CC BY
86СУДЕБНАЯ ПСИХИАТРИЯ
© О.А. Макушкина, С.В. Полубинская, 2014 УДК 343.268-056.34
Для корреспонденции
Макушкина Оксана Анатольевна - доктор медицинских наук, руководитель Отдела судебно-психиатрической профилактики ФГБУ «Федеральный медицинский исследовательский центр психиатрии и наркологии» Минздрава России Адрес: 119991, г. Москва, Кропоткинский пер., д. 23 Телефон: (495) 637-34-10 Е-таИ: makushkina@serbsky.ru
О.А. Макушкина, С.В. Полубинская
Выбор принудительных мер медицинского характера в контексте профилактики общественной опасности у лиц с психическими расстройствами
Selection of the appropriate coercive measures of medical nature in the context of prevention of social danger applied to persons with mental disorders
O.A. Makushkina, S.V. Polubinskaya
ФГБУ «Федеральный медицинский исследовательский центр психиатрии и наркологии» Минздрава России, Москва
Federal Medical Research Centre of Psychiatry and Narcology, Moscow
Статья посвящена выбору принудительных мер медицинского характера судебно-психиатрическими экспертными комиссиями и судами. Авторы приводят статистические данные, свидетельствующие о значительном расхождении видов принудительных мер медицинского характера в экспертных рекомендациях и в судебных решениях об их назначении. Отмечаются также серьезные региональные различия в рекомендациях экспертных комиссий по видам принудительных медицинских мер. Несовершенство действующего уголовного законодательства и отсутствие нормативно закрепленных критериев дифференцированного назначения принудительных мер медицинского характера рассматриваются авторами как причины проблем, существующих при выборе видов указанных мер в экспертной и судебной практике.
Ключевые слова: принудительные меры медицинского характера, судебно-психиатрические экспертные комиссии, лица с психическими расстройствами, совершившие уголовно наказуемые деяния, опасность лиц с психическими расстройствами, предупреждение общественно опасных действий, критерии выбора принудительной меры медицинского характера, Уголовный кодекс Российской Федерации, Верховный суд Российской Федерации
Ф
The paper focuses on selection of compulsory measures of medical nature by psychiatric expert commissions and by courts. The authors report statistical data reflecting significant divergence in the types of compulsory measures of medical nature in expert recommendations and in judicial decisions. Also highlighted are serious regional differences in expert recommendations on the
Российский психиатрический журнал № 6, 2014 11
СУДЕБНАЯ ПСИХИАТРИЯ
types of compulsory medical measures. The inadequacy of current criminal law and the lack of regulatory criteria for differentiated application of the foregoing measures are seen by the authors as underlying causes of problems that may arise while choosing the types of coercive medical measures applicable in forensic and judicial practice.
Keywords: compulsory measures of medical nature, forensic psychiatric expert commissions, mentally deranged persons who have committed criminal offenses, dangerousness of mentally ill offenders, prevention of socially dangerous acts, criteria for selection of a compulsory measure of medical nature; Criminal Code of the Russian Federation, the Supreme Court of the Russian Federation
Принудительные меры медицинского характера (ПММХ) являются важным средством профилактики общественно опасных деяний (ООД) лиц с психическими расстройствами. Одна из целей их применения, закрепленная в ст. 98 Уголовного кодекса (УК) РФ, - предупреждение совершения лицами, которым они назначаются, новых деяний, предусмотренных Особенной частью УК РФ. От правильности выбора ПММХ в каждом конкретном случае непосредственно зависят достижение этой цели и ее эффективность.
