целостность, дифференциация, регуляция.
A.N. Zadvornov
INTERACTION OF FORMS OF SOCIAL CONSCIOUSNESS AS A FACTOR OF THE SPIRITUAL INTEGRITY OF A PERSON
The article reveals the process of differentiation and polarization offorms of social consciousness. Its negative impact on preservation of the spiritual integrity of a person has been shown. The equivalence of all forms of spirit and the necessity for their balanced interaction and mutual integration are postulated.
Keywords: social consciousness, interaction offorms of spirit, spiritual integrity, differentiation, regulation.
Общественное сознание реализуется через традиционно выделяемые марксистской философией формы: политику, право, мораль, религию, науку, искусство, философию. Противоречия возникают главным образом по вопросу обоснования научного сознания как регулятора общественных отношений. «У одних авторов наука рассматривается как совершенно особая форма общественного сознания, у других - как интегральное образование общественного сознания, у третьих же и вовсе исключается из этой системы» [7, с. 29]. Последние раскрывают нау-
ку как сферу общественной жизни, имеющую тесную связь с развитием производственных сил [11, с. 144-145, 197, 206]. Рассматривая науку как регулятор, необходимо говорить «о человеческом познании в целом как о духовном выражении жизненного отношения человека к действительности» [8, с. 17]. В этом смысле вполне допустимо определение науки как формы общественного сознания, играющей важную социально-регулятивную роль.
В последнее время наблюдается явный интерес к поискам и обоснованию экономического,
14/2013
технологического, экологического и трудового сознаний в качестве форм общественного сознания. Иногда традиционно выделяемые формы относят к сфере обществознания, а прочие относят к естествознанию.
Очевидной остается необходимость определения четких критериев, позволяющих конституировать ту или иную форму общественного сознания. Нам представляется, что в качестве одного из таких критериев следует выделять наличие у формы возможностей к регулированию жизненно важных видов деятельности, в том числе через поддержание целостности общественного сознания. Без сомнения, традиционно выделяемые регуляторы обладают указанным потенциалом. Подобными свойствами наделено и экономическое сознание.
В науке укрепилось представление, что древнейшими формами общественного сознания являлись мораль, искусство, религия. Они сосуществовали совершенно гармонично в условиях синкретичного сознания. Взаимодействие между формами было сбалансировано, что определялось, с одной стороны, самодостаточностью форм, каждая из которых давала полное и целостное представление о мире, а с другой - их глубокой интеграцией друг в друга. А. Белый указывает на то, что целостность, гармоничность, ритмичность являются основными составляющими жизни доисторического человека, поскольку «не существовало тогда многообразия социальных, познавательных и эстетических форм...» [3, с. 243]. Человек и природа являлись единственной формой жизни. В результате у дикаря внешнее «Я» не отличалось от внутреннего «Я». Это отмечалось и в исследованиях структуралистов, в частности К. Леви-Стросса. Однако с течением времени возрастал разрыв между формами духа, ни одна из которых уже не давала полного, целостного представления о мире. Разрыв возрастал вследствие борьбы между формами, а также под влиянием отчуждения человека от природы и общества. Например, религия разрушала полноту мифологической картины мира, одновременно устраняя представление о природе как храме. В свою очередь, философия сыграла подобную роль в отношении религии, а позже наука подвергла обструкции метафизику. Политическое сознание конституировалось в борьбе с религией, а экономика - через становление прагматико-эгоистической морали и девальвацию соборных идеалов. Единое полотно сознания разрывалось, расщепляя в итоге и самого человека. В итоге цельность и естественность жизни теряются. В эстетическом сознании это проявляется через смену форм твор-
чества. Изначальная целостность в искусстве естественна как импровизируемая песнь, топор, украшенный резьбой. Позже в эстетическом сознании появляются искусственные и оторванные от природы формы творчества - «лирический дифирамб, подчиненный правилам метрики, барельеф, украшающий портик храма» [3, с. 243].
