CC BY
181
© В.А. Золотовский, 2009
ВСЕОБЩАЯ ИСТОРИЯ
УДК 94 «04/14» ББК 63.3(0)4-93
ВЫСШИЙ КОМАНДНЫЙ СОСТАВ ВИЗАНТИЙСКОЙ АРМИИ РАННЕПАЛЕОЛОГОВСКОГО ПЕРИОДА
В.А. Золотовский
В данной статье рассматривается вопрос о специфике военной организации поздней Византийской империи в ХШ-ХГУ веках. Предметом изыскания выбрана структура высшего военного командования. В ходе исследования были определены основные принципы замещения должностей в системе военного управления, а также социально-политический статус высших командных чинов.
Ключевые слова: военная история, история Византии, военная организация поздней Византийской империи, палеологовский период, стра-тиот, фемное войско.
Возрождение Византийской империи, начавшееся после узурпации власти Михаилом VIII Палеологом, происходило под прямым воздействием необходимости легитимации власти новой династии. Это, соответственно, требовало соблюдения преемственности, а также создания нового административного аппарата, основой которого должны были стать традиционные политические и государственные институты, структура государственных органов, утвердившаяся до 1204 года. Однако возраставшая угроза вторжения многочисленных противников империи, преследовавших ревизионистские цели, оказала существенное влияние на развитие Византийской империи в поздний период. Таким образом, неизменно высокое значение внешних функций византийского государства раннепале-ологовского периода, неоднократно подчеркнутое историками [5, с. 90; 6, с. 99-100; 7, с. 117; 8,
с. 335, 338; 12, р. 332, 347; 13, р. 119-121; 14, р. 209-211; 26, р. 25, 27; 28, р. 452], обусловливает наше внимание к вопросу о специфике высшего командного состава.
Организация военной системы Византии позднего периода становится предметом изучения лишь в последнее время. За предшествовавшие два десятилетия появилась серия работ, касающихся принципов формирования и роли отдельных частей армии в никейское и палеологовское время. Однако следует заметить, что, за единичными исключениями, ученые ограничились простым указанием о наличии в армии прониаров, наемников, малых держателей [1, с. 143-151; 2, с. 57-65; 15, р. 182-201;16, р. 1-26; 17, S. 75-89;18, р. 343350; 20, р. 183-207; 27, р. 353-371], но вопросы структуры организации, выявления места и функций отдельных частей армии, принципов формирования командного состава так и не получили должного внимания. В то же время необходимо подчеркнуть, что по ряду вопросов о структуре военной организации в научной литературе закрепился ряд общеприня-
тых концепций. В частности, предполагается, что традиционно командование всеми сухопутными силами было возложено на великого доместика [27, р. 353, 367, 368; 34, р. 237-238, 242]. У великого доместика был заместитель протостратор [34, р. 240-241]. Сухопутные войска, подчиненные великому доместику и протостратору, разделялись на та тауцата и та бецата [2, с. 59; 20, р. 183-184; 34, р. 243245, 249-251].
Та тауцата как регулярное войско включало в себя наемный контингент под командованием великого коноставла и имперскую гвардию [34, р. 242]. В имперскую гвардию входили воинские формирования, различные друг от друга как по способам организации и комплектования, так и по поставленным перед ними задачам. Наиболее известными среди них считались «три царских отряда» -регулярные кавалерийские тагмы. Организационная структура этих соединений начала складываться уже в поздней античности, и первоначально они являлись не боевыми подразделениями, а парадным эскортом. Схолы составляли внутреннюю охрану Большого дворца во главе с доместиком схол; внешнюю охрану - тагму виглы - во главе с великим друнгарием вигл; тагму личной охраны императора составляла этерия во главе с великим этериархом. Более неопределенно в научной литературе представлена структура провинциального войска: провинциальные ополчения были выделены из системы центральных и провинциальных органов управления; войска катепанств составляли аллагию, подчиненную чаушу; при формировании более крупных войсковых объединений они входили в состав ква-зифемного войска, великой аллагии, находившейся в подчинении великого чауши.
Вполне очевидно, что в своих изысканиях исследователи сделали акцент на отождествлении высших командных должностей с конкретными дворцовыми титулами [39, ст. 102-118]. В то же время Л.-П. Рэмбо выявил несоответствие официального назначения дворцовых титулов их реальному содержанию. Автор провел классификацию титулов, определяя их соответствие конкретным действиям и обязанностям, возложенным на носителей. Все дворцовые титулы были разделены на три группы. К первой из них ученый отнес
титулы, которые были наделены сущностными характеристиками должностей [34, p. 182]. В эту группу вошли: pdyag 8ov$, pdyag dopd-axixog, лдштоотдатшд, pdyag axqaxo-nedaQxrS, pdyag xovoaxavXog, pdyag Хоуоб-dxrjz, pdyag dqovyyaQiog xfjz fiiyXrz, nQmxaarxQrjxig, pvaxixog, ini xu>v derjaewv, pdyag ddvovpiaaxrjs, pdyag dieQprvevxrjg, axoXov6og, xQixrjg xov (pwaaaxov, nQMxovoxaQiog, dopdaxixog xu>v xei%da>v, XoyaQiaaxrjq xfjg avXfjZ, axqaxonedaQxr^ xu>v povoxaftaXXa>v, axqaxonedaQxr^ xu>v x^ayyQaxoQMV, axqaxonedaqxrz xu>v povqxaxwv, axqaxonedaQxrZ xu>v x£axa>va>v, nQoxa6rjpevog xu>v peyaXo>v naXaximv, nQoxa6rjpevog xu>v BXaxeqvwv naXaximv, dopdaxixog xu>v avaxoXix&v 6epaxo>v, dopd-axixog xu>v bvaix&v 6epaxo>v, nqoxa6rjpevoi noXeo>v, ini xov xavixXeiov [33, р. 169 14-27, 248-252, 173 16-29, 174 1-13, 175 12-14, 178 13-15 28-33,
179 5-6 183 24-27 184 4-7, 17-25 185 21-24 186 3-7, 28-29 —
187 1-26, 188 5-8,20-22, 140 1-7, 304, 308; 34, p. 181182]. Вторая группа включает в себя титулы-должности, реальное функциональное содержание которых было дифференцировано социальной принадлежностью носителей и являлось непостоянным [34, p. 183, 197]. В третью группу были отнесены титулы, лишенные функционального назначения [ibid., p. 176-177]. Считаем необходимым сделать акцент на значении методики исследования предложенной Л.-П. Рэмбо, а также явной необходимости изучения реального функционального предназначения титулов вне связи с их классическим восприятием. Кроме того, при выявлении сущности командных должностей и титулов следует осуществить анализ известных нам командных должностей в соответствии с общепринятой в научной литературе системой командования комниновского и ни-кейского периодов, основанной на иерархии дворцовых титулов.
