CC BY
27
ПРИОРИТЕТЫ РОССИИ
38 (131) - 2011
ВЫБОРЫ-2011 - ПЕРЕД СТАРТОМ: «СПРАВЕДЛИВАЯ РОССИЯ» (пресс-конференция лидера партии «Справедливая Россия» С.М. Миронова в Информационном агентстве РБК)"
Перед стартом избирательной кампании Информационное агентство РБК проводит серию пресс-конференций с лидерами партий, между которыми развернется борьба. На многочисленные вопросы представителей СМИ и профессиональной аудитории ответил лидер партии «Справедливая Россия» Сергей Михайлович Миронов.
— Сергей Михайлович, в последнее время мы много говорим про отток из рядов «Справедливой России», а как обстоят дела с притоком? Кто эти люди?
— Я могу привести пример моего родного города — Санкт-Петербурга. В списках нашей партии «Справедливая Россия» на выборах в Законодательное собрание Санкт-Петербурга будет один из самых профессиональных депутатов нынешнего созыва, сейчас он представляет фракцию КПРФ, коллега С. А. Малков. Это человек, который является суперпрофессионалом в вопросах градостроительства. И мы очень рады, что он принял решение, что его место именно в нашей профессиональной команде, которая действительно славится большим интеллектуальным ресурсом, а также тем, что наши законопроекты востребованы. За примером далеко ходить не надо. Вы знаете, что «Единая Россия» (по крайней мере на протяжении всех 4 лет работы в Госдуме пятого созыва) на законодательные инициативы от нашей фракции зачастую сначала «спускала полкана» и говорила: «Ой, какой это популизм, как все плохо!», а потом ничтоже сумняшеся брала нашу инициативу, предварительно ее «обрушив», т. е. не проголосовав за нее, и иногда меняя там два слова, а иногда вообще ничего не меняя, вносила от своего имени. Это пример из Петербурга.
* Публикуется в сокращении.
В Рязани вышел из ЛДПР и вступил в нашу партию бывший командующий Рязанского десантного училища, очень известный десантник генерал Владимир Крымский. Вот такие примеры. И еще я должен сказать, что фамилию коллеги я не назову, но сейчас идут переговоры с действующими депутатами Госдумы от партии «Единая Россия», в том числе там есть известные фамилии, которые на слуху. Но пока идут переговоры, не назову их. Мы прекрасно понимаем, что коллеги не нашли себя в списках «Единой России», выставленных на праймериз, и они ищут каких-то других возможностей. И здесь нам есть из чего выбирать, и мы смотрим, насколько этот человек профессионально будет полезен в нашей будущей фракции. Поэтому окончательное решение пока не принято, и, кстати, таких возможных наших будущих коллег несколько.
— Ситуацию, которая происходит сейчас в ваших рядах, характеризуют по-разному. Одни называют распадом партии, другие — закатом, третьи — естественным процессом. Что происходит на самом деле?
— На самом деле происходит, конечно, укрепление нашей партии. Почему есть факты выхода из нашей партии людей — пока в основном в «Народный фронт», хотя многих моих коллег уговаривают уйти и в «Правое дело»?
Здесь работают два фактора. Первый — «Единая Россия», которой мы оппонируем, прекрасно понимает, что единственная оппонирующая сила, единственная оппозиционная сила, которая действительно представляет для «Единой России» угрозу, — это партия «Справедливая Россия». Что бы кто бы ни говорил, коммунистов «Единая Россия» не боится, она их любит, ЛДПР — не боится... только наша партия представляет для нее угрозу. Почему? Потому что мы бьем по самому больному — мы бьем по системе монополизма «Единой России».
Мы предлагаем законопроекты, которые разрушают монополизм как политически, так и экономически, которые нарушают возможность спокойно перераспределять, скажем так, аккуратно, бюджетные деньги по своим направлениям, опять же аккуратно скажем. Мы четко видим, что необходимо менять в нашей стране как в политическом устройстве, начиная с выборности губернаторов, членов Совета Федерации, со становления реальной многопартийности, так и в экономике и в социальной сфере. Это одна причина.
Вторая причина: «Единая Россия» в середине июля провела закрытую социологию и, к своему ужасу, обнаружила, что на старте выборной кампании, которая еще не началась, средний процент, который имеет партия «Справедливая Россия» с точки зрения ответа на вопрос: «За какую партию вы проголосуете, если в ближайшее воскресенье будут выборы?», по России — 9,6 %. Наша партия хорошо известна тем, что зачастую имеет на старте избирательной кампании не очень высокий процент, а на финише мы имеем очень большой процент, потому что мы проводим всегда агрессивную, мощную и яркую избирательную кампанию. Естественно, «Единая Россия» проэкстраполиро-вала этот результат на наши действия, как говорят в народе, «приужахнулась», и решила, что срочно нужно показывать, что партия («Справедливая Россия») разваливается, что партия испытывает какие-то трудности — кадровые, экономические, финансовые, любые.
Партия крепка. Более того, лишившись балласта (простите, я называю вещи своими именами), мы на самом деле действительно окрепли. Единство наших рядов абсолютно стабильно, и мы уверенно готовимся и приступаем к избирательной кампании.
—Еще недавно «Справедливая Россия» была прокремлевским проектом, что подвигло Вас перейти в стан оппозиционеров?
