CC BY
39
Т. Мацонашвили
Введение.
Противоречивые тенденции развития демократии в Европе в начале XXI в.
С конца ХХ в. и по настоящее время в Европе идут постоянные дискуссии о кризисных явлениях в развитии демократии и о возможностях ее реформирования; это объясняется тем, что на состояние демократии в европейских обществах оказывает влияние целый ряд серьезных проблем: проблемы внешнего порядка, связанные с глобализацией экономики, которая коренным образом изменила экономическую окружающую среду политики, привела к глобализации социальных и экологических проблем; проблемы, возникшие в связи с глубокими изменениями внутри западноевропейских демократий; трудности, связанные со становлением демократии в Восточной Европе, с расширением европейской интеграции на Восток, и проблемы, обусловленные самой природой демократии, поскольку демократически управляемое государство всегда должно гарантировать возможности изменений в соответствии с требованиями времени. В переломные эпохи такие дискуссии особенно необходимы. Мы живем как раз в такую эпоху. С начала 90-х годов ХХ в. ИНИОН в
своих изданиях уделяет большое внимание проблематике развития демократии в Европе1.
В данном сборнике опубликованы последние работы отечественных и зарубежных политологов, в которых анализируются отрицательные тенденции в развитии современной демократии и предлагаются пути их преодоления. Западноевропейские авторы представлены работами трех известных немецких политологов - Ульриха Бека, Клауса фон Байме и Вернера Вайденфельда.
Известный немецкий политолог Ульрих Бек2 представлен в нашем сборнике двумя работами, взаимодополняющими друг друга: это статья «Дилемма демократии в эпоху глобализации» (написана в 1998 г.) и статья «Амбивалентность космополитического режима», написанная в 2004 г. специально для нашего сборника, в которой автор анализирует опасности, угрожающие демократии в эпоху глобализации, и предлагает пути преодоления этих опасностей. Клаус фон Байме обсуждает в статье «Дилеммы европейской демократии. Синдром усталости демократии и возможности ее реформирования» теоретические предпосылки реформы демократии и конкретные предложения по реформе парламентаризма и партийного государства. Вернер Вайденфельд в статье «Расширение, сведение воедино, дифференцирование: Европейский союз перед новыми вызовами» рассматривает проблемы европейской демократии, возникшие в связи с расширением Европейского союза на Восток и с принятием Европейской конституции.
О проблемах, связанных со становлением демократии в Польше, пишет российский автор Лариса Лыкошина в статье «Польша начала XXI в. Кризис власти или кризис демократии?»3. Борис Орлов в статье «Чинов-
1 См. в частности: Проблемы и перспективы демократии в Европе. - М.: ИНИОН, 1995. -174 с.; Европа на пороге XXI века: Ренессанс или упадок? - М.: ИНИОН, 1998.- 242 с.; Европа: Смена вех? - М.: ИНИОН, 2002. - 309 с.
2 Две книги Ульриха Бека переведены на русский язык: Бек У. Общество риска: На пути к другому модерну. - М.: Прогресс-Традиция, 2000. - 383 с.; Бек У. Что такое глобализация? Ошибки глобализма - ответы на глобализацию. -М.: Прогресс-Традиция, 2001. - 302 с.
3 В нашем сборнике не было возможности поместить другие работы о становлении демократии в странах Восточной Европы; рекомендуем читателям опубликованную нашим институтом в 2003 г. монографию: Демократизация и парламентаризм в Восточной Европе. -М, ИНИОН, 2003.-265 с.
_ Введение. Противоречивые тенденции
развития демократии в Европе
ник и гражданское общество в российской государственности» анализирует явления, свидетельствующие о развитии авторитарных тенденций в развитии российского государства. Анатолий Птушенко в статье «Место самоуправления в российском государстве» обосновывает свою концепцию самоорганизации общества на базе самоуправления.
Завершает наш сборник статья известного английского журналиста Майкла Хендерсона4 «Прощение - дилемма демократии»; Хендерсон показывает на ряде конкретных примеров, как раскаяние и прощение помогают разрушать барьеры ненависти, разделяющие страны, народы и отдельных людей, и добиваться примирения.
