CC BY
539
2012
ВЕСТНИК САНКТ-ПЕТЕРБУРГСКОГО УНИВЕРСИТЕТА
Сер. 9
Вып. 4
ВОСТОКОВЕДЕНИЕ
УДК 94"1979/89" Э. А. Черемисова
ВВОД СОВЕТСКИХ ВОЙСК В АФГАНИСТАН: ПОЛИТИЧЕСКИЙ ХОД СССР ИЛИ СТРАТЕГИЯ США В КОНТЕКСТЕ ХОЛОДНОЙ ВОЙНЫ?
В 2009 г. исполнилось 90 лет со дня установления дипломатических отношений между Россией и Афганистаном, а также 30 лет со дня ввода и 20 лет со дня вывода из Афганистана ограниченного контингента советских войск (ОКСВ).
На протяжении долгого времени ведутся многочисленные дискуссии о том, как следует трактовать десятилетнее присутствие ОКСВ на территории Афганистана в мировой истории («советско-афганская война», «интервенция», «оккупация» или «агрессия СССР»); было ли продиктовано решение о вводе на территорию Афганистана ОКСВ желанием СССР оказать интернациональную помощь и поддержать дружественный режим, или оно отражало один из этапов политики СССР по завоеванию стран третьего мира?
Относительно мотивов, побудивших советское руководство ввести 25 декабря 1989 г. ОКСВ на территорию Афганистана, в научной литературе существуют две противоположные точки зрения. С одной стороны, ввод ОКСВ позиционируется как этап «большой стратегии» СССР по расширению зоны своего влияния в мире (что было важным для СССР в условиях холодной войны); с другой стороны, подчеркивается, что шаг этот был совершен в оборонительных целях, с намерением стабилизировать ситуацию на южных границах СССР.
Известный норвежский специалист по международным отношениям Гейр Лун-дестад уверен, что, «не считая событий в Восточной Европе после окончания Второй мировой войны, это была самая откровенная интервенция, совершенная когда-либо Советским Союзом» [1, с. 136]. Просоветское правительство, пришедшее к власти в результате Апрельской (Саурской) революции 28 апреля 1978 г., предприняло ряд демократических преобразований. Это вызвало острое недовольство у мусульманского духовенства и крупных землевладельцев, и началась «широкомасштабная партизанская война» [1, с. 136] между сформировавшейся оппозицией и правительством. В сложившейся ситуации руководством Москвы было принято решение о вводе ОКСВ, чтобы поддержать прокоммунистическое правительство и не допустить в условиях холодной войны возможного союзничества между США и коммунистически настроенным лидером Х. Амином.
© Э. А. Черемисова, 2012
Другая точка зрения, распространенная среди зарубежных политологов, говорит о том, что ввод ОКСВ на территорию Афганистана был осуществлен в рамках «большой стратегии» СССР. Термином «большая стратегия» называют действия государства, направленные не только на достижение военной победы, но и на сохранение прочного мира [2, p. 283]. «Большая стратегия» СССР, по мнению политологов, предусматривала расширение зоны советского влияния, экспансию и распространение коммунизма: «Советский Союз также воплощал собой глобальную идеологию. Марксисты считали само собой разумеющимся, что мир в один прекрасный день станет коммунистическим» [1, с. 143].
Аналогичные идеи высказывает и Эдвард Люттвак в книге «Большая стратегия Советского Союза». Автор пишет, что, поскольку у СССР не было шансов покорить мир, являя собой образец экономического и социального устройства, у него могла быть не менее грандиозная цель — стать самым мощным в мире государством с военной точки зрения [3, p. 25]. По мнению еще одного сторонника концепции «большой стратегии», Ричарда Пайпса, советское вторжение в Афганистан является этапом стратегии, целью которой было преобладание Советского Союза в Персидском Заливе [4, p. 402].
Однако ряд ученых придерживается противоположной точки зрения, подчеркивая тот факт, что нет оснований считать ввод ОКСВ этапом «большой стратегии» СССР. Например, Джордж Фрост Кеннан считает, что внешняя политика проводилась советским руководством осторожно, консервативно; оно было не склонно вмешиваться в «рискованную и авантюрную» внешнюю политику, проводимую странами «третьего мира» [5]. Более того, внешняя политика СССР носила оборонительный характер, а руководство было озадачено тем, чтобы не допустить появления враждебных режимов в приграничных зонах. Д. Ф. Кеннан утверждает, что, несмотря на частое вмешательство СССР в конфликты между странами третьего мира, его действия носят характер интервенции не в большей степени, чем действия Китая и даже в меньшей степени, чем действия США [5].