В ходе дифференциации общественного сознания формы потеряли свою равнозначность и равноценность и перестали быть рядоположенными. В различные исторические периоды отдельные формы начинали играть доминирующую роль, а другие переходили в лучшем случае в культурный резерв, а чаще необоснованно критиковались, признавались фетишистскими. Человек, проходящий этапы социализации под влиянием преимущественно одной из форм общественного сознания, осваивает мир однобоко, теряя из поля зрения многообразие Универсума. Человеческий микрокосм с течением истории удаляется от макрокосмоса, все более замыкаясь на ограниченной той или иной формой общественного сознания картине мира. Итогом становится духовное расщепление человека, которому остро не хватает убеждений, позволяющих полноценно жить и достойно умереть.
История сознания человечества - это история становления форм сознания, борьбы между ними за господство, что приводило и приводит к оскудению духовного мира личности. В эпоху постмодерна завершился процесс дифференциации общественного сознания и поляризации его форм. Например, в эстетическом сознании новые виды искусства являются таковыми условно, поскольку есть сочетание ранее возникших видов. В философском сознании внутренняя дифференциация завершилась в XX веке антропоцентризмом, преодолев перед этим сложный путь от космо- и теоцентризма к лого- и социоцентризму. С другой стороны, внешняя дифференциация достигла своего максимума. Итог этой ситуации драматичен для современной цивилизации или, как верно писал еще в XIX веке
В.С. Соловьев, ложной цивилизации. М. Фуко констатирует «смерть человека», философы франкфуртской школы заявляют о масштабном явлении самоотчуждения личности, вызванной ненужностью самому себе. Антропологическая катастрофа, античеловеческие события XX века есть следствие разрушенной духовной целостности современного человека. Причина этого разрушения - дисгармония в развитии взаимодействия форм общественного сознания.
Истинный прогресс возможен только при условии гармоничного развития всех форм духа,
то есть не только экономики и науки (как это происходит сейчас), но и морали, искусства, религии, философии, политики и т.д. Крен в сторону одной из форм духовной жизни общества приводит к дисбалансу, регрессу и потере в обществе равновесия и духовной целостности человека. В этой связи показательны слова нашего соотечественника, философа В.Ф. Одоевского, о ситуации на Западе. Мыслитель пишет: «Я вижу на Западе безмерную трату сил... Запад, погруженный в мир своих стихий, тщательно разрабатывал их. но в беспокойной, ускоренной деятельности он дал развитие одной стихии и задушил другие: в результате потерялось равновесие» [9, с. 141-142]. Действительно, продолжая мысль В.Ф. Одоевского, мы можем сказать, что стихии экономики и науки задушили стихии морали, нравственности, эстетики, философии и т.д. О негативных влияниях «стихий» экономики и науки писали многие русские философы. В частности, Н.А. Бердяев указывал на то, что в экономике капиталистического хозяйства могут истреблять, бросать в море огромное количество хлеба из экономических интересов, когда существуют голодные.
«Стихия» экономики доминирует при капитализме, приводя к острому дисбалансу форм духа и экономикоцентрированности общественного сознания. В конечном итоге экономический дефект капитализма должен устраняться на основе кардинальной смены акцентов хозяйственной деятельности, то есть производство должно существовать для человека, а не человек для производства. Норма экономических отношений «подлежит общей нравственной норме как особая область ее приложения» [12, с. 410], что в сущности и является экономическим прогрессом. Государство, исходящее из преимущественно экономических интересов, неминуемо насаждает в обществе идеологию продажности, что девальвирует значимость всей системы общечеловеческих ценностей. В мире капитала личность оценивается не по шкале духовного богатства, а по величине его материального состояния.