Назначение ПММХ входит в компетенцию суда и производится в порядке, установленном уголовно-процессуальным законодательством (гл. 51 УПК РФ). По данной категории дел обязательным является производство судебно-психиатричес-кой экспертизы (СПЭ). Как указал Верховный суд РФ в постановлении Пленума от 07.04.2011 № 6 «О практике применения судами принудительных мер медицинского характера» [7], перед экспертами «следует ставить вопросы, позволяющие выяснить характер и степень психического расстройства во время совершения предусмотренного уголовным законом общественно опасного деяния, в ходе предварительного расследования или рассмотрения дела судом, установить, могло ли лицо в ука-
занные периоды осознавать фактический характер и общественную опасность своих действий (бездействия) либо руководить ими». Эксперты также должны ответить на «вопросы о том, связано ли психическое расстройство лица с опасностью для него и других лиц либо возможностью причинения им иного существенного вреда, нуждается ли такое лицо в применении принудительной меры медицинского характера и какой именно» [7].
Экспертные выводы о необходимости назначения лицу, страдающему психическим расстройством и совершившему уголовно наказуемое деяние, принудительных медицинских мер и их виде формулируются как рекомендации. При принятии решения суд проверяет и оценивает эти рекомендации, как и экспертное заключение в целом, в совокупности с другими собранными по делу доказательствами. Результаты судебной оценки ложатся в основу принятого судом решения и его мотивации.
Таким образом, роль судебно-психиатрических экспертов в выборе и назначении судом ПММХ весьма существенна. Хотя суд и не связан экспертными рекомендациями о необходимости назначения принудительных мер и их виде, все же адекватность таких рекомендаций для конкретного случая и их обоснованность, несомненно, оказывают вли-
Таблица 1. Число рекомендаций судебно-психиатрических экспертных комиссий (СПЭК) и количество пациентов, поступивших на принудительное лечение (ПЛ) в медицинские организации, оказывающие психиатрическую помощь в стационарных условиях всех типов в РФ (2006-2013 гг.)
Год Число заключений СПЭК с рекомендацией ПЛ в стационаре Число поступивших пациентов на ПЛ в стационары по решению суда впервые по данному уголовному делу Разница между числом рекомендаций СПЭК и числом поступивших на стационарное ПЛ по решению суда
абс. абс. абс. %
2006 11 102 7282 -3820 -34,4
2007 11 177 7392 -3785 -33,9
2008 10 228 7166 -3062 -29,9
2009 9933 6277 -3656 -36,8
2010 9274 6202 -3072 -33,1
2011 8844 5080 -3764 -42,5
2012 9007 4662 -4345 -48,2
2013 8880 5121 -3759 -42,3
Итого 78 475 49 182 -29 293 -37,3
12 Российский психиатрический журнал № 6, 2014
■ I
О.А. Макушкина, С.В. Полубинская
Таблица 2. Число рекомендаций судебно-психиатрических экспертных комиссий (СПЭК) и количество пациентов, поступивших на амбулаторное принудительное наблюдение и лечение у психиатра (АПНЛ) в РФ (2006-2013 гг.)
Год Число заключений СПЭК с рекомендацией АПНЛ Число пациентов, поступивших на АПНЛ по решению суда (без больных, поступивших на АПНЛ после ПЛ в стационаре) Разница между числом рекомендаций СПЭК и поступлением на АПНЛ по решению суда
абс. абс. абс. %
2006 1501 1690 189 12,6
2007 1572 1991 419 26,6
2008 1922 1847 -75 -3,9
2009 1457 1769 312 21,4
2010 1421 1753 332 23,4
2011 1383 2046 663 47,9
2012 1300 1683 383 29,5
2013 1481 1682 201 13,6
Итого 12 037 14 461 2424 20,1
яние на судебное решение. Отсюда вытекают требования к качеству судебно-психиатрических экспертных заключений применительно к назначению и выбору вида ПММХ, в частности к обоснованию содержащихся в них выводов.
Между тем анализ данных Государственных статистических отчетов в части применения ПММХ (отчетные формы № 36-ПЛ и № 38) позволяет обозначить ряд вопросов, среди которых на первом месте находится значительное несовпадение числа экспертных рекомендаций относительно выбора конкретной принудительной меры и числа пациентов, поступивших на принудительное лечение (ПЛ) в медицинские организации, оказывающие как стационарную, так и амбулаторную психиатрическую помощь (табл. 1 и 2).