Идеи об оборонительном характере ввода ОКСВ в Афганистан отражены также в работах Дэвида Гиббса, посвященных анализу советской операции в Афганистане. Например, в статье «Переоценка мотивов советского вторжения в Афганистан» исследователь пишет, что анализ многочисленных архивных документов, ставших доступными после распада Советского Союза, позволяет утверждать, что ввод ОКСВ носил в большей степени оборонительный, чем наступательный характер, ведь присутствие экстремистски настроенных членов в Афганской Коммунистической партии угрожало стабильности на южной границе СССР. Кроме того, автор приводит факты, опровергающие распространенную точку зрения о том, что решение о вводе ОКСВ являлось шагом в стратегии СССР по расширению влияния в зоне Персидского залива. Во-первых, сомнительно, что, разместив в Афганистане воинский контингент на расстоянии приблизительно 500 километров от Персидского залива, СССР пытался таким образом укрепить там свои позиции. Во-вторых, для руководства СССР Афганистан не имел стратегической важности в силу отсутствия выхода в Индийский Океан и Персидский Залив, развитой инфраструктуры и нефтяных ресурсов [6].
Д. Гиббс также утверждает, что вмешательство СССР во внутренние дела стран третьего мира не отражает стратегию глобальной экспансии СССР, а его интересы в этих странах не угрожали безопасности западных стран [5]. В подтверждение своих аргументов автор ссылается на книгу «Трагедия и доблесть Афгана», автор которой,
генерал-майор А. А. Ляховский, в годы афганской войны являлся ближайшим помощником руководителя Оперативной группы Министерства обороны СССР. В книге опубликованы выдержки из многочисленных документов ЦК КПСС, ранее хранившихся под грифом «совершенно секретно». Из этих источников стало известно, что на закрытом совещании 8 декабря 1979 г. в кабинете Л. И. Брежнева, где в узком кругу членов Политбюро ЦК КПСС (Ю. Андропов, А. Громыко, М. Суслов и Д. Устинов) обсуждалась сложившаяся в Афганистане ситуация, в пользу ввода в страну ОКСВ звучало несколько аргументов. Во-первых, на юге СССР не было надежной системы противоракетной обороны. Следовательно, возможное размещение на территории Афганистана американских ракет типа «Першинг» представляло угрозу для стратегически важных объектов, в частности космодрома Байконур. Во-вторых, существовала возможность использования Ираном и Пакистаном урановых месторождений на афганско-паки-станской границе для создания ядерного оружия, установления в северных районах Афганистана оппозиционной власти и перехода этого региона в состав Пакистана. В-третьих, были выражены опасения относительно планов США по созданию «Новой Великой Османской Империи» с включением в нее южных республик из состава СССР [7].
Стоит отметить, что основаниями для всех этих аргументов служили предположения, а не констатации фактов («возможное размещение американских ракет», «возможное использование урановых месторождений»), однако «основания» эти оказались достаточно убедительными для того, чтобы советское руководство признало, что «этот шаг должен был способствовать интересам укрепления государства и ничего другого не преследовал» [7]. То есть ввод ОКСВ на территорию Афганистана, с точки зрения советского руководства, носил исключительно оборонительный характер.
На сегодняшний день официальная оценка советской кампании в Афганистане также не является однозначной, в отличие, например, от российско-американской военной операции «Несокрушимая свобода», проводившейся в ноябре-декабре 2001 г. и получившей безоговорочное международное признание при поддержке ООН. В резолюциях, принятых Советом Безопасности ООН в 2001-2002 годах, звучат «решительное осуждение ужасных актов терроризма, приведших к огромным человеческим жертвам, разрушениям и ущербу в Нью-Йорке» [8], «озабоченность тем, что нестабильная обстановка в Афганистане продолжает ставить под угрозу мир и стабильность в регионе»; осуждение использования афганской территории для террористической деятельности и экспорта международного терроризма из Афганистана; призыв к международному сообществу увеличить помощь в целях удовлетворения неотложных гуманитарных потребностей Афганистана и щедро откликаться на воззвание к донорам, заявление о том, что Организация Объединенных Наций должна продолжать беспристрастно играть свою центральную роль в международных усилиях по мирному урегулированию афганского конфликта [9]. Значит, международные силы содействия и безопасности (ISAF) действуют в Афганистане под эгидой ООН в рамках «поддержки международных усилий по искоренению терроризма» [10].
