CC BY
158
ВОЗРАСТНОЙ СИМВОЛИЗМ И КРИТЕРИИ ВОЗРАСТА В ДРЕВНИХ И СОВРЕМЕННЫХ КУЛЬТУРАХ
Мария Геннадьевна ГАГАЧ
кандидат философских наук, доцент кафедры социально-культурной деятельности Московского государственного института культуры, г. Москва, Россия
e-mail: gagachm@yandex.ru
В статье рассматриваются элементы возрастного символизма как системы представлений и образов, в которых общество осмысливает жизненный путь индивида, восприятие различных аспектов жизненного цикла человека, а также критерии возрастной стратификации общества в древних и современных культурах.
Ключевые слова: абсолютный, условный возраст, жизненный цикл, возрастной символизм, возрастные категории, границы возраста.
AGE SYMBOLISM AND AGE CRITERIA IN ANCIENT AND MODERN CULTURES
M. G. Gagach, Ph.D. (Philosophy), Associate Professor of Department of social and cultural activities, Moscow State Institute of Culture, Moscow, Russia
e-mail: gagachm@yandex.ru
The article discusses the elements of the age symbolism as a system of ideas and images, in which society interprets the individual's way of life, the perception of various aspects of the human life cycle, as well as criteria of age stratification of society in ancient and modern cultures.
Keywords: absolute, conditional age, life cycle, age symbolism, age category, the age limits.
Возраст традиционно является предметом междисциплинарных исследований. В психологии развития и социальной психологии принято рассматривать возрастные различия между людьми как основу для их самоидентификации. В социальной антропологии возрастные нормы, существовавшие в культуре на ранних этапах её становления, выражались в виде вербальных табу и предписаний, а образ возраста служил идеальной формой развития для представителей данного общества.
Нормативные критерии возраста тесно связаны с развитием временных представлений и категорий. В современной науке выделяют абсолютный, календарный, или хронологический, возраст, а также условный возраст, или возраст фактического развития человека. Представления о критериях возраста являются многомерными и различаются в разных культурах.
Выдающийся отечественный учёный И. С. Кон полагал, что в каждой культуре существует система представлений и образов, в которых общество воспринимает и осмысливает жизненный путь индивида и возрастную стратификацию. Эту систему он назвал «возрастным символизмом» и доказал, что она включает в себя нормативные критерии возраста, возрастные стереотипы, или представления о том, как должны протекать развитие и переход индивида из одной возрастной стадии в другую, а также возрастные обряды и ритуалы, с помощью которых культура структурирует жизненный цикл и оформляет взаимоотношения возрастных слоёв населения [6, с. 108]. Таким образом, возрастная субкультура представляет собой специфический набор признаков и ценностей, по которым представители данного возрастного слоя осознают и утверждают себя в качестве единой возрастной общности. Все эти элементы соответствуют определённым аспектам жизненного цикла и возрастной стратификации общества.
По данным этнографов, в древнейших культурах представления о космических и социальных циклах возникли значительно раньше, чем разделение человеческой жизни на детство, отрочество, молодость, взрослость и старость. С конца прошлого века изучение системы возрастных групп как одной из древнейших форм организации общества стало одной из важнейших проблем мировой этнографии. Возрастные группы - это группы людей, объединённых по возрасту, а не по родству. Системы таких объединений или их следы обнаружены у многих народов мира, в частности в Австралии, Новой Гвинее, у некоторых групп индейцев Америки и в Африке. Изучение возрастных структур имеет свою историю, начало которой было положено в работах известных этнографов - Л. Фробениуса и Г. Шурца. Если Л. Фробениус считал, что возрастные группы характерны для примитивных обществ, а причину их возникновения он находил в стадном инстинкте, то Г. Шурц первым в науке поставил проблему возрастных групп как системы общественной организации.
В концепции Г Шурца причиной возникновения и основой существования возрастных групп было различие в психологии полов и противоречие между старшим и младшим поколениями. Немецкий этнограф рассматривал возрастную организацию как исключительно мужскую, противостоящую женской родовой организации. Главной целью создания постоянных возрастных групп Г. Шурц видел в необходимости защиты членов коллектива и регулировании брачных связей. Но, по мнению известного отечественного этнографа К. П. Калиновской, в конечном счёте «он не смог показать важное место систем возрастных групп в истории развития общества, а лишь указал на их древнейшее происхождение, неверно определив их общественную сущность и не увидев закономерностей их возникновения и развития [4, с. 15]».
Многие исследователи отмечают, что количество возрастных степеней у мужчин и женщин не совпадает в разных культурах. Например, мужчины африканского племени масаи имели шесть возрастных степеней, тогда как женщины только две - девочки и взрослые женщины. У племени котоко жизненный цикл делился на восемь стадий, потому что это число являлось универсальным для объяснения устройства мира и человека. В разных источниках указывается, что у жителей Западной Европы в древности жизненный цикл делился на пятилетние (франки, датчане и шведы), шестилетние (англосаксы, лангобарды, норвежцы, исландцы, баварцы и алеманы), семилетние периоды (древние греки и римляне).
