CC BY
83
10. Потапов, Л. П. Героический эпос алтайцев / Л. П. Потапов // Советская этнография. - 1949. - № 1.
11. Потапов, Л. П. Древнетюркские черты почитания неба у саяно-алтай-скнх народов / Л. П. Потапов // Этнография народов Алтая и Западной Сибири. - Новосибирск, 1978.
12. Потапов, Л. П. Иерсуб в орхонских надписях / Л. П. Потапов // Советская тюркология. - 1979. - № 6.
13. Потапов, Л. П. К вопросу о древнетюркской основе и датировке алтайского шаманства / Л. П. Потапов // Этнография народов Алтая и Западной Сибири. - Новосибирск, 1978.
14. Потапов, Л. П. Применение историко-этнографического метода к изучению памятников древнетюркской культуры / Л. П. Потапов. - М., 1956.
15. Потапов, Л. П. Тюльберы енисейских надписей / Л. П. Потапов // Тюркологический сборник. 1971. - М., 1972.
16. Потапов, Л. П. Умай - божество древних тюрков в свете этнографических данных / Л. П. Потапов // Тюркологический сборник. 1972. - М., 1973.
17. Потапов, Л. П. Этнический состав и происхождение алтайцев. - М., 1978.
18. Радлов, В. В. Образы народной литературы тюркских племен. - СПб., 1907. - Ч. 1,9 (собр. и перевед. Н. Ф. Катановым).
УДК 94 (47)
П. К Тадыев
ВЫДАЮЩЕЕСЯ СОБЫТИЕ В ИСТОРИИ АЛТАЙСКОГО НАРОДА
Шестнадцатого ноября 1956 г. трудящиеся Алтая будут отмечать день выдающегося исторического события - 200-летие добровольного вхождения алтайцев в состав России. Этот замечательный исторический акт, навечно связывающий алтайцев с великим русским народом и другими народами нашей страны, трудящиеся Алтая отмечают под знаком дальнейшего укрепления и всестороннего развития одного из главных завоеваний социализма - дружбы народов Советского Союза. Дружба алтайцев с русским народом имеет глубокие исторические корни, знание которых необходимо для всех трудящихся Алтая.
Включение южных частей Западной Сибири в состав Русского государства происходило в довольно тяжелой исторической обстановке и в течение длительного периода времени. Значительная часть Западной Сибири после разгрома главных сил Сибирского ханства уже в конце XVI и в начале XVII вв. начинает интенсивно заселяться и осваиваться русским народом. Опорными пунктами этого заселения становятся сооружаемые остроги и крепости, на основе которых вырастают небольшие города. В 1604 г. закладывается Томская крепость, ставшая затем городом, а в 1618 г. был построен Кузнецкий острог, сыгравший впоследствии исклю-
чительно крупную роль в распространении русского влияния на Алтае. С возникновением поселков, форпостов и крепостей русских казаков начинаются культурные и торговые связи с коренным населением этих мест. Это обстоятельство во многом предопределило мирное присоединение к России некоторой части южно-сибирских племен. Но это не исключало применения силы оружия, особенно когда русские отряды встречали вооруженное сопротивление местных князьков.
Алтайские племена в рассматриваемое время обитали на огромной территории, охватывающей, кроме Горного Алтая, значительную часть Алтайского края и Новосибирской области, а также горную часть Восточно-Казахстанской области, от Семипалатинска до Усть-Каменогор-ска. Алтайцы находились в составе крупного центрально-азиатского государства, именовавшегося Джунгарией. Джунгария объединяла территорию и народы Северо-Западного Китая, Тянь-Шаня и Алтая. Данниками ее были многие племена Средней Азии и даже барабинские татары.