Что же касается того, как оценила ООН советскую кампанию, в резолюции Генеральной Ассамблеи ООН по положению в Афганистане было сказано, что это была «вооруженная интервенция, несовместимая с основополагающим принципом Устава ООН, подразумевающим уважение суверенитета, территориальной целостности и политической независимости» [11]. Также в резолюции звучал призыв к «немедленному,
безусловному и полному выводу иностранных войск из Афганистана» с тем, чтобы «воздержаться от любого вмешательства во внутренние дела этой страны» [11]. Такая точка зрения совершенно не учитывала позиции советской стороны.
Согласно официальному отчету о заседании Совета Безопасности ООН, состоявшемся 5 января 1980 г. в Нью-Йорке, представитель советской делегации О. А. Трояновский сообщил, что как «просьба правительства Афганистана, так и решение Советского Союза удовлетворить ее полностью соответствуют зафиксированному в Уставе Организации Объединенных Наций праву государств на индивидуальную или коллективную оборону» [12]. Ссылаясь на положения Советско-афганского договора о дружбе, добрососедстве и сотрудничестве (заключенного 5 декабря 1978 г.) и апеллируя к законному праву Афганистана обратиться за помощью к братским странам, он пояснил, что решение о вводе ОКСВ в Афганистан было принято Советским Союзом после неоднократных (на протяжении двух лет) просьб правительства Афганистана об оказании поддержки, «в том числе об оказании военной помощи для отражения вооруженного вмешательства извне» [12]. Кроме того, О. А. Трояновский сослался на заявление афганского правительства от 31 декабря 1979 г., в котором осуждались попытки «использовать просьбу правительства Афганистана к Советскому Союзу об оказании срочной политической, моральной, экономической и военной помощи для развертывания клеветнической кампании против народа и правительства Афганистана» [12].
Однако ранее, еще до принятия решения о вводе ОКСВ в Афганистан, позиция руководства СССР была иная. На это указывает рабочая запись заседания Политбюро ЦК КПСС от 17 марта 1979 г.; посвященного обострению ситуации в Афганистане и рассмотрению возможных мер со стороны СССР. С одной стороны, по словам председателя президиума Верховного Совета СССР А. А. Громыко, потеря Афганистана, «если он отойдет от Советского Союза», была бы сильным ударом по политике СССР [13]. (Далее прозвучало единогласное мнение, что «Афганистан отдавать нельзя».) С другой стороны, советские лидеры понимали, что вмешиваться во внутренние дела страны недопустимо, ведь в этом случае действия расценивались бы как прямая агрессия со стороны СССР. Учитывая тот факт, что оппозицию составляли религиозно настроенные мусульмане, среди которых было большое количество простого народа, «пришлось бы воевать в значительной степени с народом» [13]. Как сообщил председатель КГБ Ю. В. Андропов, «по оперативным данным было известно, что из Пакистана в Афганистан направлялось около трех тысяч мятежников, большое количество которых было вооружено иранским и китайским оружием и переодето в афганскую форму» [13]. Среди них помимо значительного числа «лиц, относящихся к числу террористов», были также религиозно настроенные простые люди. По его словам, ввод ОКСВ означал «бороться против народа, давить народ и стрелять народ» [13]; в этом случае СССР выглядел бы как агрессор, что в условиях холодной войны было недопустимо.
Кроме того, немаловажным был вопрос о том, как объяснить ввод ОКСВ мировому сообществу, не перечеркнув при этом все усилия СССР по разрядке международной напряженности. Среди аргументов о нецелесообразности ввода ОКСВ звучали следующие: 1) в случае, если афганская армия не поддержит, или останется нейтральной по отношению к ОКСВ, СССР будет выглядеть оккупантом; 2) из-за нехватки информации трудно было составить объективную картину положения дел в ДАР. (По словам А. Н. Косыгина, «как Тараки, так и Амин скрывают от нас истинное положение вещей». Как сообщил А. А. Громыко, «афганское руководство многое скрывало, не желая быть
откровенным».) Также со стороны афганского руководства не поступало официальных обращений с СССР о вводе войск. Просьбы о помощи, в том числе и военной, звучали в частных беседах между представителями советского и афганского руководства. По словам А. Н. Косыгина, в ходе его беседы с премьер-министром Афганистана Н. М. Та-раки, со стороны Тараки прозвучало предложение «поставить афганские знаки на советские танки, чтобы они двигались на Герат через границу». Однако для советского руководства такой вариант был недопустим ввиду того, что это было бы расценено как прямая агрессия со стороны СССР.