В соответствии с указанным целью данной статьи является определение структуры системы командования поздневизантийской военной организации. Достижение цели представляется возможным посредством решения следующих задач: выявить, какие командные должности и придворные чины давались полководцам; определить конкретные функции закрепленные за каждой из упомина-
емых должностей, одновременно решая вопрос их соответствия официальной поздневизантийской системе центрального военного управления.
Основываясь на материале военной практики, представим перечень титулов, носители которых в той или иной мере осуществляли высшие командные функции: двое деспотов [29, p. 153 9, 273 5, 435 19-25; 30, p. 489 22-25 -491 1-4], четверо севастократоров [25, vol. I, p. 130 17-18; 29, p. 151 17, 153 10, 273 1-5, 401 9-12; 30, p. 293], пять кесарей [25, vol. I, p. 83 10, 137 24-25, 360-362; 29, p. 19 1 20-23, 153 11-12, 19; 30, p. 255, 571 6], девять великих доместиков [21, p. 232; 25, vol. I, p. 83 10; 29, p. 55, 113, 125 1-2, 6, 15 1 5-14, 19 1 20-23 , 2 7 3 1-10 , 4 1 9 2, 591 26-30 - 593 1 9; 30, p. 2 6 3 23-24, 35 1 7-17 ; 37, line 5542], шесть протовестиариев [25, vol. I, p. 196; 29, p. 589 12-20; 30, p. 81-83, 97 32-33, 237, 241 35-36, 243 1-2, 249-251, 285 19-20], шесть мега дук [29, p. 153 20-23, 453 18, 529 4-7; 30, p. 597 6-7, 437 2, 545 21, 711], пять протостраторов [25, vol. I, p. 262 20-24, 263 17; 29, p. 155 10-18, 271273, 385, 421 12-16, 589, 591; 30, p. 63 20-21, 203 31-32, 205 1-2], четверо великих стратопедархов [25, p. 254 22-23, 255 1-6; 29, p. 257 4-9; 527 1-2, 645 11-13;
30, p. 8 1 20-24], один великий примикирий [30, p. 599 18-20], пятеро великих коноставлов [21, p. 219, not. 20; 29, p. 273 5-6, 527 1-6, 22-26; 30, p. 19 19-20 _ 20 1-15, 299 14-26], пятеро пинкер-нов [29, p. 41319, 581 15; 30, p. 19 20, 203, 237 13-16, 599 23 - 601 1, 665 5-30, 667 1-2], двое паракимо-менов [29, p. 273 9-10, 593 4-11], один стольничий [ibid., p. 421 3-7], один эпарх Константинополя [ibid., p. 543 11-13], двое великих друнга-риев вигл [30, p. 121-123 1-3, 437 15-17], двое великих этериархов [29, p. 183 13-14 ; 30, p. 471 19-25, 599 20-21, 643 19-24, 645 1-3, 697 1-7], двое прими-кириев [30, p. 443 29; 38, col. 364], двое великих архонтов [29, p. 451 15-18; 30, p. 459], трое великих чаушей [30, p. 21, 469 4-12, 539 4, 693 6-26], один вестиарий [29, p. 539 20 - 539 25, 541 1], один этериарх [30, p. 3 3 9 26-29]. Таким образом, диапазон титулов военачальников варьировался от 1 до 65 ранга. При этом ряд титулов даже формально не были обременены воинскими функциями. К ним относятся: деспоты, севастократоры, кесари, протовестиа-рии, великие примикирии, пинкерны, параки-момены, стольничие, эпархи, примикирии, ве-стиарии. Носители этих титулов в зависимос-
ти от конкретных внутри- и внешнеполитических условий дифференцированно, независимо от ранга титула вводились в систему командования. Аналогичным методом происходило их назначение на руководство конкретным воинским формированием, действовавшим в конкретных условиях.
Опираясь на изложенную выше традиционную систему командования, представленную в науке, а также на известные нам данные по военной практике, проведем анализ структуры военной организации, соответствующей поздневизантийским реалиям.
Как было указано, по данным источников известны упоминания большинства из титулов, за которыми в науке и трактате Псев-до-Кодина закреплены определенные военнокомандные функции. В военной практике высшее военное командование сохранялось за императором. Василевсы не только определяли главное направление военных действий и их характер, но и осуществляли прямое командование войсками. Так источники сообщают нам о девяти крупных военных операциях, осуществленных под командованием Михаила VIII, Андроника II и Михаила IX. В общей сложности каждый из императоров руководил тремя операциями.