Слабость Джунгарии состояла в том, что народы, входившие в ее состав, не были связаны прочными экономическими отношениями, они вели большей частью кочевой и полукочевой образ жизни и обитали крайне распыленными группами. Относительная неопределенность занимаемой Джунгарией территории приводила к тому, что государственных границ с приграничными знаками, тем более охраняемых регулярными войсками, не существовало. Охрана джунгарских владений и племен, обитавших на данной территории, являлась делом самих племен, возглавляемых князьками (зайсанами) и старшинами. Это своеобразие в известной степени объясняет первоначальную сравнительную легкость подчинения Россией некоторой части южно-сибирских племен, в частности алтайских. Так были присоединены телеуты в 1605 г., проживавшие в бассейне реки Иня (правый приток Оби, Новосибирская область). Подданство их было оформлено в 1609 г. Этот путь характерен и для шорцев, обитавших в острогах Саянских гор и присоединенных в 1627 г. Телесы (район Телецкого озера) были обложены ясаком в 1633 г., однако твердое закрепление за Россией произошло лишь в 1650-х гг. Попытка подчинить телеутов (горных телеутов) в 1633 г. не удалась. Отряд томских казаков под командой Федора Пущина, пытавшийся пройти вверх по Оби до слияния рек Бии и Катуни, чтобы построить там острог и обложить население ясаком, после боя с телеуцким князем Оба-ком вынужден был вернуться. Телеуты этих мест были обложены ясаком и стали считаться поданными России только в первой четверти XVIII в., образовав особую Телеутскую волость.
Таким образом, северные племена Алтая (тубалары, кумандинцы, челканцы), а из южных - телесы и часть телеутов были присоединены к России еще в XVII в. Из алтайцев наиболее крупным племенем были телеуты, составляющие в Джунгарии особый оток (подразделение) в 4 тысячи кибиток. Через телеутов велась дипломатическая связь джунгарского хана с сибирским губернским начальством и правительством России, а также, как утверждали джунгары, первоначальное определе-
ние границ между Джунгарией и Россией было совершено телеутами.
Крупное стратегическое значение для упрочения русских владений на Алтае имело основание Бикатунской, Усть-Каменогорской и Семипалатинской крепостей и значительное количество редутов, форпостов и станцев, обеспечивающих защиту населения и строящегося горного завода. В 20 - 30-х гг. XVIII века возникают Колывано-Воскресенские заводы, закрепившие за Россией эту часть Алтая.
Возникновение горных заводов на Алтае, постепенно увеличивавшийся приток населения имели большое значение в развитии культурных и экономических связей с алтайскими племенами. Несмотря на то, что алтайское хозяйство было по своему характеру натуральным, однако наличие довольно широких торговых связей с русским населением этого периода отрицать нельзя. Имеется огромное количество фактов, свидетельствующих о развитом торговом обмене между русскими людьми и алтайцами. Основными пунктами торговых операций были Усть-Каме-ногорская крепость, Семипалатинск, Гольцовский и Чакырский рудники, Бикатунская крепость. В сентябре 1750 г. алтайцы просили открыть свободный доступ в Бикатунскую крепость или в другие ближние места для торговли, мотивируя просьбу тем, что на ярмарки в Семипалатинск ездить далеко. Кроме того, они просили учредить постоянный торжок при «горах Кеспы и Тутджедебы в 30 верстах от крепости Бикатунской». Два или три раза в год алтайцы приезжали для торговли в Бийск, привозя туда, как и в другие места, пушнину, скот, маральи шкуры, войлок и т. д. Известно также, что русские купцы и другие торговые люди ездили в горы Алтая. Томские купцы были частыми посетителями так называемой Каракольской волости еще задолго до вхождения алтайцев в Россию. Особенно широко практиковали торговый обмен южные алтайцы с северными, независимо от того, что одни были подданными России, а другие - Джунгарии.
В обмен на пушнину и скот алтайцы получали предметы промышленного изделия. Поэтому не случайно, что инициатива в установлении связей с Россией исходила от Горного Алтая, ибо он больше нуждался в этой связи, как страна скотоводческая.