— Наша партия «Справедливая Россия» никогда не была ни прокремлевским проектом, ни кремлевским проектом. Партия создавалась ни в Кремле, ни с Сурковым, более того, вопреки и его ожиданиям, и его желаниям. Партия создавалась снизу. И не сочтите меня не очень скромным, но это была моя инициатива, я почувствовал, что в России нужна современная социал-демократическая партия, и это был, если угодно, мой личный проект. Я уже рассказывал, что когда я провел предварительные
переговоры с Бабаковым и с Зотовым, они хором спросили: «А как президент?» (тогда это был В. Путин), я сказал, что я с ним переговорю, я поставлю его в известность, что я занимаюсь таким проектом. Такой разговор состоялся. Кстати, В. Путин сказал, что да, он считает, в России нужна современная социал-демократическая партия, пожелал успеха. Как вы помните, на учредительном съезде было приветствие от него, где он как раз добрые слова сказал в адрес социал-демократии, зарождающейся в нашей стране.
Но это проект абсолютно мой, наш — это будет более правильно, поэтому, когда... говорят о некой оппозиционности, то меня это несколько удивляет. Я каждый день в своем блоге в «Живом журнале», на своем сайте, в Twitter получаю одни и те же реплики. Я понимаю, что там работают господа из «Молодой гвардии», там есть специальные люди, которые засылают одни и те же вопросы. Но некоторые люди совершенно искренне спрашивают: «Вот сидел 9 лет в Совете Федерации, вообще ни гу-гу, и вдруг такой ярый оппозиционер?». Я отвечаю: «Я каждый год готовлю сборник своих статей и публикаций, возьмите мои интервью за 5—8 лет. То, что я говорю сегодня, я говорил все время, причем очень жестко, и в адрес правительства, и в адрес «Единой России», и в адрес министров по многим ситуациям». Почему-то сейчас этого не видят. Я понимаю, что сейчас есть такой тренд, такой заказ, что раньше Миронов был такой весь послушный, прокремлевский, а тут «отвязался». К счастью, я никогда не менял своих убеждений, более того, я никогда не говорил того, чего не думаю, или того, во что я не верю. Другое дело (и это правда!), я не все мог позволить себе говорить, находясь на посту председателя Совета Федерации. Но в то же время я всегда говорил очень многое и всегда абсолютно убежденно. сама жизнь заставляет. нужно определяться — или мы пойдем дальше в рамках монополизма одной партии и все кончится крахом (я называю вещи своими именами), либо мы все-таки 4 декабря что-нибудь поменяем в нашей общей жизни.
—Как Вы рассчитываете изменить рейтинг партии на предстоящих выборах?
— Собственно говоря, ларчик у нас всегда открывается очень просто. Дело в том, что «Единая Россия» запускает так называемую «формирующую социологию». Пример: в одной из газет статья называется «Гадания на партийной гуще». Там пишут:
«Опять рейтинг «Справедливой России» упал, 3—4 %, она не проходит». Это мы слышим перед любыми выборами: говорят 3—4 %, а потом набираем 20 %, набираем 15 %. Те, кто прогнозировал 3—4 %, почему-то, простите, молчат в тряпочку: они расписываются в своем непрофессионализме, в своей ангажированности, в своей заданости с точки зрения интересов «Единой России». Почему-то никто на это внимания не обращает. Поэтому то, что по их социологии меня, не скрою, порадовало, — 9,6 % — мы имеем на старте. Я думаю, что та задача, которая поставлена в качестве програм-мы-минимум — 15 %, абсолютно реальна. Это та минимальная планка, которой мы будем добиваться, но я думаю, что нет пределов совершенству, может быть, мы планочку и поднимем повыше.
— В какой партии, кроме «Единой России», Вы видите основного оппонента на предстоящих выборах?
— Основной оппонент — только «Единая Россия», больше оппонентов нет. Мы считали бы возможным вести некие солидарные действия с другими оппозиционными партиями, и мы предлагали это и КПРФ, и ЛДПР. К сожалению, они навстречу не идут. Это печально, но тут нужно сделать позитивную ремарку. Они не идут в Москве, на федеральном уровне, на региональном — сотрудничаем по полной программе и во время выборов, и во время избирательной компании, особенно во время дня голосований и подсчета голосов. И с КПРФ, и с ЛДПР, и с «Яблоком».
Главный оппонент и главное направление удара, конечно, это «Единая Россия». Разрушить монополию «Единой России», не позволить им набрать большинство в Государственной Думе — это одна из тактических целей нашей избирательной кампании. Стратегическая цель — донести до избирателей нашу предвыборную программу. Меня сейчас радует, как теперь уже программа «Народного фронта» будет называться народной. На самом деле, по-настоящему народная программа, которая была в 2007 г. и будет в этом году, — это наша, потому что только наша партия принимает программу за основу, как было сделано в апреле этого года, а потом полгода всенародно ее обсуждает. И вносятся поправки, из-за которых иногда полностью переписывают целые главы. Осенью, когда мы на съезде одобрим уже новую редакцию предвыборной программы, она действительно будет называться народной, потому что напишет ее народ, а не чле-
ны партии. Подавляющее большинство поправок, предложений идет просто от беспартийных, от людей неравнодушных, которые видят, что партия стремится что-то изменить в нашей жизни, хочет действительно писать законы для народа, для людей и вносит очень дельные предложения.
