CC BY
61
2008/10
3. Rodina T. A. Blok and Russian theatre of the beginning of the 20th century. Moscow, 1972.
4. Bugrov B. Dramaturgy of Russian symbolism. Moscow, 1993.
5. Meyerhold V. Report on 'The Inspector General' // Meyerhold V. Articles, letters, conversations. Vol. 2. Moscow, 1968.
6. Erdman N. Plays, interludes, letters, documents, memoirs of contemporaries. Moscow, 1990.
7. Schopenhauer A. World as Will and Representation // Schopenhauer's criticism of Kant's schemata. Vol. 1. Moscow, 1993.
8. Sokolov B. 'Passion' on Nietzsche // Friedrich Nietzsche. The Birth Of Tragedy: Out of the Spirit of Music. St. Petersburg, 2000.
9. Nietzsche. F. The Birth Of Tragedy: Out of the Spirit of Music. Introduction to R. Wagner // Friedrich Nietzsche. Works. Vol. 1. Moscow, 1990.
10. Lossev A. Antique mythology in its historical development. Moscow, 1957.
11. Berdyaev N. About a suicide. Moscow, 1992.
докторант кафедры новейшей русской литературы Российского государственного педагогического университета им. А. И. Герцена, доцент кафедры литературы Вологодского государственного педагогического университета, кандидат филологических наук
УДК 821.161.1Р
О. С. Боковели
Время в философской лирике А. Тарковского
Проблема совмещенного, но движущегося времени в лирике А.А. Тарковского возникает в связи с рассмотрением особой роли категории времени, когда лирический герой непосредственно включен в «перекличку» временных планов. Особым элементом в стихотворениях с таким временем является сквозной образ ребенка, связанный с идеей познания мира.
O.S. Bokoveli
Time in Philosophic Lyrics of A. Tarkovsky
The problem of the combined but moving time in the lyrics of A.A. Tarkovsky arises in connection with the consideration of a special category of the time when the lyric hero is involved directly in the "call-over" of temporal plans of the narration. A special element in the poems with such time is the through image of child connected with the idea of the cognition of the World.
В философской лирике А. Тарковского поэтическая модель мира представляет собой своеобразно воплощенное единство пространства и времени. Категория времени в «космо-психо-логосе» поэта (1, с.22) представлена достаточно широко и играет немаловажную роль в его построении и регулировании. Часто данная категория осмысливается как совмещение прошлого, настоящего и будущего в рамках единого времени произведения.
Такое совмещенное время является главным по отношению к линейному и циклическому времени, также представленному в лирике поэта («Я по каменной книге учу вневременный язык», 1966; «Когда под соснами, как подневольный раб», 1969; «И это снилось мне, и это снится мне», 1974; «В последний месяц осени», середина 1970-х). Совмещенное время умеет «управлять» другими типами времени, «втягивая» их в свое пространство, оно преобразуется в вечность: «тоньше волоса пленка без времени верха и низа» («Я по каменной книге учу вневременный язык»). Лирический герой воспринимает сложность своего пространства-времени только через свои ощущения на уровне зрения, что выражено посредством цвета, объема, формы предметов в окружающей действительности:
Иголки черные, и сосен чешуя,
И брызжет из-под ног багровая брусника,
И тело хочет жить, и разве это - я?
(«Когда под соснами, как подневольный раб»)
В таком восприятии реальный мир «подменяется» ирреальностью, над земным существованием лирического героя берет верх вечность. А вечность нельзя соизмерять количественно, числами - она бесконечна: «Не надо мне числа: я был и есмь, и буду» («И это снилось мне, и это снится мне»).
Селиванов Юрий Борисович
О.С. Боковели. Время в философской лирике А. Тарковского
Эта своеобразная пространственно-временная модель в лирике А. Тарковского начала складываться гораздо раньше. К особой группе стихотворений можно отнести стихотворения 1930-х гг.: «Река Сугаклея уходит в камыш» (1933), «Под сердцем травы тяжелеют росинки» (1933), «Ялик» (1940). Уже в них особую роль играет совмещенное, но движущееся время. Лирический герой непосредственно включен в эту перекличку времен. С одной стороны, он выступает как существо, концентрирующее все виды времени вокруг себя. С другой стороны, к нему приходит понимание непрерывного движения времени, которое привносит мысль о вечном изменении мира и человека:
Река Сугаклея уходит в камыш, Бумажный кораблик плывет по реке,
И все навсегда остается таким... А где стрекоза? Улетела. А где Кораблик? Уплыл. Где река? Утекла.
(«Река Сугаклея уходит в камыш») Особым элементом в этих стихотворениях А. Тарковского является сквозной образ ребенка. Он символизирует не только детство отдельно взятого человека, но и всего человечества в целом, поскольку в нем отражено вечное стремление человека к новому знанию мира, к постижению его закономерностей и условий существования. Образ ребенка призван выразить антитезу бытия лирического героя - прошлое и настоящее, статику и движение, время и пространство.
Рассмотрим, как соотносятся образы времени и пространства, выраженные в глаголах разного времени и вещных образах в стихотворениях «Река Сугаклея уходит в камыш», «Под сердцем травы тяжелеют росинки» и «Ялик».