* * *
Предложений по преодолению противоречий демократии и улучшению ее функционирования очень много (в каждой стране свой каталог): мероприятия по устранению наиболее серьезных нарушений в деятельности парламентской демократии; изменение методов рекрутирования народных представителей и должностных лиц; сокращение раздутых бюрократических аппаратов; сокращение срока действия депутатских мандатов; оказание влияния на партии извне (через научные институты, фонды и т.д.); различные проекты изменения конституционных основ функционирования демократии - от усиления плебисцитарных элементов до использования американской модели первичных выборов и введения «писаной» конституции в Великобритании.
Гражданское общество и демократическое государство
Английский политолог, профессор Оксфордского университета Ларри Зидентоп полагает, что современное истолкование идеи демократии вносит в европейскую идентичность «напряжение, которое способно взорвать
4 Майкл Хендерсон - автор книги «Прощение - разрывая оковы ненависти» (опубликована в 2003 г. на русском языке), которая получила широкую известность в европейской общественности. - Прим. ред.
ее». «Современная идея демократии, - пишет Зидентоп, - опасна для Европы своей двойственностью, и опасность эта проистекает из неопределенности»5, связанной с противоречивыми взглядами на масштабы социальной и политической организации, необходимые для демократии. В эпоху модерна «общество стало слишком сложным, политическая власть - слишком централизованной, а процесс принятия решений - слишком рассредоточенным», далеким от граждан.
Демократические свободы и независимость личности предполагают новую, масштабную социальную организацию, так как в современных условиях глобализации рынка и усиления разделения труда расширяются возможности выбора, позволяющие индивидуумам жить по собственному разумению. В то же время люди стремятся принимать прямое участие в политической жизни, быть активными гражданами, т.е., иронизирует Зидентоп, «мы хотим участвовать во власти и в то же время желаем, чтобы нас оставили в покое». В связи с этим возникает серьезный вопрос: «Сможем ли мы найти социальные и политические роли, вести общественную и частную жизнь, совместимые друг с другом? Такова дилемма современной демократии», - утверждает Зидентоп6. Он убежден, что выход может быть найден в более сдержанном понимании гражданства. Такая «сдержанная доктрина гражданства» не предполагает почти полного растворения индивидуума в группе, признает важность и неприкосновенность частной жизни; она воплощается «в раскрепощенной форме государства», при которой значительные властные полномочия передаются из центра на периферию. «С одной стороны, - отмечает Зидентоп, - формальное расширение сферы основных прав человека укрепляет фундамент гражданского общества, ограничивая сферу государства. С другой стороны, передача значительных властных полномочий на местный и региональный уровни увеличивает возможности государства воспитывать в населении гражданский дух. И если такая форма национального государства окажется первым шагом, то естественным его продолжением станет федерализм. Последний
5 Зидентоп Л. Демократия в Европе. - М.: «Логос», 2004. - С.59.
6 Там же.
в большей степени, чем какая либо иная форма государства, делает возможным в принципе примирить требования гражданства и гражданского общества, общественной и частной сфер»7.
«Опора на самих себя и навыки объединения в гражданском обществе могли бы стимулироваться опытом самоуправления на всех уровнях государства - локальном, региональном или национальном»8. «Убежденность в преимуществах самоуправления - это то, от чего мы не должны отказываться ни при каких обстоятельствах»9, - подчеркивает Зидентоп. В то же время, отмечает он, - «самоуправление - искусство очень тонкое. Это истина, которую люди, занятые тем, что французы называют «строительством Европы», должны постоянно иметь в виду»10.
Известный немецкий политолог и социолог, теоретик либерализма Ральф Дарендорф обращает внимание на важные признаки гражданского общества. Первый признак - многообразие его составляющих: масса организаций и институтов, в которых люди могут реализовывать свои интересы (общины, университеты, мелкие и средние предприятия, фонды, союзы и объединения). Второй - автономия этих многих организаций и институтов, причем под автономией прежде всего понимается независимость от властного центра. Только при таком условии самоуправление может стать частью гражданского общества. Третий - гражданское сознание людей. Гражданское общество, пишет Дарендорф, «может быть, единственный источник эффективной оппозиции авторитарной и тоталитарной власти»11.