Но эти постепенно развивавшиеся связи между алтайцами и русскими людьми были на некоторое время нарушены надвигающимися грозными, ставшими чуть ли не роковыми для алтайцев событиями. Острая междоусобная борьба за ханский престол, начавшаяся в Джунгарии после смерти Галдан Череня, явилась одним их исходных пунктов ее трагического финала. В борьбе за власть, длившейся около 8 лет, прежде всего страдал народ, именно его кровь лилась за удачи или неудачи того или иного претендента на престол. Результатом междуусобных войн, приведших к внутреннему ослаблению Джунгарии, и антиманьчжурских восстаний народа во главе с изменником Китая Амыр-Саной, явилась опустошительная война 1755 - 1758 гг. Маньчжурская династия Китая, стремившаяся расширить свои территориальные владения за счет захвата земель соседних народов, бросила против Джунгарии огромную вооруженную силу. Почти 150-летняя борьба за покорение Монголии и Джунгарии на
последнем этапе закончилась беспощадным, почти поголовным истреблением джунгар и других племен, входивших в нее. Это было бедствие, какого не знала еще история Центральной Азии.
Нашествие и массовый разбой маньчжурских завоевателей имели место и на Алтае. В январе 1755 г. в долину Чуй прибыло около 70 тысяч человек войска для взятия алтайцев в китайское подданство. За отказ жителей Чолышмана от подданства отряд взял в плен около 400 человек со всем багажом и скотом. Горный Алтай был буквально наводнен войсками завоевателей, громивших и разорявших алтайцев. Известно, что «за Катуней рекой на реке Семе» находилось 10 тысяч 100 человек войска, в Канские волости прибыло до двух тысяч человек, а на территории современного Онгудайского района находилось несколько отрядов, менее значительных по своему количеству. В Канской волости эти войска «с сильною де оружейную рукою напали и великий у них, зенгорцев, урон причинили». Алтайские зайсаны, не желавшие входить в китайское подданство, создавали конные отряды по нескольку сот человек и вели бои с завоевателями. Особенно известны своими активными действиями зайсан Гулуагай и его помощник Бобой. Они мобилизовали в свой отряд весь мужской состав дочин (волостей), способных владеть оружием, а «в кибитках, - указывалось в одном документе, - осталось мужеска полу только больные да женска». Телеутский зайсан Бок в письме на имя императрицы сообщал, что когда он с другими телеутскими зайсанами шел к русским крепостям со всем народом, по пути их дважды жестоко разбивали китайские и монгольские войска. Далее он писал, что «мун-гальское войско, которое через Алтайские горы следовало и находящихся в оных зенгорцев без остатку ж порубали, а малолетних в реку бросали и вдаль отвозя оставляли, видно если каковые ухотцы явятся тоб никого исыскать не могли».
Память людей старшего поколения до сих пор сохраняет многочисленные предания и легенды, повествующие о суровой участи народа, подвергшегося варварскому нашествию завоевателей.
Оказавшись в обстановке жесточайшей истребительной войны с многочисленными и хорошо по тому времени вооруженными завоевателями и не желая принимать их подданство, но и не имея достаточных сил, чтобы защититься от них, алтайские зайсаны под давлением трудящихся масс уже с осени 1755 г. начали усиленно ходатайствовать перед сибирским пограничным начальством и русским правительством о приеме их со всем народом в подданство России. Командующий Кузнецкой и Ко-лыванской военными линиями полковник де Гаррига доносил, что 15 алтайских зайсанов «имеют прилежное желание быть в подданстве нашем, обещаясь и ясак наперед хотя за три года отдать». Осенью того же года просили принять в подданство России со всем народом 19 алтайских зайсанов. Эти просьбы были переданы императрице Елизавете, которая в указе от 27 января 1756 г., в принципе не возражая против их приема, высказала опасность больших осложнений с маньчжурским правительством. Если китайские войска, разгромив Джунгарию, захотят силой вернуть принятых в подданство России алтайцев и джунгар, то из-за
малочисленности русских войск в этих местах будет невозможно защитить не только новых подданных, но и удержать свои владения. Поэтому в этом указе еще не содержится положительный ответ на прием алтайцев в русское подданство.