В то же время большинством походов командовали близкие родственники императоров. Осуществление высших командных функций в конкретных военных кампаниях передавалось братьям и племянникам василев-сов, являвшихся носителями придворных титулов высокого ранга, не связанных с военными обязанностями. На протяжении практически всего периода правления Михаила VIII (до 1276 г.) функции верховного командующего византийской армией, действовавшей на западном и восточном направлениях, выполнял его брат - деспот Иоанн Палеолог. Очевидно, лишь после поражения под Новыми Патрами василевс потерял доверие к брату. Военные кампании в Ахайе в 60-х гг. XIII в. проходили под командованием другого брата императора - севастократора Константина Палеолога. Совместно с ним войсками командовал Михаил Кантакузин. С конца 70-х гг. Михаил VIII допустил к высшему командованию своих сыновей. Андроник II и Константин Палеолог провели ряд успешных военных
экспедиций на восточном и западном направлениях. Следует заметить, что в этих походах принимал участие Михаил Тарханиот Глава. Под его командованием различные по численности и этническому составу военные отряды одержали ряд блистательных побед. Именно Михаилу Главе, организовавшему оборону рубежей с Болгарией, вместе с императором было вверено ведение войны с армией Ивайло. После смерти Михаила VIII полководец был направлен на борьбу с сербами, которая велась почти до конца XIII века. В войне с каталонцами в полевой армии Михаила IX сражался отряд под командованием его дяди - деспота Константина, а также отряд пинкерна Сенахирима Ангела. Морские силы империи на протяжении полутора десятка лет были подчинены представителю знатной и родственной императору семьи - Алексею Дуке Филанфропину [29, р. 273 11-12; 32, № 29751]. Здесь следует подчеркнуть, что указанные полководцы состояли на службе, занимая высшие командные посты. В их подчинении находились крупные воинские формирования, задействованные в конкретных походах и сражениях.
Вместе с тем нам известно о девяти великих доместиках, формальные обязанности которых были указаны выше. Из них функции высшего военного управления закреплялись лишь на короткое время за великим доместиком Иоанном Палеологом. После очередной победы император вновь повысил своего брата. Другие же носители титула великого доместика лишь упомянуты в источниках в составе объединенных командований, в которых главная роль принадлежала представителям правящего рода. Поэтому степень их вовлеченности в управление полевой армией не ясна. К ним относятся: Алексей Стратигопул, Алексей Фил, Михаил Тарханиот Глава, Иоанн Сенахирим Ангел. Один из великих доместиков - Вильгельм Вил-лардуэн - определенно не являлся полководцем, получив титул в качестве вознаграждения от Михаила VIII. Великий доместик Алексей Рауль известен нам по дипломатической миссии, с которой он был направлен Андроником II в расположение алан и каталонцев, учинивших потасовку, в ходе которой он был убит [30, р. 353].
Следующим в иерархии командования традиционно считается протостратор, функ-
ции которого описываются в научной литературе в качестве заместителя великого доместика [2, с. 59; 34, р. 241]. За шестьдесят семь лет правления первых Палеологов из упомянутых в источниках протостраторов лишь Михаила Главу Тарханиота и Фила Палеолога можно считать представителями высшего командного состава. В других случаях функции протостратора либо шире, либо представлены неопределенно. Так Алесей Филанфро-пин, будучи протостратором, в течении многих лет возглавлял флот. Андронику Палеологу, племяннику Михаила VIII, этот титул был дарован одновременно с Филанфропином [29, р. 155 10-18], но при этом нам ничего неизвестно о его полководческой карьере. Протостратор Михаил Стратигопул также не прославился на командном поприще.
Далее иерархия должностей соответствует структуре регулярного имперского войска: великий коноставл - командующий всем наемным контингентом империи (скификоном, латиниконом, италиконом) [1, с. 145-146; 2, с. 62; 11, р. 22-23; 19, р. 40], великий этери-арх - командир личной гвардии императора, великий друнгарий виглы - предводитель дворцовой охраны. Теперь рассмотрим подробнее их обязанности.
Должность великого коноставла, по мнению П.И. Жаворонкова, созданная специально для Михаила Палеолога [2, с. 62-63], оставалась востребована на протяжении большей части правления Михаила VIII и Андроника II. Однако компетенция и прямые военные обязанности великих коноставлов явно не соответствовали описанным ранее. Каждый из великих коноставлов раннепалеологовского периода в той или иной мере был вовлечен в руководство войсками. Полагаем, что лишь великий коноставл Михаил Тарханиот Глава может быть идентифицирован с высшим командованием. На протяжении полутора десятилетий он обеспечивал оборону византийских рубежей от нападений сербской армии.
О составе воинских формирований, находившихся в его подчинении, сделать определенные и обоснованные выводы не представляется возможным. По сообщению Пахимера, на начальном этапе в его войско входили отряды татар [30, р. 19, 21]. Очевидно, в последующем Михаил Тарханиот командовал ма-
кедонскими формированиями. В пассажах источников, описывающих действия великих коноставлов Михаила Кантакузина и Михаила Каваллария, не представлена характеристика состава войска. Эти полководцы входили в объединенные командования под началом севастократора Константина Палеолога и Андроника II соответственно [29, p. 273, 527]. Великий коноставл Ликарио, как известно, командовал латинским наемным флотом, состоявшим на службе Михаила Палеолога [29, p. 529; 30, p. 597]. Андроник Тарханиот, получивший титул великого коноставла одновременно с должностью дуки Орестиады, как полководец принял участие только в мятеже Иоанна II Ангела [25, vol. I, p. 130; 29, p. 401]. В связи с отсутствием информации, позволяющей связать службу великого коноставла с командованием наемниками, возникает закономерный вопрос: кто же управлял действиями наемных отрядов?