Обращает на себя внимание существенное расхождение между числом экспертных рекомендаций принудительного лечения в стационарных условиях и числом поступивших на такое лечение пациентов. В 2013 г. разница в указанных показателях составила 42,3%. Только за последние 2 года на ПЛ в психиатрический стационар впервые поступило по данному уголовном уделу (УД) на 8104 больных меньше, чем было рекомендовано экспертными комиссиями (см. табл. 1).
Одновременно на амбулаторное принудительное наблюдение и лечение у психиатра (АПНЛ) было принято больше больных по сравнению с рекомендациями судебно-психиатрических экспертных комиссий (СПЭК) (см. табл. 2). За последние 8 лет поступили на АПНЛ на 2424 больных больше, чем было рекомендовано экспертными комиссиями. Это может быть связано с тем, что суды по собственной инициативе чаще выносят определение о назначении этой ПММХ, нежели им рекомендуют СПЭК.
В целом представленные данные свидетельствуют о том, что с 2006 по 2013 г. в ряде случаев суды не согласились с рекомендациями СПЭК о назначении ПЛ в медицинских организациях, оказывающих психиатрическую помощь в стационарных условиях. Части больных, кому реко-
мендовалось стационарное ПЛ, было назначено АПНЛ, судьбу же оставшихся пациентов только по статистическим данным проследить практически невозможно.
Выяснить причины несогласия судов с экспертными выводами (к примеру, несовпадение выводов с другими доказательствами, собранными по делу, их недостаточная обоснованность или иные причины) можно только в результате изучения решений о назначении ПММХ, принятых судами страны за изучаемый период времени. Однако некоторые выводы можно сделать, опираясь на статистику и анализ действующего законодательства. Так, данные о переводах больных в медицинские организации, оказывающие стационарную психиатрическую помощь специализированного типа с интенсивным наблюдением (ПБСТИН) могут свидетельствовать о недооценке судами тяжести психических рас-
400 350 300 250 200 150 100 50
0
2006 2007 2008 2009 2010 2011 2012 2013 -Переведены в ПБСТИН в связи с изменением вида ПЛ
Рис. 1. Данные о переводах в психиатрические больницы специализированного типа с интенсивным наблюдением (ПБСТИН) в связи с изменением вида ПЛ в РФ (2006-2013 гг.)
Ф
Российский психиатрический журнал № 6, 2014
13
ф
СУДЕБНАЯ ПСИХИАТРИЯ
стройств у лиц, совершивших уголовно наказуемые деяния, и обусловленной такими расстройствами их опасности. Как видно из рис. 1, за последние 3 года более 500 пациентов, которым судами было назначено стационарное ПЛ в медицинских орга-
3000
2500
2000
1500
1000
500
2644 2470
2456 2384 2089
1986 2004 1722
710 \
138 ^ —380__305 _122 94 61 280 245 119 97 187 149 "84
2006 2007 2008 2009 2010 2011 2012 2013
--Число случаев побегов за год
-Число случаев нападения пациентов на персонал
и других пациентов
Число суицидальных попыток у пациентов за год
Рис. 2. Число случаев побегов, суицидов, нападений на персонал и других пациентов, совершенных больными, находящимися на принудительном лечение в РФ (2006-2013 гг.)
8000 7000 6000 5000 4000 3000 2000 1000 0
2006 2007 2008 2009 2010 2011 2012 2013
□ ПБСТИН □ ПС общего типа
■ ПС специализированного типа ■ АПНЛ
Рис. 3. Динамика рекомендованных судебно-психиатричес-кими экспертными комиссиями видов принудительных мер медицинского характера в РФ (2006-2013 гг.)