Роль партий в современной демократии
Немецкий политолог Пауль Нольте обращает внимание на развитие в начале XXI в. процесса «приватизации политики», который сопровождается резким снижением числа членов в политических партиях, профсою-
7 Там же, с. 77-78.
8 Там же, с.ХХЖШ.
9 Зидентоп Л. Указ. соч., с 79.
10 Там же, с. XI..
11 Дарендорф Р. Современный социальный конфликт. Очерк политики свободы. - М.: РОССПЭН, 2002. - С. 62.
зах и других общественных организациях12. Этот феномен снижения притягательности политических партий и других организаций объясняется, в частности, развитием процессов индивидуализации в жизни современного общества. Человек, обладающий определенными политическими убеждениями, не обязательно стремится стать членом какой-либо партии, Кроме того, снижение значимости политических партий и профсоюзов тесно связано с новыми симптомами кризиса государственности - государственной способности к управлению и признания ее со стороны общества. Ноль-те называет три таких симптома.
Во-первых, размываются когда-то четкие границы национального государства. Во-вторых, классическая функция государства - взимание налогов - сталкивается с проблемами легитимации нового типа. Из-за нарушения баланса между вкладом граждан в государственную казну и ответными услугами государства фискальный авторитет государства резко снижается, что приводит к стремлению уйти от уплаты налогов на всех уровнях общества и экономики. В третьих, наблюдается кризис утвердившегося государства благосостояния, о чем, в частности, свидетельствуют ожесточенные дискуссии о реформе системы социальной защиты в Германии. Таким образом, когда-то мононолитная государственность ослабевает, становится более гетерогенной, подверженной диффузии, и все это приводит к возникновению в обществе страха за будущее, особенно среди тех групп населения и в тех регионах, которые более всего зависят от государственного попечения.
По мнению Нольте, пути назад к высоко организованной «сформированной демократии» ХХ в. уже нет, но не просматривается и ясная альтернатива; в связи с этим «не остается ничего другого, как одновременно развивать активную деятельность на многих стройплощадках», - пишет Нольте. Он предлагает пять таких «стройплощадок».
1. Консолидация самой сути демократии. Весьма влиятельный, особенно в Германии, проект 70-х годов о распространении принципов политической демократии и парламентаризма на другие сферы жизни общества,
12 Nolte P. Zwischen Staat und Bbrgergesellschaft. Die Zukunft der politischen Organisationen in der Demokratie// Neue Gesellschaft. - Bonn, 2004. - N 7/8. - S.19-24.
от экономики до высших учебных заведений, столкнулся с рядом трудностей. В то же время демократическое правление страдает из-за накопления проблем - «синдром усталости демократии». В связи с этим возникла необходимость защитить самую суть демократии от продолжающейся де-политизации общества. По мнению Нольте, пока что возможности для этого существуют. Кроме того, средства массовой информации, которые приобрели большее значение в последнее время, взяли на себя коммуникативную функцию «моста» между обществом и государством, в связи с чем стали приемлемыми шаги к укреплению элементов прямой или плебисцитарной демократии.
2. Сетевая организация и новая повестка дня: ориентация на открытость существующих организаций. Крупные общественные и политические объединения по интересам пока еще не сыграли свою историческую роль и должны остерегаться пораженческих настроений. Организации должны принять вызов изменений, происшедших в обществе. Если гражданам трудно дается долгосрочное членство в одной организации, можно сделать более прозрачными границы между «вне» и «внутри», между неучастием (членством) в организациях и участием в их деятельности. В этом направлении действуют обе крупные народные партии ФРГ - СДПГ (проект «сетевой партии») и ХДС (проект «партия граждан»). Примером могли бы служить профсоюзы: в связи с изменениями на рынке труда, в обществе и в повседневной культуре они стремятся обрести авторитет у граждан за пределами тарифной политики.