Участие различных по составу и численности наемных отрядов упомянуто в описании большинства военных кампаний. По данным современников, в период правления Михаила VIII отряды куманов входили в состав войска деспота Иоанна Палеолога. Они же, очевидно, участвовали в захвате Константинополя под командованием кесаря Алексея Стратигопула. Турецкие отряды входили в состав войска севастократора Константина Палеолога, пинкерна Алексея Филанфропина. Татары сражались против сербов под командованием великого коноставла Михаила Главы Тарханиота. Аланы входили в состав войска императора Михаила IX и этериарха Стефана Музалона. Мегадуки Рожер де Флор (с весны 13G5 г. - кесарь), Беренгарий Эстен-ца [3G, p. 545 21] и Ферран Хименес [ibid., p. 71G] командовали каталонскими, аланскими и турецкими отрядами. Великий этериарх Нестонг Дука возглавлял отряды влахов. Великий чауша Умпертопул вместе с Войсилом командовали аланами и туркополами. Следует заметить, что, описывая действия многотысячных групп наемников, состоявших на службе империи в начале XIV в., историки-современники не упоминают ни одного великого коноставла. Несмотря на явную высокую роль наемников в армии Византии, нам ничего не известно об их системе деления на бое-
вые единицы. В то же время система командования наемными войсками формировалась из знатных представителей кланов соответствующих этносов. Чаще всего они обозначены в источниках терминами «архонты», «ме-гистаны», «игемоны». Такие указания встречаются в описаниях действий акритов, критян, алан и каталонцев [25, vol. I, p. 229 17-22;
29, p. 33 6-9; 30, p. 235 27-29 - 237 1-2, 249 15-20, 3 3 9 9-11, 4 65 15-16 , 4 7 5 20-22 , 5 3 3 7 , 5 8 3 6]. В то же время при найме крупных контингентов их предводителям в соответствии с традицией жаловались византийские титулы-должности высокого ранга: кесарь, мегадука, великий коноставл. Таким образом, материал источников не позволяет с достаточным основанием определить систему высшего командования наемными отрядами. В источниках упоминаются наемники в составе войск под началом полководцев с различными титулами. Их отряды различной численности входили в воинские формирования, подчиненные великому доместику, великому коноставлу, мегаду-ке, кесарю, великому этериарху, протострато-ру, пинкерну.
По мнению П. Карлин-Хайтер, которому вторит П.И. Жаворонков, должность великого этериарха потеряла свои функции в конце
XIII - начале XIV в., преобразовавшись в придворный церемониальный титул [2, с. 61; 23,
S. 138]. Действительно, источники содержат лишь несколько упоминаний о действиях великих этериархов. Однако все они связаны с участием его в военных действиях. По сообщению Пахимера, титул великого этериарха был дарован Михаилом Палеологом Васили-ку, командовавшему отрядом крещенных турок, перешедших на службу к императору из свиты султана Азатина [29, p. 183 13-14]. Получивший за военные заслуги титул великого этериарха Нестонг Дука принял участие в нескольких столкновениях с каталонцами [30, p. 471 19-25]. К примеру, отряд сербов и роме-ев-добровольцев под командованием великого этериарха Нестонга Дуки вошел в состав объединенного войска во главе с Михаилом IX [ibid., p. 643 19-25], участвовавшего в сражении с каталонцами у Апроса [ibid., p. 599 20-22]. Таким образом, состав этерии не поддается точной идентификации, но можно предположить, что постоянного состава этерии не было,
она укомплектовывалась наемниками. В то же время за этериархом сохранялись военно-командные полномочия.
Столь же эпизодичны упоминания о великом друнгарии. По данным Пахимера, великий друнгарий Онополит возглавлял наемный отряд охраны императора [30, p. 121 32-34 -123 1-5]. Также сохранилось упоминание о великом друнгарии Стефане Музалоне, направленном на подавление мятежа каталонцев и погибшем в бою [ibid., p. 437 15-17].
В связи с системой командования провинциальных формирований необходимо остановиться на анализе научных представлений по проблеме о специфике провинциального управления в палеологовский период. Поскольку административная система палеоло-говского периода для нас является лишь косвенной темой, считаем возможным рассмотреть ее через анализ двух основных концепций, представленных в работах Э. Арвейлер и Л. Максимовича.
По мнению Э. Арвейлер, фемная организация сохранила свое существование в па-леологовский период. Исследователь полагает, что фемы сохранили свою традиционную структуру и лишь незначительно по сравнению с XII в. [36, p. 47-51], изменились их территории [11, р. 127, 137, 163]. Вследствие дробления фем на множество малых административно-территориальных формирований основной структурной единицей фемы являлись катепанства, включавшие в себя город с прилегавшими к нему территориями [ibid., р. 125-126]. Особого органа управления кате-панства не существовало. Управление осуществлялось самим дукой через кастрофилак-сов и прокафименов [ibid., р. 127]. В компетенцию последних, соответственно, входили: управление городским отрядом полицейского контроля и командование гарнизоном, обеспечивавшим безопасность города [ibid.]. Города и их администрация находились в подчинении дуки, в лице которого сосредотачивалась высшая провинциальная военная и гражданская власть [ibid., р. 126-127].
