CC BY
39Вызовы глобального экономического кризиса для развивающихся стран-экспортеров нефти
Смагулова Самал Мураденовна
кандидат экономических наук, доцент, доцент кафедры мировой экономики и международных экономических отношений, ФГБОУ ВО «Государственный университет управления», [email protected]
Мировые рынки нефти и газа под влиянием глобального кризиса, вызванного пандемией коронавируса, испытывают фундаментальные и драматические изменения. Актуальность нашего исследования возрастает в связи с тем, что ведущие развивающиеся страны-экспортеры нефти, пожалуй, никогда не находились в столь сложной экономической ситуации, связанной с ухудшением состояния их торгового и платежного балансов, высоким уровнем долговой нагрузки и замедлением роста экономики в целом. В работе было установлено, что неопределенность в динамике мировых цен на нефть не снижает ориентации развивающихся стран на экспорт сырья, однако с новой остротой обусловливает необходимость их перехода к диверсификации и декарбонизации экономики. Мировой рынок нефти вошел в текущий кризис в рецессионном состоянии, что лишний раз свидетельствует о несостоятельности модели социально-экономического развития стран с формирующимся рынком, являющихся экспортерами углеводородного сырья. Автор делает вывод о том, что рост заимствований рассматриваемых стран останется основополагающим элементом стратегии их выхода из затянувшегося кризиса. Ключевые слова: развивающиеся страны; мировой рынок нефти; глобальный кризис; экспорт; пандемия коронавируса; экономический рост.
см о см
со
О!
^
н
О Ш
т
X
<
т О X X
Для некоторых стран масштабная добыча углеводородного сырья традиционно является основным источником их доходов, поэтому в условиях падения мировых цен на нефть эти страны начинают резко сокращать расходы, снижать оплату труда в общественном секторе, свертывать или переносить реализацию крупных инвестиционных проектов. Все указанные меры ведут к снижению экономического роста, а экономический механизм становится ориентированным на распределение ренты, а не формирование условий для развития бизнеса, сужая структуру национальной экономики. Кроме того, как отмечается, конкурентоспособность социально-экономической модели традиционных развивающихся стран-экспортеров нефти в последние годы снижается ввиду ускоренного роста экспорта нефти из США [4, а 103]. В 2011 и 2018 годах США стали крупнейшим производителем природного газа и нефти соответственно. В современных условиях произошло банкротство многих компаний, поскольку при высоких мировых ценах на нефть они осуществили крупные займы, создали переизбыточное предложение на мировых рынках нефти и газа, вследствие чего мировые цены снизились.
На протяжении последних десятилетий в эволюции мировой нефтедобычи и мирового рынка нефти, широко описанной в литературе [2, с. 359], [7], не наблюдалось (по крайней мере, с 1980 года) столь драматичных событий, которые имеют место сегодня. Мировая нефтегазовая отрасль в наибольшей степени испытала негативное воздействие нынешнего кризиса, вызванного пандемией нового коронавируса, однако глобальные инвестиционные потоки в отрасли снижались уже начиная с 2013 года, что было обусловлено ростом беспокойства по поводу окупаемости активов в отрасли. В связи с этим крупнейшие нефтегазовые транснациональные корпорации (ТНК) фактически вдвое снизили свои капиталовложения. В 2013-2018 гг. наблюдалось снижение глобальных прямых иностранных инвестиций (ПИИ) в добычу нефти и газа с 490 до 264 млрд. долл, а в мире в целом наблюдалась тенденция переноса инвестиций с добычи нефти на альтернативную энергетику. В 2020 году ключевые игроки рынка также существенно сократили расходы на производственные мощности, которые, по оценке Конференции ООН по торговле и развитию (ЮКНТАД) [19, с. 162], уменьшились на 20-35 % от запланированного уровня. Кроме того, многими нефтяными ТНК были вложены значительные средства в разведочные работы по нефти, однако снижение мировых цен на нее привело к экономической нецелесообразности разработки этих ресурсов, которые в таком случае могут быть признанными обесцененными инвестициями, т.е. неэффективными активами.