А между тем события развертывались крайне неблагоприятно для алтайцев. Разгромленные и разоренные, они настаивали на скорейшем решении вопроса, что «за долговременным невзятием их в Россию многие уже из них и в мунгалы взяты». Они писали полковнику де Гарриге: «Дай нам людей на обережение, обереги от злого времени в нашей земле: где вам поглянется стройте город. Ныне у нас царь - белый государь». В феврале 1756 г. в Бикатунскую крепость приезжали 13 зайсанов с просьбой ускорить их принятие. В марте 1756 г. 12 алтайских зайсанов послали письмо следующего содержания: «На-пред сего мы бывшие владения Галдан Череня двенадцать зайсангов перед сим посылали к вам с известным нашим письмом зайсангу Намки також и ныне мы двенадцать зайсангов со всеми нашими улусными людьми желаем быть в подданстве белого царя и с подвластных нам улусных наших людей будем платить ясак, какой по соизволению белого царя определен будет, и ежели белой царь, когда в потребном случае нам двенадцати зайсангам соизволит повелеть... нарядить войско, то мы оного войска в зимнее время по тысяче, а в летнее время по две тысячи человек немедленно будем отправлять...»
Учитывая создавшуюся обстановку, при которой алтайские племена, не найдя защиты у России, вынуждены будут просить помощи у среднеазиатских ханов, которые и так уже извлекли большую выгоду из маньчжурско-джунгарской войны и становятся опасными соседями Сибири, а с приемом алтайцев начнут территориальные претензии на их территорию, царское правительство решило изменить свое первоначальное решение и указом от 2 мая 1756 г., посланным на имя сибирского губернатора генерал-лейтенанта Мятлова, санкционировало принятие алтайского народа в состав России. И уже с января 1756 г. почти на всем протяжении русско-джунгарской границы начался массовый переход алтайцев. Вхождение в русское подданство продолжалось различными по количеству группами в течение почти трех лет. Принимаемые в подданство зайсаны, демичи и старшины на верность России давали присягу. Тексты присяг гласили: «... на себя клятву кладем мы всемогущим богом небо и земли сотворившаго. Я пришел в подданстве быть к белому царю всем своим улусом, желаем мы верно зла и лиха не думать, на русских людей стрелы не накладывать, лука не натягивать, саблей не замахиваться, из ружья не стрелять, этим себя заключаем мы, сабли конец целуем мы...». Присяга давалась в присутствии офицера перед выстроившимся отрядом драгунской команды. Подданство оформлялось в Кузнецке и в Кузедеевском форпосте, в Бийске, в Усть-Каменогорской крепости, в Колывани и во многих других местах, куда выходили алтайцы, решившие войти в состав России. К ноябрю 1756 г. у российских границ проживали алтайцы, вошедшие в подданство, уже в количестве 13 тысяч кибиток. Значительное количество из них, особенно телеуты, изъявило
желание переехать на Волгу к торгоутским калмыкам. Около 7 тысяч человек были поселены в Красноярском уезде и Кузнецком округе, но большая часть отказалась от переезда и осталась кочевать по рекам Убе, Чемровке, Бии, Кату ни, Чарышу, Аную, Песчаной и др.
Следует отметить, что такие серьезные вопросы, как вхождение в состав России и переезд на Волгу и в другие места, решался не одними зайсанами. Эти вопросы выносились на широкое обсуждение всего коша (схода), в результате которого принималось окончательное решение. Если указ от 2 мая санкционировал прием алтайцев в подданство, то второй указ от 16 ноября 1756 г. уже констатировал добровольное вхождение значительного числа алтайцев как совершившийся факт и давал инструктивные указания о их содержании. Это было уже юридическим оформлением вхождения алтайцев и утверждением правительством России.
Так завершаясь этот выдающийся исторический поворот алтайского народа, при указанных выше обстоятельствах навечно соединилась судьба алтайцев с русским и другими народами нашей страны.