— С чем «Справедливая Россия» идет на выборы?
— Я уже сказал, что у нас будет интересная предвыборная программа. Более того, сама программа изложена привычно по главам. Кстати, по настоянию избирателей и членов партии у нас появится целый раздел политической реформы, потому что мы все-таки считаем, что главное — это социальные изменения, но сами избиратели говорят: «Если вы не поменяете правила игры, если не поменяете политическую и партийную системы, вы ничего не сделаете. «Единая Россия» будет блокировать все ваши законопроекты». И мы сочли, что люди правы, и поэтому у нас появляется такой большой раздел.
Программа будет изложена, условно говоря, так: темы социальной защиты, тема защиты труда, тема экономики, налогов, армии, полиции. Но в приложении, это как бы вторая часть этой программы, будет погодовой план.
Если говорить о каких-то ключевых вещах, то главное направление нашей программы — это ликвидация социального расслоения, бедности, это справедливая зарплата и справедливые пенсии, справедливое налогообложение как для граждан, так и для бизнеса, и, конечно же, отдельное мощное направление — это противодействие коррупции, это борьба за то, чтобы Россия ратифицировала ст. 20 Конвенции ООН против коррупции. Это конфискация имущества коррупционеров и их родственников, это требование, наряду с декларацией о доходах для каждого чиновника, ввести отдельную обязательную декларацию о расходах. Это отдельное направление, которое мы считаем очень важным, потому что сегодня коррупция — по объему это фактически второй бюджет, это то, что мешает сегодня решать любую проблему, будь то проблема здравоохранения, образования. Куда ни сунься, везде найдется чиновник, который считает необходимым бюджетные деньги положить себе в карман, а за те деньги, которые остаются, ничего толком сделать нельзя.
— Сергей Михайлович, появлялась информация, что Вы вроде бы предложили вступить в «Справедливую Россию» господину Рыжкову, а
он в свою очередь в ответ сказал, что готов вступить, только если Вы позовете всех остальных лидеров ПарНаСа (Партии народной свободы). В данном случае, как Вы планируете поступить — будете ли звать лидеров ПарНаСа?
— Лидеров ПарНаСа звать мы не будем, более того, по Владимиру Рыжкову я в переговоры такие не вступал, Николай Левичев тоже не вступал. У нас есть коллеги, члены нашей партии, которые считали возможным пригласить Владимира Рыжкова в наш список. Честно говоря, у меня другая точка зрения. Ответ Владимира Рыжкова неудивителен: он хочет, чтобы мы позвали всех. Мы всех звать не будем.
—В недавнем интервью Вы говорили о том, что ждете каких-то препятствий на предстоящих выборах. Каких именно?
— Козней ждем не столько от администрации президента, хотя, к сожалению, не исключаю этого, сколько от наших главных оппонентов — от «Единой России». Что в наборе? Фальшивые газеты. «Справедливой России», где печатается такой бред и ахинения, что я уже получаю возмущенные письма от читателей, которые пишут: «Вы — партия, хотите брать налог с беременных женщин, с домохозяек». Вот я так узнаю, что оказывается, где-то такой бред печатают.
Будут снимать наших кандидатов, для того чтобы полностью разрушить те или иные региональные группы и затолкать нас за границу из 70 региональных групп (в соответствии с законом, не менее 70 региональных групп должно быть). У нас защита будет, и мы не позволим ни одну региональную группу полностью ликвидировать. Мы знаем, как это делают, и мы готовы защищаться.
Конечно, мы понимаем, что нас правдами и неправдами не будут пускать на телевидение, не будут давать размещать.. .наши билборды, будут чинить препятствия с печатанием газет. Но мы — партия не тепличная. Мы все эти годы (в октябре 2011 г. нам исполнится 5 лет) в условиях жесточайшего сопротивления со стороны администрации, административного ресурса, со стороны «Единой России» работали. Мы привыкли, и всегда находим наши контрмеры для того, чтобы эти козни сделать ничтожными. Много будет всяких придумок, но мы не боимся и научились очень эффективно им противостоять.
—Какие-то наметки есть по федеральному списку? Говорят, что Вы пригласили в федеральный список Бориса Немцова и Юргенса?
— Я сразу хочу сказать: ни того, ни другого никто не приглашал. По федеральному списку все-таки я не раскрою пока ничего по одной простой причине: абсолютно искренне говорю, что федерального списка на сегодняшний день не существует с точки зрения того, что где-то лежит бумага и в ней написаны фамилии. Мы с коллегами решили, что будем определяться ближе к съезду.
Посмотрим, начнем с количества. У нас есть вариант от одного до десяти. У нас в партии очень, кстати, демократично — мы всегда обсуждаем. По моему распоряжению у нас создан совет по стратегии избирательной кампании, туда входят опытные депутаты Государственной Думы, некоторые сотрудники аппарата, политтехнологи, с которыми мы много лет работаем. Мы регулярно собираемся, проводим «мозговые штурмы».
Абсолютно разные есть предложения. Кто-то говорит, что я должен быть вообще один: Миронов и все. Кто-то говорит: «Нет, пускай будет полная десятка, и чтобы эта десятка показывала весь спектр того, кого мы берем, и это как бы лицо партии». Кто-то говорит: «Давайте сделаем три», кто-то говорит: «Давайте пять». Начиная даже от численности первой десятки, есть самые разные подходы.