Пандемия нового коноронавируса оказала особенно негативное влияние на развивающиеся страны-экспор-
теры нефти, поскольку мировые цены на нефть существенно снизились, и это вызвало структурную депрессию мировых рынков углеводородного сырья. Большинство стран-экспортеров сырья не смогли в последние годы обеспечить динамичный прирост своих фондов благосостояния и вошли в текущий кризис с высоким уровнем долговой нагрузки. В данной связи, по мнению экспертов ОЭСР, для этих стран необходимо формирование фискального пространства, а также уменьшение рисков коррупции, неприемлемых долгов, нелегального оттока капитала и ускоренный переход к альтернативной энергетике [16].
Двойной пандемический шок для стран-экспортеров выразился как в замедлении мировой экономики в целом, так и в обвале мирового рынка нефти ввиду негативного тренда ценовой динамики Оценка потери доходов ведущими нефтяными компаниями в 2019-2020 гг., сделанная Международным энергетическим агентством (МЭА), варьируется в диапазоне от 50 до 85 % [9], и такое существенное снижение обусловлено беспрецедентным характером текущего спада в условиях усилий многих развитых стран по декарбонизации экономики, а также в силу набирающей обороты цифровизации.
В настоящее время в структуре товарного экспорта некоторых развивающихся стран (Иран, Алжир, Ирак) на нефть и газ приходится более 60 %, тогда как для некоторых стран Африки нефтяные доходы превышают 75 % их экспортной выручки. Отметим, что для таких стран, как Алжир, Ангола, Ирак, Нигерия доля углеводородного сырья в структуре их национального товарного экспорта в последние годы достигала превышала 90 % [17]. При этом развивающиеся страны в условиях нынешнего кризиса как никогда активно сосредоточены на развитии сырьевых секторов, стремясь в будущем сохранить их в качестве источника экономического роста и не прибегать к диверсификации экономики. Такой подход становится все менее оправданным в условиях, когда сырьевые рынки демонстрируют беспрецедентно негативную динамику в последние годы, а цены на энергетическое сырье по темпам своего снижения лидируют среди прочих видов сырь (см. табл. 1).
Таблица 1
Динамика цен по группам сырьевых товаров в 2017-2020 гг.,
Вид сырья 2017 2018 2019 2020
Сырьевые товары в целом, в 11,1, -15,4 16,5 -37,3
том числе:
- энергетическое сырье 12,3 -20,9 24,2 -55,1
• промышленные металлы 31,0 -19,0 1,5 -18,4
• благородные металлы 12,9 -2,9 18,5 5,0
- сельскохозяйственное сырье -3,0 0,6 6,3 -6,8
Примечание: за 2020 год приведены оценочные данные. Источник: составлено автором по: UNCTAD (2020). The Covid-19 Shock to Developing Countries. Trade and Development Report Update, UN. UNCTAD, March, p. 7.
Фактически снижение мировых цен на энергетическое сырье стало на некоторый период новой нормальностью в развитии мирового хозяйства в целом. Эксперты не ожидают существенного роста цен на нефть, поскольку рост спроса на путешествия и туризм будет вялым (транспорт и путешествия обеспечивают 2/3 мирового спроса на нефть), а карантинные ограничения будут ослабляться весьма осторожно. Однако уже сейчас мы имеем восстановление мировых цен до предкри-
зисного уровня, что было связано как с некоторым улучшением общехозяйственной конъюнктуры, так и продолжающимся снижением добычи в рамках соглашения ОПЕК+. Если же предположить, что в перспективе цены останутся на невысоком уровне, это может стать стимулом для развития транспортных услуг, сельского хозяйства и энергоемких производств, что также актуально для развивающихся стран-экспортеров нефти. Кроме того, низкие цены на нефть могут сдерживать инфляцию, что обеспечит более мягкую денежно-кредитную политику центральных банков.
Как мы уже указали выше, докризисное положение многих развивающихся стран-экспортеров нефти было неустойчивым. Помимо прочего, для этих стран для этих стран были характерны высокие расходы на потребление и масштабные инфраструктурные проекты, тогда как социальные аспекты (например, развитие здравоохранения и образования) не смогли удовлетворить потребности наиболее уязвимых слоев населения.