Вступление алтайцев в подданство России было глубоко прогрессивным явлением. Оно вывело алтайский народ из чрезвычайно трудного внешнеполитического положения, опасного не только тем, что алтайцы попадали под более тяжелый и более жестокий гнет иноземных завоевателей, но и тем, что нависала реальная угроза их полного физического истребления. Другого перспективного для них пути не существовало, а путь самостоятельного исторического развития был исключен по той причине, что алтайские племена были все-таки малочисленны для создания собственного государства, к тому же политически и экономически отсталыми. Если бы алтайский народ вошел в состав Китая и находился под господством маньчжурской династии, то его историческое развитие оказалось бы в значительно более законсервированном положении. Нахождение в составе Китая практически привело бы к тому, что алтайский народ был бы лишен непосредственного участия в культурно-экономи-ческом общении с китайским народом, имевшим большие культурные достижения. Алтайцы имели бы дело лишь с китайскими и монгольскими сборщиками дани (албана), систематически приезжавшими и грабившими народ. Монголы в то время находились почти на том же уровне общественно-экономического развития, что и алтайские племена. Алтайский народ избрал правильный путь. И это неслучайно. Имея еще до вхождения в Россию довольно широкие торговые и культурные связи с русскими людьми, алтайцы убеждались в преимуществе русской народной культуры, и это убеждение было основано на личном, непосредственном общении с русским населением. История последующих десятилетий подтвердила правильность избранного ими пути. Вхождение в состав русского государства, общение с русской народной культурой, помощь трудового народа, несмотря на колониальную политику царизма, - все это открывало алтайскому народу большую перспективу для развития его экономики и культуры.
Хотя алтайцы были уже в составе России, маньчжурские феодалы
в течение почти сорока лет вели упорную борьбу за них и за овладение территорией, на которой они проживали. Пускали в ход все средства, начиная с уговоров зайсанов через своих посланников, которые обещали алтайцам «отдать» их же территорию, т. е. Горный Алтай, установить различные привилегии, кончая разбойничьими нападениями и уводами в плен захваченных. Когда в 1790 г. китайские войска с двумя аманя-ми снова прибыли в долины рек Семы и Песчаной с намерением взять алтайцев в китайское подданство, Государственный совет приказал пограничному начальству, если не удастся уладить дело дипломатическим путем, тогда «защищать сих последних воинскою командою». И только с начала XIX в. попытки маньчжурского правительства завладеть Горным Алтаем прекратились. Измученный тяжелыми невзгодами, разоренный нашествиями завоевателей и разграбленный набегами киргизских и казахских феодалов, алтайский народ наконец-то обрел мирную жизнь.
Однако не все алтайские племена вошли в состав России в 1756 г. Те-ленгиты (район Кош-Агачского и часть Улаганского аймаков), находившиеся почти за 600 километров от русских крепостей и оккупированные войсками завоевателей, не смогли соединить свою судьбу с другими алтайскими племенами и оставались на положении двоеданцев в течение более ста лет. Только в 1865 г. по их просьбе русское правительство договорилось с Китаем, и они были оформлены как подданные России.
Наряду с тем, что добровольное вступление алтайцев в состав России было глубоко прогрессивным явлением, оно не только не освобождало алтайских тружеников от эксплуатации, но теперь они снова оказывались под двойным угнетателем: со стороны царизма, зайсанов и баев. Приняв Горный Алтай, царское правительство не стремилось разрушить ни способа производства алтайцев, ни систему управления, приспособив их к интересам самодержавия. Но вопреки колониальной системе царизма, создавшей неблагоприятные условия для культур-но-экономического развития алтайцев, как и других народов России, росло и укреплялось трудовое содружество простых людей - русских и алтайцев, шел процесс приобщения алтайцев к более высокой русской народной культуре. И этот процесс составлял одну из самых значительных положительных сторон жизни алтайцев в составе России, активно способствовавших поднятию их духовной и материальной культуры. Уже в первые годы после вхождения алтайцев в официальных отчетах указывалось, что от принятых в подданство «никаких худых предприятий не происходит», что с российскими людьми они «обходятся ласкательно».
Важнейшую роль в распространении русской народной культуры на алтайцев и в оказании глубокого положительного влияния на все стороны их жизни имело возникновение сел со смешанным составом населения. К 1825 г. возникло уже свыше 20 сел с русским и алтайским населением. Совместное жительство в одних селах приводило к смешанным бракам, ставшим с тех пор массовым явлением в Горном Алтае.
О взаимоотношениях русских и алтайских тружеников, о трудовой помощи, которую оказывали простые русские люди алтайцам, имеется огромное количество фактов. Приведем некоторые из них.