Я уже когда-то говорил такие очевидные вещи, что да, допустим, Миронов, Левичев, Дмитриева — по определению. Дальше я специально не называл никаких фамилий. Я только могу сказать: на сегодняшний день минимум фамилий 25, может быть, 22 или 26 — те, которые в принципе мы считаем возможным рассматривать. Решать будем коллегиально. Я думаю, что свое слово скажет совет по стратегии выборной кампании. Есть совет по стратегии, есть штаб. Штаб — это как исполнительный орган, а совет — это как совет директоров, который принимает все ключевые политические решения. Мы будем определяться, поэтому я сегодня не могу сказать ни о персоналиях, ни даже о численном составе.
— Сергей Михайлович, Вы не могли бы прокомментировать ситуацию в калмыцком отделении «Справедливой России»?
— Речь идет вот о чем: мы избавляемся от руководителей региональных отделений, полностью аффилированных с губернаторами. Нам просто надоела эта песня: у нас это были и Воронеж, и Тамбов, и Белгород. Когда сидит хороший человек — руководитель регионального отделения, он смотрит на своего губернатора: «Как Вы хотите, как Вам сделать? Хотите, мы не будем вести активную
избирательную кампанию? Давайте мы скажем, что мы Вас очень любим».
Не нужны нам такие руководители региональных отделений. И там, конечно, конфликт. Потому что руководителя Калмыкии не устраивает, что мы отделение уводим у него из-под носа, делаем его действительно оппозиционным. Поэтому, понятно, там могут и в суд подавать, и все что угодно.
Решение принято непростое. Простите, еще раз хочу напомнить: кроме конформистской позиции руководителя регионального отделения больше ничего плохого сказать не могу — нормальный человек, замечательный, искренне верит в наши идеалы.
Кстати, мы сейчас успеем — сейчас будут идти конференции уже, будут избираться делегаты на съезд — в некоторых региональных отделениях, в том числе будет замена руководителей. Мы не можем идти в бой, когда у нас там полная, так сказать,...квашня, и нет стержня, и люди будут смотреть в рот действующему губернатору. Это не для нашей партии.
— Поскольку федерального списка нет, приходится апеллировать какими-то домыслами. В частности, получила широкое распространение теория о том, что, поскольку прохождение партией 7%-ного барьера неочевидно, то люди трамбуются в проходной части списка, чтобы получить гарантированно мандаты. А все остальные могут остаться за бортом. Проясните ситуацию, назовите, пожалуйста, хотя бы пару фамилий, чтобы мы могли с честью написать: «Справедливая Россия» жива и будет жить!»
— «Справедливая Россия» жива и будет жить! Я недавно был в редакции «Московского комсомольца» (не знаю, напишут они об этом или нет) и поспорил там с одной журналисткой на ящик шампанского, причем, если проиграю, я должен поставить ящик очень дорогого шампанского, а если она — то самого простого. Предмет спора: я сказал, что фракция «Справедливой России» в Госдуме шестого созыва увеличится. Я считаю, что мы должны увеличиться примерно раза в два, но мы договорились по-джентельментски. Мы договорились, что было 38, а если станет 39, то я выиграл, а если останется 38 или станет 37 — то я проиграл, и значит, я должен буду ящик дорогого шампанского журналистке передать. Я абсолютно спокоен и не потому, что у меня много денег и мне не жалко, а я абсолютно уверен, что наша фракция увеличится.
Я в этом нисколько не сомневаюсь. Поэтому все разговоры о том, что наша партия спеклась, партия похоронена — это просто очень хочется кому-то, и не просто кому-то, а «Единой России».
Вы знаете, как я не люблю «Единую Россию», но, к счастью, и в «Единой России» есть умные люди, мне не нравятся их политические взгляды, но они не дураки. Они реально знают социологию и прекрасно понимают, что само наличие нашей партии — это некая страховка для них же и вообще для страны в целом. Но самое главное, они четко видят, так как они анализируют ситуацию. Некоторые политтехнологи, режиссеры современной политики прибегают в те или иные кабинеты и кричат: «Что вы делаете? «Справедливую Россию» поддерживаете, а ведь она отнимает голоса у «Единого фронта», у «Единой России»! Они должны были отнимать у коммунистов, они ничего у них не отнимают, они у нас отнимают!». Это ерунда, потому что те люди, которые приходят голосовать за нас, — это 5 %. У нас 410 тыс. членов партии, родственники, знакомые... А остальные — это те, кто уже лет 10—15 не ходит на выборы. Те люди, которые дают нам 15—20 %, не пойдут голосовать ни за «Единую Россию», ни за КПРФ, ни за ЛДПР, ни за «Яблоко», ни за «Правое дело», ни за кого. Мы дали им надежду, и они видят, что есть новая партия, есть новое лицо. Мы же проводим экзит-пулы, и когда задают вопрос: «Кто наш избиратель?», мы знаем, что наши избиратели — это разуверившиеся люди, которые уже много лет не ходят на выборы. Это тот электорат, который не определился, не ходит голосовать. Вот кого мы приводим на избирательные участки, потому что когда мы ведем избирательную кампанию, то люди действительно видят и понимают: «О, они говорят то, что мы хотим!». Я получаю письма, в которых пишут: «Я не голосовал много лет, но сам пойду и дом весь подниму, и будем голосовать за вашего кандидата, за вашу партию, потому что вижу, что вы действительно хотите что-то изменить».