В работе Л. Максимовича представлена концепция, согласно которой в поздний период в Византии продолжился процесс дробления провинциальной организации, начавшийся в XII в. [4, с. 16, 47]. По мнению исследо-
вателя, фемы как административно-территориальные единицы перестали существовать [4, с. 26-27, 30]. Фемы и дуки фем, упомянутые в источниках, были лишь реликтом, не имевшим ничего общего с поздневизантийскими реалиями [ibid., с. 62, 65]. Основной административно-территориальной единицей в империи были катепаникионы во главе с кефалием [ibid., с. 31, 42, 50]. Катепаникионы состояли из кефалиев (городов), число которых варьировалось от одного до четырех [ibid., с. 42, 79]. В лице кефалия объединялась гражданская и судебная власть [ibid., с. 89]. Военные функции кефалия заключались в обеспечении сбора войска, а также непосредственном руководстве командным составом низшего звена [ibid.]. Исследователь полагает, что наемники и прониары были независимы от провинциальной власти. Кефалию подчинялись только регулярные войска - гарнизоны, и при этом он выступал как орган власти по контролю над комплектованием и обеспечением войска [ibid.]. По представлению ученого, прокафи-мен подчинялся кефалию катепаникиона [ibid., с. 103]. Однако данные источников не позволили ученому конкретизировать его функции [ibid.]. Л. Максимович полагает, что к концу
XIV в. прокафименос стал титулом [ibid., с. 105]. В то же время кастрофилакс, по мнению ученого, выполнял функции помощника кефалия в управлении городским гарнизоном [ibid., с. 106]. Провинциальные формирования были представлены аллагией [ibid., с. 109], подконтрольной чаушу. Пытаясь разграничить компетенцию кастрофилакса и чауша, Л. Максимович без существенных оснований предположил, что чауш командовал провинциальным войском, состоявшим из прониаров [ibid., c. 109], и не был подчинен кефалию. В то же время кастрофилакс, осуществляя командование гарнизоном, находился в прямом подчинении кефалия [ibid., с. 109-110]. Возникает вопрос: кому же тогда был подчинен чауш? В этой связи следует указать на предположение, выдвинутое М. Бартусисом и П.И. Жаворонковым. Историки полагают, что в палео-логовское время продолжилась тенденция к укрупнению фем, выраженная в создании ква-зифемной организации - Великой Аллагии, подконтрольной великому чаушу [2, с. 63-64; 20, p. 194-195, 202].
Гипотеза Л. Максимовича о реорганизации административной системы империи, проявившейся в упразднении фем и фемных органов управления, в формировании системы катепаникионов с соответствующей администрацией, является скорее следствием попытки обосновать взгляд исследователя на роль феодализации византийского общества в формировании органов государственного и провинциального управления. В то же время все умозаключения автора строятся на отрицании мнений предшественников и выдвижении собственных, не подтвержденных данными источников гипотез. Так, ученый полностью отрицает суждения Э. Арвейлер о системе провинциального управления (получившие в ее тексте разумное научное обоснование, подтвержденное данными источников) и без какой-либо аргументации утверждает, что дуки и фемы в палеологовское время были лишь пережитком прошлого, не имеющим отношения к действительности XIII-XIV веков. Полагаем, что было бы неразумно думать, что ученый не располагает данными о карьере и полномочиях таких правителей восточных фем, как Алексей Филанфропин, Ливадарий, Константин Дука Нестонг. Кроме этого, исследователь также необоснованно отказался принимать данные Псевдо-Кодина и актовых материалов, свидетельствующих об органах провинциального управления низшего звена, находившихся в прямом подчинении дуке. Л. Максимович, основываясь исключительно на данных об институтах местной администрации европейских владений империи, раскрывает процесс децентрализации системы управления. Выделенные автором административные единицы, как нам представляется, крайне неопределенные в их географическом и политическом очертании, катепаникион с соответствующими органами управления - ке-фалием, чаушем, кастрофилаксом - являлись, по его мнению, проявлением слабости императорской власти перед феодальной знатью. Все эти процессы являлись основным методом распыления государственного суверенитета, приведшего к формированию в Византии в XIV в. самостоятельных феодальных политических организмов [4, с. 20, 62, 88, 97].
Возвращаясь к основным положениям обозначенных выше концепций, хотелось бы
сделать следующие замечания. Полагаем, что великой аллагией современники называли большое войсковое объединение. Наше предположение подтверждается сообщением Пахимера: «Тыу 86 KdTd yrv o 8бстшэтт|д ' Iudvivrg e^ryouiievog ToXXoug KdL iieydXoug elxev иф, dUTM oTpdTryoug to 86 or pdTLMTL kov 6v dXXdyLoLg, Mg dUToL фdLбV dV oL 6tL TMV Tdy^dTMV KoLVoXoyoU^6VoL, TXeLoToLg ouvLoTdTo. ' Hv ydp to ПафXаyovLкOv, toXU те KdL |i6yLOTov Tv 8 6£ ' AXlC^vmv ttX^lotov KdL Td eg toX6|iov dyd0ov, oug KdL Meoo0LvLTdg o KoLvog єїтт Xoyog. 'Hodv 6V06V |i6v 0pdK6g, 6K6L06V 86 Фpuy6g, 6v0ev |i6v MdKeSoveg, 6K6L06V 86 MuooL, KdL Kdpeg dXXoL, KdL ToXU to 6k MdyeSuvog KdL ye to Zku0lkov Tpoorv, ml to ^6vlkov ' lTdXLKov tX6lotov dXXo» [29, p. 4G3 9-16]. Также в одном из пассажей историк упомянул об «алла-гиях василевса» [3G, p. 4G7 16-19]. Очевидно, в данном пассаже, как и в иных, историк использовал термин аллагия в его традиционном значении - военный отряд численностью от 50 до 35G воинов [3, с. 122, примеч. 1]. Но даже если мы предположим, что Пахимер чрезмерно архаизировал значение термина, и согласимся с исследователями, то, очевидно, мы не сможем получить адекватный ответ на логичный вопрос: что же такое императорская аллагия? Фемное войско? Если да, то из какой фемы?
В том случае если бы прокафимен, ке-фалий и дуки замещались чаушем, а провинциальные войска находились под командованием великого чауша, они должны были бы регулярно участвовать в военных действиях и быть представлены контингентом постоянной численности и состава. Это, безусловно, должно быть отражено в источниках как нормативного, так и нарративного характера. Однако упоминания должности-титула великого чауша и чауша носят эпизодический характер. Пахимер сообщает об участии войска великого чауша Хранислава в сражениях с турками [3G, p. 469 6-12]. Умпертопул командовал отрядом, принявшим участие в сражении с каталонцами у Апроса [ibid., p. 593 4-5, 599 1618]. Нам не известен состав войск этих полководцев. При этом сообщение Пахимера
о командовании великим чаушем Умпертопу-лом отрядом из двухсот всадников при обо-
роне Визы [30, p. 693 6-10] определенно указывает на ошибочность предположений о его полномочиях, высказанных в литературе. В противном случае можно было бы утверждать, что все фемные формирования составляли отряд такой численностью. Кроме того, нам известен еще один великий чауш - Папи-лас, не участвовавший в военных действиях [ibid., p. 21].