низациями общего и специализированного типов, были переведены на лечение в стационары с более строгим типом наблюдения.
Число случаев побегов, суицидов и особенно нападений на персонал медицинских организаций и других пациентов, совершенное больными, находящимися на ПЛ, также может быть отчасти связано с неадекватностью оценки судами и су-дебно-психиатрическими экспертами опасности лиц, которым были назначены ПММХ и выбора вида этих мер (рис. 2). При общей позитивной динамике указанных показателей особую озабоченность вызывает сохраняющееся большое (свыше 1700 в 2013 г.) количество опасных действий больных в период ПЛ.
Кроме того, нельзя недооценивать роль качества судебно-психиатрических экспертных заключений в отмеченном выше расхождении между количеством рекомендаций в отношении вида ПММХ и числом вынесенных судами решений об их назначении. Так, на основе проведенного в 2012 г. выборочного анализа заключений СПЭК было установлено, что в части случаев в экспертном заключении отсутствовало обоснование выбора меры медицинского характера либо данное обоснование было сформулировано неудовлетворительно, без достаточной аргументации.
Вместе с тем выявлена проблема недооценки факторов риска будущего опасного поведения под-экспертных (грубые поведенческие нарушения в анамнезе, зависимость от психоактивных веществ, ауто- и гетероагрессивное поведение, повторность ООД, наличие асоциальных установок и др.). Применительно к этой же части изученных СПЭ также было определено, что при обосновании выбора вида ПММХ большое значение придавалось тяжести совершенных ООД, в соответствии с чем определялась строгость ограничительного режима*.
По результатам исследования был сделан вывод, что эксперты при выборе вида ПММХ не всегда используют комплексный подход к оценке риска общественной опасности больных на основе анализа клинических, личностных, патопсихологических и социальных факторов, характерных для каждого конкретного случая [3]. Именно отсутствие такого подхода и не позволяет предложить суду адекватное обоснование выбора принудительной меры.
Помимо расхождений в числе рекомендаций СПЭК относительно вида ПММХ и вынесенных судебных решений серьезной проблемой в практике применения рассматриваемых мер являются территориальные различия в экспертных рекомендациях.
0
* Исследование проводилось сотрудниками отдела судебно-психиатрической профилактики ФГБУ «ГНЦССП им. В.П. Сербского» Минздрава России профессором М.М. Мальцевой и кандидатом медицинских наук Л.А. Яхимович. Всего было изучено 155 заключений СПЭК.
На рис. 3 представлена динамика рекомендованных СПЭК Российской Федерации видов ПММХ за 2006-2013 гг. [5]. Фактические данные о соотношении рекомендуемых видов ПММХ в разных территориях страны значительно отличаются друг от друга. Так, в 2013 г. рекомендации СПЭК о применении ПЛ в медицинских организациях, оказывающих психиатрическую помощь в стационарных условиях ПБСТИН, отсутствовали в 18 субъектах Российской Федерации. Доля таких экспертных рекомендаций составляла 24,6% в Костромской области и 21,0% - в Республике Татарстан.
В том же году рекомендации СПЭК о применении ПЛ в медицинских организациях специализированного типа, оказывающих психиатрическую помощь в стационарных условиях, отсутствовали в 7 субъектах РФ (Ростовская, Самарская области, Республика Калмыкия и др.). Рекомендации АПНЛ не были сделаны СПЭК в Республике Марий Эл, Камчатском крае, Чукотском автономном округе. В то же время удельных вес данного вида ПММХ превышал 25% в Воронежской, Рязанской, Волгоградской, Пензенской, Магаданской областях и еще 7 субъектах РФ, достигнув максимума (61,0%) в Сахалинской области [5].