Это сказки, что мы у кого-то что-то отнимаем, вот Жириновский беспокоится, что мы у него что-то отберем. Мы, кроме нашего собственного электората, приводим на избирательные участки львиную долю тех людей, которые не ходили голосовать.
Есть и еще одна категория. Вы знаете, что это открытая социология, здесь никакой тайны нет. Когда людей спрашивают: «Представьте себе, что ваша партия не будет по каким-то причинам учас-
твовать в выборах. За какую другую партию вы проголосуете?». «Справедливая Россия» стоит на первом месте, т. е. электорат из любых партий, если нет их партии, готов голосовать за нас.
Если рассмотреть еще одну интересную позицию в социологии, где мы тоже стоим на первом месте с конца, то она тоже позитивная. Когда спрашивают: «За какую партию вы не будете голосовать ни при каких обстоятельствах?», на первом месте здесь стоит «Единая Россия», ЛДПР, а мы на самом последнем месте, т. е. за нас нежелание голосовать — самое минимальное. Эти все факторы и позволяют нам во время избирательной кампании сделать очень быстрый рывок, и мы тогда получаем нормальный процент. Таковы секреты социологии.
— Очевидно, что «Справедливая Россия» — это одна из интриг нынешней избирательной кампании, вторая интрига—это «Правое дело». Зачем, на Ваш взгляд, эта партия нужна Кремлю, зачем она нужна в будущем составе Госдумы — потому что ее активно туда протаскивают? С чем вообще связан этот проект?
— Думаю, я не ошибусь, если скажу, что в будущей Государственной Думе «Правого дела» не будет. Потому что для тех, кто ее придумал, она там не нужна. А во время избирательной кампании она нужна по двум основаниям.
Первое: смотрите, линейка — слева направо партии. У нас была слева КПРФ, потом шла «Справедливая Россия», потом ЛДПР, где-то между «Справедливой Россией» и ЛДПР еще там «Яблоко», потом «Единая Россия», и она замыкала правый фланг. «Единая Россия» — консервативная право-либеральная партия, партия крупного капитала и всех бюрократов и чиновников нашей страны. И вдруг появляется «Правое дело» во главе с таким одиозным олигархом, как М. Прохоров. Что делает «Единая Россия»? Она тут же дрейфует в центр.
Более того, ведь технологи кремлевские говорят: «Смотрите, что получается, теперь у нас все красиво. Справа у нас «Правое дело», «Единая Россия» в центре, слева коммунисты, ЛДПР где-то рядом. «Единая Россия», оказывается, уже чуть ли не социал-демократы. Уже господин Федоров говорит, что у них народная программа, все замечательно. Кстати, я смотрю, многие наши идеи используют, ничтоже сумняшеся, и «Единая Россия», и уже «Народный фронт». Да ради бога! Только делать-то что вы будете? Пообещать-то вы пообещаете. Возьмите обещалки «Единой России» за 2003 г. и за 2007 г. Что
сделано? Да ничего! Кто собирается отчитываться? Да не собираются они отчитываться. Наобещать с три короба — это мы можем во время избирательной кампании. Сделать — даже, простите, законопроекты разработать нормальные, что можем сделать мы, — уже не получается.
Первая задача — это оттенить «Единую Россию», сделать ее не правой, а вроде как центристской. Вторая задача — тоже утилитарная, очень простая: пускай там 3—4, 5, 6 % проголосуют за «Правое дело». За нее будут голосовать люди, исповедующие идеологию либеральную. Потом трудно будет говорить: «У, какие выборы-то нехорошие!» Партия ваша была? — была. Ну что сказать, вот видите, не нравятся людям либеральные идеи, поэтому так мало за вас проголосовали.
Меня спрашивают, ведь Прохоров же не дурак, зачем это ему нужно, без перспектив. Вы знаете, что у нас есть примеры бизнесменов, которые сегодня имеют разную судьбу. Я думаю, что если его вызвали в кабинет и сказали: «Миша, ты или помоги тут немножечко, или смотри, так сказать, проблемы могут быть». Не стоял со свечкой, не знаю, но это моя гипотеза. Поэтому Миша, будучи умным человеком, сказал: «Слушайте, нет проблем!»
В партии «Правое дело» — есть такая инсайдерская информация — решили, что сейчас Прохоров забросает вообще все деньгами. Себя он, кстати, пиарит, а не партию. это в конце концов потом скажется на его имидже и его бизнесе. Он все делает грамотно. Но когда жаловались, в том числе и мне, некоторые люди, которые побежали в «Правое дело», чтобы получить с Прохорова деньжат, и вдруг оказалось, что он говорит: «Ребята, сами деньги ищите», то я понял, что он все правильно делает. Лишних денег он не платит, потому что понимает, что одно дело — «не догоню, так согреюсь», а другое дело — реальный выбор.
— С учетом последних событий и критики, которую Вы обрушиваете на «Единую Россию», с учетом вашего визита на «АнтиСелигер» в Химки, можно ли говорить о том, что «Справедливая Россия» идет на выборы как радикально оппозиционная партия?