В целом текущий кризис подчеркнул недостатки и издержки зависимости ряда стран от сырьевых ресурсов. Начиная с 70-х годов прошлого столетия мировые цены на нефть почти всегда были нестабильными, и эта нестабильность с годами лишь усиливалась, что было обусловлено ростом масштабов спекулятивного рынка. В настоящее время появилось много факторов потенциального структурного спада нефтегазовой отрасли, в частности, прорывы четвертой промышленной революции, а также снижение интереса инвесторов к отраслевым проектам, что в большей степени отражается на малых странах-экспортерах нефти. Кроме того, ОЭСР отмечает, что радикальное сокращение использования ископаемого климата в ближайшие годы будет связано с необходимостью стран выполнения обязательств по принятому в 2015 году Парижского соглашения по климату (вместе с тем, отмечается, что на сжигание нефти, угля и газа приходится 90 % выбросов углекислого газа и 76 % совокупных выбросов парниковых газов [14]).
Если принимать во внимание период с 1970 года по настоящее время, исследователи [13, с. 5] отмечают семь падений мировых цен на нефть, и все из них, кроме двух (в 1985-1986 гг. и 2014-2016 гг.) были связаны с глобальной рецессией, т.е. замедлением экономического роста и его медленным последующим восстановлением. Предыдущие кризисы 2008-2009 гг. и 2014 года, связанные с обвалом мировых цен на нефть, снизили запасы прочности в ведущих странах-экспортерах (даже в Саудовской Аравии), многие з которых (Алжир, Нигерия, Ирак) существенно сократили государственные расходы. В свою очередь, ряд нефте- и газодобывающих компании США объявил о банкротстве, будучи не в состоянии обслуживать свои долги. Отметим, что в 2005-2020 гг. 200 североамериканских нефтегазовых компаний объявили о банкротстве, причем 20 из них - в 2019 году, а 18 - в 2020 году. При этом значительные проблемы с ликвидностью и дефицитом испытывают даже такие гиганты как ExxonMobil. При этом американские нефтяные ТНК продолжают делать ставку на традиционные полезные ископаемые - нефть и газ, тогда как европейские корпорации в большей степени озадачены снижением вредных выбросов в атмосферу и все больше ориентируются на возобновляемую энергетику.
Более того, под влиянием цифровой трансформации мировой экономики конкурентные позиции ТНК нефтегазового бизнеса стали менее устойчивыми, поскольку в
X X
о
го А с.
X
го m
о
ю
2 О
м
сч
0 сч
РО
01
о ш m
X
<
m О X X
современной международной конкуренции значительную роль стали играть глобальные цифровые платформы, вытесняющие на многих мировых рынках традиционные компании, в том числе нефтегазовые. Так, в специальной литературе отмечается, что в 2009-2018 гг. в списке двадцати ведущих компаний мира число представителей горнодобывающего и нефтегазового секторов уменьшилось с 7 до 2 (при снижении доли их капитализации среди этих топ-20 с 36 до 7 %(, тогда как число технологический компаний - возросло с 3 до 6 [6, с. 55]. Кроме того, в 2008-2020 гг. доля нефтегазовых компаний в индексе Standard & Poors снизилась с 15 до 2,3 %, а стоимость каждой из пяти крупнейших технологических компаний мира (Apple, Amazon и т.п.) превышает совокупную стоимость 76 ведущих энергетических ТНК [8].
Нынешний кризис усилил неопределенность для нефтедобывающих стран, поскольку, по мнению экспертов, сложились противоречия между инвестициями в отрасли и спросом на ископаемое топливо [11]. Отметим, что до пандемии уже наблюдалось падение спроса, что частично было связано с продолжающимся торговым конфликтом между США и Китаем, что замедляло экономический рост и усиливало падение цен ввиду перепроизводства. Последующее противостояние между Саудовской Аравией и Россией явилось дополнительным фактором снижения цен в начале 2020 года на 60 %.
Таким образом, мировой спрос на нефть замедлился в результате как замедления производства, так и по причине снижения экономической мобильности вследствие карантинных ограничений. В апреле 2020 года снижение спроса по сравнению с тем же периодом 2019 года составило 30 % и достигло уровня 1995 года [10], что привело к рекордному уровню мировых запасов нефти к июню 2020 года. Тех механизмов, которые сложились исторически у нефтедобывающих стран (в частности, механизм ценовых диапазонов, разработанный уже в 2000-х годах [3, с. 137]), было явно недостаточно, чтобы сдерживать добычу и таким образом коллективно реагировать на снижение спроса. Заключенное в апреле 2020 года соглашение ОПЕК+ по сокращению ежедневной добычи было беспрецедентным, однако в условиях масштабности кризиса роль данного соглашения в балансировании рынка не является очевидной.
