CC BY
179
функциональное определение литературы, ее структурное определение таковым не является. Однако наш вывод негативен только на первый взгляд, ибо на место единой литературы явились многочисленные типы дискурса, заслуживающие с нашей стороны не меньшего внимания» [11].
1. Фуко М. Археология знания. Киев, 1996. С. 206.
2. Фуко М. Слова и вещи: археология гуманитарных наук. СПб., 1994. С. 398.
3. Квадратура смысла: Французская школа анализа дискурса / общ. ред. и вступ, ст. П. Серио; предисл. Ю.С. Степанова. М., 1999. С. 414.
4. Реезина О.Г. II Вестн. Москов. ун-та. Сер. 9. Филология. 1999. № 1. С. 25-33.
5. Реезина О.Г. II Критика и семиотика. 2005. Вып. 8. С. 66-78.
6. Кубрякоеа Е.С., Александрова О.В. II Категоризация мира: пространство и время. М., 1997. С. 237.
7. Макаров М.Л. Основы теории дискурса. М., 2003. С. 277.
8. Автономова Н.С. И Фуко М. Слова и вещи: археология гуманитарных наук. СПб., 1994. С. 3-8.
9. Греймас А.Ж., Курте Ж. И Семиотика / сост., вступ. ст. и общ. ред. Ю.С. Степанова. М., 1983. С. 483-550.
10. Пеше М. // Квадратура смысла: Французская школа анализа дискурса / общ. ред. и вступ. ст. П. Серио; предисл. Ю.С. Степанова. М., 1999. С. 105-123.
11. Тодоров Ц. // Семиотика / сост., вступ. ст. и общ. ред. Ю.С. Степанова. М., 1983. С. 355-369.
Поступила в редакцию 26.02.2008 г.
Burtsev V.A. Discursive formation as a unit of discourse analysis. The notions of discourse and discursive formation are examined in the article from the standpoint of the discourse analysis theory of a French philosopher and culture scholar M. Foucault. Discourse is defined as a totality of expressions subordinated to a mechanism of existence of expressions. Thus a conclusion is made that discourse is constituted by special units, discursive formations, which are an actual context determining the language life. This is how including the theory of discourse analysis into the theory of linguistics is suggested.
Key words: discourse, discursive formation, statement, discursive practice.
ВТОРИЧНАЯ ИЛИ ПОВТОРНАЯ НОМИНАЦИЯ? ПРЕЦЕДЕНТНАЯ НОМИНАЦИЯ
Н.А. Голубева
Статья посвящена прецедентным единицам языка, предмету специфической области исследования - прецедентной ономасиологии. В ней исследуются гносеологические корни становления номинативной суперкатегории - прецедентные единицы - в свете других языковых теорий. Особое место отводится исследованию лингвокогнитивной базы прецедентных единиц, описанию их категориальных характеристик, рассмотрению понятийного аппарата, объясняющего систематизацию прецедентных единиц в рамках единой номинативной категории.
Ключевые слова: вторичная / повторная номинация, когнитивная база, прецедентема, прецедентные единицы, прецедентная ономасиология.
Все большее значение в процессе познания приобретает концептуализация действительности, которая отражается в категоризации - процессе упорядочивания осмысленного, его распределения по смысловым нишам. Поэтому в исследовании языка нельзя не заметить движение, устремленное к наиболее абстрактным, глобальным смыслам в системной организации языка (ср.: концепция местоимений как «смысловых исходов»
Н.Ю. Шведовой, «категоризация семантики» в системе функциональной грамматики
А.В. Бондарко, теория фреймов, теория синтаксических концептов, теория коннекторов и т. д.). Тенденцию к глобализации при «категоризации мира» поддерживает Ю.Н. Караулов, выделив в отдельную парадигму сеть прецедентных текстов. Новые теории категоризации становятся приоритетным направлением когнитивной лингвистики на сегодняшний день.
Вместе с тем одной из актуальных задач современного языкознания, по признанию лингвистов, является упрощение метаязыка
из-за его перегруженности терминами и понятиями, излишне конкретизированными или же, наоборот, предельно размытыми.