3. Организация новых интересов и внимание к новым линиям конфликтов в обществе. В настоящее время уже очевидно, что, несмотря на индивидуализацию, растущую плюрализацию образа жизни граждан, общие социальные признаки и ощущение общей судьбы не были утрачены. Однако они кристаллизовались в других местах и по-другому , чем в период классического индустриального и национального государства; многие из этих новых коллективных интересов и конфликтных линий еще не организованы. По мнению Нольте, насколько Германия сильна в деле традиционных организаций по интересам, настолько велико ее отставание от других стран в деле создания новых дееспособных организаций интересов. Трудно дается и регулирование конфликтных линий между поколени-
ями, которые приобретают все большее значение (например, конфликты из-за распределения благ - молодежь против стариков, имеющие детей против бездетных и т.д.)
4. Шансы электронной демократии. Революцию в средствах массовой коммуникации ХХ в., включая телевидение, часто изображали как угрозу демократии, ее выхолащивание. Ее воздействие описывали терминами «разобщение» (вместо объединения), «пассивное восприятие» (вместо активного воздействия на жизнь общества). Однако со времени «интерактивного поворота» в электронной коммуникации резко возросли шансы на то, что средства массовой информации в XXI в. будут способствовать развитию участия масс в политике. «Чат» с политиком занимает место посещения партийного собрания. Без сомнения, тем самым прежние формы участия будут уступать место новым, более свободным формам коммуникации. Но в то же время такие классические формы организации интересов, как партии, могут воспользоваться преимуществами новых возможностей для общения со своими членами и сторонниками в целях работы над совместными проектами.
5. Организация гражданского общества. В ходе дискуссий стало почти общим местом, что традиционные крупные объединения превратились в «динозавров», которые должны быть заменены более гибкими, менее централизованными и «разгосударствленными» формами организованного гражданского общества. Между тем дискуссия о новых социальных движениях и гражданской ангажированности уже пережила свой апогей. Тем не менее направление развития наметилось и вспять его повернуть нельзя. Организация граждан в масштабе страны, региона, на основе соседских отношений - это важное явление для формирования активного участия в политике. В то же время следует остерегаться слишком утопических проектов, которые выявились в ходе дебатов о гражданском обществе, подчеркивает Нольте. Нельзя упускать из виду, что эпоха массовой политизации и массового участия оказала амбивалентное воздействие на общество: на этой почве в XX в. выросли и антигражданские, антидемократические объединения, и принудительное формирование жизни общества, и политическое «восстание масс»; и даже в демократическом движении строго структурированные объединения на основе
членства не смогли избежать того, что Роберт Михельс некогда описал как «железный закон олигархии».
Если снижается численность членов организаций, это не означает, что непременно снижается и значение организаций в политической системе -партия с числом членов 500 тыс. может быть не менее важной и не менее успешной, чем с миллионом членов. Об этом свидетельствует история успехов партии «Зеленые», отмечает Нольте.
В заключение своего анализа Нольте подчеркивает - партийная система способна к обновлению. Кроме того, следует констатировать, что «все серьезные импульсы относительно реформ, инноваций, политической организации и участия граждан до сих пор шли «изнутри», из традиций и культурных ресурсов западных демократий и либеральных обществ»13. В то же время однозначной перспективы в будущем нет. Для демократии XXI в. будут характерны многообразие и перемещение различных моделей действия и организационных форм.
Становление демократии в России - проблемы
и противоречия
Становление демократии в России - процесс противоречивый, сложный и болезненный; российская демократия еще не прошла проверку на прочность, поэтому трудно со всей определенностью ответить на вопрос -а есть ли у нас демократия?4
Профессор политологии Мюнхенского университета Маргарета Мом-мзен в статье «Авторитаризм или демократия? Россия Путина на перепутье»15 отмечает, что процесс изменения системы в России слишком затянулся и «скорее шатается и спотыкается, нежели обретает позитивную динамику», хотя в Конституции 1993 г. содержатся все основные установки
13 Там же, с. 24.
14 См. статьи: Орлов Б.С. Российский кроссворд: Особенности становления демократии в России // Проблемы и перспективы демократии в Европе. - М.: ИНИОН,1995. - С. 28-46; Новоженова И.С. Демократия для России?// Там же. - С.104-111.