Столь редкие упоминания в источниках
о великом чауше можно было бы объяснить двумя основаниями: незнанием авторов либо неразвитостью самих институтов чауша и великого чауша и, как следствие, отсутствием тех функций, которые им были присущи в более поздний период. Первое из указанных положений определенно не подтверждается, поскольку авторы источников прекрасно разбирались в системе военно-командного управления. В одном из пассажей своего сочинения Пахимер подчеркнул, что управление флотом было вверено протостратору Алексею Филанфропину, поскольку мегадука Михаил Ласкарь, которому он был подчинен, не мог командовать морскими силами из-за возрастной немощи [29, p. 273 11-16]. Таким образом, очевидно, что в изучаемый период титул-должность не играл существенной роли в военной организации империи. Кроме того, войско чауши и великого чауши не имело постоянного состава.
Исходя из указанного можно предположить, что фемная система в раннепалеологов-ский период в определенной степени сохранила свое традиционное значение в военной организации империи. Ввиду терминологической неопределенности, характерной для палеоло-говской империи, считаем необходимым признать актуальность метода, предположенного Э. Арвейлер, в соответствии с которым с дуками фем следует отождествлять лиц, не упомянутых в соответствующей должности, но чью компетенцию и общие действия можно сопоставить с компетенцией главы фемы [11, p. 138]. В таких случаях главным критерием отождествления является упоминание о наделении (реализации) конкретного лица высокими гражданскими (в основном фискальными) и военными полномочиями (командование отрядами и обеспечение безопасности) [24, p. 234]. В этой связи предположение о
неразвитости института чауша и великого чауша имеет большую обоснованность. На страницах исторических произведений и в актовых материалах встречаются упоминания нескольких представителей фемной администрации, наделенных воинскими и гражданскими функциями. Среди них следует указать Андроника Тарханиота, Михаила Главу Тар-ханиота, Алексея Филанфропина, Ливадария, Онополита, Умпертопула, Иоанна Тарханио-та, Константина Дуку Нестонга, Куцимпакси-са и Солимампаксина. Здесь следует подчеркнуть, что в ряде случаев на должность дуки назначались полководцы, в том числе являвшиеся носителями титулов, даже официально обремененных военно-командными полномочиями: Иоанн Палеолог - паниперсеваст, кесарь, деспот [22, vol. I, p. 211], Феодор Хумн -великий стратопедарх [22, vol. I, р. 268; 25, vol. I, p. 408-409], Сиригиан Палеолог Филан-фропин - пинкерн, мегадука [25, vol. I, p. 497498; 31, vol. 1, p. 244-245, 247, vol. 2, p. 147, 214], Иоанн Тарханиот - доместик схол [9, p. 119], Андреа Мориско - адмирал, логофет стратиотикона [22, vol. II, p. 556, 573, 583, 607], Дука Нестонг - великий этериарх [32, № 20725], Мануил Дука Ласкарь - доместик схол [ibid., № 14546]. Завершить список следует василевсом Михаилом IX, управлявшим Фессалоникой в 1320 г. [25, vol. I, p. 277-278]. Кроме того, перечисленные выше лица названы стратигами и архонтами, главами [25, vol. I, p. 186-191; 29, p. 417 21-26; 30, p. 93 2-6, 121 9-34 -123 1-9, 2 0 3 31-32, 2 0 5 1-2, 4 6 9 6-12, 471 16-20, 489 22-25 - 491 14], стратигами и игемонами [30, p. 230 31-32 - 205 1-5, 237 12-18, 285 12-22, 379 9-15 21-23], стратигами и апографевсами конкретных территорий [4, с. 66-69], названия которых совпадают с наименованием фем, известных нам из комниновской эпохи [35, p. 693]. Это явно свидетельствует о четком противопоставлении гражданского и военного управлений, которые составляли главные традиционные обязанности дук фем.
Помимо основных провинциальных органов управления, источники содержат упоминания о провинциальных военных отрядах, сформированных из пафлагонцев, вифинцев, буккеларийцев. На основании сообщения Пахимера [29, p. 403 9-16] мы определенно можем сделать вывод, что стратиотские фор-
мирования комплектовались в фемах Пафла-гония, Букеларион, Опсикион, Неокастрон, Фракесион, Анатоликон, Вифиния, также соответствовавших фемам, известным нам из комниновской эпохи. Следует заметить, что в приведенном пассаже упоминаются также и тагмы. Таким образом, оба термина означают не более, чем воинские формирования. В то же время при описании войска Филанфропина историк упоминает о тагматархах и навархах [29, р. 401 20-23]. Можно предположить, что так поименованы главы воинских формирований городов, или фем, кефалии и дуки, соответственно, данные о которых содержат актовые материалы [10, р. 246, 249, 253, 255, 256-258].
Таким образом, очень трудно найти соответствие действительной военно-командной должности и придворной должности-титула. Чаще всего назначения в своих интересах -политических, военных, социальных и экономических - осуществлял сам император. Распределение командных функций было связано не столько с титулом или дворцовой должностью, а сколько с конкретными профессиональными или социальными качествами их носителей, исходя из которых представители тех или иных знатных фамилий получали титулы. Высшее чиновничество не осуществляло четко описанных и зафиксированных функций. Тем не менее очевидна явная взаимосвязь титулов высшего ранга с системой военного командования. Все назначения и смещения с должностей происходили по решению императора. Очевидно, что наемникам-инос-транцам титулы жаловались как подарки, вознаграждения за службу. Воинское население присутствовало во всех провинциях империи в Малой Азии и Балканского полуострова. На основании сообщения источников мы можем сделать вывод, что стратиотские формирования комплектовались в фемах Пафлагония, Букеларион, Опсикион, Неокастрон, Фракесион, Анатоликон, Вифиния. Провинциальные формирования от начала комплектования до ведения военных действий находились под полным контролем фемной администрации в лице дуки и кефалия. Следует подчеркнуть выявленную тенденцию объединения гражданской и военной функций провинциального управления и назначения на должность глав фем представителей знатных семей, состояв-
ших на реальной военной службе и являвшихся носителями высоких дворцовых титулов.
СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ
1. Жаворонков, П. И. Военное искусство Ни-кейской империи / П. И. Жаворонков // Византийские очерки: труды российских ученых к XIX Международному конгрессу византинистов: Посвящ. акад. Г.Г. Литаврину в честь его 70-летия / редкол.: В.И. Уколова [и др.]. - М. : Индрик, 1996. - С. 143-151.
2. Жаворонков, П. И. Структура и командный состав сухопутных сил Никейской империи: традиции и новации / П.И. Жаворонков // ’ AnTiSwpon. К 75-летию академика РАН Геннадия Григорьевича Литаврина. - СПб. : Алетейя, 2003. - С. 57-65.
3. Кулаковский, Ю. А. Содержание «Страте-гики» / Ю. А. Кулаковский // Стратегика / пер. со среднегреч. и коммент. А. К. Нефедкина. - СПб., 2005.- С. 119 - 142.
4. МаксимовиЙ, Л. Византщска провинцщска управа у доба Палеолога / Л. МаксимовиЙ. - Беог-рад : Византолошки институт Српске академще наука и уметности, 1972. - XIX, 199 с.
5. Сметанин, В. А. О специфике перманентной войны в Византии в 1282-1453 гг. / В. А. Сметанин // Античная древность и средние века. -Вып. 9. - Свердловск, 1973. - С. 89-101.
6. Сметанин, В. А. О тенденциях идеологической и социальной динамики поздневизантийского общества в период перманентной войны / В. А. Сметанин // Античная древность и средние века. -Вып. 11. - Свердловск, 1975. - С. 99-109.
7. Сметанин, В. А. Расходы Византии на армию и флот (1282-1453) / В. А. Сметанин // Античная древность и средние века. - Вып. 12. - Свердловск, 1975 . - С. 117-125.
8. Успенский, Ф. И. История Византийской империи. В 5 т. Т. 5 : Отдел VIII. Ласкари и Палеологи / Ф. И. Успенский. - М. : АСТ : Астрель, 2005. - 560 с.
9. Acta et diplomata graeca medii aevi / еd. F. Miklosich et J. Muller. - Vindobonae : C. Gerold, 1887. - T. V - 480 p.
10. Acta et diplomata graeca medii aevi / еd. F. Miklosich et J. Muller. - Vindobonae : C. Gerold, 1890. - T. VI. - 452 p.
11. Ahrweiler, H. L’ histoire et la geographie de la region de Smyrne entre les deux occupations turques (1081-1317) particulierement au XIII-e siecle / H. Ahrweiler // Travaux et Memoires du Centre de Recherche d’Histoire et Civilisation de Byzance. - P. : de Boccard, 1965. - T. 1. - P. 1-204.
12. Ahrweiler, H. Byzance et la mer, la marine de guerre, la politique et les institutions maritimes de
Byzance aux VII-XVe siecles / H. Ahrweiler. - P. : Presses universitaires de France, 1966. - 506 p.
13. Ahrweiler, H. L’ideMologie politique de l’Empire byzantine / H. Ahrweiler. - P. : Presses universitaires de France, SUP-l’historien, 1975. - 175 p.
14. Ahrweiler, H. La frontiere et les frontieres de Byzance en Orient / H. Ahrweiler // Actes du XIV-e congres international des Etudes Byzantines. Bucarest 6-12 septembre 1971. - Bucuresti : Editura Academiei Republicii Socialiste Romania, 1974. -Vol. 1. - P. 209 - 230.
15. Angold, M. A Byzantine government in exile: government and society under the Laskarids of Nicaea, 1204-1261 / M. Angold. - L. : Oxford University Press, 1975. - XX, 332 p.
16. Bartusis, M. C. On the Problem of Smallholding Soldiers in Late Byzantium / M. C. Bartusis // Dumbarton Oaks Papers. - Cambridge (Mass.) : Harvard University Press, 1990. - Vol. 44. - P. 1-26.
17. Bartusis, M. C. The Cost of Late Byzantine warfare and defense / M. C. Bartusis // Byzantinische Forschungen: internationale Zeitschrift fur Byzantinistik. - Amsterdam : A.M. Hakkert, 1991. -Bd. 16. - S. 75 - 89.
18. Bartusis, M. C. The Kavallarioi of Byzantium / M. C. Bartusis // Speculum. Journal of Medieval Studies. - Cambridge : Cambridge press, 1988. - T 63. -P. 343-350.
19. Bartusis, M. C. The Late Byzantine army: arms and society, 1204-1453 / M. C. Bartusis. - Philadelphia : University of Pennsylvania Press, 1992. - XVII, 438 p.
20. Bartusis, M. C. The Megala Allagia and the Tzaousios: Aspects of Provincial Militar Organization in Late Byzantium / M. C. Bartusis // Revue des Etudes byzantines. - P. : Institut frangais d’etudes byzantines, 1989. - T. 47. - P. 183-207.
21. Crusaders as Conquerors: The Chronicle of the Morea / ed. and transl. E. Lurier Harold. - N. Y. : Columbia University Press, 1964. - 364 p.
22. Cantacuzenus, I. Historiae : in 3 vols / I. Cantacuzenus ; ed. L. Schopen. - Bonn : Weber, 1828. - Vol. 1. - 560 p.; 1831. - Vol. 2. - 615 p.; 1832. -Vol. 3. - 365 p.