Целью настоящей статьи является попытка представить номинативный ресурс языка в свете концепта «прецедент» и связанный с этим процесс взаимопоглощения терминов «производная», «вторичная» и «повторная» номинация. В задачи данной статьи входит обсуждение новой языковой категории прецедентных единиц (в дальнейшем - ПЕ), категории более высокого уровня абстракции в сфере мыслительного содержания, которая находит выражение в языках разных типов и претендует на универсальность.
КОГНИТИВНАЯ БАЗА ПРЕЦЕДЕНТНЫХ ЕДИНИЦ
Прецедентные единицы [лат. ргаесеёепя (ргаесес1епй8) - идущий впереди, предшествующий] есть когнитивные трансформы, результат семантической деривации во взаимодействии с прагматическими факторами. Это есть единицы, производные от уже существующих языковых / дискурсивных знаков и служащие примером, основанием (смысловым и структурным элементом) для последующих случаев их языкового употребления в новой констелляции.
ПЕ можно считать одной из доминирующих моделей речетворчества, для которой важнейшим условием ее продуктивности и функционирования является концептуальное содержание. Оно соответствует, как нам видится, двум понятиям: когнитивной репрезентации (Л. Талми), или в расширительном значении когнитивной базе (Д.Б. Гудков). Когнитивная репрезентация объекта, по Талми, означает, что предложение или какая-либо другая часть дискурса активизирует относительно какого-либо объекта в сознании слушающего определенную часть его опыта, для которой используются лексическая и грамматическая подсистемы языка. Когнитивная база, по Гудкову, представляет собой определенным образом структурированную совокупность знаний и представлений в виде инвариантов существующих и возможных представлений о тех или иных феноменах, которые хранятся в эволюциони-зированном, редуцированном виде и кото-
рыми обладают все представители того или иного лингво-культурного сообщества [1].
Понятие прецедент пришло из сферы юриспруденции, где оно трактуется на контроверзе «было - не было». Сегодня этот термин активно внедряется в ментальное и культурно-языковое пространство и понимается как «феномен первичного образца» (термин Г.Ф. Ковалева), представляемого для оценки и сопоставления в целях его последующего использования как опорного образца для создания какого-либо вторичного явления по образу и подобию первого.
Объем понятия прецедент определяется не только способом обращения к прошлому опыту / знанию, но и способом актуального обретения слушателем нового, неизвестного, но оригинального, нестандартного представления какой-либо сущности, явления, события, факта или вещи. Прецедент в данном значении представляет собой определенный «стереотипный образно-ассоциативный комплекс», значимый для определенного социума и регулярно актуализирующийся в речи представителей этого социума [2]. Прецеденты функционируют в виде образцовых ментальных, языковых и речевых фактов, которые служат моделью для воспроизводства сходных фактов, а ПЕ являются их маркерами.
Из сказанного следует, что когнитивной базой для ПЕ служат прецеденты в широком смысле. Внутри прецедентов в широком понимании учеными выделяется группа прецедентов, которые фигурируют как прецедентные феномены (в дальнейшем - ПФ). При этом следует согласиться с мнением Д.Б. Гудкова, что «далеко не каждый феномен, обладающий прецедентностью, может быть назван прецедентным феноменом. Основным отличием прецедентных феноменов от прецедентов иных типов (выделено автором. - Н. Г.) является то, что первые оказываются связанными с коллективными инвариантными представлениями конкретных «культурных предметов», национально детерминированными минимизированными представлениями последних» [1]. То есть прецедентные феномены (ПФ) представляют собой особую группу вербальных или вербализуемых феноменов, относящихся к национальному уровню прецедентности.
ПФ - это «коммуникативный прецедент», в терминологии Л.И. Гришаевой, ко-
торый понимается как «гносеологический прототип». Коммуникативный прецедент, как считает ученый, «можно считать образцом, который помогает в сходных условиях в будущем, так или иначе, решать стоящие перед коммуникантами задачи (номинативные, коммуникативные и пр.)» [3].