Дополнительная уязвимость для стран-экспортеров сырья выражается не только в снижении поставок нефти на зарубежный рынок, а кроется, по мнению исследователей в снижении занятости, буферных запасов капитала и ростом без того чрезмерной задолженности [5, с. 252]. Важным представляется неопределенность экономического роста в Китае ввиду связанности с ним многих стран-экспортеров. Эксперты [1, с. 72] полагают, что любое замедление экономического роста в Китае способно отразится на мировых ценах на биржевые товары, что незамедлительно скажется на экономике развивающихся нефтедобывающих стран. Характер и масштабы ценового шока на мировом рынке нефти в ближайшей перспективе будут детерминированы оценочными запасами нефти и степенью концентрации экспорта. Также важным фактором будет являться себестоимость нефтедобычи, которая может быть безубыточной в отдельных странах при уровне цен, не превышающем 30 долл. (Ирак, Саудовская Аравия), а в некоторых (Нигерия, Венесуэла) - 50 долл.
По всей видимости, даже с учетом декарбонизации экономики многих развитых стран, развивающиеся страны, у которых себестоимость нефтедобычи невысока, могут продолжать ее еще длительное время. Вместе с тем, в развивающихся странах будет наблюдаться снижение государственных инвестиций в осуществление масштабных инфраструктурных проектов в сфере добычи и транспортировки углеводородов. Однако поскольку ресурсная рента исторически являлась для многих развивающихся стран доминирующим инструментом распределения, снижение нефтяных доходов может привести к нарастанию социальной нестабильности и политическим конфликтам.
Отягощающим фактором выступают тенденции усиления оттока капитала из развивающихся стран, отмечаемые в 2020 году в условиях значительной неопределенности. Отметим, что исторически для стран-нефте-экспортеров были характерны самые высокие объемы бегства капитала: так, по оценкам [15], в 1970-2015 гг. в структуре оттока капитала из Африки 55 % приходилось на страны-экспортеры нефти.
Наконец, важнейшим параметром экономической и финансовой нестабильности развивающихся стран-экспортеров нефти являются их долговые риски, при этом риски роста заимствований обусловлены изменениями в структуре долговых портфелей стран, т.е. переходом от традиционного льготного финансирования к частным кредиторам. Для наименее развитых стран доля частных кредиторов в структуре их долгосрочных государственных заимствований восставила достигла в 2018 году 41 %, при этом среди частных кредиторов значительно растет доля Китая. Что касается платежей по обслуживанию долга, то из запланированных на 2020 год платежей в размере 45 млрд. долл. на кредиторов Парижского клуба приходится, по нашим расчетам, лишь 14 %, тогда как на Китай - более 50 %, а на прочих частных кредиторов - 32 % [20]. Специфика займов стран-экспортеров нефти у частного сектора заключается в обеспеченности этих долгов ресурсов, т.е. их погашение предусматривается поставками сырой нефти. Риск таких займов заключается в их более сложной подверженности реструктуризации и трудностями по урегулированию задолженности, поэтому странам, использующим такие займы, сложнее их обслуживать, что в перспективе создает угрозы для получения доступа к традиционным источникам льготного финансирования.
Ввиду того, что спрос на нефть снижается и ожидаются сложности с восстановлением мировых цен на нефть, многие развивающиеся страны-экспортеры будут испытывать долгосрочный дефицит бюджета и торгового баланса, что обусловливает существенное снижение темпов экономического роста. Из рис. 1 мы видим, что экономики стран, являющихся экспортерами топлива (сплошная линия), в большей степени вола-тильны и подвержены кризисам, нежели стран, не являющихся экспортерами энергоносителей (пунктирная линия). Аналогично, дефицит по счету текущих операций платежного баланса в развивающихся странах-экспортерах нефти составил в 2020 году, по оценкам, 3,6 %, тогда как в целом по развивающимся странам -0,9 % (справочно: по группе развитых стран наблюдался профицит в размере 0,1 %; в мире в целом - дефицит в размере 0,4 %) [12, с. 139].
Рис. 1. Динамика темпов роста ВВП в странах-экспортерах углеводородного сырья, 2012-2021 гг.
Примечание: 1) 2020 г. - оценка; 2021 г. - прогноз МВФ; 2) по методологии МВФ, к развивающимся странам-экспортерам топлива относится 27 стран, а к странам, не являющимся экспортерами энергоносителей - 127.