В стихотворении «Река Сугаклея уходит в камыш» развитие событий отличается своей статичностью: «Ребенок стоит на песке золотом». Глагол стоит использован в настоящем времени и обозначает действие без движения. В следующей строке - «В руках его яблоко и стрекоза» - А. Тарковский концентрирует внимание на двух вещных образах-символах. Яблоко -символ неизведанного и запретного знания, а стрекоза - символ будущего знания о мире, недаром «Покрытое радужной сеткой крыло Звенит... ». Их символический смысл накладывается друг на друга, усиливается образом бумажного кораблика на волнах и оформляется в мысль о бытии как вечном детстве и вечном движении времени.
Иначе идея познания мира рассматривается А.А. Тарковским в стихотворении «Под сердцем травы тяжелеют росинки». В нем образ ребенка раскрывается в динамике движущегося времени: «Ребенок идет босиком по тропинке». Глагол идет выражен в форме настоящего времени, но, в отличие от предыдущего произведения, он обозначает действие в движении. В противовес образам яблока и стрекозы появляются новые образы («Несет землянику в открытой корзинке»), символизирующие объем приобретенного знания о мире.
Что касается третьего стихотворения «Ялик», то оно усиливает общее чувство грусти лирического героя, посмевшего заглянуть в прошлое, в детство. Во-первых, образ ребенка представлен в прошедшем времени: «Ребенок пел загорелый». Во-вторых, в стихотворении присутствует мотив дороги: «Не хотел возвращаться домой». Он усиливается лексическим наполнением данной строки, в которой важную роль в определении смысла текста играет модальный глагол с отрицательной частицей не хотел, выражающий фактически безапелляционное желание ребенка двигаться вперед, не оглядываясь.
Движение времени и застывшее время, динамика и статика могут сосуществовать одновременно в пространстве стихотворения. Все развивается и доходит до определенной точки, когда лирический герой ощущает достигнутый результат и отсутствие возможности вернуться назад. «Застывшее» время обманчиво. Оно только кажется таким, а на самом деле идет безжалостно вперед. В стихотворении «Река Сугаклея уходит в камыш» одним из таких символов времени является образ кораблика, находящегося в движении, - он плывет и качается (глаголы настоящего времени), а в стихотворении «Ялик» образ ялика возникает в движении памяти - он когда-то качался (глагол прошедшего времени).
2008/10
«Река Сугаклея уходит в камыш» (1933) «Под сердцем травы тяжелеют росинки» (1933) «Ялик» (1940)
«Ребенок стоит на песке золотом» (глагол настоящего времени - статика) «Ребенок идет босиком по тропинке» (глагол настоящего времени - динамика) «Ребенок пел загорелый» (глагол прошедшего времени - динамика)
«В руках его яблоко и стрекоза» «Несет землянику в открытой кор-
Яблоко - символ неизведанного, запретного знания. Стрекоза - символ будущего знания о мире и нового времени. зинке» Земляника - «как будто в корзинке несет он зарю» - как символ приобретенного знания. Корзинка (короб) - символ объемности не только возможного, но и уже полученного знания.
«Не стал бы совсем возвращаться домой» (модальный глагол с отрицанием условного наклонения, создающий риторический настрой лирического героя с выраженным в контексте чувством сожаления) «Не хотел возвращаться домой» (модальный глагол с отрицанием, выражающий фактическое, безапелляционное нежелание)
«Бумажный кораблик плывет по реке», «... бумажный корабль на волнах качается» (глагол настоящего времени - динамика, которую сменяет статика) «И качался ялик твой белый» (глагол прошедшего времени - статика + динамика)
Таким образом, в стихотворениях А.А. Тарковского 1930-х гг. мысль о познании мира, постепенном постижении его сути воплощена в особом времени бытия лирического героя: это совмещенное, одновременно застывшее и движущееся время. Лирический герой поэта ощущает свое развитие во временной парадигме. Это выражено в образовании пары лирический герой -ребенок, которые и существуют в этой парадигме как двойники, символизирующие как динамику, так и статику, как отсутствие возможности вернуться назад, так и обратимость времени.
Литература
1. Гачев Г.Д. Национальные образы мира. / Г. Д. Гачев. М., 1995.
2. Тарковский А.А. Собр. соч: в 3 т. М., 1991.
Literature
1. Gachev G.D. National Images of the World. Moscow, 1995.
2. Tarkovsky A.A. Collected Works in 3 volumes. Moscow, 1991.
Боковели Ольга Сергеевна, старший преподаватель кафедры литературы Тывинского госуниверситета
Адрес: 667000, г. Кызыл, ул. Чульдум, д. 44, кв. 12
Bokoveli Olga Sergeevna, Senior Fellow of the Department of Literature of the Tyva state university
Address: 667000, Kyzyl, Chuldum str., 44-12
Tel: 8 (39422) 23044; e-mail: Bokoveli [email protected]
УДК 821.161.1
О.А. Колмакова
Интертекст Серебряного века в поэзии И.А. Бродского
Автор рассматривает интертекстуальные переклички с русской лирикой начала ХХ в. в поэзии И. Бродского, которые расширяют ее художественное пространство.