Изучение ПФ (прецедентный текст, прецедентное высказывание, прецедентное имя) показывает, что они могут иметь различные способы бытования и обладать разным статусом, каждый своей формой репрезентации, своим аксиологическим потенциалом. При этом одной из главных функций ПФ считается их способность «быть номинативным средством некоторого сложноорганизованного фрагмента внеязыковой действительности, равнозначным по этой функции в ряде случаев нескольким макротекстам» [3, с. 18].
Данное для ПФ определение может, по нашему мнению, носить универсальный характер для изучения механизма возникновения и функционирования прецедентов в широком смысле, и оно принципиально важно для формирования коммуникативного кода любой прецедентной единицы.
ПЕ в нашем понимании (в отличие от традиционного их толкования как маркеров только ПФ) стоят ближе к толкованию пре-цедентности Г.Г. Слышкиным и М.А. Ефремовой как «наличия в тексте элементов предшествующих текстов» [4]. Они могут являться актуализаторами «прецедентов иного типа», а именно, прецедентов с определенной степенью феноменологичности (в дальнейшем - ПСФ). Их состав разнороден, и среди них могут быть т. н. «прецеденты актуального употребления» (термин В.А. Су-лимова). Последние соотносятся с пресуппозициями не историко-культурного знания, а с прецедентами актуального употребления некоторых общеязыковых средств (слов, словосочетаний, предложений) в сходных или иных ситуациях общения» [5].
ПСФ, также как и ПФ, образуют группу вербальных или невербальных ментальных репрезентаций. Но ПСФ в отличие от ПФ носят универсально-языковой характер, потому что наблюдаются во многих языках и относятся как к системно-языковому, так и к индивидуумному уровню прецедентности. Среди маркеров прецедентов данного типа встречаются журналистские и канцелярские
штампы, клише письменных форм речи, крылатые фразы, устойчивые сравнения, метафоры, окказионализмы и др. Как единицы, которые отличаются устойчивостью, повторяемостью и воспроизводимостью и подают таким образом «сигналы» прецедентности, они занимают свою нишу в лингвокогнитивном поле прецедентности.
С набором таких структурно-коммуникативных свойств ПЕ фигурируют как «фразе-оматические» единицы. Фразема являтся целостным языковым знаком, которым Говорящий пользуется для воспроизведения смыслового потенциала в роли постоянного символа [6]. Такое понимание фраземы как прецедентного высказывания ставит в один лингвосемиотический ряд фразеологизмы, пословицы, изречения, клише, термины. В генетическом, содержательном, структурном и стилистическом планах они являются различными средствами, передающими культурно-национальное своеобразие и культурно маркированный смысл.
Обратимся еще к одному виду прецедентов, фоновым знаниям. Фоновые знания рассматриваются нами как когнитивная сущность и выступают в качестве ПСФ. В лингвистике представлены разные взгляды на это явление. Не развивая дискуссии о статусе прецедента «фоновые знания» (Т. Ван Дейк,
В.Г. Гак, Л.И. Гришаева, А.Б. Зайцев, Г.В. Колшанский, А.Н. Крюков, И.Ю. Мар-ковина, Р. Столнейкер, Г.Д. Томахин), подчеркнем то общее, что объединяет все названные подходы и точки зрения. Фоновые знания создают когнитивные проекции для системы определенных единиц. Поэтому все языковые знаки как вербальные носители фоновых знаний логично, на наш взгляд, считать ПЕ.