Источник: составлено автором по: IMF (2020). World Economic Outlook: The Great Lockdown. International Monetary Fund (IMF), Wash., DC, April, p. 129.
Несмотря на общепризнанность рисков зависимости экономик стран от волатильности мировых цен на сырье, многие страны длительное время являются его экспортерами. Вместе с тем, структурное давление обусловливает нестабильную динамику мирового спроса и предложения на углеводородное сырье, поэтому многие страны предпринимают усилия по диверсификации своих национальных экономик, а именно по перераспределению нефтяных доходов в пользу развития несырьевых секторов экономики. Одним из тревожных сигналов последних лет стало снижение мировых цен на нефть в 2014-2015 гг., что подчеркнуло необходимость значительных изменений, но в то время не было средств для диверсификации ввиду сокращения госбюджетов многих стран.
В нынешней ситуации государственные финансы находятся еще в более худшем состоянии, поскольку в нефтегазовом секторе наблюдается повсеместное снижение доходов, когда экономика отрасли еще не оправилась от последствий предыдущего кризиса. Указанные риски дефицитов бюджета и торгового баланса оказывают негативное давление на обменные курсы стран-экспортеров нефти, привязанные к другим валютам, и, чтобы поддерживать валютную стабильность, будет необходимо сокращать валютные резервы.
Учитывая опыт прошлых десятилетий, обвал мировых цен на нет в условиях нынешнего кризиса вряд ли может стать буфером для глобального экономического роста даже в странах-импортерах энергоносителей. Снижение цен в 2014-2015 гг., вызванное шоками на стороне предложения, нанес экспортерам нефти гораздо больший ущерб, чем шок спроса в 2020 году. Многие из развивающихся стран сокращали резервы и увеличивали бюджетные стимулы, однако это только сделало их в большей степени уязвимыми перед кризисом, вызванным пандемией коро-навируса. Однако в настоящих условиях экономическая и фискальная диверсификация будет более эффективна, чем ранее, для решения проблем развивающихся стран-экспортеров нефти, вызванных ее падением.
Очевидно, что рассматриваемым странам необходимо предпринимать усилия по диверсификации экономики, однако они, скорее всего, обратятся к обширным заимствованиям. Следует учитывать, что доступ к международным рынкам капитала уже ограничен, что предотвращает возможности пролонгации действующих обязательств, в то время как суверенные кредитные рейтинги многих стран снизились. Парадоксально, что на краткосрочном этапе развития для стран-нефтеэкс-портеров сценарий наращивания заимствований может стать единственно верной стратегий выживания, однако новые заимствования должны в большей степени быть целевыми и ориентироваться на переход к низкоуглеродной и диверсифицированной экономике.
Литература
1. Кириллов В.Н., Смирнов Е.Н Траектория устойчивого роста или очередная разбалансировка механизмов мировой экономики // Вестник МГИМО-Университета. 2019. 12(5). С. 64-90.
2. Мировая экономика и международный бизнес / под ред. В.В. Полякова, Р.К. Щенина. - М.: Кнорус, 2009. - 681 с. ISBN: 978-5-390-00437-1.
3. Мировые рынки товаров и услуг в современных условиях: теоретические аспекты и практика функционирования. - М.: Эдитус, 2018. - 340 с. ISBN 978-5-00058-960-1.
4. Смирнов Е.Н. Противоречия глобального экономического роста, или еще раз об эффективности моделей социально-экономического развития // ЭКО. 2015. № 4. С. 93-104.
5. Смирнов Е.Н. «Мировая экономика коронавируса»: поиск оптимальных путей преодоления последствий кризиса // Вестник МГИМО-Университета. 2020. 13(3). С. 243266. DOI 10.24833/2071-8160-2020-3-72-243-266.
6. Цифровая трансформация мировой экономики: торговля, производство, рынки. Монография - М.: Мир науки, 2019. - 95 с. ISBN: 978-5-6043306-8-5.
7. Эволюция системы ценообразования на мировом энергетическом рынке: экономические последствия для России / под ред. О.И. Маликовой, Е.С. Орловой. - М:
X X
о го А с.
X
го m
о
ю
2 О
м
es
0 es
РО
01
о ш m
X
<
m O X X
МГУ имени М.В. Ломоносова, 2017. - 432 с. ISBN 978-5906783-84-4.