Для СССР было принципиально важно сохранить Афганистан как союзное государство, ведь, по словам президента Афганистана Х. Амина, «Советский Союз для Афганистана — лучший и первый друг». Поэтому решено было поддерживать афганское правительство любыми возможными способами, за исключением ввода войск. В частности, было одобрено предложение А. Н. Косыгина ускорить поставки вооружения в Афганистан, а в качестве моральной поддержки руководства — увеличить поставку хлеба с 75 тысяч тонн до 100 тысяч, а также поднять цену на газ с 15 до 25 рублей за кубометр. Это позволило бы афганскому руководству покрыть расходы на приобретение оружия. Таким образом, очевидно, что руководство СССР всячески пыталось избежать ввода на территорию Афганистана ОКСВ. Однако факт остается фактом — 27 декабря ввод войск был все-таки осуществлен.
В качестве мотива, побудившего советское руководство принять такое решение, МИД России сегодня официально признает версию о секретной директиве президента США Дж. Картера — «первой официальной директиве о прямой помощи афганской оппозиции с целью подтолкнуть СССР войти в Афганистан» [14]. Стоит отметить, что эта точка зрения основана не на документальных материалах, а на провокационных высказываниях З. Бжезинского (Советник президента США Д. Картера по национальной безопасности) в интервью французской газете «Новый обозреватель» в 1998 г.: «Мы не подталкивали русских вмешаться, но мы сознательно повысили вероятность того, что они вмешаются» [15]. Он заявляет, что «реальность, которая до сих пор скрывалась, была прямо противоположной: на самом деле президент Картер подписал первую директиву о секретной помощи противникам просоветского режима в Кабуле 3 июля 1979 г. Эта секретная операция была превосходно задумана. В результате русские попали в афганскую ловушку» [15]. Значение термина «афганская ловушка» З. Бжезин-ский цинично поясняет: «В самом деле, почти 10 лет Москва должна была вести войну, которую правительство не способно поддерживать, конфликт, который вызвал деморализацию и, в конце концов, развал Советской империи». Далее, по его словам, логически следовали «освобождение Восточной Европы и конец холодной войны» [15].
Мысль о том, что Советский Союз оказался втянутым в войну, подтверждают слова Р. Брейтуэйта (в СССР он занимал должность бывшего посла Великобритании в Советском Союзе). С его точки зрения, ввод ОКСВ в Афганистан носил абсолютно спонтанный характер: «руководство СССР мало что планировало, решившись на вторжение в Афганистан. Многое при этом было чистейшей импровизацией. В то время русские не думали, что им придется воевать. <...> И вдруг оказалось, что они были вовлечены в войну» [16].
Официальная точка зрения МИД России на настоящий момент такова: «Основная задача „ограниченного контингента" советских войск состояла в том, чтобы создать „санитарный кордон" у границ СССР в условиях надвигавшейся угрозы распростра-
нения исламского фундаментализма на территории советских мусульманских республик» [14]. Кроме того, существовала серьезная угроза безопасности СССР в связи с «выдвижением в район Персидского залива самой крупной со Второй мировой войны группировки ВМС США» [14].
Таким образом, официальные версии относительно ввода ОКСВ на территорию Афганистана носят довольно противоречивый характер.
Во-первых, это касается позиции ООН: признав необходимость борьбы с международным терроризмом и безоговорочно поддержав российско-американскую кампанию в 2001 г., ООН считает необходимым присутствие в настоящее время в Афганистане международного воинского контингента. Напротив, ввод ОКСВ, в задачу которого также входила борьба с первыми проявлениями терроризма, то есть вооруженной религиозной оппозицией из Ирана и Пакистана, был резко осужден.
Во-вторых, неоднозначной была и позиция руководства СССР: до ввода ОКСВ в Афганистан советские лидеры всячески стремились избежать военного пути урегулирования афганского конфликта, не желая, чтобы перед лицом мирового сообщества СССР выглядел как агрессор. Однако после ввода ОКСВ Советский Союз позиционировал свои действия как помощь дружественному режиму, апеллируя к Договору о дружбе, добрососедстве и сотрудничестве.
В-третьих, несмотря на то что со стороны руководства Афганистана звучали просьбы об оказании им военной помощи со стороны СССР, официальных обращений о вводе советских войск от афганской стороны не поступало.
В настоящий момент МИД России признает оборонительный характер и важность действий ОКСВ по защите южных рубежей СССР, все же современная государственная политика направлена на то, чтобы «вырвать» эту страницу из истории России. В одном из учебников истории, выпущенном в издательстве исторического факультета Санкт-Петербургского государственного университета, информация о военных действиях в Афганистане, длившихся 10 лет и унесших жизни более 15 тысяч человек, занимает всего лишь один абзац, состоящий из шести строчек, безапелляционно выражающих субъективную точку зрения без опоры на какие-либо аргументы [17].