По нашему мнению, столь значительные несовпадения в заключениях СПЭК не могут быть объяснены только территориальными различиями в структуре психических расстройств, а также в характере и динамике общественно опасных уголовно наказуемых деяний, совершаемых лицами, страдающих такими расстройствами. Одну из главных причин этих несовпадений, как и расхождений между экспертными рекомендациями и фактически назначенными судами видами ПЛ, нужно искать в несовершенстве действующего законодательства и в отсутствии единого алгоритма оценки степени опасности лиц с психическими расстройствами, совершивших ООД.
Основные законодательные положения относительно назначения ПММХ и выбора конкретной меры содержатся в ст. 97, 99-101 УК РФ. Положения закона разъясняются в постановлении Пленума Верховного суда РФ от 07.04.2011 № 6 «О практике применения судами принудительных мер медицинского характера». Здесь надо отметить, что право Верховного суда РФ давать разъяснения по вопросам судебной практики закреплено в ст. 126 Конституции РФ. Такие разъяснения имеют наибольшую юридическую силу среди актов судебного толкования и обязательны для исполнения.
В ст. 97 УК РФ определены основания применения ПММХ, среди которых указана опасность лица для
Ф ТП
О.А. Макушкина, С.В. Полубинская
себя или других лиц*. В этой связи Верховный суд РФ отмечает, что «в ходе судебного заседания суду надлежит в установленном законом порядке проверять, доказано ли, что деяние, запрещенное уголовным законом, совершено именно этим лицом, устанавливать обстоятельства, свидетельствующие об опасности лица для себя или других лиц либо о возможности причинения им иного существенного вреда в связи с наличием у него психического расстройства» (п. 17 указанного постановления Пленума).
Следует обратить внимание на то, что уголовный закон связывает опасность лица с характером его психического расстройства, а не с характером совершенного деяния. На это обращает внимание и Верховный суд РФ, разъясняя в п. 2 того же постановления Пленума, что принудительные меры медицинского характера применяются к лицам, перечисленным в ч. 1 ст. 97 УК РФ, «лишь при условии, когда психическое расстройство связано с возможностью причинения этими лицами иного существенного вреда либо с опасностью для себя или других лиц». Таким образом, клинический критерий опасности лиц с психическими расстройствами, совершивших запрещенные уголовным законом общественно опасные деяния, становится ведущим при ее оценке и прогнозировании.
Уголовный закон не раскрывает понятие опасности, однако с учетом того, что лица, страдающие психическими расстройствами, попадают в сферу действия уголовного права лишь в том случае, когда совершают уголовно наказуемые деяния, такую опасность следует понимать как высокую степень вероятности (риска) совершения лицом нового уголовно наказуемого общественно опасного деяния. Такой подход к содержанию рассматриваемого понятия был предложен в судебно-психиатрической учебной и научной литературе, а также в комментариях к УК РФ [1, 9, 10].
Некоторые ориентиры в понимании опасности лица с психическим расстройством для себя или других лиц также даны Верховным судом РФ. В п. 17 того же постановления пленума разъясняется, что об опасности лица для себя или других лиц «могут свидетельствовать характер психического расстройства, подтвержденный выводами судебно-пси-хиатрической экспертизы, его склонность в связи с этим к совершению насильственных действий в отношении других лиц или к причинению вреда самому себе, к совершению иных общественно опасных действий (изъятию чужого имущества, поджогов, уничтожению или повреждению имущества иными способами и др.)». Также Верховный суд РФ обращает внимание на необходимость учета при
* Указание в ч. 2 ст. 97 УК РФ на «возможность причинения этими лицами иного существенного вреда», по нашему мнению, является избыточным, поскольку понятие «опасность лица для себя или других лиц» охватывает причинение любого по характеру и интенсивности вреда.
Российский психиатрический журнал № 6, 2014 15
ф
СУДЕБНАЯ ПСИХИАТРИЯ
прогнозе опасности физического состояния этого лица, чтобы оценить возможность реализации им своих общественно опасных намерений.