В свете сказанного все ПЕ можно разделить на два вида: 1) ПЕ, номинирующие ПФ, и 2) ПЕ, номинирующие ПСФ. ПЕ функционируют как лингвокогнитивные знаки прецедентов в широком смысле. За ПФ, равно как и за ПСФ, кроются языковые и/или коммуникативные прецеденты. Каждая ПЕ изыскивает адекватный прецедент, который служит для нее когнитивной базой в системе других единиц и в коммуникации. Исходя из задач данного исследования нас интересуют, в первую очередь, ПСФ. Это текстовые указатели (отсылочные структуры разного типа), фразеоло-
гические обороты, скомпелированные пословицы и поговорки, речевые штампы и т. п. Это воспроизводимые в речи готовые единицы или же воспроизводящие сами «уже известное» в тексте. Они обладают грамматическим, лексическим и коммуникативным признаками прецедентности, которые представляют самостоятельный научный интерес.
В научных трудах широкое освещение получили ПФ (М.С. Абишева, Э.М. Аникина,
А.Ю. Белецкая, Л.И. Гришаева, В.В. Джанаева, И.Р. Красникова, А.Ю. Ларионова, Л.Б. Никитина, П.А. Никонорова, А.А. Пихурова, И.В. Родионова, Е.Е. Сапогова, О.И. Соколова, А.М. Шестерина). Исследование ПСФ лежит, можно сказать, еще в пеленках (Е.Е. Анисимова, Т.А. Воронцова, Т.В. Козлова, С.И. Кузьминская, Р.Ю. Намитокова, И.А. Нефляшева, А.В. Степанова). Поэтому разработка и систематизация ментальных репрезентаций второго типа представляется вполне актуальной.
ГНОСЕОЛОГИЧЕСКИЕ КОРНИ ПРЕЦЕДЕНТНЫХ ЕДИНИЦ
Преобразования единиц в актах словообразования формируют класс номинаций, которые называются производными (Е.С. Куб-рякова). Использование уже имеющихся в языке номинативных средств в новой для них функции наречения подводит нас к понятию вторичной номинации, которая может иметь как языковой, так и речевой характер (В.Н. Телия). Другими словами, вторичная номинация как значимая языковая единица использует одну / несколько уже имеющихся в языке фонетических оболочек слов для именования других (новых) денотатов или переосмысления старых значений. Иллюстрацией тому могут служить, например, сложные по структуре и семантике союзы или предлоги: нем.: wie auch immer,
wennschon, obgleich, nachdem, sodann,
entweder oder; daruber hinaus и т. д.; рус.: после того как, потому что, если уж, поэтому; из-за, вокруг, наряду с и т. д.
Большая часть ПЕ по определению принадлежат к субкатегории производных и автоматически переходит в субкатегорию вторичных номинаций, т. к. представляют собой результат лингвоментальных преобразований. За ними стоят процессы синтаксической
и/или семантической транспозиций, ведущих часто к фразеологизации и грамматическому идиоматизму. Ср.: О ben wurde gesagt —> das oben Gesagte; es ist allgemein bekannt —► be-kanntlich; wenn man genau nimmt —► genau genommen,folgender Art —► folgenderart и т. п.
Однако и этот номинативный ресурс не исчерпывает полностью системно-языковой значимости ПЕ, т. к. среди них имеют место повторные номинации. Повторная номинация как способ именования использует другие / новые фонетические оболочки слов для именования одного и того же денотата или понятия (референта). Возможность пользоваться разными номинациями для обозначения одного и того же референта приводит к гетероно-минативности, в результате чего наименование в узусе фигурирует как повторная номинация (Н.Д. Арутюнова, В.Г. Гак). На уровне дискурса одно и то же событие может также частично или целиком обозначаться разными предложениями, и его повторное обозначение рассматривается как «повторная номинация на лексическом уровне» [7].
Но даже патриарх теории повторной номинации В.Г. Гак имеет в некоторых случаях неосторожность подменять одно понятие другим. В контексте повторной номинации на уровне предложения уважаемый ученый приводит пример вторичной номинации, не вызывающий сомнений: Ты посмотри на нос! На нос ты посмотри! [7, с. 548]. Но резонно возникает вопрос: какой же тип номинации (вторичную или повторную) реализует второе, трансформированное предложение: «На нос ты посмотри!»1} Здесь же В.Г. Гак рассматривает местоимения типа это, такое и отглагольные существительные на уровне предложения как повторные номинации, что вовсе не противоречит сущности повторной номинации, коль скоро один и тот же денотат обозначается в тексте по-разному. Проблема нам видится в том, что одни и те же дискурсивные средства трактуются и как вторичные номинации, что также не противоречит их дискурсивной природе (В.Н. Телия), и как повторные (В.Г. Гак).