— Я не уверен, что слово «радикальная» обязательно нужно в качестве некого эпитета для нашей партии. Но я не случайно сказал, что сегодня единственная оппонирующая и серьезная сила для «Единой России» — это только партия «Справедливая Россия». И все, что происходит вокруг нашей
партии — все эти сказки и страшилки, все эти жуткие истории, которые рассказывают про региональные отделения, про меня самого, — это все ерунда. Вы, наверное, знаете историю с Олегом Михеевым, хорошо, что у него есть свои люди везде. У него на руках есть документ «Единой России», в котором написано, по каким направлениям «мочить» Михе-ева, какие небылицы про него сочинять. Потому что Михеев — не только руководитель регионального отделения в Волгоградской области, но он и начальник штаба. Задача такова: не дать Михееву заниматься общефедеральной предвыборной кампанией. Пускай сидит в Волгограде и не вылезает: то он в тюрьме, то против его жены провокацию делают, сейчас тоже провокацию сделали, якобы он там что-то в Молдове открыл. Вы же знаете эту историю: подделывают подписи, посылают (обратите внимание!) 3,5 тыс. руб. на счет какой-то молдавской компании, которая находится там под «колпаком» у молдавской полиции, тут же видят, что прислали деньги, объявляют Михеева в международный розыск — и уже действующего депутата пытались арестовать в Волгограде. Бред полный, но есть сценарий, и он реализуется. Дальше вы узнаете, какой Михеев негодяй, детей живьем ест, и прочее, и там все это написано. И все это поэтапно будут выдавать на-гора, потому что мы очень мешаем. А Михеев руководил избирательной кампанией осенью и весной, где мы получили 14,3 %, когда на старте все нам говорили 3—4 %. Он очень эффективный менеджер, технолог, и естественно, что его хотят выбить. Вот что происходит.
Поэтому мне не нравится слово «радикальная», мне нравится слово «оппонирующая сила», потому что «Единая Россия» видит, нутром чует силу в нас, силу, которая, в конце концов, рано или поздно (я хотел бы, чтобы пораньше), но придет им на смену. Вот почему они просто на дыбы встают против нашей партии.
—Михаил Прохоров уже заявил, что он и его партия критиковать президента и премьера во время выборов не будут. А будет ли это делать «Справедливая Россия»?
— «Справедливая Россия» критикует председателя правительства за те или иные законопроекты. Мы критикуем саму идею создания «Народного фронта» как ширму, и мы это будет делать. Мы, например, критиковали президента за то, что, с его точки зрения, он правильно сделал, вмешавшись в закон о преследовании педофилов, внеся свой
законопроект. Однако мы, к сожалению, видим, что 15 лет длится одна и та же история — депутатский корпус разных созывов готовит хороший законопроект, вносит его, тот начинает рассматриваться, и тут же вносится какой-то альтернативный — президентом, правительством и т. д. В результате ни тот, ни другой не работают. Мы такую критику высказали. Но должен сказать, что мы же не просто это делаем для того, чтобы критикнуть. Если мы с чем-то не согласны, то мы говорим: «К сожалению, Дмитрий Анатольевич не очень эффективно реализует свои же планы по борьбе с коррупцией». Мы считаем, что надо более энергично и решительно идти по этому пути, потому что мы видим, что здесь есть недосказанность.
Мы критикуем, когда есть за что, но всегда это абсолютно четко: «Мы не согласны с тем-то и тем-то, и вот — наша альтернатива». А просто огульно кричать: «Долой антинародное правительство, долой президента!» — это неправильно, это не для нашей партии.
— Если бы Вы стали губернатором Санкт-Петербурга, с решения каких проблем начали бы свою деятельность? Вы выступаете за выборность губернаторов. Давайте представим, что это произошло. Как Вы думаете, какое количество петербуржцев отдали бы Вам свои голоса?
— Я думаю, что мы бы провели очень хороший опрос среди петербуржцев, может быть, даже провели какие-то не то что бы дебаты, а просто публичный разговор. Нам с Оксаной Генриховной (Дмитриевой) четко нужно понять, если бы у нас было право выдвигать кандидатуру на выборы, выдвигаться мне или О. Г. Дмитриевой? Я вижу, что по каким-то позициям Оксана Генриховна более популярна, по каким-то позициям — кто-то больше склонен меня поддержать. У меня такое интуитивное ощущение, что в последнее время О. Г. Дмитриева имеет больше популярности. Мы бы спросили у петербуржцев. У нас есть, из кого выбирать.
С точки зрения того, что бы мы сделали: год региональное отделение партии «Справедливая Россия» работает на стратегию развития Санкт-Петербурга, начиная от исторического центра и кончая социальными вопросами и проблемами общежитий, коммуналок и, конечно, больнейшими проблемами городского хозяйства. Все эти вопросы находятся у нас в «горячей» пятерке тех проблем, которые необходимо в городе решать. Но еще раз хочу сказать,
что это система, программа, план развития города, стратегия, и мы такую стратегию готовим, в том числе мы не без основания полагаем, что на каком-то этапе одному из наших членов (членов партии) придется ее реализовывать в городе.
— В каком из регионов сегодня наиболее активно поддерживают «Справедливую Россию»?