23. Karlin-Hayter, P. L’heteriarque: revolution de son role du De Cerimoniis au Traite des Offices / P. Karlin-Hayter // Jahrbuch der Osterreichischen Byzantinistik. - Wien : Verlag der Osterreichischen Akademie der Wissenschaften, 1974. - Bd. 23. -S. 101-144.
24. Magdalino, P. The empire of Manuel I Komnenos, 1143-1180 / P. Magdalino. - Cambridge : Cambridge University Press, 1993. - XIX, 557 p.
25. Nicephorus, G. Historia Romana : in 3 vols / G. Nicephorus ; ed. L. Schopen and I. Bekker. - Bonn : Weber, 1829. - Vol. 1. - 568 p.; 1830. - Vol. 2. - P. 5711146; 1855. - Vol. 3. - 567 p.
26. Nicol, D. M. The end of the Byzantine Empire I D. M. Nicol. - L. : E. Arnold, 1979. - 109 p.
27. Oikonomides, N. A propos des armees des premiers Paleologues et des compagnies de soldats I N. Oikonomides II Travaux et Memoires du Centre de Recherche d’Histoire et Civilisation de Byzance. - P. : de Boccard, 1981. - Т. 8. - P. 353-371.
28. Ostrogorsky, G. History of the Byzantine state I Translated from the German by Joan Hussey. With a foreword by Peter Charanis I G. Ostrogorsky. - New Brunswick, N. J. : Rutgers University Press, 1969. -XL, 624 p.
29. Pachymeres, G. Relationes historiques I G. Pachymeres ; ed. par. A. Failler ; trad. par. V. Laurent. - P. : Societe d’Edition «Les belles lettres»,
1984. - T. I-II: Livres I-VI. - 667 p.
30. Pachymeres, G. Relationes historiques
I G Pachymeres ; ed. et trad. par A. Failler. - P. : Institut frangais d’eitudes byzantines, 1999. - T. III-IV : Livres VII-XIII. - 727 p.
31. Philes, M. Carmina I M. Philes ; ed. E. Miller. -Amsterdam : Hakkert, 1967. - Vol. 1. - 460 p.; Vol. 2. -426 p. - Reprint 1855-1857.
32. Prosopographischen Lexikons der Palaiologenzeit I E. Trapp, R. Walther, H.-V. Beyer. -Wien : Verlag der Osterreichischen Akademie der Wissenschaften, 1976. - T. 1; Prosopographischen Lexikons der Palaiologenzeit I E. Trapp, R. Walther, H.-V. Beyer, K. Sturm-Schnabl. - Wien : Verlag der Osterreichischen Akademie der Wissenschaften, 1977. - T. 2; 1978. - T. 3; 1980. - T. 4; 1981. - T. 5; Prosopographischen Lexikons der Palaiologenzeit
I E. Trapp, H.-V. Beyer, K. Sturm-Schnabl. - Wien : Verlag der Osterreichischen Akademie der Wissenschaften, 1983. - T. 6; Prosopographischen Lexikons der Palaiologenzeit I E. Trapp, H.-V. Beyer, E. Kislinger, I. Leontiadis. - Wien : Verlag der Osterreichischen Akademie der Wissenschaften,
1985. - T. 7; 1986. - T. 8; Prosopographischen Lexikons der Palaiologenzeit I E. Trapp, H.-V. Beyer,
S. Kaplaneres, I. Leontiadis. - Wien: Verlag der Osterreichischen Akademie der Wissenschaften, 1989. - T. 9; 1990. - T. 10; 1991. - T. 11; 1994. -T. 12.
33. Pseudo-Kodinos. Traite des offices I Pseudo-Kodinos ; introd., texte et trad. par Jean Verpeaux. -P. : Editions du Centre national de la recherche scientifique, 1966. - 420 p.
34. Raybaud, L.-P. Le gouvernement et l’administration centrale de l’empire byzantin sous les premiers paleologues (1258-1254) I L.-P. Raybaud. -P. : Sirey, 1968. - 293 p.
35. §esan, M. Impartirea administrativa a imperiuli bizantin in timpul Comnenilor §i Angelilor (1081-1204)
I M. §esan. - Cernauti : Tipografia Mitropolitul Silvestru, 1942. - 698 p.
36. §esan, M. Les themes Byzantins al’epoque des Comnenes et des Anges (1081-1204) / M. §esan // Revue historique du sud-est europeen. - Bucarest, P. : [S. n.], 1978. - Vol. XVI/1. - P. 47-51.
37. The Chronicle of Morea. To Xpovikov tou Mop^rag / Ed. in parallel texts from the mss. of Copenhagen and Paris, with introduction, critical notes and indices by John Schmitt. - L. : Methuen & Co., 1904. - XCII, 640 p.
38. Thomas Magistros. Oratio pro Chandreno / Thomas Magistros // Patrologiae cursus completes. Series Graeca / ed. J.-P. Migne. - P., 1865. - T. 145. -Col. 333-372.
39. KovToyiavvo'n’oUXou, A. H eCTWTepiicT ttoXltlkt tou AvSpov'iKou B ' naXaioXoyou (1282-1328). -AloIktoti - OiKovo^'ia / A. KovToyiavvo'n'oijXou. -0eCTCTaXoviKT| : KevTpo Pu£avTivwv' epeuvi^v, 2004. -352 ct.
THE SUPREME MILITARY BODY MANAGEMENT OF THE LATE BYZANTINE IN THE EARLY PALAEOLOGAN PERIOD
V.A. Zolotovsky
The main problem of this article is the problem of the late Byzantium military organization specifics. The subject of the research deals with the structure of the supreme military command. During the research the main principles of posts replacement in the military management system, as well as the sociopolitical status of the supreme command ranks have been determined.
Key words: military history, history of Byzantium, the military organization of the late Byzantium, the Palaeologan period, stratiotes, themata.