Нетрудно увидеть, что в основе гетеро-номинативности, равно как и вторичнономинативных трансформаций, лежат ассоциативные связи, фиксирующие «работу» памяти - «было». Актуализация одной из номинаций вызывает ассоциацию со своим базо-
вым референтом (номинативным «прародителем»), т. е. оживляет сигнал «воспроизводства сходных фактов». Кроме того, возможность варьирования номинаций задается логическими отношениями между понятиями, а также наличием у референта множества разнообразных свойств и признаков, которые закладываются в основу наименования.
Ассоциативная связь имеет свою парадигму отношений между референтами, которая находит свое отражение в смысловой структуре наименований. Это, как известно, отношения тождества (употребление синонимов), включения (при переходе от более широкого значения к более узкому значению и наоборот) и пересечения (при наименовании объекта по его различным признакам). В качестве примера можно сравнить в немецком языке параллельное существование связанных синонимическими отношениями причинных союзных слов ёеяксЛЪ, deswegen, ёагит, ёагаш геяиШегепё; в русском языке поэтому, потому что, потому как, в результате этого, как следствие и т. д.
Особенно рельефно повторная номинация представлена в тексте, в процессе рено-минализации (термин X. Вайнриха), когда предмет речи представлен в ходе повествования несколькими и разными языковыми единицами. Это могут быть одновременно имя собственное, личное местоимение, анафорическое имя, именное выражение и т. д., однако все они будут иметь один и тот же референт, т. е. будут текстовыми синонимами, кореферентами. Среди них могут быть и вторично-номинативные единицы, например, метафорические имена или личные местоимения, т. е. вторично-номинативная единица может быть одновременно повторной, если она именует один и тот же денотат, поименованный раньше. Ср.:
Достопочтенный Петр Иванович! Радость Вы моя, нет нужды говорить Вам, как я скучаю о Вас, голубь Вы мой сизокрылый. А если вспомнить о том, сколько дней я не виделась с Вами, моим благоверным, то и дух захватывает от жгучего желания видеть и слышать Вас.
Таким образом, отмеченный номинативный синкретизм (совмещение вторичной и повторной номинации в одной ЯЗЫКОВОЙ единице) служит всего лишь ложным поводом, но не лингвистическим критерием для
их отождествления, потому что повторная номинация не всегда является вторичной, а вторичная не обязательно будет выступать повторной. Их номинативные функции в языковой единице (ПЕ) могут пересекаться, оставаясь при этом незыблемыми.
Вместе с тем номинативный синкретизм языковых единиц можно проследить на примере других типов текста. Трудно представить себе научный или же какой-либо аргу-ментативный текст без отсылочных слов и структур типа das oben Gesagte, das schon Erwahnte, das eben Behauptete, das von uns Gemeinte, которые в тексте кореферентны и образуют номинативную цепочку. Они являются повторными по отношению к обозначаемым ими денотатам (пропозициям) и одновременно вторичными по морфологическому составу и по смыслу. Из сказанного вытекает общее ономасиологическое отличие вторичной и повторной номинаций, которые могут быть совмещены в одном номинативном знаке, прецедентной единице.
Приведенные в качестве примера языковые единицы представляют с точки зрения осмысления языковой и коммуникативной действительности концепт «прецедент» -«уже известное». Производные (вторичные, повторные) номинативные единицы относятся к ПЕ по той причине, что они всегда являются для Номинатора стимулом для их соотнесения с производящей номинацией. То есть они кодируют в себе уже известную для коммуникантов информационную величину.