— Я могу сказать по федеральным округам: Северо-Западный ФО, Уральский ФО, Дальневосточный ФО и половина (реалии таковы!) Центрального ФО. В Сибирском ФО у нас несколько пониже. А в Южном ФО так: Волгоград и Ростов — мощно, а другие — поменьше. И в Северо-Кавказском ФО — тоже такие разносторонние векторы позиционирования нашей партии, но там больше проблемных вопросов.
Если говорить в целом по рейтингу, то на первом месте — это Уральский ФО. На втором — Северо-Западный ФО, на третьем — Дальневосточный ФО.
— Сергей Михайлович, любопытно, следите ли Вы за происходящим сейчас на фондовых рынках?
— Немножко слежу, и очень хорошо, что такой вопрос был задан. Мы сегодня с нашим советом по экономике, который есть в партии, работаем и думаем над тем, не предложить ли все-таки для нашей экономики валюту в виде обеспеченного золотого запаса. Вы, наверное, помните, что с 1897 г. Россия печатала золотой червонец. Это была самая твердая мировая валюта, и мы считаем, что, возможно, имеет смысл вернуться к печатанью, в том числе и реальных денег в золотом исполнении, и привязать к золотому запасу, золотому обеспечению валюту. Сегодня, когда мы видим нестабильность доллара и евро, мне кажется, может быть, страна, которая первая перейдет на валюту, обеспеченную золотом, — это самая твердая валюта и гарантированная ценность во все времена человечества — возможно, окажется впереди. Мы готовим такие предложения и ведем расчеты. Я не исключаю, что уже осенью наша партия будет предлагать такую идею, уже облеченную в виде неких расчетов, и, может быть, даже в виде какого-то законопроекта.
Мы считаем, что в условиях нестабильности, которая лихорадит весь мир, имеет смысл подумать. У нас золотые запасы хорошие., которые лежат еще в недрах, и нам хватит их очень надолго. Более того, я знаю, что современные технологии позволяют отрабатывать так называемые хвосты, т. е. там, где уже, вроде бы, золото взяли.. .оно осталось еще
в отвалах, в бортах так называемых. Там можно по новой технологии выбирать. Дело в том, что если переработать все, что лежит в отвалах-бортах, то, по сути, это несколько крупнейших таких месторождений, как Сухой Лог, которые дадут столько же золота., надо подумать об обеспеченности нашего рубля, мы сделаем твердый, мощный рубль. Кстати, тут же страна станет.лагуной для привлечения капитала. К вопросу о финансовой столице, о финансовом центре — это все как раз можно решить совокупно, идя по такому пути.
— Избирательная кампания — довольно затратное дело. Судя по партийным отчетам, с деньгами у партии не очень хорошо. Есть ли у «Справедливой России» резервы и источники формирования избирательного фонда?
— Реалии таковы, что нашу партию никогда не финансировали олигархи, нашу партию никогда не финансировала какая-то одна крупная компания. Кстати, очень много было рассказов о том, что якобы Бабаков нас финансировал или Молчанов. Так вот, я говорю совершенно ответственно, что ни Бабаков, ни Молчанов нашу партию никогда не финансировали.
Нашу партию финансируют средние, иногда даже мелкие компании, финансируют и центральную часть аппарата, федеральные органы власти финансируют региональные отделения, их очень много. Я уже приводил пример, что после 18 мая, когда с меня сняли полномочия председателя Совета Федерации в Законодательном собрании Петербурга, из тех средних компаний, которые финансировали деятельность центрального аппарата партии в Москве, три в разное время не отзвонились, никто из них не сказал, что они прекращают финансирование по политическим мотивам. Они сказали: «У нас сложности, проблемы», этого я ожидал. Но вот чего я не ожидал, так это того, что пришли шесть новых. Скажу откровенно, я был удивлен. Я лишился своего поста, сейчас начнут писать, что у партии какие-то там неопределенные позиции и перспективы. «Нет, — говорят, — именно когда вы лишились поста, когда вы сделали свое заявление с трибуны Заксобрания, мы услышали и увидели, что появилась реальная альтернативная сила, мы хотим вам помогать. Будущее за вами».
Кстати, у нас обязательное условие для тех, кто хочет финансировать нашу партию, — никаких условий. Не по принципу «ты — мне, я — тебе», т. е. мы вам — деньги, а вы нам сделайте либо де-
путатское место, либо какой-то закон протащите. Если люди умные и дальновидные и понимают, что Социал-демократическая партия все равно обязательно будет представлена на политической арене в ближайшие 100—200 лет в России, то они вкладывают деньги в нашу перспективную партию будущего.
— Судя по Вашим выступлениям, Вы знаете, как заставить нефтяную трубу работать на людей. Расскажите, как именно?
— Действительно, нефтяная труба должна работать на людей, и примеры: и Саудовская Аравия, и Норвегия, конечно, остаются только мечтами для нас, когда каждый гражданин этих стран обеспечен определенной долей доходов от своих недр, от углеводородов. У нас в России этого нет. У нас доходы оседают, к сожалению, в карманах олигархов, и зачастую эти карманы находятся в офшорах, что еще более печально. У нас уже давно разработан трехступенчатый механизм изъятия природной ренты — рыночный. Я подчеркиваю, это для того, чтобы нефтяным компаниям было выгодно вкладываться и дальше, добывать и разведывать..., нужно, чтобы участвовал капитал и был интерес. Но все-таки, по справедливости, хорошие доходы компании иметь будут., но и государство в лице граждан должно получать серьезные деньги, на которые можно решать и проблемы повышения пенсий, и многочисленные социальные проблемы.