15 Mommsen M. Autortarismus oder Demokratie? Putins Ruäland am Scheideweg// Osteuropa. -Stuttgart, 2004. - Jg. 54, N 3. - S. 49-53.
демократии и правового государства и предусматриваются соответствующие мероприятия и методы действия. Не хватает главного - политической воли. «Вместо предусмотренных Конституцией институциональных сдержек и противовесов, - отмечает Моммзен - на деле существуют причудливые формы разделения властей a la russe»16. Но если при Ельцине могли пробивать себе дорогу формы и вертикального, и горизонтального разделения властей, несмотря на пресловутую ельцинскую «кадровую карусель», то с началом президентства Путина институциональные эксперименты были направлены сначала на то, чтобы ограничить контрвласть провинций и поставить под контроль исполнительной власти обе палаты парламента. Затем, с изменением способа назначения членов Совета Федерации верхняя палата утратила важную функцию наложения вето. По мнению Моммзен, это следует оценить как нанесение тяжкого ущерба демократическим конституционным структурам: верхняя палата после этого «быстро дегенерировала, превратившись в дополнительный форум торговли между различными экономическими интересами»17. Мало что осталось и от прежней контрвласти Государственной Думы, поскольку новое кремлевское руководство сделало все для того, чтобы организовать послушное большинство для приятия законопроектов исполнительной власти. Таким образом, подчеркивает Моммзен, уже к концу первого срока президентства Путина «полицентрическая организация власти в системе Ельцина превратилась в моноцентрическую, ориентированную на главу государства иерархическую и бюрократическую систему так называемой «президентской вертикали»18. Моммзен считает, что России «уже давно пора отказаться от того, чтобы служить лабораторией для экспериментов по улучшению дееспособности правительства с помощью авторитарных и технократических методов, и перейти к осуществлению модернизации по демократической модели. Вместо этого сегодня пропагандируется «реформа управления» как ключ к решению всех проблем, преодоления всех бед и слабостей российского государства»19. Путин выдвинул лозунг - построить «сильное» и «эф-
16 Ibid. - S. 49.
17 Ibid. - S.51.
18 Ibid.
19 Ibid. - S. 52, 53.
фективное» государство - для того, чтобы усилить экономическую конкурентоспособность России в условиях глобализации и восстановить статус России как великой мировой державы. «Дилемма состоит в том, - подчеркивает Моммзен, - что эти цели не могут быть достигнуты с помощью «сильного государства». Ибо такое государство снова стало бы одним из вариантов авторитарного Левиафана, который перекрывает дорогу к столь неотложной модернизации страны». Выход России из нынешнего состояния, по мнению Моммзен, «как нельзя более прост: уважение полупрезидентского конституционного порядка, честные выборы, развитие политических партий и объединений, гарантия свободы выражения мнений, образование правительства на основе парламентского большинства, соблюдение горизонтального и вертикального разделения властей. Уважение этих принципов - кратчайший путь к «эффективному» политическому обществу и его мировому признанию»20.
Очень большое внимание проблемам становления демократии в России и связанным с этим противоречиям уделяют российские авторы.
Академик РАН Юрий Рыжов в статье «Мы живем в новой России?»21 сопоставляет родовые признаки тоталитарного режима и классическую либеральную парадигму. Иерархия ценностей тоталитарного режима -государство (правитель, власть, система) превыше всего; человек (личность) вторичны и призваны служить государству. «Классическая либеральная парадигма - полная противоположность парадигме тоталитарной. Здесь на первом месте права, интересы, безопасность личности, затем общества, и только после - государства как созданной обществом системы защиты жизни, здоровья, имущества граждан». Однако в России подлинный поворот к свободе, демократии, рыночной экономике не осуществился. Налицо имитация либерального пути, которая ведет в прошлое, и этот возврат, предостерегает Рыжов, может оказаться фатальным для страны. По его убеждению, «попытка реставрации заведомо архаичной сегодня «властной вертикали» чре-
20 Ibid.
21 Рыжов Ю. Мы живем в новой России?// Новая газета. - М., 2003. - 28-31 августа. -С. 17.