8. Cho R. (2020). Will the Pandemic Spell the End for Oil and Gas? State of the Planet, Earth Institute, Columbia University, September 24. URL: https://blogs.ei.columbia.edu/2020/09/24/pandemic-fatal-blow-oil-gas/ (дата обращения: 17.02.2021).
9. IEA (2020). Energy market turmoil deepens challenges for many major oil and gas exporters. URL: https://www.iea.org/articles/energy-market-turmoil-deepens-challenges-for-many-major-oil-and-gas-exporters (дата обращения: 22.02.2021).
10. IEA (2020). Oil Market Report. International Energy Agency (IEA), April. URL: https://www.iea.org/reports/oil-market-report-april-2020 (дата обращения: 03.02.2021).
11. IEA (2020). World Energy Investment 2020: Key findings. International Energy Agency (IEA), May. URL: https://www.iea.org/reports/world-energy-investment-2020/key-findings#abstract (дата обращения: 17.01.2021).
12. IMF (2020). World Economic Outlook: The Great Lockdown. International Monetary Fund (IMF), Wash., DC, April, 158 p.
13. Kabundi A. (2020). Implications of Cheap Oil for Emerging Markets. World Bank Policy Research Working Paper No 9403, World Bank Group, Wash., DC, 15 p.
14. Lahn G., Bradley S. (2020). How COVID-19 is changing the opportunities for oil and gas-led growth, OECD, July 10. URL: https://oecd-development-matters.org/2020/07/10/how-covid-19-is-changing-the-opportunities-for-oil-and-gas-led-growth/ (дата обращения: 22.02.2021).
15. Ndikumana L., Boyce J. (2018). Capital Flight from Africa: Updated Methodology and New Estimates. PERI Research Report, Political Economy Research Institute (PERI), University of Massachusetts-Amherst, June, 13 p.
16. OECD (2020). The impact of coronavirus (COVID-19) and the global oil price shock on the fiscal position of oil-exporting developing countries. OECD Policy Responses to Coronavirus (COVID-19), September 30, URL: https://www.oecd.org/coronavirus/policy-responses/the-impact-of-coronavirus-covid-19-and-the-global-oil-price-shock-on-the-fiscal-position-of-oil-exporting-developing-countries-8bafbd95/ (дата обращения: 16.02.2021).
17. UNCTAD (2019) State of Commodity Dependence 2019. UNCTAD/DITC/COM/2019/1/Corr.1, UNCTAD, UN, New York, October 15, 238 p. ISBN: 978-92-1-112945-8.
18. UNCTAD (2020). The Covid-19 Shock to Developing Countries. Trade and Development Report Update, UN. UNCTAD, March, 12 p.
19. UNCTAD (2020). World Investment Report 2020: International Production Beyond the Pandemic. UN, UNCTAD, New York & Geneva, 247 p.
20. Watkins K. (2020). Delivering Debt Relief for the Poorest. International Monetary Fund (IMF). URL: https://www.imf.org/external/pubs/ft/fandd/2020/08/debt-relief-for-the-poorest-kevin-watkins.htm (дата обращения: 17.02.2021).
Challenges of the global economic crisis for developing oil exporting
countries Smagulova S.M.
State University of Management
JEL classification: H87, F02, F15, F29, F40, F42, F49_
The global oil and gas markets are undergoing fundamental and dramatic changes under the influence of the global crisis caused by the coronavirus pandemic. The relevance of our study is increasing due to the fact that the leading developing countries-oil exporters, perhaps, have never been in such a difficult economic situation associated with
the deterioration of their trade and balance of payments, a high level of debt burden and a slowdown in economic growth as a whole. It was found in the work that the uncertainty in the dynamics of world oil prices does not reduce the orientation of developing countries to the export of raw materials, however, with a new urgency it necessitates their transition to diversification and decarbonization of the economy. The global oil market entered the current crisis in a recessionary state, which once again testifies to the failure of the model of socio-economic development of emerging market countries that are exporters of hydrocarbons. The author concludes that the growth of borrowing of the countries under consideration will remain a fundamental element of their strategy for overcoming the protracted crisis.
Keywords: developing countries; world oil market; global crisis; export; pandemic coronavirus; economic growth.