В 1811 г. часть русских крестьян, поселившись в нижнем течении реки Иша, основала село Карагуж. Поблизости от него проживало несколько семей алтайцев. Весной этого года один алтаец купил у кара-гужского крестьянина соху и борону и попросил научить, как пользоваться ими. Крестьянин охотно научил его приемам обработки земли и после этого алтайский труженик вспахал полторы десятины земли под посевы. В 1817 г. сообщалось, что алтайцы, живущие по соседству с крестьянами, «применяясь к обыкновениям русских, принимаются за хлебопашество не капарулями... а таким же образом, как производят то и заводские крестьяне, не жалуясь при этом нимало на какое-либо стеснение от них». Несколько десятков тысяч алтайцев, проживавших в такой обширной стране, как Горный Алтай, не в состоянии были одни экономически освоить ее прекрасные природные богатства. По сведениям Главной Барнаульской чертежной конторы, площадь от бывшей Колыванской линии до китайских границ составляла 8 миллионов 626 тысяч десятин земли. Освоение такого колоссального количества земель было просто не под силу одним алтайцам, учитывая их кочевой образ жизни и формы хозяйства. И здесь мы должны особо отметить, что увеличение удельного веса русского крестьянства, проникавшего во все места расселения алтайцев, сыграло большую положительную роль.
Безусловно, нельзя не отметить и тот факт, что эти положительные стороны омрачались колониальным положением алтайцев. Колониальная система царизма, дополняющаяся гнетом торгово-ростовщического капитала, душила развитие алтайского народа, тормозила подъем экономики и развитие производительных сил. Достаточно сказать, что за период свыше 150 лет нахождения алтайцев в царской России было построено всего лишь два десятка школ с охватом совершенно незначительного количества детей. Вместо школ царское правительство стремилось строить как можно больше церквей, молитвенных домов и монастырей, чтобы посредством их еще крепче закабалить народ и духовно держать его в порабощении. Но эксплуататором алтайцев были не только русские богачи и представители царской власти, а также собственные зайсаны, баи и камы (шаманы). Об их жестокой эксплуатации до сих пор помнит старшее поколение алтайцев. Приведем такой пример, как история возникновения 7-й алтайской дючины (волости). До 1823 г. у собственно алтайцев (алтайкижи) было 6 дючин. Наглый обман, жестокое избиение зайсанами подчиненных часто приводили к подаче многочисленных жалоб рядовых тружеников, наивно полагавших, что у царских чиновников они найдут защиту. Так было и в 5-й дючине. Зайсан этой дючины Кучугеш Тотухин особенно отличался зверской расправой и грабежом своих подчиненных, калечил людей и нескольким алтайцам он выбил глаза. Терпению народа наступил конец. Стали поступать жалобы томскому губернатору и бий-скому начальству, но, разумеется, мер никаких не было принято. Тогда около половины населения этой дючины выделилось из ведомства зайса-на Кучугеша и образовало 7-ю дючину. Томскому губернатору ничего не оставалось делать, как утвердить образование этой дючины. Подобных фактов можно было бы привести сколько угодно. Но не эти отрицатель-
ные явления составляют главное содержание исторического значения пребывания алтайцев в составе России. Прогрессивность вступления выражается в таких существенных фактах, как повышение общего культурного уровня алтайского народа, усовершенствование орудий труда и новые более высокие приемы хозяйствования. Будучи скотоводами, стойловое содержание скота алтайцы заимствовали от русского крестьянства. Особо важным является возникновение плужного земледелия и огородничества. Там, где алтайцы находились более изолированно от русского населения, земледелие и огородничество распространялось очень слабо. Посев и огороды имело всего до 10 процентов, несмотря на то, что природные условия для этого были вполне благоприятные. В местах же совместного жительства с русским крестьянством до 85 процентов алтайцев занималось земледелием.
В улучшении бытовой обстановки неоценимую помощь женщи-нам-алтайкам оказала простая русская женщина. Своим незаметным, но постоянным влиянием, дружеским примером и доброжелательным отношением русская женщина совершала огромное дело перестройки примитивного быта алтайцев. Но это культурное воздействие не было односторонним. Долголетняя связь, тем более жизнь в одних селах, приводила к тому, что не только алтайцы перенимали многие элементы русской народной культуры, но и русское население перенимало многие элементы алтайской материальной культуры. Алтайские лыжи, меховая обувь, одежда и шапки стали широко бытовать среди русского крестьянства. Как наиболее приспособленных к местным условиям, крестьянство стало разводить лошадей алтайской породы, охотники усвоили алтайские приемы охоты на зверей. Многие русские люди овладевали алтайским языком и т. д.