В Талмуде, созданном в ^^ веках до н.э., указаны следующие ступени цикла жизни: ребенок учится читать в 5-летнем возрасте, затем получает возможность изучать еврейские законы в 10 лет, в возрасте 13 лет достигает возраста моральной ответственности, в 15 лет может обсуждать Талмуд и в 18 лет готов к вступлению в брак. После 20 лет схема жизни, описанная в Талмуде, делится на 10-летние интервалы. В период средней взрослости мужчина набирает рассудительность и мудрость, а 80 лет является идеальным возрастом для достижения «особой прочной старости», строгости и простоты.
В русской культуре понятие «цикл жизни» также является интересным и содержательным. Жизненный процесс подчинён определённой закономерности, а его этапы подобны временам года и представляют собой постоянный круговорот.
Действительно, многие биологические и социальные возрастные процессы являются циклическими. Изучение славянских терминов «возраст» и «век» доказывает, что «возраст» происходит от корня «рост» и связан с понятием «родить», «вскармливать», «растить», «воспитывать». Слова «старый», «пожилой» означают выросший, поживший. В русском языке понятия, описывающие длительность, течение «времени жизни», сложились позднее. В терминологии древних славян понятия времени связаны со значением «вечность», «на век» [3, с. 37].
Исследуя происхождение тех или иных обращений, сохранившихся в древнеславянских языках, мы видим, что новорожденный младенец и ребёнок до 5-7 лет имели названия, не дифференцирующие пол, но характеризующие их физический рост и соответствующее поведение. Например, «кувяка / кувятка» - издающий звук, плач; «слюдяник / сли-гоза» - пускающий слюни; «подсосок» - кормящийся грудью; «пополза» - ползающий; «дыбуля / дыбок» - начинающий вставать на ноги; «жив-жик, вьюнчик» - подвижный, юркий. Собирательные названия были либо возрастными, производными от «дитя», либо поведенческими, характеризующими физическую, умственную неполноценность, стихийность этого возраста: «орда», «мелочь» [1, с. 121].
Самым распространённым в России названием подростка любого пола, близкого к совершеннолетию, было «подлеток», «недоросль». Ребенок, способный работать, назывался «паробок / парубок», во множественном числе - «робята» от слова «работа». У девушек различали период полового созревания и брачный возраст, например, в 10-12 лет называли «глупая», затем - «большая», в 18-20 лет - «невеста», «растовая». Собирательная терминология, обозначающая девичий возраст, производилась от слов «дева», «девица». Девушка, оставшаяся в невестах до будущего года, засидевшаяся на молодёжных собраниях и не выбранная вовремя в жены, называлась «перегодница» или «посиделка».
К мужским собирательным названиям относились слова «молодцы», «ребята», «парни». О переходе молодёжи во взрослое состояние говорят термины, производные от понятий времени и роста. Они были общими для всех взрослых и поэтому распространялись на совершеннолетнюю молодёжь. Мужские термины характеризовали признаки взрослого социально-возрастного статуса мужчины, его способность к браку и деторождению, к мужским трудовым и военным ролям. В отношении взрослых семейных людей и стариков использовались описательные термины от слов «время», «год», «лето»: «войти в лета / года» - достичь взрослой возрастной нормы; «летный» - совершеннолетний, взрослый; «вытный» -вошедший в года; «матёрый» - зрелый, пожилой, старый [1, с. 125].
Необходимо уточнить, что возрастные категории во многих языках первоначально обозначали не столько хронологический возраст человека, сколько его общественное положение, социальный статус. Например, древнерусское слово «отрок» буквально переводилось как «не имеющий права говорить», но фактически означало «раб, слуга, работник, княжеский воин». Это говорит о том, что между возрастом и социальными возможностями индивида существовала тесная взаимозависимость. Положение в обществе, диапазон социальных ролей, половозрастное разделение труда, характер деятельности, уровень самосознания и притязаний членов соответствующей возрастной группы во многом зависели от хронологического возраста человека.
В современной культуре границы возраста также являются условными. Например, в «Основах государственной молодёжной политики Российской Федерации» указано, что нижняя граница определения возраста молодёжи составляет 14 лет, верхняя - 30 лет, а в некоторых случаях, определённых нормативными правовыми актами Российской Федерации и субъектов Российской Федерации, - до 35 и более лет. При этом в сложившейся практике возможно пролонгирование возраста отдельных групп молодёжи. Например, молодым учёным считается работник образовательной или научной организации, имеющий учёную степень кандидата наук в возрасте до 35 лет или учёную степень доктора наук в возрасте до
40 лет (для участников программ решения жилищных проблем работников - до 45 лет) [7, с. 2].