Кроме того, в определенных речевых условиях ПЕ функционируют как первичные номинации, являясь репрезентантами коммуникативных прецедентов, которые впоследствии превращаются в стереотип. Это характерно для имен собственных, окказионализмов, авторских речений и т. д. (ср. широко известный в лингвистических кругах окказионализм глокая куздря).
Являясь тем не менее в большинстве своем производными знаками, ПЕ функционируют в виде «уже готовых» ЯЗЫКОВЫХ формул или в качестве новых, ранее неизвестных по форме, функции и смыслу слов-ных обозначений, создающих «прецедент» для их последующего употребления. К их категориальным характеристикам относятся ментальность, производность, реляцион-ность, отсылочность, репрезентационность,
стереотипность (повторяемость, узнаваемость), с одной стороны, и гетерономина-тивностъ (номинативно-знаковая вариативность), лингвокреативностъ (неординарность, словотворческое новаторство) - с другой.
Все вышеназванные номинативные субкатегории имеют общие гносеологические корни - логико-понятийную основу «иметь прецедент» или «стать прецедентом», т. е. обладают категориальным свойством преце-дентности. Это позволяет рассматривать эти номинативные субкатегории в рамках единой номинативной категории прецедентных единиц - прецедентных номинаций.
ПРЕЦЕДЕНТНЫЕ ЕДИНИЦЫ - ПРЕДМЕТ ПРЕЦЕДЕНТНОЙ ОНОМАСИОЛОГИИ
Факт описания номинативной прецедент-ности в лингвистике делает робкие и пока еще не всегда осознанные шаги. Исследователи считают, что одной из функций ПФ является маркирование номинативных и дискурсивных стратегий. Номинативная роль ПФ, по мнению лингвистов, заключается в обозначении нестандартного познаваемого человеческим сознанием, актуализованного языковой личностью (В.О. Алексеева, Л.И. Гришаева, Е.В. Милосердова, А.М. Шестерина).
Номинативный аспект ПЕ получил свое программное содержание, прежде всего, в авторитетных трудах В.В. Красных и Д.Б. Гудкова. По мнению В.В. Красных, прецедентное имя может функционировать в двух ипостасях. Как имя собственное, указывая непосредственно на денотат (в этом случае дифференциальные признаки прецедентной единицы оказываются нерелевантными), либо как имя прецедентное (т. е. употребляться в качестве «сложного знака», обладающего, помимо простого набора значений, некоторым инвариантом восприятия стоящего за именем «предмета») [8]. Данная точка зрения положена в основу исследований прецедентных имен другими авторами (Е.Е. Анисимова,
О.А. Ворожцова, М. Илюшкина, И.Р. Красникова).
Прецедентные имена рассматриваются как средство выражения оценочности (соотношения денотата и коннотата) в процессе прецедентного словопроизводства. Следует особо выделить тематизацию прецедентных онимов в ракурсе антономасии (метафориче-
ского использования собственного имени) в различных дискурсах: в публицистике
(О.А. Ворожцова, К.Р. Каграманов), в представлении прецедентных явлений в городской коммуникации (Е.Е. Анисимова), в жанре рекламы (Г.Ф. Ковалев, С.Л. Кушне-рук). Анализ прецедентных имен в функции именования товара, т. е. прецедентных имен как товарных знаков в туристическом бизнесе, представлен М. Илюшкиной. Систематизация онимов на базе ПФ, которые именуют объекты сферы потребления, предпринята Е.Е. Анисимовой. Интересный ракурс описания получили гиперонимы и гипонимы как номинации фруктов в английском языке. По мнению В.Б. Гольдберг, они «могут рассматриваться в качестве прецедентных феноменов» [9], в нашем понимании, следовательно, они могут пополнить разряд ПЕ.
Системный анализ прецедентных номинаций на материале образных сравнений проведен А.В. Степановой. Он приобретает методологическую значимость, т. к. автор разрабатывает критерии определения степени прецедентности этих единиц [10]. Согласно выводам автора, с течением времени расположение ПЕ в прецедентном поле может меняться в зависимости от увеличения или уменьшения степени ПЕ. Значение хронологического фактора прецедентного содержания языковой единицы отмечают и другие лингвисты (Л.И. Гришаева, Г.Г. Слышкин,
В.О. Алексеева, Е.В. Милосердова).