вата не укреплением, а распадом государственности, то есть типовой судьбой империи»22.
Российский политолог Лилия Шевцова считает, что Россия не справилась с демократией, поскольку с самого начала 90-х годов новая власть опиралась на взаимоисключающие принципы: персонифицированная власть продолжала действовать в давней традиции Русской Власти23, но при этом ее формирование и легитимация происходили демократическим способом. «Неразвитость, а потому и неэффективность демократических институтов, возникших в России, неизбежно вела к общественному разочарованию и появлению тяги к сильной руке, все большее число людей разделяло надежду на то, что авторитарный лидер лучше гарантирует стабильность и порядок...»24. После выборов в Государственную Думу в декабре 2003 г. «ельцинское выборное самодержавие уступило место бюрокра-тическо-авторитарному режиму»25. При этом, подчеркивает Шевцова, «возможность для либерально-демократического вектора в России катастрофически сузилась», и в настоящее время «российский театр абсурда продолжается. Этот абсурд заключается в том, что политический класс, не совладав с демократией, двинулся вспять, надеясь, что, оживив советскую режимность, он сумеет сохранить власть». Опасность такого отката состоит в том, предостерегает Шевцова, что «российская элита возвращает к жизни силы, которые, провозгласив себя защитниками «бедных и русских»,-могут смести не только остатки реформаторского проекта 1990-х годов, но и нынешний политический класс и его интеллектуальное сопровождение, так и не научившееся жить в атмосфере состязательности и свобод»26.
Ныне покойный политолог Герман Дилигенский полагал, что в Путине вряд ли можно видеть жестко авторитарного лидера, готового навязывать
22 Там же.
23 «Русская Власть» - термин Ю.Пивоварова и А. Фурсова, впервые был использован в работе: Пивоваров Ю., Фурсов А. Русская система // Рубежи. - М., 1995. - № 1. - С.45-69. -Прим. ред.
24 Шевцова Л. Как Россия не справилась с демократией: Ллогика политического отката // Pro et contra. - М, 2004. - № 3. - C. 38.
25 Там же, с. 40.
26 Там же, с. 52,54.
свою волю обществу, преодолевая любое сопротивление, скорее он «стремится угодить сторонникам всех существующих в России идейно-политических тенденций - коммунистам и демократам, «западникам» и националистам»; важнее всего для Путина сильное государство, невозможное без сильной эффективной экономики, которая может быть только рыночной.
Что касается реформы Совета Федерации и введения системы семи федеральных округов, возглавляемых представителями президента, по мнению Дилигенского, эта мера не есть признак «авторитарного переворота», «скорее речь идет о попытке изменения соотношения сил внутри уже существующей системы авторитарной власти в пользу ее федерального, президентского компонента, в большей мере подчинить авторитарные региональные администрации авторитарному центру. Эта попытка столь же мало похожа на переход от демократии к авторитаризму, сколь происшедший в позднее Средневековье переход от феодальной раздробленности к абсолютизму»27.
По мнению Г.Г.Дилигенского, авторитарный путь модернизации, «реформы по приказу» вряд ли могут быть эффективными в условиях России, поскольку единственной социальной силой, на которую вынужден был бы опираться авторитарный лидер, была бы все та же правящая бюрократия, которая менее всего заинтересована в свободной конкуренции и либеральных реформах. «Ныне речь идет о модернизации и реформах, основанных на развитии гражданского общества и демократизации политического процесса». При этом, подчеркивал Дилигенский, «нынешняя слабость демократических тенденций в России может быть преодолена только в результате радикальных изменений в самом обществе: в сознании, общественном и политическом поведении ныне пассивных, разобщенных, не организованных масс его граждан»28. С ним в принципе соглашается Владислав Иноземцев, который во вступительной статье к книге Л.Зидентопа отмечает, что Россия «по своей политической и правовой культуре, по уровню восприятия ценностей правового государства и гражданского общества
27 Дилигенский Г. Г. Путин и российская демократия // Россия и Европа на рубеже веков. - М.: ИНИОН, 2001. - С. 149.