Видам принудительных мер медицинского характера посвящены ч. 2 ст. 99, ст. 100 и 101 УК РФ. Для выбора между АПНЛ и ПЛ в медицинских организациях, оказывающих психиатрическую помощь в стационарных условиях, в уголовном законе используется критерий нуждаемости в помещении в такую медицинскую организацию. Для выбора же между указанными медицинскими организациями разных типов в ст. 101 УК РФ указывается на 2 других критерия, причем первым из них является специализация стационара, а вторым - характер наблюдения («не требует интенсивного наблюдения», «требует постоянного наблюдения», «требует постоянного и интенсивного наблюдения»). В последнем случае к специализации стационара и самому строгому типу наблюдения законом добавляется указание на особую опасность лица для себя или окружающих, обусловленную его психическим состоянием (ч. 4 ст. 101 УК РФ).
Таким образом, в УК РФ не сформулированы единые критерии выбора вида принудительной меры медицинского характера. Кроме того, нормы закона носят очень общий характер, и потому их применение в значительной степени зависит от усмотрения судебно-психиатрических экспертов и судов. В этой ситуации они должны опираться на иные нормативные акты, детализирующие положения закона. К сожалению, такие акты на сегодняшний день отсутствуют. В этом случае и Верховный суд РФ не дает разъяснений, которые могли бы помочь судам в выборе вида ПЛ. В п. 4 постановления Пленума от 07.04.2011 № 6 лишь отмечается необходимость учитывать характер и степень психического расстройства и опасность лица для себя и других лиц при определении вида принудительной медицинской меры, а также повторяются положения, содержащиеся в ч. 3 и 4 ст. 101 УК РФ.
В этой связи стоит вспомнить Временную инструкцию о порядке применения принудительных и иных мер медицинского характера в отношении лиц с психическими расстройствами, совершивших общественно опасные деяния (1988 г.), содержавшую раздел «Критерии применения различных мер медицинского характера», где конкретизировались положения ст. 59 УК РСФСР [8]. В Инструкции перечислялись клинико-психопатологические и социально-психологические факторы, которые следовало учитывать при определении «выраженности общественной опасности больного» (п. 8) и выборе принудительной меры медицинского характера.
После принятия действующего УК РФ (1996 г.) Временная инструкция 1988 г. оказалась несоответствующей новому уголовному законодательству. Инструкцию заменило методическое письмо «О порядке применения принудительных и иных
мер медицинского характера в отношении лиц с тяжелыми психическими расстройствами, совершивших общественно опасные деяния», где также содержались примерные показания для выбора вида принудительной меры [4]. Однако в 2001 г. по указанию Министерства юстиции РФ это методическое письмо было признано Министерством здравоохранения РФ недействующим [6].
С этого времени в рассматриваемой области сохраняется вакуум правового регулирования, не способствующий единообразию экспертной и судебной практики по применению ПММХ. В этой деятельности судебно-психиатрические эксперты во многом полагаются на собственный клинический опыт и интуицию, поскольку не имеют нормативно закрепленных рекомендаций относительно того, какие клинические, социальные и личностные факторы влияют на выбор той или иной принудительной меры.
При отсутствии нормативно-правовых актов источниками примерных показаний для применения различных видов ПММХ являются научные публикации на эту тему, а также не имеющие обязательной силы методические рекомендации, разработанные в ФГБУ «ГНЦССП им. В.П. Сербского» Минздрава России [2]. В рекомендациях обращается внимание на то, что механизмы совершения ООД не связаны напрямую с характером и степенью психического расстройства лица, а опосредованы взаимным влиянием психопатологических, личностных и ситуационных факторов. В результате этого взаимодействия формируется индивидуальный психопатологический механизм ООД, выявление и оценка которого должны быть положены в основу экспертных рекомендаций о необходимости назначения лицу принудительных мер медицинского характера и их вида.