Таким образом, рассмотрение прецедентных имен как процесса и результата номинативной деятельности человека с точки зрения как языка, так и речи и раскрытие когнитивных механизмов создания и восприятия этих лингвоментальных единиц приобретает актуальное значение. Однако в целом обозначение ПФ и ПСФ остаются до сих пор малоизученной областью. Это очерчивает перспективу рассмотрения номинативного аспекта других разрядов ПЕ.
Известно, что науку об именах, о природе наименования, о средствах обозначения и их типах называют ономасиологией. Основной целью ономасиологии считается создание теории номинации, ее главной задачей -изучение средств и способов называния отдельных элементов действительности. С постоянным созданием необходимых языковому сообществу новых наименований связано
такое звено в языковой системе, как словообразование в широком смысле. Оно, как мы отметили выше, включает в себя понятия первичной и производной (вторичной и повторной) номинации, отражающих процесс обозначения ментефактов, языковых и речевых артефактов (глобализмов, окказионализмов и т. д.). Номинативный процесс порождает тем самым определенную систему языковых средств, единиц, связей, отношений, моделей и парадигм. Определяя общие точки соприкосновения разных аспектов теории номинации, можно выделить область исследования, посвященную специальному ономасиологическому аспекту, анализу именования тех языковых единиц, которые имеют единую гносеологическую (логикопонятийную) основу их существования в языке. В настоящей работе мы пытаемся определить предмет этой специфической области исследования, который раздвигает границы учения о номинации сферой прецедентных номинаций. Этот аспект мы будем именовать прецедентной ономасиологией. Задача прецедентной ономасиологии видится, прежде всего, в выявлении закономерностей существования и использования новой ономасиологической категории - прецедентные единицы, а также определении возможностей их моделирования и классификации, т. к. обращение к этим языковым и речевым знакам постоянно.
Учитывая только лишь одно из категориальных значений ПЕ - производность, можно было бы без труда перевести предмет нашего обсуждения в русло деривационной ономасиологии. Однако задачи прецедентной ономасиологии значительно шире, т. к. ПЕ отражают не только своеобразные семантические и грамматические преобразования, знаковую динамику в целом, но и выступают репрезентантами когнитивных объектов. К тому же, кроме производных, инвентарь ПЕ располагает простыми словами, стереотипными лексикализованными и грамматикализованными языковыми единицами, т. е. именными знаками разной сложности.
ЛИНГВОКОГНИТИВНАЯ МОДЕЛЬ ПРЕЦЕДЕНТНЫХ ЕДИНИЦ
Формируя номинативную систему, ПЕ представляют собой совокупность разнород-
ных формальных, грамматических, лексических и прагматических средств языка, которые объединяются в сложное целое, созданное по единой понятийно-знаковой, когнитивно-значимой модели - прецедентеме. Прецедентема является мельчайшей информационной величиной, которая представляет собой сложный лингвосемиотический знак, содержащий когнитивно освоенный Говорящим концепт «прецедент» и вербально передаваемый Адресату в прагматических целях.
Прецедентема - триадный знак: лингвистический как маркер референта (носитель информации), прагмакоммуникативный как средство для передачи Говорящим информации и носитель его интенции, ментальный как сигнал «памяти» коммуникантов. Прецедентема лежит в основе разноуровневых лингвоментально ценных единиц, слов-понятий, которые имеют прецедентное значение, а именно, фактитивность знания о событии, предмете, образе, его качестве или свойстве. Прецедентное значение мы рассматриваем как пресуппозицию существования языковой единицы. Суть данных номинативных единиц обусловливается прецедентным содержанием, их когнитивная функция заключается в хранении общеизвестных и/или нестандартных / необычных когниций. ПЕ служат единицами осмысления и измерения жизненных и интеллектуальных ценностей человека, преобразованных в его языковую компетенцию (ср. метафору, поговорку, поэтическое имя собственное, речевой окказионализм или просто сложное слово).