28 Там же, с. 153.
отстала от Запада даже больше, чем в экономической области»29. Иноземцев убежден, что с самого начала в России следовало нацелить реформы прежде всего на формирование гражданского общества, так как «именно гражданское общество с его равным подчинением граждан закону и способно придать демократии цивилизованные формы, отвечающие вызовам времени» По мнению Иноземцева, эта цель в России «не только не достигнута, но и не поставлена достаточно ясно и определенно»30.
В.Иноземцев писал это в начале 2004 г., а в конце мая 2004 г. Президент России В.В.Путин в своем послании Федеральному Собранию Российской Федерации подчеркнул: «Наши цели абсолютно ясны. это зрелая демократия и развитое гражданское общество»31. И далее: «Считаю, что создание в России свободного общества свободных людей - это самая главная наша задача. Но и самая сложная. Сложная - потому что свободой не всегда дорожат. Еще реже умеют ею распорядиться»32.
Как видим, цели поставлены четко. Однако развитие зрелой демократии и создание свободного общества свободных людей предполагает применение высоких демократических идеалов в повседневной жизни общества - без активного их применения на практике самые высокие идеалы и принципы тускнеют, поддаются эрозии, разрушаются. Что касается свободы - свобода выдается нам по частям как подданным, а она должна быть в нашем неотчуждаемом владении как граждан. У наших властей слишком укоренилась привычка устранять не недостатки, а людей, которые на них указывают - подмена полемики репрессиями. Но руководство людьми в условиях демократии и по правилам игры демократии - не игра в детском саду в шашки без правил, когда просто смахивают с доски любую фигуру в поисках более удобной для себя самого комбинации. В России воспроизводятся социальные структуры обособ-
29 Иноземцев В.Л. Демократия перед вызовом истории// Зидентоп Л. Демократия в Европе. - М, 2004. - С. XXVI.
30 Там же, с. XXIV.
31 Путин В.В. Послание Федеральному Собранию Российской Федерации // Российская газ. - М, 2004. - 27 мая. - С.3.
32 Там же, с.4.
ленности «верхов» от «низов». Власти раздвигают границы допустимого для себя все шире и шире... Формирование в течение длительного времени режима, удобного для исполнительной власти, называют по-разному: «управляемая демократия», «авторитарная демократия», «асоциальная демократия», «дефектная демократия», «демократия с чиновничьим оскалом». Но все эти определения суть оксюмороны33. Так что пока у нас в России - отвердевшая иллюзия построения демократии. Гражданское общество в России еще на стадии зарождения; российская демократия все еще демократия «зрителей»: люди что-то одобряют, чем-то возмущаются, против чего-то даже протестуют - но не вмешиваются. Постоянно функционирующей связи между властью и обществом нет, а при выраженной тенденции приручать (придавливать?) свободу СМИ механизмы установления такой связи парализуются. Впрочем, нельзя сказать, что у нас нет никаких признаков демократии, хотя она и «дефектная». У нас есть свобода, как гласит наша реклама - «на уровне эмоций». Имеющий уши да слышит! Главное - чтобы откат в прошлое не зашел слишком далеко. Обращаться к опыту прошлого, на мой взгляд, и можно и нужно - чтобы двигатьс)я вперед, не наступая на старые грабли. Но -не возвращаться в прошлое, так как на карете прошлого далеко не уедешь. В нашем грядущем не должно тлеть наше прошлое34. Становление демократической политической культуры в России - пока что «бег на месте общеукрепляющий»35. Путь к демократии предполагает динамику, развитие. «Бег на месте» фактически означает свертывание демократического развития.
Ряд известных российских политологов - Л.Григорьев, А.Загорский, М.Урнов - анализируя противоречивость сложившейся в России политической системы, подчеркивают, что существует явное несоответствие меж-
33 Оксюморон (от греч. oxymoron) - буквально «остроумно-глупое» - стилистическая фигура, сочетание противоположных по значению слов («живой труп» - Л.Толстой, «жар холодных числ» - А.Блок. - Прим. ред.