В целом не вызывает сомнения целесообразность использования судебно-психиатрическими экспертами при решении вопроса о необходимости применения ПММХ, определении их вида многоосевого принципа оценки риска опасного поведения психически больных на основе анализа психопатологических, личностных, патопсихологических, социальных и адаптационных факторов.
В заключение отметим, что обеспечение единообразной экспертной и судебной практики выбора вида принудительных мер медицинского характера невозможно без изменения действующего законодательства, разработки и принятия нормативного правового акта, содержащего критерии дифференцированного назначения таких мер. В этой связи одной из основных задач судебно-психиатрической науки является разработка методологии и алгоритмов оценки риска общественно опасного поведения при различных нозологических формах и синдромальных характеристиках психических расстройств.
16
О.А. Макушкина, С.В. Полубинская
Сведения об авторах
Макушкина Оксана Анатольевна - доктор медицинских наук, руководитель Отдела судебно-психиатри-ческой профилактики ФГБУ «Федеральный медицинский исследовательский центр психиатрии и наркологии» Минздрава России (Москва) E-mail: makushkina@serbsky.ru
Полубинская Светлана Вениаминовна - кандидат юридических наук, ведущий научный сотрудник Отдела судебно-психиатрической профилактики ФГБУ «Федеральный медицинский исследовательский центр психиатрии и наркологии» Минздрава России (Москва) E-mail: svepol@yandex.ru
Литература
1. Дмитриева Т.Б., Ткаченко А.А., Харитонова Н.К., Шишков С.Н. Судебная психиатрия: Учеб. пособие. - М.: Медицинское информационное агентство, 2008. - С. 396.
2. Котов В.П., Мальцева ММ., Яхимович Л.А. Критерии и обоснование дифференцированного применения принудительных мер медицинского характера в отношении лиц с тяжелыми психическими расстройствами, совершивших общественно опасные деяния: Метод. рекомендации. - М.: ФГБУ «ГНЦССП им. В.П. Сербского» Минздрава России, 2013. - 24 с.
3. Макушкина О.А., Яхимович Л.А. Повторные общественно опасные действия лиц, страдающих психическими расстройствами: проблемы профилактики // Рос. психиатр. журн. - 2014. - № 2. - С. 4-11.
4. Методическое письмо Министерства здравоохранения РФ и согласованное с Верховным Судом, Генеральной прокуратурой и Министерством внутренних дел РФ от 23 июля 1999 г. № 2510/8236-99-32 «О порядке применения принудительных и иных мер медицинского характера в отношении лиц с тяжелыми психическими расстройствами, совершивших общественно опасные деяния (статья 21 и часть 1 статьи 81 Уголовного кодекса Российской Федерации)».
5. Мохонько А.Р., Муганцева Л.А. Основные показатели деятельности судебно-психиатрической экспертной службы Российской Федерации в 2013 году: Аналитический обзор / Под ред. Е.В. Макушкина. - М.: ФГБУ «ГНЦССП им. В.П. Сербского» Минздрава России, 2014. - Вып. 22. -С. 124-127.
6. Письмо Министерства здравоохранения РФ от 10 мая 2001 г. № 2510/4817-01-25.
7. Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 7 апреля 2011 г. № 6 «О практике применения судами принудительных мер медицинского характера» // Бюллетень Верхового Суда РФ, 2011. - № 7.
8. Приказ № 225 от 21 марта 1988 г. «О мерах по дальнейшему совершенствованию психиатрической помощи». -М.: Министерство здравоохранения СССР, 1988. - С. 90-108.
9. Уголовный кодекс Российской Федерации. Общая часть. Постатейный научно-практический комментарий / Под ред. А.В. Наумова, А.Г. Кибальника. - М.: Библиотечка РГ, 2012. - С. 365-366.
10. Шишков С.Н. Правовые аспекты применения принудительных мер медицинского характера // Принудительное лечение в системе профилактики общественно опасных действий психически больных. - М., 1987. - С. 10.
Ф
17