Научное сознание также подлежит оценке на соответствие нравственной норме, поскольку иначе научное мировоззрение утратит «тот основной масштаб, которым определяются все прочие наши масштабы: самого человека» [13, с. 370]. Давая оценку состоянию науки, П.А. Флоренский пишет, что она «хотела заменить собою то, в чем ищет себе удовлетворения личность; а в итоге стараний была сооружена огромная машина, к которой не знаешь, как подступиться.» [13, с. 369].
Актуальная задача состоит в том, чтобы сбалансировать взаимодействие всех форм общественного сознания, вернуть в систему воспитания цель всестороннего развития личности, создать условия для взаимной интеграции форм друг в друга.
В русской философии обоснована мысль о том, что возможность сохранения духовной целостности человека определяется ее нравственным содержанием. Целостная личность характеризуется сильным духом, потеря которого делает человека «одержимым или элементарными космическими теллурическими силами земли, расы, народа, пола или элементарными социальными силами экономических интересов, денег, класса, социальной группы, партии» [4, с. 361].
Цельность и единство «я» определяются способностью человека к устремленному внутрь созерцанию, которое «выбрасывается вовне в своей активности и объективируется, то есть отпадает от собственного существования» [4, с. 291]. Созерцание является условием нормальной душевной жизни человека, поскольку позволяет личности освободиться «от всякой предвзятости, от всякой инородной тенденции, навязанной внешними задачами жизни» [6, с. 79]. Устремленность к собственному сознанию способствует формированию убеждений человека не на основе внешних побуждений, моды, «не ради остроумия или увлекательности прочитанной книги» [4, с. 291], а в соответствии с врожденными особенностями своей воли. Такие убеждения являются истинными двигателями жизни человека. Они позволяют направлять сплоченные духовные силы человека на перестройку действительности.
Взаимодействие форм общественного сознания способно как усиливать, так и ослаблять общий регулятивный эффект. Регуляция, в свою очередь, может быть конструктивной и деструктивной. В первом случае взаимодействие созидает духовную целостность личности, во втором наблюдается расщепление человека, выраженное, в частности, в катастрофическом разрыве внешнего и внутреннего «Я». Процесс такого разрыва описан К.С. Аксаковым на примере западного общества XIX века. В наше время эта ситуация стала актуальной и для российского общества. Философ писал о признаках духовного расщепления человека: «Очень просто, кажется, говорить, что чувствуешь, и чувствовать, что говоришь. Но эта простота составляет величайшее затруднение современного человека. Для этой простоты необходима цельность души, внутренняя правда, а современный человек сам не может отвечать себе: что он чувствует и чув-
14/2013
ствует ли он? Самолюбие подъело в нем всякую правду движения; прежде нежели родится какой-нибудь порыв в человеке, уже он заранее взвешен, заранее соображен, будет ли он к лицу или не будет» [2, с. 419]. Еще более точное наблюдение принадлежит религиозному философу и ученому П.А. Флоренскому, который указывает, что «физик, или биолог, или химик, даже психолог, философ и богослов читают с кафедры одно, пишут в научных докладах другое, а дома, в своей семье, с друзьями чувствуют третье... Личность рассыпается, утверждая отвлеченное единство всей своей деятельности» [13, с. 367-370].
Сбалансированная взаимосвязь форм общественного сознания, отказ от демонизации отдельных форм духа являются одними из ведущих факторов всесторонней социализации личности. Для духовно целостного человека экономические, религиозные, эстетические, политические, правовые и иные ценности рядоположены и обладают одинаковой значимостью при условии, если эти ценности не противоречат общечеловеческой морали.
Особую гуманистическую значимость имеет вопрос взаимовлияния морали и права. Юридические работы по данной теме в основном касаются отражения норм морали в содержании отдельных отраслей системы права.
Право, активно воздействуя на мораль, «способствует более глубокому ее укоренению в обществе, в то же время оно само под влиянием морального фактора постоянно обогащается. Таким образом, воздействию права на мораль сопутствует процесс обратного влияния морали на право» [1, с. 52]. Совместное регулирование общественных отношений определяет качественно новое явление - морально-правовое воздействие.