В 2009 году было проведено исследование семантического пространства стереотипных представлений о возрасте среди мужчин и женщин в больших и малых городах Российской Федерации, а также в сельской местности под руководством Е. Л. Солдатовой. Исследование показало, что образ возраста включает специфический набор признаков и ценностей, поддерживается носителями определённой возрастной субкультуры и транслируется как идеал для представителей других возрастов. По мнению Е. Л. Солдатовой, период взрослости от 24 до 65 лет можно условно разделить на два этапа. Первый продолжается от 24 до 45 лет и включает в себя молодость и «средний возраст». Основными критериями этого возраста можно назвать активность в усвоении знаний, продуктивность, продвижение новых идей на благо общества, профессиональных рост, создание семьи и рождение детей. Второй этап продолжается от 46 до 65 лет и посвящён закреплению достигнутых результатов, усилению стабильности, поддержке молодого поколения, обретению духовного опыта. Можно сказать, что фактическим признаком молодости является новаторство и продуктивность как для мужчин, так и для и женщин, причём этот возраст в современной культуре затягивается до 45 лет, признаком зрелости становится мудрость, дающая возможность увеличить длительность продуктивного жизненного цикла в целом [8, с. 68].
Проведённое исследование ещё раз подтверждает, что российское общество постепенно перенимает тенденцию развития западных обществ, при которой увеличивается продолжительность периода обучения, меняются способы реализации молодых людей в профессии, а также происходит трансформация семейных и репродуктивных моделей. Всё это послужило появлению в 1980-х годах концепции «молодых взрослых» как особой стадии личностного развития индивида (Э. Гидденс, Дж. Арнетт, Д. Фитерман). В данную категорию входят люди в возрасте от 20 до 30 лет, которые сознательно остаются в ситуации неопределённости, откладывают для себя момент принятия окончательных решений относительно карьеры, семьи и рождения детей, пользуясь теми преимуществами ограниченной ответственности и свободы выбора, которые предоставляет им это «переходное» состояние. В результате если в 1980 году в шести странах Западной Европы (Финляндии, Франции, ФРГ, Нидерландах, Швеции и Швейцарии) средний возраст женщин при рождении первого ребенка составлял 25 лет и старше, то в 2000 году он поднялся до 30 лет. В Российской Федерации, по данным Росстата, средний возраст матери при рождении первого ребенка в 2012 году составлял 23,5 года, что говорит о сохранении традиционных семейных ценностей на большей территории нашей станы.
Кросс-культурный анализ даёт возможность выделить универсальные закономерности возрастного процесса, его корреляцию с такими элементами социальной организации, как отношения родства, брачно-семейные, социально-ролевые, властные отношения. Изучение нормативных критериев возраста также является актуальным при рассмотрении вопросов преемственности поколений, трансляции духовных и нравственных ценностей, исследованиях системы взаимоотношений личности и культуры.
Литература
1. Бочаров В. В. Антропология возраста : учебное пособие / Санкт-Петербургский государственный университет, Музей антропологии и этнографии им. Петра Великого РАН (Кунсткамера). - Санкт-Петербург : Изд-во Санкт-Петербургского ун-та, 2001. - 192 с.
2. Воеводина Л. Н. Семантическая эволюция мифа в культуре // Вестник Московского государственного университета культуры и искусств. - 2012.
- № 5 (49). - С. 23-27.
3. Гавлова Е. Славянские термины «возраст» и «век» на фоне семантического развития этих названий в индоевропейских языках // Этимология. 1967. / АН СССР, Институт русского языка ; отв. ред. О. Н. Трубачев. - Москва : Наука, 1969. - С. 36-39.
4. Калиновская К. П. Возрастные классы как историческая форма общественной организации. Этносы Восточной Африки / отв. ред. Д. А. Ольдерогге.
- Издание 2-е. - Москва : URSS, 2010. - 158 с.
5. Коджаспирова Г. М. Педагогическая антропология : учебное пособие для студентов вузов, обучающихся по специальности 031000 - педагогика и психология. - Москва : Гардарики, 2005. - 287 с.
6. Кон И. С. Ребенок и общество : учебное пособие для студентов вузов, обучающихся по психологическим и педагогическим специальностям. - Москва : Academia, 2003. - 336 с.
7. Основы государственной молодежной политики Российской Федерации на период до 2025 года : утверждены распоряжением Правительства Российской Федерации от 29 ноября 2014 г. № 2403-р [Электронный ресурс] : [вебсайт]. - URL: http://government.ru/media/files/ceFXleNUqOU.pdf
8. Солдатова Е.Л. Образ возраста как нормативный элемент культуры и идеальная форма развития // Вестник Южно-Уральского государственного университета. - 2009. - № 5. - С. 62- 69.
9. Ярошенко Н. Н. Ценностное содержание образования в сфере культуры и искусств: контекст межкультурного взаимодействия // Вестник Московского государственного университета культуры и искусств. - 2011. - № 5. - С. 27-34.
10. Parke R. D., Sawin D. B. The Father's Role in Infancy: A Re- Evaluation. The Family Coordinator. - 1976. - Vol. 25. - 378 p.