34 «Как в прошедшем грядущее зреет, так в грядущем прошлое тлеет... (Анна Ахматова). -Прим. ред.
35 Выражение из песни В. Высоцкого. - Прим. ред.
ду «декларируемыми намерениями создать систему устойчивой представительной демократии и постепенным свертыванием на практике начавших было формироваться важнейших элементов представительной демократии.»36. Они указывают на прямые признаки такого несоответствия: «резкое ослабление политического влияния региональных элит и крупного бизнеса; установление прямого или косвенного государственного контроля над главными телеканалами страны; все более масштабное использование «административного ресурса» на региональных и федеральных выборах; фактическая ликвидация системы разделения властей; формирование непубличного стиля политического поведения, который становится ведущей характеристикой новой кремлевской культуры»37. Запугивание бизнеса и выдавливание его из политики означает, что Кремль упустил «совершенно реальную возможность превращения деловых кругов в равноправного партнера власти по прозрачному политическому диалогу.. В складывающейся системе федеральной власти, - подчеркивают авторы, -практически нет механизмов, сдерживающих свертывание институтов нормальной представительной демократии»38.
Демократия как конечная цель - недостижима. Как писал еще в 1 992 г. немецкий социал-демократ Герт Вайсскирхен: «Мы - часть единого целого. Европейский Восток и Европейский Запад отправились в долгий путь»39. Можно сказать «Поехали!». Но нельзя - приехать. Существует только вектор стремления к горизонту демократии - но горизонт все время впереди. Демократия - это постоянный процесс расширения, углубления, бывают кризисы, сбои, и даже откаты. Организация жизни общества на демократических началах, на принципе уважения к человеку, его жизни и достоинству, предполагает этику ответственности. Этика ответственности стала в наше время условием выживания
36 Григорьев Л., Загорский А., Урнов М. Второй срок президентского правления В.Путина: Дилеммы российской политики. - М.: Изд-во «Права человека», 2004. - 81с.
37 Там же, с. 40-41.
38 Там же, с. 45, 52.
39 Вайсскирхен Г. Парадоксы переходного периода// Актуальные проблемы Европы. Экономика, политика, идеология. - М.: ИНИОН, 1993. - Вып.1. - С.37, 38.
людей не только в масштабах нашей России, но в масштабах всего Мира40.
Говоря о перспективах демократии, Роберт Даль очень осторожен в своем прогнозе. Он отмечает, что ХХ век, который «многим представлялся мрачным и трагическим в истории демократии, привел в результате к ее небывалому торжеству. Хотя мы и вправе тешить себя надеждами на то, что XXI век окажется по отношению к демократии столь же благосклонным, как и его предшественник.. но не суждено ли ей в грядущем вновь быть вытесненной недемократическими системами, некой новой разновидностью «политической опеки», установленной бюрократическими и политическими элитами?...Или произойдет новое перевоплощение, и явление, называемое «демократия», одновременно приобретет и больший масштаб, и меньшую глубину, охватывая все большее количество стран, распространяться все шире, но при этом свойственные ей качества будут становиться все более размытыми?. Будущее слишком неопределенно, чтобы дать однозначные ответы», - заключает Роберт Даль41.
Демократия в России, конечно, будет. Но не так скоро, как бы хотелось. Пока что у нас «умеренный прогресс в рамках законности»42. Главное, чтобы уцелели ростки демократии, что весьма не просто при построении демократии путем ее обрезания со всех сторон. А ведь от развития по пути демократии зависит, останется ли Россия «rus in игЬе»43 или станет достойным членом демократического сообщества государств.
40 См. ст.: Мацонашвили Т.Н. Демократия и этика ответственности// Проблемы и перспективы демократии в Европе// М.: ИНИОН, 1995. - С.112-114.
41 Даль Р. О демократии. - М.: Аспект Пресс, 2000. - С. 171.
42 В 1912 г. чешский писатель Ярослав Гашек создал в Праге шутейную «Партию умеренного прогресса в рамках законности». - Прим авт.
43 «Rus in urba» (лат.) - деревенские элементы в городе, «деревня в городе». - Прим.
авт.