Царизм угнетал алтайцев, но царизм держал также в порабощении русский народ и другие народы России. Он являлся врагом для всех народов. Это обстоятельство было почвой, на которой шло политическое объединение русских и алтайских трудящихся в их борьбе против общего врага.
Об этом свидетельствуют такие факты, как стачка 14 февраля 1894 г. на Быстрянском золотом прииске Бийского уезда, в организации которой участвовал и 23-летний рабочий-алтаец Алексей Карпов; совместное выступление русских и алтайцев 20 декабря 1905 г. на Змеиногородской ярмарке, когда в ответ на полицейские провокации вызвать межнациональную стычку русские и алтайцы устроили погром в полицейском управлении; революционное волнение в Улале (ныне Горно-Алтайск), Черном Ануе и в других селах Горного Алтая в годы первой русской революции. Наконец, славной страницей в истории Алтая является совместная упорная борьба русских и алтайских трудящихся под руководством Коммунистической партии за установление и упрочение советской власти на Алтае.
Ростки дружбы и классовой солидарности привели к тому, что в великие дни освобождения от эксплуатации русские посланцы шли в горы громить белогвардейские банды и помогать освобождаться алтайскому народу с тем же героизмом, с каким они освобождали свои степные про-
сторы. Не корыстная цель, а благородная помощь своему брату двигала этими людьми. Десятки и сотни известных и безвестных героев из русских и алтайцев родились в годы гражданской войны на Алтае. Славой покрыла себя Первая Горно-Алтайская партизанская дивизия, сформированная большевиками из разрозненных отрядов русских и алтайских тружеников.
Никакие попытки врагов посеять национальную вражду и разъединить русских и алтайцев в борьбе за советскую власть не смогли задержать исторически уже подготовленного объединения. В этом отношении весьма ценным документом является протокол одного из заседаний Горно-Онгудайского совдепа от 29 мая 1918 г., существовавшего в период господства в Горном Алтае такого контрреволюционного органа, как Каракорум-Алтайская областная управа. Протокол подписали 64 человека, из которых половина алтайцев. По вопросу о создавшемся положении онгудайцы единогласно решили выразить «полное доверие Всероссийской Федеративной Советской Республике».
Алтайский народ гордится тем, что, добровольно войдя в состав России, он с помощью русского и других народов нашей страны добился крупных достижений в социально-экономическом и культурном развитии.
УДК 398 + 82:398
С. С. Суразаков
АЛТАЙСКИЙ ГЕРОИЧЕСКИЙ ЭПОС И СКАЗАНИЕ «МААДАЙ-КАРА»
Алтайцы - один из самых, так сказать, фольклорных народов Сибири. В их устном поэтическом творчестве, слагавшемся с древнейших времен, представлены почти все фольклорные жанры, в том числе героический эпос, исполнявшийся «горловым пением» под струны топшура - щипкового музыкального инструмента.
Собирателями алтайского фольклора в XIX в. были преподаватель языков в Горном училище в Барнауле В. В. Радлов, уроженец Ямышев-ской станицы на Алтае Г. Н. Потанин, улалинец В. И. Вербицкий, позднее ставшие учеными с мировыми именами.
В богатейшем наследии алтайского героического эпоса выделяются три группы сказаний, возникновение которых соответствует трем этапам исторического развития племен Алтая: 1) периоду патриархальнородового строя; 2) периоду «военной демократии»; 3) периоду развития патриархально-феодальных отношений. Внешние различия между сказаниями трех групп проявляются прежде всего в их объеме.
Архаические сказания, сохранившиеся до наших дней в более или менее устойчивой сюжетной форме, не превышают 1-2 тыс. стихотворных строк. В них обычно повествуется об одном событии из жизни героя: о его