Значение десятилетнего периода военных действий в Афганистане сегодня ничтожно по сравнению со значением, например, трехлетнего периода Великой Отечественной войны. Безусловно, невозможно переоценить роль Великой Отечественной войны в истории России. «Священная война» унесла жизни 26,6 млн человек, но ведь и в Афганистане потери СССР составили 15 051 человек. Это колоссальная цифра, учитывая тот факт, что военные действия проводились на чужой территории, за чужую страну. Однако День памяти жертв Афганистана, 15 февраля, совпадающий с днем начала вывода ОКСВ, вряд ли может сравниться по статусу с Днем победы 9 мая. Мемориалы «Черному тюльпану» в городах России и песни «Голубых беретов» (еще можно вспомнить «гениальный» фильм «Девятая рота», с многочисленными фактологическими неточностями) — вот, к сожалению, и вся дань памяти Защитникам южных рубежей нашей страны.
Литература
1. Лундестад Г. Восток, Запад, Север, Юг. Основные направления международной политики. 1945-1996: пер. с англ. М.: Весь мир, 2002. 360 с.
2. Gray C. War, Peace and International Relations — An Introduction to Strategic History. Abingdon; New York: Routledge, 2007. 306 p.
3. Luttwak E. N. The Grand Strategy of the Soviet Union. New York: St. Martin's Press, 1984. 242 p.
4. Kaw M. Predicting Soviet Military Intervention // The Journal of Conflict Resolution. 1989. Vol. 33, № 3. P. 402.
5. Gibbs D. Does the USSR Have a "Grand Strategy"? Reinterpreting the Invasion of Afghanistan // Journal of Peace Research. 1987. Vol. 24, № 4. P. 365-379.
6. Gibbs D. N. Reassessing Soviet Motives For Invading Afghanistan. A Declassified History // Critical Asian Studies. 2006. Vol. 38, № 2. P. 258.
7. Ляховский А. Трагедия и доблесть Афгана. М.: Искона, 1995. URL: http://www.rsva.ru/ biblio/prose_af/afgan_tragedy_and_glory/4.shtml?part=9 (дата обращения: 20.11.2011).
8. Резолюция Генеральной Ассамблеи ООН A/56/PV. 1 от 11.09.2001 г. URL: http://daccess-dds-ny.un.org/doc/UND0C/GEN/N01/533/60/PDF/N0153360.pdf?0penElement (дата обращения: 22.11.2011).
9. Резолюция Совета Безопасности ООН S/RES/1401 (2002). URL: http://www.un.org/russian/ documen/scresol/res2002/res1401.htm (дата обращения: 22.11.2011).
10. Резолюция Совета Безопасности ООН S/RES/1386 (2001). URL: http://www.un.org/russian/ documen/scresol/res2001/res1386.htm (дата обращения: 22.11.2011).
11. Резолюция Генеральной Ассамблеи ООН от 15.01.1980 г. URL: http://daccess-dds-ny.un. org/doc/RES0LUTI0N/GEN/NR0/209/49/IMG/NR020949.pdf?0penElement (дата обращения: 22.11.2011).
12. Отчет о заседании Совета Безопасности ООН в Нью-Йорке 5.01.1980 г. // Личный архив автора.
13. Рабочая запись заседания Политбюро КПСС от 17.03.1979 г. // Личный архив автора.
14. Россия и Афганистан 19.05.2009. Историко-документальный департамент МИД РФ. URL: http://www.mid.ru/bdomp/ns-arch.nsf/88ff23e5441b5caa43256b05004bce11/602b44aea78da8eac3257 5bb0031e7c0!0penDocument (дата обращения: 22.11.2011).
15. Interview with Zbigniew Brzezinsk from Le Nouvel Observateur // 1998. January 15-21. P. 76. URL: http://emperors-clothes.com/interviews/brz.htm II (дата обращения: 22.11.2011).
16. Интервью Р. Брейтуэйта бакинскому радио «Азадлыг». 4 июля 2012 г. Баку. URL: http:// www.radioazadlyg.org/content/article/2338815.html (дата обращения: 22.09.2011).
17. Дворниченко А. Ю., Ильин Е. В., Кривошеев Ю. В. [и др.] Русская история с древнейших времен до наших дней: учеб. пособие. СПб.: Лань, 2005. 448 с.
Статья поступила в редакцию 6 сентября 2012 г.