References
1. Kirillov V.N., Smirnov E.N. Trajectory of sustainable growth or another imbalance in the mechanisms of the world economy // Bulletin of MGIMO University. 2019.12 (5). S. 64-90. DOI 10.24833 / 2071-8160-2019-5-6864-90. (in Ruddian).
2. World economy and international business / V.V. Polyakov, R.K. Shchenin (eds.). M .: Knorus, 2009 . 681 p. ISBN: 978-5-390-00437-1. (in Russian).
3. World markets for goods and services in modern conditions: theoretical aspects and practice of functioning. M .: Editus, 2018 . 340 p. ISBN 9785-00058-960-1. (in Russian).
4. Smirnov E.N. Contradictions of global economic growth, or once again about the effectiveness of models of socio-economic development // ECO. 2015. No. 4. S. 93-104. (in Russian).
5. Smirnov E.N. "The global economy of coronavirus": the search for optimal ways to overcome the consequences of the crisis // Bulletin of MGIMO University. 2020.13 (3). S. 243-266. DOI 10.24833 / 2071-81602020-3-72-243-266. (in Russian).
6. Digital transformation of the world economy: trade, production, markets. Monograph. M .: World of Science, 2019 .-- 95 p. ISBN: 978-5-60433068-5. (in Russian).
7. Evolution of the pricing system in the global energy market: economic implications for Russia / O.I. Malikova, E.S. Orlova (eds.). M: Moscow State University named after M.V. Lomonosov, 2017 . 432 p. ISBN 9785-906783-84-4. (in Russian).
8. Cho R. (2020). Will the Pandemic Spell the End for Oil and Gas? State of the Planet, Earth Institute, Columbia University, September 24. URL: https://blogs.ei.columbia.edu/2020/09/24/pandemic-fatal-blow-oil-gas/ (accessed 17.02.2021).
9. IEA (2020). Energy market turmoil deepens challenges for many major oil and gas exporters. URL: https://www.iea.org/articles/energy-market-turmoil-deepens-challenges-for-many-major-oil-and-gas-exporters (accessed 22.02.2021).
10. IEA (2020). Oil Market Report. International Energy Agency (IEA), April. URL: https://www.iea.org/reports/oil-market-report-april-2020 (accessed 03.02.2021).
11. IEA (2020). World Energy Investment 2020: Key findings. International Energy Agency (IEA), May. URL: https://www.iea.org/reports/world-energy-investment-2020/key-findings#abstract (accessed 17.01.2021).
12. IMF (2020). World Economic Outlook: The Great Lockdown. International Monetary Fund (IMF), Wash., DC, April, 158 p.
13. Kabundi A. (2020). Implications of Cheap Oil for Emerging Markets. World Bank Policy Research Working Paper No 9403, World Bank Group, Wash., DC, 15 p.
14. Lahn G., Bradley S. (2020). How COVID-19 is changing the opportunities for oil and gas-led growth, OECD, July 10. URL: https://oecd-development-matters.org/2020/07/10/how-covid-19-is-changing-the-opportunities-for-oil-and-gas-led-growth/ (accessed 22.02.2021).
15. Ndikumana L., Boyce J. (2018). Capital Flight from Africa: Updated Methodology and New Estimates. PERI Research Report, Political Economy Research Institute (PERI), University of Massachusetts-Amherst, June, 13 p.
16. OECD (2020). The impact of coronavirus (COVID-19) and the global oil price shock on the fiscal position of oil-exporting developing countries. OECD Policy Responses to Coronavirus (COVID-19), September 30, URL: https://www.oecd.org/coronavirus/policy-responses/the-impact-of-coronavirus-covid-19-and-the-global-oil-price-shock-on-the-fiscal-position-of-oil-exporting-developing-countries-8bafbd95/ (accessed 16.02.2021).
17. UNCTAD (2019) State of Commodity Dependence 2019. UNCTAD/DITC/COM/2019/1/Corr.1, UNCTAD, UN, New York, October 15, 238 p. ISBN: 978-92-1-112945-8.
18. UNCTAD (2020). The Covid-19 Shock to Developing Countries. Trade and Development Report Update, UN. UNCTAD, March, 12 p.
19. UNCTAD (2020). World Investment Report 2020: International Production Beyond the Pandemic. UN, UNCTAD, New York & Geneva, 247 p.
20. Watkins K. (2020). Delivering Debt Relief for the Poorest. International Monetary Fund (IMF).