Взаимодействие социальных регуляторов духовной сферы происходит на двух уровнях: чувственном и рациональном. Первый уровень объединяет искусство и религию, а второй - философию и науку. Наиболее интенсивное взаимодействие происходит внутри уровней, что определяет и межуровневый обмен.
Происхождение искусства и религии имеет общие корни и характеризуется взаимообусловленностью. Данной точки зрения придерживается ряд исследователей. В частности, Г. Кюн в своей книге «По следам человека ледниковой эпохи» пишет: «Живописные изображения были всегда связаны с культом, не только в ледниковую эпоху, но и позднее, в мезолитическую, в эпоху неолита, бронзы и, наконец, на протяжении всех средних веков вплоть до настоящего
времени» [15, с. 103]. Современный американский исследователь Ш. Чинэй также ищет истоки искусства в культе. «В младенческие годы искусства творец художественных произведений чувствовал свою близость к богу» [16, с. 3].
Наблюдаются отличия позиций различных исследователей на взаимодействие религии и искусства. В то же время остается неоспоримым общий тезис о глубоком взаимовлиянии этих регуляторов, что объясняется общностью специфики их функционирования. Во-первых, как и искусство, религия предполагает «активную деятельность человеческого воображения, человеческой фантазии» [5, с. 227]. Так, «элементы и образы, относящиеся к области художественной фантазии, во многих случаях настолько переплетены с элементами религиозного происхождения, что отделить одно от другого часто бывает необычайно трудным, почти невозможным делом» [5, с. 255]. Однако если фантазия в искусстве способствует лучшему пониманию действительности, то религия пытается заменить реальный мир воображаемыми объектами и связями, то есть подменить своими идеями действительность. Отсюда и особая система религиозного культа. «Если миф ни к чему человека не обязывает, то это уже не миф, а сказка, художественная фантазия или иная наивная догадка о жизни природы, но не религиозное представление. Когда миф обязывает совершать обряды, тогда он является важной составной частью религии» [14, с. 304].
Во-вторых, искусство и религия представляют собой сильнейшее средство эмоционального воздействия на людей, что и позволяет их отнести преимущественно к чувственному уровню взаимодействия элементов духовной сферы.
В свою очередь, на рациональном уровне тесно взаимодействуют философия и естествознание. Их сближает то, что они являются формами познания одной и той же действительности, составляя лишь особые аспекты теоретического осмысления природы, общества и человека. При этом «каждый раз, когда в науке ощущается потребность в новой обобщающей естественно-научной теории, в создании качественно новых методов исследования, она не может миновать философии» [5, с. 227]. Так, механицизм и формально-логическое мышление, характерное для познания XVШ - нач. XIX в., подтолкнуло Г. Гегеля к созданию определенной философской системы, способной раскрыть в форме схем и гипотез ограниченность метафизического образа мышления. Однако неверно преувеличивать роль философии, обозначая ее определяющее влияние на развитие конкретных
наук, поскольку последние неразрывно связаны с материальным производством и потому представляют основу для общетеоретической деятельности человека. И все же в конечном итоге именно господствующее в обществе философское мировоззрение во многом определяет выводы и обобщения, выдвинутые в рамках естественных наук.
Условно обозначенные нами рациональный и чувственный уровни взаимодействия социальных регуляторов духовной сферы имеют тесную взаимосвязь, отличаясь в основном формой отражения и сущностью результата специфической активности субъекта. «Наука и философия, например, отражают свой объект в форме логических понятий, законов, теорий., искусство -в художественных образах, религия - в системе догматов» [10, с. 25].