Мы считаем, что нужно в корне менять принцип взимания налога на добычу полезных ископаемых. Привязка этого налога к.рыночной мировой конъюнктуре на нефтяном рынке пагубна, потому что, чем дороже нефть, тем дороже у нас в стране бензин. Мы считаем, что необходимо разорвать этот порочный круг — нужно переходить на ежемесячные платежи. И обязательно — я говорю о трехступенчатом изъятии ренты — необходимо брать такие роялти ежемесячные с любой нефтяной компании. Второе — необходимо четко устанавливать меняющуюся раз в квартал ввозную пошлину, чтобы она была очень гибкой. И третье — обязательно необходимо ввести, с точки зрения НДПИ, налог, который будет дифференцирован по инфраструктурным условиям добычи нефти. Одно дело, когда у вас нефтяная скважина находится в 5 км от железнодорожной станции, и нефть, простите, сама льется. А есть рудная нефть, когда нужно закачать специальный раствор, чтобы ее выдавить, и нефтяная скважина находится за тысячи километров от
железнодорожной станции. Должна быть разная цена.
И, опять же, нужно, чтобы не оставляли там нефть, а чтобы до донышка все выкачивали. со дна-то доставать тяжелее, а налог платится одинаковый. Пускай будет выгодно бизнесменам, выгодно тем, кто работает на скважине. Вот такие предложения у нашей партии.
— Почему приоритетом предвыборной программы «Справедливой России» на выборах в Госдуму станет преобразование пенсионной системы? Не популизм ли это?
— Для нас совершенно очевидно, что мы в долгу перед старшими поколениями, которые «горбатились» и здоровье свое положили, а на выходе получили нищенскую пенсию. Нельзя на эту пенсию жить, все равно она остается нищенской. И то, что госпожой Голиковой и Минфином России взят курс на накопительный принцип пенсии, — это ошибка. Накопительный принцип пенсии используется в шести странах — в Казахстане и в пяти латиноамериканских государствах. Во всем мире — либо распределительная, либо смешанная система. Мы считаем, что у нас должна быть чисто распределительная система — принцип солидарности поколений. Нынешнее поколение из своей зарплаты выплачивает пенсию предыдущему поколению. Мы считаем, что нужно определенный и значимый процент от любой приватизации прямо передавать в Пенсионный фонд РФ. Почему? Что такое приватизируемое предприятие? Кто это предприятие строил? Чьими руками и чьим интеллектом все это было создано? Предыдущими поколениями.
Мы считаем, что нынешнее пенсионное законодательство несправедливо, пенсия должна составлять не менее 60 % от заработка ушедшего на пенсию, причем заработка за лучшие годы его работы, чтобы он сам выбирал период (допустим, 5 лет).
Пенсия также должна зависеть от стажа, потому что чем больше человек работал, тем больше он принес пользы, а соответственно, он должен иметь четкое понимание, что государство ему за это заплатит больше. По пенсионному законодательству у нас очень серьезные предложения.
Когда В. Путин вносил свой пенсионный закон, мы внесли альтернативу. Мы не голосовали за это пенсионное законодательство, потому что говорили: «Вот — наша идея, посмотрите наши предложения» ., мы четко показали, где деньги, сколько нужно, чего это будет стоить, как нужно обеспечивать
рублем пенсии для наших граждан, потому что мы одновременно показали, где мы недобираем доходов в нашей стране. У любого человека, который берет предвыборную программу, возникает вопрос: «Откуда возьмете на это деньги?». Показываем: мы практически еще один бюджет — 10 трлн руб. — готовы положить на стол, потому что мы знаем, где эти деньги взять, если будет принята наша идея о новых налогах, если будут приняты наши идеи о том, как регулировать пошлины, вывоз леса, как вводить государственную монополию на оборот и производство этилового спирта.
.В завершение я выскажу одну из новых инициатив нашей партии. Смотрите, что сейчас происходит, сначала такая предыстория. «Народный фронт». «Единая Россия» — объявил о том, что их списки в региональных группах возглавят члены правительства. Замечательно, потому что они считают, что это поможет., а мы предлагаем другой процесс. Мы предлагаем принять закон, по
которому членом правительства может быть только избранный депутат Государственной Думы.
Любая партия. должна при формировании своих списков включать туда профессионалов и объявлять: мы идем на выборы в Госдуму, вот наш депутатский корпус. Кандидат в депутаты Петров — это будущий министр обороны, кандидат в депутаты Иванов — это будущий министр здравоохранения. Все. и все сразу понимают.
. Нужны профессионалы, нужны люди, понимающие в экономике, в здравоохранении, в обороне, в налогах, в горном деле.
.Люди должны пройти горнило выборов, они получают мандат от народа. И это уже будет другой член правительства, не просто.. .чертик из табакерки, не имеющий профильного образования в своей в сфере и управляющий почему-то целой отраслью. У него появляется право быть членом правительства, быть министром. Вот такая идея, которую мы будем реализовывать.