В лингвистике имеет место тематизация производных единиц в разных ракурсах: в русле вторичной лексической номинации, по типу референции и синтаксической позиции в предложении, с позиций ономасиологических аспектов словообразования, с точки зрения функционирования повторной номинации в конкретных речевых актах. В продолжение уже существующих лингвистических интерпретаций нами осуществлена систематизация ПЕ в когнитивном аспекте, в фокусе концепта «прецедент». Категоризацию ПЕ как номинативной суперкатегории обусловило выведение их лингвокогнитивной модели - прецедентемы и выделение их когнитивного признака - прецедентности. Определение обоих когнитивных сущностей
стало возможным благодаря описанию когнитивной базы ПЕ и вычленению наряду с известным в научной практике типом прецедентов, ПФ, нового, когнитивно адаптированного типа прецедентов, ПСФ. Как следствие, предпринято расширение категориальной структуры ПЕ за счет номинаторов ПСФ.
Рассмотренные в статье категориальные свойства ПЕ, характеризующие их как номинацию (ономасиологическую единицу) и когницию (мыслительную единицу, маркер концепта «прецедент») означают: Соотношение прецедентных единиц и средств их включения в дискурс языковой личности имеет номинативную и когнитивную природу.
Результаты предпринятого научного поиска демонстрируют, таким образом, совмещение принципов «традиция» и «новаторство» в изучении языковой картины мира.
1. Гудков Д. Б. Прецедентные феномены в текстах политического дискурса в СМИ. Режим доступа: http://mirrabot.com/work/work_7268. 1йт1. Загл. с экрана.
2. Телия В. Н. Метафоризация и ее роль в языковой картине мира // Человеческий фактор в языке. Языковые механизмы экспрессивности. М., 1988. С. 30.
3. Гришаева Л.И. Арминий, Барбаросса, ведьмы с Брокена и другие. Немецкий язык и культура через призму немецких прецедентных текстов. Воронеж, 1998. С. 18.
4. Слышкин Г.Г., Ефремова М.А. Кинотекст (опыт лингвокультурного анализа). М., 2004. С. 7.
5. Сулимое В.А. Когнитивное описание языка и его культурологическая интерпретация: ког-
нитивные трансформации // Филологические науки. 2006. №1. С. 44-47.
6. Пстыга А. Фразеоматические единицы как средство негативной оценочности в публицистике // Грани слова: сб. науч. статей к 65-летию проф. В.М. Мокиенко / отв. ред. М. Алексеенко, X. Вальтер. Мн.; М., 2005.
С. 131.
7. Гак В.Г. Языковые преобразования. М., 1998.
С. 547.
8. Красных В.В. «Свой» среди «чужих»: миф или реальность? М., 2003. С. 202.
9. Гольдберг В.Б. Гиперонимы и гипонимы как прецедентные феномены // Феномен преце-дентности и преемственность культур / общ. ред. Л.И. Гришаева, М.К. Попова, В.Т. Титов. Мн.; Воронеж, 2004. Вып. 8. С. 115.
10. Степанова А.В. Интертекстуальная природа образа и образности (на материале образных сравнительных конструкций английской и американской литературы XIX и XX вв.). Режим доступа: http://samaraaltlinguo.mrod.ru/ сЦвв^ерапоуа.скю. Загл. с экрана.
Поступила в редакцию 21.04.2008 г.
Golubeva N.A. Secondary or repeated nomination? Precedent nomination. The article is dedicated to precedent units of the language, the subject of the specific research sphere -precedent onomasiology. It studies gnoseological roots of development of such nominative super category as «precedent units» in the light of other linguistic theories. A special attention is given to investigation of linguo-cognitive base of precedent units, description of their cate-gorial characteristics and basic notions that explain systematization of precedent units within one nominative category.
Key words: secondary / repeated nomination, cognitive base, precedentheme, precedent units, precedent onomasiology.