В науке сформировались инструменты, позволяющие осуществлять регуляцию рыночной экономики, что способствует дальнейшей интеграции потребления и производства. Это вызывает двоякий эффект. С одной стороны, расширяются потребности человека, что способствует его развитию, но с другой - формирует искусственные побуждения, часто не имеющие ничего общего с человеческой природой. На наш взгляд, необходимо усиление опосредованного (через науку) взаимодействия экономического и морального сознаний. В данном случае возрастание роли морально-этических аспектов в сфере приращения научного потенциала будет закономерно гуманизировать экономические отношения в материально-производственной сфере жизни общества. При этом философия способна сыграть значительную роль в моральноэтической оценке достижений науки. Через философию возможна реализация проекта В.С. Соловьева по интеграции религиозного, философского и научного сознаний.
Сбалансированию форм духа также будет способствовать укрепление тесного взаимодействия политики и права, определяемых демократической, народной волей. Развитие упорядочивающей роли религиозного сознания в политическом пространстве может выражаться в участии служителей традиционных конфессий в экспертизе нормативно-правовых актов, а также в урегулировании различного рода политических конфликтов.
В эстетическом сознании продолжают доминировать субъективно-личностные цели при явном невнимании к общественным задачам. Расширение пространства искусства (появление новых течений) сопровождается снижением его качества и потерей воспитательного смысла.
Требуется усиление морального компонента в эстетическом сознании, что в целом увеличит общий регулятивный потенциал вследствие возвращения воспитательного предназначения результатам высокого художественного творчества.
Таким образом, сбалансированное взаимодействие форм общественного сознания, глубоко интегрированных друг в друга, является условием духовной целостности и всестороннего развития человека. Актуальной задачей современной философии становится обнаружение метаформы общественного сознания, объединяющей и синергетически преобразующей в себе знания иных форм духа.
Литература
1. Агешин Ю.А. Политика, мораль, право. - М.: Юридическая литература, 1982. - 160 с.
2. Аксаков К.С. Эстетика и литературная критика. -М.: Искусство, 1995. - 525 с.
3. Белый А. Символизм как миропонимание. - М.: Республика, 1994. - 528 с.
4. Бердяев Н.А. Философия свободного духа. - М.: Республика, 1994. - 229 с.
5. Взаимодействие форм общественного сознания / под ред. А.Я. Чугаева и др. - М.: Изд-во Москов. гос. ун-та, 1964. - 311 с.
6. Гершензон М.О. Творческое самосознание // Вехи. Из глубины. - М.: Правда, 1991. - С. 70-98.
7. Горбунова Т.В. Природа художественных идей. -Л.: Изд-во Ленинград. ун-та, 1991. - 112 с.
8. Дробницкий О.Г. Наука и ценности // Философские науки. - 1973. - №4. - С. 12-19.
9. Зеньковский В.В. История русской философии. -М.: Академический проект, 2001. - 880 с.
10. Келле В.Ж., Ковальзон М.Я. Общественное сознание и его формы. - М.: Изд-во политической литературы, 1963. - 53 с.
11. Уледов А.К. Структура общественного сознания. -М.: Мысль, 1968. - 354 с.
12. Соловьев В.С. Сочинения: в 2-х т. - М.: Мысль, 1990. - Т.1. - 831 с.
13. Флоренский П.А. Сочинения: в 4-х т. - М.: Мысль, 2000. - Т.3. - 795 с.
14. Францев Ю.П. У истоков религии и свободомыслия. - М.; Л.: Изд-во АН СССР, 1959. - 356 с.
15. Kun H. Auf den spuren des eiszeitmenschen. - Wiesbaden, 1956.
16. Cheney S. A new world history of art. - N.Y., 1957.
Задворнов Андрей Николаевич, кандидат философских наук, доцент кафедры социальных и гуманитарных дисциплин Набережночелнинского института Казанского (Приволжского) федерального университета, г. Набережные Челны, e-mail: egpi-
PF@yandex.ru.
Zadvornov Andrey Nikolaevich, candidate of philosophical sciences, associate professor, department of social and humanitarian disciplines, Naberezhnye Chelny Institute of the Kazan (Privolzhsky) Federal University, Naberezhnye Chelny, e-mail: egpi-PF@yandex.ru.
